CC BY
256
Вестник Института экономики Российской академии наук
3/2019
МИРОВАЯ ЭКОНОМИКА И МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ
В.П. ОБОЛЕНСКИМ
доктор экономических наук, главный научный сотрудник ФГБУН Институт экономики РАН, главный научный сотрудник Национального исследовательского института мировой экономики и международных отношений им. Е.М. Примакова РАН
РОСТ НАПРЯЖЕННОСТИ В МЕЖДУНАРОДНОЙ ТОРГОВЛЕ: РИСКИ ДЛЯ РОССИИ1
В статье анализируется характер торговой политики, проводимой национальными правительствами после глобального кризиса 2008-2009 гг. Констатируется, что в посткризисный период в международной торговле усилился протекционизм, который носит в целом легитимный характер: подавляющее большинство ограничительных мер не выходит за рамки правил ВТО. Приводятся результаты ретроспективного анализа применения национальными правительствами специальных мер защиты рынка. Отмечается, что параллельно с усилением крена в сторону протекционизма не прерывается продвижение по пути дальнейшей либерализации торговли. Обращается внимание на то, что усиление протекционизма негативно сказывается и на России, что подтверждается данными о росте числа ограничительных мер в отношении отечественных экспортеров на рынках других стран. Подчеркивается, что кардинальное изменение торговой политики США привело к масштабной американо-китайской торговой войне и несет с собой угрозу подрыва базовых принципов многостороннего регулирования международной торговли, привносит в нее дополнительную неопределенность, несущую с собой угрозы устойчивому развитию мировой экономики. Делается вывод, что остановить усиление протекционизма можно только общими усилиями участников мировой торговли, направленными на скорейшее реформирование ВТО.
Ключевые слова: протекционизм, ограничительные меры, влияние на российских экспортеров, торговые войны, реформирование ВТО.
1БЬ: Б13.
ЭО1: 10.24411/2073-6487-2019-10034.
1 Исследование выполнено в Институте экономики РАН за счет гранта Российского фонда фундаментальных исследований (проект 18-014-00032 «Новые факторы развития внешнеэкономических связей России: риски и возможности»).
До глобального кризиса 2008-2009 гг. отличительной чертой международной торговли товарами и услугами был опережающий рост ее физических объемов в сравнении с динамикой мирового ВВП. В предкризисном десятилетии мировое производство увеличивалось в среднем на 4,2% в год, тогда как мировая торговля - на 6,6%, то есть в 1,6 раза быстрее. Одним из двигателей динамичного наращивания объемов торгового обмена являлась его либерализация, осуществлявшаяся участниками мировой торговли в соответствии с их обязательствами, зафиксированными в документах ВТО (Марракешский протокол, 1994 г.)2.
Кризис сломал указанную тенденцию, проявлявшуюся по крайней мере на протяжении трех предыдущих десятилетий. Рост мировой торговли замедлился, показатели динамики торговли и производства сравнялись, а в 2015-2016 гг. мировой ВВП увеличивался даже быстрее, чем рост объемов торговли, что явилось следствием замедления роста глобального спроса, усложнения условий финансирования торговых операций и усиления протекционизма.
Задача данной статьи - проанализировать процессы нарастания протекционизма, выражающиеся в более интенсивном применении членами ВТО разрешенных правилами этой организации мер защиты рынка, возникновения и обострения торговых конфликтов между странами, несущих с собой угрозу мировому развитию, а также выявить, проявляется ли тенденция усиления протекционизма применительно к российскому экспорту.
Усиление протекционизма
Мировой опыт свидетельствует: при возникновении глобальных и региональных кризисов втянутые в них государства стремятся защитить свои национальные рынки с помощью торговых барьеров. Экономический кризис 2008-2009 гг., охвативший мировую экономику, в том числе и российскую, - не исключение. Большинство национальных правительств, в первую очередь стран С20, формально осуждая торговый протекционизм, усилили защиту своей экономики, используя меры по ограничению импорта. В этой связи уже в начале 2009 г. ВТО выразила серьезную обеспокоенность ростом протекционизма, отметив, что он провоцирует снижение объемов трансграничного перемещения товаров и услуг.
Современный протекционизм характеризуется тем, что в арсенале средств, используемых большинством стран для защиты националь-
2 В настоящее время в ВТО входят 164 страны, на которые приходится 98% международной торговли.
