CC BY
75
М. С.Пальников
РОССИЙСКАЯ ЭМИГРАЦИЯ В ЕВРОПУ: ОЦЕНКИ И ПЕРСПЕКТИВЫ
Пальников Марат Степанович - кандидат экономических наук, ведущий научный сотрудник ИНИОН РАН.
Тема российской эмиграции в Европу стала вновь актуальной в 90-е годы XX столетия, когда в результате включения в мировое экономическое пространство Россия вошла в число стран с высокими уровнями трансграничной и внутренней миграции. Характерной особенностью данного процесса стало то, что внешняя миграция в значительной мере приняла форму безвозвратного выезда за рубеж.
С учетом данной особенности в статье рассматриваются виды миграции, ориентированной на постоянное проживание за рубежом и присущие соответствующим контингентам мигрантов общие и специфические побудительные мотивы к выезду за рубеж; количественные показатели эмиграции; проблемы интеграции эмигрантов в западноевропейское общество; наносимый эмиграцией ущерб человеческому потенциалу (ресурсу) и экономике России; внутренние и внешние факторы сдерживания или, наоборот, поощрения эмиграции и обусловленное действием этих факторов сокращение (увеличение) ее размеров. В связи с вопросом о количественных показателях приводятся критические оценки состояния статистического учета, служащего причиной существенной недооценки действительных размеров эмиграции. В целом задача статьи видится в том, чтобы составить общее представление о современных видах эмиграции, выяснить причины их возникновения, определить потенциал эмиграции на перспективу, возможности возвращения эмигрантов, по тем или иным причинам не сумевших интегрироваться в европейское общество.
Причины и виды эмиграции
При всем разнообразии причин, побуждающих людей становиться эмигрантами, они, как правило, уезжают за рубеж в надежде обрести достойные условия жизни, которые им не может гарантировать их собственная родина, и
тем самым обеспечить будущее своей семьи и детей (или создать семью). Разумеется, среди них могут быть и те, кто ищет идеальных политических свобод, личной безопасности, просто склонен к «перемене мест», хотел бы только за рубежом реализовать свой «творческий потенциал», просто «повидать мир» и т.п. Однако в своей подавляющей массе за рубеж уезжают прежде всего в поисках материального благополучия. Это стремление одинаково присуще как обычным трудовым мигрантам, готовым ехать ради хлеба насущного хоть на край света и браться за любую работу, так и тем, кто относит себя к более элитным категориям мигрантов, для которых не менее важное, чем высокооплачиваемая работа, значение имеют такие ценности, как интеллектуальная среда, творческая атмосфера и наличие условий для профессионального роста.
Преимущественно экономическая подоплека миграций хорошо видна из результатов опроса, проведенного в 2001-2002 гг. в Португалии и ставшего возможным после того как в 2000-2001 гг. там была осуществлена легализация мигрантов, в ходе которой были выявлены свыше 6 тыс. нелегально проживавших в этой стране россиян. В числе «факторов выталкивания» из России респондентами были названы такие, как «плохое финансовое положение» - 56,7% опрошенных), «проблема с работой» - 24,7, «низкий уровень жизни» - 8,7, «отсутствие жилья» - 4,7%. В качестве других причин выездов назывались: «стремление путешествовать» - 7,3%; «политические проблемы» (среди них центральная - коррумпированность власти) - 5,3; «психологические проблемы» (главным образом «семейные неурядицы») - 4,0 и «воссоединение семьи» -4%. Таким образом, результаты опроса однозначно свидетельствуют о том, что экономические мотивы эмиграции являются преобладающими. Показательно, что среди участников опроса 77% имели высшее, среднее, высшее профессиональное и послевузовское образование, тогда как в Португалии работники такого уровня квалификации составляют лишь 7,7% от общей численности рабочей силы. Несмотря на это, 40% опрошенных мужчин-эмигрантов были всего лишь подсобными рабочими в строительстве, а 20% женщин работали уборщицами (22, с. 22). На этот парадокс - разрыв между уровнями образования выезжающих за рубеж россиян и теми реальными условиями занятости, которые им предлагают на Западе ~ уже обращают внимание отечественные специалисты, и мы еще коснемся данной проблемы, когда речь пойдет о рынках труда Германии и Франции. Во всяком случае, это серьезная жизненная проблема, непосредственно касающаяся условий интеграции российских эмигрантов в западное общество.
Как бы то ни было, стремление улучшить свое материальное положение в настоящее время оказывает решающее влияние на формирование всех без исключения миграционных потоков, будь то экономическая (трудовая), интеллектуальная, этническая или специфически женская эмиграция. Этот же мотив
присущ и учебной миграции, он подспудно формирует сознание будущих потенциальных эмигрантов. При этом для каждого потока характерны свои особые мотивации поведения, которые с течением времени могут изменяться.
Так, если в первые годы реформ причинами для выезда за рубеж в научной среде нередко были политические мотивы типа «стремление полностью избавиться от наследия тоталитарного прошлого», разного рода идеологического контроля, желание «полной грудью вдохнуть воздух западной свободы», то в дальнейшем причины для миграционных настроений существенно меняются. На первый план выдвигаются такие факторы, как недофинансирование науки, неясные перспективы продолжения карьеры, невостребованность творческих способностей и профессиональных знаний со стороны государства и общества, опасность распада научных школ и утраты возможности вести исследования на мировом уровне. К концу 90-х годов политические мотивы вновь занимают одно из первых мест, но теперь это уже терроризм и война в Чечне. Но это лишь подтверждает, что основной, главный «выталкивающий фактор» так и остается неустраненным - речь по-прежнему идет о неудовлетворенности ученых своим материальным положением (9, с. 20-27; 10, с. 11).
Серьезный экономический и социальный подтекст имеет женская эмиграция. Причины, по которым происходит исход из России девушек и женщин, в целом известны. Женщины составляют около 70% всех безработных, они образуют большинство занятых в низкодоходном в своей основе бюджетном секторе экономики. Ежедневная борьба за существование, основной груз которой выпал на плечи женщин, стимулирует их желание искать счастья в других странах. Для многих из них сильным мотивом к эмиграции является возможность получить университетскую степень в зарубежном университете, «добиться свободного владения» английским языком. Но все же, как считает психолог О. Маховская, «решающий фактор женской эмиграции - кризис семьи, это последнее пристанище, которое могло бы дать молодой женщине защиту и поддержку в долговременной перспективе» (15, с. 128). Присутствуя во всех других миграционных потоках, женщины вместе с тем образуют самостоятельные потоки мигрантов, часть которых выезжает за рубеж на временной основе и по официальным контрактам для работы в сфере услуг. В то же время значительная часть женщин выезжает за рубеж по туристическим или артистическим визам, не раскрывая при этом своих истинных намерений. Именно среди женщин много нелегалов. «Среди тех, кто становится нелегалами уже после законного въезда в страну, значительную часть составляют женщины, - пишут известные специалисты Т. Регент и Ю. Архипов. - Многие из них, направляясь на "заработки", выезжают в принимающие страны в соответствии с установленными процедурами, прежде всего по туристической или артистической визе. Однако когда срок визы заканчивается, они оказываются вне закона и начинают
кочевать, нигде подолгу не задерживаясь и стараясь скрыть свой статус нелегального мигранта» (16, с. 49). Несколько более явной является миграция, связанная с замужеством. Обнародована официальная статистика США, согласно которой за последнее десятилетие по «визам невест» в США эмигрировали около 75 тыс. россиянок и примерно столько же выехало в другие страны. В числе этих «невест на экспорт» 25-35% составляют одинокие матери - оказалось, что западные мужчины, особенно французы и немцы, довольно охотно женятся на русских женщинах, имеющих детей (20, с. 40-42). Мотив, побудительная причина здесь, по крайней мере, очевидны.
