Научная статья на тему 'Российская этносоциология: границы, исследовательские области и исследовательские группирования'

Российская этносоциология: границы, исследовательские области и исследовательские группирования Текст научной статьи по специальности «Социологические науки»

CC BY
2058
538
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
СОЦИОЛОГИЯ СОЦИАЛЬНЫХ НАУК / ЭТНОСОЦИОЛОГИЯ В РОССИИ / SOCIOLOGY OF SOCIAL SCIENCES / SOCIOLOGY OF ETHNIC RELATIONS IN RUSSIA

Аннотация научной статьи по социологическим наукам, автор научной работы — Винер Борис Ефимович, Дивисенко Константин Сергеевич

Описывается движение российской этносоциологии от области, пограничной между этнологией и социологией, к статусу отраслевой социологии, а также демонстрируется, что при этом сохраняется отрыв этносоциологии от современных социологических теорий, ограниченность сравнительно небольшим кругом исследуемых тем, неумение или нежелание использовать современные исследовательские методы и сравнительно слабое членение на исследовательские группирования внутри этносоциологии.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Russian Sociology of Ethnic Relations: Boundaries, Research Areas, and Research Groupings

The paper deals with Russian sociology of ethnic relations. The authors depict a drift of the area’s status from an interdisciplinary area to a sociological specialty, describe research topics of this specialty in Russia, methods employed by Russian researchers, and research groups among them. Still a break from sociological theories, a restricted list of research topics, inability or unwillingness to employ contemporary research methods, and comparatively week segmentation into research grouping persist.

Текст научной работы на тему «Российская этносоциология: границы, исследовательские области и исследовательские группирования»

The article analyzes regional innovation system (RIS), which is now being formed in the Republic of Tatarstan, Russia and focused on IT. RIS has developed from the interactions between industry and state, needed in the Russian software for the municipal services and switching official document flow into electronic format. It gave rise to the local IT-companies with the Russian state as the main customer. Despite the fact that these companies play important role in regional labor market development and facilitation of professional IT-community, they adopt managerial practices from state intuitions and formalize working process, which makes them similar to the way state institution operates in Russia. Being deeply integrated both in RIS and Russian innovation system in general, state-oriented companies dominate organizational field of the local technological market, which defines its perspectives.

Keywords: regional development, information technologies, the Republic of Tatarstan, state orders, isomorphism of Russian companies.

Борис Ефимович Винер

кандидат социологических наук, старший научный сотрудник Социологического института РАН, Санкт-Петербург, Россия; e-mail: wienerras@yandex.ru

Константин Сергеевич Дивисенко

кандидат социологических наук, старший научный сотрудник Социологического института РАН, Санкт-Петербург, Россия; e-mail: divis@inbox.ru

российская этносоциология: границы, исследовательские области и исследовательские группирования

Описывается движение российской этносоциологии от области, пограничной между этнологией и социологией, к статусу отраслевой социологии, а также демонстрируется, что при этом сохраняется отрыв этносоциологии от современных социологических теорий, ограниченность сравнительно небольшим кругом исследуемых тем, неумение или нежелание использовать современные исследовательские методы и сравнительно слабое членение на исследовательские группирования внутри этносоциологии.

Ключевые слова: социология социальных наук, этносоциология в России.

введение

Современные социологи науки предлагают целый ряд названий для обозначения разных типов объединений ученых, а также для разных типов знания, получаемого учеными. В качестве примеров можно указать «научные парадигмы»,

«перспективы», «невидимые колледжи», «научные школы», «научные специальности», «исследовательские области», «теоретические группы» и др. (Кун, 2009; Wallace, Wolf, 1980; Прайс, Бивер, 1976; Ярошевский, 1976; Cappell, Guterbock, 1992; Уитли, 1980; Mullins, 1973). Не всегда понятно, как названные группирования1 можно опе-рационализировать, выделить на практике, как они пересекаются между собой2.

Более сорока лет назад британский социолог науки Р. Уитли предложил различать когнитивную и социальную структуру науки. Если следовать его рассуждениям, к первой относится совокупность исследовательских областей и их подразделений, изучаемых учеными3 (Уитли, 1980: 218—219), ко второй — объединения ученых. В статье мы пытаемся найти пути перехода от исследований когнитивной структуры к изучению социальной структуры российской этносоциологии.

Результаты проделанной работы убеждают нас в том, что существует тенденция движения современной российской этносоциологии в сторону большей интеграции с социологической наукой, хотя при этом сохраняется отрыв от современных социологических теорий, ограниченность сравнительно небольшим кругом исследуемых тем, неумение или нежелание использовать современные исследовательские методы и сравнительно слабое членение на группирования внутри этносоциологии.

Место этносоциологии в общественных науках

Прежде всего, нам следует определить место этносоциологии в структуре общественных наук. В англоязычной литературе термин «этносоциология» отсутствует. Вместо этого используется название «социология расовых и этнических отношений» (sociology of racial and ethnic relations). Например, электронный каталог библиотеки Университета Техаса в Остине, одной из самых крупных библиотек в США, содержит 11 книг, имеющих в названии словосочетание «Racial and Ethnic Relations», которые были опубликованы с 1964 по 2014 год. Некоторые из них выдержали по несколько изданий. Лишь в одном случае не удалось получить информацию об авторе книги. Все остальные авторы и редакторы — социологи. Таким образом, можно сделать вывод, что в дисциплинарном плане проблематика «расовых и этнических отношений» принадлежит полю социологии. Американский социолог науки привязывает дисциплины к поддерживающим их бюрократическим структурам — университетским департаментам. Дисциплины состоят из научных специальностей, которые могут находиться также между дисциплинами (Chubin, 1976: 448). В социологии специальностям соответствуют секции Американской социологической ассоциации (АСА) (Cappell & Guterbock, 1992: 267). При вступлении и перерегистрации членства в АсА заполняется анкета, на основе которой член ассоциации присоединяется к той или иной секции. К настоящему моменту

1 В статье мы используем термины группирования и кластеры как синонимы для обозначения групп исследователей, которые отличаются от других групп такого же рода.

2 Применительно к научным школам и невидимым колледжам на это указывают (Дежи-на, Киселева, 2012)

3 Уитли выстраивает иерархию: научная специальность — исследовательская область — проблемная ситуация (Уитли, 1980: 229—230). Правда, он не описывает принципов их разграничения, а лишь приводит некоторые примеры (там же: 230—231).

таких секций насчитывается 56 (Сайт АСА. URL: http://asa.enoah.com/Home/My-ASA/Membership-Form) (дата доступа 28.04.2015). В 1980-е гг. на изучение расовой и этнической проблематики была нацелена секция «Расовые и этнические меньшинства», которая рассматривалась в качестве одной из социологических специальностей (Ennis, 1992: 261; Cappell & Guterbock, 1992: 269)4. А в 1996 году была образована секция «Раса, гендер и класс» (Daipha, 2001: 76, 78).

