CC BY
61
РОССИЙСКАЯ ПОЛИТИКА ГЕРМАНИИ
СКВОЗЬ ПРИЗМУ ОФИЦИАЛЬНЫХ ДОКУМЕНТОВ И РЕЧЕЙ (2005-2016гг.)
Давид Саркисян
Ключевые слова: Германия, Россия, контент-анализ, коалиционные договоры, канцлер
Введение
Парадоксальность современной фазы российско-немецких отношений заключается в том, что, с одной стороны, имеет место санкционная политика, ставшая частью более широкого противостояния Россия-Запад, а с другой - сотрудничество продолжается по ряду вопросов, в том числе экономических. Таким образом, довольно-таки трудно загнать современные российско-немецкие отношения в «прокрустово ложе» исключительно конфронтационного или же, наоборот, партнерского дискурса.
Своего рода лакмусовой бумажкой, отражающей те или иные превалирующие тенденции двусторонних отношений, являются официальные документы, как внутриполитические, так и двусторонние (внешние).
В данной статье предпринята попытка многостороннего изучения основных нарративов официального российско-немецкого дискурса и их эволюции в период канцлерства А.Меркель вплоть до апреля 2016г. с особым акцентом на постукраинские развития.
Методология данного исследования включает как традиционный анализ документов, так и количественный контент-анализ. С применением данных методов были изучены 193 речи Меркель [1], все 564 документа, хранящиеся в электронном архиве МИД РФ [2], которые относятся к российско-немецким
' Старший эксперт Центра политических исследований НОФ «Нораванк», аспирант кафедры Международных отношений и дипломатии, ЕГУ.
отношениям рассматриваемого периода (ноябрь 2005 - апрель 2016г.), три коалиционных договора от 2005г. [3], 2009г. [4] и 2013г. [5], а также предвыборные программы пяти крупнейших немецких партий: Христианско-демократичес-кий союз/Христианско-социалистический союз (ХДС/ХСС), Социал-демократическая партия Германии (СДПГ), Свободная демократическая партия (СвДП), Союз 90/Зеленые и «Левые»1.
Российская политика Германии в трех коалиционных договорах:
сравнительный анализ
Начнем со сравнительного анализа трех коалиционных договоров от 2005г., 2009г. и 2013г. В договоре от 2005г. России посвящен один параграф, который открывается предложением о намерении Германии, вместе с европейскими партнерами, работать в направлении стратегического партнерства с Россией. Этот термин, являющийся наследием эпохи Г.Шредера, в дальнейшем исчез из двух последующих договоров. О динамике употребления термина «стратегическое партнерство» во всех официальных документах и сообщениях, содержащихся в электронном архиве МИД РФ, речь пойдет ниже.
Возвращаясь к коалиционному договору от 2005г., следует упомянуть об интересе Германии в участии в модернизации России посредством увеличения политического, экономического и общественного сотрудничества. Провозглашенной целью этой модернизации является «Россия, которая процветает, руководствуясь ценностями, к которым привержена Европа, и принимая во внимание свои собственные традиции, успешно завершает свою трансформацию в стабильное демократическое государство» [3, р. 128]. В договоре от 2009г. выражается готовность оказания «помощи в устранении недостатков в сферах прав человека, верховенства закона и демократии». Упоминание недостатков этих аспектов внутриполитической жизни России вошло в оборот в правление А.Меркель [6] и не имело места при Шредере. В 2005г. о проблемах демократического развития России и ситуации прав человека было упомянуто в предвыборных программах ХДС/ХСС [7, Б. 37], СвДП [8, Б. 49] и «зеленых» [9, Б. 51].
1 Позиции «Левых» (по внешней политике) кардинального отличаются от планов всех остальных немецких партий. Достаточно упомянуть пункты о роспуске НАТО или, по крайней мере, выходе Германии из военных структур альянса, которые нашли место в предвыборных программах от 2009г. и 2013г.
