CC BY
63
УДК 130.2
РОЖДЕНИЕ ИДЕИ УНИВЕРСИТЕТА В НЕМЕЦКОЙ КЛАССИЧЕСКОЙ ФИЛОСОФИИИ
Часть I.
Н.П. Рагозин
Донецкий национальный технический университет, г. Донецк, ДНР
e-mail: nragozin@inbox.ru
На материале работ И. Канта осуществляется реконструкция философской модели университета нового типа, анализируются его структура, функции и основное назначение. Концепция университета Канта рассматривается не только как попытка реализовать стремления эпохи Просвещения, но и как отражение эпохи революционного подъёма, создавшей условия для образования свободной и ответственной личности и преобразовавшей все общественные отношения на основе их подчинения нормам морали и права.
Ключевые слова: классический университет, просвещение, прогресс, идеи Разума, реформа образования, просвещённое общество, научное образование.
Происходящий на наших глазах процесс реформы системы образования, изменяет её смысл и цели, а вместе с этим - меняет назначение, структуру и функции классического университета, который был ядром системы научного образования на протяжении последних двухсот лет. Это обстоятельство побуждает заново осмыслить историю университета, поставить вопросы о том, в каком культурно-историческом контексте он родился, кому мы обязаны появлением такого института, в чём заключалась его идея? Поэтому в нашем исследовании мы за фактической канвой исторических событий стремимся выявить духовные потребности эпохи, породившей классический университет, и те идеи, которые в него пытались вложить его создатели.
Реформа университета в Пруссии была вызвана стремлением короля и его окружения найти для государства новые кадровые ресурсы после поражения в наполеоновских войнах 1806-1807 гг. Этот реформаторский порыв имел ситуационно-ограниченный характер и утилитарно-прагматическую направленность. После учреждения в 1810 г. по проекту Гумбольдта Берлинского университета он быстро стал сходить на нет. Но это исторически узкое «окно возможностей» было расширено мощным движением немецкой классической философии, которая подготавливала и продвигала университетскую реформу в трудах И. Канта, И. Фихте, Ф. Шеллинга, Ф. Шиллера, В. Гумбольдта, Г. Гегеля, Ф. Шлейермахера. В данной статье мы остановимся на начале этого процесса - на идеях И. Канта, которые и положили начало разработки концепции университета в немецкой философии.
В литературе можно встретить разные оценки роли Канта в подготовке реформы университета: от безоговорочного признания его Б. Ридингсом в качестве родоначальника реформы и создателя новой модели университета1 до утверждения И. Фокиным, что для кантовского понимания системы университетского образования
1 Ридингс Б. Университет в руинах. М., 2010. С. 90.
верховным понятием было государство2, что, как мы покажем в своей статье, является ошибкой. При этом авторы, как правило, отмечают связь концепции университета И. Канта с Просвещением, но не уделяют должного внимания её связи с буржуазными революциями. В данной статье концепция университета И. Канта рассматривается не только как попытка реализовать стремление эпохи Просвещения к созданию общества, прогресс которого определяется развитием научного разума, но и как отражение эпохи революционного подъёма, создавшей запрос на образование свободной личности и перестройку общественных отношений на основе их подчинения универсальным нормам права и морали.
Культурно-исторический контекст рождения классического университета. Просветители - создатели новой науки, которая стала основой научно-технической революции - провозгласили свою эпоху веком научного Разума, который должен был преобразовать общество. Но какие социальные институты станут местом культивирования этого разума и распространения его идей в обществе?
Средневековый университет, который продолжал существовать в Европе, на эту роль не годился. Он к этому времени погряз в схоластической учёности и сервильном обслуживании интересов власть имущих. Французский историк Жак ле Гофф в своей истории средневекового университета отмечает, что уже в эпоху позднего средневековья университет теряет свой статус свободного научно-образовательного учреждения, попадая в зависимость либо от папского престола, либо от королевской власти, от которых он получает бенефиции, недвижимость, право на получение феодальной ренты, коммерческие привилегии, университетские преподаватели добиваются уравнения своего статуса с дворянским3. Происходит аристократизация университетов, а университетская кафедра начинает превращаться в синекуру, нередко передаваемую по наследству. Итог, как отмечает Ж. ле Гофф, таков: «Образование университетской олигархии вело не только к чрезвычайному понижению интеллектуального уровня, оно привносило в университетскую среду одну из важнейших черт знати - наследственные права. Олигархия делается кастой»4.
