CC BY
68
ЖУРНАЛИСТИКА
А.И. Вертешин
РОССИЙСКАЯ ЖУРНАЛИСТИКА ПЕРИОДА НОВЕЙШЕЙ ТРАНСФОРМАЦИИ - ВЛАСТНАЯ СИСТЕМА ИЛИ СЛУЖАНКА ПОЛИТИЧЕСКОЙ ВЛАСТИ?
Введение в XVIII в. в Великобритании термина «четвертая власть» в отношении газет по праву можно сравнить с информационной революцией, подобной использованию компьютерных технологий в полиграфии или развитию Интернета. История сохранила нам имя этого человека, впервые озвучившего столь радикальное предложение -лорд Эдмунд Берг, философ и политик1.
В Европе, где шли либеральные реформы, практическое воплощение идеи еще одной всесильной власти, прессы, способной влиять на власти законодательную, исполнительную и даже судебную, изменять общественное мнение, получило широкое распространение в США и Европе. Этот подход стимулировал в западной цивилизации институциональное развитие массмедиа, сделал журналистику влиятельной силой.
О реформаторской силе журналистского слова, способного привести к масштабным преобразованиям, свидетельствует процесс либерализации российского общества, .начавшийся в конце 80-х годов и завершившийся крушением административно-командной системы. В это время у отечественной журналистики появилась способность делать собственные независимые от властных структур оценки происходящим в стране процессам. То есть не случайно термин «четвертая власть» был воспринят в России в 90-е годы XX столетия, когда радикально изменилось положение прессы в политической системе, возникла возможность создать новую модель взаимоотношений государства с журналистикой на основе свободы слова, запрета цензуры2.
Впервые проблема российской журналистики как «четвертой власти» сформулирована в 1991 г., в частности, на страницах «Комсомольской правды»3. О том, что в обществе появился интерес к данной теме, свидетельствуют результаты проведенной в 1993 г. в Ярославской области научно-практической конференции с одноименным названием. Ее участники отметили, что журналистика - власть особого рода, власть над общественным мнением, настроением, чувствами и волей людей4. Резонанс в журналистских и научных кругах вызвала дискуссия о властных особенностях СМИ в 1995-1996 гг. на страницах журнала «Четвертая власть». Полярность мнений, высказанных в многочисленных публикациях, отражала различные научные взгляды, множественность методологических подходов к изучению прессы.
Научная дискуссия выявила, что в современной российской журналистике существует особый переходный период, что пресса - несформировавшийся политический
© А.И. Вертешин, 2005
институт. Между тем были зафиксированы глубокие социальные изменения в российском обществе - провозглашение СМИ «четвертой властью» демократической общественностью своего рода знаковое явление. Это, скорее, эмоционально-смысловая оценка деятельности журналистики в разрушении административно-командной системы и СССР.
Достаточно представительной была группа противников тезиса о СМИ как «четвертой власти» на проходившем в России в 1997 г. семинаре ООН/ЮНЕСКО в поддержку независимости и плюрализма средств массовой информации. Один из видных журналистов страны, тех, кто стоял у истоков реформирования прессы, - Е. Яковлев подчеркнул в своем выступлении, что не верит в независимость прессы. Тревожной нотой прозвучали его слова о том, что «четвертая власть» становится властной системой частной собственности, поскольку большая часть прессы переходит в руки крупного капитала5.
Очевидно, что дискуссии о СМИ как «четвертой власти» - закономерный процесс, это явление социально-политического рода. Во-первых, они связаны с изучением активной роли журналистики в обществе; во-вторых, подобные дискуссии, и это не трудно заметить, возникают накануне глобальных политических кампаний, например выборных; в-третьих, после таких дебатов появляются новые законодательные акты, расширяющие права массмедиа или, наоборот, ущемляющие интересы редакций.
