CC BY
91
Руины Центральной России: обреченная красота или...
The ruins of Central Russia: doomed beauty or.
Томан И.Б.1 Thoman I.
Руины обладают самостоятельной историко-культурной, эстетической и символической ценностью, и она не всегда определяется ее прошлым в качестве целого здания. В статье речь идет об истории культа руин в Европе и о необходимости охраны и консервации российских руин, которые могут стать известными туристическими достопримечательностями и способствовать экономическому подъему регионов.
Ruins have an independent historical, cultural, aesthetic and symbolic value, and it is not always determined by its past as a whole building. The article deals with the history of the cult of the ruins in Europe and the need to protect and preserve Russian ruins that can become famous tourist attractions and contribute to the economic recovery of the regions.
Ключевые слова: руины, культ руин, культурное наследие, историко-культурный туризм
Keywords: ruins, cult of ruins, cultural heritage, cultural heritage tourism.
Усадьба Дивово Урочище Высоко Пущино-на-Наре (Московская
(Рязанская обл.) (Костромская обл.) область)
1 Автор благодарит руководителей Общества изучения русской усадьбы Д.Э. Заварюхину, А.В. Слезкина, А.В. Чекмарева и координатора проекта «Неизвестная провинция» М.В. Ильина за прекрасные путешествия.
... Или позорные развалины? И действительно, о ком и о чем напоминают они? О головокружительных безднах времени, героических сражениях, великих людях, гениальных шедеврах архитектуры? Нет. Зданиям, которыми были эти руины, реже больше двухсот лет, а в руины они превратились лет 20-25 назад, став жертвой не всепожирающего времени, не завоевателей и даже не борцов за новую жизнь. Они - жертвы нашего равнодушия и самоистребления, а потому у большинства россиян они вызывают лишь чувство боли и отвращения. Конечно, отдельные руины напоминают о событиях Великой Отечественной войны, однако их сравнительно немного: большинство уничтоженных тогда памятников архитектуры было восстановлено. Многие храмы стали жертвой антирелигиозной кампании в конце 1920-х - начале 1930-х годов, однако и они постепенно возрождаются. Разрушенные в годы революции и войны усадебные дома, непосредственно связанные с жизнью выдающихся деятелей русской истории и культуры, были вновь построены на пепелищах еще в советское время и превращены в мемориальные музеи.
Выкса (Нижегородская обл.) Фамагуста (Северный Кипр)
Так что же они из себя представляют, руины центральных областей России, и стоит ли жалеть о них? Как правило, они не напоминают ни о великих зодчих, ни о великих людях. Об их владельцах известно немного, а то, что известно, не всегда достоверно и не обязательно заслуживает наших восторгов и благодарной памяти. Конечно, широко бытует мнение, что люди, жившие в относительно далеком прошлом, были априори лучше нас, но так
ли это? Свидетельства русской классической литературы - лучшее средство от подобного самообмана.
Образы руин в европейской культуре
Итак, большинство руин Центральной России не напоминает ни о ком и ни о чем значительном и своим видом свидетельствует лишь о том, что хотелось бы скрыть и, возможно, когда-нибудь преодолеть. Однако, рассуждая таким образом, логично задаться вопросом: о чем, собственно, напоминает Колизей? Ни о чем, кроме грязи, крови, извращений и низменных инстинктов, и его величественное бытие в культуре - это бытие прославленной руины. А поражающие воображение термы Каракаллы? Как известно, это всего лишь общественные бани, и о том, какой сброд туда ходил и что там творилось, дает некоторое представление «Сатирикон» Петрония. Можно, разумеется, вспомнить и противоположные примеры, когда руины напоминают о чем-то действительно возвышенном и прекрасном, но стоит ли? Бесчисленные поколения поэтов и художников воспевали руины не за их прошлое в ином качестве, не за те события, которые, возможно, помнят их камни. Руины лишь косвенно связаны с историей зданий, которыми они были когда-то; им совершенно необязательно напоминать о чем-то конкретном. Руины обладают самостоятельной культурной и эстетической ценностью, они самодостаточны и самоценны именно в качестве руин, о чем свидетельствует более чем двух -тысячелетняя история их почитания в Европе.
Урочище Богоявление Несебр (Болгария) Церковь в селе Пёт
(Рязанская обл.) (Рязанская обл.)
В чем же его причина, что заставляет людей без конца созерцать победу всемогущего Времени над творениями рук человеческих, что побуждает их, признавая эту победу, предпринимать неимоверные усилия для сохранения обреченного на гибель? Какие темные стороны человеческой души породил этот странный культ, культ руин, универсального символа разрушения и смерти?
Руины - это осколок прошлого, в котором во все времена многие видели «золотой век». Поэтому они вызывают воспоминания о былом величии и славе, расцвете искусства, «добрых нравах», обо всем том, чего людям не хватает в настоящем и что они неизменно находят в созданном их воображением прошлом. Не случайно интерес к ним возник в порабощенной Римом Греции.
Микены Булычево (Рязанская обл.)
Антипатр Сидонский (II в. до н.э.) оплакивает недавно погибший Коринф; Алфей (I в. до н.э. - I в. н.э.) предается печальным размышлениям среди микенских руин и слушает предания пастухов о великом «городе циклопов». Значительная часть монументального труда Павсания «Описание Эллады» (II в. н.э.) посвящена руинам.
То, что для греков имело глубокий смысл, для римлян становилось забавой или модой. Так произошло и с руинами. На фресках, украшавших стены богатых вилл Помпей и Геркуланума, можно увидеть руины среди зелени, на фоне которых изображены сцены из греческой мифологии.