Однако эти пункты не вошли в коалиционный договор, вероятно, из-за противодействия СДПГ, которая ни разу не затрагивала эти вопросы в своих предвыборных программах с 2005г. по 2013г. С укреплением позиций ХДС/ХСС эти тезисы вошли в коалиционные договоры.
В договоре от 2009г. практически скопировано из документа от 2005г. предложение о развитии торговли, экономических связей и длительного энергетического сотрудничества без односторонней зависимости, что говорит о преемственности экономической политики вне зависимости от младшего партнера по коалиции: СДПГ или СвДП. Еще одна константа российской политики ФРГ заключена в повторении в обоих договорах тезиса о важности сотрудничества с Россией в решении многих региональных и глобальных проблем мировой политики.
Любопытно, что в 2005г. со стороны Германии и ЕС выражалась готовность оказать помощь для лучшего решения чеченского вопроса. Озабоченность приемлемым политическим решением этого конфликта была выражена в предвыборных манифестах СвДП [8, Б. 49] и «зеленых» [9, Б. 51], которые не вошли в коалицию. Со временем данный тезис утратил актуальность и был исключен из последующих договоров.
Особого внимания заслуживает упоминание общих соседей РФ и ФРГ. В 2005г. использовалась фраза: «Мы хотим развивать отношения с Россией с вовлечением наших общих соседей в духе дружбы и доверия». Данный тезис был позаимствован из предвыборной программы ХДС/ХСС [7, Б. 37]. Однако в 2009г. была принята чуть более жесткая и утвердительная формулировка: «В наших двусторонних отношениях с Россией мы будем принимать во внимание легитимные интересы наших соседей». Безусловно, грузинская война 2008 года и исключение СДПГ - основного апологета действий России во время августовских событий [10] - из коалиции в 2009г. оставили некоторый отпечаток на немецком подходе к 2'Ш8сЬепеигора (геополитическому пространству между Россией и ЕС), что отразилось в чуть более настороженной формулировке.
Резкая критика в адрес американских планов размещения противоракетной обороны в Европе была развернута в предвыборной программе СДПГ от 2009г. В ней также высказывалась поддержка построению общего пространства безопасности от Ванкувера до Владивостока, которое включало бы страны НА-
ТО и Россию и, фактически, вторило предложению Медведева. Сама Россия характеризовалась как ответственный партнер. Все эти пункты не прошли в коалиционный договор нового и более «атлантистски» настроенного правительства, в которое не вошла СДПГ.
Последний договор от 2013г. имеет некоторые существенные отличия от двух предыдущих. С возвратом СДПГ в коалицию, а также с увеличением роли России на международной арене и укреплением сотрудничества посредством «Партнерства для модернизации» в коалиционном договоре значительно увеличился и объем текста, посвященного РФ. Он был изложен под отдельным подзаголовком «Открытый диалог и широкое сотрудничество с Россией». В документе России отводится роль крупнейшего и важнейшего соседа ЕС. Изъявляется желание расширить «Партнерство для модернизации», но в то же время упоминается о различных представлениях о нем, намекая на недостаточное внимание к политической модернизации (демократизации) со стороны российской элиты. Термин «стратегическое партнерство» с Россией, использованный в программном документе СДПГ от 2013г., был вероятно заблокирован ХДС, и в коалиционном договоре говорилось лишь о «Партнерстве для модернизации».
В отличие от предыдущих договоров значительный акцент делается на межобщественном сотрудничестве, в том числе посредством Петербургского диалога. В этой связи чувствуется почерк Ф.-В. Штайнмайера, который еще в 2007г. выступил с программной статьей, в которой подчеркивал значение вовлечения России путем либеральных связей [11].
Критика внутренней политики России со стороны ХДС/ХСС просачивается, пусть в более мягкой, по сравнению с документом от 2009г., форме в виде призыва к России «придерживаться демократических стандартов» без упоминания недостатков. На это в основном повлияло исключение СвДП из коалиции, в предвыборном манифесте которой третью часть объема текста, посвященного России, занимала критика ситуации с правами человека в стране.
