CC BY
450
УДК 94(47): 329.12
С. М. Смагина
РОССИИСКИИ ЛИБЕРАЛИЗМ НАЧАЛА ХХ ВЕКА: ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА. ИСТОРИОГРАФИЧЕСКИЕ СЮЖЕТЫ
В статье исследуется процесс формирования научного знания по проблеме становления и развития либерализма в начале ХХ века, выделяются его основные этапы и характеризуется их содержание. Обосновывается вывод о том, что данный процесс в основном носил поступательный характер, изучение которого формирует представление о российском ли-
S. M.
берализме как разноплановом историческом, политическом и идеологическом явлении.
Ключевые слова: историографический факт, аксиологический принцип, системно-генетический метод, неолиберализм, конституционные демократы, оппозиционность, демократизм, традиционализм, радикализм.
Smagina
RUSSIAN LIBERALISM OF THE EARLY 20th CENTURY: THEORY AND PRACTICE. HISTORIOGRAPHIC THEMES
The article deals with the formation of scientific knowledge on the problem of formation and development of liberalism in the early 20th century. The author defines its main periods and characterizes their content. The point is made that the process had the progressive nature. Another conclusion is that Russian liberalism is
Как свидетельствует история, системообразующей основой либерализма всегда являлось понятие прав личности: в этом его фундаментальное единство и причина постоянного возрождения во все новых условиях и формах.
Либерализм большинством граждан воспринимается как чувствительный индикатор состояния общества, для значительной части которого характерно, с одной стороны, стремление к изменениям к лучшему, с другой - неприятие крайних методов, грозящих потерей и тех прав личности, которыми она уже обладает.
В начале XX века либерализм для русского «образованного класса» стал идеологией, обрисовавшей приемлемую формулу социального прогресса для России.
Среди значительного массива работ, написанных в начале ХХ в. и посвященных российскому либерализму, выделяются произведения самих либералов, большинство из которых были непосредственными участника-
multifaceted historic, political and ideological phenomenon.
Key words: historiographic fact, axiological principle, systemic-genetic method, neoliberalism, Constitutional Democrats, opposition, democratism, traditionalism, radicalism.
ми политического процесса (И. И. Петрунке-вич [12], П. Н. Милюков [1], Б. Н. Чичерин [33], П. Б. Струве [29] и др.). Поэтому их работы являются одновременно и историографическим фактом, и источником. Они несли интересную фактическую информацию, но в то же время содержали оценки и характеристики, выходившие на уровень концептуальных обобщений.
Прежде всего, либерализм начала ХХ в. рассматривался ими как феномен, возникший в дворянской среде; будучи производным земского либерализма, он, по мнению И. П. Бе-локонского, автора труда «Земство и Конституция» [4] на том этапе выражал «интересы всех прогрессивных сил» русского общества. Во-вторых, критикуя марксистскую теорию социального прогресса, особенно предписанный им революционный метод исторического действия, данные авторы обосновали эволюционную парадигму развития общества, даже в сложных условиях модернизационного тупика начала 90-х годов XX века. В-третьих,
рассматривались проблемы, связанные с популяризацией общедемократического содержания партийных программ либеральных партий, раскрытием понимания их роли, в первую очередь - кадетов, как внеклассовой силы, выражавшей интересы всех слоев общества. В-четвертых, большое внимание уделялось освещению деятельности кадетской партии, подчеркивался ее оппозиционный по отношению к правительству характер, формы и методы действий партийных фракций в Государственных думах. В-пятых, в их работах нашел отражение процесс разработки теоретической модели правового государства, определения основных черт, сущности и взаимодействия различных ветвей будущей демократической власти, условий ее легитимности. В-шестых, одновременно ставился вопрос об уровне сочетания либеральных и традиционных ценностей; более того, некоторыми авторами (как правило, октябристами) пропагандировалась модель взаимоотношений между общественными структурами и властью, основанная на конструктивизме (В. М. Петрово-Соловово [11] и др.).