Отрыв университета от общества, превращение университетской корпорации в закрытую касту, сохраняется и в эпоху Возрождения. Гуманист-литератор пишет для узкого круга избранных, он предается исследованиям наследия классической античности, имея для этого обеспеченный досуг благодаря своим высокопоставленным духовным и светским покровителям. Интерес к научному исследованию и свободному философскому поиску находит себе прибежище не в стенах университета, а за его пределами 5.
Стоит ли удивляться тому, что наука Нового времени и эпохи Просвещения развивается независимыми учёными в рамках создаваемых ими «невидимых колледжей» и академий наук? Возникающие в Европе в ХУ1-ХУШ-ом столетиях академии наук, которые по обстоятельствам того времени должны были искать покровительства просвещённых монархов, становятся центрами научных
2 Фокин И. Университетская реформация Шеллинга // Шеллинг Ф.В.Й. Лекции о методе университетского образования. СПб., 2009. С. XIX.
3 Гофф Ле Ж. Интеллектуалы в средние века. М., 1997. С. 156-160.
4 Там же, с. 160.
5 Ле Гофф отмечает: «Протекция сильных мира сего, сановников, материальное богатство -вот изначальное местоположение гуманиста». В другом месте он пишет: «Окружение гуманиста - это группа, это закрытая Академия, и если истинный гуманист завоевывает Париж, то учит он не в университете, но в созданном для элиты институте - Коллеже королевских чтецов, будущем Коллеж де Франс. Его среда - это двор государя». См.: Гофф Ле Ж. Интеллектуалы в средние века. М., 1997. С. 201, 200.
исследований, обмена и распространения научных знаний (достаточно упомянуть издаваемые с 1665 г. журналы «Журналь де саван» и «Философские записки» соответственно Парижской и Британской академиями наук)6. Но оборотной стороной высочайшего покровительства была зависимость деятельности академий от благорасположения королевской власти, которая не была чрезмерно щедрой в плане
у
финансирования научных исследований и оплаты труда ученых7, а, кроме того, засоряла их состав балластом из почётных членов, состоящих из придворных, высшей аристократии и государственных сановников. И самое главное - академии по своей сути не были предназначены для осуществления научного образования.
Единственным институтом систематического образования оставались университеты, которые к этому времени на европейском континенте в большинстве стран приобрели стандартную организационную структуру, состоящую из философского факультета как общетеоретического, не ориентированного на подготовку к конкретной практической деятельности, и трёх специальных, практически ориентированных - медицинского, юридического и теологического. Очевидно, что университет должен был стать площадкой для реализации просветительского замысла создания просвещённого общества, но для этого его надо было реформировать.
Но почему классический университет возникает в Германии, а не в опережавших её в политическом и экономическом отношениях Англии и Франции, где уже прошли революции, подорвавшие или разрушившие основы феодально-абсолютистского строя, и начиналась промышленная революция? Лидерство Германии в определённой мере являлось следствием её политического и экономического отставания, которое позволило проводить реформы в духовной сфере в более спокойной обстановке, когда на них не накладывались последствия политико-экономических преобразований, переворачивающих все основы общества и активизирующих те общественные силы, которые либо не хотели реформ образования, либо были способны исказить их напором своих эгоистических и близоруких интересов.
При этом нужно отметить, что Германия, отставая от передовых стран своего времени в политико-экономическом развитии, в целом стояла с ними наравне в плане духовного развития, что позволило в своё время К. Марксу назвать философию Канта «немецкой теорией французской революции»8. Если опереться на эту характеристику роли философии в преобразовании общества, то следует заметить, что в философии французского Просвещения имелась собственная теория, которая подготовила французскую революцию, но не смогла удержать её ход в своём русле.
Внешняя канва событий срыва образовательной реформы французского Просвещения в эпоху революции 1789-1794 гг. выглядит так: 1) 1792 г. Конвент отвергает программу реформы высшего образования, предложенную философом и математиком Кондорсэ, которого позднее бросят в тюрьму, где он покончит жизнь самоубийством; 2) декретом Конвента от 17 августа 1792 г. закрыты 22 французских университета; впоследствии Наполеон понизит их до уровня специальных школ, управляемых и координируемых институтом, именуемым «Императорский
6 Об истории Королевского общества Лондона см.: Петров М.К. История европейской культурной традиции и ее проблемы. М., 2004.