Киевский этносоциолог В. Б. Евтух связывает начало научного изучения этнической проблематики в США с исследованиями польских иммигрантов У. Томасом и Ф. Знанецким (Евтух, 2007: 6). Можно добавить, что примерно в это же время Р. Э. Парк изучает афроамериканцев, сначала как журналист, а затем в качестве университетского преподавателя (Козер, 2006: 293—294). В Советском Союзе после уничтожения социологии в 1920-е гг. вновь заниматься ею стало возможно лишь с конца 1950-х гг., а этносоциология зарождается во второй половине 1960-х в ходе исследования предпринятого Ю. В. Арутюняном и О. И. Шкаратаном в Татарской АССР (Социальное и национальное, 1973). Если американцы считают изучение расовых и этнических отношений социологической специальностью, то в СССР этносоциологию посчитали междисциплинарной областью, находящейся между этнографией, как тогда называли этнологию, и социологией: «Ю. В. Арутюнян и затем Ю. В. Бромлей и о. и. Шкаратан определяли этносоциологию как пограничную научную дисциплину, изучающую социальные процессы в разных этнических средах и этнические процессы в социальных группах» (Дробижева, 1996: 198). Сам же Арутюнян на первых порах еще больше суживал область интересов этно-социологии: «...цель развертывающихся в настоящее время этносоциологических исследований и состоит, прежде всего, в том, чтобы, соотнеся специфически национальное (главным образом этническое, особенности национальной культуры, языка, быта, психологии) и общее социальное (научно-техническая революция, урбанизация, изменение социальной структуры и т.п.), показать своеобразие национальных, этнических процессов в разных общественных средах и социальных ситуациях» (Арутюнян, 1973: 5; курсив наш. — Б. В., К. С.).

Любопытно, что несоциолог Бромлей еще в большей степени, чем Арутюнян, акцентировал узкосоциологический характер задач зарождающейся субдисциплины: «Представляется необходимым также подчеркнуть, что исследование носит этносоциологический характер лишь тогда, когда изучается взаимосвязь этнического и социального в узком значении этого слова. Дело в том, что все еще очень часто "этносоциологическим" называют всякое исследование, в котором применяются методы массового анкетирования» (Бромлей, 1977: 8). Проблемы методов мы коснемся немного дальше, а здесь важно пояснить, что под узкосоциальными группами в социологии принято понимать классы и слои населения5 и применительно к докапиталистическому обществу также сословия. Следовательно, сведение этносоциологической проблематики только к проблеме соотношения социального

4 Эта секция создана между 1957-м и 1980-ми годами. Более точно время ее появления нам установить не удалось.

5 Например, авторы учебного пособия пишут: «В нашей отечественной традиции социальными группами называют социальные классы, слои и другие крупные единицы макросо-циальной структуры всего общества, а также мезосоциальной структуры территориальных общностей (города, агломерации и т.д.)» (Радаев, Шкаратан, 1996: 16).

с этническим, если бы этот принцип полностью выдерживался, должно было бы оставить вне сферы внимания этносоциологии, например, то, как этническое сопрягается с религиозной и гендерной принадлежностью, политическими ориента-циями, включая членство в политических партиях, и т.д. Точно также следовало бы исключить возможность изучения этносоциологом этнических установок, стереотипов, поведенческих моделей без привязки к социальным классам или слоям6.

Но процессы, происходящие в российском обществе с рубежа 1980-1990-х годов, как показала Дробижева, приводят к переосмыслению места этносоциологии в поле социальных наук, к тому, что данную субдисциплину в России начинают рассматривать уже не как междисциплинарную область, а в качестве одного из направлений социологии (Дробижева, 2004: 14).

долгое время среди этнологов бытовало мнение, что особенность этносоциоло-гии — использование количественных методов; позже стали говорить, что главное в этом подходе — проведение массовых опросов с использованием репрезентативной выборки респондентов. Авторы книги, по которой учились многие этносоциологи, писали только о количественных методах. О возможности использования качественных и иных методов здесь даже не упоминалось (Арутюнян и др., 1984: 124). Евтух до сих пор в отношении методов этносоциологии придерживается крайней позиции, полагая, что у каждой науки есть особые методы, что якобы существуют особые социологические методы и что этносоциологи применяют эти методы к этнически маркированным объектам своего исследования (Евтух, 2007: 5—6, 11). Представление различий в методах в качестве меж- или субдисциплинарных границ, с нашей точки зрения, является неверным. особенно слабой выглядит такая позиция в социальных науках. Мы не знаем ни одного метода используемого социологами, который вообще не мог бы применяться в этнологии, психологии, политологии, истории7.

Дробижева в определении особенностей социологии не склонна сосредотачиваться на ее методах: «Отличают этносоциологию от этнологии не столько методы, сколько предмет и методология. однако методология фактически во всех научных дисциплинах сейчас в значительной мере междисциплинарна. В самом широком смысле предмет этносоциологии включает социальные события, процессы, связи, явления, происходящие в этнически маркированном социальном пространстве» (Дробижева, 2006: 92).

6 Следует оговориться, что не все этносоциологи работали в таком ключе. В монографии Г. В. Старовойтовой о татарах, эстонцах и армянах в Ленинграде рассмотрению социально-демографической структуры этих групп была посвящена лишь одна небольшая глава, которая составляет чуть меньше 10% от объема текста (Старовойтова, 1987). На это обстоятельство, несомненно, повлияло то, что Старовойтова была выпускницей кафедры социальной психологии Ленинградского университета. По сообщению ее научного руководителя, первоначально тема ее кандидатской была сформулирована как «Психологическая адаптация нерусских групп в современном русском городе» (Чистов, 1999: 205).

Пожалуй, другим исключением является пятая глава монографии «Социальное и национальное» о психологических аспектах этнических отношений, написанная Дробижевой, где лишь на пяти из тридцати восьми страниц описываются социальные группы внутри татарского и русского этносов в Татарской АССР и их «национальные» (т.е. этнические) установки. Но, безусловно, эту главу нельзя рассматривать в изоляции от других частей монографии.

7 Казалось бы, что историки, например, не могут использовать методы опроса. Но широкое использование метода устной истории опровергает подобное суждение.

Ранее Арутюнян и Дробижева дали более пространное определение: «Предмет этносоциологии — изучение социальных аспектов развития и функционирования этнических групп, их идентичности, интересов и форм самоорганизации, закономерностей их коллективного поведения, взаимодействия этнических групп, взаимосвязей личности, включенной в эти группы, и социальной среды» (Арутюнян, Дробижева, 1998: 13). Любой человек, изучавший этнологию или социальную антропологию, скажет, что все это находится и в сфере интересов названных дисциплин. Возникает закономерный вопрос: в чем же тогда заключается различие между этно-социологией и этнологией, если мы уже пришли к выводу, что различение по используемым методам здесь не работает? Дробижева в качестве основания для различий называет методологию, но в статье 2006 года оговаривается, что методология междисциплинарна. В учебном пособии 1998 года есть параграф «о методологии исследований» (там же: 14—15), однако прописан он не очень внятно. В. А. Ядов показал, что у обсуждаемого термина есть, по крайней мере, четыре значения (Ядов, 1998: 62). мы предпочитаем понимание методологии в интерпретации американских социологов Г. Шеберга и Р. Нетта, относящих сюда влияние теоретических ориентаций исследователя на выбор методических процедур, которые он предусматривает в дизайне своего исследования для последующего применения на практике (Sjoberg, Nett, 1968: 1—3). Насколько наше понимание понятия «методология» отличается от такового у Артутюняна и Дробижевой, остается только догадываться.

