CC BY
34
УДК 324
Н. Б. Чувилина
РОССИЙСКИЕ РЕГИОНАЛЬНЫЕ ЭЛЕКТОРАЛЬНЫЕ ПРОЦЕССЫ В УСЛОВИЯХ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫХ ПЕРЕМЕН (2012-2014 ГГ.)
Автором обосновано положение о переходе российских региональных электоральных процессов к новому периоду их развития в 2012-2014 гг., названы факторы, обусловившие этот переход. Обозначены новые тенденции российских региональных электоральных процессов в период 2012-2014 гг., зафиксировано продолжение развития некоторых тенденций, характерных для предыдущего периода (2005-2011 гг.), а также выявлены специфические характеристики модели региональных электоральных процессов, оставшиеся неизменными с 2011 г Обозначены причины отсутствия качественной динамики в развитии российских региональных электоральных процессов в 2012-2014 гг.
Ключевые слова: российские региональные электоральные процессы, региональные выборы в современной России, акторы региональных электоральных процессов в современной России, политические партии, федеральная и региональная власть как акторы региональных выборов в современной России.
Содержанием регионального электорального процесса является конкурентная борьба политических акторов за голоса электората в ходе выборов региональных органов государственной власти — главы исполнительной власти субъекта Федерации и депутатов регионального парламента.
Российские региональные электоральные процессы в 1986-2011 гг. прошли три этапа развития:
— этап генезиса региональных электоральных процессов (1986 г. — ноябрь 1993 г.), включающий в себя период формирования предпосылок возникновения региональных электоральных процессов (1986 г — весна 1991 г.) и период зарождения региональных электоральных процессов (лето 1991 г. — ноябрь 1993 г.);
— этап развития региональных электоральных процессов в условиях ин-ституционализации региональных политических систем и режимов (декабрь 1993 г. — 1999 г.), включающий в себя период развития региональных электоральных процессов в условиях ограниченной институционализации региональных политических систем и режимов (декабрь 1993 г. — 1995 г.) и период развития в условиях институционально оформленных региональных политических систем и консолидации региональных политических режимов (1996-1999 гг.);
— этап развития региональных электоральных процессов в условиях централизации власти в Российской Федерации (с 2000 г. по настоящее время), включающий в себя период развития региональных электоральных процессов в условиях ограничения политической субъектности регионов России (2000-2004 гг.); период развития региональных электоральных процессов в условиях институционально оформленного доминирования федеральных акторов в региональных политико-властных процессах (2005-2011 гг.) (Чувилина, 2013а, с. 313-314).
© Чувилина Н. Б., 2015
Базовым вектором эволюции региональных электоральных процессов в 1993-2011 гг. был вектор ограничения их демократизма, ослабления роли неэлитных акторов и усиления влияния элитных при одновременной утрате элитными акторами автономии от государства, ослабления роли акторов и факторов со стороны гражданского общества и усиления влияния акторов и факторов со стороны государства (Чувилина, 2011, с. 254).
Данный вектор сложился в результате определяющего влияния правящих элит, был продиктован их целями и интересами, ментальностью, инструментальным отношением к демократическим процедурам. Существенное влияние оказало развитие взаимоотношений федеральных и региональных правящих элит, их борьба за власть.
Эволюция региональных электоральных процессов в постсоветский период протекала в форме развития следующих долгосрочных тенденций:
— формирования качественно новой нормативно-правовой базы и институционального контекста региональных выборов и их постоянных изменений, отличавшихся взаимовлиянием демократических и недемократических тенденций;
— возрастания роли акторов со стороны государства (правящие элиты внутри федеральной и региональной исполнительной власти и аффилированные с ними партии) и негосударственных элитных акторов (крупный бизнес), усиления влияния факторов со стороны государства и ослабления роли неэлитных акторов и факторов со стороны гражданского общества;
— изменения характера региональных электоральных процессов от свободного, неуправляемого, беспартийного, альтернативно-безальтернативного, конкурентно-неконкурентного на этапе генезиса (1991-1993 гг.) к партийному, ограниченно альтернативному и ограниченно конкурентному, высоко предсказуемому в 2008-2011 гг.;
— сокращения разнообразия региональных электоральных процессов в аспектах институционального контекста и нормативно-правовой базы, состава акторов и факторов, уровня демократизма региональных выборов;
— инструментализации региональных выборов, их деволюции в техническую процедуру легитимации правящих региональных элит (Там же, с. 255).
Модель региональных электоральных процессов, сложившаяся к 2011 г., характеризовалась:
— доминирующей ролью внешних акторов и факторов и менее влиятельной ролью внутрирегиональных акторов и факторов во всех регионах страны;
— более значимым влиянием акторов со стороны государства по сравнению с акторами со стороны гражданского общества, доминирующей ролью элитных акторов и невлиятельной — неэлитных;
— партийным характером региональных электоральных процессов при доминировании в круге партийных акторов общефедеральной партии власти;
— ограниченно конкурентным и высоко предсказуемым характером региональных выборов;
— ограниченной ролью выборных процедур в процессе формирования региональной власти (Чувилина, 2013а, с. 325).
С осени 2012 г. региональные электоральные процессы вступили в новый период развития. Данный период продолжается, тем не менее, прошедшие три цикла региональных выборов позволяют сделать некоторые выводы о его специфике и тенденциях.
Переход к новому периоду определялся существенным изменением институционального контекста в виде возврата губернаторских выборов и обновления конфигурации партийных акторов региональных выборов, а также следующими внешними общероссийскими факторами:
— развитие процесса политической активизации и самоорганизации общества в крупных городах страны зимой 2011 г. — весной 2012 г., принявшее форму протестных выступлений с требованиями честных выборов, либерализации условий политической самоорганизации общества и выражения мнений;
— реакция федеральной власти на протестное движение в форме возврата губернаторских выборов, облегчения возможностей создания новых политических партий и упрощения условий их участия в выборах.
Следствием вышеуказанных политико-институциональных изменений стали взрывное развитие процесса партиообразования, расширение партийного предложения в центре и в регионах.
Общероссийские политические условия развития региональных электоральных процессов в 2012-2014 гг. определялись третьим сроком правления Президента РФ В. Путина.
Новый режим В. Путина в 2012-2014 гг. сохранил преемственность к режимам В. Путина 2004-2008 гг. и режиму Д. Медведева 2008-2011 гг. в части моноцентрического консолидированного характера и специфических практик взаимоотношений доминирующих акторов режима — Президента РФ и элитных групп внутри Кремля («питерцы», «силовики», «либеральный экономический блок» в правительстве) — с крупным федеральным бизнесом, региональными правящими элитами, руководством общефедеральных партий, а также в способах взаимодействия власти и общества.
Политические стратегии режима по отношению к гражданскому обществу в 2012-2014 гг. эволюционировали от попыток начать эксперимент по ограниченному, частичному «размораживанию» партийных и выборных механизмов «входа» в политическую систему на региональном уровне до ужесточения действий по отношению к участникам протестного движения и усиления государственного контроля над деятельностью некоммерческих организаций, функционированием интернета и блогосферы, усложнения условий выборной институционали-зации во власть для новых политических партий.