Вилла Катулла в Сирмионе (Италия) Хворостьево (Тверская обл.)
В Средневековье руины обретают новый смысл: отныне они свидетельствуют о бренности всего сущего и тщете мирской славы. Прежний смысл, однако, не исчезает, хотя ностальгия о блистательном прошлом осложняется мыслью о его язычестве и, соответственно, греховности и обреченности, что давало некоторое чувство превосходства над великими предками, не знавшими истинного Бога, и потому созерцание руин вызывает не только боль утраты, но и сознание справедливости божественной воли, попирающей гордыню.
Аппиева дорога Гремячая гора (Псков) Крепость Бранкалеоне в Равенне
(Рим) (Италия)
В эпоху Ренессанса руины, сохраняя прежние смыслы («золотой век», отравленный язычеством, и «memento morí»), обретают новые значения. Любителей древности начинает интересовать, о чем и о ком конкретно напоминает определенный фрагмент здания или статуи. В одном из писем Франческо Петрарка вспоминает прогулку по Риму с монахом Иоанном Колонной. Каждый камень Вечного города вызывал у двух ученых мужей
множество исторических и мифологических ассоциаций, которые, однако, сливались в одно - ностальгию о прошлом, которое никто не хочет знать:
Римский Форум
«Мы бродили вместе по великому городу <...>. И на каждом шагу встречалось что-то, заставляющее говорить и восторгаться <...>. Увы, Рима нигде не знают меньше, чем в Риме. <...> Кто усомнится, что Рим тотчас воскрес бы, начни он себя знать?» [10, с. 247-249].
Палатинский холм (Рим) Афинский Чертово городище (Елабуга)
Акрополь
Если в XIV веке знатоков римских древностей были единицы, то в XV и особенно в XVI веке интерес к ним заметно возрос. Появляются посвященные им работы, авторами которых были Флавио Бьондо, Поджо Браччолини, Пирро Лигорио и другие. Эти сочинения читали и ученые -гуманисты, и паломники, посещавшие не только святые места Вечного города, но и его языческие достопримечательности. В это время начинают
проводиться и археологические раскопки, появляются коллекции античного искусства. Однако, несмотря на преклонение перед Античностью, древние руины, как и в Средневековье, воспринимались как каменоломни. Эпоха Возрождения, видевшая свою задачу в возрождении Античности, безжалостно уничтожала и искажала ее произведения, так что немало памятников архитектуры ХУ-ХУ1 вв. было построено из камней древнего Рима.
Это вызывало беспокойство у многих гуманистов, и в 1462 году папа римский Пий II (Эней Сильвио Пикколомини) издал буллу об охране римских руин, которую можно считать одним из первых известных нам законов об охране памятников архитектуры.
Остиа Антика (Италия) Истье (Рязанская обл.)
В начале буллы Пий II говорит о «воспитательном» значении руин, которые должны напоминать, во-первых, о доблестях предков, во-вторых, о бренности всего земного: «Желая сохранить матерь нашу Рим в ее достоинстве и блеске, мы должны прежде всего неусыпно заботиться о том, чтобы поддерживать и охранять не только чудесные здания базилик и храмов этого города <...>, но сохранить для потомков также древние и старинные здания и их развалины, так как эти здания составляют украшение и величайшую славу Рима и, являясь памятниками древних доблестей, побуждают к достижению их славы. <...> Созерцая эти здания и их развалины, можно лучше понять бренность дел человеческих». В следующей
части буллы речь идет о запрещении разрушения древних руин и о наказании за его нарушение: «Мы под угрозой отлучения и <...> денежных штрафов <...> предписываем <.> всем и каждому, какого бы они ни были положения <...>, даже если отличаются папским или любым другим церковным либо мирским достоинством, чтобы никто из них прямо или косвенно, явно или тайно впредь не замышлял никоим образом разрушать <...> какое-либо древнее общественное здание или остатки древнего здания, находящиеся в самом городе, его округе или даже в их собственных <...> владениях» [3, с. 474-476].
Обратим внимание на четыре вещи в этом замечательном документе: во-первых, перед законом все равны (даже папы не имеют права разрушать римские древности); во-вторых, памятник архитектуры, находящийся на частной территории, не является собственностью землевладельца; в-третьих, за разрушение древних руин может угрожать самое страшное для христианина наказание - отлучение от церкви; в-четвертых, булла ставит знак равенства между целым зданием и его руинами: то и другое имеет одинаковое историческое значение.
Впрочем, исполнялись ли предписания папы должным образом? - Едва ли, ибо сетования на разрушение античного Рима не прекратились и после ее принятия.
В 1515 году папа римский Лев Х назначил Рафаэля главным хранителем римских древностей. Художник с энтузиазмом взялся за дело, однако открыл для себя не только великое искусство прошлого; он столкнулся с варварским уничтожением его памятников, о чем и сообщил в письме Льву Х в 1519 году. (Вероятно, автором или соавтором этого письма был друг Рафаэля Балтасаре Кастильоне [2, с. 185-187] или кто-либо другой из римских гуманистов того времени, например, Ф.Кальво или А.Фульвио [1, с.59]): «Я ревностно изучал все эти древности и приложил немало усилий к тому, чтобы исследовать и измерить их, постоянно читая хороших писателей и сравнивая произведения с их описаниями. Это познание причинило мне и
величайшее удовольствие, и величайшую боль, когда я созерцаю как бы труп великого города моей родины, который был некогда столицей мира, а ныне растерзан столь жалким образом». Далее Рафаэль сетует на разрушения Рима, «но это, - пишет он, - дело рук не только варваров, но и пап недавних. Весь этот новый Рим, столь красивый и украшенный дворцами и церквами, весь целиком сложен из извести, добытой из античных мраморов» [11, с. 157-163].