В период первой российской революции либеральные партии оказались в центре политической жизни. Общественным сознанием они воспринимались неоднозначно, особенно партия конституционных демократов. С точки зрения правительства, консерваторов партия кадетов воспринималась как левая; согласно оценкам лидеров РСДРП, эсеров - как правая политическая сила. Такие теоретики русского консерватизма, как Л. А. Тихомиров [30; 31], с одной стороны, признавали необходимость «положительной программы» борьбы с бюрократией, реформ «сверху», расширения общественных свобод, с другой - резко отрицательно относились к кадетской платформе «вестернизации», их приверженности к европейским формам демократии как прообразу будущего государственного устройства России.
Определенное внимание освещению деятельности кадетов в тот период уделяли неонароднические публицисты (С. И. Бондарев, Л. М. Брамсон, Т. В. Локоть, И. И. Субботин и др.) в связи с работой кадетской фракции в первой-второй Государственных думах и ее аграрным проектом; последний, естественно, подвергался серьезной критике, как и партия в целом. В оценочном ключе харак-
теристику ей дал профессор Т. В. Локоть [8], в свое время бывший депутатом I Думы. Он назвал партию кадетов конституционной, но не демократической на том основании, что в революционный период конституционно-демократическая партия не могла не быть революционной, причем - «стихийно революционной» [8, с. 109,119].
Аналогичные оценки характера деятельности либеральных партий, в частности кадетов, имели место и в работах социал-демократических авторов, хотя уровень критики, содержащийся в меньшевистской и большевистской литературе, был различным. Авторы - меньшевики (Г. В. Плеханов, Ю. О. Мартов, А. С. Мартынов, А. Н. Потресов и др.) исходили, во-первых, из того, что либеральная буржуазия являлась активной оппозиционной силой в борьбе с самодержавием и связывали развитие революционного процесса в значительной степени с ее деятельностью. Как заметил Г. В. Плеханов еще в 1892 г., «только два направления могут у нас рассчитывать на будущее: либеральное и социал-демократическое» [15, с. 138]. Причем, в определенной степени оппозиционности меньшевики, в частности, авторы статьи (Ф. И. Дан и Н. Череванин) «Союз 17 октября» специального издания «научного характера» «Общественное движение в России в начале ХХ века» [10] не отказывали и октябристам, не исключив их из либерального лагеря. Во-вторых, партию кадетов авторы-меньшевики однозначно считали демократической. В статье, помещенной в выше обозначенном издании и посвященной конституционным демократам (кстати, с данной статьи начинался третий том), ее автор А. С. Мартынов дал развернутую характеристику кадетской программы, сделав вывод о том, что программа была рассчитана на объединение демократии, не идущей под определенно социалистическим знаменем [10, с. 4-5]. В-третьих, с присущей марксистским аналитикам определенностью меньшевистские авторы пытались оценить социальную природу кадетской партии и характер видения ею формулы социального прогресса для России. Тот же автор назвал кадетов партией «нового третьего сословия», приверженцами «социальных реформ», сторонниками «буржуазного прогресса», приветствуя их требования знаменитой «4-х-членной формулы» выборов, «8-часового
рабочего дня, принудительного отчуждения частновладельческих земель» [10, с. 1-4].
Иные оценки либералов содержались в работах большевистских авторов (В. В. Воровского, А. В. Луначарского и др.) и главным образом В. И. Ленина, сыграв главную роль в формировании весьма мощной историографической традиции, ставшей единственной в советской России и выполнявшей, скорее, не научную, а идеологическую функцию. В условиях первой русской революции Ленин оценивал либералов в свете своей концепции трех политических лагерей (правительственного, революционного, и промежуточного - либералов), жестко оговорив характер тактики последних названием статьи «Пока пролетариат борется, буржуазия крадется к власти» [7]. В период бурных революционных потрясений Ленин был еще в какой-то степени корректен по отношению к идейным противникам, допуская наличие у них элементов оппозиционности и желание «освободить» Россию «сверху» [кавычки у автора - 7, с. 175], но «не разрушая ни монархии царя, ни землевладения и власти помещиков...» Однако оставаясь на позиции строго классового подхода и в целом оценивая либералов как «идеологов буржуазии, ... которая боится революции», Ленин доказывал историческую бесплодность либерализма и в конечном итоге его контрреволюционность. Причем, согласно оценкам вождя, уровень «реакционности» либералов, в том числе -и кадетов, возрастал по мере усиления интенсивности нападок на них слева.