Добавлен параграф о стремлении к визовой либерализации - пункт-консенсус, встречающийся в предвыборных программах ХДС/ХСС, СДПГ, СвДП и «зеленых». Впервые говорится о намерении Германии выступать в поддержку более когерентной политики ЕС в отношении России, что стало предвестником готовности ФРГ выступить в качестве политического лидера Евро-
союза во время украинского кризиса. Одновременно упоминается необходимость нового договора о сотрудничестве между РФ и ЕС. Ключевое место отводится углублению трехстороннего диалога между Германией, Россией и Польшей. Касательно тезиса об общих соседях, в договоре 2013г. незначительно снижена интенсивность «настороженного» подхода заменой фразы «мы будем принимать...» на «мы намерены принимать во внимание справедливые интересы наших общих соседей». Термин легитимные был также заменен на менее обязывающее слово «справедливые».
Немаловажным является заявление, сделанное в заключительном параграфе, посвященном отношениям с Россией: «Безопасность в Европе и для Европы может быть достигнута лишь вместе с Россией и никак не прютив нее». Данный посыл, наиболее близкий к позиции СДПГ, был почти слово в слово взят из предвыборной программы СвДП [12], а также повторен в речи Меркель в 2015г. Т.е. существовал некий межпартийный консенсус вокруг данного вопроса. Любопытно проследить радикальное изменение лексики в «Белой книге» Бундесвера, опубликованной в июне нынешнего года. Хотя и некоторые российские эксперты [13] и пытаются списать смысловую нагрузку на перевод немецкого слова «rivale»» как «соперник» или «конкурент», а не противник, тем не менее, в «Белой книге» однозначно отмечается следующее: «Без фундаментального изменения в политике в обозримом будущем Россия будет представлять вызов безопасности нашего континента». Однозначно это является отступлением от тезиса о том, что «Безопасность в Европе и для Европы может быть достигнута лишь вместе с Россией».
Вкратце мы можем наглядно представить основные тезисы по России из предвыборных манифестов трех немецких партий, образовавших три последние коалиционные правительства, в виде следующей диаграммы (Рис.1).
Пункты о визовой либерализации и построении европейской безопасности вместе с Россией были общими для трех партий вплоть до последних событий. В то же время критика внутриполитических развитий РФ свойственна для ХДС/ХСС и СвДП, а упоминание стратегического партнерства встречается лишь в манифесте СДПГ.
Упадок «стратегического партнерства»
В 2005г. канцлер Шредер заявил, что немцы и русские никогда еще не были настолько едины, и они объединены стратегическим партнерством. Любопытно проследить изменения частотности употребления данного термина в последующие годы.
В первую очередь, легко заметить, что дискурс «стратегического партнерства» резко сократился в 2005-2008гг., когда канцлером ФРГ была А.Меркель, а президентом РФ - В.Путин. После 2008г., в период с 2009г. по 2011г., попадающий на президентский срок Д.Медведева, вновь увеличивается «оборот» концепции «стратегическое партнерство». Это совпадает с прогрессивным развитием российско-немецких отношений. В частности, в 2008г. началось сотрудничество в формате «Партнерства для модернизации» между РФ и Германией, которое переросло в «Партнерство для модернизации» между РФ, с одной сторо-
ны, и ЕС - с другой, в 2010г. В 2012г., когда Путин переизбрался на посту президента РФ, интенсивность дискурса «стратегического партнерства» вновь снизилась до уровня 2007-2008гг.
Таблица 1
Частотность употребления ключевых слов «стратегическое партнерство» и их производных в официальных российско-немецких документах и сообщениях
(ноябрь 2005-апрель 2016гг.)
Год 2 2 2 2 2 2 2 2 2
2 2 2
о о о о о о о о о о о о
о о о о о 1—' 1—' 1—' 1—' 1—' 1—' 1—'
(Л 00 чо о 1—' м и) (Л
Частотность 81 27 8 6 16 15 12 8 7 2 1 0
В 2014-2016гг., в связи с украинским кризисом, дискурс «стратегического партнерства» и вовсе затухает. На протяжении всего 2014г. министр иностранных дел РФ С.Лавров лишь однажды использовал термин «стратегическое партнерство» 14 февраля, то есть до присоединения Крыма и эскалации кризиса на востоке Украины. Еще один раз термин был употреблен 9 июня, до введения секторальных экономических санкций, в комментарии Департамента информации и печати МИД РФ по случаю встречи министров иностранных дел России, Германии и Польши.
