РОЖДЕНИЕ K*-МЕЗОНОВ В СТОЛКНОВЕНИЯХ ЯДЕР МЕДИ И ЗОЛОТА ПРИ ЭНЕРГИИ √(S_NN) = = 200 ГЭВ

Борисов Владислав Сергеевич; Бердников Ярослав Александрович; Бердников Александр Ярославич; Котов Дмитрий Олегович; Митранков Юрий Михайлович

Ядерная физика

DOI: 10.18721/JPM.13211 УДК 539.126.3

РОЖДЕНИЕ К*-МЕЗОНОВ В СТОЛКНОВЕНИЯХ ЯДЕР

МЕДИ И ЗОЛОТА ПРИ ЭНЕРГИИ = 200 ГэВ

В.С. Борисов, Я.А. Бердников, А.Я. Бердников, Д.О. Котов, Ю.М. Митранков

Санкт-Петербургский политехнический университет Петра Великого, Санкт-Петербург, Российская Федерация

В статье приведены результаты измерений инвариантных спектров рождения и факторов ядерной модификации _^*(892)-мезонов в столкновениях ядер меди и золота (Cu + Au) при

энергии = 200 ГэВ. Измерения выполнены в пяти классах событий по центральности в

диапазоне поперечных импульсов от 2,00 до 5,75 ГэВ/с в эксперименте PHENIX на коллайдере RHIC. Значения факторов ядерной модификации сравнивались с ранее полученными данными на PHENIX в (Cu + Си)-столкновениях при такой же энергии (200 ГэВ). Установлено, что факторы ядерной модификации ^*-мезонов в столкновениях Си + Си и Cu + Au, при одинаковом числе участников Npar,, имеют одинаковые значения (в пределах неопределенностей).

Ключевые слова: кварк-глюонная плазма, эффект гашения струй, странность, фактор модификации

Ссылка при цитировании: Борисов В.С., Бердников Я.А., Бердников А.Я., Котов Д.О., Митранков Ю.М. Рождение ^*-мезонов в столкновениях ядер меди и золота при энергии

-у/ sNN = 200 ГэВ // Научно-технические ведомости СПбГПУ. Физико-математические науки.

2020. Т. 13. № 2. С. 142-151. DOI: 10.18721/JPM.13211

Статья открытого доступа, распространяемая по лицензии CC BY-NC 4.0 (https://creative-commons.org/licenses/by-nc/4.0/)

PRODUCTION OF K*-MESONS IN THE COPPER-GOLD NUCLEI COLLISIONS AT ^^NN = 200 GeV

V.S. Borisov, Ya.A. Berdnikov, A.Ya. Berdnikov, D.O. Kotov, Iu.M. Mitrankov

Peter the Great St. Petersburg Polytechnic University, St. Petersburg, Russian Federation

This paper presents invariant transverse momentum spectra and nuclear modification factors of ^*(892)-mesons measured in the Cu + Au collisions at //sNN = 200 GeV. The measurements were performed in five centrality bins in the range of transverse momentum from 2.00 to 5.75 GeV/c in the PHENIX experiment at the RHIC. Nuclear modification factors were compared with previously obtained PHENIX data in Cu + Cu collisions at //sNv = 200 GeV. The nuclear modification factors

of ^*-mesons in Cu + Cu and Cu + Au collisions at the same values of a number of participants Npart were found to have similar values (within uncertainties).

Keywords: gluon plasma, jet quenching heavy ion collision, strangeness, nuclear modification factor

Citation: Borisov V.S., Berdnikov Ya.A., Berdnikov A.Ya., Kotov D.O., Mitrankov Iu.M., Production of ^*-mesons in the copper-gold nuclei collisions at // sNN = 200 GeV, St. Petersburg Polytechnical State University Journal. Physics and Mathematics. 13 (2) (2020) 142-151. DOI: 10.18721/JPM.13211

This is an open access article under the CC BY-NC 4.0 license (https://creativecommons.org/ licenses/by-nc/4.0/)

Введение

Изучение свойств ядерной материи при экстремальных условиях, в которых возможно состояние деконфайнмента (несвязанное состояние между кварками и глюонами), направлено на решение важной проблемы в области ядерной физики высоких энергий. Предполагается, что состояние деконфайнмента существовало на ранних этапах зарождения Вселенной [1].

