CC BY
33
Как Вы думаете, большинство жителей России уже приспособилось к произошедшим в стране переменам?
Варианты ответов 1995 г.* 1996 г.* 1997 г. 1998 г.
Апрель Январь Июнь Сентябрь Октябрь Октябрь**
Уже приспособились 27 29 19 27 22 18 21 26
В ближайшем будушэм приспособятся 25 32 28 32 24 28 22 24
Никогда не смогут приспособиться 32 28 42 33 45 44 46 41
Затруднились с ответом 16 11 11 9 10 10 12 9
* "Экспресс"-олрос.
** "Лично Вы, Ваша семья...”
Таблица 3
Симпатизируют партиям и движениям (1998 г.)
Варианты ответов Январь Август Сентябрь Октябрь
Коммунистам 23 27 25 21
"Демократам" 14 10 13 10
"Патриотам" 6 4 3 3
"Партии власти" 2 2 2 1
Другим центристам 2 3 3 3
Другим силам 3 3 4 3
Никакой партии 40 41 40 45
Затруднились с ответом 11 10 11 14
Понятно, что сохранение или изменение курса развития общества не определяется общественным мнением. Однако в обстановке политической неопределенности и неустойчивости его потенциал может играть существенную роль.
Валерий ВОРОНА, Евгений ГОЛОВАХА,
Наталия ПАНИНА
Россияне и украинцы в мае 1998 г.: оценки "докризисной" ситуации и уроки кризиса*
Уже семь лет россияне и украинцы (граждане Украины) живут в разных странах. Не так, как прежде, но во многом похоже. И когда о России и Украине говорят как о "братских республиках", это не только дань прошлому с его лицемерной идеологией, когда под "братством" понималось равное бесправие в составе СССР. Общий "социальный генотип", доставшийся независимым Украине и России, и поныне определяет близкородственную предрасположенность к одним и тем же социальным патологиям. Общие традиции восприятия социальной действительности и идеологические стереотипы недавнего прошлого обусловливают принципиальное сходство эмоциональных реакций, связанных с оценкой ситуации в стране. Многочисленные исследования, проведенные в России и Украине, свидетельствуют о том, что в обоих государствах приобрели повсеместное распространение такие явления, как недоверие к власти и политическим институтам, пессимистическое отношение к возможности преодоления социально-экономического кризиса, феномен "субъективного обнищания", последовательный рост скептического отношения к либеральной стратегии реформирования экономики.
* В статье использован материал А.Голова.
Вместе с тем нельзя недооценивать и различия между Украиной и Россией, которые не позволяют рассматривать оба государства в качестве сиамских близнецов, насильственно разлученных волею судеб или волею "зловредных "хирургов"-демократов". Во многом пути России и Украины расходятся достаточно сильно, и это находит отражение не только во внешней и внутренней политике, но и в массовом сознании, в мнениях и оценках людей, их представлениях о социально-политической и экономической ситуациии в своей стране и у ближайших соседей.
В исследовании, результаты которого изложены в данной статье, рассмотрены некоторые аспекты сравнительного анализа общественного мнения и массовых настроений в России и Украине незадолго до августовских событий, которые привели к очередному в постсоветской истории России социальному потрясению и в значительной мере отразились и на положении дел в Украине. В статье использованы данные сравнительного социологического исследования, проведенного с российской стороны — ВЦИОМ (N=2407 человек), с украинской — Институтом социологии НАН Украины и фирмой "Социс" (N=1810 человек). Общенациональные опросы в Россини Украине проводились в мае 1998 г. по программе, разработанной ВЦИОМ в рамках ежемесячного мониторинга общественного мнения. Часть вопросов, разработанных сотрудниками ВЦИОМ, были включены в анкету ежегодного мониторинга, который осуществляется Институтом социологии НАН Украины.
Лучше быть богатым и здоровым до кризиса, чем бедным и больным после- Как здоровье? Как настроение? Эти вопросы принято прежде всего задавать при встрече. Россияне и украинцы отвечали на них в первом приближении одинаково. Преобладали средние оценки здоровья
Ч,
«1
50
Отгжнн Лфишн Згмлгипа* Плоив От
. П1Н10*
Н Г-|Г|-||ци И |-1—р-*------------------- ■
Рис. 1. Оценки населением России и Украины состояния собственного здоровья (май 1998 г.)
