CC BY
191
УДК 947.071
РОССИЙСКАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ ПРОБЛЕМЫ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ РОССИЙСКОГО САМОДЕРЖАВИЯ И РИМСКО-КАТОЛИЧЕСКОЙ ЦЕРКВИ В ГОДЫ ЦАРСТВОВАНИЯ ПАВЛА I
Санкт-Петербургский государственный инженерно-экономический университет
e-mail: galanovmm@rambler.ru
М. М. ГАЛАНОВ
Предметом исследования в статье является освещение проблемы взаимоотношений российского самодержавия и римско-католической церкви в годы царствования Павла I в российской историографии. Анализ имеющейся литературы привёл автора к выводу о двух этапах развития исторической мысли относительно изучаемого предмета: дореволюционном и постсоветском. Выдвинута и обоснована гипотеза о наличии в российской исторической науке разных концептуальных подходов к данной проблеме при доминировании мысли об анти-революционной платформе сближения самодержавия и римско-католической церкви в это время.
Ключевые слова: российская историография, римско-католическая церковь, папа римский, митрополит римско-католической церкви в России, орден иезуитов, борьба с революционной опасностью.
Отношения Российского государства и инославных религиозных конфессий на протяжении всей их тысячелетней истории притягивают к себе пристальное внимание российских исследователей. Несомненный интерес в этой связи вызывает проблема взаимоотношений российского самодержавия в годы царствования Павла I (1796-1801) и римско-католической церкви на территории России. Она имеет достаточную историографическую традицию.
Русский историк П.К. Щебальский писал, что «римский двор... без должной осторожности прикоснулся к самой чувствительной струне впечатлительной души нового государя (Павла I — М.Г.), — к его самолюбию как монарха самодержавного, никому не обязанного отчётом. Но если Римский двор произвёл на первый раз неблагоприятное впечатление на императора Павла I, то дело католицизма от того не пострадало»1. Суть отношения царя к западным конфессиям автор определил следующим образом: «Страшно раздражённый против всего, что имело хоть тень связи с революционной Францией, император Павел тем самым уже делался предрасположенным ко всему, что было ей враждебно»2.
Протоиерей М.В. Симашкевич посвятил свой капитальный труд истории распространения католицизма и современному состоянию римско-католической церкви на Подолии. Автор подробно останавливается на случае замены Я. Дембовского Р. Сераковским в должности Каменецкого архиепископа, анализирует римско-католическую иерархию Каменецкой епархии. «Сераковский действительно был неспособен для занятия епископской кафедры. Это был. атеист, проказник и развратник», — писал Симашкевич3. Он представил на суд читателей очень серьёзную монографию, которая стала по своему эмоциональному значению яростным обличением «ляхов», иезуитов, католиков и униатов.
1 Щебальский П.К. Католичество в России при Екатерине 11 и после неё // Русский вестник. 1864. Т. 52. № 8. С. 632-633.
2 Там же. С. 636.
3 Симашкевич М.В. Римское католичество и его иерархия в Подолии. Каменец-Подольск, 1872. С. 392.
Фундаментальным исследованием проблемы католицизма в России стал двухтомный труд графа Д.А. Толстого, известного государственного деятеля консервативной ориентации4. Основная идея автора заключалась в постоянном агрессивном давлении католиков на православное население и борьбе последнего с ним. Цель графа сводилась к дискредитации РКЦ, доказательству притязаний Ватикана по отношению к России с целью подчинить её своему влиянию. Суть происходящего он видел в исключительно религиозном конфликте на почве антагонизма исторических судеб западной Европы и России и различия в характере организации духовенства. Автор особо подчёркивал постоянное единство духовной и светской властей России на протяжении всей истории их отношений. Общий вывод Д.А. Толстого заключался в констатации невозможности нормальных отношений между православием и католицизмом в связи с крайней агрессивностью последнего. Несмотря на привлечение автором широкого круга источников, с концептуальной точки зрения его труд оставался на традиционных православных позициях. Политика Павла I в этом контексте подверглась резкой критике и была противопоставлена политической линии Екатерины 11.