За весь 2015г., применительно к российско-немецким отношениям, Лавров употребил словосочетание «стратегическое партнерство» опять всего однажды в своей приветственной речи на 13-ой конференции городов-партнеров России и Германии. В 2016г. на момент конца апреля термин употреблен не был.
Российские темы в речах А.Меркель
Следующим и довольно важным индикатором политики ФРГ по отношению к РФ являются речи канцлера и тональность, с которой в них затрагиваются те или иные темы, относящиеся к России.
1 Данные за 2005г. относятся к периоду 22 ноября - 31 декабря, после вступления Меркель в должность канцлера. Если усреднить показатель для этих 40 дней на весь год, то получим 72 повторений вместо восьми.
Итак, перейдем к контент-анализу речей Меркель 2014-2016гг. Из 193 речей канцлера, произнесенных в период с марта 2014г. по апрель 2016г., лишь в 54 (около 28%) в той или иной мере затрагивалась тема России.
Логично, что после начала украинского кризиса наибольшее место среди российских тем в речах канцлера занимают темы «аннексии Крыма», «нарушения принципов международного права» и применения «санкций», встречающиеся соответственно в 15,6%, 14,5% и 13% от всех речей упомянутого периода.
Занимающий промежуточное место между критическим и кооперационным дискурсами нарратив «важности диалога/переговоров с Россией» встречается в 10,9% речей.
На фоне конфронтации по украинскому вопросу, пусть более приглушенно, но все же присутствовала тема «сотрудничества/партнерства/хороших отношений с Россией» (в 4,7% речей). Стоит отметить, что ни в одном из 193 своих выступлений за март 2014г. - апрель 2016г. Меркель не употребила термин «стратегическое партнерство». В лучшем случае говорилось о партнерстве, сотрудничестве и желании иметь хорошие отношения.
Среди прочих тем можно отметить «развитие хороших отношений соседних стран с Россией и ЕС по модели «и/и», а не «или/или»» (3,6%), «сотрудничество с Россией по Ирану и Сирии» (2,6%), упомянутая выше «возможность построения европейской безопасности только вместе с Россией» (1,6%).
В трех речах (1,6%) Меркель подняла вопрос «снижения зависимости от российских энергоносителей». Несмотря на то, что ФРГ за последние годы сократила долю российского газа в своем энергопотреблении [14], низкая интенсивность затрагивания данной темы даже на фоне конфронтации, последовавшей за украинским кризисом, объясняется длительностью этого процесса.
Нарративы и реальность
Интересно отметить, что была обнаружена корреляция выше среднего (г=0,636) между заявлениями о необходимости снизить энергетическую зависимость от России и ценами нефти типа «Брент» [15]. Уровень статистической значимости корреляции - 0,005. Это означает, что вероятность случайности обнаруженной корреляции меньше 1%. При высоких ценах на нефть канцлер
чаще делает заявления о необходимости снизить энергетическую зависимость от России.
В то же время, методом кросстабуляций были выявлены следующие ассоциативные связи.
Еще раз была подтверждена связь между заявлениями о необходимости снижения энергетической зависимости и ценами на нефть. В данном случае нарратив об энергетической зависимости рассматривался как бинарная переменная: если данный вопрос поднимался, переменная принимает значение «1»; в противном случае - «0». При корреляционном анализе также учитывалось, сколько раз данная тема поднималась в выступлениях за каждый конкретный месяц. Методом кросстабулирования было подтверждено, что при высоких ценах на нефть ($90 и выше) поднимается вопрос снижения зависимости от поставок РФ.