Общественное протестное движение в период 2012-2014 гг прошло фазы активизации (2012 г.) и спада (2013-2014 гг.), процесс партиобразования и электорального участия новых партий — активизации (2012-2013 гг.) и некоторого снижения уровня активности в 2014 г.
Возврат губернаторских выборов, который расширял поле внутрирегиональной политики, возвращал избирателям статус субъекта формирования региональной исполнительной власти, что позволяет квалифицировать 2012-2014 гг.
как период развития региональных электоральных процессов в условиях институционально оформленного повышения роли внутрирегиональных акторов.
При этом механизм динамики региональных электоральных процессов в 2012-2014 гг. остался прежним: правящие элиты в центре изменяли институциональный контекст и нормативно-правовую базу региональных выборов, внедряли новые неформальные практики взаимодействия с региональными элитами и руководством федеральных партий, исходя из своих интересов обеспечения управляемости регионами, региональными элитами; региональные правящие элиты адаптировались к институциональным и правовым новациям федерального центра и вносили вклад в изменение нормативно-правовой базы региональных выборов, а также, исходя из собственных интересов, утверждали адекватные новым условиям неформальные практики взаимодействий со своими агентами — региональными отделениями партий, электоратом. Акторы со стороны гражданского общества реагировали на институциональные нововведения и стратегии элит, встраиваясь в новые формальные и неформальные практики, навязываемые элитами, адаптируясь к новым институциональным и правовым условиям региональных электоральных процессов.
В 2012-2014 гг. прошли три избирательные сессии региональных выборов: в октябре 2012 г. — 5 кампаний по выборам глав исполнительной власти регионов1 и выборы депутатов региональных парламентов в 6 субъектах Федерации2; в сентябре 2013 г. были избраны главы исполнительной власти 8 регионов3, а также сформированы региональные парламенты в 16 субъектах Федерации4; в 2014 г. избирались главы в 33 субъектах Федерации5, депутаты региональных парламентов — в 13 субъектах Федерации6.
В развитии региональных электоральных процессов в 2012-2014 гг. можно выделить некоторые новые тенденции, продолжение развития некоторых тенденций, характерных для предыдущего периода, а также зафиксировать некоторые специфические характеристики данных процессов, оставшиеся неизменными с 2011 г.
1 В Амурской, Белгородской, Брянской, Новгородской, Рязанской областях.
2 Республика Северная Осетия — Алания, Удмуртская Республика, Краснодарский край, Пензенская, Саратовская, Сахалинская области.
3 В Республике Хакасии, в Москве, в Хабаровском и Забайкальском краях, Владимирской, Магаданской, Московской областях, в Чукотском АО.
4 Республики Башкортостан, Бурятия, Калмыкия, Саха (Якутия), Хакасия, Чеченская Республика, Архангельская, Владимирская, Ивановская, Иркутская, Кемеровская, Ростовская, Смоленская, Ульяновская, Ярославская области, Забайкальский край.
5 Республики Алтай, Башкортостан, Калмыкия, Коми, Саха (Якутия), Удмуртская республика, Алтайский, Красноярский, Приморский, Ставропольский края, Астраханская, Волгоградская, Вологодская, Воронежская, Ивановская, Кировская, Курганская, Курская, Липецкая, Мурманская, Нижегородская, Новосибирская, Оренбургская, Орловская, Псковская, Самарская, Тюменская, Челябинская области, Санкт-Петербург, Ненецкий АО. В Кабардино-Балкарии, Крыму и Севастополе глав выбирали депутаты заксобраний (из трех кандидатур, представленных президентом).
6 Республика Алтай, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкессия, Республики Марий Эл, Татарстан, Тыва, Хабаровский край, Брянская, Волгоградская, Тульская области, Ненецкий АО, г. Севастополь, Крым.
Одна из новых тенденций развития региональных электоральных процессов в 2012-2014 гг. — изменение их институционального контекста в направлении расширения роли выборных процедур в формировании региональной власти, в направлении формального усиления роли внутрирегиональных акторов в региональных выборах.
Тенденция развивалась усилиями федеральной власти за счет возврата выборов глав регионов.
Возврат губернаторских выборов был продиктован целью федеральной власти — переложить ответственность за результаты деятельности региональной власти с Президента РФ на губернаторов и на избирателей в условиях развивавшегося экономического кризиса, а также уступкой протестному общественному движению зимы 2011 г. — весны 2012 г.
Изменение нормативно-правовой базы и институционального контекста региональных выборов в 2012-2014 гг. характеризовалось сохранением и продолжением практики внедрения противоречивых институциональных и правовых нововведений — некоторой демократизации институционального контекста региональных выборов при одновременном сохранении старых и введении новых институциональных и нормативно-правовых положений, позволяющих правящим элитам управлять конкуренцией и результатами выборов.
Данная тенденция развивалась усилиями как федеральной, так и региональных правящих элит и демонстрировала в 2012 г. (в период всплеска общественной политической активности) уступки власти обществу в части некоторого ограниченного «размораживания» партийных и выборных процессов в стране и в ее регионах, а в 2013-2014 гг. (в период снижения общественной политической активности) — определенный откат на прежние позиции. Тенденция проявляла интересы и усилия федеральной власти и региональных правящих элит по сохранению и модернизации институциональных и нормативно-правовых инструментов управления ходом и результатами региональных выборов с целью обеспечения собственного воспроизводства у кормила власти.
Так, с одной стороны, действия федеральных законодателей (например, по возврату выборов губернаторов7, упрощению условий создания партий в части сокращения требований по численности членов до 500 чел., упрощению процедуры регистрации партий на выборах в части отмены сбора подписей избирателей в поддержку кандидатов и списков кандидатов, выдвинутых любыми политическими партиями8, снижению с 2 до 0,5 % максимального размера
7 Федеральный закон от 2 мая 2012 г № 40-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов РФ" и Федеральный закон "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан РФ"» // СЗ РФ. 2012. № 19. Ст. 2274 (внесен Президентом РФ).
8 Федеральный закон от 2 мая 2012 г № 41-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ в связи с освобождением политических партий от сбора подписей избирателей на выборах депутатов Государственной Думы РФ, в органы государственной власти субъектов РФ и органы местного самоуправления» // СЗ РФ. 2012. № 19. Ст. 2275 (внесен Президентом РФ)
необходимого числа подписей в поддержку выдвижения независимых кандидатов на региональных парламентских выборах9), реализованные в 2012 г, работали в направлении демократизации институционального контекста и нормативно-правовой базы региональных выборов.
С другой стороны, введение в процедуру номинации кандидатов на пост главы субъекта Федерации муниципального фильтра10 затрудняло процесс регистрации кандидатам от оппозиционных партий, обеспечивало возможность довыборной селекции кандидатов, позволяло власти управлять конкуренцией на выборах. Переход к одному дню голосования на региональных выборах и перенос его на сентябрь11 ухудшал возможности электоральной мобилизации избирателей для партий и кандидатов, не обладающих административным ресурсом. Требование к кандидатам-самовыдвиженцам на губернаторских выборах (сбор не только подписей муниципальных депутатов, но и подписей избирателей в размере 0,5-2 % от числа избирателей в регионе) существенно усложняло условия их регистрации по сравнению с партийными выдвиженцами12.