Отличительной чертой России уже на протяжении продолжительного периода времени является этническая эмиграция. Поток этнических эмигрантов возник еще в советское время и на начальном этапе формировался в основном из представителей еврейской, немецкой и греческой национальностей.
Мотивация к этнической миграции, объясняемая обычными в таких случаях причинами (тяга к переезду на историческую родину, пережитые в России невзгоды и т.п.), переплеталась с желанием уехать из «нецивилизованной страны», с ее идеологией тоталитаризма, а также со стремлением улучшить свое материальное положение. Некоторая часть мигрантов, особенно среди евреев, руководствовалась в своем решении религиозными чувствами.
Важным «источником питания» для эмиграции в целом и для интеллектуальной эмиграции в особенности стала учебная миграция российских студентов -выпускников вузов, либо обучающихся за рубежом, либо получающих гранты и специальные стипендии от иностранных фирм и университетов для завершения учебы в России, но затем напрямую выезжающих на работу за рубеж. В скрытой форме «утечки молодых умов» или в открытой форме «скупки молодых умов» в нарастающей степени развивается в сущности процесс интеллектуальной эмиграции, но как бы с отложенным сроком ее официального оформления. Серьезные симптомы того, что «утечка молодых умов» станет неизбежной, отчетливо проявились в середине 90-х годов. Уже тогда, согласно данным полученным И. Ушкаловым, намерения эмигрировать имели от 15 до 25% выпуск-пиков российских вузов, а в ряде технических и физических вузов их доля составляла более 50% (23, с. 35). В последующие годы численность выпускников вузов, желавших продолжить свою научную или трудовую карьеру за рубежом, продолжала расти. Обследование, проведенное в начале 2000-х годов через Интернет, выявило, что после обучения в зарубежных университетах возвращение на родину вообще планировали лишь 20-25% российских мигрантов (13, с. 24). Показательно, что аналогичный результат был получен и в ходе опроса студентов выпускных курсов МГУ (выборка из 465 человек), проведенного Институтом народнохозяйственного прогнозирования РАН и Центром исследований и статистики Минпромнауки и РАН в октябре-ноябре 2002 г.: в
данном случае жить и работать в собственной стране хотели бы не более 25% респондентов. Вывод проводивших опрос Л. Леденевой и Е. Некипеловой неутешителен: «...подавляющее большинство (выпускников вузов. - Ред.) не принимают Россию в качестве места приложения своих профессиональных знаний и намерены выстраивать свое будущее за ее пределами. Это, конечно, просто модель или "мечта", которую реализуют далеко не все. Однако такие настроения весьма симптоматичны» (12, с. 26). Иначе говоря, результаты «внутреннего» опроса практически подтвердили результаты «внешнего», что свидетельствует о наличии определенной, весьма опасной для страны тенденции.
Настрой студентов на учебу и последующую работу за рубежом (в более благоприятном варианте - на работу в филиалах иностранных компаний в России) постоянно поддерживается высокой активностью зарубежных фирм и университетов, разного рода фондов развития науки на образовательном рынке России, причем в последние годы эта активность возрастает не только в традиционных образовательных центрах России, но в первую очередь - на периферии. Разновидности этой «охоты» на наиболее талантливую молодежь, факты прямого подталкивания к эмиграции подробно описаны в сборнике «Социально-экономические проблемы миграции в современной России» (18), и мы не будем останавливаться на них. Добавим лишь, что в России уже сложилась прослойка достаточно состоятельных родителей, желающих дать своим детям сугубо западное образование. Причем такого рода настроения культивируются с раннего возраста, о чем свидетельствует постоянно нарастающий поток школьников, обучающихся за рубежом по западным школьным программам. Так что под «утечку молодых умов» подведен, по всей видимости, достаточно прочный фундамент.
К видам учебной миграции, которая может порождать миграционные настроения, реализующиеся в более отдаленной перспективе, относятся: краткосрочные общеобразовательные и языковые школьные курсы, языковые туры и т.п., безусловно, заманчивые как для детей, так и для их родителей. Такие настроения в дальнейшем, как правило, принимают форму устойчивых стереотипов.
Количественные показатели эмиграции
В каких объемах осуществляется эмиграция из России и в какие европейские страны направляются «россияне» на постоянное место жительства? Точного ответа на первую часть вопроса не знает никто. Возможность ответить на его вторую часть появилась после того, как Госкомстат РФ начиная с 2001 г. стал публиковать более детализированные данные по отдельным странам, чем это делалось в предшествующие годы.
Согласно официальной версии, озвученной главой Госкомстата В. Соколиным, в период с 1991 по 2003 г. из России на ПМЖ в другие страны мира выехали немногим более 1,1 млн. человек (6, с. 9). О том, как безвозвратная эмиграция из России складывалась по годам, можно судить по официальным данным, представленным в таблице.
Таблица
ДИНАМИКА ВНЕШНЕЙ БЕЗВОЗВРАТНОЙ МИГРАЦИИ (РОССИЙСКАЯ ФЕДЕРАЦИЯ - «ДАЛЬНЕЕ ЗАРУБЕЖЬЕ», В ТЫС. ЧЕЛ.)
Годы Прибыли из ДЗ Выбыли В ДЗ Сальдо миграции Годы Прибыли из ДЗ Выбыли В ДЗ Сальдо миграции
1984 0,3 2,6 -2,3 1994 0,4 105,4 -105,0
1985 0,3 3,1 -2,8 1995 0,5 110,3 -109,8
1986 0,4 2,9 -2,5 1996 0,4 96,7 -96,3
1987 0,4 9,8 -9,4 1997 0,4 84,8 -84,4
1988 0,4 20,8 -20,4 1998 0,5 83,7 -83,2
1989 0,3 47,6 -47,3 1999 0,5 108,3 -107,8
1990 0,2 103,7 -103,65 2000 0,6 77,6 -77,0
1991 0,2 88,3 -87,9 2001 1,2 75,0 -73,8
1992 0,3 103,1 -99,8 2002 4,9 45,6 -40,7
1993 0,4 113,9 -113,5 2003 5,4 39,9 -34,5
Рассчитано по: 16, с. 338~339; 16а, с. 124-125.
К сожалению, вплоть до последнего времени выделить из этих данных Западную Европу в полном объеме было невозможно, поскольку по отдельно взятым странам сведения приводились только по Германии, Греции, Финляндии и Швеции. Однако на эти четыре страны за рассматриваемый период пришлось 60% российских эмигрантов, тогда как на страны традиционной иммиграции - США, Австралию и Канаду - только 12%. Еще 26% составили в основном этнические эмигранты, выехавшие в Израиль. Оставшиеся 2% эмигрантов приходятся на Болгарию, Польшу, Афганистан, Китай, Кубу и другие страны. Западная Европа, таким образом, уже длительное время является основным импортером трудовых ресурсов из России.
