CC BY
57
© М.Е. Косов, Я.Я. Иванова, 2018 УДК 338 ББК 65
РОССИЙСКАЯ ПИРАМИДА ИННОВАЦИЙ: ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИНВЕСТИРОВАНИЕ
Михаил Евгеньевич Косов,
доцент Департамента общественных финансов ФГБОУ ВО Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации, доцент кафедры финансов и цен ФГБОУ ВО РЭУ имени Г.В. Плеханова, кандидат экономических наук
E-mail: kosovme@mail.ru; Яна Яковлевна Иванова,
доцент кафедры финансового менеджмента ФГБОУ ВО РЭУ имени Г.В. Плеханова, кандидат экономических наук
E-mail: yanay82@mail.ru
Научная пециальность 08.00.05 — экономика и управление народным хозяйством
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. Проводится оценка инвестиционной составляющей экономики России, характеризующаяся значимыми оценками индекса эффективности работы правительства (GE Index, WG Indicators, ICT Access Index) за период 2012—2016 гг. и учитывающая широкий спектр статистических и опросных показателей, включая доступность информационных коммуникационных технологий. Дается сравнительная характеристика пирамид ведущих мировых стран и стран с развивающейся экономикой. Помимо прямой поддержки государства, страны, лидирующие в инновациях, активно применяют инструменты, форсирующие, с одной стороны, налаживание отношений между инноваторами-исследователями и коммерческими структурами, — с другой. Выявлены наиболее существенные риски, возникающие у российских организаций при внедрении инновационной среды в процессе развития деятельности.
Ключевые слова: инновационные ресурсы, научные исследования, инвестиции в экономику, коммуникационные технологии.
Для цитирования: Косов М.Е., Иванова Я.Я. Российская пирамида инноваций: государственное инвестирование. Вестник экономической безопасности. 2018;(2):342-51.
RUSSIAN INNOVATION PYRAMID: PUBLIC INVESTMENT
Mikhail E. Kosov,
Associate Professor of the Department of Public Finances of the Federal State Educational Establishment of Higher Professional Education of the Financial University under the Government of the Russian Federation, Associate Professor of the Department of Finance and Prices Plekhanov Russian University of Economics, Candidate of Economic Sciences;
Yana Ya Ivanova,
Associate Professor of the Department of Financial Management Plekhanov Russian University of Economics, Candidate of Economic Sciences Abstract. The article assesses the investment component of the Russian economy. This assessment is characterized by different
estimates of the index of government efficiency (GE Index, WG Indicators, ICT Access Index) for the period 2012—2016. The
article takes into account a wide range of questionnaires and statistical indicators, the availability of information and communication
technologies. The comparative characteristic of pyramids of the world is leading countries and emerging economies. In addition to
the direct support of the state, the country, leading to innovation, actively use the tools that form the connections between researchers
and innovators on the one hand, and the commercial sector — on the other hand. It identified the most significant risks incurred by the
Russian organizations in the implementation of the innovation environment in the process of development.
Keywords: innovative resources, research, investment in the economy, communication technologies.
Основным фактором роста любой экономики страны является реализация инвестиционных проектов хозяйствующими субъектами, которые ори-
ентированы на рост основных факторов производительности, привлечения трудовых ресурсов, модернизации и развития, снижения производственных
ЭКОНОМИЧЕСКИЕ НАУКИ
рисков и увеличения инвестиционном привлекательности. Именно повышение качества национальной производимой продукции и оказание услуг позволяет увеличить спрос на продукцию и увеличить диверсификацию, а снижение себестоимости продукции на ряду с привлечением трудовых ресурсов позволяет увеличить темпы роста национального спроса. Именно таким образом инвестиционные проекты являются одним из ключевых факторов роста валового внутреннего продукта страны.
Текущая российская инновационная политика приближает ее к «азиатской» модели страны (страны-«игрока») с адресной поддержкой инновационных проектов, откладывающей создание благоприятной инновационной среды на будущее. Для наглядной иллюстрации данного тезиса представим усредненную пирамиду пяти первых стран списка в сравнении с российской пирамидой (рис. 1).