Рис. 2. Оценки населением России и Украины своего настроения (май 1998 г.)
и негативные оценки настроения (рис. 1 и 2). Однако есть и некоторые различия, позволяющие в целом констатировать, что в мае 1998 г. среднестатистический россиянин меньше, чем среднестатистический украинец, жаловался на свое здоровье и настроение. Или действительно чувствовал себя лучше, или больше храбрился.
Вероятнее все же первое предположение, поскольку в мае 1998 г. у россиян было больше предпосылок для преодоления упаднических настроений, а тем самым и для лучшего физического самочувствия. По крайней мере материальное положение среднестатистического россиянина было значительно лучше. Так, среднедушевой доход семьи в долларовом эквиваленте в России был в 2,1 раза выше, чем в Украине. По-разному россияне и украинцы оценивали и материальное положение своей семьи (рис. 3).
Как видно, в России примерно в 2 раза больше, чем в Украине, доля опрошенных, которые расценивали свое материальное положение как среднее, и вдвое меньше — как очень плохое. Если судить только по этим данным, то можно предположить, что социальная поляризация населения в Украине зашла существенно дальше, чем в России. Однако в результате финансового кризиса оценки материального положения в России приблизились к майским показателям в Украине. По данным сентябрьского мониторинга ВЦИОМ, число лиц с хорошим и средним материальным положением уменьшилось, в сравнении с майским опросом, примерно в 1,5 раза, а с очень плохим — настолько же увеличилось. Следовательно, отмеченные ранее различия оценок материального положения вряд ли можно рассматривать как устойчивый признак социальной дифференциации. Достаточно было одного финансового потрясения, чтобы в России резко ухудшилась эмоциональная атмосфера и настроения стали более мрачными, чем в Украине в период майского опроса. Так, доля россиян, испытывающих напряжение и раздражение, возросла в сентябре 1998 г. до 48% , а страх и тоску — до 20%. Вряд ли можно было ожидать иной реакции, учитывая непосредственную связь самочувствия и настроений с актуальной ситуацией в стране. Однако сила эмоциональных реакций человека на изменение ситуации во многом зависит от того, насколько эти изменения были неожиданными для него. Рассмотрим в связи с этим оценки политической ситуации в России и Украине до кризиса, прогнозы ее развития, представленные в массовом сознании, и готовность населения к протесту как обобщенный показатель нежелания людей и дальше терпеть сложившуюся ситуацию.
Превентивный пессимизм и декларативный протест. Оценивая политическую ситуацию в своей стране, рос-
5П-,
ЛЬрйшМ тки
І I Ьрсснрш В
Рис. 3. Оценки материального положения семьи в России и Украине (май 1998 г.)
сияне и украинцы обнаружили примерно одинаковое отношение к тому, какие тенденции являются преобладающими в политической жизни: и те и другие крайне редко считают ситуацию благополучной, редко — спокойной, в основном — напряженной и достаточно часто — критической, взрывоопасной (табл. 1).
Население Украины в 2 раза чаще, чем в России, оценивало политическую ситуацию в своей стране как взрывоопасную (любопытно, что "рвануло" не там, где этого больше ждали). Вместе с тем большинство населения в обоих государствах отмечало состояние напряженности, которое, по их ощущениям, было наиболее характерной чертой политической ситуации.
Но хотя эмоционально люди и были готовы к тому, что перемен к лучшему ожидать не приходится, реально они явно не предвидели скорого обвала экономики. Так, только 19% росссиян предполагали возможность резкого ухудшения в ближайшие месяцы экономической ситуации в стране, 17% — политической ситуации.
Разумеется, прогнозные оценки рядовых граждан относительно политических и экономических потрясений совпадают с реалиями политической жизни не чаще, чем прогнозы политологов и экономистов, однако в них отражен общий эмоциональный фон, который может сыграть существенную роль в том случае, если политическая обстановка в стране резко изменится. Общее для России и Украины массовое чувство "накаленности" политической атмосферы позволяет большинству граждан воспринять социальные потрясения как вполне закономерный итог развития общества и не реагировать на них с чрезмерным драматизмом. При этом украинцы основательнее, чем россияне, подготовились к худшему. Во-первых, и до кризиса у них реже наблюдалось нормальное настроение (см. рис. 2), а во-вторых, среди них было еще меньше, чем в России, оптимистов, веривших, что в течение года жизнь в стране более или менее наладится (11 против 15%). Но главное, что в обеих странах подавляющее большинство населения составляли пессимисты.