Интересной является связь санкционного нарратива и интенсивности конфликта на востоке Украины. В качестве прокси-переменной для интенсивности конфликта были использованы агрегированные месячные данные потерь украинской армии и военизированных формирований, публикуемые Информационно-аналитическим центром Службы национальной безопасности и обороны Украины [16]. Автор, естественно, не исключает возможности представления неточных и/или заниженных данных со стороны Центра. Однако в контексте поставленной задачи нас интересуют не абсолютные значения, а их динамика или относительное изменение значений. Допустим, что украинская сторона систематически представляет месячные цифры в два (или более) раза меньше настоящих, как в этом ее обвиняют многие российские эксперты. Все равно формула может распознать изменения в интенсивности конфликта, поскольку данные по всем дням/месяцам будут занижены примерно в одинаковое количество раз.
Переменная месячных потерь была разбита на 4 категории: 1-100 (потерь), 101-200, 201-300 и более 300.
Выяснилось, что санкционный дискурс наиболее интенсивен во время среднего уровня интенсивности конфликта - 101-200 потерь за месяц. Это кажется логичным по той причине, что при низкой интенсивности конфликта вероятно решение вопроса путем переговоров, и чрезмерные угрозы санкция-
ми могут быть контрпродуктивными. С другой стороны, при уровне потерь более 200 человек в месяц, то есть в условиях полномасштабной войны, скорее всего, становится бессмысленным лишний раз угрожать санкциями, надеясь на успех1.
Интересующая нас следующая переменная - нарратив «сотрудничества», «партнерства» и «хороших отношений» с Россией и ее связь с показателями экономического развития РФ и ценами на нефть. На уровне статистической значимости 0,013 была установлена связь между более низкими показателями российской экономики, в данном случае - сокращением ВВП, и кооперационным дискурсом. Показатели квартального роста ВВП РФ за 2014-2015гг., взятые из базы данных Государственной службы федеральной статистики РФ [19], колебались в промежутке от -1,31% до 0,49%. 78% заявлений Меркель о сотрудничестве были сделаны при отрицательном росте ВВП России в -0,74% и ниже. В то же время была установлена статистически значимая связь (р=0,023) между заявлениями о сотрудничестве и ценами на нефть. Параллельно снижению цен на нефть увеличивается количество таких заявлений.
Заключение
Некоторые аспекты российской политики Германии и их изменения нашли свое отражение в коалиционных договорах трех последних немецких правительств. Была прослежена связь между предвыборными манифестами крупнейших немецких партий и закреплением их тезисов в коалиционных договорах.
Занимающая ключевое место в российско-немецких отношениях концепция «стратегического партнерства» претерпела серьезные изменения после прихода к власти Ангелы Меркель. Колебания интенсивности нарратива «стратегического партнерства» в официальных отношениях в значительной мере связаны со сменой президентов РФ и сроками их правления, программой «Партнерство для модернизации» и украинским кризисом последних лет.
После присоединения Крыма критические темы как «нарушение принципов международного права», «аннексия Крыма» и «санкции» становятся доминантными в речах канцлера. Упоминания о сотрудничестве, тем не менее,
1 Подробнее о санкционной политике Германии в отношении России см. [17], [18].
сохраняются с меньшей интенсивностью, однако ни разу не упоминается о стратегическом партнерстве.
Ассоциативные связи были обнаружены между интенсивностью отдельных нарративов и такими экономическими и военно-политическими переменными, как цена нефти «Брент», рост ВВП РФ, интенсивность конфликта на востоке Украины.
Октябрь 2016г.
Источники и литература
1. Die Bundesregierung, Reden, from https://www.bundesregierung.de/SiteGlobals/Forms/ Webs/Breg/Suche/DE/Nachrichten/Redensuche2_formular.html? nn=391814&doctype.HASH=08c66c768cd5cb24e3d&path.HASH=e8e874fa01e22e8f2512&se archtype=news&path=%2Fbpainternet%2Fcontent%2Fde%2Frede*+%2Fbpainternet% 2Fcontentarchiv%2Fde%2Farchiv17%2Frede*&doctype= speech&searchtype.HASH=ec0d611f8a232224ded3 , Oct. 10, 2016.