Еще одну подсказку мы получили от нашего коллеги политического социолога А. В. Дуки. Как-то первый автор статьи спросил у него, каким образом он различает работы по политической социологии и политологии, если никаких различий в исследовательских методах между ними не существует. Дука ответил, что проверяет, на какие теории опирается конкретный автор, какие понятия использует, какую литературу цитирует. Следовательно, и нам следует посмотреть, какие же теории используют этносоциологи. у целого ряда авторов мы найдем, что этносоциология формируется как специальная социологическая теория среднего уровня (Арутю-нян, 1998: 11; Евтух, 2007: 5; Комарова, 2011: 278). При этом никто эту теорию четко не описал и не показал, как она соотносится с социологическими теориями на среднем и макроуровнях. В англоязычной социологии расовых и этнических отношений нет какой-либо одной теории, описывающей ту область, которую по-русски называют этносоциологией. Там присутствует множество теорий среднего уровня8, ряд из которых связан с той или иной макротеоретической ориентацией.

В то же время нельзя сказать, что не предпринимаются попытки связать эмпирические этносоциологические исследования с теорией. Дробижева для понимания этнического феномена отстаивает необходимость интеграции субстанционализма и конструктивизма9 (Дробижева, 2006: 92—96).

8 О наиболее известных из этих теорий см.: Feagin, 1989: 20—44.

9 Дробижева считает структуралистско-конструктивистский подход полипарадигмаль-ным. Предлагаемый термин явно неудачен. Ядов называет теоретические подходы, разрабатываемые на основе нескольких теорий интегральными. Среди авторов интегральных подходов он называет П. Бурдье, Дж. Александера, М. Арчер, Э. Гидденса и др. (Ядов, 2009: 101—102). Другой возможный термин — синтезные теории. В сборнике под редакцией Р. Сто-унза ставится вопрос о соединении теорий, их синтезе, и в качестве авторов, которым удалось это осуществить, названы Ю. Хабермас, Г. Блумер, А. Хохшильд, С. Холл (Stones, 1998: 292).

Тематика, теоретические ориентации и методы этносоциологических исследований в 1991-2014 гг.

Первое впечатление о когнитивной и социальной структуре российской этносо-циологии можно получить из журнальных публикаций. Поскольку существует ряд работ по истории этносоциологии, особенно о времени ее становления (Дробижева, 2001; Этносоциология и этносоциологии, 2008; Комарова, 2011; Арутюнян, Дробижева, 2014), мы ограничились периодом, начавшимся с распада СССР. В выборку вошли следующие ведущие российские этнологические и социологические журналы: «Этнографическое обозрение» (до 1992 г. «Советская этнография») (ЭО/СО), «Социологические исследования» (СИ), «Социологический журнал» (СЖ), «Мир России» (МР) и «Журнал социологии и социальной антропологии» (ЖССА). При просмотре журналов статья относилась к этносоциологии на основе четырех маркеров: во-первых, она должна быть посвящена этнической тематике; во-вторых, проверялось наличие отсылок к социологическим теориям; в-третьих, обращалось внимание на использование методов, чаще всего применяемых социологами, прежде всего на массовые опросы; наконец, с помощью Интернета выяснялась специализация авторов статей и области их интересов. Важно отметить, что третий и четвертый критерии использовались только вместе. таким образом, из рассмотрения исключались статьи по этнополитологии, этнодемографии, этногеографии и т.д.10 Безусловно, нельзя исключать каких-то ошибок, вызванных субъективностью авторов, но поскольку нас больше интересуют не точные цифры, а основные тенденции, думаем, что полученная выборка статей вполне пригодна для решения обозначенных во Введении задач.

В процессе работы появилась идея использовать для сравнения также статьи в названных журналах, посвященные изучению современных этнических процессов. Дело в том, что эта исследовательская область с точки зрения американских социологов была бы однозначно отнесена к социологии11. Американский социолог Л. Гринфельд пишет, что внутри советской этнографии сложился подход, который иногда называют «этносоциологией современности». Причем к этому подходу она относит не только Ю. В. Арутюняна, И. С. Кона, О. И. Шкаратана, которых мы привычно считаем социологами, но также Ю. В. Бромлея. В список литературы к своей статье о советской социологии Гринфельд вносит и работы последнего с описанием типологии и хода этнических процессов в СССР (Greenfeld, 1988: 120—121). Публикации о современных этнических процессах появились несколько раньше

10 Пример подобной публикации приводит Р. Н. Мусина: «Наряду со специальными эт-носоциологическими исследованиями нельзя не отметить наличие ряда исследований, когда этническая группа не являлась объектом исследования, но этнический признак использовался как переменная при анализе исследуемых проблем. К таким работам относится, например, авторское конкретно-социологическое исследование Ю. Р. Хайруллиной, результаты которого были опубликованы в монографии «Социализация личности в условиях трансформации российского общества», а также использованы ею при подготовке лекционного спецкурса «Диалектика политической и этнической социализации населения в условиях реформы Федерации» (Мусина, 2008: 262).

11 Для сравнения см.: Gordon, 1964; Yinger, 1994.

работ по этносоциологии12. С нашей точки зрения, это был некоторый суррогат эт-носоциологии, или квазиэтносоциология. Причем мы не вносим в такие определения никакой негативной нагрузки. Как раз наоборот: исследователи, не имевшие никакой социологической подготовки, смогли провести интереснейшие изыскания, результаты которых еще долгое время будут иметь важное значение для понимания этнической ситуации.

Всего в нашей выборке оказалось 188 статей по этносоциологии и 30 статей по современным этническим процессам13. из статей по этническим процессам семь самостоятельно и три в соавторстве написаны Ю. П. Шабаевым, пять самостоятельно и одна в соавторстве — В. П. Кривоноговым. В тринадцати статьях дается комплексное описание исследуемых этнических общностей, при этом внимание уделяется разным аспектам этих процессов. Еще шесть сосредоточивают внимание на этнических взаимодействиях в смешанных поселениях, по три — на языковых процессах и на этническом самосознании и идентичности. остальные пять статей посвящены другим сюжетам, связанным с этническими процессами. Свои теоретические ориентации авторы не обозначают. однако использование терминов «этнос», «этнические процессы», «этническая консолидация», «ассимиляция», «этническое самосознание» недвусмысленно указывают на связь с советской теорией этноса. Среди полевых методов сбора материалов преобладают наблюдение и неформализованное интервью. Шабаев и Кривоногов также часто применяют стандартизованный опрос. Причем поскольку они проводят экспедиции в небольшие населенные пункты, использование строгой выборочной процедуры здесь не требуется, а в ряде случаев удается заполнить опросники практически на всех взрослых жителей поселения. В отношении собранного количественного материала применяется в основном просто расчет процентов. В статьях некоторых авторов, например Кривоногова, часть данных представлена в виде таблиц сопряженности.