Начиная с эпохи Возрождения, тема руин становится одной из ведущих в европейской литературе. Одним из наиболее известных их певцов был Иоаким дю Белле, перу которого принадлежит цикл сонетов «Древности Рима». В живописи руины - неотъемлемый атрибут не только мифологического, но и религиозного жанра. Чаще всего они встречаются в сценах Рождества, символизируя старый мир, который призван обновить Божественный Младенец.
В эпоху Возрождения руины были, в целом, соразмерны человеку. Они напоминали о конкретных событиях и людях, внушали знакомые, простые и понятные всем идеи (гордость за великое прошлое и сознание бренности всего земного). Их использовали в качестве строительного материала, зарисовывали, измеряли и изучали, их пытались охранять, они служили необходимыми декорациями (но все-таки только декорациями) в произведениях живописи. Такое отношение к руинам отчасти сохранилось и в XVII веке, но тогда же в европейском искусстве появился их новый образ. Руины как бы выходят из-под контроля, оживают и обретают свое, независимое от человека бытие. И тут обнаруживается, сколь малы, ничтожны и беспомощны люди перед лицом собственных творений.
В живописи Сальватора Розы руины составляют одно целое с окружающим зловещим пейзажем и его страшными обитателями. Они написаны в экспрессивной, резкой манере и кажутся не молчаливыми свидетелями далеких эпох, а живыми извивающимися и корчащимися во мраке существами. На картинах, подписанных псевдонимом «Монсу Дезидерио», руины являются главными и нередко единственными героями.
(Монсу Дезидерио - коллективный псевдоним двух художников из Лотарингии - Франсуа де Номе и Дидье Барра. Возможно, под этим псевдонимом скрывался и третий художник). На них изображены выступающие из мрака фантастические полуразрушенные города и дворцы, озаренные мерцающим светом, подобные видениям или галлюцинациям. Главная тема Алессандро Маньяско, работавшего на рубеже XVII и XVIII столетий, - ничтожество человека перед лицом природы и, главное, собственных созданий. На фоне огромных, темных руин предаются мрачным пиршествам отребья общества, корчатся на дыбах узники, и, кажется, что черные остовы зданий вот-вот оживут и поглотят обитающих среди них существ.
Тему «живых» руин и пафос разрушения продолжил в XVIII веке Джованни Баттиста Пиранези. У него, правда, эта тема смягчена влиянием классицизма, пристальным вниманием к архитектурным формам и стремлением к точности рисунка, но все же это художник барокко, которому чужды были созерцательность и душевный мир. Принеся в восемнадцатый век драматизм и экспрессию семнадцатого, Пиранези стал, возможно, одним из предшественников романтизма. «Любовь к преувеличениям и крайностям, драматизм таланта и беспокойный нрав делали его естественным романтиком, - писал П.П.Муратов. - В классическом мире его не столько привлекало величие созидания, сколько величие разрушения. Его воображение было поражено не так делами рук человеческих, как прикосновением к ним руки времени. В зрелище Рима он видел только трагическую сторону вещей, и поэтому его Рим вышел даже более грандиозным, чем он был когда-либо в действительности» [9, с. 273].
Вилла Адриана в Тиволи (Италия)
Живопись французского художника XVIII века Юбера Робера во многом испытала влияние Пиранези. Правда, в его творчестве более заметное место занимают реально существующие руины, однако художник не стремился к точности. Он порой изменял их облик, изображал рядом находящиеся в разных местах руины или просто фантазировал на свою любимую тему. Иногда Ю.Робер проявлял склонность к зловещим пророчествам, мысленно разрушая те или иные здания и запечатлевая их в руинированном виде.
В XVIII веке, наряду с усилившимся интересом к античным руинам (связанным отчасти с археологическими открытиями, в частности, Помпей и Геркуланума), появляется мода на готические руины, вызванная возникшим тогда интересом к Средневековью. В пейзажных парках стали возводить искусственные руины - и античные, и готические. Они должны были навевать мысли о всепобеждающем времени и могущественной мудрой природе, которая как бы принимает и растворяет в себе все людские деяния.
Эпоха романтизма, когда интерес к Средневековью сменился его страстным почитанием, стала роковой для многих руин. Чем больше их становится в литературе и живописи, тем меньше в реальном пространстве. Реставраторы, вдохновленные идеей возрождения средневековой культуры, отважно достраивали не завершенные в древности соборы и превращали живописные руины в добротные замки со всеми удобствами. Так эпоха романтизма с ее восторженной любовью к прошлому и культом руин внесла
наиболее заметный вклад в их уничтожение.
Настоящие романтические руины сохранились только в России
Мишино (Рязанская обл.)
В начале ХХ века немецкий философ Георг Зиммель попытался разобраться в феномене культа руин и обосновать их самодостаточную ценность. Руина, считал он, является творением не столько людей, сколько природы, и своим обликом она демонстрирует победу стихийных сил над созидательной осмысленной деятельностью человека.
Старое Зимино (Рязанская обл.)
Таким образом, руина - это новая реальность, ценность которой определяется отнюдь не только тем, насколько она похожа на утраченное произведение и может служить материалом для реального или виртуального его воссоздания: «Великая борьба между волей духа и необходимостью природы <...> достигает подлинного равновесия только в одном искусстве -в зодчестве. <...> Это неповторимое равновесие между механической,
тяжелой <...> материей и формирующей, направляющей ввысь духовностью нарушается в то мгновение, когда строение разрушается.
Рождествено (Владимирская обл.)