Неразвитость российской среды проявляется не только в сравнении с «западными» инновационными странами-лидерами. Если за основу сравнения взять страны — лидеры «азиатской» культуры инноваций — Сингапур, Японию, Китай и Южную Корею — в фундаментальных слоях пирамиды на-
блюдается почти такое же отставание. Различия в уровне прямой поддержки проектов остаются такими же, как и у «западных» лидеров: в Южной Корее существенное прямое финансирование уравновешивается более ограниченным финансированием в Сингапуре и Японии, а также весьма незначительным — несмотря на заявленное в национальной инновационной стратеги — финансированием со стороны Китая. При этом Сингапур, Япония и Китай поддерживают, как правило, фундаментальные исследования, а не коммерческие инновационные проекты. В Южной Корее ситуация обратная — на рынке инноваций доминируют крупные компании — чеболи), в чем проявляется ее схожесть с российской экономикой (рис. 2).
Однако Россия существенно отстает по уровню развития институтов (гражданских, государственных и деловых) как от «западных», так и от «азиатских» инновационных лидеров. Например, по одному из индикаторов институционального слоя — индексу эффективности работы правительства (Govemment Effectiveness Index, World Government Indicators), рассчитываемому Всемирным банком (The World Bank) на основании широкого спектра
Рис. 1. Сравнительная характеристика пирамид «западных» стран-лидеров целевого списка и российской пирамиды
ЭКОНОМИЧЕСКИЕ НАУКИ
статистических и опросных показателей, Россия занимает 88 место в мире. При этом стоит отметить, что Китай занимает на 70-е место, Италия (наиболее близкая к нам в списке европейская страна) — 46-е место, Южная Корея — 30-е, США -17-е, Сингапур — 2-е место. При этом основные страны — инновационные лидеры занимают первые 50 мест.
Стоит отметить при этом, что преимуществом России является хорошо развитый человеческий капитал — особенно начальное и среднее обра-
зование. Одним из оценочных индикаторов этого показателя в ОЭСР являются сведения об успеваемости 15-летних подростков в рамках международной программы PISA (Programme for international student assessment). По результатам опубликованного в 2012 г. цикла оценок Россия получила 482 балла за математическую часть, став 34-й страной из 65, проходивших оценку. Такое положение можно считать вполне достойным для России, т.к. оценка проводится только по странам-членам и партнерам
Рис. 2. Сравнение пирамид России и «азиатских» стран — лидеров целевого списка
G России быть ученым непрестижно...
Рейтинг престижности профессий а России, 2011 год (% проголосовавших'!
...А в США важнее ученых только врачи и офицеры
Рейтинг престижности профессий в США, 2014 гад 1% проголосовавших1)
...В ЕС престижнее ученых только врачи
Рейтинг престижности профессий о ЕС, 2011 год 1% про голо сова вши*1]
Адвокаты, юристы Политики Предприниматели Врачи Программисты Артисты.писатели Журналисты Ученые Препон авател и Квапиф рабочие
! 10
I
20
30
I
40
Офицеры Ученые Пожарные Медсестры Инженеры Полицейские Священники Архитекторы Атлеты
О
I
50
Врачи
Ученые ВННВШВ Инженеры Судьи Спортсмены Художники, артисты Адвокаты Журналисты Предприниматели Юристы
I
20
I
40
1
«О
t. Допускалось более 1 еаригнта ответа.
Истшик : Опросы ИСЮЗ; ФОМ; Анзтз Strategy hitneis Croup
Рис. 3. Престижность профессии ученого в России, США и ЕС
ОЭСР. Перед нами в списке Швеция, а после нас Израиль — признанные инновационные лидеры.
По другому индикатору — «Качество НИИ», Россия занимает 56 место из 144 с оценкой чуть выше среднего (4,0 при максимуме 7,0 и средней 3,8), что хуже показателей почти всех стран-лидеров. Данный показатель рассчитывается для включения в GCI Мировым экономическим форумом.
Культурный слой пирамиды, помимо «азиатских» характеристик, в более узком смысле подразумевает понимание обществом важности инновационной политики для страны, актуальность инновационной тематики, высокий социальный статус инноваторов и ученых, стремление общества к знаниям и прогрессу.
В этом смысле, к сожалению, сегодняшняя культура в России чрезвычайно низкая. Например, согласно результатам опросов, проводимых для России ИСИЭЗ и ВШЭ, для США — компанией Harris Interactive, а для ЕС — Европейской комиссией, профессию ученого в России считают престижной только 17% опрошенных, в то время как в США и ЕС — около половины респондентов (рис. 3).