Таблица 1
Как бы Вы оценили в целом политическую обстановку в стране? (В % к числу опрошенных; май 1998 г.)
Варианты ответов Россияне о России Украинцы об Украине Украинцы о России
Благополучная 0,6 0,9 1,0
Спокойная 6,3 8,2 6,7
Напряженная 57,0 50,3 52,6
Критическая, взрывоопасная 27,2 33,9 16,4
Затруднились с ответом 8,9 6,6 23,3
Массовый превентивный пессимизм, который пришел на смену дежурному оптимизму советских людей, выполняет важную социальную функцию в условиях непредсказуемости политического и социально-экономического развития общества. Он позволяет избегать краха иллюзий, которые перестали выполнять регулятивную функцию после завершения эпохи господства иллюзорной идеологии коммунистического патернализма. Возможно, именно поэтому "послеавгустовские события", существенно затронувшие экономические интересы россиян и украинцев, не вызвали нарастания протестной волны.
Отдельные разрозненные акции протеста, связанные с несвоевременной выплатой заработной платы в Украине, и показательная профсоюзная акция в России 7 октября 1998 г. вряд ли могут оцениваться как адекватная массовая реакция на обвал экономики, стремительный рост цен и резкое снижение уровня жизни. И хотя около 1/з граждан России и Украины считали весьма вероятными массовые выступления против падения уровня жизни в их населенных пунктах, более проницательными оказались те, кто не ожидал от своих земляков публичного выражения протеста (табл. 2).
Хотя ожидание массовых выступлений было в Украине менее распространенным, чем в России, желание лично поучаствовать в такого рода акциях россияне высказывали реже, чем украинцы (табл. 3).
Больше готовность протестовать — и меньше ожидание протестов? Разгадку этого парадокса следует искать в России. Если, как это было в Украине, 37% ожидают акций протеста и 35% готовы в них участвовать, то это, может быть, нормально. Иначе выглядит российская ситуация: 43% находятся в ожидании, но только 27% готовы к участию. Не проявляется ли в этом "зрелищный комплекс", давший о себе знать в октябре 1993 г., в период осады Белого Дома?
Феномен "терпения нетерпимого". Следует подчеркнуть принципиальное сходство отношения к протесту у большинства населения как Украины, так и России: многие не декларируют явно выраженного намерения лично участвовать в массовых акциях. Следовательно, потенциал "народного терпения" остается не исчерпанным властями до критического уровня, несмотря на многочисленные неудачные экономические эксперименты, углубляющие социально-экономический кризис.
В связи с этим возникает вполне естественный вопрос: "Какой же уровень может оказаться критическим, когда массовый протест из гипотетического фактора социальной нестабильности превратится в реальный — угрожающий социальным взрывом?" Можно предположить, что это связано с нарастанием чувства невозможности и далее переносить бедственное положение. Рассмотрим в связи с этим распределение ответов на вопрос о том, насколько непереносимым считают свое нынешнее положение россияне и украинцы (рис. 4).
Итак, каждые трое из пяти граждан Украины в мае 1998 г. считали свое положение настолько бедственным, что дальше терпеть его невозможно. Среди россиян оценок такого рода было значительно меньше. И в то же время именно в России активней проявлялось движение протеста, в ряде регионов дошедшее до коллективных голодовок и "рельсовых войн". Следовательно, вряд ли можно считать критической саму по себе ситуацию, когда большинство граждан постсоветского государства считают свое положение нетерпимым. Феномен "терпения нетерпимого" проявился и в России после августовских событий. По данным сентябрьского опроса, проведенного в рамках мониторинга ВЦИОМ, 61% россиян считали, что дальше терпеть бедственное положение невозможно. Среди граждан Украины в сентябре 1998 г. аналогичный показатель составил 54% (по данным общенационального
Таблица 2
Насколько возможны сейчас в Вашем городе (сельском районе) массовые выступления населения против падения уровня жизни, в защиту своих прав?