из 30 статей по современным этническим процессам лишь одна опубликована в журнале МР. 29 остальных помещены в ЭО/СЭ. Из 188 статей по этносоциологии 22 приходится на ЭО/СЭ (табл. 1). Причем наблюдается тренд в пользу уменьшения этносоциологических публикаций в этом журнале. На МР, позиционирующий себя в качестве междисциплинарного по социологии и этнологии, приходится 17 статей, на СЖ — 4, на СИ — 112 и на ЖССА — 33 статьи. Следует иметь в виду, что СЖ и ЖССА — журналы сравнительно молодые: первый начал выходить с 1994 году, а второй — с 1998 года. Кроме того, мы пока не располагаем полным комплектом журналов за 2015 год. Однако мы можем с уверенностью утверждать, что этносоцио-логическая публикационная активность перемещается в социологические журналы, что является косвенным подтверждением дрейфа этносоциологии в направлении поля социологии.

12 Видимо, первым термин «этнических процессы» начал использовать П. И. Кушнер (Кушнер, 1951: 68), что отметил в своей статьей В. И. Козлов (Козлов, 1961: 68), а затем одновременно публикуются две статьи о современных этнических процессах (Гарданов и др., 1961; Козлов, 1961).

13 Базы с описанием статей в формате Excel можно получить от первого автора по электронной почте при личном запросе.

Таблица 1

Представленность статей по этносоциологии в журналах по этнологии и социологии

Названия журналов

Годы ЭО/СЭ МР СЖ СИ ЖССА Социологические журналы вместе (СЖ+СИ+ЖССА)

1991-1995 7 3 0 6 0 6

1996-2000 5 3 0 20 7 27

2001-2005 2 2 2 27 14 43

2006-2010 5 3 1 36 4 41

2011-2014 3 6 1 23 8 32

Итого 22 17 4 112 33 149

Непростой задачей является группировка статей по тематике для этносоциоло-гических статей. Здесь необходимо применить либо некоторый классификатор тем, либо методическую процедуру, не связанную напрямую с темами статей. Однако выбор классификатора — это сложная самостоятельная задача, требующая глубокой теоретической проработки, а применение, например, какого-либо из методов анализа социтирований также требует значительных трудозатрат. К тому же многие статьи можно отнести сразу к нескольким темам. Мы определяли тематику статей лишь на основе наших знаний об изучаемых этносоциологией объектах. Поэтому, разумеется, предложенное распределение имеет субъективный характер и основано лишь на исследовательской интуиции. В том случае, если в статье затронуто несколько тем, мы выбирали лишь одну из них, которая, по нашему мнению, больше соответствовала содержанию статьи. Этот метод, безусловно, имеет существенные недостатки, но вполне пригоден для того, чтобы дать общее представление об исследовательских интересах этносоциологов. Итак, имеем в порядке убывания следующие темы: этническая и религиозная идентичность и самосознание (33 статьи), миграция и мигранты (28), русская диаспора (17), межэтнические отношения (16), статьи по теории (14), этноязыковая проблематика (13), этническая ситуация в отдельных странах и регионах (13), этнические меньшинства в России (12), проблемы индигенных народов (9), проблемы ислама и мусульманских народов (5) и аккультурация, интеграция и адаптация (5 статей). Другим темам посвящено 24 статьи.

Полезно сравнить темы, привлекающие российских этносоциологов с тематикой статей по социологии расовых и этнических отношений из двух ведущих англоязычных социологических журналов "American Journal of Sociology" (AJS) и "American Sociological Review" (ASR). Всего к интересующей нас проблематике мы отнесли 180 статей из этих журналов (56 в AJS и 124 в ASR). Мы определяли их тематику тем же методом, что и в случае с российскими журналами. Распределение было следующим: этнические и расовые неравенства и сегрегация на рынках труда (23 статьи), поселенческая сегрегация и джентрификация (20), этническая и расовая идентичность, этнические и расовые категоризации населения и их механизмы (19), этнические установки, стереотипы, предубеждения (14), этническая и расовая мобилизация, движения и организации (13), расовые и этнические неравенства в образовании (13), этническая и расовая преступность и девиации (11), семейно-

брачные отношения и расовая и этническая принадлежность (9), участие иммигрантов и меньшинств в экономике (7), межрасовое и межэтническое насилие (6), права меньшинств и их соблюдение (6), ассимиляционные и аккультурационные процессы (5), бедность среди расовых и этнических меньшинств и пособия малоимущим (5) и теории этничности, рас, расизма (4 статьи). Изучению других вопросов посвящено еще 25 статей. Как видим, англоязычные исследователи в большей степени, чем российские, ориентированы на исследование явлений собственно этнического характера, а также на их связь с другими объектами социологического изучения, как то: социальная стратификация, неравенство в сфере занятости, образования, расселения, правоприменения, размера получаемых доходов и др. Кроме более широкого круга рассматриваемых проблем, особенностью англоязычных социологов расовых и этнических отношений является то, что они намного чаще, чем российские этно-социологи, привлекают концепции из других областей социологии, а также сильнее ориентированы на использование полученных научных результатов для решения социальных проблем.

глубоко тревожным явлением в российской этносоциологии являются недостаточные навыки исследователей в применении социологических теорий и использовании как количественных, так и качественных методов. Согласно нашим подсчетам, лишь в 50 из 188 статей авторы хоть каким-то образом привязывают свои исследования к тем теориям, на которые они ссылаются. При этом наблюдаются значительные теоретические расхождения и выделить группы приверженцев каких-то теорий довольно сложно. зачастую ссылок на теоретические работы нет вообще, а когда они имеются, то автор или авторы статьи ограничиваются простым перечислением теорий без обозначения собственного отношения к ним и демонстрации связи своего исследования с той или иной теоретической ориентацией. Причем подобная ситуация может иметь место и с весьма маститыми авторами.

36 из 188 статей, по сути дела, являются спекулятивными рассуждениями, поскольку не описывают использованные для получения своих данных методы. При этом их авторы не обращаются к собственно социологическим теориям. 86 статьей используют данные массовых опросов с помощью стандартизованных опросников (surveyresearch). Авторы двенадцати статей применяли метод этнографии14. Пять статей опираются на анализ статистических материалов (материалы переписей населения и официальной статистики, похозяйственные книги). По три статьи использовали психологические тесты, анализ СМИ качественными методами и сочетание нескольких качественных методов. Другие качественные методы мы находим еще в четырех статьях: биографический метод в двух случаях, кейс-стади и метод фокус-групп по одному разу. Количественный контент-анализ использовался в одной статье. Авторы семи статей сочетают по несколько количественных методов.

14 В русском языке до сих пор термин «этнография» (ethnography) для обозначения метода используется редко. Во время учебы первого автора в университете в первой половине 1980-х этнографическим методом преподаватели называли пребывание исследователя в поле с упором на технику наблюдения. Англоязычные авторы полагают, что при использовании этнографического метода соотношение объема наблюдения (включенного и невключенного) и техник полуформализованного или неформализованного интервьюирования определяется самим исследователем в зависимости от его целей (см. Creswell, 1998).

наконец, в 23 статьях применяется смешанный метод15, соединяющий в одном исследовании количественные и качественные методы. Чаще всего (в восьми случаях) это было употребление массового стандартизованного опроса вместе с полу- или неформализованным интервьюированием. Многие авторы, использующие количественные методы, не удосуживаются представить в таблицах абсолютные цифры, а некоторые не сообщают даже число респондентов в выборке или год проведения опроса. В большинстве статей не описаны принципы отбора респондентов для массовых опросов.