Профессия ученого в России дискредитирована низким качеством работы ученых и низким уровнем их жизни. По данным Росстата, средняя зарплата ученых в 2014 году составляла 48 тыс. руб. в месяц; в то время как в США, по данным SalaryExplorer, средняя зарплата ученого составляла 6,5 тыс. долл.
Также относительно недавнее исследование зарубежных аналитиков, посвященное сравнению зарплат ученых, переведенных в доллары, иллюстрирует похожую ситуацию (рис. 4).
С такими зарплатами, на наш взгляд, невозможно сделать привлекательной профессию ученого и обеспечить высокое качество научных кадров. Подавляющая часть перспективных выпускников вузов в России абсолютно не заинтересована в академической карьере.
В то же время, предпринимательство — еще один, несомненно, важный «поставщик инноваций» — в целом воспринимается обществом как стремление к обогащению.
Еще одна российская проблема — низкое качество инновационной инфраструктуры — всего спектра сетевых составляющих среды от электроэнергии до интернет-доступа к госуслугам.
Так, по индексу доступности информационно-коммуникационных технологий (ICT Access Index) Россия занимает 40 место, находясь среди стран Восточной и Южной Европы, Ближнего Востока. В данный индекс входят следующие показатели: доступность и скорость компьютеров и Интернета, количество мобильных и проводных линий.
Слабо развит в России и Рыночный слой. Капитализация российского фондового рынка сильно уступает капитализации рынков в странах — лидерах инноваций (рис. 5).
Нстчт: Academic Salaries and Contracts: Global Trends and American Realities by Philip 6. Altbadi, Lii Reisberg, and Ivan F. Pachea, 1 Рис. 4. Зарплаты ученых, приведенные к паритету покупательной способности
ЭКОНОМИЧЕСКИЕ НАУКИ
Рис. 5. Рейтинг капитализаций мировых фондовых рынков, 2012 г.
Это негативно отражается на возможностях инвесторов для выхода из инновационных видов бизнеса (и, следовательно, не стимулирует инвесторов вкладывать средства в такой бизнес) и поиске финансирования НИОКР со стороны крупных корпораций. Таким образом, в стране снижается монетарная ценность инноваций.
Если перейти к слоям пирамиды, представляющим финансовое стимулирование в России, мы видим иную картину. России присущи черты «азиатской» модели инновационной политики (по аналогии с Китаем, Южной Кореей, Сингапуром и Японией), целью которой является ускоренное развитие инновационной системы путем вливания в проекты существенных финансовых ресурсов.
При этом государственные расходы на фундаментальные исследования относительно малы, поскольку наука не способна обеспечить высокую маржинальность. Хотя все же в последнее время отмечается быстрый рост расходов на фундаментальные исследования и НИОКР, однако расходы государства при этом по-прежнему существенно отстают от аналогичных показателей других стран.
Финансирование же коммерческих инновационных проектов в России чрезвычайно масштабно. Как видно на рис. 6, Россия в 2013 году занимала второе место в мире по госрасходам в абсолютном выражении на коммерческие НИОКР (около 15 млрд долл.). В процентах от ВВП Россия за-
няла первое место (0,4%), опередив все развитые страны.
Вследствие существенных расходов бюджета на коммерческие инновации общий уровень государственных расходов на НИОКР (как коммерческие, так и фундаментальные) в России также весьма высок и соответствует уровню стран-инновационных лидеров. Стоит отметить при этом, что расходы коммерческого сектора на НИОКР минимальны — по этому показателю Россия находится среди самых отсталых стран ОЭСР (Польша, ЮАР и Чили). В итоге Россия по общим расходам на НИОКР (государственным и частным) оказывается в самом конце списка развитых стран (рис. 7).
Это вполне объяснимо: даже страны-лидеры по госрасходам не выделяют на НИОКР более 1% от ВВП (за исключением Австрии — 1,16% от ВВП), поскольку ограничены бюджетными нормами. При этом расходы частного сектора на НИОКР в странах-лидерах могут превышать 3% от ВВП, поскольку частный бизнес не имеет таких жестких ограничений, как государство. Таким образом, госрасходами невозможно компенсировать отсутствие частной инициативы.
Стоит также отметить, что фактически расходы, проходящие как расходы на НИОКР в российском бюджете, в подавляющей части таковыми либо не являются вовсе, либо могут считаться ими крайне условно. Существенную долю расходов бюджета на НИОКР (40%) представляют расходы на разработки ВПК, включающие любое несерийное производ-
ЭКОНОМИЧЕСКИЕ НАУКИ
ifcrawwi: базы демдц Ш>
Рис. 6. Рейтинг стран по государственным расходам на коммерческие НИОКР (Government-financed BERD)
ство, в том числе разработанные уже очень давно элементы вооружения (рис. 8).