7 См., например, данные о французской академии наук, которые приводит А.П. Огурцов: Огурцов А.П. Философия науки эпохи Просвещения. М., 1993. С. 226.
8 Об историческом и смысловом контексте, в котором появилась эта формулировка К. Маркса, см.: Соловьёв Э.Ю. Кант: взаимодополнительность морали и права. М., 1992. С. 31-45.
университет»; 3) усиливаются голоса тех, кто выступает за закрытие Королевской академии наук, несмотря на то, что она выполняет ряд разработок (в частности подготавливает введение единой системы мер и весов) для революционного правительства; 3) декретом Конвента от 8 августа 1793 г. упраздняется Академия наук; 4) 24 ноября 1793 г. выдающийся ученый-химик Лавуазье, выступавший за сохранение академии, арестован, 8 мая 1794 г. он казнен; помимо Лавуазье на протяжении 1792-1794 гг. были казнены еще 4 ученых, многие ученые были арестованы, 10 членов академии наук эмигрировали из страны. 5) На смену университетам учреждаются учебные заведения, ориентированные на узко специализированную подготовку (Центральная школа общественных работ, впоследствии - Политехническая школа и др.). Срыв программы достаточно подробно изложен в главе 10 (Разум под гильотиной или «Нуждается ли республика в ученых?») содержательной книги А.П. Огурцова9. Вместе с тем, вызывают удивление итоговые оценки Просвещения, даваемые А.П. Огурцовым, которые, на наш взгляд, противоречат его собственному анализу событий. Так, подробно показав, что неприятие просветительской программы реформы образования, было инициировано, с одной стороны, сторонниками оккультных, мистических и других антинаучных воззрений, широко распространенных в предреволюционной Франции, и, с другой стороны, носителями плебейских, примитивных грубо-уравнительных настроений (выразителями которых стали «бешеные» и бабувисты), ненавидевшие «высоколобых» и смешивавшие в одну кучу «аристократию ученых» и феодальную аристократию, затем показав, что якобинцы, вопреки своим заявлениям о том, что они наследники Просвещения, фактически стали на сторону плебейских течений и развязали революционный террор, жертвами которого стали многие французские ученые и просветители, А. П. Огурцов ни с того ни с сего вдруг возлагает вину за это на самих просветителей. Главной виной просветителей, по мнению Огурцова, было то, что они, якобы, учредили «культ Разума». Мы полагаем, что если у просветителей и был некий «культ Разума», то лишь в том смысле, что они призывали его культивировать, возделывать, а никак не в смысле культа как слепой веры.
Что же касается английского и шотландского Просвещения, то они возникают в эпоху послереволюционного классового компромисса (в эпоху реставрации и «славной революции» 1688 г.), который способствовал сохранению исторических традиций, в том числе и тех, которые сложились в университетском образовании. Дело в том, что эпоха, предшествовавшая английской революции XVII века, уже была чревата целым рядом идей в сфере реформы образования. Достаточно вспомнить программу Ф. Бэкона «Великое восстановление наук» и во многом следовавшую за ней концепцию пансофии Я. Коменского. Однако эти реформаторские идеи (особенно идеи Коменского) взяли на вооружение пуритане, для которых важнейшей задачей высшего образования была пропаганда религиозных идей Реформации, в результате чего центром их усилий стало стремление установить контроль над теологическими факультетами и усилить подготовку духовенства. В силу этого задачи реформы университетов крайне сузились и запутались во внутренних противоречиях различных религиозных течений. В итоге, М.К. Петров отмечает в своём обзоре этих событий: «Реставрация 1660 г. в Англии похоронила все образовательные затеи реформаторов образования, и вновь острый интерес к проблемам всеобщего образования ... возникает <.. .> лишь в середине и во второй половине XIX века.. .»10.
9 Огурцов А.П. Философия науки эпохи Просвещения. М., 1993.
10 Петров М.К. История европейской культурной традиции и ее проблемы. М., 2004. С. 523.
То есть тогда, когда энергия революционных преобразований уже пошла на спад, и к реформам образования англичане обратились уже при других обстоятельствах.