(В % к числу опрошенных; май 1998 г.)
Варианты ответов Россияне Украинцы
Вполне возможны 43,2 37,0
Маловероятны 40,2 40,1
Затруднились с ответом 16,6 22,9
Таблица 3
Если митинги, демонстрации протеста состоятся, Вы лично примете в них участие?
(В % к числу опрошенных; май 1998 г.)
Варианты ответов Россияне Украинцы
Скорее всего да 27,1 35,2
Скорее всего нет 53,5 35,4
Затруднились с ответом 19,4 29,4
опроса, проведенного Киевским международным институтом социологии). Таким образом, россияне отреагировали на экономический шок "сигналом бедствия", опередив украинцев по показателю "субъективной непереносимости бедственного положения". И тем не менее достаточно было сменить в России правительство и умерить пыл реформаторов, чтобы "непереносимо бедствующее" большинство смирилось с туманной перспективой выхода из экономического тупика.
Следовательно, можно утверждать, что в постсоветских государствах даже 60% граждан, живущих в непереносимых условиях, — не предел для сохранения установившегося социального порядка и неэффективно действующей власти. Возможно, этого предела вообще не существует. Разве что непереносимым начнут считать свое положение те "недоступные респонденты" (президенты, министры, народные депутаты, олигархи и т.п.), которые и являются реальным источником социальных потрясений. В настоящее же время они терпят свое положение с большим стоицизмом, чем подавляющее большинство населения. По крайней мере, президенты России и Украины публично не жалуются на непереносимость жизненной ситуации, тогда как рядовые граждане оценивают их де-
Рис. 4. Оценка населением России и Украины сложившейся ситуации в стране (май 1998 г.)
%
«т
іикіїрі ищи
Росоги щ о Ви&шфто- ---------■— V ^Лцтнт
1 ї*¥тічіі>і * Ллїучма '—м— Уцітмін « БЛІімгт їіфан^і а і.Ькцмн
Рис. 5. Оценки деятельности президентов различных стран (по шкале от 1 — самая низкая до 5 — самая высокая)
тивных действиях властных структур. Оспаривать такой подход вряд ли целесообразно. Не только квалифицированные эксперты, но и рядовые граждане обвиняют в кризисах прежде всего руководителей государства.
Так, в Украине основную причину экономической деградации экономики население, как правило, связывает с неэффективным управлением государством. Уровень доверия к Президенту, Правительству и Верховному Совету Украины последовательно падает с момента выборов и назначения нового премьер-министра. В мае 1998 г. полное доверие Президенту Украины выразили лишь 3% населения, а Правительству и Верховной Раде — по 2%, безусловно позитивно деятельность Л.Кучмы в 1998 г. оценивали менее 2% населения при 10% в 1994 г. В России доверие к Президенту Б.Ельцину последовательно падало от достаточно высокого уровня в момент переизбрания до почти нулевой отметки после августовских событий. Казалось бы, ссылаться на иные причины экономического кризиса, кроме неэффективности управления страной, очень трудно, если население не только весьма терпимо относится к трудностям переходного периода, но и имеет
Таблица
Сравнительные оценки среднедушевого дохода и материальных притязаний россиян и украинцев
(в долл. США; май 1998 г.)
Вопросы Украина Россия Соотношение данных и оценок по России/Украине
Каков среднедушевой доход Вашей семьи за последний месяц 37 78 2,1
Какой доход в расчете на одного человека в месяц обеспечивает прожиточный минимум в настоящее время 94 147 1,6
Сколько денег нужно сейчас семье в расчете на одного человека, чтобы жить, по Вашим представлениям, нормально 179 296 1,7
При каком среднемесячном доходе в расчете на одного человека семью можно считать бедной 41 79 1,7
При каком среднемесячном доходе в расчете на одного человека семью можно считать богатой 761 1261 1,7
ятельность в сложившейся социальной обстановке крайне неодобрительно (рис. 5).