Сегодняшние научные дискуссии сводятся к выявлению первенства в отношениях между властью и журналистикой. Их методология основана на анализе имеющихся ресурсов, этичности конфликтов6, существующей законодательной базе7. Предложения совершенствовать отношения между двумя политическими институтами самые разные -от построения диалога до ограничения политической свободы прессы «рамками национальных интересов».8
Сами журналисты, и это отражают социологические опросы, скептически относились и относятся к понятию «четвертая власть», таким образом позиционировав свое положение в социальной иерархии. На вопрос «Считают ли власти, что определение “четвертая власть” отражает действительную роль СМИ в нашем обществе?» в середине 90-х утвердительно ответили 17,5 % опрошенных работников СМИ, преувеличением считают 56,5 %, сочли, что звучит издевкой - 21 %9.
Оценка журналистики в качестве «четвертой власти» неоднозначно воспринимается в обществе. Здесь можно фиксировать три точки зрения на эту проблему. У каждой есть свои сторонники и противники среди исследователей, журналистского сообщества и представителей власти:
1) журналистика в России - особая «четвертая власть»;
2) журналистика - особого рода власть, но в России она сохраняет свою ангажированность государству;
3) журналистика не обладает властными функциями.
Что заставляет население и часть исследователей относить журналистику к особой ветви власти? Мысль о наделении журналистики властными свойствами подает описательный метод, используемый при анализе внутренней и внешней структуры исполнительной, законодательной и судебной властей. Этот анализ имеет оценивающие характеристики: а) связанные с организацией и деятельностью; б) пространственно-временные; в) оценочные; г) социальные и др. Они используются в выступлениях политиков, «массовой культуре», журналистских материалах о своем профессиональном цехе10.
Если термины, понятия, свойственные первым трем ветвям власти, применяются и при анализе журналистики (не всегда научном), то это свидетельствует об их постоянных или временных связях в политической системе. Данное обстоятельство позволяет
судить о журналистике лишь как о системе, способной развиваться, адаптироваться к различным условиям в политическом процессе и, главное, взаимодействовать с исполнительной, законодательной и судебной ветвями власти. Однако применение параметров, стилистически похожих с теми, что характеризуют первые три ветви власти, может оказать негативное действие на общественное мнение - у определенной части населения создается впечатление, что четыре власти равноценны. На наш взгляд, критерием в решении этой проблемы может служить тот факт, что законодательная, исполнительная и судебная власти обладают главной функцией - разрабатывать, принимать и претворять в жизнь управленческие решения. Они отвечают за них своим авторитетом, влиянием в обществе. У журналистики такая функция отсутствует.
О том, что журналистика не может обладать полноценными властными функциями, свидетельствует наличие в ней конформизма - элемента конструктивно-деструктив-ного дискурса. Конформизм в исполнительной, законодательной и судебной ветвях власти практически неприемлем и считается признаком слабости, непрофессионализма. Социологический подход предполагает различать конформизм как социальное явление и конформное поведение как психологическую особенность человека”. При этом под конформным поведением понимается принятие индивидом определенного мнения под давлением группы или другой личности.
Политические позиции российской журналистики эпохи трансформации долгое время оставались неактуализированными, аморфными. Это можно объяснить тем, что в начале 90-х годов прошлого столетиям вряд ли кто из журналистов, а также россиян представлял себе все масштабы предстоящих реформ. Журналисты восприняли новый язык реформаторов, заимствовали новые стандарты поведения и ритуалы. В это же время принимается Закон РФ «О средствах массовой информации» 1991 г. - один из самых либеральных за всю историю России. В период разработки и принятия он олицетворял политику новой власти, но вместе с тем не смог защитить журналистику от разрушения СМИ после освобождения рыночных механизмов экономической жизни. Все это свидетельствует о том, что векторы трансформации российского общества плохо прогнозировались властью, и о том, каково же будет прессе через год-другой, никто не задумывался. Впрочем, власть в том же 1991-м подумала: о государственных СМИ, в специальном президентском указе были оговорены формы их финансирования.
Конформизм политической журналистики в 90-е годы XX столетия проявился прежде всего в поддержке тех сил, которые могли обеспечить существование СМИ - властных структур и экономической власти. Среди тех, кто использовал склонность журналистики к конформизму, были так называемые олигархи, и наиболее ярко это продемонстрировали Б. Березовский, В. Гусинский, В. Потанин, А. Смоленский, открыто или скрытно манипулировавшие общественным сознанием в собственных интересах. Десятилетие спустя М. Ходорковский, представитель этой олигархической группы, использовал телеканал ТВС в антипутинской пропаганде.