Возвращаясь теперь после краткого обзора снова к нашему вопросу о том, почему классический университет возникает именно в Германии, а не во Франции или Англии, в первую очередь считаем необходимым заметить следующее: было бы громадной ошибкой думать, что лишь благоприятное стечение событий сделало Германию родиной классического университета. Мало хорошего стечения обстоятельств, надо ещё уметь ими распорядиться. Нужно своевременно уловить возникающую проблему, тщательно её обдумать и всесторонне обсудить. Только тогда общество окажется готово к её продуктивному решению. Уже Лейбниц начинает продумывать университетскую реформу и предлагает её план просвещённым монархам. Но разработка идеи нового университета принадлежит всё же не ему, а немецкой классической философии.
Путь Просвещения: революция или свобода публичного применения разума? Как известно, просветители провозгласили свою эпоху веком научного Разума, который должен был преобразовать общество. Однако из этого ещё автоматически не следовало понимание того, какие именно социальные институты станут местом культивирования этого разума и инструментом распространения его идей в обществе. Возникшие в Европе в ХУ1-ХУШ столетиях академии наук по самой своей сути не были предназначены для осуществления научного образования. Единственным институтом систематического образования и трансляции схоластической учености оставались университеты. Очевидно, что университет мог стать площадкой для реализации просветительского замысла создания просвещённого общества, но для этого его надо было реформировать.
Кант первым в немецкой классике поднимает тему смысла и назначения университета в эпоху Просвещения. В знаменитой статье 1784 г. «Ответ на вопрос: что такое Просвещение?» Кант даёт очень глубокую характеристику эпохе Просвещения: «Просвещение - это выход человека из состояния своего несовершеннолетия, в котором он находится по собственной вине. Несовершеннолетие есть неспособность пользоваться своим рассудком без руководства со стороны кого-то другого. Несовершеннолетие по собственной вине -это такое, причина которого заключается не в недостатке рассудка, а в недостатке решимости и мужества пользоваться им без руководства кого-то другого. Зареге аиёе! - имей мужество пользоваться собственным умом! - таков, следовательно, девиз Просвещения»11.
Причину того, что большинство людей не пользуются своим рассудком, Кант
видит в «лености и трусости», источником которых является «забота опекунов, столь
12
любезно берущих на себя верховный надзор над этим большинством» . Леность поощряется власть имущими опекунами взрослых недорослей. Зачем думать самому, если тебе подсовывают готовый духовный корм? «Если у меня есть книга, мыслящая за меня, - пишет Кант, - если у меня есть духовный пастырь, совесть которого может заменить мою, и врач, предписывающий мне какой-то образ жизни, и т. п., то мне нечего и утруждать себя»13. Но такое «готовое к употреблению» просвещение не может быть средством развития ни личности, ни общества.
11 Кант И. Ответ на вопрос: что такое просвещение? // Кант И. Соч. в шести тт. Т. 6 М., 1966.
С. 27.
12 Там же.
13 Там же.
Умственная леность не только поощряется, она прямо предписывается. Кант скупо, но совершенно точно указывает на источник этих предписаний: «Но вот я слышу голоса со всех сторон: не рассуждайте! Офицер говорит: не рассуждайте, а упражняйтесь! Советник министерства финансов: не рассуждайте, а платите! Духовное лицо: не рассуждайте, а верьте!»14. Несколькими штрихами Кант набрасывает узнаваемый портрет просвещённого абсолютизма, неусыпно заботящегося о благе опекаемого им народа и взамен забирающего у него «всего лишь» свободу мысли, без которой человека не отличить от домашнего скота, не способного мыслить. Духовное просвещение, предоставляемое народу абсолютизмом, Кант справедливо оценивает как «кандалы постоянного несовершеннолетия»15 и полагает, что народ не нуждается в таком просвещении: «Но более возможно, и даже почти неизбежно, что публика сама себя просветит, если только предоставить ей свободу»16.
И здесь мысль Канта упирается в противоречие: просвещение - это результат свободной мысли, но для того, чтобы мысль была свободной, она должна быть просвещенной. Какой же выход из этого видит Кант? Он исходит из того, что Просвещение - это исторический процесс, который, однако, может иметь разные траектории. Начало этого процесса характеризуется тем, что элита просветителей ещё далека от народа, да и народ далёк от неё и не способен понимать её идеи. Поэтому элита просветителей воздействует, прежде всего, на властную элиту опекунов, с которой она близка по социальному статусу и уровню образования. Далее развитие Просвещения может пойти двумя разными путями.