«Как не вполне отвечающие демократическим критериям можно квалифицировать такие нормы избрания губернаторов, реализованные региональными законодателями, как отсутствие института самовыдвижения13, ограничивающее права непартийных кандидатов; сверхжесткая система регистрации кандидатов-одномандатников в г. Москве в виде соединения муниципального фильтра со сбором подписей избирателей, затрудняющая регистрацию кандидатам, не обладающим административным ресурсом; размеры муниципальных фильтров, близкие к верхней планке, установленной федеральными законодателями» (Чу-вилина, 2013б, с. 18).
На вектор ограничения демократизма нормативно-правовой базы региональных парламентских выборов работали достаточно высокие проходные ба-рьеры14 и отмечаемое экспертами «все более массовое внедрение методов делителей, в том числе метода делителей Империали, который не отвечает критериям пропорционального распределения и дает неадекватные преимущества партии-лидеру», «становление более распространенной несколько смягченной его модификации ("тюменский" метод)» (Любарев, Кынев, http://komitetgi.ru).
В 2013-2014 гг. в нормативно-правовую базу региональных выборов были внесены только два положения, работающие на вектор некоторой ее ограниченной демократизации: введение обязанности избирательной комиссии уведомлять
9 Федеральный закон от 2 мая 2012 г № 40-ФЗ.
10 Там же.
11 Федеральный закон от 2 октября 2012 г № 157-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон "О политических партиях" и Федеральный закон "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан РФ"» // СЗ РФ. 2012. № 41. Ст. 5522 (внесен депутатами С. В. Ивановым, И. В. Лебедевым, М. С. Рохмистровым).
12 Федеральный закон от 2 мая 2012 г № 40-ФЗ.
13 В большинстве регионов, проводивших губернаторские выборы в 2013 г.
14 Во всех регионах, проводивших выборы депутатов региональных парламентов в 2012 г, был установлен 7-процентный заградительный барьер. В регионах, проводивших выборные кампании данного типа в 2013 г, проходные барьеры составляли 5-7 %.
кандидата или партию об отсутствии каких-либо документов, представление которых требует закон; снижение максимальной величины заградительного барьера на выборах депутатов законодательных органов государственной власти субъектов РФ с 7 до 5 %15.
Другие нововведения либо ограничивали возможности граждан на защиту своих избирательных прав по сравнению с предыдущей ситуацией (оставление возможности гражданам обжаловать решения (действия, бездействие) участковой комиссии, связанные с установлением итогов голосования, только на том избирательном участке, где они принимали участие в голосовании, при одновременном сокращении срока подачи заявления об оспаривании итогов голосования с одного года до 10 дней и срока подачи заявления об оспаривании результатов выборов — с одного года до 3 месяцев16), либо ухудшали условия участия в выборах для новых партий по сравнению с правилами, реализованными в 2012 г. (возврат требования сбора подписей для партий и оставление льготы по выдвижению кандидатов и партийных списков только для отдельных категорий партий17; увеличение числа необходимых подписей для кандидатов в депутаты законодательных органов государственной власти субъектов РФ по одномандатным округам с 0,5 до 3 % от числа избирателей в округе18).
Результатом развития тенденции изменения институционального контекста и нормативно-правовой базы региональных выборов в 2012-2014 гг. стали:
— сохранение противоречивого характера нормативно-правовой базы региональных выборов;
— формальное расширение роли выборных процедур в формировании региональной власти при сохранении приоритетного государственного влияния на ход и результаты региональных выборов нормативно-правовыми и неформальными способами.
Государственное влияние на ход и результаты региональных выборов сохранялось в 2012-2014 гг. за счет введения новых (муниципальный фильтр) и модернизации некоторых старых инструментов влияния, за счет адаптации средств воздействия на ход выборов к новым условиям формально конкурентных
15 Федеральный закон от 5 мая 2014 г № 95-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан РФ"» // СЗ РФ. 2014. № 19. Ст. 2300 (внесен депутатами В. Н. Плигиным, М. В. Емельяновым, В. Е. Деньгиным и еще 4 депутатами).
16 Федеральный закон от 2 апреля 2014 г № 51-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ» // СЗ РФ. 2014. № 14. Ст. 1543 (внесен Правительством РФ).
17 Льготу, которую распространили в 2012 г на все партии, в 2014 г оставили только для партий, допущенных к распределению мандатов на выборах в Государственную Думу и/или получивших на этих выборах не менее 3 % голосов. На выборах депутатов региональных парламентов льготу оставили для партий, допущенных к распределению мандатов на выборах в законодательный орган государственной власти данного субъекта РФ и/или получивших на этих выборах не менее 3 % голосов. Кроме того, на выборах депутатов законодательного органа государственной власти субъекта РФ льготу получили партии, успешно выступившие на выборах в представительные органы местного самоуправления по пропорциональной системе в данном субъекте РФ. Эти нововведения реализованы в Федеральном законе от 5 мая 2014 г № 95-ФЗ.
18 Федеральный закон от 5 мая 2014 г № 95-ФЗ.
процедур замещения должностей глав регионов, к условиям расширения состава партийной системы и усиления партийной электоральной активности.
Еще одна новая тенденция региональных электоральных процессов в 20122014 гг. — увеличение числа партий — участников выборов депутатов региональных парламентов.
Если в 2010-2011 гг. в региональных парламентских выборах в субъекте Федерации участвовали от 2 до 7 избирательных объединений, то в осенней сессии 2012 г. — от 11 до 18 при среднем числе списков на регион 13,2, в осенней сессии 2013 г. — от 11 до 23 партий при среднем числе партий на регион 17,2, в 2014 г. — от 5 до 12 при среднем числе партийных списков на регион 8,4 (Кы-нев, Любарев, Максимов, 2014).
Результатом развития этой тенденции стало некоторое оживление региональных выборов, расширение альтернатив партийного и кандидатского выбора для избирателей. Однако это не повлекло за собой кардинальных изменений в характере конкуренции на выборах депутатов региональных парламентов. «Единая Россия», как и прежде, осталась наиболее влиятельным партийным актором региональных парламентских выборов, расклад сил между партиями в электоральном соревновании остался прежним: «Единая Россия» на первом месте, с большим отрывом от нее КПРФ, третье и четвертое места у «Справедливой России» и ЛДПР, а уровень конкуренции между «Единой Россией» и остальными партиями даже снизился вследствие «снижения относительной поддержки старых системных партий (Там же).
В период 2012-2014 гг. проявилась тенденция к усилению разнообразия региональных электоральных процессов в части состава партийных участников выборов, характера конкуренции на региональных губернаторских выборах, объемов электоральной поддержки «Единой России» и КПРФ и результатов электорального соревнования партий на региональных парламентских выборах за вторые, третьи и четвертые места.