Достоверность официальной статистики вызывает у специалистов серьезные сомнения. В качестве главных причин недостоверности большинство исследователей называют общее ухудшение нормативной базы, регулирующей процедуры учета мигрантов, а также частую смену методик учета. Как следствие, отсутствует качественная статистика, дающая возможность вести систематические наблюдения. Так, О. Чудиновских, детально изучившая состояние учета миграции в современной России, отмечает, что в настоящее время нет ни одной
нормально работающей системы учета, которая давала бы правильное и полное представление о величине миграционных потоков и их структурных характеристиках. Всем им присуща значительная недооценка (точнее, неполный охват) реальных объемов миграции. В результате, согласно некоторым оценкам, число иммигрантов из России, фиксируемое зарубежными источниками, как минимум на 20% превышает данные российской статистики (25, с. 27-29). Вплоть до последнего времени, отмечают Л. Рыбаковский и С. Рязаицев, сведения по эмиграции собирались двумя ведомствами - Государственным комитетом по статистике, учитывающим лиц, при выезде за рубеж снявшихся с учета в паспортных столах по месту жительства, и МВД РФ, учитывающим граждан, получивших разрешение на выезд. «При этом и те, и другие данные недостаточно точны, поскольку не отражают фактический выезд из страны - можно выехать, не снимаясь с учета; также, получив разрешение на въезд, - остаться в России» (166, с. 23-24).
В свою очередь, констатируют И. Малаха и А. Топилин, частая смена методик учета приводит к тому, что неизвестными, например, остаются не только количество российских ученых и специалистов, уже работающих за рубежом, ежегодно выезжающих за рубеж и ежегодно возвращающихся на родину, но и их профессиональный состав и уровень образования (21, с. 62-63). Судя по всему, в аналогичном состоянии находятся учет и качественные (структурные) характеристики по другим видам миграции.
Справедливости ради следует отметить, что на возможности достоверного учета существенное влияние оказывает характерное для настоящего времени -причем, наблюдаемое не только в России, но практически повсеместно - смешение видов миграции, их нередкая маскировка одной под другую, своего рода мимикрия. Примерами сложностей, возникающих в подобных случаях, могут служить поэтапная и латентная форма эмиграции. Поэтапная форма эмиграции наблюдается тогда, когда за рубеж официально выезжают с целью временной работы или учебы, но затем оформляют вид на жительство, а в дальнейшем могут получить и гражданство. Латентная форма охватывает случаи, когда тип выездной визы не соответствует цели или статусу пребывания. Например, за рубеж выезжают по гостевой или туристической визе в надежде найти работу и со временем добиться рабочей визы, а затем вида на жительство или гражданства. Л. Леденева и Е. Некипелова, обратившие внимание на данные разновидности эмиграции в связи с изучаемой ими проблемой миграции выпускников вузов и молодых ученых, отмечают, что отсутствие строгих требований, предъявляемых к оформлению документов при выезде из России, «ведет к искажению представлений о реальных масштабах миграции за рубеж. Значительная ее часть в официальной статистике остается неучтенной» (12, с. 23). Но нередки и иные случаи заведомого сокрытия истинных причин выезда. Напри-
мер, по сведениям Центрального совета евреев Германии в 2001 г. в своем псевдоеврейском происхождении с целью получить иностранное гражданство признались около 30 тысяч «этнических» иммигрантов (17, с. 4). Иначе говоря, это были фактические нелегалы. Не менее показательны результаты проведенной в 2003 г. проверки обоснованности поданных в Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев примерно 24 тыс. заявлений от российских граждан с просьбой предоставить политическое убежище в какой-либо из западноевропейских стран. В результате выяснилось, что даже при наличии среди заявителей примерно 10% беженцев из Чечни подобное право можно было предоставить немногим более чем 6% заявителей. Все остальные оказались экономическими мигрантами, не имевшими иной возможности выехать из страны (5, с. 13).
Одним из существенных изъянов отечественной статистики является отсутствие в ней хотя бы примерных оценок нелегальной миграции. В результате в научных публикациях, в средствах массовой информации можно встретить оценки численности эмигрантов, во много раз превышающие данные официальных источников. Так, некоторые исследователи полагают, что между переписями 1989 и 2002 гг. из страны выехали 5,4 млн. человек (27, с. 10). Существуют оценки, согласно которым только в Европу выехали 5 млн. человек, а в целом из России за те же годы эмигрировали от 8 до 9 млн. человек (15, с. 142).
В целом, из-за разного рода изъянов официальной статистики немногочисленные пока исследования современной волны эмиграции опираются главным образом на данные полевых исследований и социологических опросов, на личные наблюдения и беседы при выездах за рубеж, статистику международных организаций, а также оценки зарубежных авторов. Широко применяются косвенные оценки. Хотя собранные подобными способами данные относят к числу качественных, достоверных показателей, их общим слабым местом остается низкая сопоставимость, обусловленная применением различных методик сбора данных. К тому же самих исследований, касающихся проблем эмиграции, слишком мало для того, чтобы можно было с уверенностью говорить об изученности рассматриваемой проблемы как в целом, так и в различных ее проявлениях.
Проблемы адаптации и интеграции эмигрантов в западноевропейское общество
Как бы ни различались между собой оценки масштабов эмиграции, очевидно, что речь идет о выборе, сделанном миллионами людей. Но, делая подобный выбор, далеко не все из них представляют себе те трудности, с которыми им придется столкнуться при выезде за рубеж. В первую очередь, это языковой барьер, преодолеть который будет суждено далеко не всем. Это и необходи-
мость приспособления к жизни в иноязычном и инокультурном окружении, и освоение новой культуры, образа жизни и стиля мышления другого народа и т.д. Но одновременно это и сложные, особенно на первых порах, проблемы трудоустройства и налаживания жизни на новом месте на чисто бытовом уровне, когда от действий самих эмигрантов, как правило, еще мало что зависит. Решающую роль играют условия приема эмигрантов в стране-реципиенте, действующая там интеграционная модель, правовой статус национальных меньшинств, степень соблюдения местными властями международных конвенций о защите этнических групп, а также возможность получения эмигрантами поддержки со стороны национальной диаспоры, если таковая имеется в стране приема.
В настоящее время, особенно под влиянием процессов депопуляции, многие западноевропейские страны вынуждены проводить такую миграционную политику, которая, с одной стороны, давала бы им возможность восполнять естественную убыль населения и нехватку рабочих рук, дозированно привлекая мигрантов низших и средних уровней квалификации. С другой - пользуясь возможностями, открывшимися в результате процессов глобализации, привлекать для нужд собственной промышленности и сфер науки и образования высококвалифицированных ученых и специалистов из третьих стран. Одновременно им необходимо выполнять международные обязательства в отношении беженцев и перемещенных лиц и бороться с нелегальной иммиграцией, торговлей людьми и другими негативными проявлениями международных миграций населения. В целом это предполагает усиление миграционного контроля и одновременно слежение за тем, чтобы такого рода контроль не заходил слишком далеко, мешая восполнению нехватки населения и препятствуя привлечению кадров высокой квалификации.