Известно, что при высоких плотностях энергии, приблизительно 1 ГэВ/фм3, квантовая хромодинамика предсказывает фазовый переход от обычной адронной ядерной материи, свойства которой определяются бесцветными адронами, к новому состоянию вещества — кварк-глюонной плазме (КГП), степенями свободы которой являются кварки и глюоны, выходящие за пределы области конфайнмента, имеющей радиус порядка 1 фм [2]. В лабораторных условиях, экстремально высокой плотности энергии можно достичь путем столкновения тяжелых ультрарелятивистских ядер.

Одним из основных признаков образования КГП является эффект гашения струй, который проявляется в сильном подавлении выходов частиц в центральных столкновениях тяжелых ядер ввиду потерь энергии кварков и глюонов в среде [3, 4].

Среди интересных эффектов, наблюдаемых в столкновениях тяжелых ядер, следует выделить увеличение выхода странных адронов. Поскольку рождение кварк-анти-кварковой пары происходит главным образом в процессах глюон-глюонного ^ 55 ) взаимодействия, вероятность процесса в КГП возрастает по следующей причине. Восстановление киральной симметрии в КГП приводит к уменьшению массы странного кварка, что снижает энергетический порог образования странности, и рождение 55-пары становится выгоднее, чем рождение пар ии и dd [5]. Следовательно, измерение выходов векторного ^*(892)-мезона (его масса покоя

равна 0,8916 ГэВ/с2 s 892 МэВ/с2) с открытой странностью (ds ) является эффективным способом изучения свойств КГП [6].

В настоящей работе представлены экспериментальные данные по измерению выходов К*-мезонов, их инвариантные спектры по поперечному импульсу pT и факторы ядерной модификации RB для К*-мезонов, измеренные в столкновениях ядер меди и золота (далее такие столкновения обозначаются как Cu + Au) при энергии \lsm = 200 ГэВ в области малых быстрот и в диапазоне поперечного импульса 2,00 — 5,75 ГэВ/с с использованием детектора PHENIX на коллай-дере RHIC (The Relativistic Heavy Ion Collider, находится в Брукхейвенской национальной лаборатории (США)) [7—9].

Методика измерений

При анализе выходов К*-мезонов использовались две методики с целью обеспечения независимых источников систематических ошибок. Экспериментальные данные были получены от разных детекторов, чтобы охватить разные области значений поперечного импульса pT и достичь тем самым максимально широкого диапазона его значений, возможных в этой системе столкновений. Поскольку в области промежуточных значений импульсов применялись обе методики, имеющие разные источники систематических неопределенностей, тем самым обеспечивалась ценная проверка достоверности полученных результатов.

Выход К*-мезонов получен с применением следующих детекторных подсистем эксперимента PHENIX: дрейфовая камера, третий слой падовых камер [10] и времяпро-летная камера [11].

В дрейфовой и падовой камерах измеряют поперечные импульсы К- и п-мезонов. Во времяпролетной камере идентифицируют K- и п-мезоны, а также протоны. Выходы К*-и К*-мезонов измеряют в адронных каналах распада К+ + п- и К + п+. Для этого разно-

заряженные частицы, зарегистрированные в одном столкновении, комбинируют в пары. Исследователи учитывают только частицы, поперечный импульс которых превышает 0,3 ГэВ/с. Считается, что заряженная частица является К- либо п-мезоном, и в зависимости от исследуемого канала распада и ее заряда ей приписывается масса заряженного К- либо п-мезона. Для увеличения статистической значимости экспериментальных данных в широкой области поперечных импульсов, спектры инвариантной массы пар (Кп)-мезо-нов восстанавливают с использованием двух методик, описанных ниже.