2. Министерство иностранных дел Российской Федерации, Внешняя политика. Двусторонние отношения. Федеративная Республика Германия. http://www.mid.ru/maps/de/? currentpage=main-country , Окт. 10, 2016.
3. CDU, CSU and SPD, Working together for Germany with Courage and Compassion: Coalition Agreement between the CDU, CSU and SPD, Berlin, 2005. http://bundesregierung.de/ Content/EN/Artikel/2004_2007/2006/01/_Anlagen/coalition-agreement951220.pdf? _blob=publicationFile&v=1 , Oct. 10, 2016.
4. CDU, CSU and FDP, Growth, Education, Unity: Coalition Agreement between the CDU, CSU and FDP, Berlin, 2009. https://www.fdp.de/files/565/2009-203_en_Koalitionsvertrag _2009.pdf , Oct. 10, 2016.
5. CDU, CSU und SPD, Deutschlands Zukunft gestalten: Koalitionsvertrag zwischen CDU, CSU und SPD, Berlin, 2013. https://www.cdu.de/sites/default/files/media/dokumente/ koalitionsvertrag.pdf , Oct. 10, 2016.
6. UwplJiujtuh Q., ftntu-qhpümUm^mU hmpmphpntpjntUUhp^ htnmU^mpUtpp, «21-pq qmp», 68/4, 2016 (Саркисян Д., Перспективы российско-германских отношений // «21-pq qmp», 68/4, 2016, на арм.яз.).
7. CDU, CSU, Deutschlands Chancen Nutzen: Wachstum, Arbeit, Sicherheit. Regierungsprogramm 2005-2009, Berlin, 2005.
8. FDP, Arbeit hat Vorfahrt: Deutschlandprogramm 2005, Berlin, 2005.
9. Die Grünen. Wahlprogramm 2005. Berlin, 2005.
10. Sarkisyan D., Diplomacy-Power Ratio in European-Russia Relations, "Global Studies Journal" 8/3, 2015.
11. Steinmeier F.-W., Verflechtung und Integration. Eine neue Ostpolitik der EU, "Internationale Politik" 62/3, 2007.
12. FDP, Buergerprogramm 2013: damit Deutschland stark bleibt, Berlin, 2013.
13. Иващенко А., «Белая книга» Бундесвера, Интерфакс. http://www.interfax.ru/ world/512014 Окт. 10, 2016г.
14. Bundesamt für Wirtschaft und Ausfuhrkontrolle, Entwicklung der Erdgaseinfuhr in die Bundesrepublik Deutschland, 1998-2013, Berlin, 2014.
15. NASDAQ, End of Day Commodity Future Price Quotes for Crude Oil Brent. http:// www.nasdaq.com/markets/crude-oil-brent.aspx?timeframe=2y , Oct. 10, 2016.
16. Информационно-аналитический центр Национальной безопасности Украины, Новости. http://mediarnbo.org/?lang=ru , Окт. 10, 2016г.
17. UmpliJiujmh П., ftntumummü^ qhtf qhptfmümlmü ^mmdmtf^ngUtp^ pmqmpmlm-üntpjmü tfnqhm^npnttfp ^mqhp^ mhuntpjmü tf^ngn^, «21-pq qmp», 68/3, 2016 (Саркисян Д., Моделирование политики немецких санкций против России посредством теории игр // «21-pq qmp», 68/3, 2016, на арм.яз.).
18. UmplJiujmh, П., ftntu-qhptfmümlmü hmpmphpntpjntüühpü ntlpm^ümlmü ¿qümdm-tf^ ü ^mrndmtf^2nghtp^ pmqmpmlmüntpjmü hmtfmmhpumnttf, «¿müpmj^ü 1шпш^ш-pnttf», #2, 2016 (Саркисян Д., Российско-германские отношения в контексте украинского кризиса и политики санкций // «¿müpmj^ü Imnm^mpnttf», #2, 2016, на арм.яз.).