Таким образом, в дооктябрьский период начали формироваться несколько историографических традиций освещения проблемы. Это многообразие, как правило, было связано с различием идеологических позиций, мировоззренческим плюрализмом авторов, принадлежавших к тем или иным политическим (партийным) группировкам и разделявших их взгляды и предпочтения. К сожалению, в России после октябрьских (1917 г.) событий получила развитие лишь большевистская концепция. Остальные были вытеснены вместе с их носителями за пределы Родины и реализовыва-лись в трудах эмигрантов, а со временем - трудах западных ученых.
Второй период историографии проблемы связан с утверждением и функционированием однопартийной политической си-
стемы. Он характеризуется наличием одной методологической парадигмы (марксистко-ле-нинской) в исследованиях отечественных историков, предопределившей отношение к кадетам, по существу единственной литеральной партии, сохранившей свой статус на момент октябрьских событий, как к контрреволюционной силе. Принятием Совнаркомом 28 ноября 1917 года «Декрета об аресте вождей гражданской войны» кадеты объявлялись партией врагов народа, члены ее руководящих учреждений подлежали аресту и преданию суду революционных трибуналов.
В советской историографии утвердились подходы, превращенные с помощью официальной идеологии в «научные» штампы: классовость, стала основным критерием в оценке характера деятельности кадетской партии, как партии «буржуазной», реакционной. Данные оценки содержались в работах авторов 1920-х годов: С. Е. Сефа, С. Г. Томсинского, В. Стального и др. [24], посвященных анализу программы и тактики либеральной буржуазии в годы революции 1905-1907 гг. и признававших ее действия «заодно с царизмом». Среди работ этих лет обособленной выглядит позиция М. Н. Покровского, не рассматривавшего либеральную буржуазию в качестве самостоятельного политического лагеря, а включавшего ее в структуру общего оппозиционного фронта наряду с революционной демократией [16, с. 134-135]. Обратил он внимание и на размежевание в либеральной среде, связывая кадетов с либеральной интеллигенцией и прогрессивной промышленной буржуазией, а октябристов с интересами более консервативной торгово-финансовой ее части.
В последующие годы в отечественной исторической науке утвердилась сталинская интерпретация изучаемой проблематики. «Краткий курс истории ВКП (б)» закрепил положение о контрреволюционности всей либеральной буржуазии, соглашение с которой считалось равносильным предательству народа. Официально закрепился возобладавший в 30-е годы взгляд на противостояние в первой русской революции двух политических лагерей - пролетариата и крестьянства против царизма, помещиков и буржуазии. Проблематика либеральных партий «растворилась» в последнем. Основное внимание историков было сосредоточено на освещении борьбы
большевиков со всеми другими российскими партиями и течениями.
Критика культа личности Сталина, попытка переосмысления отдельных исторических фактов усилили интерес к изучению непролетарских партий в конце 50-70-е годы. Восстанавливалась ленинская концепция трех политических лагерей в первой русской революции, что повысило интерес к истории либерализма в России. Вышел ряд работ историков (Н. П. Киреев, М. С. Симонова, К. Ф. Шацил-ло, С. В. Тютюкин и др.), которые, оставаясь в рамках марксистско-ленинской парадигмы, расширили границы (масштабы, направления) изучения российского либерализма. И хотя он по-прежнему не рассматривался как самостоятельное явление, а поражение либералов в политической борьбе оценивалось как закономерный результат, изначально заложенный в реформистской теории и практике, но, тем не менее, был сформулирован ряд вопросов, позволивший углубить имевшееся знание по проблеме.