Так, объем электоральной поддержки «Единой России» на региональных парламентских выборах 2013 г. колебался от 86,21 % в Кемеровской области до 40,69 % в Архангельской области, а объем электоральной поддержки КПРФ — от 0,19 % в Чеченской Республике до 19,37 % в Бурятии. В большинстве регионов второе место по результатам региональных парламентских выборов 2013 г заняла КПРФ, но в Хакасии второе место по объему электоральной поддержки у ЛДПР (16,55 %), а в Чеченской Республике и в Якутии — у «Справедливой России» (7,27 % и 16,01 % соответственно)19.
В кампаниях 2014 г. уровень поддержки избирателями «Единой России» составлял от 44,7 % (Республика Алтай) до 84,2 % (Республика Татарстан), а электоральный рейтинг КПРФ колебался от 3,4 % (Республика Тыва) до 19,3 % (Ненецкий АО), у ЛДПР — от 1,5 % (Республика Тыва) до 13,3 % (Хабаровский край), у «Справедливой России» — от 2,6 % (Республика Марий Эл) до 11,5 % (Республика Кабардино-Балкария) (Кынев, Любарев, Максимов, 2014, табл. 16,
19 См. сайт ЦИКа РФ: http://www.vybory.izbirkom.ru/region/izbirkom (дата обращения: 11.06.2015).
с. 26). Во всех регионах, кроме Республики Тывы, на втором месте по уровню поддержки избирателями КПРФ, а в Тыве — «Справедливая Россия». В шести субъектах Федерации третье место по числу набранных голосов избирателей у ЛДПР, в пяти — у «Справедливой России».
Факторами появления данной тенденции были политико-режимные послабления в части новых, более свободных условий функционирования партийной системы страны и условий участия партий в выборах, а также развивающиеся в каждом регионе по-своему процессы элитной динамики и расширения партийного предложения, протекавшие с разной степенью интенсивности в различных регионах процессы политической самоорганизации общества и инсти-туционализации новых общественных лидеров (Чувилина, 2013б, с. 20).
Однако наиболее влиятельным партийным актором региональных электоральных процессов, как и прежде, осталась «Единая Россия». Объем ее электоральной поддержки в региональных парламентских выборах 2014 г. составлял от 44,7 % до 84,2 %, партия стала победителем выборов во всех регионах. Старые «системные» партии существенно уступали «Единой России» в поддержке (от 1,5 % до 19,3 % в региональных выборах 2014 г.). Новые партии были невлиятельными.
Что осталось неизменным в региональных электоральных процессах в 20122014 гг. по отношению к предыдущему периоду?
Как и в 2005-2011 гг., развитие региональных электоральных процессов в 2012-2014 гг. происходило при взаимовлиянии общероссийских и внутрирегиональных акторов и факторов.
При этом, несмотря на формальное повышение роли внутрирегиональных акторов с возвратом губернаторских выборов (электората, региональных элит, региональных отделений партий), важнейшей специфической чертой региональных электоральных процессов в 2012-2014 гг. продолжало оставаться их развитие при определяющем, наиболее значимом влиянии внешних общероссийских акторов и факторов (в лице Президента РФ, его администрации, федерального руководства «Единой России») и менее значимой роли внутрирегиональных акторов и факторов данных процессов.
Формально повышение роли внутрирегиональных акторов региональных электоральных процессов было реализовано за счет возврата прямых выборов глав исполнительной власти субъектов Федерации. Однако реальные практики формирования региональной исполнительной власти — довыборные (практики досрочного сложения полномочий губернаторами и объявления внеочередных выборов, практики назначения Президентом РФ временно исполняющих обязанности глав регионов и оказания им имиджевой поддержки в выборах) и выборные (в частности, практики определения кандидатов на губернаторские посты от властной корпорации, практики формирования конкурентных ситуаций на губернаторских выборах) — наглядно демонстрировали определяющую роль федеральной власти в процессе определения руководителей субъектов РФ.
Это обеспечивалось за счет вынесения номинации главных кандидатов на пост главы региона за пределы формальных электоральных процедур. Основную роль в выдвижении кандидатур на губернаторские должности играли Президент
РФ, его администрация, лоббистские бизнес-группы, аффилированные с правящим режимом, вспомогательную роль — общефедеральные лидеры «Единой России», КПРФ, «Справедливой России», способные договориться с администрацией Президента РФ по кандидатурам выдвигаемых партиями претендентов на посты глав регионов.
Кроме того, Кремль влиял на конкурентную ситуацию на выборах за счет влияния на состав конкурирующих претендентов на пост губернатора. В качестве примеров можно привести допущение к выборам мэра Москвы в 2012 г. А. Навального, выход кандидата И. Морозова из губернаторской избирательной кампании в Рязанской области.
Наглядной демонстрацией наиболее влиятельной роли Кремля в выборах глав регионов в 2012-2014 гг. служит то, что все назначенные Президентом РФ временно исполняющие обязанности глав регионов победили на выборах 2012-2014 гг.
Региональные парламентские выборы в 2012-2014 гг., как и ранее, развивались при определяющем влиянии внутрирегиональных акторов и факторов — глав регионов и правящих элитных групп, региональных отделений «Единой России» и других партий, регионального бизнеса, независимых кандидатов, электората. При этом роль наиболее влиятельных акторов региональных парламентских выборов, по-прежнему, оставалась у элитных акторов — глав регионов, региональных элит и аффилированных с региональной властью региональных отделений «Единой России», а контроль над политической субъектностью правящих региональных элит сохранялся в руках федерального центра.
Механизмами контроля Центра за губернаторами выступают: управление конкурентной ситуацией на региональных выборах партийными инструментами («Единая Россия» и другие парламентские партии, а также партии — поставщики технических кандидатов), экономические рычаги управления регионами, выстроенные в начале 2000-х гг., заинтересованность губернаторов в политических и экономических ресурсах федерального центра в условиях усиления внутрирегиональной политической конкуренции и снижения уровня жизни населения в ходе текущего экономического кризиса.
В настоящее время губернаторы, как и в 2005-2011 гг., остаются агентами федеральной власти. Они, в свою очередь, контролируют элитные группы в регионах, а губернаторов, не способных урегулировать региональные элитные конфликты, Кремль меняет.
В региональных электоральных процессах в 2012-2014 гг. сохранялась ситуация ведущей роли акторов со стороны государства (федеральная и региональная власть) и элитных акторов (федеральные и региональные элитные группы, аффилированный с федеральной и региональной властями бизнес, их политическое объединение в рамках «Единой России») и менее значимой роли акторов со стороны гражданского общества и неэлитных акторов (независимые кандидаты, все партии, кроме «Единой России», электорат).