Ибо это означает, что силы природы начинают господствовать над созданием рук человеческих. <...> Разрушение предстает перед нами как месть природы за насилие, которое дух совершил над ней, формируя ее по своему образу». Но человек с готовностью и покорностью смиряется со своим поражением. Его тягу к руинам можно считать проявлением инстинктивного стремления быть побежденным темными силами природы. В этом - одна из причин очарования руины, которое, по словам Г.Зиммеля, «заключается в том, что в ней произведение человека воспринимается в конечном счете как продукт природы. Природа превратила произведение искусства в материал для своего формирования, подобно тому как раньше искусство использовало природу в качестве своего материала. <...> Руина означает, что в исчезнувшие и разрушенные произведения искусства вросли другие силы и формы, силы и формы природы, и из того, что еще осталось в ней от искусства, и из того, что уже есть в ней от природы, возникла новая целостность <...>. Конечно, с точки зрения цели, которую дух воплотил во дворце и в церкви <...>, их разрушенный образ - бессмысленная случайность; однако эту случайность поглощает новый смысл» [6, с. 127-130].
Коленцы (Рязанская обл.)
И вот тут-то самое время поставить точку на нашем историческом экскурсе и посмотреть новым взглядом на руины центральных областей России. Нетрудно заметить, что классическая руина, описанная Зиммелем и известная нам по литературе романтизма (который, как мы помним, в своей любви к древности ее и уничтожил), сохранилась именно в России. И сохранилась она не в археологических музеях-заповедниках Причерноморья, а в умирающих деревнях и одичавших усадебных парках центральной России. Именно там мы еще увидим то, о чем говорил Зиммель: новую реальность, побежденный природой созидающий дух человека. Не хочу сказать, что в Европе этого уже нет совсем, но там, благодаря многовековому культу руин, большинство руин «приручено»: они охраняются не только от людей, но и от натиска природы, музеефицированы.
Наши российские руины сохранили пока еще воспетый романтиками облик. Но это ненадолго. И дело здесь не в том, что неравнодушные местные жители, желая сохранить свое культурное наследие, расчищают руины от наступающих зарослей. Российские руины, в отличие от европейских, не каменные, а кирпичные и рассыпаются буквально на глазах. Теоретически их консервация возможна, но реальна ли она, если памятник находится в нескольких километрах от ближайшего населенного пункта? А если нет, не станет ли он очередной жертвой руинофобии, уничтожившей даже такие шедевры, как руина Царицынского дворца и Изборская крепость?
Нишевицы (Тверская обл.)
Итак, спешите увидеть и запечатлеть в памяти и на фотоснимках то, что еще сохранилось. Возможно ли это спасти? Едва ли. Руины, как и живые здания, меняют свой облик, и то, что вы увидите сейчас, будет выглядеть по-другому уже через несколько месяцев. Однако отдельные руины, пусть даже ценой утраты некоторой доли их очарования, возможно, удастся сохранить. Да, наши руины могут стать туристическими достопримечательностями, превратившись из позорных развалин в красу, гордость и даже, при соблюдении определенных условий, источник благосостояния любого региона. В Европе, повторяю, таких руин почти уже нет, они есть у нас, и, сохраняя их, мы сохраняем еще одну своеобразную неповторимую черту нашего культурного наследия. Впрочем, это произойдет в том случае, если в качестве наследия мы будем воспринимать не «новоделы» и мифы, а реальные памятники реального прошлого.
Дегтево (Ярославская обл.)
Ширинье (Ярославская обл.)
Подмосковные руины
Сетуя на массовую гибель памятников архитектуры, не будем чрезмерно винить ХХ век. Они гибли во все времена, и руины всегда составляли более или менее заметную часть любого пейзажа, особенно европейского. В России преобладали пепелища, однако и у нас были свои руины, среди которых имели обыкновение прогуливаться поэты и поклонники седой старины, в том числе и Н.М.Карамзин. К подобного рода романтическим экскурсиям он пристрастился еще во время путешествия по Европе, которое не только обогатило его новыми впечатлениями, но и побудило иначе увидеть привычные реалии российской действительности. Бесформенные мрачные развалины московских окраин и Подмосковья превратились в его воображении в живописные руины, вызывавшие литературные и художественные ассоциации. В «Бедной Лизе» (1792) он рассказывает о своих впечатлениях от посещения Симонова монастыря, упраздненного в 1771 году: «Страшно воют ветры в стенах опустевшего монастыря, между гробов, заросших высокою травою, и в темных переходах келий. Там, опершись на развалины гробных камней, внимаю глухому стону времен, бездною минувшего поглощенных, - стону, от которого сердце мое содрогается и трепещет. Иногда вхожу в келии и представляю себе тех, которые в них жили, - печальные картины!» [7, с. 42].
Осово (Рязанская обл.)
В «Исторических воспоминаниях и замечаниях на пути к Троице и о сем монастыре» (1803) Н.М. Карамзин описывает три руины - дворец Алексея Михайловича в селе Алексеевское, дворец Елизаветы Петровны в селе Тайнинское и заброшенные дворец и церковь в селе Братовщина, строительство которых было начато, но не завершено при Екатерине II. Приведем описание дворца Елизаветы Петровны в Тайнинском, напоминающее Н.М.Карамзину европейские руины - реальные и вымышленные: «Госпожа Радклиф (Анна Радклиф (1764-1823) - английская писательница, одна из основательниц жанра готического романа - И.Т.) могла бы воспользоваться сим дворцом и сочинить на него ужасный роман; тут есть все нужное для ее мастерства: пустые залы, коридоры, высокие лестницы, остатки богатых украшений, и (что всего важнее) ветер воет в трубах, свистит в разбитые окончины и хлопает дверьми, с которых валится позолота. Я же ходил по гнилым его лестницам при страшном громе и блеске молнии: это в самом деле могло сильно действовать на воображение. Жаль, что такое приятное место, окруженное водою и густо осененное старыми деревьями <...>, теперь остается дикою пустынею. Везде трава в пояс; крапива и полынь растут на свободе. Сонные воды Яузы оделись тиною. Мосты сгнили <...>. Эта неприступность напомнила мне Эрменонвильский остров, где некогда покоились Руссовы кости (Руссо был похоронен на острове посреди искусственного озера в усадьбе Эрменонвиль. - И.Т.)» [8, с. 289].