Несмотря на все различия между Б.Ельциным и Л.Куч-мой, оценки их деятельности в качестве президентов со стороны их сограждан предельно близки между собой. Это наводит на мысль, что роль личности президента в его президентской деятельности не столь велика, как это представляется рядовым гражданам. Сравнивая отношение к Б.Ельцину со стороны россиян и украинцев, можно констатировать, что отношение к чужому президенту отличается относительной мягкостью и тенденцией к выравниванию различных оценок. Еще более это заметно на отношении к Президенту Беларуси А.Лукашенко. Наконец, в отношении к американскому Президенту Б.Клинтону наблюдается буквально переворот оценок, равнозначный его прямому противопоставлению своему президенту. Излишне доказывать, что Б. Клинтон едва ли сумел бы заслужить столь же позитивную оценку со стороны украинцев, будь он Президентом Украины. Более вероятно, что он разделил бы оценку Л.Кучмы. Впрочем, это только предположение. А реалии постсоветских государств таковы, что проблемы их президентов далеки от тех, которые сегодня волнуют Президента США. И прежде всего это проблемы, связанные с состоянием экономики и уровнем жизни населения.
Когда скромные запросы оказываются непомерными: об одном источнике социально-экономических потрясений. Источники экономических кризисов, как правило, ищут в ошибочной экономической политике, в неэффек-
к тому же сравнительно низкие материальные притязания (табл. 4).
Запросы населения России и Украины на сегодняшний день можно считать весьма умеренными не только в сравнении с уровнем жизни в развитых государствах Запада, но и в сравнении с соответствующими показателями в СССР накануне его развала (табл. 5).
Насколько можно судить по представленным данным, россияне и украинцы согласны сегодня на меньшее, чем они, по официальной статистике, имели в 1990 г. Однако скромные сегодняшние запросы сформировались совершенно в иной социально-экономической атмосфере, чем та, которая существовала в СССР. В период, когда закончился экстенсивный период развития экономики и далек от начала этап интенсификации, даже скромные материальные притязания могут оказаться непомерными для переходной экономики. Не случайно все государства, пережившие даже менее масштабные экономические перетряски, начинали с жесткой потребительской дисциплины и интенсификации труда.
И если, по данным опроса, проведенного в мае 1998 г., в Украине среднедушевой доход семьи был примерно в 2 раза меньше, чем в России (37 и 78 долл. США соответственно, что украинцы и россияне оценивают как состояние бедности в свцих странах), то украинцы, соответственно, в 1,6—1,7 раза, по сравнению с россиянами, снижали в своих оценках черту прожиточного минимума, нормальных условий и богатой жизни семьи. Насколько реалистичны сегодняшние притязания россиян, если их
Международные сопоставления валового национального продукта (ВНП) и валового внутреннего продукта _________(ВВП) на душу населения в 1990 г._______
Страны ВНП на душу населения (в долл. США) ВВП на душу населения(по паритету покупательной способности доллара США)
РСФСР 3430 7968
УССР 2500 5433
Соцстраны Восточной Европы и СССР 2670 6100
Страны со средним уровнем доходов 2350 4830
Индустриально развитые страны 14 580 14 440
Развивающиеся страны 810 2170
Составлено по: UNDP. Human Development Report Office Country Human Development Indicator. N.Y., 1993. — (Russian Federation — Ukraine); Программа развития ООН (ПРООН). Индикаторы человеческого развития в странах — членах ООН, 1993 г. Нью-Йорк, 1993 (Российская Федерация — Украина).
соседи, стартовавшие в 1990 г. из примерно равной позиции, имеют в настоящее время намного более скромные притязания? Несмотря на заметное отставание от РСФСР по ВНП на душу населения, Украина по уровню потребления на душу населения основных продуктов питания превышала средние показатели по СССР. В 1990 г. Украина на год-полтора превышала и средние по СССР и РСФСР показатели продолжительности предстоящих лет жизни (71 год и 69,3 соответственно).
Традиционно, еще в составе СССР, Украина имела имидж если не богатой, то вполне благополучной республики. По таким показателям экономического потенциала, как производство на душу населения стали, чугуна, угля, сахара, растительного масла и т.д. Украина лидировала не только в Союзе, но ив Европе. Вполне соответствовало европейским стандартам производство зерна на душу населения. По одному из основных, общепризнанных в мире интегральных показателей качества жизни — "индексу человеческого развития" (ИЧР)* Украина находилась в числе первых 30 промышленно развитых стран мира.