По степени разработанности, продуманности миграционной политики первое место в Европе, безусловно, принадлежит Германии. Ни одна другая европейская страна на протяжении длительного периода времени не проводила политики столь масштабной репатриации соотечественников - в данном случае этнических немцев; приема евреев как жертв нацизма; предоставления убежища по политическим мотивам и одновременно многомиллионного приема гастар-байтеров по так называемым рабочим программам. Не случайно поток желающих выехать в Германию на временную или постоянную работу является одним из самых крупных не только в Европе, но и в целом мире, а сами немцы были вынуждены в ряде случаев ограничивать въезд в страну даже этнических немцев, предпочитая финансировать их обустройство в местах традиционного проживания.
В контексте данной статьи опыт Германии особенно интересен в другом отношении - именно сюда направляется основной поток российских мигрантов трех национальностей - этнических немцев, русских и евреев. Выросшие в
общей социокультурной среде, сохранившие отдельные черты и особенности собственных культур, они обнаруживают различные типы адаптивного поведения, равно как и разные уровни готовности (или неготовности) к интеграции в германское общество, что важно для понимания перспектив интеграции выходцев из России в целом в западноевропейское общество. Из-за различий в условиях приема, связанных с законодательством, они с самого начала оказались поставленными в неравные условия. Например, этнические немцы (аусзидлеры) получают паспорт и гражданство автоматически и могут участвовать в выборах. Евреи в течение года получают вид на жительство с последующим гарантированным получением гражданства, но до тех пор остаются политически бесправными. Все остальные выходцы из России принимаются на общих основаниях, и процедура получения паспорта может растянуться для них на 10-15 лет.
Когда же речь заходит о трудоустройстве, в наиболее выгодном положении, на первый взгляд, оказываются евреи - для них законом предусмотрены неограниченные возможности трудоустройства. Но на самом деле это не так -согласно другому закону свободное рабочее место сначала предоставляется гражданину Германии или ЕС и только потом, если таковых не найдется, рассматриваться другие кандидатуры. Таким образом, иммигрантам и из этой этнической группы предлагается, как правило, малопривлекательная для немцев работа. С другой стороны, на первых порах в наиболее невыгодном положении оказываются этнические немцы - как вследствие плохого знания языка, так и потому, что в своей массе они происходят из крестьянской среды и имеют немного шансов на хорошо оплачиваемую работу в современной профессиональной иерархии городского типа. Поэтому представители этой группы «занимают в основном нижние ступени в профессиональной иерархии и выполняют тяжелую и непрестижную работу, которую не хотят делать местные жители» (26, с. 104). Но и большинство русских располагается на тех же, может быть, более близких к средним, ступенях этой иерархии. Как можно судить по исследованиям ряда авторов, шанс получить работу в Германии вообще имеют скорее представители массовых рабочих профессий, чем работники умственного труда.
«Иммигранты, считающиеся высококвалифицированными специалистами у себя на родине, еще не знают, что устроиться на постоянную работу в Германии из-за закостенелости трудового законодательства едва ли не труднее, чем в любой другой стране ЕС», - отмечает российский политолог В.Любин (14, с. 81). Особенно проблематично устроиться на работу гуманитариям. В этом отношении судьба лиц с высшим образованием одинакова во всех трех этнических группах. Сочетание двух факторов - иные квалификационные требования плюс ограниченное количество рабочих мест, заняв которые можно было бы сохранить ранее приобретенную профессию, приводит к тому, что на работу по специальности устраиваются не более 5-10% приезжих (24, с. 70). То, что это
так, подтверждает И. Скробат: ссылаясь на данные Центрального совета евреев Германии, она пишет о том, что работу по специальности не могут найти две трети иммигрантов-евреев, несмотря на то, что многие из них имеют высшее образование (17, с. 3). На данное обстоятельство обращает внимание и В. Лю-бин: «Им, несмотря на высокий уровень образования, не удается получить работу» (14, с. 76). Поэтому значительному числу выехавших интеллектуалов приходится либо полностью менять профессию, пройдя курсы переподготовки, либо жить на социальное пособие и перебиваться случайными заработками. Как свидетельствует Н. Федоров, стремясь в возможно более короткие сроки добиться материального благополучия, многие иммигранты с высшим образованием оканчивают краткосрочные курсы и школы переподготовки, чтобы стать менеджерами, ведущими продавцами в крупных магазинах, осваивают компьютер, чтобы работать в конторах, мелкой торговле и т.д. Нередки случаи, когда гуманитарию - просто для того, чтобы с чего-то начать - приходится заниматься стрижкой газонов. Иначе говоря, за материальное благополучие им приходится расплачиваться утратой социального статуса, ощущением собственной ущербности (24, с. 72). «Моральный ущерб» компенсируется получаемым в среднем более высоким доходом, чем это было до переезда в Германию, возможностью достаточно быстрого обретения крыши над головой - получения так называемого социального жилья, распределяемого среди иммигрантов по специальным программам. Компенсаторное воздействие этих факторов не следует преуменьшать, поскольку открывается возможность, не тратя денег на аренду жилья, приобрести в кредит уже собственное жилье. А это, в глазах немцев, признак самостоятельности, самодостаточности человека. Поэтому чем быстрее иммигрант приобретает собственное жилье, тем быстрее повышается его социальный статус, и он начинает соответствовать «общенемецкому стандарту».
Пожалуй, именно с этого момента в полной мере вступают в действие такие составляющие этнической интеграции, как решение вопроса о сохранении или об отказе от родного языка, культуры и идентичности. Во многом окончательный выбор на этом этапе зависит от того, в какой мере иммигранту удается преодолеть социальный барьер, существующий между ним и местным населением. Хотя, по мнению специалистов, для немецкого социума, живущего уже 60 лет в условиях открытого, демократического общества, проявления ксенофобии не являются характерными, определенные антииммигрантские настроения существуют, и они могут усиливаться по мере роста притока иностранцев. Так, немецкий социолог Е. Эйхельберг отмечает резкое, даже коренное изменение отношения местного населения к этническим немцам в 1988-1990 гг., в период особенно массового их наплыва из Восточной Европы, после которого готовность местного населения к дальнейшему приему аусзидлеров стала медленно, но неуклонно снижаться. Аналогичную реакцию на резкий рост числа иммиг-
рантов из России и других стран бывшего СССР, отмечает Н. Федоров. Положительное отношение к ним сохранялось вплоть до конца 80-х годов. Когда же их численность резко возросла, отношение к ним со стороны немцев приняло характер массового недовольства. Интересно, что настроения отчуждения среди местного населения оказались подверженными своего рода конъюнктурным колебаниям: как только был принят закон, ужесточивший требования к ищущим политического убежища, и приток иммигрантов сократился, пошли на убыль и проявления национализма, накануне принятия закона достигшие в немецком обществе довольно высокого накала. Как считает Н. Федоров, возникновение у части немцев неприязни к русским приводит к тому, что у последних, в свою очередь, возникает чувство отчуждения от коренных немцев. Но это же отчуждение может усиливать у русских сознательное стремление к ассимиляции. Оценивая неприязнь к иностранцам как ситуационное, не носящее глубинного характера явление, он предполагает, что ограничение притока иммигрантов «приводит к восстановлению прежнего лояльного отношения к ним» (24, с. 80-81).