Данная ситуация на губернаторских выборах проявлялась:
— в победах действующих глав регионов и назначенных Президентом РФ временно исполняющих их обязанности и в победах всех кандидатов, поддержанных «Единой Россией», уже в первом туре (в выборах 2012 г. — в 5 из
5 губернаторских кампаний, в выборах 2013 г. — в 8 из 8 кампаний, в выборах 2014 г. — в 30 из 30 кампаний);
— в единичных случаях конкурентных выборов глав исполнительной власти регионов (в губернаторских выборах 2012 г. — 2 конкурентные кампании из 5 (в Брянской и в Рязанской областях), в губернаторских выборах 2013 г. — 2 кампании из 8 (1 конкурентная (в Москве) и 1 условно конкурентная кампания (в Московской обл.), в губернаторских выборах 2014 г. — 2 конкурентные кампании из 30 (в Республике Алтай и в Республике Саха));
— в подавляющем большинстве губернаторских кампаний, проходящих по сценариям «референдумов о доверии действующему главе региона»;
— «в укреплении провластной межпартийной коалиции» (Нагорных, Октяб-рев, http://www.kommersant.ru), в поддержке КПРФ, ЛДПР, «Справедливой Россией» кандидатов-единороссов в выдвижении на посты глав Кабардино-Балкарии, Севастополя и Крыма (они избирались из числа депутатов региональных парламентов), в игре партий на губернаторских выборах 2014 г. на стороне глав регионов — выдвиженцев Президента РФ20;
— в управляемой региональными властями конкуренции на губернаторских выборах, когда в число претендентов на пост допускались только представители системной оппозиции — «кандидаты, согласные играть по правилам, установленным федеральной или региональной властями» (Карандашова-2, http://www. politcom.ru) (за редким исключением губернаторских выборов в Москве и в Московской области);
— в невлиятельной роли фактора электорального выбора в условиях низкой явки, численного доминирования «референдумных» сценариев губернаторских выборов, управляемой конкуренции.
Наиболее значимую роль глав регионов, правящих элитных групп и маловлиятельную роль акторов со стороны гражданского общества в региональных парламентских выборах в 2012-2014 гг. наглядно демонстрировали: формирование во всех регионах парламентов с абсолютным доминированием «Единой России»; слабые результаты КПРФ, «Справедливой России», ЛДПР и других партий21. Эксперты отмечали усиление позиций «Единой России» в региональных парламентах в региональных выборах 2012-2014 гг. (Шилов, 2015, с. 63).
20 «В Оренбургской области ЛДПР отозвала депутата Сергея Катасонова, поддержанного местными отделениями КПРФ и "Справедливой России". В Башкирии "Гражданская сила" "завернула" Раиля Сарбаева. В Орловской области "Патриоты России" отозвали Ивана Мосякина, а "Родина" — кандидата Сергея Исакова. Коммунисты рекомендовали не выдвигаться своим кандидатам, против которых заведены уголовные дела, в Вологодской и Волгоградской областях» (Нагорных, Октябрев, http://www.kommersant.ru).
21 Так, число депутатских мандатов в региональных парламентах, полученных «Единой Россией» и другими партиями по результатам выборных кампаний 2013 г, составило: Республика Башкортостан — 88 (ЕР), 10 (КПРФ), 3 (ЛДПР), 1 («Патриоты России»), 1 («Альянс Зеленых — Народная партия»), 1 (Партия социальной солидарности), 6 (самовыдвиженцы); Республика Бурятия — 45 (ЕР), 8 (КПРФ), 6 (СР), 1 (ЛДПР), 1 («Гражданская платформа»), 1 (Российская партия пенсионеров за справедливость), 4 (самовыдвиженцы); Республика Калмыкия — 18 (ЕР),
4 (КПРФ), 3 («Гражданская платформа»), 2 («Патриоты России»); Республика Саха — 51 (ЕР),
5 (КПРФ), 9 (СР), 1 (ЛДПР), 1 (Народная партия «За женщин России»), 3 (самовыдвиженцы);
Более того, в 2012-2014 гг. на выборах депутатов региональных парламентов продолжилась тенденция ослабления роли неэлитных акторов за счет независимых кандидатов — эксперты отмечали у них наибольший отсев при регистрации (Кынев, Любарев, Максимов, 2014), редкие случаи получения депутатских мандатов.
В 2012-2014 гг. региональные электоральные процессы продолжали сохранять такие свои характеристики, как низкий уровень конкуренции, высокую предсказуемость результатов выборов, ограниченное влияние фактора электорального выбора.
Выборы глав регионов в 2012-2014 гг. отличались:
— высоким уровнем предсказуемости результатов, численным доминированием «референдумных» сценариев губернаторских выборов (Выборы глав регионов..., http://www.civilfund.ru);
— устранением сильных конкурентов для кандидатов от власти либо путем договоров о снятии их с выборов в обмен на властные посты22, либо административными способами — с помощью муниципального фильтра или признанием недействительными части подписей23;
Республика Хакасия — 34 (ЕР), 6 (КПРФ), 5 (ЛДПР), 2 («Коммунисты России»), 2 (самовыдвиженцы), 1 («Патриоты России»); Чеченская Республика — 37 (ЕР), 3 (СР), 1 («Патриоты России»); Забайкальский край — 36 (ЕР), 4 (КПРФ), 4 (СР), 2 (самовыдвиженцы); Архангельская область — 43 (ЕР), 6 (КПРФ), 5 (СР), 4 (ЛДПР), 2 («Родина»), 1 («Патриоты России»), 1 (самовыдвиженец); Владимирская область — 32 (ЕР), 3 (КПРФ), 1 (СР), 2 (ЛДПР); Ивановская область — 22 (Ер),
2 (КПРФ), 1 (ЛДПР), 1 (Российская партия пенсионеров за справедливость); Иркутская область — 29 (ЕР), 6 (КПРФ), 4 (ЛДПР), 4 («Гражданская платформа»), 2 (самовыдвиженцы); Кемеровская область — 44 (ЕР), 1 (СР), 1 (ЛДПР); Ростовская область — 52 (ЕР), 6 (КПРФ), 2 (СР); Смоленская область — 36 (ЕР), 5 (КПРФ), 2 (СР), 4 (ЛДПР), 1 (Российская партия пенсионеров за справедливость); Ульяновская область — 31 (ЕР), 4 (КПРФ), 1 (СР); Ярославская область — 39 (ЕР), 4 (КПРФ), 3 (СР), 1 (ЛДПР), 1 («Гражданская платформа»), 1 (РЭП «Зеленые»).