Структура расходов бюджета, не связанных с ВПК, также значительно ориентирована на традиционно считающиеся высокотехнологичными отрасли, но фактически производящие разработанную несколько лет назад продукцию (например, разработанные еще в Советском Союзе ракетоносители, проходящие по статье «Транспортные и космические системы») (рис. 9).
Однако появление инноваций свойственно любым отраслям, даже таким традиционным, как
сельское хозяйство, однако корректно их отследить очень сложно. В связи с этим, правительства разных стран используют расходы на несерийное производство в высокотехнологичных отраслях и ВПК как приближенно инновационные. Это можно увидеть и на рис. 10 и 11 на примере структуры федерального бюджета США.
Однако значительная часть российской экономики представлена компаниями, находящимися либо полностью, либо с существенной долей в собственности государства. В то время как, например, в США, бюджетные расходы на инновационные
ЭКОНОМИЧЕСКИЕ НАУКИ
Рис. 7. Расходы на НИОКР (GERD) в % от ВВП, финансируемые государством и коммерческим сектором (суммарные расходы на НИОКР характеризуют размеры шаров)
О —
...бюджет делится & пропорции 40:60 между ВПК и гражданскими отраслями
2011 201 г
Расходы ФБ на НИОКР. закрытая часть (млрд ру 6.1
\
Общий бюджет на НИОКР =0.97% ит ВВП
_к
2013 2ÜH
Расходы ФБ на НИОКР. открытая часть (млрд руб.)
АЦ при правительстве РФ
Рис. 8. Доля ВПК (закрытая часть) в расходах государственного федерального бюджета России на НИОКР
проекты и НИОКР осуществляются на основе конкурсного отбора среди частных компаний, в России госкомпании могут весьма произвольно интерпретировать расходы на НИОКР, финансируемые из средств госбюджета.
Например, в США частная космическая компания получит средства на НИОКР из госбюджета, только если представит государству действительно абсолютно инновационный проект; в России же будет вполне достаточно, чтобы такой проект фор-
ЭКОНОМИЧЕСКИЕ НАУКИ
Рис. 9. Отраслевая структура расходов «гражданской» части федерального бюджета России на НИОКР
Рис. 10. Доля ВПК в государственном
мально проходил по статье «Космические и транспортные системы» и не являлся серийным.
Таким образом, можно отметить, что в России слишком мало поддерживают и финансируют реальные инновации и весьма много расходуют бюджетных средств на технологические отрасли. Это является следствием неразвитых фундаментальных слоев российской пирамиды инноваций. Закономерно, что в такой неразвитой среде генерируется недостаточно действительно инновационных идей и проектов, они заменяются классическими отраслями, имеющими такие возможности в связи с нахождением в государственной
Источник: The American Association lor the Advancement of Science федеральном бюджете США на НИОКР
собственности или технологически интенсивных секторах.
Российский бюджет на НИОКР соответствует «азиатской стратегии игрока» и сопоставим с бюджетом на НИОКР, например, в Южной Корее, где в основе инновационной экосистемы находится крупный бизнес, но и хорошо развитая среда также присутствует, обеспечивая более эффективное распределение государственных средств. В структурировании расходов наши страны также весьма схожи, а различаются лишь отраслевыми предпочтениями.
Из данных, представленных на рис. 12, можно сделать вывод, что в Южной Корее Министерство
образования, науки и технологий отвечает за такую же долю расходов в бюджете на НИОКР, как и в России — Министерство образования и науки и Академии наук вместе взятые (32% против 33%).
На Министерство знаний и экономики совместно с Комиссией по коммуникациям Южной Кореи приходится 44% расходов, что сопоставимо с совокупной долей расходов, приходящейся на российские Министерство промышленности и торговли и Федеральное космическое агентство (43%). Такие показатель характеризуют отраслевые приоритеты наших стран: в Южной Корее — коммуникации, а в России — космическая отрасль. Кроме того, в Южной Корее, как мы видим, выделяются расходы бюджета и на малый и средний бизнес, чего нет, к сожалению, в России.