Прежде всего, либерализм стал рассматриваться как целостное явление, корнями уходившее в земский либерализм, т. е. была поставлена проблема взаимосвязи «старого» пореформенного земского либерализма с «политическим течением российской буржуазии» накануне и в период первой русской революции (К. Ф. Шацилло, Н. М. Пирумова и др.) Авторы (Н. М. Пирумова [13; 14]), в известном смысле, восстановив дооктябрьскую либеральную историографическую традицию, обосновали вывод о том, что земство 1864-1895 гг. выражало многообразие либеральных идей и являлось организационной базой русского либерализма в целом, при этом оно было подвержено влиянию народничества, в идеологическом смысле находясь на платформе либерально-народнических взглядов. Во-вторых, была уточнена периодизация процесса становления либерализма в России как комплексного явления идеологии, политики и организации (К. Ф. Шацилло [37]). В своей монографии «Русский либерализм накануне революции 1905-1907 гг.» Шацилло К. Ф. одним из первых обратил особое внимание на «новый либерализм», появившийся в России к началу ХХ века и ведущий свое начало от «легального марксизма»; в лице которого впервые проявили себя силы, непосредственно
связанные с буржуазией, активно включившиеся в политическую борьбу и попытавшиеся соединить свою судьбу не с правительственными силами, а с либеральным движением. Согласно Шацилло, кроме традиционного земского либерализма, в начале ХХ в. в России появился «новый либерализм», отличавшийся радикализмом программы и тактики («освобожден-чество»), приобретавший конституционный характер и при необходимости не гнушавшийся нелегальщиной, хотя и сохранивший теснейшие контакты с земским либерализмом [37, с. 127-128]. Таким образом, авторы обосновали мысль о том, что на смену традиционному земскому либерализму, постоянно аппелировавшему к верховной власти, к 1904-1905 гг. приходит «новый либерализм». В-третьих, был опубликован ряд работ (П. Н. Киреева, С. В. Тютюкина, В. В. Шелохае-ва и др.), авторами которых предпринималась попытка выявить уровень оппозиционности российских либералов, в частности кадетов накануне и в ходе первой русской революции, т.е. была поставлена проблема характера переплетения оппозиционных и соглашательских тенденций в программных установках и тактической линии либералов, хотя объективно в тех условиях она не могла быть решена.
В-четвертых, сама логика изучения истории политических партий либерального направления в период первой российской революции привела к тому, что исследователи начали разрабатывать вопросы их социального состава и численности. Это, в первую очередь, монографии В. В. Шелохаева о партиях кадетов и октябристов в революции 1905-1907 гг. [35; 36]. Исходя из признания указанных лет в качестве переломного этапа в истории русского либерализма, выразившегося в завершении поисков программных и тактических установок и превращения его из идеологической и политической партии в широком смысле в блок чисто буржуазных политических партий, автор использовал систему методик для воссоздания полной картины и численного состава партий, и их территориального размещения.
В-пятых, уже в этот период развития историографии был получен ответ на дискуссионный вопрос о месте октябристов в системе либеральных политических партий (В. В. Шелохаев, К. Ф. Шацилло и др.): в своей
программе они выражали по преимуществу «фракционные» интересы умеренно либеральных помещиков и крупной торгово-промышленной буржуазии. Названные отличия предопределили место октябристов на правом фланге либерального лагеря, что стало достоянием научной мысли и последующего этапа историографии.
В-шестых, была предпринята попытка изучения либералов в комплексе с другими российскими партиями в контексте решения ими тех или иных проблем (аграрной и т. д.) и в более широких временных рамках: деятельность в годы первой мировой войны (Н. Г. Думова [6]), в четвертой Государственной думе и т. д.
Таким образом, к концу 80-х годов усилиями исследователей, невзирая на сохранение определенных стереотипов советской историографии, были детально проанализированы структура, эволюция, программы и тактика российского либерализма начала ХХ века. Особенно важным был вывод о том, что период между 1895 и 1905 гг. был временем завершения организационного формирования либерализма, прошедшего путь от земств к политическим партиям (К. Ф. Шацилло, Н. М. Пирумова и др.); было обращено внимание на то, что в условиях нарастающей революционной волны, стремительного формирования правого и левого крыльев либерального движения либералы пытались добиться политического и идеологического влияния на массы, стать самостоятельной силой в политической борьбе и реформировать Россию, придав ей облик буржуазно-конституционного государства. (В. В. Шелохаев).