Мы не увидим руины, которые посетил Н.М.Карамзин. Симонов монастырь был восстановлен в 1795 году, но в 1930-е годы почти полностью уничтожен; на его месте находится дворец культуры ЗИЛ. От дворцов Алексея Михайловича (ныне в черте Москвы), Елизаветы Петровны в Тайнинском и Екатерины II в Братовщине не осталось и следа. Однако мы можем насладиться созерцанием других, не менее романтичных руин, которых во времена Н.М.Карамзина еще не было.
Самой красивой руиной Подмосковья называют дворец в Пущино-на-
Наре недалеко от Серпухова. Он был построен предположительно по проекту Н.А.Львова в 1790-е годы и принадлежал Сергею Ивановичу Вяземскому -дяде известного поэта и мемуариста, друга А.С.Пушкина П.А.Вяземского. Лучшее время для его созерцания - ясный летний вечер, когда взметнувшиеся ввысь коринфские колонны озарены последними лучами заходящего солнца и кажутся живыми нагло ухмыляющиеся маски сатиров... Не исключено, что они видели когда-то Н.М.Карамзина: он был женат на сестре П.А.Вяземского и, возможно, гостил здесь. Увидев дворец в его нынешнем состоянии, он был бы опечален, однако эта руина наверняка произвела бы на него впечатление, и он бы обессмертил ее в одном из своих произведений.
Пущино-на-Наре (Московская обл.)
В Серпуховском районе, в черте города Пущино, находятся руины усадьбы Пущино-на-Оке. В первой половине XIX века ее владельцем был Павел Афанасьевич Офросимов (Афросимов). Его супруга, Настасья Дмитриевна, была знаменитой московской барыней, считающейся прототипом Анфисы Ниловны Хлёстовой из комедии А.С.Грибоедова «Горе от ума» и Марьи Дмитриевны Ахросимовой из «Войны и мира» Л.Н.Толстого. В конце Х1Х - начале ХХ века усадьба принадлежала известному чаеторговцу Сергею Васильевичу Перлову (владельцу существующего по сей день магазина на Мясницкой). В советское время усадьба, которую занимали различные учреждения, сохранялась в удовлетворительном состоянии. Здесь проходили съемки фильмов Никиты
Михалкова «Неоконченная пьеса для механического пианино» и «Несколько дней из жизни Обломова». Призрачный образ усадьбы запечатлен на картине Олега Васильева «Бабушкин сад» (1989-1990, ГТГ) по мотивам одноименной картины В.Д.Поленова. В настоящее время от дома, перестроенного в начале ХХ века в неоклассическом стиле, остался один остов. Самая интересная его деталь - пока еще сохранившиеся фрагменты изумительно красивого скульптурного фриза, напоминающего древнегреческие рельефы. От дома к Оке спускалась великолепная лестница, но сейчас она заросла и частично разрушена, так что ходить по ней небезопасно.
Усадьба Марфино находится в Мытищинском районе Московской области, в нескольких километрах от железнодорожной станции Катуар.
Основателем усадьбы является приближенный Петра I Борис Голицын. При нем здесь была построена церковь по проекту крепостного архитектора В.Белозерова, засеченного насмерть за самовольное изменение проекта. Во второй половине XVIII - первой трети XIX века усадьбой владели Салтыковы, славившиеся своим гостеприимством и любовью ко всевозможным празднествам. Среди их гостей был Н.М.Карамзин. К салтыковскому периоду относится вторая церковь, а также псарни и две беседки на территории усадебного парка. В 1830-е годы владельцами усадьбы стали Панины, при которых были проведены наиболее масштабные строительные работы под руководством архитектора М.Д.Быковского. По его проекту в стиле неоготики был сооружен барский дом, мост и хозяйственные постройки. В настоящее время усадьбу занимает военный санаторий. За пределами его территории - разрушающийся неоготический мост, который является главным архитектурным шедевром Марфино.
Марфино. Въездные ворота (Московская обл.)
Поодаль можно увидеть и руины хозяйственных построек. Они практически утратили свой первоначальный облик, однако кирпичные остовы с признаками готики не оставят равнодушными любителей экстравагантных романтических прогулок, которых не смутят типичные атрибуты российских руин...
Самая известная усадьба Волоколамского района - Ярополец. Одна ее часть принадлежала Гончаровым, а другая - Чернышевым. Дворцу и церкви Гончаровых повезло: с их семьей породнился А.С.Пушкин, и это стало основанием для проведения реставрационных работ.
Ярополец Чернышевых (Московская обл.)
В настоящее время храм и дворец, где располагается дом отдыха Московского авиационного института, находятся внешне в неплохом состоянии. Иная участь оказалась у дворца Чернышевых. Он был построен в конце 1760-х - начале 1770-х гг. известным полководцем и бывшим фаворитом Екатерины II Захаром Григорьевичем Чернышевым. Его
наследником стал брат Иван, внуком которого был декабрист Захар Григорьевич Чернышев. В годы Великой Отечественной войны дом Чернышевых сильно пострадал, но был впоследствии отреставрирован. Впрочем, в 1990-е годы он превратился в руину.