Первая методика — ТоР-РС3 — предполагает, что поперечный импульс К-мезона был измерен в дрейфовой камере и К-мезон был идентифицирован во времяпролетной камере, а поперечный импульс п-мезона был измерен в дрейфовой камере и в третьем слое падовой камеры. Эта методика позволяет регистрировать и вычислять кинематические характеристики К*-мезонов при малых значениях поперечного импульса рт (1,9 — 2,9 ГэВ/с).

Вторая методика — РС3-РС3 — предполагает, что поперечные импульсы К- и п-мезонов измерены в дрейфовой камере и в третьем слое падовой камеры. Эта методика позволяет определять выход К*-мезонов при промежуточных и больших значениях рт (2,6 — 6,5 ГэВ/с). Недостатком второй методики является наличие значительно большего уровня комбинаторного фона, по сравнению с таковым для первой методики, что исключает измерения выхода К*-мезонов при значениях поперечного импульса ниже значения рт = 2,0 ГэВ/с при (Си+Аи)-взаи-модействиях.

На рис. 1 представлены примеры аппроксимации распределений по инвариантной массе пар (Кп)-мезонов для центральных столкновений; результаты получены с использованием обеих методик.

Поскольку невозможно отличить К- и п-мезоны, рожденные в распадах К*-мезона, от других таких же частиц, все треки этих частиц от каждого события, удовлетворяющие

требованиям выбора трека, объединяются в пары с одинаковым зарядом и в пары с разноименными зарядами. Для каждого трека компоненты вектора 3-импульса р измеряются с помощью дрейфовой камеры:

рх = рэт ф0,

ру = р^п фо,

рг = рс^ 0о.

Затем вычисляется инвариантная масса и поперечный импульс для пары (Кп)-мезонов на основе кинематики двухчастичного распада:

<=( ЕК + Еп)2 -(Р К + Рп^

рт Кп =( р*к + рх ,)2 +(рук + ру ,)2'

где ЕК = / РК + тК и тК = 0,43667 ГэВ; Еп =

= л/р2 + тп2 и тп = 0,13957 ГэВ.

Спектр инвариантной массы для пары мезонов с разными знаками содержит как полезный сигнал К*-мезонов, так и собственный комбинаторный фон. Последний включает две составляющие: коррелированный фон и некоррелированный. Для оценки комбинаторного фона применяется метод смешения событий. Цель анализа состоит в том, чтобы извлечь выходы К*-мезонов из выходов инклюзивных пар (Кп)±. Во всех анализах выходы К*-мезонов были получены путем интегрирования распределения по инвариантной массе в интервале ±100 МэВ/с2 вблизи массы К*-мезона (892 МэВ/с2) после вычитания комбинаторного фона.

Экспериментальные данные, которые имеют вид двумерных распределений выхода К*-мезонов по инвариантной массе и по поперечному импульсу, разбиваются на интервалы по поперечному импульсу и аппроксимируются функцией Брейта — Вигнера в релятивистском представлении (ЯВ^), свернутой с функцией Гаусса, плюс полином второй степени для учета остаточного фона:

Рис. 1. Распределения числа рождений К- и п-мезонов по инвариантной массе в центральных (Си + Аи)-столкновениях, полученные по двум методикам: ТоБ-РС3 (а) и РС3-РС3 (Ь) в диапазонах значений поперечного импульса рт 2,3 — 2,6 и 2,9 — 3,4 ГэВ/с соответственно

RBW =

1

MM0Г

2п (M2 -M02)2 + М02Г2

где M0, ГэВ/с2; Г, ГэВ/с2, — значения массы и ширины распада из PDG для К*-мезона, соответственно (PDG — Particle Data Group); M, ГэВ/с2 — экспериментальное значение массы частицы.

Остаточный фон в основном возникает вследствие распада мезонов другого типа.

Инвариантный спектр рождения К*-ме-зона в каждом интервале по поперечному импульсу вычисляется как

тодом Монте-Карло с помощью моделирования распада, прохождения и восстановления мезонов в экспериментальной установке РНБШХ; Вг = 0,666 — вероятность распада мезона по исследуемому каналу. Коэффициент 1/2 необходим в формуле для усреднения инвариантных выходов К*- и К*-мезонов.

