CC BY
241Мастепанов А.М.
д.э.н., академик РАЕН, руководитель Аналитического центра энергетической политики и безопасности
ИПНГ РАН, член Совета директоров Института энергетической стратегии
РОССИЯ В СИСТЕМЕ ГЛОБАЛЬНОЙ ЭНЕРГЕТИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
Ключевые слова: энергетическая безопасность, энергетическая политика, экономическое сотрудничество, вызовы, геополитика, санкции, мировая экономика и энергетика, энергоресурсы, энергоэффективность, ЕС, Россия, Китай, США.
Keywords: energy security, energy policy, economic cooperation, challenges, geopolitics, sanctions, the global economy and energy, energy resources, energy efficiency, ES, Russia, China, USA.
На рубеже ХХ и XXI веков человечество столкнулось с новой проблемой - проблемой глобализации, которая затронула самые разные стороны общественной жизни. Начавшись с устранения барьеров в международной торговле и более тесной интеграции национальных экономик, глобализация открыла дорогу к формированию единого (или общепланетарного) информационного и экономического пространства, к формированию качественно новой системы международного разделения труда, в том числе и в энергетической сфере. В этих изменившихся условиях энергетическая безопасность, понимаемая прежде всего как надёжное и бесперебойное снабжение потребителей топливом и энергией в необходимых объёмах и требуемого качества по экономически приемлемым ценам1, приобрела новое -глобальное - измерение и стала одной из самых актуальных составляющих глобальной безопасности.
Одновременно обеспечение глобальной энергетической безопасности является и одним из основных системных вызовов, с которыми столкнулась современная энергетика. Совокупность этих вызовов и важнейшие объективные причины их возникновения показаны на рис. 1. Кроме того, энергетическая безопасность является и важнейшей составной частью всей энергетической политики и национальной безопасности ведущих государств2.
Системные вызовы верхнего уровня:
• усиление глобальной конкуренции;
• обеспечение глобальной энергетической безопасности;
• эффективность использования топлива и энергии (энергоэффективность);
• ожидаемая новая волна технологических изменений; возрастание роли человеческого капитала
как основного фактора экономического развития;
• необходимость перехода к устойчивому развитию энергетики
Важнейшие объективные причины возникновения новых вызовов: циклическое развитие мировой экономики;
неравномерность развития основных стран и регионов; новые технологические изменения, усиливающие роль инноваций в социально-экономическом развитии и снижающие влияние многих традиционных факторов роста; переход развитых стран к постиндустриальному типу развития; развитие глобального энергетического ландшафта и др.
Основные системные вызовы в энергетической сфере: -опережающий, по сравнению с ростом населения, рост энергопотребления; -нарастающая напряжённость обеспечения экономики моторным топливом; - усиление дифференциации между энергопроизводящими и
энергопотребляющими регионами; -появление новых крупнейших потребителей и импортёров энергоресурсов
Рисунок 1.
Совокупность вызовов, с которыми столкнулась современная энергетика, и важнейшие
объективные причины их возникновения
1 Подробнее о понятии «энергетическая безопасность» и его эволюции см. [1-5].
2
О проблемах энергетической безопасности в новых условиях, в частности, в Евразии, см. [6-9].
Подобная многоликость энергетической безопасности накладывает свои отпечатки как на формирование подходов к её определению, так и на методы и средства её обеспечения, тем более, что в современных условиях понятие «энергетическая безопасность» существенно расширилось и включает в себя безопасность в политической, экологической и инфраструктурной областях, и даже проблемы терроризма и изменений климата, являясь, по мнению ряда специалистов, своеобразным «общественным благом» [10, 11].
В новых геополитических реалиях, которые начали складываться в мире в последние годы, резко возросла роль так называемых геополитических факторов (и, прежде всего, факторов «большой политики»). Под их воздействием формируется новая архитектура мировой экономики и международных отношений, начинается возврат к политике баланса сил и силового давления, а на пути международного энергетического сотрудничества возникают многочисленные барьеры.