Журналистский конформизм 90-х годов отличается отсутствием в нем патриотических элементов. Среди причин этой особенности следует назвать экономическую несамостоятельность журналистов, редакций изданий, телерадиокомпаний, а также отсутствие государственной идеологии, которая определяла бы развитие общества.
Не менее губительной для превращения прессы в целостную систему является мар-гинальность, которая подобно ржавчине разъедает творческое сообщество. Маргиналами можно назвать не только отдельных журналистов, но и целые журналистские коллективы печатных и аудиовизуальных СМИ. На наш взгляд, сегодня следует говорить о
существовании страты маргинальной журналистики. Проблема влияния маргинальной среды на развитие журналистики, на ее творчество еще требует подробного научного исследования, поэтому в этой статье мы сделаем попытку проанализировать данный процесс, используя существующую теорию.
Для изучения феномена «маргинальный журналист» чрезвычайно важен сам термин «маргинальная личность» («маргинальность» - от лат. та^таНв - пограничный, периферийный, находящийся на краю). Термин вошел в научный обиход в 1928 г., когда американский социолог, один из основателей чикагской школы Роберт Парк (1864— 1944 гг.), впервые употребил его в своем эссе «Человеческая миграция и маргинальный человек»12. Эта работа - результат научных путешествий Р. Парка в 20-е годы по Азии, Гавайям и Южной Африке и посвящена изучению процессов социальной адаптации иммигрантов.
Р. Парк выявил, что создание новых обществ сопровождается неэквивалентным, преимущественно ассиметричным информационным обменом, когда одна культура выступает в качестве «донора» - источника эталонов и норм. Другая, в основном как реципиент, больше впитывает чужую информацию, чем поставляет свою. Ассимиляционный процесс протекает исключительно в одном направлении - от общества с развитой экономикой и культурой к обществу традиционному. Толчком для этого процесса становится выход рас и народов из различного рода изоляции - географической, экономической и культурной. Среди результатов такого глобального процесса на индивидуальном уровне - формирование нового типа личности, характерного для современного развития цивилизации. Р. Парк назвал этот новый тип маргинальной личностью.
Маргинальный человек, согласно Парку, - индивид, находящийся на границе двух различных, нередко конфликтующих между собой культур. Судьба обрекает этих людей на существование в двух мирах одновременно; вынуждает их принять в отношении обоих миров роль космополита и чужака. Такой человек неизбежно становится (в сравнении с неподвижной окружающей его средой) индивидом с более широким горизонтом, более независимыми и рациональными взглядами13.
Похожая ситуация возникла в России, когда вследствие падения «железного занавеса» в конце XX в. произошло вторжение элементов западной культуры. Это был не только набор ярких и более совершенных бытовых вещей, важная составляющая в ней -новый взгляд на западный мир, а через него - на советское общество. Новые политические веяния в значительной степени изменили политическую систему общества, кардинально повлияли на мировоззрение миллионов граждан СССР. Однако этот процесс во многом направлялся извне, поэтому значительная часть наших сограждан, в том числе и журналистов, позиционирует себя на границе двух культур, воспринимает элементы новой нарождающейся, но сохраняет и старые установки, времен еще советской эпохи, а может быть, даже более ранние.
Э. Стоунквист, последователь Р. Парка, ввел понятие маргинальной среды. Это область, где две культуры переплетаются и осваивают новые ценности. Образовавшееся культурное пространство комбинирует и объединяет особенности обеих культур. Если следовать данной теории, то в центре этого переплетения может находиться маргинальный журналист вместе с другими такими же индивидами, борющимися за то, чтобы быть лидирующей личностью «между двух огней».
Э. Стоунквист сосредоточивает свое внимание на описании внутреннего мира маргинального человека. Он применяет следующие психологические характеристики, которые могут быть использованы и для определения маргинального журналиста: дезорга-
низованность, ошеломленность, неспособность определить источник конфликта. Маргинал ощущает чувства удовлетворенности, беспокойства, изолированности. Он испытывает разочарование и отчаяние, что нередко приводит к ощущениям бессмысленности существования.