Один из них таков. Внутри самой властвующей элиты, т.е. «среди поставленных над толпою опекунов», происходит раскол на тех, кто принял идеи просвещения, и на тех, кто «не способен ни к какому просвещению»17, но зато способен подстрекать тёмную толпу против просвещённых опекунов, играя на её предрассудках. Положение просвещённых опекунов становится трагическим: в раскол верхов начинает прорываться недовольство толпы, которую верхи вовлекают в активную политическую борьбу. Причём, одна часть верхов апеллирует к рассудку, а другая к предрассудку толпы, окончательно сбивая её с толку. Итог такого хода событий (Кант ясно даёт понять, что это - революция) не сулит ничего хорошего ни одному из их участников. Поэтому он набрасывает другую возможную траекторию развития Просвещения.
Кант формулирует одну из важнейших посылок своей концепции: «Никакая эпоха не может... поставить следующую эпоху в такое положение, когда для неё было бы невозможно расширить свои. познания, избавиться от ошибок и вообще двигаться вперёд в просвещении»18. Процесс просвещения - исторически необходимый и неостановимый: «удержать человечество от дальнейшего просвещения на все времена» не в силах никто, даже если бы такое решение было утверждено «высшей властью, рейхстагом и самыми торжественными мирными договорами»19. Поэтому у власти нет выбора - признавать или не признавать
14 Кант И. Ответ на вопрос: что такое просвещение? // Кант И. Соч. в шести тт. Т. 6 М., 1966.
С. 29.
15 Там же, с. 28.
16 Там же.
17 Там же.
18 Там же, с. 31.
19 Там же.
просвещение. Лучше его возглавить, используя его возможности во благо общества. Каким образом это можно сделать?
20
Для просвещения, пишет Кант, «требуется только свобода» . Но и неограниченная свобода, и ограничение свободы (каждое по своему) препятствуют просвещению. Из этого противоречия Кант видит выход в том, чтобы найти такое ограничение, которое просвещению «не препятствует, а даже содействует»21. По Канту, оно заключается в том, чтобы разграничить «публичное» и «частное» пользование собственным разумом. При этом «публичное пользование собственным разумом всегда должно быть свободным»22, в то время как «частное пользование
23
разумом нередко должно быть очень ограниченно»23. Публичным применением собственного разума Кант называет такое, «которое осуществляется кем-то как учёным перед всей читающей публикой», в то время как частным применением разума является такое, «которое осуществляется человеком на доверенном ему гражданском посту или службе»24.
Кант переворачивает обычное понимание соотношения публичного и частного: государственная власть и служба всегда рассматривались как сфера общих публичных интересов, в то время как занятия наукой были частным делом; по мнению же Канта, правильным будет прямо противоположное понимание. Тем самым отвергается претензия власти быть единственным выразителем интересов общества. Чиновник на службе должен выполнять свои служебные обязанности: «офицер, получивший приказ», не должен умствовать о его целесообразности, «он должен подчиниться»; «священнослужитель обязан читать свои проповеди... согласно символу церкви, ибо он с таким условием и назначен»25. Если вспомнить кантовскую картинку просвещённого абсолютизма, где чиновники вместо исполнения своих функций берут на себя миссию запрещать обществу рассуждать, то ясно, что в таком государстве его слуги выходят за пределы своих служебных полномочий. Но дело не только в этом. Попытки ограничить использование человеком своего рассудка противоречат человеческой природе и исторически необходимому процессу развития просвещения, поэтому они бесперспективны и вредны. Естественно-исторический процесс развития просвещения рано или поздно возьмёт своё. И лучше не ставить препоны на его пути, а правильно его направить.
Правильное развитие просвещения Кант видит в том, что публичное пользование собственным разумом «всегда должно быть свободным» и научным, т.е. аргументированным и открытым для обсуждения и критики. Чиновники, использующие разум в частном применении, могут пользоваться также и публичным разумом, ведь они, как и все люди, наделены способностью к самостоятельному суждению, которой их никто не может лишить. Чиновник на службе должен строго исполнять свои обязанности, но за пределами службы в качестве мыслящего человека он может и даже обязан публично излагать свои мысли как учёный: офицер может
20 Кант И. Ответ на вопрос: что такое просвещение? // Кант И. Соч. в шести тт. Т. 6 М., 1966.