Но наряду с этим следует иметь в виду, что, во-первых, вся литература о либеральных партиях России начала ХХ века появилась не в результате признания самоценности русского либерализма, а лишь в связи с изучением их как политических противников большевиков. Во-вторых, это определило и идеологизированный подход к способу подачи материала и отбору фактов, а также зачастую необъективные выводы (по-прежнему порой даже кадеты именовались «антидемократической» и «либерально-монархической» партией). В-третьих, не проводилось системного анализа реформистской идеологии в целом, сохранялся тезис об ее ущербности в сравнении с революционной.
Третий период развития историографии проблемы начался с рубежа 80-90-х годов. Именно к этому времени усилился процесс накопления новых качественных параметров, обусловленный в значительной степени изменениями политической обстановки в стране, что позволило ряду исследователей к началу 90-х годов поставить вопрос об однолинейно-сти традиционного подхода к рассмотрению истории либеральных партий.
К середине 90-х гг. уже был сделан определенный шаг в анализе теоретических истоков либеральных программ, исследовании идеологии и политической организации либералов (В. В. Шелохаев, В. А. Кувшинов и др.) Поставлены и изучаются проблемы: общее и особенное в российском либерализме (или уровне сочетания почвенности и западничества в теоретических конструкциях его идеологов), российский либерализм и проблемы заимствования иностранного опыта (Л. В. Селезнева [23]). Авторами вовлечены в научный оборот новые пласты источников, используются новые методологические подходы, позволившие выйти на новый концептуальный уровень.
И, прежде всего, на современном этапе развития отечественной историографической науки наметился объективно-позитивный подход к осмыслению истории либеральных партий. Большая роль в этом процессе принадлежит В. В. Шелохаеву, который, выделив основные направления (правое, центр, левое) внутри либерального лагеря, рассматривает всю историю русских либералов через раскрытие главной системообразующей черты их деятельности - приверженности эволюционной парадигме. Во-вторых, заслугой В. В. Шелоха-ева и др. авторов является тот факт, что исследователи сегодня не отмежевывают либерализм от демократии, считая его составной частью освободительного движения в России, в частности - его реформистским крылом. В реализации реформистского пути развития выделяются две альтернативы: правительственная и либеральная; при этом, последнюю рассматривают через два направления: кадетское и октябристское. Данная позиция получила дальнейшее развитие в коллективных трудах по истории политических партий [18], рассматривающих трансформацию их идеологий в контексте мировой и отечествен-
ной теоретической мысли и сложности протекания модернизационных процессов [9]. В-третьих, авторы (В. В. Шелохаев, Н. Г. Думо-ва, Л. Б. Павлов, С. В. Тютюкин и др.) считают, что в российской структуре политических сил кадеты заняли определенное место: «на самом левом фланге либерального лагеря» [17, с. 88-90], а их программа представляла собой радикально-демократический вариант парламентского решения всего комплекса вопросов российской действительности, причем аграрный вопрос в ней был разработан наиболее обстоятельно. Данными авторами была выделена и другая характерная черта партии кадетов, как партии интеллектуалов, аккумулировавшей в своих рядах цвет российской интеллигенции начала ХХ века, мечтавшей о преобразовании страны парламентским путем и на основе общечеловеческих ценностей. Правый фланг российского либерального лагеря связывают с «Союзом 17 октября» вместе с примыкавшими к нему партиями и организациями.
В-четвертых, всесторонне анализируя либеральную альтернативу в ее целостности и одновременно вариативности, исследователи (В. В. Шелохаев, С. С. Секиринский [22]) пришли к определенным выводам: а) в 19071914 гг. завершился процесс формирования либеральной идеологии, присовокупившийся к организационному и тактическому самоопределению либералов в предыдущие годы, это позволило говорить о русском либерализме как о самостоятельном (самодостаточном) явлении не только российской общественно-политической мысли, но и политической жизни в целом; б) одновременно уточнялось содержание различных направлений либерализма в доктринальном смысле и плане ценностных предпочтений; было показано, что в социальных теориях кадетской партии концентрированно отразились коренные интересы российской цензовой интеллигенции и близких к ней кругов буржуазии, тогда как идейная платформа октябристов и прогрессистов отражала сиюминутные интересы капитализированных помещиков и крупной буржуазии. С этой точки зрения, как считают некоторые исследователи (В. В. Шелохаев), система идей октябристов и прогрессистов не носила теоретически оформленного характера. Другие же авторы (например, Е. В. Шан-
дулин) полагают, что возможно применение термина «октябризм» как самодостаточного понятия, обозначающего идеологию октябристов, имевших свой политический и культурный идеал» [34, с. 11], во многом строившийся на сочетании либеральных и традиционных ценностей.