Как бы то ни было, русским иммигрантам приходится приспосабливаться к немецкой действительности и большинство из них, как свидетельствуют исследования, предпочитают скорейшую ассимиляцию. Во всяком случае, им есть с кого брать пример: несмотря на высокие издержки с обеих сторон, уже признаны успешными результаты интеграции в немецкое общество первых потоков этнических немцев. Как пишет Е. Эйхельберг, «переселенцы достаточно успешно интегрируются, овладевая немецким языком, развивая неформальные контакты с местными и осваивая новые для себя нормы и ценности, - в основном в течение 10-15 лет» (26, с. 108)'. Но, скорее всего, «нормальной интеграции», под которой Н. Федоров подразумевает освоение немецкого языка и сохранение русского языка и культуры, не произойдет. Хотя для подобной интеграции со стороны немецкого общества нет никаких препятствий, все же, по его мнению, существуют важные различия русской и немецкой духовности, дополняемые различиями в мировоззрении иммигрантов новой и прежней волн. Новые иммигранты в своем подавляющем большинстве не имеют желания возвращаться в Россию, в отличие от иммигрантов 20-х годов XX в. Поэтому, считает он,
1. Следует отметить, что выводы Е. Эйхельберга опирались на опыт середины 90-х годов. С тех пор произошли существенные изменения: по мере сокращения в составе данной группы иммигрантов собственно этнических немцев (по последним данным, до 15% от общего числа приезжих), усилился приток членов их семей, практически не знающих языка и истории немецкой культуры, для которых характерен высокий уровень отчуждения. Сейчас в Германии насчитывается около 2 млн. переселенцев, юридически являющихся немцами, плохо владеющих языком и плохо ориентирующихся в незнакомом для них обществе (14, с. 83).
«высока вероятность крайностей интеграции - поглощения немецкой национальной общностью и забвения русскими своей этничности, то есть вероятность ассимиляции, либо отчуждения от немецкой нации...» (24, с. 105). Что касается «второго поколения», наиболее активные процессы окончательной интеграции в немецкое общество, как и следовало ожидать, получили свое развитие среди потомков этнических немцев (26, с. 109). Практически неизбежной признается и тенденция к ассимиляции второго поколения русских иммигрантов (24, с. 96-98).
Что касается иммигрантов еврейской национальности, вопрос об их интеграции в немецкое общество остается до сих пор открытым. Как это видится немецкой стороне, дело не только в том, что большинство их не говорит по-немецки и с трудом находит работу. «Проблема в следующем: лишь немногие из еврейских эмигрантов знакомы с традициями своего народа, поскольку соблюдать их при коммунистическом режиме было практически невозможно. Поэтому среди давних членов еврейских общин растут предубеждения против "новичков". В общинах считают, что культурная и социальная поддержка выходцев из бывшего СССР отнимает слишком много сил, а отдача оказывается минимальной: новые члены общины мало участвуют в ее жизни. Эмигранты из России, в свою очередь, жалуются на то, что представители общины слишком мало внимания уделяют ежедневным нуждам "новичков". Они наконец-то получили возможность открыто называть себя евреями и не хотят, чтобы их тут же начинали поучать, как полагается вести себя настоящему еврею» (14, с. 76-77). Но главная и трудно решаемая проблема для вновь прибывших в страну евреев та же, что и у других иммигрантов - проблема интеграции в немецкое общество. Как следствие, для многих из них Германия служит своего рода перевалочным пунктом для дальнейшего следования в США (17, с. 4).
Страной, традиционно привлекательной для российских граждан, всегда была и остается Франция. Это один из центров мировой культуры, здесь особенно развит рынок образовательных услуг - в этом отношении Франция входит в тройку ведущих, особенно привлекательных для молодежи европейских стран (наряду с Великобританией и Германией). Сведения о том, каким образом в настоящее время формируется во Франции российская диаспора, достаточно скудны, в том числе и по причине отсутствия достоверной французской статистики. Те данные, которые исследователям удается получать в ходе опросов, не могут считаться достаточно представительными, если иметь в виду численность опрошенных и продолжительность периодов наблюдения. К тому же живущие во Франции русские трудно идут на контакты. Как пишет социолог Т. Вьюгина, проведшая во Франции более 2,5 лет и подготовившая серию очерков о современной российской эмиграции, «получить объективную информацию сложно даже социологу. Как говорят сами эмигранты, "здесь почти каждому есть что скрывать". На все вопросы люди никогда не ответят или будут
обманывать» (2, с. 182). За время пребывания ей удалось побеседовать лишь с 50 соотечественниками, но это дало возможность «нащупать» некоторые общие тенденции. Характерно, что о трудностях общения с бывшими соотечественниками в этой стране упоминается и в исследовании, проведенном несколькими годами раньше Л. Леденевой и француженкой Анн де Тинги. Им удалось договориться об интервью лишь с 35 эмигрантами, еще столько же в последний момент уклонились от встреч, сославшись на занятость или отсутствие заинтересованности. Все это, конечно, делает выборки недостаточно представительными.
Пожалуй, единственной общей чертой иммигрантов является их стойкое нежелание возвращаться на родину, хотя и в первой и во второй группе опрошенных есть люди, поддерживающие регулярные (или достаточно регулярные) деловые или родственные связи с Россией. Во всем остальном эти группы существенно различаются. Если у Л. Леденевой и Анн де Тинги (назовем ее группой «А») это в значительной мере уже давно живущие во Франции люди, в том числе уехавшие в свое время из Советского Союза по идеологическим соображениям, занявшие определенное место во французском обществе и имеющие относительно высокий (даже после смены в ряде случаев профессии) доход, то у Т. Вьюгиной (группа «Б») это в основном люди, пытающиеся всеми силами закрепиться в стране. Если в группе «А» в свое время по поддельным паспортам во Францию въехали всего два человека, то, похоже, в группе «Б» лиц с неясными юридическими основаниями для пребывания здесь несколько больше. Значительная часть опрошенных из группы «А» «в целом довольна своей жизнью, удовлетворена своей адаптацией... в том числе профессиональной. В двух случаях из трех специальность, приобретенная на родине, была сохранена, а уровень квалификации при этом повысился» (11, с. 141). По мнению Л. Леденевой и Анн де Тинги, обследованная ими группа творческих и научных работников (из них 63% - женщины), сохраняя контакты с коллегами в России, вносит определенный вклад в упрочение межгосударственных связей и поэтому их отъезд не означает для России полной потери (11, с. 142).
В значительной мере в женской среде вращалась и Т. Вьюгина. Массив опрашиваемых состоял здесь из лиц, еще только стремящихся закрепиться во Франции. Для многих из опрошенных фактически единственным способом проникновения в страну и получения вида на жительство было замужество.
