Научная статья на тему 'Российская экономика начала XX века в системе международных отношений'

Российская экономика начала XX века в системе международных отношений Текст научной статьи по специальности «История и археология»

CC BY-NC-ND
212
33
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
РОССИЙСКАЯ ЭКОНОМИКА / RUSSIAN ECONOMY / КАПИТАЛИЗМ / CAPITALISM / МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ / INTERNATIONAL RELATIONS / ИСТОРИОГРАФИЯ / HISTORIOGRAPHY / ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА / FOREIGN POLICY

Аннотация научной статьи по истории и археологии, автор научной работы — Ланской Григорий Николаевич

Статья посвящена характеристике положения российской экономики начала XX в. в системе международных отношений данного периода. Автор представляет основные проблемы, становившиеся объектом дискуссии в рамках данной темы в советской исторической науке. В статье показана актуальность проблемы международной интеграции для современной экономической системы России.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Похожие темы научных работ по истории и археологии , автор научной работы — Ланской Григорий Николаевич

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Russian Economy in the System of International Relations at the beginning of the 20th Century

The article is devoted to the characteristic of the Russian economy within the system of international relations at the beginning of the 20th century. The author presents discussion issues of the topic in the Soviet historiography and actualizes the problem of international economic integration for Post-Soviet Russia.

Текст научной работы на тему «Российская экономика начала XX века в системе международных отношений»

Г.Н. Ланской

РОССИЙСКАЯ ЭКОНОМИКА НАЧАЛА XX ВЕКА В СИСТЕМЕ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ

Статья посвящена характеристике положения российской экономики начала XX в. в системе международных отношений данного периода. Автор представляет основные проблемы, становившиеся объектом дискуссии в рамках данной темы в советской исторической науке. В статье показана актуальность проблемы международной интеграции для современной экономической системы России.

Ключевые слова: российская экономика, капитализм, международные отношения, историография, внешняя политика.

Проблема интегрированности российской экономики в систему мирового развития является одной из наиболее актуальных для представителей различных отраслей знания на протяжении последнего столетия.

Она широко обсуждалась и в момент ее возникновения, обусловленный интенсивной модернизацией отечественной хозяйственной системы последней трети XIX - начала XX в., в русле определения места Российской Империи среди активно развивавшихся в индустриальном отношении стран мира. Ее актуальность не утратилась и в десятилетия, последовавшие за революционными событиями 1917 г. Временами обсуждение данной проблемы переходило на политический уровень, что с позиций характерного для большей части XX в. восприятия истории, как идеологической и даже политической науки, было вполне естественным явлением. Несомненно, значимым остается обсуждение вопроса о месте и роли российской экономики в системе международных хозяйственных и политических отношений в настоящее время, когда

© Ланской Г.Н., 2009.

внимание значительного числа государственных деятелей, бизнесменов и ученых сконцентрировано на изучении сущности и перспектив преодоления глобальных кризисных тенденций.

Иными словами, обозначенная исследовательская проблема, как и другие объекты целенаправленного анализа, находится на стыке истории и современности, охватывая тем самым важные закономерности общественного развития. Этим определяется ее актуальность и практическая значимость.

Необходимо отметить, что интерпретация роли российской экономики в организации системы международных отношений применительно к периоду начала XX в. нуждается в настоящее время в новом историографическом освещении. Подход к ее исследованию, заложенный в рамках ленинской концепции экономической истории России1, опирался на систему факторов линейного освещения исторического процесса, представленную за несколько десятилетий до этого в исследованиях К. Маркса и Ф. Энгельса. В нее входили трактовавшиеся в русле позитивистской методологии историзм и объективность, а также социально-классовый подход к оценке человеческой деятельности. Далее, после осуществленного в ходе октябрьской революции 1917 г. переломного изменения системы социальных отношений, состояние экономической и других сфер общественной жизни применительно к периоду начала XX в. стало оцениваться с мировоззренческих позиций победившей части политической элиты.

Поэтому на основании классового подхода был сформирован новый для существовавшей историографической практики принцип партийности. Идеология полностью совпала с историческим знанием на концептуальном уровне, расходясь с ней лишь на уровне пути к получению знания о прошлом. Подобная тенденция, которая в свете популярной в настоящее время концепции когнитивной -культурно-феноменологической - истории2 вполне может показаться антинаучной, нисколько не отрицалась учеными советской интеллектуальной формации. Более того, в ряде основополагающих методологических трудов3 она была абсолютизирована и по существу признана безальтернативной с точки зрения получения приближающихся к уровню достоверности исторических знаний.