Факторы ядерной модификации частиц в столкновениях тяжелых ядер используются для изучения коллективных эффектов, влияющих на спектры рождения частиц по поперечному импульсу, и вычисляются в соответствии с формулой:

1

d2 N

1 1

2npT dpTdy 2npT 2

1

N (Арт )

Rc,

d 2 NCuAu( Рт )/ dydPT

'uAu

nco11 / o-pp

■ do pp / dydpT

NeventsB Zeff (pT ) ^T АУ

где рт, Арт, ГэВ/с, — поперечный импульс мезона и его интервал; у, Ау — быстрота и ее интервал; ЩАрт) — число мезонов, зарегистрированных экспериментальной установкой (выходы мезонов); ^^ — полное число анализируемых событий в выбранном диапазоне центральности; £е//рт) — эффективность восстановления К*-мезонов, полученная ме-

где числитель выражения — величина, характеризующая инвариантный спектр рождения мезонов в столкновениях тяжелых ядер меди и золота; d2opp / dydpT — инвариантное дифференциальное сечение рождения этих частиц в столкновениях указанных ядер при той же энергии в системе центра масс; NcoП — среднее число бинарных столкновений на событие в (Си + Аи)-столкновениях; о'рр' — неупругое сечение рассеяния протона на протоне (здесь <з'"е' = 42,2 мб).

102

$10-' ■и

0

1

;|ЧСГ4

%

п

10"

1 1 Г "Г Г 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 | 1 1 , 1 | , |_

- " -

г1""- ■Яш. '¡¿■а. —

т.

- ♦ ♦ '""а»»........

.....................

1 1 , 1 1 1 1 1 I 1 1 , , , ! 1 1 1 1 1 1 ■ ■ 1 ■

2 3 4 5 6 7 рг, ОеУ/с

Рис. 2. Инвариантные спектры рождения К*-мезонов в (Си+Ли)-столкновениях при энергии фт = 200 ГэВ для пяти классов событий по центральности, %: 0 - 80 (•); 0 - 20 (■); 20 - 40 (▲); 40 - 60 (▼); 60 - 80 (♦).

Статистические погрешности измерений не превышают размеров маркеров. Уровень систематических погрешностей показан прямоугольниками

Результаты измерений и их обсуждение

Результаты измерения инвариантных спектров рождения К*-мезонов по поперечному импульсу представлены на рис. 2. Измерения выполнены в пяти классах событий по центральности в диапазоне поперечных импульсов от 2,00 до 5,75 ГэВ/с. Указанные спектры для К*-мезонов были аппроксимированы функцией Леви [12].

На рис. 3 представлены результаты измерений факторов ядерной модификации Яв с систематическими погрешностями, в зависимости от поперечного импульса, полученные для К*-мезонов в (Си + Ли)-вза-

имодействиях при энергии sNN = 200 ГэВ и различной центральности столкновений. Представленные результаты были получены с использованием двух методик: ТоР-РС3 и РС3-РС3. Установлено, что при одинаковых значениях поперечного импульса они хорошо согласуются друг с другом.

В центральных (Си+Ли)-столкновениях значения факторов ядерной модификации Яв для К*-мезонов в области больших поперечных импульсов принимают значения меньше единицы (для рТ = 5-6 ГэВ/с значе-

ния Яв лежат в диапазоне от 0,4 до 0,7). По мере увеличения центральности взаимодействия ядер, подавление выходов К*-мезонов уменьшается и значения Яв приближаются к единице.

На рис. 4 показано сравнение факторов Яв ядерной модификации К*-мезонов, измеренных в столкновениях ядер меди и золота, Си+Ли, с факторами ЯА в столкновениях одинаковых ядер - Си+Си при одной и той же энергии - 200 ГэВ. Видно, что при сходном числе участников результаты находятся в хорошем согласии (в пределах неопределенностей).