Чтобы получить вид на жительство (сроком 10 лет), иностранке достаточно состоять с французом (иностранцу - с француженкой) в законном браке в течение одного года. Поскольку супругам-иностранцам выдается разрешение на работу, они ставятся на учет как безработные. И если это продолжается больше года, их переводят в категорию лиц, имеющих право пройти курсы французского языка или освоить какую-либо профессию, за что выплачивается стипендия, дающая некий минимум жизненных средств. Иногда женщина (что случается
довольно часто) сама находит трудовой контракт, обычно становясь прислугой или уборщицей, либо вновь выходит замуж. В случае развода женщина может получать определенное денежное пособие, ей могут предоставить место в приюте или квартиру по сниженной цене (категория француженок или иностранок, «пострадавших от супругов»), К этому можно добавить, что на ребенка выделяется пособие, дающее возможность, откладывая деньги, даже позволить себе летний отпуск. Эмигранты этой категории редко возвращаются на родину. Отказаться от «такой ценности, как проживание на Западе», крайне трудно, подчеркивает Т. Вьюгина (2, с. 190).
Среди общих проблем, связанных с интеграцией иммигрантов из России, автор очерков отмечает следующие:
1. Значительные сложности с трудоустройством, особенно для лиц умственного труда, обусловленные крайне высокой конкуренцией даже между коренными французами. Российским ученым устроиться на постоянную ставку во Франции, как, впрочем, и в Германии, и в Испании, крайне трудно. Поэтому встретить здесь преуспевающего русского - большая редкость. Большинство начинают с временных контрактов. Вплоть до недавнего времени во Франции существовала возможность по окончании временного контракта получить в случае выигрыша общенационального конкурса постоянный контракт. Но поскольку во Франции, как и в Германии, существуют некие негласные ограничения на допуск иностранцев на хорошо оплачиваемые должности, постоянные контракты заключаются нечасто. Если же это случается, то покинуть, например, место в университете, откуда его могут уволить только по решению суда, русский ученый решится только в том случае, если на родине ему предложат «достойный эквивалент», поскольку такое место для многих французов является пределом мечтаний. Впрочем, заключает автор, «он (ученый) прошел искушение Западом и так просто от него не откажется» (3, с. 181).
2. Крайне слабая степень единства и структурированности между собой представителей предыдущих и новейшей волны эмигрантов, что можно объяснить и различиями эпох, и индивидуальными причинами или целями выезда за рубеж. В целом же разобщенность русских бросается в глаза (4, с. 180-181), она «стала уже легендарной» (3, с. 186).
3. На примере Франции и других стран Европы автор подтверждает сделанный ранее Л. Леденевой вывод о том, что в условиях глобализации появилась «категория "сильно ресурсных" личностей со знанием английского языка, компьютерных технологий, специальными знаниями, пользующимися спросом на мировом рынке труда... Для них характерен примат профессиональной ориентации перед территориальной, нацеленность на хорошую работу вне зависимости от места жительства» (18, с. 156). Она обращает внимание на чисто демографический аспект проблемы: путешествуя по планете, многие из них
предпочитают не обзаводиться семьями. Очевидно, что им сложно стать и членами какой-либо диаспоры, поскольку по своей сути они являются космополитами.
Т. Вьюгина подчеркивает, что современная российская эмиграция нуждается в тщательном изучении, требуется как можно больше информации о положении «наших» за рубежом, поскольку речь идет «о сохранении демографического и интеллектуального потенциала России и русскоязычной диаспоры, о сохранении русской культуры и науки в условиях размытости всех политических и нравственных критериев, неопределенности в национальной, языковой, географической и культурной самоидентификации русских» (3, с. 185).
Важную черту современной русской эмиграции во Францию отмечает О. Ма-ховская, подчеркивая, что это преимущественно женская эмиграция. В книге «Соблазн эмиграции или Женщинам, отлетающим в Париж», написанной по материалам, собранным во время непосредственной работы внутри русской диаспоры (проведено более 100 интервью), ей удалось, на наш взгляд, раскрыть причины женской эмиграции и одновременно причины замалчивания самого факта этой «массивной», как выражается автор, эмиграции. В конечном счете, женщины выезжают за рубеж в поисках «нормального будущего». Подчас интуитивно они стремятся найти среду, где они могли бы обрести семью и реализоваться сами как личности в условиях социальной защищенности и психологической стабильности. В этом своем стремлении они нередко становятся жертвами. Но, даже зная об этом, они во многих случаях идут на сознательный риск в расчете на благоприятный исход.
Отмечается, что подавляющее большинство (до 70%) современных русских эмигрантов во Францию «пытаются адаптироваться во французском обществе по типу ассимиляции» (15, с. 79, 101). Констатируя, что «от первой к четвертой волне эмиграции произошла ее резкая переориентация на ассимиляцию», автор тем самым подтверждает выводы других исследователей, свидетельствующие о том, что шансов на возвращение уехавших за рубеж практически нет. Это будет продолжаться, по крайней мере, до тех пор, пока не будет налажена систематическая работа непосредственно в российских диаспорах за рубежом с целью сохранения и поддержания связей с родиной, участия эмигрантов в обоюдовыгодных программах сотрудничества. Но в целом выводы О. Маховс-кой далеки от оптимизма. Французская политика в отношении иммигрантов является, по ее мнению, самой лояльной в Европе. «Иммигранты рассматриваются здесь как стратегический потенциал страны» (15, с. 96). И, конечно, этого не могут не чувствовать эмигранты. Хотя случаи возврата эмигрантов в Россию есть, рассчитывать на их массовость не приходится.
Оценки ущерба
Рассмотренные выше работы показывают, что среди ученых и специалистов зреет понимание необходимости анализа и оценки ущерба от всех без исключения видов эмиграции, а не только от интеллектуальной эмиграции, или «утечки умов». Все более очевидным становится тот факт, что эмиграция из России в значительной мере носит безвозвратный характер. Имевшая место еще несколько лет тому назад надежда, что, улучшив за рубежом свое материальное положение, а главное, обогатившись новыми знаниями, ученые и специалисты в массовом порядке станут возвращаться на родину и внесут свой вклад в ее научно-техническое и экономическое развитие, сменились более трезвыми оценками. Утверждается, в частности, что эмиграция ученых приняла характер «лавинообразного миграционного потока» и что существует «реальная опасность утраты в России многих научных школ и направлений исследований» (16, с. 31). Все чаще можно встретить рассуждения об угрозе истощения интеллектуального потенциала. Более того, как об актуальной проблеме стали говорить о сдерживании эмиграции (18, с. 49).
Безусловно, сдерживание эмиграции необходимо. Но для того, чтобы она потеряла свою привлекательность, причем не только для ученых и специалистов, нужно создать благоприятные условия для жизни в собственной стране. Что касается ученых и специалистов, перечень устраивающих их условий в основном уже известен. Для того, чтобы российские ученые и специалисты не стремились уехать на ПМЖ за границу, им необходимы, как показал интернет-опрос российских студентов и аспирантов, обучающихся в Европе и США, проведенный в 2000/2001 уч. г., высокая заработная плата; наличие высококлассной, профессиональной среды; возможность быстрой профессиональной карьеры; международные профессиональные контакты и зарубежные поездки; наличие современного оборудования и доступ к новейшим информационным технологиям и средствам связи; работа в престижной фирме, независимость и свободный рабочий график; долгосрочная и стабильная занятость; возможность участвовать в выработке политики; возможность получить работу в определенном городе России (13, с. 90).