ного рынка, играют нетарифные методы регулирования. Это стало закономерным следствием тарифного «разоружения», на которое пошли участники Уругвайского раунда многосторонних торговых переговоров ГАТТ (1986-1994 гг.). В ходе упомянутых переговоров были достигнуты договоренности о снижении на треть ввозных пошлин, а также об их «связывании» (обязательстве не повышать их в будущем в одностороннем порядке), причем развитые страны обязались «связать» 99% общего количества пошлин, развивающиеся - 73%3 [1, с. 299].
К середине 10-х годов в результате реализации членами ВТО договоренностей Уругвайского раунда, обнуления большинства импортных пошлин в региональных торговых соглашениях (РТС) и выполнения обязательств расширенного соглашения ВТО по информационным технологиям (1ТА-2, 2015 г.) средний уровень таможенного обложения в международной торговле снизился до 9%, или примерно на 15 п. п. [2, с. 2-3]. Более половины суммарного объема торговли вообще не облагается пошлинами, еще примерно на 30% установлены пошлины не выше 5%, пошлины выше 20% действуют в отношении чуть более 1% товаров. Иными словами, возможности участников мировой торговли влиять на торговые потоки с помощью таможенных пошлин заметно сузились.
Нормы ВТО устанавливают, что для регулирования экспорта и импорта национальные правительства не могут использовать никаких запрещений или ограничений, кроме таможенных пошлин, налогов и других сборов. Вместе с тем они признают за каждым государством право защищать свои рынки с помощью специально оговоренных мер как от недобросовестной конкуренции, вводя антидемпинговые и компенсационные пошлины, так и от добросовестной конкуренции, понимаемой как быстрый рост импорта конкретного товара в силу непредвиденных обстоятельств, применяя с этой целью дополнительные защитные пошлины или импортные квоты. Кроме того, государство может влиять на торговые потоки посредством санитарных и фитосанитарных мер, технических барьеров (регламентов и стандартов), имеющих своей основной целью охрану здоровья людей, животных и растений, но иногда явно наполняющихся протекционистским содержанием.
За период 2012-2017 г. страны - члены ВТО, как показывают подсчеты, использовали в регулировании ввоза товаров в общей сложно-
3 Уровни «связывания» в большинстве государств заметно выше, чем реально применяемые ставки пошлин по режиму наибольшего благоприятствования. Это дает возможность определенного повышения пошлин на конкретный товар без нарушения своих обязательств, но на изменение величины пошлины требуется согласие главного поставщика данного товара.
сти более тысячи ограничительных мер, в том числе страны С20, на которые приходится подавляющая часть международной торговли, -456 мер. Наиболее активно (19 мер в среднем в месяц) данные ограничения вводились в 2015 г., затем интенсивность их применения несколько упала, а в прошедшем году вновь начала расти. В целом страны - члены ВТО вводили в минувшем году в среднем 11 ограничительных мер в месяц, на две меры больше, чем годом ранее. С октября 2017 г. по октябрь 2018 г. принято 137 мер, охвативших импорт объемом 588 млрд долл., что в семь раз превосходит аналогичный показатель предыдущего года [3].
Наибольшее число ограничений - это специальные меры защиты рынка. Их особенность состоит в том, что они вводятся правительствами не по собственному усмотрению, а на основе результатов расследования, проведенного уполномоченным на это органом. Данный орган обязан подтвердить факт осуществления демпингового или субсидируемого экспорта, либо факт быстрого роста импорта в страну в результате непредвиденных обстоятельств, установить, что эти факты наносят ущерб национальной отрасли производства и доказать взаимосвязь между данными фактами и ущербом. Сроки действия такой протекционистской меры составляет обычно 4-5 лет, по истечении которых орган расследования решает, можно ли ее отменить или следует начать новое расследование, которое может установить необходимость продление срока ее действия. Увеличение сроков действия ограничительных мер происходит достаточно часто, в связи с чем их продолжительность заметно больше первоначально установленной. Антидемпинговые пошлины, например, применяются в среднем в течение примерно 12 лет [4, с. 26].
За период 2008-2017 гг. в странах - членах ВТО было проведено 2713 расследований, касающихся введения специальных мер защиты рынка, не все из которых завершились установлением дополнительных барьеров для импорта. На начало 2018 г. действовало 222 ограничения, подавляющая их часть приходилась на антидемпинговые меры (см. табл. 1).