На рис. 5 сравниваются данные по рТ-распределению факторов ядерной модификации К*-, ф-, п0-, п-, и ю-мезонов в (Си+Ли)-столкновениях при энергии 200 ГэВ. Видно, что факторы Яв ядерной модификации К*- и ф-мезонов равны единице в центральных столкновениях для промежуточных значений рТ; тогда как факторы Яв мезонов п0, п, К, ю подавляются в центральных столкновениях во всем диапазоне значений рТ. При больших значениях рТ, в наиболее центральных столкновениях, все

Рис. 3. Распределения факторов ядерной модификации К*-мезонов по поперечному импульсу в (Си + Аи)-столкновениях при энергии ^ = 200 ГэВ для пяти классов событий по центральности, % 0 - 20 (а), 20 - 40 (Ь), 0 - 80 (с), 40 - 60 60 - 80 (е).

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

«Усы» и прямоугольники показывают уровни статистических и систематических погрешностей измерений

Рис. 4. Сравнение факторов R ядерной модификации К*-мезонов в (Си+Аи)-столкновениях (точки)

с факторами RAA в (Си + Си)-столкновениях (треугольники) при одинаковой энергии \] = 200 ГэВ и при сходных числах участников Ыраг;. 80,37 (Си + Аи) и 85,90 (Си + Си) (а); 34,92 и 45,20 (Ь) ; 11,54 и 6,40 (с). «Усы» и прямоугольники показывают уровни статистических и систематических погрешностей измерений

легкие мезоны демонстрируют одинаковый уровень подавления. В периферийных столкновениях факторы ядерной модификации Rм для всех рассмотренных мезонов равны единице (в пределах неопределенностей). Такое же поведение легких мезонов наблюдалось и в (Си + Си)-столкновениях при энергии = 200 ГэВ [12].

Заключение

В данной работе представлены результаты измерения инвариантных спектров рождения и факторов ядерной модификации К*-мезонов в столкновениях ядер меди и золота (Си+Аи) при энергии = 200 ГэВ, в области псевдобыстроты |п| < 0,35, в интервале значений поперечного импульса

Рис. 5. Эксперимент по столкновению ядер Си + Аи при энергии -у = 200 ГэВ. Сравнение данных по распределению по поперечному импульсу факторов ядерной модификации различных легких мезонов в центральных (а) и периферийных (Ь) столкновениях.

«Усы» и прямоугольники показывают уровни статистических и систематических погрешностей измерений

2,00 < рт < 5,75 ГэВ/с и для пяти классов событий по центральности. Все данные, на основе которых были произведены измерения, получены в эксперименте РНБШХ в 2012 году.

Проведен сравнительный анализ функций ядерной модификации К*-мезонов во взаимодействиях Си+Си и Си+Аи при одинаковой энергии - ят = 200 ГэВ и функций ядерной модификации К*-, ф-, п0-, п-, К- и ю-мезонов в (Си+Аи)-столкновениях при энергии = 200 ГэВ. Установлено, что при почти одинаковом числе участников выходы К*-мезонов в столкновениях Си+Аи и Си+Си при одинаковой энергии --/ = 200 ГэВ имеют одинаковые значения

во всем исследованном диапазоне значений поперечных импульсов.

Таким образом, подавление мезонов в случае большого числа участников зависит от размера области перекрытия ядер, но не зависит от формы ядер [13-15].

Выходы К*- и ф-мезонов в центральных (Си+Аи)-столкновениях менее подавлены в области промежуточных значений рт, чем мезонов, состоящих только из кварков первого поколения, что указывает на избыточный выход странности. Выходы К*-мезонов и других легких мезонов подавлены в области больших поперечных импульсов в центральных столкновениях меди и золота, что подтверждает наличие эффекта гашения струй.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Adcox K., Adler S.S., Afanasiev S., et al.

Formation of dense partonic matter in relativistic nucleus-nucleus collisions at RHIC: experimental evaluation by the PHENIX Collaboration // Nuclear Physics A. 2005. Vol. 757. No. 1-2. Pp. 184-283.

2. Accardi A., Gyulassy M. Cronin effect vs. geometrical shadowing in d + Au collisions at RHIC // Phys. Lett. B. 2004. Vol. 586. No. 3-4. Pp. 244-253.