С. Трегубов, описывая религиозную политику императора, дал точный анализ её происхождения: «Религиозность по внутреннему чувству усиливалась в Павле I сознанием долга, а этот долг получал особенное значение и силу в виду грозных событий, совершавшихся на Западе, в виду революционного движения, охватившего Европу, колебавшего престолы и ниспровергавшего основы общественного порядка: религию и нравственность. Вступивши на престол, Павел мечтал встать во главе контрреволюционного движения, собравши под своё знамя все религиозные и консервативные силы как внутри России, так и заграницей. Для противодействия неверию и революционным идеям он благосклонно подал руку иезуитам, сблизился с римско-католической церковью и дозволил приехать в Россию папскому нунцию»5.
По мысли историка Н.Д. Кузнецова, общее отношение российского самодержавия к иностранным конфессиям определялось двумя принципами: «охранением господствующей православной веры и полным невмешательством во внутреннюю церковную жизнь пребывающих в России инородцев»6. Автор считал, что «непродолжительное царствование Павла I, повернувшее, было, управление римско-католическими делами по другому направлению, только содействовало упрочению направления Екатерины 11 »7. Как нам представляется, последняя мысль, как и тезис о невмешательстве государства в церковную жизнь неправославных конфессий, нуждаются в корректировке. Тем не менее, Н.Д. Кузнецов абсолютно верно отметил огромную роль С. Сестренцевича в управлении католическими делами в России и их взаимную нелюбовь с иезуитами8.
В том же году в Харькове была издана монография К. Богословского, посвящённая истории католической церкви в России от Екатерины 11 до конца XIX века9. Большое место в ней отводилось анализу личности и деятельности Сестренцевича. Автор писал: «Увлечения папством были чужды ему (Сестренцевичу — М.Г.) и он всё время оставался либеральным католиком. Он был католик, но не папист, относился с уважением к папе и признавал его главенство в католической церкви, но не мирился с его властолюбивыми притязаниями. признавая своим духовным владыкой римского епископа, в то же время считал себя обязанным подчиняться гражданскому
4 Толстой ДА. Римский католицизм в России. СПб., 1876-1877. Т. 1-2.
5 Трегубов С. Религиозный быт русских и состояние духовенства по мемуарам иностранцев. Киев, 1884. С. 132-133.
6 Кузнецов Н.Д. Управление делами иностранных исповеданий в России в его историческом развитии. Ярославль, 1898. С. 2.
7 Там же. С. 5.
8 Там же. С. 239.
9 Богословский К. Государственное положение римско-католической церкви в России от Екатерины Великой до настоящего времени. Харьков, 1898.
Серия История. Политология. Экономика. Информатика. 2010. № 1 (72). Выпуск 13
правительству той страны, в которой жил»10. Царствование Павла I историк делил на два этапа в плане отношения к РКЦ: на первом, при Сестренцевиче, император «следует политике великой Екатерины», на втором — отступает от неё и попадает под влияние иезуитов11.
В оценке «митрополита всех римско-католических церквей» предыдущему автору вторит Г.Я. Киприанович, который пишет: «Митрополит Сестренцевич старался вполне заслужить эту высокую честь для того, чтобы освободить католическую церковь в России от порабощения римскому двору, который нередко больше заботился о своих правах, чем о делах веры и нравственности»12.
Развёрнутую характеристику политики Павла I и его взглядов в отношении «римско-католического» мира дал С. Панчулидзев: «Не иезуиты сами по себе, не само католичество было целью политики Павла Петровича; они были только одним из средств, которым он рассчитывал воспользоваться для борьбы с революционными принципами. Он пробовал все эти средства для этого, пока не убеждался в их непригодности. можно даже согласиться, что идея воссоединения церквей при его личном содействии могла пленять пылкую и религиозную душу Павла I, но полагать, что Литтам, патеру Груберу или хотя бы самому папе удалось бы убедить Императора сделать попытку в духе Флорентийского собора, значит не отдавать себе отчёта в душевных свойствах Павла I. Павел готов был благоволить католическим эмигрантам, и монахам, и королям, и папе, но при одном условии: беспрекословном подчинении его воле»13.