Необходимой стадией в формировании маргинального журналиста является «положение на краю», когда индивид вырвался из старой группы, к которой он принадлежал, но еще не вошел в другую. Он будто бы в «подвешенном» состоянии. Процесс трансформации социального, психического и эмоционального аспектов личности может занимать около 20 лет.
В современной российской науке маргинальность исследуется в двух основных подходах: культурологическом и социологическом. Культурологи считают, что маргинальность в культуре и, следовательно, в журналистике - важная предпосылка нововведений в профессиональной сфере. В социологическом подходе маргиналы - это прежде всего особые социальные группы, характеризующиеся положением в структурированном социальном пространстве.
На стыке различных культур и направлений создаются шедевры. Примером тому могут служить шедевры в искусстве, литературе, кино. Их авторы известны всему миру, а произведения переходят в разряд классики. Маргинальность в журналистике приобретает иное качество: сказывается массовость профессии, оперативный характер деятельности, принципиально иное восприятие журналистских текстов обществом по сравнению с произведениями искусства-более конкретное, более реалистическое, сиюминутное. Маргинальный журналист не всегда люмпен, хотя встречается и такое. Его отличает связь со средой, из которой он вышел, а также ярко выраженный конформизм. В целом он ориентируется на окружение, а следовательно, на те страты в обществе, которые не готовы к конструктивному политическому диалогу.
Быть маргиналом-журналистом означает находиться в состоянии культурного отчуждения, т.е. жить в двух или более мирах одновременно, не принадлежа ни к одному из них. Это означает не иметь собственной системы ценностей, а имитировать чужую. При этом маргинальность проявляется в чувстве потерянности, в претенциозности, цинизме, в отчаянии. Такими же героями сериалов сегодня наводнен телеэкран, а теленовости, радиоэфир, газетно-журнальные материалы изобилуют информацией безысходности, трагедии. Если это о России - то в негативных тонах, если о Западе - то положительные оценки. Создается впечатление, что отечественная пресса стыдится критиковать западный, не всегда идеальный, образ жизни. По сути, маргинальный журналист создает собственный мир и окружает им себя, в нем ему хорошо и он не задумывается, нравится ли данный мир кому-либо еще.
На наш взгляд, маргинальная журналистика наносит вред развитию политических отношений в обществе. Объясняется это тем, что журналистика формируется в рамках современной политической системы России. Маргинальный журналист, участвуя в легитимации политической власти, влияя на общественное мнение, почти не использует апробированные десятилетиями методы, а применяет свои непрофессиональные подходы в отражении политической действительности, которые зачастую искажают информацию в интересах маргинальной журналистской среды. Такая пресса имеет деструктивный характер в силу своей непредсказуемости в оценке политических событий, решений властных структур. Она поддерживает те силы в обществе, которые находятся в таких же пограничных социокультурных состояниях. Этим, в частности, можно объяснить активность СМИ в политической рекламе ЛДПР во время выборов в Госдуму 1993 г., в начале
реформ. В. Жириновский, например, тогда выступал по телевидению больше, чем его противники14.
Питательная среда для маргинальной среды - нищенское положение населения, политическая нестабильность. Такая среда динамично развивалась в 90-х годах, охватывая все социальные страты российского общества, в том числе журналистское сообщество, тесно связанное с процессом политической трансформации, в ходе которой происходит трансформация политической культуры, а вместе с ней изменение стереотипов социокультурного поведения граждан.
На развитие маргинальное™ в журналистской среде влияют следующие социальные явления.
1. Быстрое расслоение журналистского сообщества в России, которое привело к формированию в нем новых социальных страт.
Во-первых, появились владельцы средств массовой информации, обладающие крупным капиталом и воздействующие на журналистскую среду, пытающиеся законодательно выделиться в отдельную группу. Во-вторых, среди журналистов появились те, кто обладает определенной социальной мобильностью, кто сумел приспособиться к новым экономическим отношениям. К ним следует отнести топ-менеджеров крупных СМИ, известных высокооплачиваемых журналистов. В-третьих, к пороговым значениям, за которыми следует маргинализация, подошла большая часть журналистов, работающих в федеральных и региональных СМИ, продающих свой труд за мизерную зарплату, а также обслуживающий персонал - наборщики, осветители, звукооператоры и т.д.