3. Berdnikov A., Berdnikov Ya., Kotov D., et

al. Phi meson measurements in Cu+Au collisions at 200 GeV and in U+U collisions at 192 GeV // J. Phys.: Conf. Ser. 2018. Vol.1135. No. 1. P. 012044.

4. Adare A., Afanasiev S., Aidala C., et al. Measurement of K° and K*0 inp + p, d + Au, and Cu + Cu collisions at JsNN = 200 GeV // Physical Review. C. 2014. Vol. 90. No. 5. P. 054905.

5. Кондратьев В.П., Феофилов Г.А. Рожде-

ние странных частиц в релятивистских столкновениях тяжелых ионов // Физика элементарных частиц и атомного ядра. 2011. Т. 42. Вып. 6. С. 1721-1803.

6. Ilner A., Cabrera D., Markert C., et al. K* vector meson resonance dynamics in heavy-ion collisions // Phys. Rev. C. 2017. Vol. 95. No. 1-2. P. 014903.

7. Arsene I., Dearden I.G., Beavis D., et al. Quark gluon plasma and color glass condensate at RHIC? The perspective from the BRAHMS experiment // Nuclear Physics A. 2005. Vol. 757. No. 1-2. Pp. 1-27.

8. Back B.B., Baker M.D., Ballintijn M., et al. The PHOBOS perspective on discoveries at RHIC // Nucl. Phys. A. 2005. Vol. 757. No. 1-2. Pp. 28-101.

9. Adams J., Aggarwal M.M., Ahammed Z., et al. Experimental and theoretical challenges in the search for the quark gluon plasma: the STAR Collaboration's critical assessment of the evidence from RHIC collisions // Nuclear Physics A. 2005. Vol. 757. No. 1-2. Pp. 102-183.

10. Lokesh K. K*0(892) and ф(1020) resonance

production at RHIC // EPJ Web of Conferences. 2015. Vol. 97. No. 1-2. P. 00017.

11. Ghiglieri J. Energy loss at NLO in a hightemperature quark-gluon plasma // Nuclear Physics. A. 2016. Vol. 956. December. Pp. 801-804.

12. Adler S.S., Afanasiev S., Aidala C., et al. Nuclear modification of electron spectra and implications for heavy quark energy loss in Au+Au collisions at sqrt (sNN) = 200 GeV // Phys. Rev. Lett. 2006. Vol. 96. No. 1-2. P. 032301.

13. Adare A., Aidala C., Ajitanand N.N., et al. Low-mass vector-meson production at forward rapidity in p+p collisions at sqrt(sNN) = 200 GeV // Phys. Rev. D. 2014. Vol. 90. No. 5. P. 052002.

14. Adare A., Afanasiev S., Aidala C., et al. Measurement of neutral mesons in p+p collisions at -y/iviv = 200 GeV and scaling properties of hadron production // Physical Review. D. 2011. Vol. 83. No. 5. P. 052004.

15. Mitrankov I. Scaling properties of high-pT light hadrons from small to large systems by PHENIX // Proceedings of Science. 2018. Vol. 345. No. 1. P. 0108.

Статья поступила в редакцию 26.03.2020, принята к публикации 08.04.2020.

СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ

БОРИСОВ Владислав Сергеевич - инженер Высшей инженерно-физической школы Санкт-Петербургского политехнического университета Петра Великого, Санкт-Петербург, Российская Федерация.

195251, Российская Федерация, г. Санкт-Петербург, Политехническая ул., 29 boгisov_vs@spbstu.гu

БЕРДНИКОВ Ярослав Александрович - доктор физико-математических наук, профессор Высшей инженерно-физической школы Санкт-Петербургского политехнического университета Петра Великого, Санкт-Петербург, Российская Федерация.

195251, Российская Федерация, г. Санкт-Петербург, Политехническая ул., 29 beгdnikov@spbstu.гu

БЕРДНИКОВ Александр Ярославич - кандидат физико-математических наук, доцент Высшей инженерно-физической школы Санкт-Петербургского политехнического университета Петра Великого, Санкт-Петербург, Российская Федерация.