Усадьба Осташёво Волоколамского района расположена на берегу реки Рузы, ныне Рузского водохранилища. Она была основана князем А.В.Урусовым, а в 1813 году перешла его пасынку - Н.Н.Муравьеву, участнику Отечественной войны 1812 года и основателю Московского училища колонновожатых. Его сын - Александр Муравьев - был декабристом; в Осташёво проходили тайные собрания декабристов.
Усадьба Осташёво (Московская обл.)
Во второй половине XIX века усадьба сменила нескольких владельцев, а в 1903-1917 гг. принадлежала семье великого князя Константина Константиновича, известного поэта Серебряного века, подписывавшего свои произведения инициалами К.Р. Архитектурной доминантой усадьбы в ее нынешнем облике является построенный в первой половине XIX века в неоготическом стиле конный двор, который украшает высокая надвратная башня. Неподалеку - постепенно возрождающийся храм-усыпальница сына великого князя - Олега, погибшего в 1915 году на Первой мировой войне.
Готические замки в русской глубинке
Усадьба Муромцево (Владимирская обл.)
Владимирская область традиционно ассоциируется с городами Золотого кольца и массовым туризмом, однако стоит немного отклониться от наезженного маршрута, как Вы окажетесь совсем в другом мире. Например, увидите руины рыцарского замка среди тенистого парка. Это усадьба Муромцево близ Судогды. Правда, принадлежала она не рыцарю, а ротмистру лейб-гвардии гусарского полка лесопромышленнику Владимиру Семеновичу Храповицкому и была построена по проекту известного московского архитектора П.С.Бойцова в конце XIX века, соединившего средневековый облик с максимумом современного комфорта (электричество, телефон, телеграф и канализация). На территории обширного парка, над устройством которого трудились лучшие лесоводы и садовые архитекторы (К.Тюрмер, К.Энке и другие), находится восстановленная церковь в русском стиле и многочисленные хозяйственные постройки, оранжереи, конюшни, псарни, птичник и театр - уменьшенная копия Мариинского театра в Петербурге. После национализации во дворце размещался техникум, но в конце 1970-х годов он получил новое помещение и здание, лишенное хозяина, стало разрушаться. В середине 1990-х гг. усадьба Муромцево получила статус объекта культурного наследия федерального значения, однако лишь в последнее время были предприняты меры по ее сохранению. Недавно главный дом оградили забором. В результате руины выглядят уже не столь романтично, однако это единственный способ защитить уникальный памятник от многочисленных вандалов.
Бывалый путешественник знает: для того, чтобы увидеть готические
руины, совершенно необязательно ехать в Германию, где их почти не осталось. Там они еще в XIX веке были превращены в комфортные «замки» со всеми удобствами и сейчас обычно используются в качестве гостиниц и ресторанов. Да, на изрядном расстоянии они производят впечатление, но вблизи вид автостоянки и запах кухни разочарует любителя Средневековья. Гораздо больше незабываемых впечатлений неисправимый романтик получит, странствуя по просторам Родины, причем не слишком отдаляясь от столицы.
Немало настоящих руин готических замков затерялось среди лесов и озер Новгородской и Тверской областей. Конечно, это не Средневековье, они были построены в конце XIX - начале ХХ века, но меняет ли это что-нибудь, если их облик - это облик классической руины, давным-давно вошедшей в пространство европейской культуры?
Усадьба Гверстянка (Новгородская обл.)
Одна из наиболее живописных - усадьба Гверстянка. В начале ХХ века она принадлежала К.Л.Вахтеру, основателю завода по изготовлению огнеупоров в городе Боровичи, действующего до сих пор. На берегу живописного озера, окруженная заросшим парком, стоит усадьба Заключье, принадлежавшая известному петербургскому архитектору А.С.Хренову. Примерно в сорока километрах, в деревне Тимково, - бывшая усадьба Бутеневых.
Тимково (Тверская обл.)
Это самая настоящая туристическая классика: суровая башня, вызывающая в памяти мрачные легенды былых времен; озеро, в прозрачных водах которого отражаются лучи заходящего солнца; бескрайние леса и, кстати, сравнительно неплохая дорога, по которой часа за два можно доехать и до музея-заповедника А.В.Суворова в селе Кончанское-Суворовское, и до озера Удомля, запечатленного на картине И.И.Левитана «Над вечным покоем». Впрочем, путешественников здесь почти нет, однако, возможно, это и к лучшему, ибо тогда заповедное место превратилось бы в банальный туристический аттракцион.
Странствуя по восточной и южной окраинам Рязанской земли, незаметно теряешь ощущение времени и пространства. Обледенелый ухабистый проселок, затерявшийся в снежной дали, делает резкий поворот, и среди старинного парка в лучах заходящего солнца видишь готические руины, словно облитые жидким янтарем. А вот покосившаяся изба между двух коринфских колонн, и непонятно, кто кого поддерживает: то ли они защищают из последних сил старый дом, то ли он не дает им упасть... А бывает так, что вдруг видишь среди бескрайнего поля античную ротонду, на крыше которой выросла целая березовая роща. Но, пожалуй, самые странные, почти фантастические переживания ожидают путешественника в Старожилово, принадлежавшему когда-то фон Дервизам.
Римский Форум Село Погост (Рязанская обл.)