В-пятых, использование новых методологических подходов в исследованиях, в частности аксиологического принципа, согласно которому значимость исторического события ставится в зависимость от «ценностей» - априорных норм в сферах нравственности, этики, морали, позволило авторам создать серию политических портретов наиболее значимых либералов. Выделяется монография М. Г. Ван-далковской, в которой освещена научная и политическая деятельность двух крупных политиков и историков России - П. Н. Милюкова и А. А. Кизеветтера. Впервые автор не обвинила кадетов в шараханье вправо и влево в духе пресловутой теории трех политических лагерей, сделав вывод о том, что кадетам, в частности, П. Н. Милюкову принадлежит особая роль проводника так называемой средней линии в политической борьбе, и это и есть единственно возможный путь для либерала [5, с. 32]. Традиция создания политических портретов реализуется и в коллективных монографиях [19], и в статьях (А. В. Соболева, С. В. Шелохаева, Н. Г. Думовой, Н. В. Канищевой и др.).
В-шестых, специальным направлением накопления научного знания по проблеме стало интенсивное изучение российского политического зарубежья - 20-30-х годов XX века, в первую очередь, партийно-интеллектуальной части русской эмиграции, и выявление роли либералов в контексте происходивших трансформаций ее политического пространства. Усилилась тенденция дифференцировать либеральную эмиграцию не только по платформам и декларациям, но и «по людям», которых в зарубежье привыкли «глубоко ценить», например, Милюкова и «новотактиков» [3; 25]. Одновременно исследуемая роль правых либералов в их попытке самоидентифицироваться в рамках политической идеологии умеренного либерализма, государственно и национально ориентированного, а также процесс оформления центризма в либеральной среде с определением этапов его идейного и организационного генезиса и его основных фигурантов [28].
И, наконец, в разработке проблемы на современном этапе заметно не только расширение тематики с одновременным углублением специализации в изучении ее основных сюжетов, но и сближение научных технологий западной и отечественной историографии. Как известно, зарубежная историография в значительной степени основывалась на эмигрантской литературе, тем самым развивая сложившиеся в дооктябрьский период историографические традиции, в частности - либеральную. Стало правилом включать в историографические обзоры монографий и диссертаций соответствующие работы, издававшиеся за рубежом и принадлежавшие перу ученых-историков.
По отдельным направлениям, например, стру-веведению, общепризнанным является мнение о том, что поворотным моментом в его становлении стала монография американского исследователя Р. Пайпса [2].
Таким образом, на современном этапе произошел качественный прорыв как в методологическом, так и в концептуальном отношении в историографии проблемы. Следствием его стало понимание российского либерализма как многопланового исторического, политического и идеологического явления, а также как системы определенных политических институтов и даже соответствующей государственной политики.
Литература
1. Milukov P. Russia and it's crisis. - London, 1969.
2. Richard P. Struve: Liberal on the Left. 1870 - 1905. - London, 1970; Richard P. Struve: Liberal on the Right. 1905 - 1944. - London, 1980.
3. Александров С. А. Лидер российских кадетов П. Н. Милюков в эмиграции. - М.: АИРО - XX, 1996.
4. Белоконский И. П. Земство и Конституция. - М.: Образование, 1910.
5. Вандалковская М. Г., Милюков П. Н. Кизеветтер А. А.: история и политика. - М.: Наука, 1992.
6. Думова Н. Г. Кадетская партия в период первой мировой войны и Февральской революции. -М.: Наука, 1988.
7. Ленин В. И. Пока пролетариат борется, буржуазия крадется к власти // Полн. собр. соч. Т. 11.
8. Локоть Т. В. Первая дума. Статьи, заметки и впечатления. - М.: Типо-литогр. Рус. т-ва печат. и издат. дела, 1906.