195251, Российская Федерация, г. Санкт-Петербург, Политехническая ул., 29 [email protected]

КОТОВ Дмитрий Олегович — кандидат физико-математических наук, доцент Высшей инженерно-физической школы Санкт-Петербургского политехнического университета Петра Великого, Санкт-Петербург, Российская Федерация.

195251, Российская Федерация, г. Санкт-Петербург, Политехническая ул., 29 [email protected]

МИТРАНКОВ Юрий Михайлович — ассистент Высшей инженерно-физической школы Санкт-Петербургского политехнического университета Петра Великого, Санкт-Петербург, Российская Федерация.

195251, Российская Федерация, г. Санкт-Петербург, Политехническая ул., 29 [email protected]

REFERENCES

1. Adcox K., Adler S.S., Afanasiev S., et al.,

Formation of dense partonic matter in relativistic nucleus-nucleus collisions at RHIC: experimental evaluation by the PHENIX Collaboration, Nuclear Physics. A. 757 (1-2) (2005) 184-283.

2. Accardi A., Gyulassy M. Cronin effect vs. geometrical shadowing in d + Au collisions at RHIC // Phys. Lett. B. 586 (3-4) (2004) 244-253.

3. Berdnikov A., Berdnikov Ya., Kotov D., et al., Phi meson measurements in Cu+Au collisions at 200 GeV and in U+U collisions at 192 GeV // J. Phys.: Conf. Ser. 1135 (1) (2018) 012044.

4. Adare A., Afanasiev S., Aidala C., et al., Measurement of KS0 and K*0 in p+p, d+Au, and Cu+Cu collisions 200 GeV, Physical Review. C. 90 (5) (2014) 054905.

5. Kondratiev V.P., Feofilov G.A., Strange particles production in relativistic heavy-ion collisions, Physics of Elementary Particles and Atomic Nuclei. 42 (6) (2011) 1721-1803 (in Russian).

6. Ilner A., Cabrera D., Markert C., et al., K* vector meson resonance dynamics in heavy-ion collisions // Phys. Rev. C. 95 (1-2) (2017) 014903.

7. Arsene I., Dearden I.G., Beavis D., et al., Quark gluon plasma and color glass condensate at RHIC? The perspective from the BRAHMS experiment, Nuclear Physics. A. 757 (1-2) (2005) 1-27.

8. Back B.B., Baker M.D., Ballintijn M., et al., The PHOBOS perspective on discoveries at

Received 26.03.2020, accepted 08.04.2020.

RHIC // Nucl. Phys. A. 757 (1-2) (2005) 28-101.

9. Adams J., Aggarwal M.M., Ahammed Z., et al., Experimental and theoretical challenges in the search for the quark gluon plasma: the STAR Collaboration's critical assessment of the evidence from RHIC collisions, Nuclear Physics. A. 757 (1-2) (2005) 102-183.

10. Lokesh K., K*0(892) and 9(1020) resonance production at RHIC // EPJ Web of Conferences. 97 (1-2) (2015) 00017.

11. Ghiglieri J., Energy loss at NLO in a high-temperature quark-gluon plasma, Nuclear Physics, A. 956 (December) (2017) 801-804.

12. Adler S.S., Afanasiev S., Aidala C., et al., Nuclear modification of electron spectra and implications for heavy quark energy loss in Au+Au collisions at sqrt(sNN) = 200 GeV // Phys. Rev. Lett. 96 (1-2) (2006) 032301.

13. Adare A., Aidala C., Ajitanand N.N., et al., Low-mass vector-meson production at forward rapidity in p+p collisions at sqrt(sNN) = 200 GeV // Phys. Rev. D. 90 (5) (2014) 052002.

14. Adare A., Afanasiev S., Aidala C., et al., Measurement of neutral mesons in p+p collisions at sqrt(sNN) = 200 GeV and scaling properties of hadron production // Phys. Rev. D. 83 (5) (2011) 052004.

15. Mitrankov I., Scaling properties of high-pT light hadrons from small to large systems by PHENIX // Proceedings of Science. 345 (1) (2018) 0108.

THE AUTHORS

BORISOV Vladislav S.