Если часть авторов не сообщает о своих теоретических ориентациях или применяемых методах исследования, то с описаниями этих методов, а особенно методов анализа собранной информация дело обстоит вообще плачевно. Казалось бы, при использовании массового опроса социолог должен сообщить не только о процедурах конструирования выборки и ходе опроса16, но и о примененных им количественных методах анализа данных. Удивительно, но в 72 из 86 статей ничего не сказано о методах анализа за исключением расчета процентных показателей. В девяти статьях рассчитывались какие-либо индексы или коэффициенты, в двух статьях использовались логолинейные уравнения, в одной статье — факторный анализ, еще в одной — тестирование структурной модели (structural equation model). Наконец, имеется статья, в которой присутствуют факторный и кластерный анализ, а также многомерное шкалирование. С целью экономии места мы не останавливаемся подробно на статьях, использующих несколько количественных методов или смешанный метод. В них картина примерно такая же, как в статьях, применяющих массовые опросы. Это же относится к подавляющему большинству остальных статей, использующих количественные методы.

Что касается авторов, применяющих качественные методы, то здесь ситуация еще хуже. Из всех статей с использованием этих методов (в том числе с использованием смешанного метода) описание метода анализа дано лишь в одной статье, которая использует контент-анализ. Для сравнения приводим данные о методах примененных авторами статей по социологии расовых и этнических отношений в "American Journal of Sociology" за период с 1991-го по 2014 год. К интересующей нас тематике мы отнесли 56 статей. Авторы 50 их них использовали количественные методы. Причем авторы лишь одной статьи ограничились применением такого метода, как расчет процентов. В оставшихся 49 статьях мы насчитали применение уравнений множественной линейной регрессии 29 раз, иерархических линейных моделей — 4 раза, различных вариантов логистических регрессионных моделей — 13 раз, пробит-моделей — 3 раза, методов сетевого анализа — 3 раза и прочих методов — по 1-2 раза17.

15 См. The Mixed Methods Reader / ed. by V. L. P. Clark & J. W. Creswell. Thousand Oaks, CA: Sage Publications, 2008.

16 Еще в середине 1990-х профессор Университета Техаса в Остине С. Бакли обращала внимание первого автора на то, что российские социологи почему-то не считают обязательным информировать читателя о том, что по-английски называется response rate, то есть о том, сколько процентов составляют респонденты, ответившие на вопросы интервьюеров, от всей выборочной совокупности респондентов.

17 Число методов превышает число статей, поскольку в некоторых статьях использовано по несколько методов.

Группирования российских этносоциологов в 1991-2014 годах

Третий сюжет нашей статьи — рассмотрение того, какие группы этносоциоло-гов можно проследить в поле российской этносоциологии. М. Н. губогло связывает появление московской школы этносоциологии «с творчеством коллектива сотрудников Института этнографии АН СССР во главе с Ю. В. Арутюняном, положившим начало этому направлению в 1966 г.» (Комарова, 2012: 30). Дробижева относит к московской школе этносоциологические подразделения в Институте этнологии и этносоциологии РАН и в Институте социологии РАН. Помимо этого, Губогло и Дробижева говорят о центрах, подразделениях, группах в Казани, уфе, Северной Осетии, Тыве, Новосибирске, Омске, Ижевске, Нальчике, Сыктывкаре (Комарова, 2012: 33). В статье, опубликованной двумя годами позднее, Арутюнян и Дробижева различают в этносоциологии санкт-петербургскую (Б. Винер, З. Сикевич, Н. Скворцов, Э. Панарин), новосибирскую (Ю. Попков, М. Абрамова)«школы», Южный «центр» (В. Авксентьев, Г. Денисова, М. Радовель), татарстанскую «команду» (Р. Мусина, Л. Сагитова, Г. Габдрахманова, Г. Макарова), уфимский «центр» Р. Валиахметова и вузовские «центры» (Р. Галямов и ученики Аитова) (Арутюнян, Дробижева, 2014: 105).

Мы попытались выяснить, каким образом названные группирования социологов связаны между собой и какие еще исследователи принадлежат к этносоциологи-ческому сообществу. С этой целью мы составили список всех авторов рассмотренных нами статей, дополнили его фамилиями тех этносоциологов, которые упоминались в обзорных статьях по этносоциологии в научных журналах и сборниках, а затем проследили три вида связей между этими исследователями и другими этносоциологами: 1) соавторство; 2) отношения «научный руководитель (научный консультант) — соискатель ученой степени»; 3) совместная работа в одном учреждении или подраз-делении18. Результаты этой работы представлены на рис. 1—319. Следует иметь в виду, что мы представляем читателю не срез на какой-то определенный момент времени, поэтому во многих случаях обозначены связи конкретных персон с их коллегами по нескольким учреждениям, в которых они были трудоустроены.

Прежде всего обращает на себя внимание существование огромного группирования, центральными фигурами которого являются Арутюнян и Дробижева, связанные между собой совместными публикациями и совместной работой в составе этносоциологического подразделения ИЭ АН СССР/ИЭА РАН до избрания Дроби-жевой директором Института социологии РАН (рис. 1). Отдельно от этого группирования существуют кластеры Института социально-политических исследований

18 Данные о руководителях взяты из авторефератов диссертаций, хранящихся в Российской национальной библиотеке и в Библиотеке Российской академии наук (БАН). Сведения о местах трудоустройства получены в основном из сети Интернет. Сведения по отдельным персонам нам разыскать не удалось.

19 На рисунках обозначены не все исследователи, о которых упоминается в статье. Чтобы не затруднять восприятие, на изображениях также не отображены многие коллегиальные связи между исследователями. Главным образом это относится к связям внутри Института этнологии и антропологии РАН, где их не всегда можно выделить из-за недостатка информативности у сайта этого института. Основатели этносоциологии Арутюнян и Шкаратан обозначены на рисунке пятиугольными фигурами.

Казанский академический подкластер

Рис. 1. Большой московский этносоциологический кластер и сыктывкарский кластер

Петербургский академический кластер

Рис. 2. Петербургские университетский и академический кластеры

Уфимский кластер

чС О

испи

3

г: &

§

0

1 £

1 &

£ §

О

5Е.

О

а

О-,

Мухарямова

Кузнецова-Моренко

Петрова

Абрамова

Гончарова

Ерохина

Ушаков

Салахатдинова

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Новосибирский кластер Казанский медунивеситет

Рис. 3. Малые изолированные этносоциологические кластеры

РАН (Иванов, Котов, Ладодо, Назаров)20, Института философии и права Сибирского отделения РАН (в его основе сектор этносоциальных исследований во главе с Ю. В. Попковым) (Костюк, 2009), казанский неакадемический (Мухарямова, Кузнецова-Моренко, Петрова, Салахатдинова) и петербургский университетский кластер (рис. 2—3). Интересно, что в предпоследнем случае все исследователи являются сотрудниками Казанского государственного медицинского университета и защищали свои диссертации по неэтнической и неэтносоциологической тематике.