«Цветные революции» и локальные войны, государственные перевороты и различные экономические и политические санкции формируют «лицо» современного энергетического мира, определяют состояние региональных и глобальных энергетических рынков и судьбу крупнейших энергетических проектов. Причём развитие техники, технологий, в том числе информационных, дополнило и усилило возможности и действенность подобных политических и геополитических факторов. И энергетика в очередной раз стала заложником политики - политических амбиций, ложных целей и конъюнктурных решений. Но в таких условиях энергетике будет всё труднее и труднее выполнять свою основную задачу - бесперебойно, надёжно и эффективно обеспечивать потребителей топливом и энергией.
При этом огромное значение энергоресурсов в мировой политике вызывает обострение как скрытого, так и открытого противоборства между ведущими державами за контроль над ними.
Эти новые условия придают особую актуальность проблеме глобальной энергетической безопасности и места в её обеспечении России как одного из крупнейших в мире производителей и экспортёров первичных энергоресурсов.
К пониманию того, что энергетическая безопасность - глобальная проблема, что решить её невозможно не то что на односторонней, но даже на двусторонней основе, человечество пришло далеко не сразу, путём осмысления многолетнего опыта решения проблем энергетической безопасности и в ЕС, и в США, и в других странах и регионах мира. Причём, и это новое понимание время от времени ставится под сомнение и разделяется далеко не всеми политиками.
Вместе с тем растёт понимание того, что человечество живёт в глобальном взаимозависимом мире, что система энергетической безопасности призвана обеспечить надёжность поставок энергоресурсов в общих интересах мировой экономики, в интересах всех стран - и потребителей, и производителей энергоресурсов, что эта система должна быть прозрачной, базироваться на международном праве и ответственной политике в отношении спроса и предложения1. Растёт понимание и того, что в мировой энергетической сфере отсутствует универсальный, признанный на международном уровне орган, в компетенцию которого входило бы обсуждение и поиск решения самых различных энергетических проблем, в том числе - и проблемы обеспечения глобальной энергетической безопасности. Причём, сегодня проблемы национальной, региональной, мировой энергетической безопасности становятся сложнее: ужесточается конкуренция за доступ к энергетическим ресурсам, усиливается государственное регулирование и контроль как на энергетических рынках, так и на маршрутах транспортировки энергоносителей, возрастает степень неадекватной реакции на угрозы энергетической безопасности со стороны правительств некоторых развитых стран, прежде всего -США.
Обобщая имеющиеся исследования в этой области и применяемую практику решения возникающих проблем, связанных с обеспечением энергетической безопасности, можно сделать вывод, что основными угрозами глобальной энергетической безопасности на современном этапе выступают те самые системные вызовы, показанные на рис. 1, с которыми столкнулась современная энергетика. Эти вызовы, охватывающие не только всю хозяйственную деятельность человечества, но и её социально-политические аспекты, определяют глубинную природу основных угроз надёжному и бесперебойному энергообеспечению человечества.
Одновременно растёт понимание того, что глобальной угрозой энергетической безопасности является низкая энергоэффективность экономик развивающихся стран, а также чрезмерное потребление энергоёмких материальных благ в экономически развитых странах, ведущие к необоснованному росту спроса на энергоресурсы. Что процесс энергообеспечения не должен приводить к негативным последствиям для окружающей природной среды, к её разрушению. Соответственно, проблеме глобальной энергетической безопасности всё больше внимания стало уделяться в контексте устойчивого развития экономики и человечества в целом.
Однако наряду с этим набирает обороты опасная тенденция политизации энергетических рынков с целью их использования как инструмента геополитики. Мировые рынки энергоресурсов постоянно находятся под сильным воздействием факторов неэкономического характера, что усиливает конфликтный потенциал и недоверие участников рынка друг к другу, заставляет искать альтернативные, зачастую весьма дорогостоящие, пути решения проблем. Красивый в теории принцип диверсификации источников и маршрутов поставок энергоносителей, который лежит в основе многих энергетических стратегий, в реальной жизни провоцирует усиление геополитического соперничества меж-
1 Так, в документе ЕС «Зелёная книга. Европейская стратегия устойчивой, конкурентоспособной и безопасной энергетики», одобренной Еврокомиссией в ноябре 2000 г., отмечается, что в новом энергетическом ландшафте XXI века экономические регионы мира зависят друг от друга в плане обеспечения энергетической безопасности и стабильных экономических условий, а также в плане обеспечения действенных мер по противодействию изменению климата. Подробнее см. [12]. Позднее, в 2006 г., в преддверии петербургского саммита «Большой восьмёрки» председатель Европейской комиссии Жозе-Мануэль Баррозу сделал следующий, весьма важный вывод: «Энергетическая безопасность - это всемирная проблема, которая требует глобального решения» [13].