По итогам избирательных кампаний 2014 г. соотношение депутатских мандатов в региональных парламентах, полученных партиями, составило: Республика Алтай — 30 мандатов (ЕР),
3 (КПРФ), 2 (ЛДПР), 2 (СР), 1 («Патриоты России»), 3 (независимые кандидаты); Республика Кабардино-Балкария — 50 (ЕР), 8 (КПРФ), 2 (ЛДПР), 8 (СР), 2 (РЭП «Зеленые»); Республика Карачаево-Черкессия — 37 (ЕР), 5 (КПРФ), 2 (ЛДПР), 3 (СР), 3 («Патриоты России»); Республика Марий Эл — 46 (ЕР), 4 (КПРФ), 2 (ЛДПР); Республика Татарстан — 83 (ЕР), 3 (КПРФ), 1 (ЛДПР), 13 (независимые); Республика Тыва — 21 (ЕР), 1 (СР); Хабаровский край — 30 (ЕР), 3 (КПРФ), 3 (ЛДПР); Брянская область — 35 (ЕР), 4 (КПРФ), 1 (ЛДПР), 2 (СР), 1 (независимый); Волгоградская область — 31 (ЕР), 3 (КПРФ), 1 (ЛДПР), 2 (СР), 1 («Родина»); Тульская область — 23 (ЕР), 2 (КПРФ), 3 (ЛДПР), 1 («Родина»); г Москва — 28 (ЕР), 5 (КПРФ), 1 (ЛДПР), 11 (самовыдвиженцы); Ненецкий АО — 13 (ЕР), 3 (КПРФ), 1 (ЛДПР), 1 («Гражданская сила»), 1 («Родина») (Кынев, Любарев, Максимов, 2013, прилож. 8; 2014, табл. 27).
22 По мнению А. Кынева, в 2012 г. в Новгородской, Брянской, Рязанской областях уже на стадии подготовки назывались личности, которые могли бы конкурировать, причем достаточно существенно, с действующими губернаторами. Но еще на предварительном этапе в администрациях этих областей были достигнуты договоренности, и некоторые кандидаты так и не были выдвинуты (цит по: Матвеева, http://www.gazeta.ru).
23 Туровский Р.: «Муниципальный фильтр очень вреден и собственно с ним связана основная проблема: он уничтожает конкуренцию и заставляет идти на поклон к властям договариваться о муниципальных подписях... Это легальная форма очистки предвыборного бюллетеня от неугодных кандидатов» (цит. по: Башлыкова, http://www.kommersant.ru).
— имитационным характером конкуренции в большинстве регионов, когда с главными кандидатами от власти конкурировали либо несопоставимые с ними по ресурсам, известности кандидаты, либо технические кандидаты, не претендовавшие на реальную борьбу и даже заявлявшие о своей лояльности главному кандидату на победу;
— недемократическими практиками досрочных выборов, снятием сильных конкурентов для действующих губернаторов самими выдвинувшими их партиями.
Неконкурентные ситуации на губернаторских выборах зачастую создавались искусственно посредством:
— назначения ВРИО перед выборами (Хакасия, Хабаровский край, Магаданская область) (Карандашова-2, http://www.politcom.ru);
— отстранения наиболее сильных конкурентов действующих глав регионов в ходе избирательных кампаний средствами договоров о снятии с выдвижения с самими кандидатами (А. Беляков во Владимирской области) или с партиями, их выдвигавшими;
— создания кандидатам препятствий в преодолении муниципального фильтра (Владимирская область, Забайкальский край, Орловская область, Республика Алтай, Санкт-Петербург) либо отсечения сильных конкурентов на предвыборной стадии (договоры с ними, уголовные дела (в Вологодской, Волгоградской областях)), отстранения оппозиционных кандидатов на стадии регистрации (О. Иванов в Хакасии (РПР-ПАРНАС), А. Громов в Хабаровском крае (РПР-ПАРНАС)) (Дергачев, http://www.gazeta.ru).
В итоге «управляемой конкуренции» — целенаправленного конструирования пула безопасных «конкурентов» действующему главе региона — результаты выборов глав регионов практически во всех субъектах Федерации были высоко предсказуемыми, а сами выборы в подавляющем большинстве регионов проходили в форме «референдумов в поддержку действующих глав регионов с участием спарринг-партнеров от разных партий» (Ульянова, http://www.gazeta.ru). Эксперты отмечали, что такие губернаторские выборы являлись конкурентными только в части конкуренции за второе место (Выборы глав регионов..., http:// www.civilfund.ru).
Р. Туровский и С. Карандашова выделили четыре сценария губернаторских выборов в современной России: «естественной безальтернативности», «навязанной безальтернативности», «думский неконкурентный», «условно конкурентный» (Туровский, Карандашова, http://www.politcom.ru).
Три из этих сценариев — наиболее распространенные в электоральной практике губернаторских выборов в России — характеризуются имитацией конкуренции, в создании которой свою роль играют некоторые системные партии (ЛДПР, СР) и партии — политтехнологические проекты, поставщики технических кандидатов.
Демократизм губернаторских выборов в 2012-2014 гг. ограничивался распространением недемократических практик досрочных выборов, работающих в пользу действующих губернаторов и затрудняющих условия для их конкурентов. Так, 19 из 30 кампаний 2014 г. прошли раньше запланированного срока.
На региональных парламентских выборах 2012-2014 гг эксперты отмечали развитие следующих тенденций:
— рост среднего эффективного числа партий (отражающего уровень электоральной конкуренции) с 2,45 (2012 г.) до 3,14 (2013 г.) (Кынев, Любарев, Максимов, 2013) и снижение его до «около двух» в большинстве регионов в выборах 2014 г. (что на практике означает наличие одной большой фракции и нескольких малых); эффективное число партий превысило цифру 3 только в 2 случаях из 13: в Республике Алтай и в Ненецком автономном округе; уровень конкуренции менее двух эффективных партий наблюдался в четырех регионах (Тыве, Карачаево-Черкессии, Татарстане и Брянской области), преодоление проходного барьера всего двумя списками — в Республике Крым и Севастополе (Там же);
— сокращение числа участвующих в выборах партийных списков и рост отсева списков на стадиях заверения и регистрации (с 8,5 % в 2013 г. до 20 % в 2014 г.), причем в наибольшей мере — у оппозиционных партий в 2014 г.24;
— рост числа «фейковых» партийных списков в 2013 г.25.
Региональные парламентские выборы в 2012-2014 гг. характеризовались:
— низким уровнем конкуренции в части существенных различий в объемах электоральной поддержки партийных списков «Единой России», КПРФ и других партий;
— распространением манипулятивных технологий воздействия на сознание и электоральный выбор граждан — технологий косвенной агитации, мобилизации бюджетников, работников коммунальных предприятий и клиентов системы социальной защиты, спойлерских технологий (Кынев, Любарев, Максимов, 2013; Перцев, http://www.gazeta.ru; Эксперт КГИ Аркадий Любарев..., http://komitetgi. т), выставления двойников (Кынев, Любарев, Максимов, 2013); «активным применением "маскировочных технологий" — попыткой отвлечь внимание от образа конкретных партий (в первую очередь, "партии власти" — там, где она недостаточно популярна) и расширить электоральную базу через использование в ходе кампании политических симулякров, от имени которых ведется агитация (от эфемерных общественных движений до кампаний вокруг тех или иных инициатив); имитацией лояльными власти партиями и кандидатами протестной риторики, риторики обновления и даже попытками представить их объектом давления; инициированием скандальных тем, отвлекающих внимание от неудобных власти тем и вопросов» (Кынев, Максимов, http://komitetgi.ru).