Одной-двумя связями соединены с большим московским группированием петербургский университетский (рис. 2) и сыктывкарский кластеры (рис. 1). Первый из них включает сотрудников факультета социологии СПбГУ, часть которых в прошлом работала в Научно-исследовательском институте комплексных социальных исследований этого же университета. Примыкают к этому кластерами двое исследователей из Якутска, которые связаны с СПбГУ благодаря научному руководству А. О. Бороноева диссертационными исследованиями И. И. Подойницыной. С исследователями из других группирований данный кластер связан только за счет того, что руководителем кандидатской диссертации М. С. Куропятник по этнологии был руководивший в 1982—1990 годах Ленинградской частью ИЭ АН СССР этнограф-китаист Р. Ф. Итс.

Особенностью сыктывкарского кластера является то, что здесь исследователи концентрируются не столько на этносоциологии, сколько на изучении современных этнических процессов, а его лидер, заведующий сектором этнографии Института языка, литературы и истории Коми НЦ Уро РАН Ю. П. Шабаев располагается между изучением современных этнических процессов и этносоцио-логией. Новосибирские исследователи, провозгласившие себя этносоциологиче-ской школой, используя элементы из работ по изучению современных этнических процессов, все же главный теоретический акцент делают на евразийстве (Попков, Тюгашев, 2009: 99-100). Казанское академическое группирование (Габдрахманова, Макарова, Мусина, Сагитова) является субкластером большого московского кластера, поскольку трое из четырех перечисленных исследователей — ученики Дро-бижевой. Наконец, на схеме можно различить петербургский/ленинградский академический кластер (или подкластер большого московского), который включает сотрудников Ленинградской части ИЭ АН СССР/МАЭ РАН (Старовойтова, Коган, Узунова), с которыми тесно связан Винер, начинавший работать над кандидатской диссертацией в этом учреждении.

Как видим, ситуация с группированиями этносоциологов, представленная на наших рисунках, несколько отличается от описанной Арутюняном, дробижевой и Губогло. Прежде всего, бросается в глаза, что есть кластеры и подкластеры, тесно связанные с большим московским кластером, и есть группирования, обособленные от него. Затем важно заметить, что группирования этносоциологов не являются чисто географическими. Например, в Казани мы видим академических этносоциоло-гов из Института истории АН Республики Татарстан и обособленную группу в Казанском государственном медицинском университете.

Социологи, входящие в петербургское университетское группирование, не имеют совместных проектов. А. И. Куропятник изучает политику мультикультурализма

20 Об этом группировании мы можем судить только на основе перечня авторов одной статьи. Сайт ИСПИ РАН малоинформативен.

преимущественно в странах зарубежной Европы, О. В. Паченков связан с факультетом лишь тем, что под руководством Н. Г. Скворцова защищал там диссертацию на тему об этнической экономике и сейчас этнической проблематикой не занимается. 3. В. Сикевич с несколькими психологами работает по теме этнической психологии. А. О. Бороноев и Н. Г. Скворцов изучали в основном теоретическую этно-социологическую проблематику и в настоящее время отошли от этносоциологии.

Петербургский академический кластер этносоциологов по сути дела прекратил свое существование после переезда в 1987 году Г. В. Старовойтовой в Москву и М. Э. Коган в 1996 году в США. В. Г. Узунова продолжает работать в МАЭ РАН, занимаясь социологией музеев и экспертизами по этнонациональным вопросам для правоохранительных органов. Б. В. Винер работает в Социологическом институте РАН. Что касается Э. Д. Понарина, то он сотрудник ВШЭ—СПб и в своих проектах с петербургскими этносоциологами из других учреждений не пересекается21. Таким образом, говорить о существовании петербургской этносоциологической школы весьма затруднительно.

Между тем в Москве также не все занимающиеся этносоциологией входят в большой московский кластер. Особняком держатся изучающие этнические отношения социологи ИСПИ РАН. Возможно, есть и другие группы, которые нам не удалось выявить путем изучения публикационной активности в названных выше пяти российских журналах. Следует также обратить внимание на то, что в большом московском кластере происходит постепенное выбывание этносоциологов из ИЭО РАН и увеличение их численности в ИС РАН. То есть когнитивный дрейф исследовательской области в поле социологии сопровождается социальным дрейфом, в ходе которого некоторые зрелые исследователи меняют место трудоустройства, а молодежь в большей степени выбирает для защиты диссертаций и трудоустройства ИС РАН, а не ИЭО РАН.

Заключение

Проведенное нами исследование показывает, что с момента своего возникновения российская этносоциология совершает дрейф от междисциплинарной области на пограничье этнологии и социологии к субдисциплине в составе социологии. То есть ее статус приближается к статусу социологии расовых и этнических отношений в США, которую принято считать социологической специальностью. Это сопровождается социальным перемещением исследователей из этнологического научного центра (ИЭА РАН) в социологический (ИС РАН). В то же время, в отличие от американских коллег, российские этносоциологи, как правило, используют весьма примитивные исследовательские технологии, а также в основном не склонны изучать и применять теоретические достижения американских исследователей.

Несколько иначе обстоит дело у исследователей современных этнических процессов. Если статистическая обработка результатов у них также в основном сводится к расчету процентов или сравнительно простых индексов, то в теоретическом плане

21 По нашему мнению, на сегодняшний день Э. Д. Понарин является наиболее искушенным среди российских этносоциологов в использовании количественных методов.

они явно или неявно обращаются к советской теории этноса22. Однако отсылок к современным социологическим теориям у них также нет. Сосредоточенность как раз на современных этнических процессах является тематической и теоретической особенностью представителей сыктывкарского группирования во главе с Шабаевым.

Акцент на евразийство отличает от основной массы коллег новосибирских эт-носоциологов. Что касается теоретических предпочтений подавляющего большинства представителей российского этносоциологического сообщества, то выявление его теоретических ориентаций по результатам анализа журнальных статей в настоящее время, по нашему мнению, является невыполнимой задачей, поскольку такие ориентации либо просто отсутствуют, либо не артикулируются. Отступают от этой тенденции, пожалуй, лишь Дробижева, которая считает возможным синтез ряда теоретических положений из примордиализма и конструктивизма, и Винер, предлагающий включить в синтезную теорию также и наработки инструменталистов.

В целом же мы полагаем, что большинство российских этносоциологов мало в чем отошли от принципов исследований, на которых была выстроена «московская этносоциологическая школа».

Литература

Арутюнян Ю. В. Введение // Социальное и национальное: опыт этносоциологических исследований по материалам Татарской АССР / отв. ред. Ю. В. Арутюнян. М.: Наука, 1973. С. 6—13 [Arutiunian Yu. V. Vvedeniye // Sotsial'noye i natsional'noye: opyt etnosotsiologicheskikh issledovaniy po materialam Tatarskoy ASSR / otv. red. Yu.V. Arutiunian. M.: Nauka, 1973. S. 6-13].