ду странами. В энергетической дипломатии становится практикой выделение целых регионов, имеющих «критическое значение в обеспечении международной энергетической безопасности».
Выше уже было отмечено, что понимание глобальности энергетической безопасности, понимание необходимости её обеспечения на путях международного сотрудничества время от времени ставится под сомнение и разделяется далеко не всеми политиками.
Особенно в этом преуспели в последние годы США. Если ещё в начале 2000-х гг. США активно искали внешних партнёров в сфере энергетической политики, примером чего стал и Энергетический диалог Россия - США, то постепенно эта активность стала снижаться. Нарушая тезисы Заявления о принципах глобальной энергетической безопасности, принятого по результатам Саммита G8 в Санкт-Петербурге в 2006 г., США и их союзники как будто бы «забыли», что следует соблюдать законные интересы как импортёров энергоресурсов, так и их экспортёров1, и объявляют бойкот иранской нефти, сдерживают имеющимися у них средствами развёртывание нефтедобычи в странах с «нехорошими» режимами (Венесуэле, Эквадоре, Боливии). Наказывая тех или иных экспортёров нефти по политическим и геополитическим причинам, США в течение целого ряда лет объективно подталкивали уровень мировых цен на нефть вверх, подрывали глобальную энергетическую безопасность2.
В основе таких действий США лежит как своеобразное понимание ими проблем обеспечения энергетической безопасности, так и развитие соответствующих технологий. В США энергетическая безопасность традиционно ассоциируется, прежде всего, с достижением возможно более высокой степени самообеспеченности энергоресурсами, ростом энергоэффективности экономики, освоением нетрадиционных видов энергии и увеличением стратегических нефтяных резервов. Эти стратегические направления практически не меняются в течение всех последних десятилетий. Как отметил весной 2010 г. Президент США Барак Обама, суть энергетической политики страны состоит в «переходе от экономики, работающей на ископаемых энергоносителях и иностранной нефти, к такой, которая опирается на виды топлива, добываемые на территории страны, и экологически чистую энергию» [16]. В реализации подобных стратегических задач особое место отводится нетрадиционным ресурсам углеводородов (сланцевому газу и сланцевой нефти) и производству биотоплива [17-19].
Поэтому вполне вероятно, что в перспективе США не только ещё больше снизят свою активность в части поисков путей обеспечения глобальной энергетической безопасности, поскольку действительно на долгие годы станут энергодостаточной державой и крупнейшим экспортёром энергетических технологий, но и встанут на путь её подрыва. В пользу подобных выводов говорят конкретные действия США в последние годы.
Выше уже отмечалось, что основными угрозами глобальной энергетической безопасности на современном этапе являются те самые системные вызовы, с которыми столкнулась современная энергетика. В нейтрализации подобных угроз огромная, если не решающая, роль принадлежит научно-техническому прогрессу, инновационным технологиям и техническим решениям.
Это, прежде всего, такие направления, как вовлечение в топливно-энергетический баланс ресурсов тяжёлой, сланцевой и матричной нефти, угольного метана, сланцевого газа и газогидратов, синтетического жидкого топлива, возобновляемых источников энергии. Это дальний транспорт энергии, в том числе по криогенному кабелю и морская транспортировка природного газа в гидратном (твёрдом) состоянии. Подобные направления НТП, обеспечивающие перспективное энергоснабжение человечества, являются одновременно и важнейшими факторами, непосредственно воздействующими на обеспечение глобальной энергетической безопасности.