Идеи предшественников развивал К. Валишевский: «Несомненно то, что не отступая ни в чём от самого строгого православия и твёрдо решившись не допускать на этой почве никаких уступок, Павел своим заигрыванием с католическим миром вообще и с иезуитским орденом в частности, старался найти только противореволю-ционное средство»14. М.В. Клочков подчёркивал, что «правительство Павла I было проникнуто идеей веротерпимости, но, вместе с тем, оно было настойчиво в том, чтобы внешнее управление церковными делами было сосредоточено в его руках»15. Наконец, из трудов дореволюционных историков следует упомянуть монографию профессора Т.И. Буткевича, в которой в основном рассматривается не история РКЦ на территории России, а современное её состояние вообще, в том числе и в России. Тем не менее, время правления Павла I характеризуется как благодатное для католицизма в России16.
После длительного перерыва, вызванного революцией 1917 года, когда при советской власти исследования по проблеме католицизма в России были абсолютно неактуальны и даже считались вредными, в 1991 г. вышла в свет книга П.В. Перминова17. Автор критикует идею некоторых историков о желании Павла I воссоединить РПЦ и РКЦ. «Логичнее было бы предположить, — пишет он, — что заигрывание императора с представителями Ватикана и иезуитами было связано в первую очередь со стремлением добиться от папы признания за ним титула великого магистра Мальтийского ордена. Вместе с тем вполне очевидно и то, что в этой поли-
10 Богословский К. Государственное положение римско-католической церкви в России от Екатерины Великой до настоящего времени. Харьков, 1898. С. 21.
11 Там же. С. 63.
12 Киприанович Г.Я. Исторический очерк православия, католичества и унии в Белоруссии и Литве с древнейших времён до настоящего времени. Вильна, 1899. С. 156.
13 Панчулидзев С. История кавалергардов. 1724-1899. СПб., 1901. Т. 2. С. 171-172.
14 Валишевский К. Сын великой Екатерины. Император Павел I: его жизнь, царствование и смерть. СПб., 1914. С. 242.
15 Клочков М.В. Очерки правительственной деятельности Павла I. Пг., 1916. С. 252.
16 Буткевич Т.И. Устройство и управление римско-католической церкви вообще и в России в частности. Харьков, 1916.
17 Перминов П.В. Под сенью восьмиконечного креста (Мальтийский орден и его связи с Росси-
ей). М., 1991.
тической игре Павел I был готов дойти до опасной черты»18. Историк считает также, что убийством императора «была поставлена финальная точка в сложной и запутанной интриге, которая в случае удачи могла бы иметь самые непредсказуемые и далеко идущие последствия»19.
По мнению Ю.Д. Марголиса и Т.Н. Жуковской, «Павел остро ощутил духовную незащищённость самодержавной формы правления в России и первый пытался реконструировать религиозные опоры монархии.В его теократических представлениях вероисповедальные различия не имели существенного значения перед задачей обоснования божественного права на власть в её настоящей форме»20. М.Ю. Медведев считал, что взгляды «Павла I на церковь, несомненно, были отмечены утопизмом. Ему, твёрдому в православии, глубоко импонировали духовная открытость, религиозное сотрудничество через конфессиональные барьеры, апелляция к христианскому единству... Сотрудничество христианских конфессий, каким оно виделось Павлу I, должно было ориентироваться не на утрату специфики, религиозной сущности участников, а на раскрытие ещё не изжитой в расколах духовной общности»21.
Священник Алексий (Николин) позитивно оценивает православную религиозность Павла I. Тем не менее, он пишет, что «рассматривая деяния Павла I в области церковно-государственных отношений, нельзя не отметить такую сторону его религиозности, как достаточно благожелательное отношение к инославию и в первую очередь к католичеству, что во многом было связано со страхом перед Французской революцией, жестоко расправившейся с верующими.»22.