Предпринятый краткий дискурс в сторону общетеоретической проблематики важен применительно к теме положения российской экономики в системе международных отношений начала XX в. потому, что ее исследование на уровне концептуальных обобщений было даже в большей мере, чем по отношению к другим исследовательским сюжетам, детерминировано распространенной в сознании специалистов идеологической парадигмой. Стоявшая перед

представителями исторической науки задача была, в сущности, достаточно простой. Им было необходимо в свете полученного от политической элиты информационного заказа выявить сложившиеся предпосылки Октябрьской революции 1917 г. и последующего строительства общества с органически присущим ему материальным равенством.

Даже в 1920-е годы, когда руководители советского государства во главе со И.В. Сталиным еще не взялись за руководство развитием исторической науки и исторического образования в стране, приоритетная значимость этой задачи не вызывала ни у кого из оставшихся в СССР и при этом на свободе исследователей никаких сомнений. К этому времени сосуществование консервативной, либеральной и революционно-демократической интерпретаций социально-экономических явлений уже ушло в прошлое. Возникло новое разделение на левое (представленное в особенности Л.Д. Троцким) и правое (возглавлявшееся Н.И. Бухариным) течения монополизировавшей свое положение социалистической мысли.

Важно подчеркнуть, что идеологические основоположники советской историографии экономической истории России начала XX в. были хорошо знакомы не только с оппозиционными для европейской интеллектуальной традиции толкованиями процессов капиталистической модернизации, но и с самими реалиями характерных для этой модернизации сущностных тенденций. Практически все они имели опыт жизни в эмиграции и видели, с одной стороны, технологические достижения, а с другой стороны, социальные издержки развития мирового капитализма. Поэтому при рассмотрении проблемы места российской экономики дооктябрьского и послеоктябрьского периодов в системе международных отношений ими предлагались различные сценарии преодоления обозначенного, казавшегося с точки зрения политической конъюнктуры роковым противоречия в рамках существовавшего способа производства.

Один из таких сценариев закрепился в рамках левой социалистической концепции и был наиболее отчетливо сформулирован Л.Д. Троцким4. Он предполагал максимально возможную интеграцию осуществлявшихся в России революционных социально-экономических преобразований в практику международных отношений. Цель этой стратегии заключалась в осуществлении изложенной им концепции «мировой перманентной революции».

Второй сценарий стал продуктом правой социалистической концепции, которая имела практическую популярность в России в течение сравнительно небольшого периода - от начала проведения

курса новой экономической политики во второй половине 1921 до конца 1925 г., когда по всему направлению хозяйственного развития СССР начал внедряться план «сталинской модернизации». Суть этого сценария, содержавшегося в послеоктябрьских работах В.И. Ленина5 и Н.И. Бухарина6, заключалась в необходимости сосредоточения общественных и политических усилий на повышении продуктивного потенциала российской экономики за счет внутренних организационных резервов - прежде всего, кооперативной формы ведения хозяйства и повышения производительности труда на предприятиях. Однако данный сценарий развития не имел сугубо изоляционистской направленности - он предполагал рациональное внедрение в отечественную экономическую среду технологических достижений ведущих европейских государств.

Однако существование левой и правой социалистических концепций сохранялось в России недолго. В рамках принятого в конце 1920-х годов курса на построение социализма в отдельно взятой стране и официального заявления об антипартийности и, следовательно, о политической враждебности всех остальных стратегических предложений7 экономическое развитие СССР стало основываться на чертах сформировавшейся самобытности исторического развития страны. Так, в виде колхозного строя материализовались некоторые очертания общинной организации производственных отношений, а государство, как это уже было в период форсированной индустриализации 1870-1880-х годов, установило тотальный регулирующий и, с другой стороны, инвестиционный контроль функционирования наиболее важных в плане достижения экономической рентабельности объектов.

Дополнением к этой, имевшей очевидные исторические корни ситуации хозяйственного развития были, пожалуй, только официально утвержденные коммунистические ориентиры, путь к которым определяла проникшая во все структуры общественной жизни большевистская партия.