Арутюнян Ю. В., Дробижева Л. М. Этническая социология как научная дисциплина // Арутюнян Ю. В., Дробижева Л. М., Сусоколов А. А. Этносоциология: Учебное пособие для вузов. М.: Аспект Пресс, 1996. С. 8-26 [Arutiunyan Yu. V., Drobizheva L. M. Etnicheskaya sotsiologiya kak nauchnaya distsiplina // Arutiunian Yu.V., Drobizheva L. M., Susokolov A. A. Etno sotsiologiya: Uchebnoye posobiye dlya vuzov. M.: Aspekt Press, 1996. S. 8-26].

Арутюнян Ю. В., Дробижева Л. М. Пройденные пути и некоторые проблемы современной российской этносоциологии // Социологические исследования. 2014. № 7. С. 102-111 [Arutiunian Yu. V., Drobizheva L. M. Proydennyye puti i nekotoryye problemy sovremennoy rossiyskoy etnosotsiologii // Sotsiologicheskiye issledovaniya. 2014. № 7. S. 102-111].

Арутюнян Ю. В., Дробижева Л. М., Кондратьев В. С., Сусоколов А. А. Этносоциология: цели, методы и некоторые результаты исследования. М.: Наука, 1984 [Arutiunian Yu.V., Drobizheva L. M., Kondrat'yev V. S., Susokolov A. A. Etnosotsiologiya: tseli, metody i nekotoryye rezul'taty issledovaniya. M.: Nauka, 1984].

Бромлей Ю. В. К вопросу об особенностях этнографического изучения современности // Советская этнография. 1977. № 1. С. 3-18 [Bromley Yu.V. K voprosu ob osobennostyakh etnograficheskogo izucheniya sovremennosti // Sovetskaya etnografiya. 1977. № 1. S. 3-18].

22 Гринфельд видит определенное сходство в этом подходе, который она называет "ethnosociology of modernity", с веберианством: «Этот подход очень похож на веберианский подход в западной социологии. Его центральным признаком является сознание как взаимозависимости, так и автономии разных сфер социальной реальности, которые постоянно конфигурируют и реконфигурируют друг друга. Хотя этническая культура видится как первичная... признается, что понимание каждой из них требует внимания к остальным» (Greenfeld, 1988: 120).

Гарданов В. К., Долгих Б. О., Жданко Т. А. Основные направления этнических процессов у народов СССР // Советская этнография. 1961. № 4. С. 9—29 [Gardanov V. K., Dolgikh B. O., Zhdanko T. A. Osnovnyye napravleniya etnicheskikh protsessov u narodov SSSR // Sovetskaya etnografiya. 1961. № 4. S. 9-29].

Дежина И. Г., Киселева В. В. Тенденции развития научных школ в современной России. М.: Институт экономики переходного периода, 2012 [Dezhina I. G., Kiseleva V. V. Tendentsii razvitiya nauchnykh shkol v sovremennoy Rossii. M.: Institut ekonomiki perekhodnogo perioda, 2012].

Дробижева Л. М. Этническая социология в СССР и постсоветской России // Социология в России / под ред. В. А. Ядова. М.: Издательство «На Воробьевых» совместно с Институтом социологии РАН, 1996. С. 195-214 [Drobizheva L. M. Etnicheskaya sotsiologiya v SSSR ipostsovetskoy Rossii // Sotsiologiya v Rossii / pod red. V. A. Yadova. M.: Izdatel'stvo "Na Vorob'yevykh" sovmestno s Institutom sotsiologii RAN, 1996. S. 195-214].

Дробижева Л. М. «Я всегда находилась в процессе самообучения...» // Социологический журнал. 2001. № 4. С. 115-127 [Drobizheva L. M. "Ya vsegda nakhodilas' v protsesse samoobucheniya..." // Sotsiologicheskiy zhurnal. 2001. № 4. S. 115-127].

Дробижева Л. М. Этносоциология сегодня. Проблемы методологии междисциплинарных исследований // Междисциплинарные исследования в контексте социально-культурной антропологии: Сборник в честь Юрика Вартановича Арутюняна / отв. ред. М. Н. Губогло. М.: Наука, 2004. С. 14-25 [Drobizheva L. M. Etnosotsiologiya segodnya. Problemy metodologii mezhdistsiplinarnykh issledovaniy // Mezhdistsiplinarnyye issledovaniya v kontekste sotsial'no-kul'turnoy antropologii: Sbornikvchest' Yurika Vartanovicha Arutyunyana / otv. red. M. N. Guboglo. M.: Naula, 2004. S. 14-25].

Дробижева Л. М. Методологические проблемы этносоциологических исследований // Социологический журнал. 2006. № 3/4. С. 89-101 [Drobizheva L. M. Metodologicheskiye problemy etnosotsiologicheskikh issledovaniy // Sotsiologicheskiy zhurnal. 2006. № 3/4. S. 89-101].

Евтух В. Этносоциология: объективно-предметное поле и перспективы исследований // Социология, методы, маркетинг. 2007. № 2. С. 5-16 [Yevtukh V. Etnosotsiologiya: ob'yektivno-predmetnoye pole i perspektivy issledovaniy // Sotsiologiya, metody, marketing, 2007. № 2. S. 5-16]

Козер Л. А. Мастера социологической мысли: Идеи в историческом и социальном контексте. М.: Норма, 2006 [Kozer L. A. Mastera sotsiologicheskoy mysli: Idei v istoricheskom i sotsial'nom kontekste. M.: Norma, 2006].

Козлов В. И. К вопросу об изучении этнических процессов у народов СССР (Опыт исследования на примере мордвы) // Советская этнография. 1961. № 4. С. 58-73 [Kozlov V. I. K voprosu ob izuchenii etnicheskikh protsessov u narodov SSSR (Opyt issledovaniya na primere mordvy) // Sovetskaya etnografiya. 1961. № 4. S. 58-73].

Комарова Г. А. Опыт интеграции: междисциплинарное взаимодействие этнографии и этносоциологии. М.: ИЭА РАН, 2012 [Komarova G. A. Opyt integratsii: mezhdistsiplinarnoye vzaimodeystviye etnografii i etnosotsiologii. M.: IEARAN, 2012].

Комарова Г. А. Отечественная этнография и этносоциология: опыт междисциплинарной интеграции // Феномен идентичности в современном гуманитарном знании / сост. М. Н. Губогло, Н. А. Дубова. М.: Наука, 2011. С. 273-297 [Komarova G. A. Otechestvennaya etnografiya i etnosotsiologiya: opyt mezhdistsiplinarnoy integratsii // Fenomen identichnosti v sovremennom gumanitarnom znanii / sost. M. N. Guboglo, N. A. Dubova. M.: Nauka, 2011. S. 273-297].

Костюк В. Г. Новосибирская школа этносоциологии // Социологические исследования. 2009. № 3. С. 89-93 [Kostyuk V. G. Novosibirskaya shkola etnosotsiologii // Sotsiologicheskiye issledovaniya. 2009. № 3. S. 89-93].

Кун Т. Структура научных революций. М.: АСТ, 2009 [Kuhn T. The Structure of Scientific Revolutions.]

Кушнер (Кнышев) П. И. Этнические территории и этнические границы. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1951 (Труды Института этнографии АН СССР, нов. сер., т. XV). [Kushner (Knyshev) P. I. Etnicheskiye territorii i etnicheskiye granitsy. M.: Izd-vo Akademii nauk SSSR, 1951(Trudy Instituta etnografii AN SSSR, nov. ser., t. XV).].