М. Петров в своей статье очень хорошо показал двойственность личности Павла Петровича, проявившуюся наиболее ярко в отношении неправославных конфессий в России. «Попытка сделать из православной России метрополию католического ордена Святого Иоанна Иерусалимского, а самому стать его главой в высшей степени характеризует личность императора., — писал историк. — При этом царя нимало не смущала парадоксальность ситуации, когда фактический глава православной церкви, русский самодержец, в качестве гроссмейстера Мальтийского ордена должен был хотя бы номинально, но подчиняться римскому папе.»23. Далее автор утверждает, что не было «у Павла и серьёзных намерений открыть католицизму дверь в Россию. Хотя в какой-то мере он её «приоткрыл». В «мальтийстве» Павла проявилось. стремление явить себя. в уникальном единстве царя и сакрального лица, стать медиатором. между двумя христианскими конфессиями»24.
Блестящий анализ религиозных взглядов императора и его отношения к анализируемой нами проблеме дал в современной историографии А.М. Песков: «От природы он имел склонность к мистической экзальтации и, соответственно, к заглядыванию в потустороннюю беспредельность. Однако он был слишком просвещён для того, чтобы акцентировать свой мистицизм на публике. Но он отнюдь не считал православную церковь единственно возможной церковью в России. Разумеется, он не сомневался в её исключительном праве на лидерствующее положение среди других конфессий. Однако это не означало, что другие конфессии следует угнетать, изгонять или не допускать. Он. ободрял иезуитов, он стал магистром католического ордена-
18 Перминов П.В. Под сенью восьмиконечного креста (Мальтийский орден и его связи с Россией). М., 1991.С. 131.
19 Перминов П.В. Под сенью восьмиконечного креста (Мальтийский орден и его связи с Россией). М., 1991. С. 133.
20 Марголис Ю.Д., Жуковская Т.Н. Традиции Павла I в истории русской государственности // Император Павел I и Орден Святого Иоанна Иерусалимского в России. Сб. статей. СПб., 1995. С. 31.
21 Медведев М.Ю. Державный орден при Павле I / / Там же. С. 50.
22 Николин А. Церковь и государство (история правовых отношений). М., 1997. С. 105-106.
23 Петров М. Павел I — рыцарь Мальтийского ордена / / Мальтийский орден в России. Сб. статей. СПб., 1998. С. 29.
24 Там же. С. 34.
Серия История. Политология. Экономика. Информатика. 2010. № 1 (72). Выпуск 13
государства, он предлагал папе Пию VII политическое убежище в России и готов был заключить политический союз с римско-католической церковью»25.
Особая заслуга в распространении католицизма в России, по мнению современной исследовательницы О.А. Лиценбергер, наряду с Петром I и Екатериной 11, принадлежит Павлу I. «В этот период, — пишет автор, — церковь могла развиваться в рамках относительной свободы, хотя неполной, но и не настолько ограничиваемой, как ранее. Римско-католическая церковь заключила негласный союз с враждебным ей государством, которое, однако, даровало ей право на борьбу за выживание»26.
Специалист по истории Иезуитского ордена на территории России
В.Б. Лушпай по этому поводу писал: «Глубоко религиозный, Павел I питал устойчивые симпатии к католической церкви. Открытие нунциатуры в Петербурге, умножение числа римско-католических епархий, принятие православным государём титула гроссмейстера Мальтийского ордена — всё это воспринималось католической партией при дворе как звенья одной цепи, ведущей к слиянию православия с католичеством, и сохранить эту цепь можно было только при непосредственном воздействии на главное действующее лицо — российского императора»27. Автор считает, что в годы правления Павла I зарождается такое явление, как «русский католицизм», начало которому положили знатные дворяне, перешедшие в католическую веру. Это, по мнению историка, объяснялось в целом «религиозным индифферентизмом значительной части русской аристократии»28.
С точки зрения А.Н. Андреева, «если переходы в католичество карались императорскими законами, то симпатии к католической вере и католической культуре не влекли за собой никаких наказаний»29. Автор «немаловажным фактором укрепления и распространения католичества» считает «политико-идеологическую и материальную поддержку правительством ордена иезуитов (в царствование Екатерины 11 и Павла I) и Мальтийского ордена (при Павле I)»30. А.Н. Андреев пришёл также к выводу об устойчивой неприязни народа и православного духовенства к неправославным религиям31.