Хотя на протяжении 2012-2017 гг. действовало более тысячи ограничительных мер, в Орган по разрешению споров ВТО поступило 67 исков о нарушении отдельными странами различных положений многосторонних соглашений об антидемпинговых, компенсационных и защитных мерах, то есть под сомнение была поставлена правомерность применения около 7% упомянутых ограничений. Иными словами, подавляющая часть пошлин и квот вводилась в соответствии с нормами ВТО и носила легитимный характер.
Вместе с тем нельзя не отметить, что параллельно с усилением акцента на применение протекционистских мер продолжается про-
Таблица 1
Инициированные расследования и введенные специальные меры
защиты рынка в странах - членах ВТО (по нотификациям стран-членов)
2007 г. 2010 г. 2014 г. 2015 г. 2016 г. 2017 г.
Антидемпинговые меры
Инициировано расследований 165 173 236 229 298 248
Введено мер 105 134 157 181 171 194
Компенсационные меры
Инициировано расследований 11 9 45 31 34 41
Введено мер 2 19 11 15 24 18
Защитные меры
Инициировано расследований 8 20 23 17 11 8
Введено мер 5 4 11 11 6 10
Источник: составлено автором по данным Trade topics. Anti-dumping. Subsidies & countervail measures. Safeguard measures. www.wto.org.
движение по пути дальнейшей либерализации торговли. Так, за период с октября 2017 г. по октябрь 2018 г. члены ВТО вводили ежемесячно в среднем 13 мер, способствующих торговле и облегчающих ее, включая ликвидацию или снижение таможенных пошлин и упрощение таможенных процедур. Всего за это время в странах принято 162 новых нормативных акта, стимулирующих торговлю, которые затрагивают импорт товаров объемом 296 млрд долл.
Тем не менее величина торговых потоков, охваченных либерализа-ционными мерами, в два раза меньше, чем потоков, подпавших под ограничения. Следовательно, масштабы влияния на импорт протекционистских мер заметно выше, чем мер, направленных на облегчение торговли.
Усиление протекционизма негативно сказывается на экспортной деятельности российских производителей. Если к окончанию переговоров о присоединении к ВТО (ноябрь 2011 г.) 20 стран использовали в отношении отечественных товаров 72 ограничительных меры [5] то к настоящему времени количество национальных рынков, на которых действуют различные защитные меры, выросло до 31 (более чем в полтора раза) а число таких мер до - 159 (в 2,2 раза). В период 2014-2018 гг. в странах ВТО вступало в действие ежегодно в среднем 16 новых ограничений на экспортную продукцию России, наиболее активно они вводились в 2014 и 2016 гг. (см. табл. 2).
Таблица 2
Ограничительные меры в отношении российского экспорта (по состоянию на 1 января соответствующего года)
2014 г. 2015 г. 2016 г. 2017 г. 2018 г. 2019 г.
Ограничительные меры -всего 79 97 110 130 142 159
в т. ч. вновь введенные 18 13 20 12 17
Антидемпинговые меры 41 40 40 41 43 48
Компенсационные меры - - 1 1 1 1
Защитные меры 5 8 15 17 11 19
Прочие нетарифные меры 33 49 54 71 87 91
Число стран, применивших ограничения 20 27 26 27 27 31
Источник: составлено автором по данным [6].
Как видно из табл. 2, в увеличение общего количества ограничений основной вклад внес рост прочих нетарифных мер. В их числе наиболее заметное место занимают административные, санитарные и фито-санитарные меры, а также технические барьеры (соответственно 23, 26 и 12 на начало 2019 г.).
В результате введения специальных мер защиты рынка отечественные товары на рынках стран-импортеров дорожали, теряли ценовую конкурентоспособность, что в перспективе сужало возможности их реализации в прежних объемах. Ущерб от действовавших торговых ограничений Минэкономразвития РФ оценивало накануне вступления России в ВТО в 2 млрд долл. [7, с. 65], но методологию оценки не раскрывало4.
Представляется, что оценить реальное влияние ограничительных мер сложно, поскольку, в частности, антидемпинговые и компенсационные пошлины носят адресный характер и направлены против конкретных производителей. С учетом этого невозможно предсказать, как отечественные экспортеры продукции, подпавшей под ограничения, отреагируют на введенную меру. У них, в принципе, есть несколько вариантов действий:
- инициировать иск в ВТО, если для этого есть достаточные основания, понимая, что процедура рассмотрения иска достаточно длительна, требует заметных финансовых затрат5 и не обязательно завершится положительным результатом;
4 После присоединения к ВТО официальные оценки ущерба от ограничительных мер не приводились.