24 «Если в сентябре 2013 г. в региональных выборах участвовало в среднем 17,2 списка, то в нынешней кампании (2014 г) изначально были выдвинуты в среднем 10,7 списка, а после завершения регистрации осталось 8,5 списка на регион... Суммарный отсев кандидатов и списков у "Единой России" составил 0,1 %, у трех остальных парламентских партий — 6 %. Самый высокий отсев у РПР-ПАРНАС — 73 %» (Эксперт КГИ Александр Кынев..., http://komitetgi.ru).
25 В частности, А. Любарев отмечал, что в 2013 г фейковых списков стало больше: «В прошлом году (2012) эту технологию использовали 6 партий, которые в совокупности выдвинули 33 фейковых списка. Теперь (2013) таких партий 8 — это 7 богдановских (ДПР, СДПР, НПР, КПСС, "Гражданская позиция", "Союз горожан" и "Родная страна") плюс рявкинская "Гражданская сила". И теперь только на региональных выборах выдвинуто 74 фейковых списка. Из них в 61-ом нет ни одного жителя соответствующего региона!» (Эксперт КГИ Аркадий Любарев..., http://komitetgi.ru).
Отсутствие у партий серьезного разговора с избирателями о региональных проблемах и путях их решения, непринятие партиями на себя конкретных обязательств по отношению к избирателям, манипуляция электоратом посредством спойлерских и маскировочных технологий, отсев кандидатов и списков партий в ходе регистрации существенно ограничивали роль фактора электорального выбора.
В 2012-2014 гг. региональные выборы продолжали сохранять характер инструмента воспроизводства во власти правящих региональных элит, лидеров, высокостатусных элитных групп (крупный бизнес).
Сохранение инструментального характера региональных выборов в 20122014 гг. проявлялось прежде всего в ограниченной роли фактора электорального выбора, поскольку чем менее влиятельна роль избирателей, тем в большей мере выборы — инструмент воспроизводства и легитимации уже находящихся у власти правящих элитных групп.
Подводя итог рассмотрению специфики и тенденций развития российских региональных электоральных процессов в 2012-2014 гг., можно сделать следующие выводы.
В русле методологии изучения эволюции региональных электоральных процессов в контексте взаимоотношений государства и гражданского общества, общефедеральных и внутрирегиональных акторов и факторов данных процессов специфика периода 2012-2014 гг. заключалась в развитии данных процессов в условиях институционально оформленного повышения роли внутрирегиональных акторов.
Новые тенденции развития региональных электоральных процессов в 20122014 гг., формально укладывающиеся в вектор ограниченной демократизации, — изменение их институционального контекста в направлении расширения роли выборных процедур в формировании региональной власти, в направлении формального усиления роли внутрирегиональных акторов в региональных выборах; расширение круга партийных участников региональных выборов — имели поверхностный характер.
Они не повлекли за собой изменений в базовых характеристиках модели региональных электоральных процессов, сложившейся к концу предыдущего периода. Как и в 2011 г., в 2012-2014 гг. региональные электоральные процессы продолжили развиваться при определяющем влиянии внешних общероссийских акторов и факторов и менее значимой роли внутрирегиональных акторов и факторов данных процессов, ведущей роли акторов со стороны государства и элитных акторов и менее значимой роли акторов со стороны гражданского общества и неэлитных акторов, а региональные выборы сохраняли высоко предсказуемый, низкоконкурентный, инструментальный характер.
Более того, продолжение развития в 2012-2014 гг. таких тенденций, характерных для периода 2005-2011 гг., как ослабление роли неэлитных акторов, инструментализация региональных выборов правящими элитами (Чувилина, 2013а, с. 320, 324), работало в пользу сохранения без изменений базовой модели региональных электоральных процессов 2011 г.
Имплантируемые элитами в 2012-2014 гг. институциональные и нормативно-правовые нововведения имели противоречивый характер и сопровождались встраиванием новых институций в ансамбль старых и новых формальных и неформальных практик, элиминирующих их демократический потенциал. Отсутствовали изменения: в характере политического режима на общероссийском уровне политической системы и в региональных политических режимах и их политических стратегиях во взаимодействии с гражданским обществом; в состоянии гражданского общества в Центре и в регионах; в соотношении сил и в характере взаимоотношений власти и гражданского общества.
Перспективы дальнейшей эволюции региональных электоральных процессов связаны с динамикой общероссийского политического режима и его политикой в отношении гражданского общества, регионов и региональных элит.
Деятельность неэлитных акторов региональных электоральных процессов в наименьшей мере может рассматриваться в качестве фактора эволюции данных процессов ввиду специфического состояния массового политического сознания и политической культуры региональных сообществ.
Литература
Башлыкова Н. Получилось то, что могло получиться при этом политическом режиме. Политолог Ростислав Туровский считает, что первые выборы проходят в тепличных условиях для губернаторов // Коммерсантъ. 04.10.2012. http://www.kommersant.ru/doc/2036580 (дата обращения: 04.10.2012) (Bashlykova N. What could Happen under this Political Regime — Happened. Political Scientist Rostislav Turovsky Thinks that the First Elections are Conducted under Overprotected Conditions for Governors // http://www.kommersant.ru/doc/2036580 (date of access: 04.10.2012)).
Выборы глав регионов и региональных административных центров в 2013 году: сценарии кампаний и прогнозы / Доклад Фонда развития гражданского общества. 20 августа, 2013 // http://www.civilfund.ru/mat/view/32 (дата обращения: 05.07.2015) (Elections of Heads of Regions and Heads of Region Capitals in 2013: Campaign Scripts and Predictions / Report of the Association of the Civil Society Development. 20 August 2013 // http://www.civilfund.ru/mat/view/32 (date of access: 05.07.2015)).
ДергачевВ. Тотальная фильтрация. С помощью муниципального фильтра действующие губернаторы начали отсеивать сильных конкурентов // Газета.Ру. 19.06.2014. http://www.gazeta.ru/ politics/2014/06/19_a_6077917.shtm (дата обращения: 19.06.2014) (Dergachev V. Total Filtration. With the Help of Municipal Filters, Acting Governors Started Weeding out their Powerful Competitors // http://www.gazeta.ru/politics/2014/06/19_a_6077917.shtm (date of access: 19.06.2014)).
Карандашова С. (Карандашова-1). Губернаторские выборы 2013 г.: расстановка политических сил и сценарии избирательных кампаний // http: www.politcom.ru/16098.html (дата обращения: 11.04.2015) (Karandashova S. Governors' Elections in 2013: Positions of Political Forces and Scripts of Election Campaigns // http://www.politcom.ru/16098.html (date of access: 11.04.2015)).
Карандашова С. (Карандашова-2). Конкуренция на губернаторских выборах: фикция или реальность? // http://www.politcom.ru/16338.html (дата обращения: 06.09.2013) (Karandashova S. Competition on Governors' Elections: Fiction or Reality? // http://www.politcom.ru/16338.html (date of access: 06.09.2013)).