2. Высокая степень политизации российского общества, когда появление новых политических партий, общественных движений заметно обгоняет процессы развития социальных институтов, способствующих развитию гражданского общества и учитывающих интересы населения и различных социальных групп, и потому стимулирует рост маргинальной среды, в том числе журналистской.
3. Скорость формирования средств массовой информации. За годы реформ в стране появились тысячи газет и журналов, сотни телерадиокомпаний. Заполнить штаты всех этих СМИ не в состоянии университетские факультеты и появившиеся в регионах отделения журналистики. Возникли мощные социальные процессы, когда в редакции хлынули маргинальные личности, отторгнутые стратами, в которых они находились. Как правило, это малоквалифицированные кадры, имеющие поверхностные знания о новой профессии и потому создающие «свою журналистику».
Сегодня нередки случаи, когда владельцы и руководители СМИ не имеют журналистского образования, не знают законов творчества. В основе деятельности таких СМИ -финансовый расчет, низкая требовательность к качеству журналистской продукции, пренебрежение к профессионалам, общественному мнению.
4. Отсутствие государственной политической идеологии, культурных приоритетов. Дореформенные культурные нормы и ценности названы современной политической властью устаревшими, новая же культура зачастую формируется на основе западных стандартов. Журналистское сообщество, по сути, заново осмысливает такие вечные понятия, как патриотичность и непатриотичность, уважение к людям. Оно создает новые требования к факторам группообразования - к собственности, уровню квалификации, профессиональной принадлежности, материальному благосостоянию и пр.
Маргинальная российская журналистика во многом космополитична, ориентируется на западные стандарты поведения, информацию зарубежных СМИ. В качестве примеров можно привести критику В.В. Путина и его политических решений, активность в
освещении смерти Папы Римского в апреле 2005 г. и т.д. То есть проявляется маргинальный подход: использовать готовые информационные продукты, находиться в русле отлаженных коммуникационных каналов легче, чем создавать свои.
Другой пример маргинального поведения: многочисленные профессиональные конфликты в СМИ почему-то становятся достоянием общественности. Для выяснения отношений с противниками журналисты используют самое мощное оружие - имеющиеся у них информационные ресурсы, тогда как в бизнесе и политике подобные кризисы решаются кулуарно. При этом с целью манипулирования общественным сознанием используются полуправда, а то и откровенная ложь.
Яркое проявление маргинальное™ - ревизия творческих подходов в журналистике. Широкое распространение в России получает используемая на Западе подготовка материалов на основе сбора информации в Интернете, применяется видеосъемка с мобильных телефонов. Это снижает уровень самокритичного отношения к качеству материалов и в конечном счете ведет к снижению профессионализма специалистов массмедиа.
Общественность укрепляется во мнении, что журналистика есть «четвертая власть», видя ее близость к политической элите. Отдельные журналисты, прежде всего руководители СМИ, сами являются частью элиты. Р. Даррендорф относил к элите выдающихся журналистов, но не анализировал их участие в принятии общественно значимых решений. И.Г. Старостина, называет качества, свойственные элите, которые могут определить генезис данного феномена и среди журналистов: люди с исключительными интеллектуальными способностями и высоким чувством ответственности; «боговдохновленные», харизматические личности; творческое меньшинство, противоположное нетворческому большинству; лидеры или выдающиеся представители социальных групп - профессиональных, этнических, локальных; наиболее активные в политическом отношении субъекты, ориентированные на власть; люди с высоким положением в обществе и в силу этого оказывающие влияние на социальный прогресс; люди, занимающие ведущие позиции в политической, экономической и культурной жизни общества15.
Даже беглое изучение роли журналистики в политической элите позволяет говорить об отсутствии в журналистском сообществе каких-либо властных полномочий. На наш взгляд, журналисты, занимающее определенное место в этой элите, могут выполнять следующие функции в рамках политического процесса: 1) позиционирование журналистики в процессе легитимации власти; 2) коммуникационную - осуществлять связи между элитой, в которую они входят, и журналистским сообществом; 3) актуализация ценностей и норм, связанных с политическим процессом, особенно с легитимационным;
4) генерирование идей, способных развивать политическую журналистику.