Причём уже в последнее десятилетие именно технологии, связанные с освоением новых и нетрадиционных источников энергии, позволяют эффективно использовать местные энергоресурсы, снижая до минимума транспортную составляющую в их цене и отказываться от дальнепривозных (а потому - дорогих) энергоресурсов. Однако новые технологии развиваются циклично, по своим законам и закономерностям. В ближайшие годы и десятилетия в мире будет происходить своеобразное соревнование технологий. И от того, какие из них быстрее выйдут на рынок - новые технологии производства новых энергоресурсов (использование тех же газогидратов, энергии приливов и отливов, температурного градиента океана, того же термояда и др.), или технологии, обеспечивающие эффективный транспорт традиционных энергоресурсов на большие расстояния, будет зависеть судьба основных потребителей, импортёров и экспортёров энергоресурсов, в том числе и России. Поэтому, принимая долгосрочные (до 2050 г.) программы и «дорожные карты», надо понимать, что могут появиться и новые, высокоэффективные технологии дальнего транспорта энергии, которые по-новому могут ответить на традиционный вопрос: «производить или импортировать».
С позиций развитых стран-импортёров энергоресурсов место России в системе глобальной энергетической безопасности определяется её возможностью обеспечивать растущие поставки энергоносителей на приемлемых для этих стран условиях и по выгодным для них ценам. Так, ЕС - основной импортёр российских энергоресурсов - ещё в начале 2000-х гг., особенно в преддверии саммита «Большой восьмёрки» в Санкт-Петербурге, продолжал настаивать на увеличении поставок нефти и газа из России. В частности, скорее начать разработку Штокмановского газового месторождения, чтобы увеличить предложение углеводородов на рынке и тем самым хотя бы немного снизить цены на них [20].
1 В Заявлении сказано: «В связи с глобальным характером этих (глобальных энергетических) проблем и растущей взаимозависимостью между странами-производителями, транзитными странами и государствами-потребителями необходимо развивать партнёрские отношения между всеми заинтересованными сторонами в целях укрепления глобальной энергетической безопасности» [14].
Подробнее см. [15].
МЭА в число основных требований к России выдвинуло предложения о повышении в стране внутренних цен на газ, об усилении конкуренции между производителями газа и модернизации газотранспортной системы, чтобы уменьшить собственный расход топлива и увеличить его предложение для экспорта в Европу, а также повысить эффективность использования попутного нефтяного газа1.
Несколько позже, уже осенью 2006 г., открыто подверг критике Энергетическую стратегию Российской Федерации Еврокомиссар по энергетике Андрис Пиебалгс. По его словам, «она не способна удовлетворить рост энергопотребления в Европе» [22]. Озабоченность тем, что Россия в будущем не сможет обеспечить на должном уровне экспортные поставки энергоносителей, выразил и Глава представительства Еврокомиссии в РФ Марко Франко. По его мнению, прогнозы говорят о том, что добыча энергоносителей в России будет недостаточна, чтобы удовлетворить одновременно и внутренние потребности, и экспортные поставки [23].
Как уже было отмечено, практически до середины первого десятилетия XXI века активно стремились получить доступ к российским энергоресурсам и США. Фактически последним аккордом в этом направлении стало совместное заявление Президентов России и США по итогам переговоров в Лондоне в апреле 2009 г. «Мы также намерены развивать сотрудничество по реализации Принципов глобальной энергобезопасности, принятых на саммите «Группы восьми» в Санкт-Петербурге в 2006 году, в том числе в области повышения энергоэффективности и развития технологий экологически чистой энергии», отмечено в нём [24].
Однако уже после «первой российско-украинской газовой войны» (2006 г.) именно зависимость от поставок российских энергоресурсов, особенно природного газа, всё больше и больше стала считаться основной угрозой энергетической безопасности ЕС. Как отмечает зам. Директора ИНИИ РАГС, д.э.н., проф. О.А. Бучнев, анализируя последствия прерывания поставок российского газа в страны Европы из-за «газовых войн» с Украиной и Белоруссией, которые нанесли ощутимый ущерб имиджу России как надёжному поставщику энергоносителей, для аналитиков ЕС факт, что все газопроводы РФ идут на Запад, был аксиомой. Газовый конфликт, в результате которого страны Европы ощутили энергетическую беспомощность, стали поводом к переосмысливанию ситуации. От прекращения поставок газа экономические и политические потери несёт не только РФ: такие действия, в случае их повторения, поставят под угрозу имидж правительств стран ЕС. Население этих стран, привыкшее к определённым стандартам жизни, проявило антироссийские настроения, побудило искать иные способы обеспечения энергобезопасности [25].