Семья фон Дервизов (первоначально фон дер Визе) - происходивший из Германии старинный дворянский род, один из представителей которого поступил на русскую службу в середине XVIII века. Его потомок Павел Григорьевич фон Дервиз (1826-1881) был известным строителем российских железных дорог. На его средства в Москве основана существующая поныне Детская больница св.Владимира (бывшая Русаковская). Его вдова Вера Николаевна в память о безвременно умершей дочери учредила гимназию имени В.П. фон Дервиз, в которой одно время училась М.И.Цветаева. Сын П.Г. фон Дервиза - Павел Павлович (1870-1943) - основал в Старожилово конный завод. Не исключено, что его комплекс был построен по проекту Ф.О.Шехтеля. Подобно отцу, в часы досуга сочинявшему музыку, П.П. фон Дервиз был также художественной натурой. Он занимался композицией, ставил спектакли в организованном им старожиловском театре. Однако поприще коннозаводчика и мецената не удовлетворяло мятущуюся, ищущую душу Павла Павловича. Преуспевающий тридцатичетырехлетний бизнесмен, сдав экстерном экзамены за курс математического факультета Московского университета, стал учителем математики в основанной им гимназии в Пронске, и эта новая профессия помогла ему впоследствии выжить. После революции Павел Павлович, сменивший в годы Первой мировой войны немецкую фамилию на «Луговой», работал сельским учителем. Сын П.П.фон Дервиза - тоже Павел Павлович (1897-1942) - был искусствоведом, заведовал Особой кладовой Эрмитажа. Брат Павла Григорьевича фон
Дервиза - Николай Григорьевич (1837-1880) - являлся солистом Мариинского театра в Петербурге. Племянник Павла Григорьевича, Владимир Дмитриевич фон Дервиз (1859-1938), был художником, ему принадлежало имение Домотканово в Тверской губернии, где неоднократно подолгу гостил В.А.Серов, которому и посвящен существующий там музей.
Старожилово (Рязанская обл.)
Но вернемся в Старожилово. В настоящее время конный завод, находящийся в отреставрированном неоготическом здании, функционирует. Однако это не единственная достопримечательность поселка. Углубитесь немного в заросший парк, где летом темно даже в ясный полдень, и Вы полностью забудете о месте и времени. Помните римские руины на картинах ХУП-ХУШ веков? Так вот, в старожиловском парке можно почувствовать себя внутри подобной картины. Впрочем, облик руин, особенно российских, все время меняется, и, вероятно, у Вас будут совсем иные впечатления...
Самая известная усадьба фон Дервизов в Рязанской области - Кирицы, построенная по проекту Ф.О. Шехтеля. Усадьба принадлежала брату Павла Павловича фон Дервиза - Сергею Павловичу (1864-1914), который был музыкантом и меценатом. В настоящее время в усадьбе находится детский санаторий и дом содержится в удовлетворительном состоянии. По счастью, это не руина, и потому он не является предметом нашего исследования.
Каргашино (Рязанская обл.)
В поселке Каргашино, на востоке Рязанской области, находится редкий по красоте памятник архитектуры. Не буду вводить в заблуждение читателей: это не руины средневекового замка, где жил отважный рыцарь, скрывавшийся от врагов на далекой Рязанской земле. Это руины конного двора, построенного в середине XIX века. Усадьба принадлежала остзейским дворянам фон дер Лауницам. Наиболее известный представитель этой семьи - Владимир Федорович фон дер Лауниц (1855-1906), участник Русско-турецкой войны и впоследствии тамбовский губернатор. В декабре 1905 года, в разгар Первой русской революции, он стал петербургским градоначальником. Являясь убежденным монархистом, он не был слишком разборчив в средствах в борьбе с ней. 21 декабря 1906 года одно из многочисленных покушений на В.Ф. фон дер Лауница увенчалось успехом: его убил член боевой организации эсеров. Похоронили В.Ф. фон дер Лауница на родине. После Октябрьской революции его погребение подверглось разорению и осквернению, и память о нем была на много лет стерта из истории Каргашино. В последние годы каргашинцы вспомнили о своем прежнем барине. На сельском кладбище в память о нем воздвигли крест; начались работы по реставрации часовни, где он был похоронен. В школьном краеведческом музее В.Ф. фон дер Лауниц предстает как благодетель и герой. Для подобной оценки есть основания: он на свои средства построил и содержал школу, которая находится до сих пор в том же здании, занимался благотворительностью, помогал церкви. Что касается его бескомпромиссной
борьбы с революционным движением, то сейчас эта сторона деятельности Владимира Федоровича вызывает скорее одобрение, нежели осуждение. Впрочем, как бы вы ни относились к В.Ф. фон дер Лауницу, приезжайте в Каргашино. Вас встретят радушные, любящие свою землю люди, которые Вам все расскажут и покажут. В Каргашино красиво в любое время года, но особенно в конце мая, когда цветет сирень. Великолепие цветов и пьянящее благоухание заполняет все кругом, и Вы убедитесь во всепобеждающей силе Красоты, которая заставит Вас забыть о неприглядных реалиях прошлого и настоящего. Вы забудете о взбалмошных крепостниках, соорудивших каменные готические хоромы для своих лошадей за счет эксплуатации крестьян, забудете споры вокруг противоречивой фигуры В.Ф. фон дер Лауница и на какое-то время перестанете видеть печальные стороны жизни российской глубинки. Красота победит все.
Исчезающие шедевры
В начале прошлого столетия уже цитировавшийся здесь Георг Зиммель говорил о самоценности лишь архитектурной руины, противопоставляя ее художественную и символическую значимость другим израненным временем и людьми произведениям искусства: «Картина, с которой осыпались куски краски, статуя с обломанными частями, античный текст, слова и строчки которого утеряны, - все они оказывают свое действие лишь постольку, поскольку в них сохранилась художественная форма или поскольку ее может по этим остаткам воссоздать фантазия» [6, с. 239]. Сейчас мы можем в этом усомниться. Искусство ХХ века научило нас видеть невидимое, договаривать недосказанное, искать повсюду тайные смыслы и видеть в создании творческого духа не завершенное статичное целое, а вечное движение, в котором, как в живом организме, рождение и смерть неразрывно связаны между собой. Разрушаясь и теряя прежние значения, произведение искусства обретает новые значения и новую жизнь, и наша задача сохранить ее, если не физически, то хотя бы в памяти и сердце.