С журналистской элитой почти незнакома большая часть населения. И это вполне закономерно. Исследователи отметили, что в 1992 г.у список политической элиты часто менялся: в середине года по сравнению с его началом появились новые лица; в январе 1993-го в ней не было ни одного журналиста, в январе 1994-го появились четверо, в январе 1995-го список сократился до двух. В элите слабо представлены те, кто формулирует ценности общества - деятели культуры, представители общественных организаций.16 В основе отечественного элитного сообщества - политики, крупные промышленники и финансисты. Подобное характерно для переходного периода в стране, когда происходит переосмысление происходящего.
Позднее ситуация изменилась. «Коммерсант», представивший альманах «Коммерсантъ - Первый рейтинг» по результатам 2004 г., назвал в составе российской элиты 14 представителей СМИ, причем большинство из них - телеведущие17. Это свидетель-
ствует о том, что журналисты все-таки воспринимаются обществом как особые личности, способные влиять на политические, экономические и социальные процессы: В. Познер, например, занимает 12-е место в общем списке элиты.
Что же должно повысить значение журналистики в реформах российского общества и сделать ее полноценным политическим институтом? Решение этой проблемы -реализации в общем-то прописных истин. В идеальной модели при формировании демократических отношений в российском обществе должна быть создана система взаимодействия между обществом, журналистикой и властью, способная играть роль объективного социального демпфера, особенно в легитимационном процессе. Этот механизм должен реализовываться через открытое выражение мнений и идей индивидов, в том числе и через журналистские материалы. Выработав в ходе дискуссий рекомендации для всех ветвей власти, можно повысить реформаторский потенциал журналистики, создать ресурсы для легитимации власти. В диалоге должны победить правда, истина. В таком случае ценности меньшинства становятся понятными всем. В компромиссе, в котором могут участвовать и властные структуры, открывается путь прогрессу. Однако для осуществления подобных задач необходимо открыть коммуникационные каналы, объединяющие население с журналистикой, властными структурами; создать структуры диалогичности в СМИ.
Реализация этих двух задач потребует радикальных преобразований в российских властных структурах и журналистском сообществе. Существующее ныне положение дел, когда власть и журналистика стали закрытыми Для общества системами, вряд ли может отвечать политическим запросам российского населения, например в период легитимации власти. Во время этого процесса активизируется деятельность журналистики по информированию и просвещению общества, обеспечению контроля и наблюдения за действиями правительства и других институтов власти между выборами. Не менее значимой должна быть и другая функция журналистики - объективное определение «повестки дня».
Тезис - СМИ в новейшей истории не являются «четвертой властью» - можно проверить, используя теорию взаимодействия социальных институтов, а именно властных структур и журналистики. Данное взаимодействие можно отнести к числу социальных явлений, поскольку оно состоит из сложных, связанных между собой действий18.
В период реформ в России пытались улучшить информированность общества с помощью прессы законодательными методами, но существенным препятствием на пути взаимодействия являются десятки нормативных актов, ограничивающих права граждан и журналистов на информацию19. Каждый год к ним добавляются новые, в результате доступ журналистов к организационной информации власти почти полностью закрыт.
Взаимодействие, в том числе между властными структурами и журналистикой, представляет собой сложное явление, процесс, состоящий из нескольких этапов. Как правило, ему предшествуют цепочка социальных действий: социальные контакты, актуализация потребностей, мотивов, интересов, установок, а затем, собственно, происходит взаимодействие. Среди основных потребностей журналистики можно выделить: необходимость формирования коммуникаций с властными структурами для создания информационных продуктов, создание системы самосохранения, позиционирование и само-воспроизводство.
Актуализация мотива - базовая установка в процессе взаимодействия, поскольку позволяет выделить из потребностей во взаимодействии наиболее важные, необходимые в каждом конкретном случае. Например, во властных структурах особая потребность во взаимодействии со СМИ возникает в период выборных кампаний, во время социальных
и правительственных кризисов. Если ритмы, временные рамки актуализации этих социальных институтов совпадают, то информационные потоки от властных структур будут гораздо интенсивнее.