Изменившаяся практика развития страны привела к существенным сдвигам в историографическом понимании проблемы интегрированности российской экономики начала XX в. в систему международных отношений. Поиск нового концептуального подхода осуществлялся, несмотря на интеллектуальную и организационно-идеологическую поддержку со стороны самого высшего политического руководства и лично И.В. Сталина, достаточно долго. При этом наиболее легко шел процесс разоблачения оппозиционных по отношению к официальной концепции подходов и гораздо сложнее происходило формирование созидательных творческих предложений. Накладывало свой отпечаток на интеллекту-

альную активность ученых и внедренное в массовое сознание опасение сделать любой, даже малозначительный шаг в сторону от обозначенного курса развития страны.

Однако результат, связанный с созданием нового концептуального понимания российской социально-экономической истории и международного контекста ее развития в начале XX в., был достигнут. Сформулированные теоретико-методологические подходы к осмыслению данной проблематики укоренились в недрах отечественной историографии на период до конца 1980-х годов. На наш взгляд, правы были те ученые8, которые писали о том, что все дискуссии периода 1960-1970-х годов по вопросу о многоукладно-сти российской хозяйственной системы и соотношении в ней феодальных и капиталистических черт имели по своей результативности частный характер в сравнении с утвердившимся в конце 1930-х годов пониманием главной в идеологическом отношении проблемы - сформированности предпосылок социалистической революции в России.

Суть сложившейся интерпретации ее международного аспекта заключалась в том, что к началу XX в. в рамках отечественной историко-экономической практики сложился особый тип политико-хозяйственного устройства. Он был своеобразным гибридом архаичных черт организации социальных институтов и сложной по структуре системы производственных отношений, в которой получал свое место и высокоразвитый сектор. При анализе свойств этого типа ученые опирались на отдельные положения работ В.И. Ленина, в которых он обосновывал закономерность и неизбежную продуктивность Октябрьской революции 1917 г. В результате в качестве объектов изучения были определены и стали целенаправленно изучаться два интеллектуально моделированных понятия - «военно-феодальный империализм» и «государственно-монополистический капитализм»9.

Термин «военно-феодальный империализм» был призван отразить отвлеченность административной позиции правящей элиты российского государства от реальных потребностей и задач экономического развития России. Он характеризовал историко-хозяйст-венную ситуацию, при которой страна стремится любыми средствами добиться полноценной конкуренции в сфере международных отношений с теми мировыми державами, которые уже добились более высокого уровня производственного потенциала и вступили между собой в активную борьбу за раздел сфер геополитического влияния. Россия, во многом утратившая свои конкурентные возможности в середине XIX в., могла добиться усиления своих внешних позиций только за счет укрепления оборонно-производ-

ственного сектора. По крайней мере, можно с большой долей уверенности утверждать, что этот путь являлся наиболее коротким и продуктивным на непродолжительном - начальном - промежутке модернизации.

Применительно к российской социально-экономической системе движение по нему могло иметь как минимум три значимых результата. Во-первых, оно позволяло выявить круг отраслей оборонного комплекса (например, металлургию и оружейное производство), которые могли бы достигнуть верхней, сопоставимой с ведущими западноевропейскими государствами планки высокоразвитого капитализма, способного при наличии некоторых дополнительных признаков - прежде всего, экспортных рынков -преобразоваться в ту производственную форму, которая называется империализмом. Во-вторых, развитие военно-промышленного сектора всегда предполагает достижение определенных сдвигов в инфраструктуре экономики. Помимо строительства ценностных ресурсов, которое неизменно ускоряется в условиях форсированной модернизации, необходимым и последовательно реализующимся средством для развития оборонного производства и успешной доставки его продукции всегда является создание разветвленной системы железнодорожного сообщения, способной в перспективе приносить прибыль и другим экономическим отраслям. В-третьих, милитаризация хозяйственного развития и обеспечиваемое ею сохранение или даже увеличение численности вооруженных сил служат средствами укрепления безопасности государства. При этом речь идет не только о возможно необходимой нейтрализации внешнего противника, но и о поддержке боевой готовности воинских частей для подавления массовых протестных явлений.

Все обозначенные результаты милитаризации экономики к началу XX в., конечно, могли усилить ее авторитет и престиж в системе международных отношений. Однако эта цель не была достигнута. Причинами неудачи стали недостаточность внутреннего финансового потенциала государства и поверхностный характер состоявшейся модернизации.

Данные явления имели вполне предсказуемый характер. Стремясь сохранить свою социальную опору и не расширять ее за счет инициативных представителей предпринимательского класса, государство было вынуждено постоянно перераспределять значительную часть своих бюджетных средств в пользу поддержки не способных добиться прибыльности своих хозяйств представителей дворянского сословия. В первую очередь, подобное инвестирование было нацелено на сохранение в феодальной собственности

крупных земельных участков, а не на внедрение рациональных и совершенных средств их агротехнического освоения. Как правило, для решения этой второй - модернизационной - задачи наиболее успешные владельцы изыскивали средства самостоятельно.