5 Стоимость юридического сопровождения иска в третейской группе может составлять от 250 до 750 тыс. долл. (см.: [4, с. 29]).
- продолжить поставки, имея в виду, что по уже заключенным контрактам расчеты должны быть осуществлены по зафиксированным в них ценам (потерь не возникает), а заключение новых контрактов с учетом дополнительной пошлины будет поставлено под вопрос (возможны потеря доли рынка и доходов от экспорта);
- уйти на рынки других стран, за счет которых можно было бы компенсировать потери от ухода с рынка страны, применившей ограничения (никаких гарантий на восполнение ущерба в полном объеме в этом случае нет);
- скорректировать цену товара (увеличить ее при обвинении в демпинге, в соответствии с правилами ВТО, что может подорвать перспективы дальнейшего сбыта) или отказаться от использования субсидии (в последнем случае финансовый результат внешнеторговой операции может оказаться отрицательным).
С учетом этого вопрос оценки потерь от ограничительных мер требует дополнительного изучения, в том числе проведения модельных расчетов.
Торговые войны
В минувшем году весомую лепту в усиление протекционизма внесли США. Теперь американская внешнеэкономическая стратегия направлена на решение следующих задач: сокращение дефицита торгового баланса; создание новых рабочих мест; защита прав американских производителей и инвесторов на рынках других стран; оказание давления на торговых партнеров в интересах большего раскрытия их рынков для компаний и банков США; перевод торгово-экономических отношений с зарубежными странами с многосторонней на двустороннюю основу [8, с. 28].
Первым шагом по пути реализации этой стратегии стал выход США из соглашения о Транстихоокеанском партнерстве (ТТП)6. Вслед за этим начались переговоры с Канадой и Мексикой о пересмотре условий соглашения о Североамериканской зоне свободной торговли (НАФТА), которые, по мнению американской администрации, были выгодны партнерам, но наносили ущерб самим Соединенным Штатам. В ходе переговоров США удалось добиться от партнеров согласия на введение жестких требований в отношении наиболее чувствитель-
6 После выхода США из ТТП, которое большинством экспертов было признано эталоном торговых соглашений нового типа, остальные 11 участников (Австралия, Бруней, Вьетнам, Канада, Малайзия, Мексика, Новая Зеландия, Перу, Сингапур, США, Чили и Япония) сочли необходимым сохранить его в модифицированном виде и подписали в марте 2018 г. соглашение о Всеобъемлющем и прогрессивном транстихоокеанском партнерстве (ВПТТП), которое уже вступило в силу.
ных для Канады и Мексики вопросов, в том числе касающихся доступа на рынки сельскохозяйственной продукции, уровней оплаты труда, защиты данных испытаний биологических препаратов. Были заморожены переговоры с ЕС о Трансатлантическом торговом и инвестиционном партнерстве (ТТИП).
Одновременно Соединенные Штаты, не скрывающие негативного отношения к многосторонней торговой системе, в одностороннем порядке, без необходимых консультаций с партнерами, приступили к корректировке своих тарифных обязательств в ВТО, резко подняли в январе 2018 г. пошлины на импорт солнечных батарей и стиральных машин, сославшись на значительный ущерб от него американским производителям. В конце марта они объявили о решении повысить импортные пошлины на металлургическую продукцию - на сталь (на 25%) и алюминий (10%). Пошлины действуют в отношении продукции из всех стран, в том числе ведущих торговых партнеров - ЕС и Китая, а также Индии, Канады, Мексики, Норвегии, Швейцарии, Турции и России. Все они поставили в Совете по торговле товарами ВТО вопросы о несоответствии принятых США мер правилам организации, о необходимости начать процедуры разрешения споров и сообщили о применении ответных мер.
Для российского бизнеса рынок США - один из важнейших. В 2017 г. на него приходилось более 28% российского алюминия и 4% стали, подпадающих под американские ограничительные меры. По оценке Минпромторга РФ, потери российской экономики от повышения пошлин могут составить около 3 млрд долл.7
США мотивируют свое решение тем, что ввоз значительных объемов стали и алюминия угрожает национальной безопасности страны. В этой формулировке просматривается расчет на то, что в случае оспаривания членами ВТО правомерности данных ограничений, США прибегнут к обоснованию своей позиции с помощью ст. XXI ГАТТ, позволяющей предпринимать действия для защиты существенных интересов своей безопасности. Однако в этой статье оговаривается, что такие действия могут предприниматься в военное время или в других чрезвычайных обстоятельствах в международных отношениях. В отсутствие того и другого введенные США меры нельзя расценивать иначе, как явное нарушение норм ВТО, пренебрежение американской администрацией взятых на себя обязательств и интересов торговых партнеров.