9. Модели общественного переустройства России. XX век / отв. ред. В. В. Шелохаев. - М.: РОС-СПЭН, 2004.
10. Общественное движение в России в начале XX века. Т.3. Кн. 5. - СПб.: Тип. т-ва «Общественная польза», 1914.
11. Петрово-Соловово В.М. «Союз 17 октября» и его критики. - М.: Т-во «Печатня С. П. Яковлева», 1906.
12. Петрункевич И. И. Политическая роль Первой Государственной Думы // Первая Государственная Дума: в 3-х вып. - СПб.: Изд-во А. А. Муханова и В. Д. Набокова, 1907. Вып. 1.
13. Пирумова Н. М. Земская интеллигенция и ее роль в общественной борьбе. - М.: Наука, 1986.
14. Пирумова Н. М. Земское движение: социальные корни и эволюция до начала XX века. - М.: Наука, 1987.
15. Плеханов Г. В. Собр. соч.: В 3-х т.т. - М.: Госиздат, 1923. Т.3.
16. Покровский М. Н. Очерки по истории революционного движения в России XIX-XX вв. - М.: Главполитпросвет, 1924.
17. Политическая история России в партиях и лицах. - М.: Терра, 1993.
18. Политические партии России: история и современность. Учебник. - М.: РОССПЭН, 2000.
19. Российские либералы: Сборник статей / под ред. Б. С. Итенберга, В. В. Шелохаева. - М.: РОССПЭН, 2001.
20. Российский политический процесс XX - начало XXI вв.: власть, партии, оппозиция: учеб. по-соб. / отв. ред. проф. С. М. Смагина. - Ростов-н/Д.: НМЦ «Логос», 2006.
21. Русский либерализм: Исторические судьбы и перспективы. Материалы международной научной конференции. Москва, 27-19 мая 1998 г. - М.: РОССПЭН, 1999.
22. Секиринский С. С., Шелохаев В. В. Либерализм в России: очерки истории (середина XIX - начало XX вв.). - М.: Памятники исторической мысли, 1995.
23. Селезнева Л. В. Западная демократия глазами российских либералов начала XX века: дис. ... д-ра ист. наук. - Ростов н/Д.: РГУ, 1996.
24. Сеф С. В. Буржуазия в 1905 г. - М.-Л.: Госиздат, 1926.
25. Смагина С. М. Правые либералы в эмиграции. Интеллектуальные границы национальной идентичности (1920-е годы). // Диалог со временем. Альманах интеллектуальной истории. - 2008. -№ 25/2.
26. Смагина С. М. Российские политические партии в эмиграции: блоки и идеологии [20-е годы XX века] - Ростов-н/Д: Изд-во ЮФУ, 2007.
27. Смагина С. М. Центризм в идеологии либерализма русской эмиграции 20-х годов XX века. // Философия права - 2012. - № 1.
28. Стальной В. Кадеты - конституционно-демократическая партия Народной Свободы. - Харьков: Изд-во «Пролетарий», 1929.
29. Струве П. Б. Марксовская теория социального развития: Критическое исследование Петра Струве. - Киев: Изд-во «Б. Яковенко и М. Власенко», 1905.
30. Тихомиров Л. А. Критика демократии. - М.: Москва, 1997.
31. Тихомиров Л. А. Монархическая государственность. - СПб.: Комплект, 1992.
32. Томсинский С. Г. Борьба классов и партий в первой Государственной думе. - Ростов н/Д -Краснодар: Буревестник, 1924.
33. Чичерин Б. Н. Курс государственной науки. Часть III. - М.: Типография товарищества И. Н. Кушнерев и Ко, 1898.
34. Шандулин Е. В. «Союз 17 октября»: процесс идеологического самоопределения: автореф. дис. ... канд. ист. наук. - Ростов - н/Д.: РГУ, 2004.
35. Шелохаев В. В. Кадеты - главная партия либеральной буржуазии в борьбе с революцией 1905-1907 гг. - М.: Наука, 1983.
36. Шелохаев В. В. Партия октябристов в период российской революции. - М.: Наука, 1987.
37. Щацилло К. Ф. Русский либерализм накануне революции 1905-1907 гг.: Организация, программа, тактика. - М.: Наука, 1985.