Отношение императора к РКЦ в России стало предметом внимания С.Л. Григорьева, пришедшего к выводу, что «Павел, несомненно, отношения России с католическим миром рассматривал не всегда традиционно, но, тем не менее, руководствовался, прежде всего, интересами государственной политики. Павел имел устойчивые симпатии к римско-католической церкви, видя в ней союзника в борьбе против безбожия и прочих разрушительных сил. Павел придерживался мистической концепции своей царской роли, что сказалось и на выбираемых им вариантах взаимоотношений с представителями католической веры»32. Нельзя, как представляется автору, обвинять императора в чрезмерном потакании католикам и стремлении подчинить Россию папе. Историк констатирует, что проект объединения церквей, предложенный Павлом I, не предполагал объединение церковных институтов и унификацию церковных обрядов, но уходит от конкретного объяснения проблемы, когда пишет лишь о стремлении «к возрождению рыцарства и сохранению основ старого мира.»33.
25 Песков А.М. Павел Первый. М., 2000. С. 362-363.
26 Лиценбергер О.А. Римско-католическая церковь в России: история и правовое положение. Саратов, 2001. С. 96.
27 Лушпай В.Б. Иезуиты в России второй половины XVI11 века. Автореф. канд. дисс. М., 2002. С. 21.
28 Там же. С. 22.
29 Андреев А.Н. Католицизм и общество в России XVI11 века. Автореф. канд. дисс. Челябинск, 2004. С. 22.
30 Там же. С. 19.
31 Там же. С. 23.
32 Григорьев С.Л. Религиозные взгляды и религиозная политика Павла I. Автореф. канд. дисс. Екатеринбург, 2004. С. 20.
33 Там же. С. 21.
Современный исследователь вопроса М.М. Галанов пишет, что «отстаивая интересы православия в области духовно-религиозной идеологии, самодержавие одновременно заботилось об открытии семинарий и училищ для обучения детей католиков, занималось обустройством на территории России католических орденов и поддерживало многоконфессиональность в вооружённых силах. Более того, Павел I поставил перед собой задачу объединения православной и католической церквей. Однако общего между ними (совместной борьбы с идеями Просвещения, атеизмом, нигилизмом и распространявшейся по Европе революцией) оказалось гораздо меньше, чем различий. Главный понтифик желал расширить духовно-религиозное влияние католицизма в России и, главное, держать в своих руках нити и рычаги управления РКЦ. Российский самодержец отверг эти претензии, и альянс не состоялся»34.
Историк М.А. Петрова так характеризовала государственную политику в отношении католиков при Павле I: «Изменения, которые за четыре года правления претерпела церковная политика императора, кажутся невероятными. И, тем не менее, будучи поначалу настроенным крайне настороженно по отношению к подданным неправославного исповедания, Павел I попытался понять их нужды и осуществить то, что не удалось сделать его матери Екатерине II, а именно сгладить противоречия между Святым Престолом, Католической церковью в России и императорской властью и привести эту сложную систему в равновесие»35.
Автор проанализировала и деятельность первого «митрополита всех римско-католических церквей в России». Она пишет: «Сестренцевича неоднократно упрекали в том, что он хотел быть независимым от Св. Престола. Создание новых крупных епархий позволило бы нейтрализовать влияние Рима на бывших польских землях. По выражению оппонентов архиепископа, у него было желание сделаться чем-то вроде российского папы. Это утверждение, на мой взгляд, сильно преувеличено: архиепископ был немолод, слаб здоровьем (умер на 96-м году жизни! — М.Г.), кроме того, российские власти сделали всё возможное и невозможное, чтобы оградить его правление от вмешательства Св. Престола. По-видимому, устройство церкви через независимые религиозные общины было ему чуждо, он выступал за сильную власть, способную обеспечить единообразие церковной жизни»36.