Жесткая протекционистская политика США, имеющая своим следствием сокращение импорта металлов в страну, вынуждает экспортеров переориентировать поставки на рынки других стран и провоци-
7 См.: Экспорт гибнет за металл / Коммерсантъ. 2018, 5 апреля.
рует применение этими странами ограничительных мер в отношении продукции, происходящей не из Америки. Так, Евросоюз в дополнение к ответным мерам против американской продукции, принятым после усиления Соединенными Штатами защиты своих рынков стали и алюминия, объявил о введении тарифных квот в отношении основных поставщиков металлопродукции, при превышении которых ввоз будет облагаться пошлиной в 25%.
Начав наступление на всех участников международной торговли, ломая действующий порядок ее глобального регулирования, администрация США особую активность проявляет в противостоянии Китаю, вступив с ним в масштабную торговую войну. Предпосылки ее зрели в последние годы, когда США постоянно обвиняли КНР в нарушении правил государственного субсидирования промышленности и прав на интеллектуальную собственность, манипулировании валютным курсом, а Китай, в свою очередь, активно предъявлял им иски в ВТО.
Началом этой войны стало решение США о повышении пошлин на ввозимые китайские товары общей стоимостью 60 млрд долл., что, по замыслу, должно было способствовать сокращению дефицита торгового баланса с КНР. В ответ на эти действия Пекин объявил об аналогичных мерах в отношении нескольких десятков наименований американской продукции общей стоимостью около 3 млрд долл. и подготовил дополнительный список товаров, охватывающий 40% экспорта США в КНР, на которые могут быть увеличены тарифные ставки. Вслед за этим Вашингтон заявил о намерении ввести дополнительные пошлины на технологический импорт из Китая в объеме 150 млрд долл., а Пекин - о готовности принять контрмеры в аналогичном размере. В начале июня 2018 г. торговая война началась официально: обе стороны ввели импортные пошлины на товары друг друга на 34 млрд долл. каждая, действие пошлин распространено на 545 товарных позиций из США и 818 - из Китая.
Пытаясь разрешить острейший торговый конфликт без участия ВТО, в двустороннем порядке, Соединенные Штаты и КНР в начале мая вступили в переговоры, первый раунд которых ощутимых результатов не дал. Первые требовали от партнера сокращения дефицита в торговле между двумя странами на 200 млрд долл. к 2020 г.8, а также снижения китайских импортных пошлин на большинство товарных позиций до уровня американских, отмены нерыночных субсидий в приоритетных отраслях, прекращения краж интеллектуальной собственности, торговых секретов и конфиденциальной информации. Вторые настаивали на снятии запретов на экспорт американской технологичной продукции в Китай, требовали отказа от обвинений в краже интеллектуальной соб-
8 По итогам 2017 г. дефицит США в торговле с Китаем составил 375 млрд долл.
ственности и смягчении новых ограничений на работу китайских компаний в США (коснувшихся, в частности, 2ТЕ и Ииаше1). К выработке позиций в спорных вопросах и в той, и в другой стране привлечены многочисленные эксперты и аналитики, подготовившие развернутые аргументы, подтверждающие обоснованность выдвигаемых сторонами требований. В частности, Госсовет КНР опубликовал «Белую книгу», в которой приводятся факты, опровергающие обвинения со стороны США, а последние обнародовали массу документов, в которых доказывается справедливость американских требований.
Летом прошедшего года напряженность в отношениях между Соединенными Штатами и Китаем продолжала нарастать. Американцы в августе объявили о планах введения пошлин величиной 10% на китайскую продукцию объемом 200 млрд долл. и об их возможном увеличении в дальнейшем до 25%, если Китай не пойдет на уступки. Китайцы, лишенные возможности симметричного ответа (импорт США из Китая составил в 2017 г. только около 130 млрд долл.), сообщили о подготовке к установлению 5-25%-ных пошлин на товары из США общей стоимостью 60 млрд долл. В результате реализации заявленных намерений обеими сторонами с сентября прошлого года дополнительными пошлинами облагается примерно треть импорта страны-партнера.