Мусина Р. Н. Этносоциологические исследования в Татарстане // Этносоциология и эт-носоциологи: Исследования, поиски, воспоминания / сост. Н. А. Дубова, Л. В. Остапенко, И. А. Субботина. М.: Старый Сад, 2008. С. 262—278 [Musina R. N. Etnosotsiologicheskiye issledovaniya v Tatarstane // Etnosotsiologiya i etnosotsiologi: Issledovaniya, poiski, vospominaniya / sost. N. A. Dubova, L. V. Ostapenko, I. A. Subbotina. M.: Staryy Sad, 2008. S. 262-278].

Попков Ю. В., Тюгашев Е. А. Предмет этносоциологии: опыт концептуализации // Социологические исследования. 2009. № 3. С. 93-101 [Popkov Yu.V., Tiugashev Ye. A. Predmet etnosotsiologii: opyt kontseptualizatsii // Sotsiologicheskiye issledovaniya. 2009. № 3. S. 93-101].

Прайс Д. Дж де С., Бивер Д. де Б. Сотрудничество в «невидимом колледже» // Коммуникация в современной науке. М.: Прогресс, 1976. С. 335-350 [Prays D. Dzh de S., Biver D. de B. Sotrudnichestvo v "nevidimom kolledzhe" // Kommunikatsiya v sovremennoy nauke. M.: Progress, 1976. S. 335-350].

Социальное и национальное: опыт этносоциологических исследований по материалам Татарской АССР / отв. ред. Ю. В. Арутюнян. М.: Наука, 1973 [Sotsial'noye i natsional'noye: opyt etnosotsiologicheskikh issledovaniy po materialam Tatarskoy ASSR / otv. red. Yu.V. Arutiunian. M.: Nauka, 1973]

Уитли Р. Когнитивная и социальная институционализация научных специальностей и областей исследования // Научная деятельность: структура и институты / сост. и ред. Э. М. Мирский, Б. Г. Юдин. М., 1980. С. 218-256 [UitliR. Kognitivnaya i sotsial'naya institutsionalizatsiya nauchnykh spetsial'nostey i oblastey issledovaniya // Nauchnaya deyatel'nost': struktura i instituty / sost. i red. E. M. Mirskiy, B. G. Yudin. M., 1980. S. 218-256].

Чистов К. В. Послесловие // Старовойтова Г. В. Национальное самоопределение: подходы и изучение случаев. СПб.: [Б. и.], 1999. С. 204-207 [Chistov K. V. Poslesloviye // Starovoy tova G. V. Natsional'noye samoopredeleniye: podkhody i izucheniye sluchayev. SPb.: [B. i.], 1999. S. 204-207].

Этносоциология и этносоциологи: Исследования, поиски, воспоминания / сост.

H. А. Дубова, Л. В. Остапенко, И. А. Субботина. М.: Старый Сад, 2008 [Etnosotsiologiya i etnosotsiologi: Issledovaniya, poiski, vospominaniya / sost. N. A. Dubova, L. V. Ostapenko,

I. A. Subbotina. M.: Staryy Sad, 2008].

Ядов В. А. Стратегия социологического исследования: описание, объяснение, понимание социальной реальности. М.: Добросвет, 1998 [Yadov V. A. Strategiya sotsiologicheskogo issledovaniya: opisaniye, ob'yasneniye, ponimaniye sotsial'noy real'nosti. M.: Dobrosvet, 1998].

Ядов В. А. Современная теоретическая социология как концептуальная база исследования российской трансформации: курс лекций для студентов магистратуры по социологии. 2-е изд., доп. и перераб. СПб.: Интерсоцис, 2009 [Yadov V. A. Sovremennaya teoreticheskaya sotsiologiya kak kontseptual'naya baza issledovaniya rossiyskoy transformatsii: kurs lektsiy dlya studentov magistratury po sotsiologii. 2-ye izd., dop. i pererab. SPb.: Intersotsis, 2009].

Ярошевский М. Г. Логика развития науки и научные школы // Школы в науке / под ред. С. Р. Микулинского, М. Г. Ярошевского, Г. Кребера, Г. Штейнера. М.: Наука, 1976. С. 7-97 [YaroshevskiyM. G. Logika razvitiya nauki i nauchnyye shkoly // Shkolyvnauke / pod red. S. R. Mikulinskogo, M. G. Yaroshevskogo, G. Krebera, G. Shteynera. M.: Nauka, 1976. S. 7-97].

Cappell C. L, Guterbock T. M. Visible colleges: the social and conceptual structure of sociology specialties // American Sociological Review. 1992. Vol. 57. № 2. P. 266-273.

Chubin D. E. The conceptualization of scientific specialties // The Sociological Quarterly. 1976. Vol. 17. № 4. P. 448-476.

Creswell J. W. Qualitative Inquiry and Research Design: Choosing Among Five Traditions. Thousand Oaks, CA: Sage Publications, 1998.

Daipha P. The Intellectual and Social Organization of ASA 1990-1997: Exploring the Interface between the Discipline of Sociology and Its Practitioners // The American Sociologist. 2001. 32(3). P. 75-90.

Ennis J. G. The social organization of sociological knowledge: modeling the intersection of specialties // American Sociological Review. 1992. Vol. 57. № 2. 259-265.

Feagin J. R. Racial and Ethnic Relations. 3th ed. Englewood Cliffs, NJ: Prentice Hall, 1989. Gordon M. M. Assimilation in American life: The Role of Race, Religion, and National Origins. New York, Oxford University Press, 1964.

Greenfeld L. Soviet sociology and sociology in the Soviet Union // Annual Review of Sociology. 1988. Vol. 14. P. 99-103.

Mullins N. C. Theories and Theory Groups in Contemporary American Sociology. New York: Harper and Row, 1973.

Sjoberg G., Nett R. A Methodology for Social Research. New York: Harper & Row, 1968. Stones R. Tolerance, plurality and creative synthesis in sociological thought // Key Sociological Thinkers / ed. by R. Stones. Washington Square, NY: New York University Press, 1998. P. 291-305. Wallace R., Wolf A. Contemporary Sociological Theory. Englewood Cliffs, NJ: Prentice-Hall, 1980. Yinger J. M. Ethnicity: Source of Strength? Source of Conflict. Albany, NY: State University of New York Press, 1994.

Russian sociology of ethnic relations: boundaries, research areas, and research groupings

Boris E. Wiener

Senior researcher of the Sociological Institute of the Russian Academy of Sciences, St Petersburg, Russia; e-mail: wienerras@yandex.ru

Divisenko Konstantin

Senior researcher of the Sociological Institute of the Russian Academy of Sciences, St Petersburg, Russia; e-mail: divis@inbox.ru

The paper deals with Russian sociology of ethnic relations. The authors depict a drift of the area's status from an interdisciplinary area to a sociological specialty, describe research topics of this specialty in Russia, methods employed by Russian researchers, and research groups among them. Still a break from sociological theories, a restricted list of research topics, inability or unwillingness to employ contemporary research methods, and comparatively week segmentation into research grouping persist.

Keywords: sociology of social sciences; sociology of ethnic relations in Russia.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.