После же госпереворота на Украине и нового витка напряжённости в отношениях с Россией тезис о необходимости диверсификации поставок газа и снижения зависимости от России зазвучал с новой силой. Причём речь уже идёт о трёх стратегиях диверсификации: диверсификации импортных источников природного газа, диверсификации маршрутов поставок природного газа и диверсификации источников энергоресурсов как таковых [26]. В развитие тезиса о диверсификации была выдвинута и идея создания Энергетического союза ЕС, подразумевающего, что его члены (страны ЕС) будут вести переговоры с поставщиками энергии единым блоком [26-28] . Кстати, эти инициативы Евросоюза о создание странами-потребителями института Единого закупщика газа и о согласовании покупателями контрактов на покупку газа с Еврокомиссией Министр энергетики РФ А. Новак назвал «откровенно антирыночными» [29].
На развитие процесса осознания того, что решение проблемы энергетической безопасности находится на путях экономического сотрудничества, большое воздействие оказал Энергетический диалог Российская Федерация - Европейский Союз. Энергодиалог с первых же дней стал важным инструментом обеспечения энергобезопасности на европейском континенте при соблюдении жизненно важных интересов как потребителей энергоресурсов (стран ЕС), так и их производителей и экспортёров (России), хотя непосредственно термин «энергетическая безопасность» в ходе совместных работ на первом этапе Энергодиалога и не использовался [7, 30].
Однако все последние годы работа Энергетического диалога проходила в достаточно сложных условиях, поскольку уже к середине первого десятилетия 2000-х гг. в позиции ЕС по вопросам обеспечения энергетической безопасности чётко обозначилась двойственность и непоследовательность подхода к России. С одной стороны, как уже отмечалось, Европейский Союз критиковал Россию за её неспособность полностью удовлетворить растущий спрос на топливо и энергию в Европе, но с другой - всё больше и больше стремился ограничить доступ российских энергоносителей на европейский рынок. Более того, в последнее десятилетие, исходя из своего понимания возможностей обеспечения энергетической безопасности, ЕС направил свои усилия на поиск альтернативных внешних источников поставок энергоресурсов и диверсификацию их маршрутов. Российская Федерация также приняла ряд мер по диверсификации направлений поставок своих энергоресурсов.
Одной из них стал разворот России на Восток, в частности, в сторону Китая и других стран Северо-восточной Азии, который многие эксперты и аналитики оценили чуть ли не как вынужденный для РФ в условиях нарастающих политических и экономических санкций в связи с событиями на Украине. Однако, как мы уже неоднократно отмечали, всё, конечно же, не так просто, и не так примитивно [31]. Восточная энергетическая политика России и проблемы диверсификации экспортных поставок энергоресурсов имеют длительную историю и глубокие корни. В научных и околонаучных кругах дискуссии на эту тему шли не одно десятилетие, хотя результативность их и оставляет желать лучшего, а власть и бизнес приступили к реализации соответствующих проектов с заметным запозданием2
1 Эти требования несколько позже были сформулированы в виде специального плана действий в газовой сфере, переданного правительству России в ходе петербургского саммита «Большой восьмёрки» и озвучены Исполнительным директором МЭА Клодом Мандилем 18 июля 2006 г. в рамках презентации доклада Агентства «Оптимизируя российский природный газ» [21].
2 Подробнее см., например, [32].
В условиях глобальной турбулентности и меняющихся вызовов и угроз в мире особенно возрастает значимость российско-китайского стратегического партнёрства. Оба государства, как отметил президент России В.В. Путин, испытывают «дефицит безопасности» на фоне обострения «системных дисбалансов в мировой экономике, в финансах, в торговле... размывания традиционных нравственных и духовных ценностей» [33].
Между Россией и Китаем в настоящее время складывается новое (деидеологизированное, по утверждениям официальных лиц обеих стран) партнёрство, когда нет ведущего и ведомого (так называемых «старшего» брата и «младшего»). Когда базовым принципом является невмешательство во внутренние дела друг друга, признание их такими, какие они есть, а союз 2-х государств не направлен против третьих стран, партнёрство, в котором участвуют и госструктуры, и бизнес (частный сектор), и институты гражданского общества.