19. Федеральная служба государственной статистики, Валовый внутренний продукт: квартальные данные (1995-2015гг.). http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/ rosstat/ru/statistics/accounts/# , Окт. 10, 2016г.
«гъгииъьизь ^или^иъиъпьевпьъс лпьиишиъь ъчгоииир ^игапъичиъ ФишиАп^-ъгь ъч ъ^пьз^ъъгь ^гьаиизь иьапч (2005-2016^^.)
ПшгЦщ UmpJjpujvuh
Шфnфшq^p
¿пц^ш&пШ ühp^^g^nitf hü qhptfшüшlшü ^n2npшqnL]ü lnLuшlgnLp]nLÜühp^ q^ppnp^nttfühpp ЛПф ü^mtf^tfp U 2005, 2009 U 2013рр. 1пш|^д^пй щш]йш-üшqphpnLtf шpÄ.шüшqp^ш& ОП ршцшрш1шйпър]шй фnфn^nLpjnLÜühpp ftnt-uшumшü^ ü^mtf^tfp: ßüüшpl^nLtf t Uüqhjm Uhplhj^ щш2mnüш^шptfшü 2p^ünttf nntu-qhptfmümlmü цш2шпйш1шй фшuшшpqphpnLtf «nmqtfm^mpm-1шй qnp&pülhpnLpjntü» hmulmgntpjmü oqrnmqnpbtfmü hm^m^ntpjmü q^ümtf^-1шй: Lhplmjmg^nttf hü ntlpm^ümlmü ^qümdmtf^g hhsn Imüg^hp^ ftntumu-rnmü^ü ^hpmphpnq h^ntjpühp^ pmqmpmlmü q^ulntpu^ h^tfümlmü phtfmühpp: И^ф pmü 700 фшuшшpqphp^ U h^ntjpühp^ Inümhüm ^hpLntbntpjmü, ^ü^hu ümü Inphymg^nü U ^ш^шАй mqjntumlühp^ (IpnurnmpntLjmg^m) tfhpnqühp^ l^pmntfmtfp qntpu hü php^h hmtfmqnpbmlgntpjmü ü hmlmtfmprnntpjmü ümpm-m^ühp^ oqmmqnp&tfmü npn2ml^ op^üш¿шфnLpjnLÜühp:
РОССИЙСКАЯ ПОЛИТИКА ГЕРМАНИИ
СКВОЗЬ ПРИЗМУ ОФИЦИАЛЬНЫХ ДОКУМЕНТОВ И РЕЧЕЙ (2005-2016ГГ.)
Давид Саркисян
Резюме
В данной статье представлены позиции крупнейших немецких партий по отношению к России и изменения в российской политике ФРГ, отразившиеся в коалиционных договорах от 2005г., 2009г. и 2013г. Рассматривается динамика упоминания концепции «стратегического партнерства» в официальных российско-немецких документах в период канцлерства Ангелы Меркель. Анализируются основные темы политического дискурса канцлера в отношении России после начала украинского кризиса. С помощью применения контент анализа к более чем 700 официальным документам и выступлениям, а также с помощью корреляционного анализа и кросстабуляций выявлены некоторые закономерности появления нарративов конфронтации и сотрудничества.
GERMANY'S RUSSIA POLICY THROUGH THE PRISM OF OFFICIAL DOCUMENTS AND SPEECHES (2005-2016)
David Sarkisyan
Resume
The paper presents the viewpoints on Russia of the largest German parties, as well as the changes in Germany's Russia policy, as documented in the coalition agreements of 2005, 2009 and 2013. The dynamics of references made to the concept of "strategic partnership" in the official documents of Russia-Germany relations throughout the incumbency of Angela Merkel are analyzed. The article also discusses the main themes of chancellor's political discourse towards Russia after the outbreak of the Ukrainian crisis. Applying content analysis to more than 700 official documents and speeches, as well as conducting some correlational and cross-tabulation analysis, conclusions are made concerning the patterns of several confrontational and cooperation narratives.