Наконец, последним словом в разработке темы стали труды А.К. Тихонова37. Автор считает, что «меры Павла I в отношении католиков — подданных Российской империи — отличались от действий его матери, но в целом составляли одну стратегическую линию на подчинение российских католиков власти государя»38. В заключение он приходит к следующему выводу: «Главным стремлением российского правительства в отношении католического населения стало желание создания собственной, российской римско-католической церкви, свободной от папы римского, с назначенным императором архиепископом. Российская власть стремилась полностью отгородить католиков-российскоподданных от какого-либо влияния Ватикана. Она расценивала это влияние как дестабилизирующее межконфессиональную обстановку в Российской империи, особенно в западных регионах.»39 И, наконец, историк высказывает, как нам представляется, совершенно правильную мысль о том, что «борь-
34 Галанов М.М. Самодержавие и католическая церковь в России в годы царствования Павла I (1796-1801) // Клио. 2005. № 2 (29). С. 107.
35 Петрова МА. Иезуиты в церковной политике Павла I / / Россия и иезуиты: 1772-1820. Сб. статей. М., 2006. С. 161.
36 Там же. С. 163.
37 Тихонов А.К. Католики, мусульмане и иудеи Российской империи в последней четверти XVI11 — начале XX вв. СПб., 2007; Он же. Политика Российской империи по отношению к католикам, мусульманам, иудеям в последней четверти XVI11 — начале XX вв. Автореф. докт. дисс. СПб., 2008.
38 Тихонов А.К. Католики, мусульмане и иудеи... С. 86.
39 Там же. С. 285.
Серия История. Политология. Экономика. Информатика. 2010. № 1 (72). Выпуск 13
бы с католичеством как с религией не было. Тезис — латинство не есть папство — основная идея Российской империи для католиков — подданных России»40.
Большинство исследователей, занимавшихся проблемой (П. Щебальский,
С. Трегубов, С. Панчулидзев, К. Валишевский, А. Николин), пришло к выводу, что Павел I увидел в РКЦ мощного и надёжного союзника в борьбе с идеями Французской революции. С. Григорьев прибавлял к заинтересованности в антиреволюцион-ной направленности этого союза ещё и склонность императора к мистицизму. Часть учёных (М. Клочков, С. Панчулидзев, А.К. Тихонов) акцентировали своё внимание на том, что Павел I хотел сосредоточить управление РКЦ на территории России в своих руках. Духовно-сущностные моменты и склонность императора к мистицизму выделяли в отношениях его с РКЦ Т. Жуковская, Ю. Марголис, М. Медведев, М. Петров и А. Песков.
П. Перминов высказывал мысль, что расположение самодержца к католицизму должно было обеспечить его признание магистром Мальтийского ордена. Д. Толстой писал о принципиальных расхождениях и борьбе РПЦ с РКЦ, обвиняя Павла I чуть ли не в предательстве национальных интересов. Ряд современных исследователей (О. Лиценбергер, А. Андреев, В. Лушпай, М.М. Галанов) выдвинули гипотезу о сочувствии и симпатии императора к неправославным религиям, которые не были вызваны конкретными государственно-политическими соображениями. Наконец, М.А. Петрова предложила идею создания в годы правления Павла I стройной системы равновесия интересов Св. Престола, РКЦ в России и императорской власти.
Таким образом, опираясь на накопленный исторической наукой опыт в разработке проблемы взаимоотношений российского самодержавия и РКЦ при Павле I, необходимо и далее продолжать исследования.
THE RUSSIAN HISTORICAL SCIENCE AND THE PROBLEM OF RELATIONS BETWEEN THE RUSSIAN AUTOCRACY AND THE ROMAN CATHOLIC CHURCH DURING THE REIGN OF PAUL I
e-mail: galanovmm@rambler.ru
М. М. GALANOV
Saint-Petersburg State Engineering-Economic University
The author highlights a problem of mutual relations of the Russian autocracy and the Roman Catholic church during the reign of Paul I in the Russian historiography. Analysis of the available literature has led the author to reveal two stages of development of historical thought concerning the subject-matter: pre-
revolutionary and post-soviet. The hypothesis is about different conceptual approaches in the Russian historical science to the given problem while there is prevalence of thought about an antirevolutionary platform of rapproachement of the autocracy and the Roman Catholic church at that time.
Key words: Russian historiography, Roman Catholic church, Pope, metropolitan of Roman Catholic church in Russia, Society of Jesus, struggle against revolutionary danger.
40 Тихонов А.К. Католики, мусульмане и иудеи... С. 286.