По мнению заместителя директора Института США и Канады В. Супяна, большинство этих требований «пока невыполнимы» (19, с. 43). Если это так, тогда не приходится удивляться тому, что масштабы эмиграции ученых и специалистов остаются впечатляющими. В результате сохранения заниженного уровня государственных расходов на науку (на оплату труда ученых и развитие современной научной инфраструктуры) воспроизводится миграционный режим, выталкивающий талантливую молодежь (получившую качественное российское образование и нацеленную на профессиональную реализацию) из российской
науки и из самой России», - констатируют Л. Леденева и Е. Некипелова (12, с. 27).
Хотя, конечно, ученые и специалисты отнюдь не образуют самую многочисленную часть новейшей российской эмиграции в Европу. Л. Рыбаковский и С. Рязанцев оценивают численность российских девушек, занятых там в одном только секторе секс-услуг в 300-400 тыс. человек (166, с. 29). К ним надо добавить тех, кто служит прислугой, занят в торговле, промышленности и т.д. В результате «потерянными» для России оказываются не только интеллектуалы, в подготовку которых были вложены громадные средства, но и те, в менее сложное образование которых были также вложены немалые деньги.
Но дело не только в материальных потерях. Возможно, гораздо более значимо то, что эмиграция ведет к невосполнимым потерям населения самых трудоспособных и репродуктивных возрастов, дополнительно сокращая и без того не слишком многочисленный генофонд. Пока что каких-либо суммарных оценок этого многопланового ущерба (экономически означающего вычет из валового внутреннего продукта прямых и косвенных расходов на подготовку выезжающих плюс упущенную выгоду для страны выезда от их деятельности) и потерь общества от неучастия эмигрантов в воспроизводстве собственного населения, не существует. Но такие оценки жизненно необходимы.
Контрмиграционные факторы
Разумеется, не всем желающим эмигрировать удается воплотить свои намерения в жизнь. Имеется немало внешних ограничителей эмиграции, обусловленных спецификой рынков труда, экономической конъюнктурой, иммиграционной политикой, все больше становящейся общим делом для стран, входящих в Европейский союз. При каждом повышении уровня безработицы там усиливается конкуренция на рынке средне- и низкоквалифицированной рабочей силы. Вместе с тем уровень квалификации потенциальных мигрантов из России (за исключением ряда категорий ученых и инженеров, особенно в таких областях, как космическая и лазерная техника, кристаллография, биология, физика низких температур, математика, компьютерные технологии, программное обеспечение ЭВМ) не отвечает западным профессиональным стандартам (19, с. 28).
Среди факторов, сдерживающих эмиграцию, следует отметить и такие, как: проведение в западных странах политики мобилизации «внутренних трудовых резервов» в виде повышения возрастных планок выхода на пенсию, привлечения к работе в малопрестижных профессиях безработных или неработающих лиц коренных национальностей; организация для потенциальных мигрантов краткосрочных стажировок и курсов, позволяющих проводить «естественный отбор» среди желающих занять вакантные рабочие места и тем самым ограничи-
вать в целом их приток, а прошедшим отбор предлагать работу только по временным контрактам; организация производств и обеспечение занятости в приграничных зонах стран-доноров с целью уменьшения миграционного давления с их стороны; ограниченное количество бессрочных контрактов, на которые могут рассчитывать иностранные специалисты и ученые даже высокого уровня и трудности с их получением; распространенная в ряде стран дискриминация по национальному признаку, лишающая иммигрантов шансов занять хорошее место; очевидное недовольство коренного населения наплывом африканцев, азиатов и восточноевропейцев, заставляющее западных политиков считаться с возможным поправением электората и систематически ужесточать условия приема иммигрантов.
Однако наиболее мощным и действенным сдерживающим фактором на ближайшую перспективу могут стать ограничения, которые страны Западной Европы ввели на иммиграцию из стран Восточной Европы и Прибалтики с момента вступления последних в Европейский союз 1 мая 2004 г. В среднем ограничения могут действовать от двух (Швеция) до семи (Бельгия, Великобритания, Нидерланды, Дания, Ирландия) и даже 11 лет (Австрия, Германия, Италия, Франция). В реальной жизни, скорее всего, эти моратории долго не просуществуют. Так, уже вскоре после принятия решения об ограничении въезда парламент Швеции стал обсуждать возможность отказа от двухлетнего плана закрытия рынка труда для граждан из вновь принятых в ЕС стран. Скорее всего, потребности экономики заставят политиков повсеместно отказываться от намеченных ограничений или сокращать сроки их действия. Но для выходцев из России это в любом случае будет означать обострение конкуренции на западноевропейских рынках труда, поскольку по чисто политическим соображениям предпочтение будет наверняка отдаваться новым гражданам ЕС (1, с. 16-17).
Свою сдерживающую роль может играть информация, которую намеревающиеся выехать на Запад могут получать от тех, кто уже побывал там. Например, когда становится известным, что Дания, ранее благожелательно относившаяся к беженцам из России, резко ужесточает правила приема и теперь, при шансе на благоприятное решение равном 1:10, нужно провести 3-4 года в лагере для беженцев, конечно же, число желающих въехать в королевство резко сокращается. Правда, есть вариант, когда иммигрант без каких-либо оговорок соглашается на любую работу, которую ему предложит та или иная коммуна. За это полагается пособие, но пособие не дает права на получение гражданства. Зная об этом, в Данию могут ехать только те, у кого есть временный контракт, в большинстве случаев это профессионалы, именуемые «космополитами» (4, с. 185).
Ближайшие перспективы
Несмотря на ограничения, количество которых может возрасти, для российских граждан, намеревающихся выехать на постоянное место жительства в европейские страны, могут открыться новые возможности. Среди наиболее очевидных внешних причин появления таких возможностей - учебная миграция с ее высоким потенциалом эмиграции (масштабы этого вида миграции будут возрастать вслед за планируемым рядом стран увеличением квот для российских студентов); возможность выезда в новые страны - члены ЕС, откуда неизбежно будет происходить отток трудовых ресурсов в Западную Европу и где будут высвобождаться рабочие места. Теряя собственную молодежь, эта группа стран будет вынуждена проводить менее жесткую иммиграционную политику, чем та, которую проводит в настоящее время Западная Европа; способствовать росту эмиграции из России будет и политика квотирования, к которой, как можно предположить, будут все больше склоняться европейские страны, в первую очередь Франция, рассчитывающая с ее помощью изменить неблагоприятно складывающийся баланс между коренным белым населением и выходцами из Азии и Африки. Квотирование, как известно из опыта США, позволяет по своему усмотрению регулировать потоки мигрантов из разных стран и регионов мира.