В ходе саммита С20 в Буэнос-Айресе Соединенные Штаты и КНР объявили о временном перемирии, договорившись приостановить введение с начала текущего года дополнительных повышенных пошлин, обсудить вызывающие разногласия вопросы торговой политики и в течение 90 дней найти взаимоприемлемые решения. В развитие указанных договоренностей уже в январе нынешнего года проведено два раунда переговоров, показавших, что стороны еще далеки от компромисса. Несмотря на то, что Китай продемонстрировал готовность последовательно сокращать профицит торгового баланса в торговле с Соединенными Штатами и свести его к нулю к 2024 г., американские представители заявляют, что главные разногласия связаны не столько с конкретными объемами взаимных поставок, сколько с необходимостью проведения Китаем регулятивных реформ в области торговли, с устранением многочисленных ограничений, с которыми сталкиваются американские производители в КНР. Более того, американская переговорная делегация настаивает на создании механизма оценки этих реформ, который позволил бы США постоянно контролировать ход их выполнения. По существу Пекину предлагается мягкая форма внешнего управления, что может быть расценено Китаем как вмешательство в его внутренние дела.
Учитывая сложность обсуждаемых спорных вопросов, президент США Д. Трамп на встрече с китайской делегацией в конце января
текущего года отметил, что согласовать их до начала марта будет непросто [9].
Если компромисса достичь не удастся и все объявленные пошлины будут введены, потери понесут обе стороны. По расчетам китайских экспертов, темпы прироста ВВП КНР могут снизиться на 0,5%, а ВВП США -на 0,3%. В относительном выражении Соединенные Штаты не досчитаются одной восьмой своего нынешнего прироста, тогда как Китай - одной тринадцатой [10]. Падение темпов роста в двух крупнейших экономиках мира неминуемо выльется в сокращение глобального спроса и дальнейшее торможение мировой торговли, включая торговлю российскую, в которой главную роль в настоящее время играет КНР.
В ближайшее время можно ожидать начала американских торговых войн с развивающимися странами: Управление торгового представительства США приступило к изучению преференций, предоставленных этим странам в рамках Общей системы преференций ЮНКТАД9. Общий выигрыш развивающихся стран от использования этой системы составляет, по оценкам западных экономистов, не более 2% их совокупного экспорта [11, с. 250]. Перед Управлением поставлена задача выяснить, обеспечивают ли страны, получившие преференции, «справедливый» доступ американским компаниям на свои рынки. Невзаимными преференциями Соединенных Штатов пользуется в настоящее время 121 страна, но их количество может уменьшиться, если Управление сочтет, что «справедливого» доступа в каких-то странах нет. В число стран, изучение торговых режимов которых уже идет, попали Турция, Таиланд, Индонезия и Индия. Всего в ходе первого этапа этой работы будут изучены режимы 25 стран Азиатско-Тихоокеанского региона.
Торговая политика США: подрыв системы
многостороннего регулирования торговли
Протекционистская политика США направлена не только на бесцеремонное навязывание отдельным странам и их объединениям таких условий осуществления торговых операций, которые представ-
9 Общая система преференций в пользу развивающихся стран - система льготных таможенных тарифов на товары, ввозимые из развивающихся стран. Рекомендация о создании ОСП, принятая в 1964 г. ЮНКТАД, предусматривает, что преференции предоставляются развивающимся странам каждой развитой страной индивидуально путем введения внутренним законодательством льготных таможенных пошлин без каких-либо встречных взаимных уступок со стороны развивающихся государств. ОСП охватывает почти все промышленные товары и часть сельскохозяйственных товаров. По оценкам западных экономистов, общий выигрыш развивающихся стран от преференциальных пошлин составляет не более 2% их совокупного экспорта.
ляются им «справедливыми», но и на демонтаж системы многостороннего регулирования международной торговли, складывавшей в течение семи предыдущих десятилетий10. США считают целесообразным прекратить многосторонние переговоры по повестке Дохийского раунда, полагая, что у них нет перспективы, блокируют деятельность Органа по разрешению споров ВТО. Они демонстративно нарушают свои обязательства в ВТО, игнорируют и грубо попирают основные торгово-политические принципы этой организации [12, с. 36-44]. Это касается в первую очередь режима наибольшего благоприятствования и национального режима, а также принципов либерализации торговли посредством переговоров, предсказуемости торговой политики, благодаря принятию обязательств, разрешения споров путем консультаций или с помощью Органа по разрешению споров ВТО. Все эти принципы имеют своей целью обеспечение торговли между членами многосторонней торговой системы без дискриминации.