Основу этого партнёрства, как его понимаем мы в России, и как, по нашему мнению, понимают его и наши китайские друзья, составляет совпадение коренных интересов двух наших стран, понимание того, что эпоха гегемонизма отдельных стран и их союзов окончательно ушла в прошлое, а развитие мира требует нового мышления [34]. Причём, мы хорошо понимаем, что становление такого нового партнёрства - это длительный, сложный, противоречивый процесс. Но это начало новой геополитики, направленной на укрепление мира и сотрудничества и в Евразии, и во всём мире (рис. 2).
Разворот России на Восток отнюдь не означает поворот её спиной к Западу
8 мая 2015 г., Москва. Подписано «Совместное заявление Российской Федерации и Китайской Народной Республики о сотрудничестве по сопряжению Евразийского экономического союза и Экономического пояса Шёлкового пути».
Рисунок 2.
Россия и Китай: две идеи, одна цель
Стратегическое партнёрство России и Китая даст дополнительный импульс и российско-китайскому энергетическому сотрудничеству, способствуя надёжному обеспечению энергетической безопасности обеих стран и Евразии в целом, где на повестке дня стоит вопрос формирования новой конфигурации энергетической безопасности, нового баланса интересов производителей и потребителей, обеспечивающего справедливое распределение рисков и устойчивость долгосрочных инвестиционных процессов [29].
Долгосрочной целью энергетической политики России является соблюдение баланса со всеми главными геополитическими центрами силы: Европой, Китаем и США, развитие сотрудничества с ними. Такой принцип энергетической политики России отражает её роль как центральной евразийской державы на субконтиненте, влияющей, не в последнюю очередь, на устойчивое развитие человечества. Россия видит свою задачу не в противопоставлении сотрудничества с Европой сотрудничеству с Азией, а в проявлении своей особой роли на континенте, обусловленной её географическим положением и энергетическим потенциалом, исторически сложившимся менталитетом населяющих страну народов.
В то же время, мы в России считаем, что одной из важнейших составляющих энергобезопасности является справедливое разделение рисков между всеми участниками энергетической цепочки, баланс интересов не только производителей и потребителей энергоресурсов, но и транзитных стран. Такой баланс интересов обеспечивает модель энергобезопасности, основанная на принципах взаимозависимости и взаимопроникновения. Эта модель, реализуемая путём взаимного обмена активами, неплохо зарекомендовала себя в наших взаимоотношениях с европейскими, особенно немецкими, партнёрами в газовой отрасли, с которыми Россию связывает стратегическое сотрудничество уже в течение многих десятилетий.
Не затрагивая всего комплекса вопросов, связанных с перспективами развития экспортоориентированных энергетических проектов в России, тем более что о них в последнее время пришлось говорить и писать неоднократно1, отметим лишь, что принципиальная возможность у российских нефти и газа завоевать новые рынки, в том числе в Северно-Восточной Азии, в складывающихся условиях есть. Но для этого необходимо, как мы уже писали [41-43], признать высшим приоритетом энергетической политики России в части развития нефтегазовой отрасли создание отечественных и адаптирование зарубежных технологий, которые обеспечивают значительное снижение издержек производства по всей «цепочке» - добыча, подготовка, транспорт и распределение нефти и газа. На внешних рынках без дешёвых углеводородов Россия потеряет свои конкурентные преимущества как экспортёр нефти и газа. На внутреннем рынке, в тех природно-климатических и географических условиях, в которых находится экономика страны, без дешёвых углеводородов (в частности, без дешёвого газа - источника энергии и сырья для газохимии) о конкурентоспособности её не приходится даже мечтать. Нефтегазовой отрасли нужны также новые высокоэффективные технологии, создаваемые сейчас многими коллективами отечественных разработчиков, которые обеспечат переработку природных и попутных газов непосредственно в районах газо- и нефтедобычи, а экономике в целом - эффективные технологии и материалы для строительства объектов в суровых условиях востока и севера России.
А в более широком плане, необходим переход России на рельсы ресурсно -инновационного развития2, о чём в последнее время стали, похоже, забывать.