Нужно также учитывать, что может увеличиться и количество причин внутреннего характера. Так, в последние годы особенно чувствительными для состоятельной части населения стали вопросы экономической и социально-политической стабильности. Поведение этой группы населения стало напоминать поведение показателей инфляции, реагирующих буквально на все. Например, в сентябре 2004 г. специалисты по организации обучения за рубежом зафиксировали нехарактерный для этого времени года скачок спроса на обучение детей за пределами России, связывая данный факт с событиями в Беслане (10, с. 11). Т. Вьюгина косвенно, а О. Маховская напрямую подтверждают факт сознательной эмиграции женщин во Францию ради того, чтобы уберечь своих сыновей от службы в российской армии и от войны в Чечне (3, с. 183; 15, с. 56). Но может «нервничать» и российский бизнес. Примерами такого рода реакции на ситуацию в стране со стороны делового сообщества стали события вокруг НТВ, а также вокруг «ЮКОСа», вызвавшие отъезд за рубеж значительного числа журналистов, специалистов по связям с общественностью, а также предпринимателей и банкиров. Как утверждалось в печати, дело «ЮКОСа» настолько обострило у всех «чувство незащищенности», что люди стали уезжать на Запад не с целью поиска работы, а с целью поиска большей защищенности: «Если... определенный уровень достатка уже достигнут, человек просто пытается "разменять" его на что-то другое, и начинает выстраивать систему безопасности, чтобы не тратить силы на защиту своего благополучия» (1, с. 12).
Но еще более тревожным симптомом представляется возможный массовый исход представителей среднего класса. Дело в том, что после долгих лет настойчивых попыток утвердиться в качестве реальной социальной силы и реализовать себя в собственной стране, устав от бесконечных поборов и унижений со стороны чиновничества и убедившись в полной невозможности нормально развивать бизнес в условиях административного произвола, по крайней мере часть представителей этого класса, скопив определенные средства, позволяющие выехать из страны в качестве бизнес-эмигрантов, могла действительно принять такое решение. Интересные наблюдения на этот счет можно встретить у известного писателя В. Ерофеева, по заданиям редакции газеты «Московские новости» бывавшего в разных странах Европы. Вот как он, сообщив сведения о численности русских в Берлине («не меньше ста тысяч»), Лондоне («та же картина») и Вене («около двадцати тысяч»), оценивает ситуацию с новой волной эмиграции: «Русские незаметно, но настойчиво перемещаются в Европу по разным соображениям. Этот массовый наплыв трудно назвать классической эмиграцией с односторонним движением по политическим причинам, однако и по-другому его трудно назвать... На Запад едут лучшие и худшие, утекающие мозги и криминал, но в основном это те, кто хотел бы стать средним классом, однако у них этого в России по разным причинам не получается. Таким образом, вместо того, чтобы образовываться на месте, русский средний класс складывается за рубежом». Отметив, что русских в Европе становится все больше, В. Ерофеев подчеркивает, что в отличие от послереволюционных эмигрантов, «живших долгое время надеждой на возвращение в потерянный рай и потому не интегрировавших в европейскую действительность, нынешний искатель достойной жизни на Западе изо всех сил стремится мимикрировать и стать как "они"» (8, с. 23).
Пока что эта тенденция никак не прослеживается в цифрах официальной статистики, однако, в печати уже можно встретить утверждения, что «число бизнес-эмигрантов растет» (1, с. 12). Если это действительно так, тогда страну в ближайшие годы может ожидать отток не только капитала в его денежной форме, но и человеческого капитала в его самой креативной и предприимчивой форме и в расцвете сил.
Список литературы
1. Агламишьян В. Число бизнес-эмигрантов выросло // Известия. - М., 2005. -15 апр. - С. 12.
2. Вьюгина Т. Русскоязычная эмиграция в Европе. Очерк первый // ЭКО. Всеросс. экон. журнал. - Новосибирск, 2004. - № 1. - С. 178-192.
3. Вьюгина Т. Русскоязычная эмиграция в Европе. Очерк второй // ЭКО. Всеросс. экон. журнал. - Новосибирск, 2004. - № 2. - С. 176-191.
4. Вьюгина Т. Русскоязычная эмиграция в Европе. Очерк третий // Эко. Всеросс. экон. журнал. - Новосибирск, 2004. - № 5. - С. 179-190.
5. 2003-й. Новая волна // Московские новости. - М., 2003. - 23-29 дек., № 48. -С. 13.
6. Демографический ежегодник России. 2002; Стат. сб. / Госкомстат России. - М., 2002. - 398 с.
7. Евросоюз наступает // Московские новости. - М., 2004. - 30 апр. - 6 мая, № 16. - С. 16-18.
8. Ерофеев В. Охота к перемене мест // Московские новости. - М., 2004. - 15-21 окт. - № 39. - С. 23.
9. Жаренова О., Кечил Н., Пахомов Е. Интеллектуальная миграция россиян. Ближнее и дальнее зарубежье. - М., 2002. - 128 с.
10. Кравченко Е., Коломейская И. Российские студенты выбирают Лондон // Известия. - М., 2004. - 20 сент. - С. 11.
11. Леденева Л., Де Тинги А. Эмиграция во Францию: возможности профессиональной адаптации // Проблемы прогнозирования. - М., 1997. - № 4. - С. 133-143.
12. Леденева Л., Некипелова Е. Миграция выпускников вузов за рубеж - потеря для российской науки // Человек и труд. - М. - 2003. - № 5. - С. 23-27.
13. Леденева Л., Тюрюканова Е. Российские студенты за рубежом: их профессионально-миграционные стратегии // Человек и труд. - М. - 2003. - № 4. - С. 54-57.
14. Любин В. Революция миграции и ее регулирование в Европе // Россия XXI век. -М„ 2004. - № 6. - С. 72-89.
15. Маховская О. Соблазн эмиграции или Женщинам, отлетающим в Париж (Психологическое эссе). - М., 2003. - 144 с.
16. Регент Т., Архипов Ю. Система иммиграционного контроля. - М., 2001. - 160 с.
16а. Российский статистический ежегодник. 2004: Стат. сб. / Росстат. - М., 2004. -
725 с.
166. Рыбаковский Л., Рязанцев С. Международная миграция в Российской Федерации: Научный доклад. - РИД ИСПИ РАН. - М„ 2005. - 53 с.
17. Скробат И. Германия - новая родина для еврейских иммигрантов. Режим доступа: http //www.wdi.ru/print.php?art=24843750
18. Социально-экономические проблемы миграции в современной России: Сб. обзоров / РАН ИНИОН; Отв. ред. и сост. Былов В.Г. - М„ 2003. - 160 с.
19. Супян В. «Утечка умов»: мировые и российские тенденции // Человек и труд. -М. - 2003. - № 8. - С. 27-29.
20. Терентьев Д. Уж замуж за рубеж // Огонек. - М. - 2004. - № 36. - С. 40-42.
21. Топилин А., Малаха И. Миграция высококвалифицированных кадров // Народонаселение. - М. - 2002. - № 2. - С. 62-76.
22. Трухина Я. Португалия - новое направление трудовой миграции россиян // Человек и труд. - М. - 2003. - № 10 - С. 20-22.
23. Ушкалов И. Интеллектуальная эмиграция из России: факторы, масштабы, последствия, возможности регулирования. - М., МГУ, 1998. - [Вып. I]. - 147 с.
24. Федоров Н. Проблема этносоциальной интеграции иммигрантов из бывшего СССР в германское общество. - М., 1998. - 106 с.
25. Чудиновских О. О критическом состоянии учета миграции в России // Вопросы статистики. - М. - 2004. - № 10. - С. 27-36.
26. Эйхельберг Е. Российские немцы в Германии // Социологический журнал. -М. - 2002. - № 4. - С. 103-109.
27. Яковлева Е. Недород. Демографическая проблема глазами российских политиков и ученых // Российская газета. - М., 2005. - 28 апр. - С. 10.