Проявление интереса - собственно выражение потребности. А.Г. Здравомыслов, исследуя интересы в жизни общества, подчеркивает, что в политической, экономической и социальной сферах именно они - «важнейший элемент связи» между явлениями20. Исследователь выделил четыре вида интересов: экономические, социальные, политические, духовные. Главными из них он назвал, и это справедливо в применении к переходному периоду в России, экономические, потому что они - основные и действуют не только в экономических отношениях, но и являются решающими в социальной жизни, политике, духовной сфере.
Экономические интересы журналистики в переходный период - в числе главных, так как связаны с обеспечением функционирования и развития этой системы. То есть система журналистики больше подвержена влиянию внешней экономической среды -инфляции, снижению денежных доходов населения, кризису рекламного бизнеса, пересмотру налогового законодательства и т.п. Это объясняется отсутствием подсистемы самоорганизации: во многих редакциях нет менеджмента и маркетинга как таковых. Как реакция на изменение среды - закрытие сотен изданий в центре и провинции, прекращение вещания некоторых телерадиокомпаний.
В социологии выделяется два общих типа взаимодействия - сотрудничество и соперничество21, которые определяют уровень политических отношений и между двумя элементами политической системы - властью и журналистикой.
Доминанты в отношениях между властными структурами и журналистикой устанавливаются степенью свободы последней, поскольку только в рамках независимости прессы формируются объективные потоки информации, идущие от населения, политических сил к властным структурам и обратно. Политическая власть диктует условия информационной политики. Это подтверждает тот факт, что сотрудничество с журналистикой может быть вынужденным, в частности, законодательство РФ предусматривает обязательный механизм освещения деятельности депутатов Федерального собрания, предвыборных кампаний, чрезвычайных ситуаций и т.п. в СМИ, где имеется государственное присутствие в собственности.
В системе взаимодействия можно выделить параметры подчинения между властью и журналистикой. Следует отметить, что в государствах с развитой демократией, где преобладает равенство в общественных отношениях, выделяется так называемое горизонтальное сотрудничество, в тоталитарных системах - вертикальные связи и подчиненность. Стремление российской власти ограничить журналистику в ее действиях подтверждает гипотезу о сохранении, как и в советские времена, жесткой вертикальной подчиненности. Кроме того, это свидетельствует о недостатке информации, которая циркулирует в политической системе22, следовательно, о несовершенстве самой системы. Таким образом, если политическая власть намерена строить равные отношения между собой и журналистикой, то такие связи должны идентифицироваться следующими показателями: отсутствием жесткой подчиненности прессы органам власти, высокой развитостью информационного обеспечения государственного управления.
В период модернизации социально-политической системы функционирование российской журналистики может не совпадать с целями, интересами и потребностями властных структур. Тогда их отношения переходят в стадию противоборства.
В ходе противоборства властные структуры и журналистика должны соизмерять свои силы и возможности, использовать индивидуальные стратегию и тактику нападения или обороны, опробованные на практике методы борьбы. Например, метод преднамеренных систем (жертвовать меньшим для достижения большего) может выражаться в виде отставки руководителей властных структур ради сохранения организации или увольнения журналистов для того, чтобы избежать более разрушительных мер в отношении редакций. Широкое распространение получил метод неожиданного действия. Со стороны властных структур это может выражаться в виде внеплановой проверки налоговых служб. Журналисты со своей стороны могут опубликовать компрометирующие власти материалы.
Противоборство между властью и журналистикой, как правило, не носит затяжного характера, а потому разрешается методами социальных технологий. Например, журналистикой используется метод соучастия - противоборствующие стороны создают условия для конструктивного диалога, в частности на страницах газеты или журнала предоставляется слово лицу, которому был нанесен моральный, может, и материальный ущерб в предыдущих публикациях. Метод провоцирования «на добро» заключается в том, что властные структуры выходят с предложением наградить сотрудников редакции правительственными наградами, зарубежной командировкой и т.п. В ответ редакции, «забыв зло», публикуют положительные материалы о властных структурах или их руководителях.