Отметим также, что для России проблемы обеспечения энергетической безопасности имеют не только внешнее, но и внутреннее измерение. Ещё на рубеже XX и XXI веков российскими специалистами были сформулированы и обоснованы основные угрозы энергетической безопасности России [1,2]: экономические, социально-политические, внешнеэкономические и внешнеполитические, техногенные и природные, несовершенство управление экономикой и энергетикой. За прошедшие годы ряд из них был успешно преодолёнЗ, другие стали перманентными4. Вместе с тем появились и новые, среди которых особое беспокойство вызывают те, которые связаны с несовершенством управления экономикой и энергетикой, то есть с внутрироссийскими факторами. В частности, при том отношении государства к науке, образованию и подготовке специалистов, когда соответствующие статьи бюджета всё больше и больше «оптимизируются», об энергетической безопасности России, при всей её обеспеченности природными энергетическими ресурсами, не приходится даже мечтать.
Но это уже тема отдельного исследования.
Список литературы и источников
1. Энергетическая безопасность России. - Новосибирск: Наука. Сиб. изд. фирма РАН, 1998. - 302 с.
2. Безопасность России. Правовые, социально-экономические и научно-технические аспекты. Энергетическая безопасность (ТЭК и
государство). - M., ЫГФ «Знание», 2000. - 304 с.
3. The History of the IEA. Vol. 2. Major Policies and Actions I OECD. - Paris, 1995.
4. Energy Dictionary I World Energy Council. - Paris: Jouve Sl., 1992.
5. Ыастенанов А.Ы. Обеспечение энергетической безопасности: ноиск решений в условиях новых вызовов // Neftegaz.RU. 2015. -
№ 10. - С. 18-29.
6. Энергетика и геополитика / Под ред. В.В. Костюка, А.А. Ыакарова. - M. : Наука, 2011. - 397 с.
7. Энергетические приоритеты и безопасность России (нефтегазовый комплекс) / Под общ. ред. А.Ы. Ыастепанова. - M., ООО «Га-
зпром эксно», 2013. - 336 с.
S. Ресурсно-инновационное развитие России / Под. ред. АЖ. Mастепанова, Н.И. Комкова. - Изд. 2-е, дон. - M.: Институт компьютерных исследований, 2014. - 744 с.
9. Mастепанов А.M. Обеспечение энергетической безопасности на пространстве Евразии // Проблемы экономики и управления
нефтегазовым комплексом. Научно-экономич. журнал. 2015. - № 11. - С. 5-13.
10. Денчев К. Mировая энергетическая безопасность: история и перспективы. - http:IIwww. hist.msu.ruIJournalsI NNIIpdfsIDenchev_ 2010.pdf
11. Mandil Cl. Energy Security: the IEA's Perspective. - New Orleans, 2007. - P. 18. -http:II www.iea.orgIrextbaseIspeech/2007I mandilINewOrleans.pdf
12. Энергодиалог Европейский Союз - Российская Федерация. Вектор развития Евросоюза. // Приложение к общественно-деловому журналу «Энергетическая политика». - M.: ГУ ИЭС, 2007.
13. Председатель Европейской комиссии Жозе-Mануэль Баррозу: «Энергетическую безопасность не обеспечить, "латая дыры"» II Известия. - M., 2006. - 11 июля.
14. Глобальная энергетическая безопасность. Санкт-Петербург, 16 июля 2006 г. - http:IIgSrussia.ruIdocsI11.html
15. Богомолов П. Нефть ещё напомнит о ... еврокоммунизме // Нефть России. 2012. - № 10.
1 См., например, [35-40].
2 Подробнее о необходимости и возможности перехода экономики России на ресурсно--инновационный путь развития см., например, в наших работах: [8, 41, 44].
3 Например, неплатежи и задолженность предприятиям ТЭК, ценовые диспропорции, низкий технический уровень продукции отечественного энергомашиностроения, забастовки в топливных отраслях и на транспорте, противоправные действия региональных властей, угрозы крупномасштабных аварий, криминализация энергетического бизнеса, зависимость энергообеспечения отдельных приграничных регионов от зарубежных партнёров, недопустимо высокий уровень износа основных производственных фондов в энергетике и на транспорте и др.