Учитывая вышесказанное, а также общие культурноисторические предпосылки развития России и Украины как суверенных государств, можно утверждать, что после развала СССР оба государства находились примерно в одинаковой стартовой позиции по отношению к декларированным целям развития — построению демократического государства и рыночной экономики. Возможно, более резвый экономический старт России, связанный с либерализацией экономики, и достаточно высокие мировые цены на топливо, как основной экспортный ресурс России, породили и более быстрый рост уровня жизни, и более высокие материальные притязания в России. Однако благоприятные факторы первых лет независимости были утрачены, а притязания остались. Чтобы их обеспечивать в менее благоприятных условиях, центральная власть в России занялась строительством грандиозной государственной финансовой пирамиды, которая закономерно рухнула, оставив россиян перед неприятным выбором: умерить притязания, продолжая реформаторские эксперименты, или попытаться на рыночных руинах отстраивать административную экономику
* ИЧР рассчитывается ООН на основании размера ВВП на душу населения, ожидаемой средней продолжительности жизни и образовательного ценза нации.
по "белорусскому сценарию". Сегодня окончательный выбор в России не сделан. Украина, успевшая построить свою финансовую пирамиду (поменьше, чем у соседей, по притязаниям), сумела договориться с кредиторами и не допустить скандального обвала экономики. Но снижения курса национальной валюты и роста инфляции, не столь заметного, как в России, избежать все же не удалось. Очень скромные "постсоветские" запросы — умеренные потрясения, чуть выше притязания — намного чувствительнее потрясения?! Хотелось бы надеяться, что эта закономерность не является исторической.
Леонид СЕДОВ В лабиринте электоратов
Начало 1998 г. знаменовалось рекордным снижением доверия ко всем известным политикам. Число респондентов, заявляющих о том, что они не доверяют никому из политических деятелей, достигло 38%. Этот кризис доверия был частично преодолен за счет появления на политической сцене новых фигур — сначала С.Кириенко, а затем Е.Примакова, каждый из которых при всей их противоположности, возглавив правительство, породил в народе надежды на благоприятные перемены. Начиная с марта 1998 г. рейтинг недоверия к политической элите стал постепенно снижаться, достигнув в июле величины 31%. В сентябре после отставки С.Кириенко он поднялся, но лишь незначительно — до 33%. Между тем все это время, несмотря на все пертурбации наверху, практически неизменным оставался список возможных, с точки зрения массового сознания, претендентов на президентский пост, равно как и их относительный вес. Таких достаточно весомых кандидатов имеется всего четыре, разумеется, что речь идет о текущем моменте и о ситуации досрочных выборов к 2000 г., а вероятность того, что Б.Ельцин пробудет на своей должности до окончания конституционного срока достаточно высока, нисколько не исключается выход на авансцену новых, вполне конкурентоспособных участников президентской гонки. На сегодня же (сентябрь 1998 г.) положение выглядит так, как это представлено в табл. 1.
Таблица 1
Доля голосов, отдаваемых за основных кандидатов в президенты (в % к численности населения __________________в целом; 1998 г.) ______________
Кандидат в президенты Май Июль Август Сентябрь Доверие (сентябрь)
Г.Зюганов 15 14 18 17 17
Д..Лебедь 10 8 12 10 16
Ю.. Лужков 9 6 4 8 14
Г.Явлинский 8 6 5 8 17
Как видно из данных табл. 1, голосование за Г.Зюганова в точности соответствует числу людей, высказывающих ему доверие. Что касается остальных кандидатов, то суммарный объем доверия у них (47%) значительно превышает суммарное число подаваемых за них голосов (26%). Это означает, что 21% приходится как бы на общие для них голоса, способные "перетекать" от одного из них к другому или вовсе предназначающиеся другим, менее весомым политикам, а для данных политиков они являются резервными. Заметим также, что, по последним данным, готовность принять участие в президентских выборах составляет примерно 57%, из чего вытекает, что порядка 14% потенциальных избирателей ищут своих фаворитов за пределами обозначенного