Поскольку нуждавшихся в сохранении земельных поместий на территории России особенно в малоурожайной нечерноземной зоне было довольно много, государство испытывало постоянную нехватку средств на развитие исторически передового сектора индустриального производства. В подобной ситуации, как показывают многочисленные исследования10, оно балансировало в поисках финансовых ресурсов между зарубежными и отечественными банковскими учреждениями. Однако рынок потенциальной фондоотдачи для отечественных кредитных структур был крайне ограниченным, поскольку наиболее прибыльные объекты промышленного развития, связанные с металлообработкой, добывающими отраслями и частично с транспортно-машиностроительными сферами экономики, уже были освоены и использовались иностранными инвесторами в период форсированной индустриализации 1870-1880-х годов. Даже при теоретически возможных ограничительных, протекционистских усилиях их вытеснение с занятых в российской экономике позиций было крайне затруднительным.

Причиной трудностей являлась целая совокупность факторов, среди которых фактическая роль России в организации международных отношений была одной из основных. После серии неудач, связанных с обсуждением вопроса о статусе причерноморских проливов Босфор и Дарданеллы; поражения в Крымской войне, вызванного фактической блокадой российских морских границ иностранными флотами; неудавшейся попытки получить существенные геополитические преимущества на Берлинском конгрессе 1878 г. внешнеполитическое положение страны было достаточно тяжелым и стесненным. Следует признать, что и в рамках окончательно сформированной в 1907 г. Антанты Россия оказалась в состоянии слабого, зависимого от своих основных партнеров - Англии и Франции - звена, привлекательного только с точки зрения значительности территории, большой численности боеспособного населения и возможности выгодного вложения капиталов в добычу и первичную переработку сырьевых ресурсов. Мы далеки от популярной в советской историографии первой половины 1950-х годов11 мысли о том, что в конце XIX - начале XX в. в рамках мировой экономической системы Россия занимала полуколониальное положение. Однако этот, устоявшийся в течение определенного периода в исследовательской практике тезис был опровергнут только тем, что у стра-

ны имелся и собственный, хотя и не слишком быстро развивавшийся хозяйственный потенциал.

Этот потенциал обнаруживался в наличии особого типа организации промышленно-торгового развития, получившего название государственно-монополистического капитализма. Разумеется, что при его обозначении и описании ученые руководствовались рекомендациями В.И. Ленина, считавшего возможным формирование под патронажем бюрократических институтов высокоразвитого промышленного сектора, аккумулирующего ресурсы российского и иностранного капиталов, при наличии медленно переходившего на полуфеодальный путь сельскохозяйственного производства12. Представлявшие практическую ценность суждения теоретического основоположника советской историографии по данной проблеме были систематизированы советскими учеными13, после чего они приступили к обсуждению специфики государственно-монополистического капитализма в России14. К числу дискуссионных относился, в первую очередь, вопрос о том, подчиняли ли представители крупных предприятий и обладатели значительных капиталов российский политический режим своему влиянию или к началу XX в. они сумели сформировать между собой взаимовыгодный альянс15.

Между тем применительно к рассматриваемой нами проблеме места российской экономики начала XX в. в системе международных отношений рассмотренные представления о явлениях военно-феодального империализма и государственно-монополистического капитализма имеют скорее эмпирическое, нежели теоретическое значение. Вполне естественно, что при достаточно мощном потенциале национального производства и финансового сектора Россия вряд ли оказалась бы к моменту начала Первой мировой войны в состоянии такой кредитной зависимости и задолженности от своих внешних партнеров, что ей уже не удавалось самостоятельно планировать свои военные намерения и приходилось предпринимать стратегически заведомо невыгодные для себя действия по типу известного «Брусиловского прорыва».

Конечно, многие созданные советской историографией концептуальные положения о способности замкнутой российской экономической системы начала XX в. успешно конкурировать с индустриально ведущими в то время мировыми державами и о конечной жизнеспособности еще более замкнутой советской системы выглядят в наше время достаточно архаичными и наивными. Однако вместе с тем следует признать, что современная российская экономика, так же как и столетие назад, все еще продолжает искать свое прочное положение в практике международных политических и торгово-производственных отношений.