По существу, нынешняя американская администрация реализует идею прежнего главы Белого дома Б. Обамы, который заявлял, что США не могут позволить странам вроде Китая определять правила мировой экономики, что писать эти правила должна Америка [13, с. 16]. Предшественник Д. Трампа планировал внедрять новые нормы регулирования торговли, не нарушая обязательств в ВТО, используя для этого мегарегиональные торговые соглашения (ТТП и ТТИП), в выработке положений которых ведущую роль должны играть Соединенные Штаты. Теперешний американский лидер действует по-иному, с позиции силы: продавливает выгодные для США условия торговли в двусторонних переговорах с Китаем, не обращая никакого внимания на реакцию других участников международной торговли. В случае успеха на китайском направлении американская администрация, скорее всего, постарается закрепить принятые КНР нормы регулирования в отношениях с другими, менее значимыми странами, и постепенно распространить их на всю мировую торговлю. Это неминуемо приведет к краху системы многостороннего регулирования международной торговли. На смену международным правилам, пусть и не слишком совершенным и устаревшим, придет произвол, силовое давление, анархия и хаос, чреватые обострением проблем мирового развития. В таких условиях высока вероятность развязывания перманентных торговых войн, как это имело место в 30-е годы прошлого века, когда объем мировой торговли сократился на 66%, способствуя погружению мировой экономики в пучину Великой депрессии [14, с. 25].
10 Президент США Д. Трамп, например, называет ВТО катастрофой, заявляет, что США могут выйти из этой международной организации, если она не будет реформирована.
Предотвратить скатывание мировой торговли в трясину безрассудного протекционизма можно только общими усилиями всех ее участников, путем налаживания многостороннего диалога, имеющего своей главной целью скорейшее реформирование ВТО, которая, как отметили лидеры «Большой двадцатки» в Буэнос-Айресе (декабрь 2018 г.), «в настоящее время не в полной мере соответствует стоящим перед ней задачам и может быть усовершенствована» [15]. К недостаткам в нынешней деятельности этой организации ее члены, включая США, относят: неэффективность функционирования механизма разрешения споров, рассмотрение которых длится, как правило, дольше, чем предусматривается оговоренной в правилах процедурой; неудовлетворительное выполнение странами своих обязательств по обеспечению транспарентности торговой политики путем предоставления нотификаций о принятых мерах; использование странами «несправедливых» и искажающих торговлю практик, в том числе промышленных субсидий и принудительного трансфера технологий; невозможность продвижения переговорной повестки, касающейся дальнейшей либерализации торговли и улучшения правил применения защитных мер [16, с. 4-6].
В рамках ВТО сложилась инициативная группа, которая разрабатывает предложения по реформе организации. В нее вошли Австралия, Бразилия, Чили, ЕС, Япония, Кения, Республика Корея, Мексика, Новая Зеландия, Норвегия, Сингапур и Швейцария, рассмотревшие в сентябре 2018 г. первые наработки. Вопросы реформирования деятельности ВТО прорабатываются и в других форматах: в том же месяце проведены трехсторонние переговоры на уровне министров США-ЕС-Япония, на которых отмечалась необходимость обеспечения транспарентности торговой политики, осуждались искажающая торговлю деятельность государственных торговых предприятий, принудительный трансфер технологий, то есть, по существу, критиковалась практика Китая. Свои предложения по реформе ВТО выработала также Канада.
Россия, к сожалению, активности в продвижении вопросов, связанных с реформой ВТО, не проявляет, хотя с учетом заметной зависимости отечественной экономики от внешней торговли присоединение к их обсуждению как нельзя лучше отвечало бы ее интересам.
В международной торговле после глобального кризиса усилился протекционизм, носящий в основном легитимный характер. Специальные меры защиты рынка, применяемые большинством государств, входящих в многостороннюю торговую систему, являются допустимыми методами обеспечения национальных интересов, не нарушающими правовых норм ВТО. Отмеченная тенденция, вполне есте-
* * *
ственно, проявляется в заметном увеличении числа ограничительных мер в отношении отечественных экспортеров.
В минувшем году весомый вклад в рост протекционизма внесли действия американской администрации, развязавшей торговую войну с Китаем и повысившей импортные пошлины на некоторые промышленные товары, производимые во всех других странах. Продолжение торговых войн несет с собой риски развала нынешней системы регулирования международной торговли и перехода к торговым отношениям, базирующимся на произволе, диктате и силовом давлении, что неминуемо будет сдерживать развитие мировой экономики и торговли, осложнит экономическое положение России, живущей в условиях санкций.
