CC BY
14DOI: 10.38197/2072-2060-2023-244-6-152-156
РОССИЙСКОЕ ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ОБРАЗОВАНИЕ: ОБРАЗ БЛИЖАЙШЕГО БУДУЩЕГО
Доклад на пленарном заседании VIII Всероссийского экономического Собрания
11 ноября 2023 г., Москва
АУЗАН АЛЕКСАНДР АЛЕКСАНДРОВИЧ
Декан Экономического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, доктор экономических наук, профессор
Спасибо, уважаемые модераторы. Я хочу присоединиться к Станиславу Евгеньевичу и поздравить всех экономистов, но отдельно поздравить тех, кто отмечает не только День экономиста в течение года, но и День учителя. Я подразумеваю учителей профессорского класса.
И, разумеется, поздравляю от имени Московского императорского Ордена Ленина и Трудового Красного знамени, Ордена Сухэ-Батора, попечительства графа Шувалова имени Михаила Васильевича Ломоносова университета.
Вы знаете, коллеги, мы иногда недооцениваем своё (я имею в виду образовательную сферу) экономическое значение в стране и в мире. Мы же экспортёры образования. Мы крупные экспортёры образования. Да, это не те цифры, как по зерну или нефти, но это серьёзное влияние. И я хочу вас порадовать, уважаемые друзья: две недели назад вышел свежий расчёт рейтинга «Times Higher Education», не очень дружелюбного к России, но при этом самого давнего и известного в мире рейтинга, и два российских университета по категории «экономика и бизнес» вломились в первую сотню, на пять десятков мест улучшив свои позиции. МГУ – 62-й в этой сотне, Высшая школа экономика – 87-я.
Мы можем! Уважаемые друзья, теперь к вопросу о том, куда можно было бы идти дальше и о чём надо продолжать спорить.
Сейчас мне кажутся очень уместными дискуссии, которые начались и в Вольном экономическом обществе, и на Российском экономическом конгрессе, и которые идут к организационным решениям. В конце ноября будет заседание Федерального учебно-методического объединения по экономике, финансам и менеджменту, и, я думаю, мы будем принимать решение об изменении в стандартах и компетенциях.
Почему сейчас? Образование, конечно, всегда несколько отстаёт от науки, а наука, простите, практически всегда отстаёт от жизни. Мы нагоняем это путём специальных курсов, факультативов, элективов, но в базовых программах отстаём. Три удара за 15 лет: великая рецессия 2007-2009 года (то, о чём говорил Сергей Юрьевич Глазьев), которая снесла значительную часть макроэкономических моделей; удар ковида, потому что никто не думал, что социальные вопросы могут обостряться до такого состояния и что они могут стоить таких денег; и, наконец, геополитический, геоэкономический раскол мира, который идёт и продолжается, как мы видим, и который заставляет думать не просто о разнообразии в этом мире, а о столкновении разных моделей.
А что происходит в мировой экономической науке и в университетах? То, что я рассказываю вам – это изложено в нашей статье в 10-м номере «Вопросов экономики», которую мы подготовили вместе с моими замечательными молодыми коллегами Александром Мальцевым и Александром Курдиным. Кстати, в 11-м номере «Вопросов экономики» ответ на наши утверждения и дополнительные соображения изложены в посмертной статье Александра Владимировича Бузгалина, написанной вместе с Андреем Ивановичем Колгановым. Я очень советую вам посмотреть обе статьи. Это наводит на размышления. И наши разногласия, сразу скажу, не велики.
Так что же показывает скрининг мировых тенденций? Во-первых, мировой экономический мейнстрим разрушается. Он в себя за последнее время пытается обволакивать, втягивать новые науки, которые исходят из совершенно другой аксиоматики. Например, поведенческая экономика, где нет идеи о полной рациональности поведения. Во-вторых, происходит так называемая эмпирическая революция. Ну конечно, если начинают распадаться концептуальные схемы, то скептик говорит: «Вы мне докажите. Дайте пощупать». А «дайте пощупать» – это означает, что резко вырос спрос на эмпирические методы. Разные количественные методы. Это не только эконометрика. Причём это применяется в сфере не только традиционно экономической, но и в социальной. В исследовании бедности, неравенства, экологических вызовов сейчас время затачивания эмпирических инструментов. В программах подготовки экономистов появились совершенно новые курсы в разных университетах, вроде эмпирических отраслевых рынков или экспериментальной экономики. И, конечно, не только у нас. Всюду большой спрос на практико-ориентированность, поэтому программирование, анализ данных и так далее – это прощупывается и в Китае, и в Европе, и в США, и в Латинской Америке.
Теперь давайте подумаем: нам-то что делать? Триединая формула — фундаментальная (подчёркиваю) подготовка в области современных эмпирических методов, прививка от идеологизации путём развития концептуального разнообразия и, разумеется, знание российских экономических реалий, потому что их, на наш взгляд, недостаточно в программах.
Почему фундаментальное образование в области эмпирических методов? Мы – наследники континентальной романо-германской образовательной системы. У нас работает то, что включено в большие системные понимания. Именно это Михаил Васильевич Ломоносов привёз нам. И поэтому обучение эмпирике не означает такого практического техникума. Эмпирические методы должны лечь, например, на хорошую математику, которая у нас есть.
Почему прививка от идеологизации? Ну не хочется из огня и в полымя. Ну что же мы ходим от одной идеологической рамки, которая шоры выставляет, в другую, теперь в третью пойдём? Мы не можем готовить специалистов, которые не умеют снимать розовые очки. Они должны это делать. А для этого они должны видеть разные подходы, они должны понимать, что в разные исторические периоды могут выигрывать в смысле продуктивности разные подходы.
Про знание России. Дело не только в том, что мы любим свою страну. Дело в том, что значительная часть тех решений, которые требуются в этой тяжёлой ситуации, нужно найти здесь, в России, поэтому изучение России становится принципиально важным. Как мы предлагаем это отражать? Мы начали – как положено не в экономике, а в медицине, эксперимент на себе. Мы на экономическом факультете начинаем вводить новые курсы. Практико-ориентированные навыки. Мы вводим (это будет в весеннем семестре) принципиально новый предмет. Сейчас он называется «Общественные проблемы и экономическая политика». Главные вызовы, признанные, глобальные вызовы, и ответ десяти различных направлений на эти вызовы. Разумеется, не все клеточки заполнены. Мы попробуем это предложить. И блок прикладных дисциплин, усиливающих «россиеведение». Мы начали, конечно, не в этом году. Мы ввели для всех наших студентов экономическую географию России.
На будущее я бы хотел, чтобы наши выпускники сознавали в процессе планирования, создания новых институтов, перемен в политике и так далее, что они могут быть источником боли, несчастья и старались этого избегать. Как хорошо сказал мне в ответ на это ректор МГИМО академик Торкунов: «Александр Александрович, Вы хотите, чтобы наши студенты были социально озадачены и социально озабочены». Я ответил: «Именно так!»