В этом смысле изучение в том числе во внешнеполитическом контексте существовавших в России начала XX в. хозяйственных реалий представляется весьма актуальным. Его результаты показывают, что только концентрация основных инвестиционных и организационных ресурсов на развитии национального производства в его перерабатывающей сфере способна стать необходимой гарантией экономической устойчивости. Более того, при обладании подобным потенциалом государство может продуктивнее для себя участвовать в действующей системе международных отношений, представляя собой по отношению к тем или иным странам сильного партнера или, напротив, конкурента.

Также обладание высокими показателями производства валового национального и в его рамках валового внутреннего продукта дает возможность для осуществления превентивных антикризисных мероприятий, так как обеспечивает меньшую зависимость от внешнеполитических и внешнеэкономических факторов. Именно такой запас прочности отсутствовал у российского капитализма в начале XX в. Вызванный значительными и не всегда оправданными геополитическими амбициями рост оборонных расходов, осуществление сомнительных по своей перспективности экспансионистских действий в виде попытки колониального освоения Маньчжурии, сохранение изжившего себя крупного феодального землевладения - все эти обстоятельства истощали резервы отечественной экономики накануне решающих для ее состояния событий - Первой мировой войны, революционных событий 1917 г. и Гражданской войны.

Можно вести начавшийся еще в 1920-х годах спор о том, какая из использовавшихся в отечественной практике форм хозяйственного развития - нэповская или этатистская - была более плодотворной. Однако в любом случае очевидно, что в настоящее время Россия в своей внешней политике и собственном экономическом развитии не является вполне самодостаточной именно в хозяйственной сфере, так как для достижения этой цели еще нужны дополнительные, намечаемые в том числе представителями политического руководства страны структурные, системные по содержанию преобразования.

Примечания

См.: Ленин В.И. Империализм, как высшая стадия капитализма (популярный очерк) // Ленин В.И. Полн. собр. соч.: В 55 т. Т. 27. С. 299-426 и др. работы. См.: Медушевская О.М. Теория и методология когнитивной истории. М., 2008.

2

См.: Иванов В.В. Соотношение истории и современности как методологическая проблема. М., 1973; Волобуев П.В. Выбор путей общественного развития: теория, метод, современность. М., 1987.

См.: Троцкий Л.Д. Уроки Октября // Троцкий Л.Д. К истории русской революции. М., 1990. С. 247-283.

См.: Ленин В.И. Очередные задачи Советской власти // Ленин В.И. Полн. собр. соч: В 55 т. Т. 36. С. 165-208.

См.: Бухарин Н.И. К вопросу о закономерностях переходного периода // Бухарин Н.И. Путь к социализму. М., 1988. С. 116-152.

Об этом см.: Сталин И.В. Политический отчет Центрального комитета XVI съезду ВКП(б) (июнь-июль 1930 г.). М., 1930.

См., напр.: Маслов Н.Н. «Краткий курс истории ВКП (б)» - энциклопедия и идеология сталинизма и постсталинизма: 1938-1988 гг. // Советская историография. М., 1996. С. 240-273.

См.: Погребинский А.И. Государственно-монополистический капитализм в России. М., 1959; Сидоров АЛ. В.И.Ленин о русском военно-феодальном империализме // История СССР. 1961. № 3. С. 47-70; Об особенностях империализма в России: Сб. статей. М., 1963.

См., напр.: Бовыкин В.И. Зарождение финансового капитала в России. М., 1967; Бовыкин В.И., Петров Ю.А. Коммерческие банки Российской Империи. М., 1994.

11 См., напр.: Лященко П.И. История народного хозяйства СССР: В 3 т. Т. 2: Капитализм. Изд. 4-е. М., 1956.

12 См.: Ленин В.И. Развитие капитализма в России (процесс образования внутреннего рынка для крупной промышленности) // Ленин В.И. Полн. собр. соч.: В 55 т. Т. 3. С. 1-636.

13 См.: Бовыкин В.И., Гиндин И.Ф., Тарновский К.Н. Государственно-монополистический капитализм в России (к вопросу о предпосылках социалистической революции) // История СССР. 1959. № 3. С. 83-117.

14 Напр., Погребинский А.И. Спорные вопросы изучения государственно-монополистического капитализма в дореволюционной России // Об особенностях империализма в России. М., 1963. С. 124-162.

15 См.: Тарновский К.Н. Еще раз о «сращивании» и «подчинении» // Там же. С. 420-438.

10

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.