Предотвратить данный сценарий можно только общими усилиями участников мировой торговли, направленными на скорейшее реформирование ВТО. Поэтому российской экономической дипломатии было бы необходимо активно подключиться к обсуждению предложений, касающихся реформы ВТО, делать все возможное для сохранения и совершенствования деятельности этой организации.
ЛИТЕРАТУРА
1. Дюмулен И.И. Международная торговля. Тарифное и нетарифное регулирование. М.: ВАВТ, 2015.
2. Trade and Tariffs. WTO, 2015. www.wto.org/english/res_e/publications_e/world_ tariff_profiles15_e.htm.
3. Trade Monitoring Database tmdb/.wto.org.
4. Савельев О.В., Хетагурова З.Х. Антидемпинговые меры против российских экспортеров: возможности устранения//Мировая экономика и международные отношения. 2016. № 11. С. 25-34.
5. Информация о деятельности Минэкономразвития России по обеспечению благоприятных условий доступа на зарубежные рынки в 2011 году. economy.gov.ru/ minec/activity/sections/foreigneconomicactivity/doc20120412_012.
6. Торговые ограничения. Портал внешнеэкономической информации. www.ved. gov.ru/rus_export/torg_exp/.
7. Оболенский В.П. Россия в ВТО: обязательства, возможности, риски // Мировая экономика и международные отношения. 2012. № 6. С. 59-69.
8. Дмитриев С.С., Королев И.С. Контуры формирующейся внешнеэкономической программы США // Мировая экономика и международные отношения. 2017. № 10.
9. Мониторинг актуальных событий в международной торговле. 2019, февраль. № 23. ВАВТ. www.vavt.ru/imef/site/mon_me_mt.
10. Во имя принципа «Америка прежде всего» они заставят американский народ страдать. Интервью с деканом китайского Центра новой структурной экономики Линь Ифу / Коммерсантъ, 2019, 12 февраля.
11. Внешнеторговая энциклопедия. М.: Экономика, 2011.
С. 25-36.
12. Дюмулен И.И. Всемирная торговая организация. Экономика, политика, право. М.: ВАВТ, 2012.
13. Хейфец Б.А. Трансрегиональное переформатирование глобального экономического пространства. Вызовы для России. М.: Институт экономики Российской академии наук, 2016.
14. Новиков К. Из истории торговых войн // Коммерсантъ Деньги. 2018, 24 мая. № 21.
15. Декларация лидеров «Группы двадцати». 1 декабря 2018 г. www.kremlin.ru/ 8ирр1ешеп1:/5373.
16. Мониторинг актуальных событий в международной торговле. № 17. 27 сентября 2018. ВАВТ. www.vavt.ru/imef/site/mon_me_mt.
ABOUT THE AUTHOR
Obolenskiy Vladimir Petrovich - Doctor of Economic Sciences, Chief Scientific Associate of the Federal State Budgetary Institution of Science - the Institute of Economics of the Russian Academy of Sciences (the RAS), Moscow, Russia; Chief Scientific Associate of E.M. Primakov National Research Institute of World Economy and International Relations (IMEMO) of the Russian Academy of Sciences (the RAS), Moscow, Russia. vobolenskiy@mail.ru
THE RISING TENSIONS IN INTERNATIONAL TRADE: RISKS FOR RUSSIA The article analyzes the character of trade policies pursued by national governments after the global crisis of the years 2008-2009. It states that the period after the crisis witnessed the increase of protectionism in the international trade, and that the process as a whole is mostly legitimate: the vast majority of restrictive measures do not trespass the rules of the WTO. The article gives the results of the retrospective analysis of special market protection measures administered by national governments. It also states that the trade liberalization is progressing along the growing protectionism shift. The increased protectionism has a negative effect on Russia. It is confirmed by data on the increase in the number of restrictive measures in respect to Russian exporters to the markets of other countries. The article emphasizes that the radical change in the trade police of the USA resulted in the full-scale trade war between America and China and might lead to the undermining of basic principles of multilateral regulation of the international trade. It brings additional uncertainty into world trade which threatens the stabile development of the world economy. The conclusion is to stop the rise of protectionism is necessary to reform WTO urgently. It is possible only by joint efforts of the world trade members.
Keywords: protectionism, restrictive measures, influence on Russian exporters, trade wars, WTO reform.
JEL: F13.