С. 29.
21 Там же.
22 Требование публичной свободы мысли более радикально сформулировано в юношеском сочинении И.Г. Фихте «Востребование от государей свободы мысли, которую они до сих пор подавляли» (1792 г.): «Нет, всё, всё отдайте, народы, только не свободу мысли». См.: Фихте И.Г. Сочинения. Работы 1792-1801 гг. М., 1995. С. 74.
23 Кант И. Ответ на вопрос: что такое просвещение? // Кант И. Соч. в шести тт. Т. 6 М., 1966.
С. 29.
24 Там же.
25 Там же, с. 30.
«делать замечания об ошибках в воинской службе и предлагать это своей публике для обсуждения»26. Тем самым, Кант стремится превратить государственных чиновников в сторонников просвещения.
Даже сам государь не может предписывать или запрещать своим подданным тот или иной образ мысли, ибо Просвещение - это процесс развития и совершенствования всего человеческого рода, которому и принадлежит право на него. Ни один народ, ни одно поколение людей не может отказаться от просвещения,
27
поскольку это означает «нарушить и попрать священные права человечества» . Отсюда вывод Канта: «Но то, что не может решить относительно самого себя народ, ещё меньше вправе решать относительно народа монарх. Ведь его авторитет законодателя покоится на том, что он в своей воле объединяет всеобщую волю народа»28. Следовательно, монарх как законодатель должен не навязывать свою волю народу, а создавать своими законами правильные условия для её развития и реализации.
Итак, в противовес революционному сценарию развития просвещения Кант выдвигает путь его реформирования. И поскольку, по Канту, для просвещения «требуется только свобода», постольку проблема границ свободы в контексте идеи гражданского общества становится центральной темой, всесторонняя разработка которой позволит Канту развить свою глубоко диалектическую концепцию университета как школы публичного применения разума. Об этом и пойдёт речь во второй части нашей статьи.
Список литературы
1. Ридингс Б. Университет в руинах [Текст] /пер. с англ. А.М.Корбута; Гос. ун-т - Высшая школа экономики. - М.: Изд. дом гос. ун-т - Высшая школа экономики, 2010. - 304 с.
2. Фокин И. Университетская реформация Шеллинга // Шеллинг Ф.В.Й. Лекции о методе университетского образования / Пер. с нем., вступ. ст., примеч. Ивана Фокина. - СПб.: Мир, 2009. -352 с.
3. Гофф Ле Ж. Интеллектуалы в средние века. - М.: Аллегро-Пресс Долгопрудный, 1997. - 206 с.
4. Петров М.К. История европейской культурной традиции и ее проблемы. - М.: РОССПЭН, 2004. -776 с.
5. Огурцов А.П. Философия науки эпохи Просвещения. - М.: Наука, 1993. - 213 с.
6.
7.Соловьёв Э.Ю. Кант: взаимодополнительность морали и права. - М.: Наука, 1992. - 216 с.
8. Кант И. Ответ на вопрос: что такое просвещение? // Кант И. Соч. в шести тт. - Т. 6 - М.: Мысль, 1966. - С. 25-37.
9. Фихте И.Г. Сочинения. Работы 1792-1801 гг. / Издание подготовлено П.П. Гайденко. - М.: Ладомир, 1995.
26 Кант И. Ответ на вопрос: что такое просвещение? // Кант И. Соч. в шести тт. Т. 6 М.: Мысль,
1966. С. 30.
27 Там же, с. 32.
28 Там же.
BIRTH OF THE IDEA OF UNIVERSITY IN GERMAN CLASSICAL PHILOSOPHY
Part 1
N.P. Ragozin
Donetsk national technical university, Donetsk, Donetsk People's Republic
e-mail: nragozin@inbox.ru
The paper gives reconstruction of philosophical model of university of new type, analyses its structure, functions and main purpose basing on the works of I. Kant. Kant's concept of university is being analyzed as not only an attempt to realize aspirations of the Renascence age but as a reflection of the age of revolutionary rise, which created conditions for appearance of free and responsible personality and which reformatted all social relations on the basis of their subordination to norms of morality and law.
Keywords: classical university, Renascence, enlightenment, progress, ideas of Mind, education reform, educated society, scientific education.