Как следует из вышеизложенного, большинство получателей бюджетных средств на НИОКР в России — это не инноваторы и ученые, что еще раз подтверждает необходимость развития инновационной среды: инфраструктуры, институтов развития, рынков инноваций, а также выработки системного подхода к выбору технологических приоритетов. Тогда реальные инновационные научные проекты постепенно вытеснят устаревшие морально отраслевые статьи бюджета на НИОКР.
Еще одним негативным последствием государственного финансирования может стать вытеснение частных инвесторов государством, что также может
являться одной из причин низкого уровня расходов коммерческого сектора на НИОКР в России.
Инновационный бизнес часто предпочитает привлекать государственные источники финансирования, поскольку это, как правило, дешевле, а главное — государство не оказывает существенного давления на исполнителя предоставить в итоге ком-мерциализуемый инновационный продукт — скорее, требуется удовлетворить формальные требования выполнения проекта.
Даже такие косвенные методы стимулирования, как льготное налогообложение, практически не приводят к существенному росту расходов крупных компаний на НИОКР. Это связано с опасениями применять налоговые льготы, учитывая свои расходы как инновационные, поскольку это почти неизбежно ведет к налоговым проверкам.
Качество же тех «расходов на НИОКР», которые подпадают под налоговые льготы, неизбежно снижено, поскольку компании (при определенных схемах) могут получить гарантированную налоговую выгоду из затраченных средств еще до того, как реально эти средства потратят. Соответственно снижается их мотивация получить отдачу от затрат как таковых.
Кроме того, существуют бюрократические проблемы принятия решений в сфере НИОКР, затягивание одобрения проектов и контрактов и т.д. Многие экономисты, однако, считают, что в ситуации крити-
ПримЕчаме: Красная линия = совладеющие в РФ»США целевые отрасли Рис. 11. Отраслевая структура затрат «гражданской» части федерального бюджета США на НИОКР
ЭКОНОМИЧЕСКИЕ НАУКИ
Рис. 12. Структура бюджета на НИОКР в Южной Корее и РФ в разрезе получателей бюджетных средств
чески низких частных расходов на инновации и НИ-ОКР государство не может себе позволить ждать налаживания благоприятной среды в стране, а частная инициатива не вытесняется государством по причине изначального отсутствия первой. Те инновационные проекты, для которых недоступны частные средства, должно поддерживать государство, даже если не так эффективно, как это могли бы сделать частные венчурные фонды. Это, несомненно, лучше, чем практически полное отсутствие поддержки в России, что вынуждает такие инновационные проекты искать средства за рубежом, иногда даже сменив юрисдикцию. Например, Фонд содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере оказывает поддержку многим таким инноваторам.
Кроме прямой государственной поддержки в странах, лидирующих в инновациях, активно применяют инструменты, форсирующие налаживание связей между инноваторами-исследователями, с одной стороны, и коммерческим сектором — с другой, предоставляя им различные ресурсы для поиска и взаимодействия друг с другом — от информационных до финансовых и репутационных.
Литература
1. Ахмадеев Р.Г. Налоговые льготы для малых инновационных предприятий в России // Международная торговля и торговая политика. № 7—8(87). 2014.
2. Ахмадеев Р.Г., Косов M.E. Эффективность налоговой политики в сфере инноваций // Финансовая жизнь. 2017. № 1.
3. Ахмадеев Р.Г., Короткова Е.М. Трансфертные операции в системе аффилированных компаний // European Social Science Journal. 2015. № 5.
4. Балихина Н.В., Иванова Я.Я., Косов М.Е. Проблемы финансового обеспечения регионов: Российский и зарубежный опыт // Экономика и предпринимательство. 2016. № 12-1 (77-1).
5. Иванова Я.Я. О финансовом состоянии торговых организаций в России в условиях кризиса // Образование. Наука. Научные кадры. 2015. № 6.
6. Kosov M.E., Akhmadeev R.G. Foreign experience of tax stimulation of innovative activity // В сборнике: The Ninth International Conference on Economic Sciences Proceedings of the Conference. «East West» Association for Advanced Studies and Higher Education GmbH. Vienna. 2015.
7. Kosov M.E., Akhmadeev R.G. Improving tax management-real way of rasing budget income of Russia // Мировая экономика: проблемы безопасности. 2016. № 2.
8. Косов M.E. Роль инноваций в устойчивом развитии экономики Российской Федерации: из прошлого в настоящее // Вестник экономической безопасности. 2016. № 1.