Кынев А., Любарев А., Максимов А. (2014). Результаты избирательной кампании — 2014: тенденции и закономерности / Аналитический доклад № 5 по долгосрочному наблюдению выборов 14 сентября 2014 г 25.09.2014 // http://komitetgi.ru/analytics/1816 (дата обращения: 02.07.2015) (KynevA., LubarevA., MaksimovA. Results of the Election Campaign of 2014: Trends and Patterns / Analytical Report N 5 on Long-Term Observations of the Elections of 14 September 2014 // http://komitetgi.ru/analytics/1816 (date of access: 02.07.2015)).
Кынев А., Любарев А., Максимов А. (2013). 8/09/2013: рождение новой парадигмы выборов / Доклад № 4 по мониторингу избирательной кампании 8 сентября 2013 г М.: Комитет гражданских инициатив // http://komitetgi.rU/analytics/848/#.UlAki1 OOLm8 (дата обращения: 11.04.2015) (KynevA., LubarevA., MaksimovA. 8/09/2013: Birth of a New Election Paradigm / Report N 4 on Monitoring of the Election Campaign of 8 September 2013. М.: Committee of Civil Initiatives // http://komitetgi.rU/analytics/848/#.UlAki1OOLm8 (date of access: 11.04.2015)).
Кынев А., Максимов А. Агитационная кампания и подготовка ко дню голосования 8 сентября 2013 г.: косвенная агитация, спойлерские и «маскировочные технологии» против технологической революции / Аналитический обзор // http://komitetgi.rU/analytics/827/#.UlAkvVOOLm8 (дата обращения: 02.07.2015) (Kynev A., Maksimov A. Agitation Campaign and Preparations to the Election Day of 8 September 2013: Indirect Agitation, Spoiler and «Masking Technologies» against Technological Revolution / Analytical Report // http://komitetgi.rU/analytics/827/#.UlAkvVOOLm8 (date of access: 02.07.2015)).
Любарев А., Кынев А. Выборы 8 сентября 2013 г.: правовые и политические особенности. Аналитический доклад // http://komitetgi.rU/analytics/713/#.UlA0p1 OOLm8 (дата обращения: 02.07.2015) (Lubarev A., Kynev A. Elections on 8 September 2013: Legal and Political FeatUres. Analytical Report // http://komitetgi.rU/analytics/713/#.UlA0p1OOLm8 (date of access: 02.07.2015)).
Матвеева П. Страх утраты контроля превратил выборы в элемент спектакля. Прямые выборы губернаторов и создание новых партий не сделали электоральный процесс демократичнее, считает политолог Александр Кынев // http://www.gazeta.rU/politics/2012/10/10_a_4806941. shtml (дата обращения: 03.07.2015) (Matveeva P. Fear of Control Loss has Converted the Elections into a Performance. Direct Governor Elections and Creation of New Parties have not Made the Electoral Process More Democratic, Political Scientist Alexander Kynev Thinks // http://www.gazeta. rU/politics/2012/10/10_a_4806941.shtml (date of access: 03.07.2015)).
Нагорных И., Октябрев А. Единая и многопартийная. Как и почему партии консолидируются вокруг власти // http://www.kommersant.rU/doc/2573067 (дата обращения: 14.07.2014) (Nagornyh I., OktyabrevA. United and MUlti-Party. How and Why Political Parties Consolidate themselves aroUnd the State AUthorities // http://www.kommersant.rU/doc/2573067 (date of access: 14.07.2014)).
Перцев А., Нагорных И. Муниципальный фильтр остается чистым. Оппозиционных кандидатов в губернаторы снимают партии или избиркомы // http://www.kommersant.rU/doc/2524930 (дата обращения: 14.07.2014) (PercevA., Nagornyh I. The MUnicipal Filter Remains Tidy. Oppositional Candidates to Governors are being Removed by their Parties or Election Administrations // http://www.kommersant.rU/doc/2524930 (date of access: 14.07.2014)).
Перцев А. Размыть и опорочить. В бюллетенях на выборах в региональные зак-собрания больше половины мест займут партии-спойлеры // http://www.gazeta.rU/ politics/2013/07/19_a_5443481.shtml (дата обращения: 19.06.2013) (PercevA. Erode and SmUdge. In Voting Papers on Elections to Regional Parliaments More than Half of the Places will be OccUpied by Spoiler Parties // http://www.gazeta.rU/politics/2013/07/19_a_5443481.shtml (date of access: 19.06.2013)).
Туровский Р., Карандашова С. «Прямые» и «всенародные»: что ждет нас на губернаторских выборах 2013 года? // http://www.politcom.rU/15076.html (дата обращения: 11.04.2015) (Turovsky R., Karandashova S. «Direct» and «Nation-Wide»: What to Expect on Governors' Elections in 2013? // http://www.politcom.rU/15076.html (date of access: 11.04.2015)).
Ульянова Ж. Безопасные выборы с фильтром // http://www.gazeta.rU/ politics/2012/10/12_a_4809673.shtml (дата обращения: 10.12.2012) (Ulianova J. SecUre Elections with a Filter // http://www.gazeta.rU/politics/2012/10/12_a_4809673.shtml (date of access: 10.12.2012)).
Чувилина Н. Региональные электоральные процессы в постсоветской России: монография. Уфа: Гилем, 2011. 287 с. (Chuvilina N. Regional Electoral Processes in Postsoviet RUssia. Ufa: Gilem, 2011. 287 p.).
Чувилина Н. (2013а). Региональные электоральные процессы: тенденции 2000-2011 гг. // Гражданское и политическое в российских общественных практиках: колл. монография / под
ред. С. В. Патрушева. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2013. 525 с. (Chuvilina N. Regional Electoral Processes: Tendencies in 2000-2011 // The Civil and Political in the Russian Public Practices / Under the Editorship of S. Patrushev. Moscow, 2013. P. 313-327).
Чувилина Н. (2013б). Тенденции развития российских региональных электоральных процессов в 2012-2013 гг. // Власть. 2013. № 11. С. 17-20 (Chuvilina N. Tendencies of Russian Regional Electoral Processes' Development in 2012-2013 // Vlast. 2013. N 11. P. 17-20).
Шилов В. Политическая конкуренция: российская специфика: монография. Белгород: ИД «Белгород» НИУ «БелГУ», 2015. 100 с. (Shilov V. Political Competition: Russian Specificity. Monograph. Belgorod, 2015. 100 p.).
Эксперт КГИ Александр Кынев: низкая явка и кризис «старой» системной оппозиции — основные итоги выборов 14 сентября. 17.09.2014 // http://komitetgi.ru/news/news/1793 (дата обращения: 03.04.2015) (Expert of Committee of Civil Initiatives Alexander Kynev: Low Participation Rate and Crisis of "Old" System Opposition — Main Outcomes of the Elections on 14 September // http://komitetgi.ru/news/news/1793 (date of access: 03.04 2015)).
Эксперт КГИ Аркадий Любарев: «Партийная система по-прежнему ненормальная» // http:// komitetgi.ru/publications/778/#.UlAi51OOLm8 (дата обращения: 11.04.2015) (Expert of Committee of Civil Initiatives Arkadi Lubarev: "The Party System is Still Abnormal" // http://komitetgi.ru/publica-tions/778/#.UlAi51OOLm8 (date of access: 11.04.2015)).