Евангелист из храма села Ангел из художественного Ангел их храма села Хворостьево (Тверская музея Ассизи Великое (Ярославская обл.)
обл.)
Среди руин церквей, стоящих на окраинах умирающих деревень, а то и прямо в лесу, выросшем в последние десятилетия там, где веками жили люди, есть такие, где еще каким-то чудом сохранились фрески. Большинство из них уже почти неразличимы, однако изредка встречаются изображения, поражающие изысканностью колорита, выразительностью и особой одухотворенностью. Даже если здесь опять поселятся люди и восстановят церковь, фрески все равно погибнут. На их месте появятся новые изображения, необязательно очень плохие, но - другие, и это неизбежно, подобно смене поколений.
Никулино (Владимирская обл.) Милет (Турция)
И все же вниманию читателей хотелось бы предложить фотографии этих фресок и фресок, хранящихся в различных итальянских музеях. Разумеется, можно рационально, с высот искусствоведческой науки,
объяснить, в чем их принципиальные отличия и почему гибель одного можно принять как данность, а другое необходимо сохранить. Однако порой стоит отрешиться от предрассудков, привычных аксиом и знаний и просто созерцать, и тогда станет ясно, что перед лицом Вечности все равны - и люди, и произведения искусства.
Иисус Христос из церкви села Елохово Ангел из художественного музея Ассизи
(Ярославская область)
Литература
1. Базен Ж. История истории искусства. - М.: Прогресс-Культура, 1995. - 528 с.
2. Брагина Л.Л. Эстетические идеи в итальянском гуманизме второй половины XV - начале XVI века // Рафаэль и его время. - М.: Наука, 1986. -С.164-198.
3. Данилова И.Е. Альберти и Рим // Данилова И.Е. Исполнилась полнота времен. Размышления об искусстве. - М.: РГГУ, 2004. - С. 451-480.
4. Дворцы, руины и темницы. Джованни Баттиста Пиранези и итальянские архитектурные фантазии XVIII века. - СПб.: Государственный Эрмитаж, 2011. - 400 с.
5. Зенкин С.Н. Из новейшей истории руин // Arbor mundi (Мировое древо). - 2000. - Вып. 7. - С. 61-66.
6. Зиммель Г. Руина. Эстетический опыт (1907) // Г. Зиммель.
Избранное. - М.: Юрист, 1996. - Т. 2. - С. 227-233.
7. Карамзин Н.М. Бедная Лиза // Н.М. Карамзин. Записки старого московского жителя. Избранная проза. - М.: Московский рабочий, 1986. -С. 41-55.
8. Карамзин Н.М. Исторические воспоминания и замечания на пути к Троице и о сем монастыре // Н.М. Карамзин. Записки старого московского жителя. Избранная проза. - М.: Московский рабочий, 1986. - С. 285-309.
9. Муратов П.П. Образы Италии. - М.: Республика, 1994. - 592 с.
10. Петрарка Ф. Книга писем о делах повседневных // Ф. Петрарка. Лирика. Автобиографическая проза. - М.: Правда, 1989. - С. 220-303.
11. Рафаэль. Письмо Льву Х // Мастера искусства об искусстве. - М.: Искусство, 1966. - Т. 2.- С. 157-163.
12. Русина О.Н. Окрестности Осташева // Московский журнал. - 1999. - № 11. - С. 51-54.
13. Рысин Л.П., Насимович Ю.А. Марфино. - М.: Изд-во театрального института им. Б.В. Щукина, 2002. - 36 с.
14. Рыхляков В. Дервизы. - Немцы России. Энциклопедия. - М.: Энциклопедия российских немцев, 1999. - Т. 1. - С. 704-706.
15. Томан И.Б. Самые красивые руины России // Путешествие по России. - 2012. - № 5/6. - С. 40-47.
16.Томан И.Б. Из истории культа руин в Европе и России // Актуальные вопросы изучения духовной культуры в контексте диалога цивилизаций: Россия - Запад - Восток. Материалы Международной научно-практической конференции «Славянская культура: истоки, традиции, взаимодействие. XV Кирилло-Мефодиевские чтения». 19 мая 2015 года. - М.; Ярославль: Ремдер, 2015. - С. 192-206.
17. Чекмарев А.В. Ярополец //Дворянские гнезда России. Очерки. История, культура, архитектура / Под ред. Н.В. Нащокиной. - М.: Жираф, 2000. - С. 190-206.
18. Шёнле А. Между «древней» и «новой» Россией: руины у раннего
Карамзина как место «modernity» // Новое литературное обозрение. - 2003. -№ 59. - С. 125-141.
19. Шёнле А. Апология руины в философии истории // Новое литературное обозрение. - 2009. - № 5 (95). - С. 24-38.
20. Macaulay Rose. Pleasure of Ruins. - New York: Walker and Company, 1967. - 540 p.
21. Кобрин К.Р. История одного вожделения // Baltic Russian and Scandinavian Art Territory. - http://www.arterritory.com/ru/.
22. Исторические достопримечательности России. - www .hist-sights.ru.
23. Исторические усадьбы России. - www.hist-usadba.narod.ru.
24. Народный каталог православной архитектуры. - www.sobory.ru.