Теория сотрудничества и противоборства подтверждает мысль об отсутствии у журналистики властных функций, она выполняет определенную социальную роль, которая может быть уточнена в ходе реформ. Исходя из этого в период трансформации общества журналистика создала систему, имеющую три страты, соответствующие поддержке, оппозиционированию, нейтралитету по отношению к политической власти. Все они участвуют в легитимации и делегитимации российской власти, поскольку рассказывают о процессах, происходящих в ее системе.
В России в период трансформации общества сложилась журналистика, стремящаяся быть нейтральной по отношению к власти. Журналисты при этом придерживаются принципа объективности, рациональности и конструктивности. Как правило, критика власти в их материалах обладает глубокой аналитичностью, основанной на научных подходах, обоснованием значимых для общества положений. Она поддерживает власть в ее стратегических реформаторских начинаниях, но может объединяться с оппозиционными массмедиа в освещении негативных явлений в политических действиях.
Властные свойства российской журналистики определяются по решению проблемы свободы или несвободы слова в тех или иных регионах. Исследования показывают, что там преобладает высокий контроль над прессой со стороны местных чиновников, в итоге на местах свертываются или разрушаются политические связи.
Российская журналистика вместе с обществом проходит свой путь развития. Сегодня она не властная система, но и служанкой политической власти ее нельзя назвать. Строить новые политические отношения с властью, основанные на равноправии, у нее нет ни духовных сил, ни ресурсного подкрепления. Между тем в этом - истоки дальнейшего развития прессы.
1 Козырева А. Власть или профессия? О проблемах «четвертой власти» размышляет декан факультета журналистики МГУ, профессор Я.Н. Засурский // Российская газета. 1997. 11 июля.
2 Никитинский JI. О четвертой власти // Комсомольская правда. 1991. 21 февр.
3 Четвертая власть. Отчет о научно-практической конференции // Государство и право. 1994. № 5. С. 8-14.
4 Там же.
5 Независимость прессы. Достижима ли черта горизонта? // Общ. газета. 1997. № 37.
6 Краснова А.В. Границы независимости прессы и пределы государственного регулирования // Средства массовой информации в современном мире. Петербургские чтения: Материалы межвузовской научно-практической конференции / Под ред. В.И. Конькова. СПб., 2004. С. 83-84.
7 Швидунова А.В. Взаимодействие политической и медиасистем в условиях российских трансформаций: характер и параметры теоретического измерения: Автореф. канд. дис. М., 2005. С. 21.
8 Там же. С. 21.
9 Позиции исследователя // Четвертая власть. 1996, № 2. С. 31.
10 Халипов В. Введение в науку о власти. М., 1996. С. 88-89.
11 Чудновский В.Э. Конформизм // Социология: Словарь-справочник. Т. 3. Междисциплинарные исследования. М., 1991. С. 84.
12 ParkR.E. Human migration & the marginal man // Amer. J. Sociology. Chicago, 1928. Vol. 33. N 6. P. 881-
893.
13 Цит по: Современная западная социология: Словарь. М., 1990. С. 256-257.
14 Макфол М. Осмысление парламентских выборов 1993 года в России // ПОЛИС. 1994. № 5. С. 131.
15 Старостина И.Г. Элитисты и плюралисты в современной политической теории (историографический экскурс) // ПОЛИС. 1997. № 4. С. 149.
16 Ривера Ш. В. Тенденции формирования состава посткоммунистической элиты России: репутационный анализ И ПОЛИС. 1995. № 6. С. 63.
17 Коммерсант - Первый рейтинг. М., 2005. № 3. С. 18-20.
18 Волков Ю.В. Базисные понятия и логика социальных показателей // Социс. 1997. № 1. С. 28.
19 Гончарова Т. О свободе слова «по-европейски» мы пока ничего не знаем // Общ. газета. 1998. № 31.
20 Здравомыслов А.Г. Потребность. Интересы. Ценности. М., 1986. С. 104.
21 Громов Н.А., Мацкевич А.Ю., Семенов В.А. Западная социология. СПб., 1997. С. 231-239.
22 Управление, информация, интеллект / Под ред. А.И. Берга и др. М., 1976. С. 116.
Статья поступила в редакцию 17 октября 2005 г.