4 Например, дефицит инвестиционных ресурсов; неэффективное использование топлива и энергии; высокий уровень монополизма производителей (поставщиков) на энергетических рынках; слабая диверсифицированность энергоснабжения; низкая квалификация руководящих кадров ТЭК, их слабая забота об интересах предприятия и страны; критическая зависимость ряда направлений деятельности ТЭК от импорта оборудования, технологий и услуг; дискриминационные меры отдельных зарубежных стран в отношении российских энергоресурсов на рынках этих стран.
16. Нефтяной День независимости Соединённых Штатов // Независимая газета. - М., 2010. - 2 апреля.
17. Annual Energy Outlook 2015. With Projections to 2040. April 2015 / U.S. Energy Information Administration. Office of Integrated and International Energy Analysis. U.S.Department of Energy. - Washington. - http://www.eia.gov/forecasts/aeo
18. Golden Rules for a Golden Age of Gas // World Energy Outlook. Special Report on Unconventional Gas. OECD/IEA. 2012.
19. National Security Strategy. - Washington, 2015. - 35 р.
20. Пятый пункт энергетики. Выступление в Париже на нефтегазовом саммите министра торговли Франции Франсуа Лооса // Время новостей. 2006. - 1 июня.
21. «Стимуляция диалога». Международное энергетическое агентство предлагает оптимизировать газовую отрасль России // Время новостей. 2006. - 19 июля.
22. ЕС не верит в энергостратегию России // Коммерсант. - М., 2006. - 1 ноября.
23. РИА ТЭК. 2006. - 5 декабря.
24. Совместное заявление Президента Российской Федерации Д.А. Медведева и Президента Соединённых Штатов Америки Б. Обамы. 1 апреля 2009 года. - http://news.kremlin.ru/ref_notes/168
25. Евроатлантическое пространство безопасности / Под. ред. А.А. Дынкина, И.С. Иванова. - М.: ЛЕНАНД, 2011. - С. 174-176.
26. Hard Truths, Difficult Choices. Recommendations to the G-7 on bolstering Energy Security / Institute for the Analysis of Global Security, MAY 2014.
27. Siddi M. The EU'S Energy Union. Towards an integrated European Energy Market? // FIIA Briefing Paper 172. 2015. - March.
28. Genoese F. et al. Energy Union: Can Europe learn from Japan's joint gas purchasing? // CEPS Commentary. 2014. - December. - P. 1-2.
29. Новак А. Энергетика Евразии: путь в будущее (тезисы выступления - Берлин, 13 апреля 2015 г.) - http://www.minenergo. gov.ru/press/ doklady/2216.html
30. Энергетический диалог Россия - Европейский союз // Приложение к общественно-деловому журналу «Энергетическая политика». - М.: ГУ ИЭС, 2001.
31. Мастепанов А.М., Сумин А.М. Энергетическое сотрудничество и проблемы обеспечения энергетической безопасности в Северо-восточной Азии: взгляд из России // Экологический вестник России. 2016. - № 2. - С. 16-21; № 3. - С. 22-29.
32. Мастепанов А.М. Энергетическое сотрудничество в новых геополитических условиях: некоторые оценки и перспективы // Энергетическая политика. 2015. - Вып. 1. - С. 13-23.
33. Выступление Президента Российской Федерации В.В. Путина на Совещании послов и постоянных представителей России 1 июля 2014 г. - http://www.mid.ru/brp_4nsf/ 0/793F91B02AEF462844257D080050E43B
34. Российско-китайский диалог: модель 2015. РСМД. Доклад №18/2015. - М.: Спецкнига, 2015. - 32 с.
35. Энергопартнерство в Северо-Восточной Азии. О проекте российского трубопроводного газа в Республику Корея // НГ-ЭНЕРГИЯ. Приложение к Независимой газете. - М., 2013. - 12 февраля. - С. 11.
36. Мастепанов А.М., Сидоренко С.А., Ковтун В.В. Правильный поворот на Восток. Развитие сотрудничества с КНР в газовой сфере является не следствием западных санкций, а результатом продуманной долгосрочной государственной политики // Нефть России. - М., 2015. - № 5-6. - С. 16-25.
37. Мастепанов А.М. О проекте поставок российского трубопроводного газа в Республику Корея // Энергетическая политика. 2012. -Вып. 6. - С. 57-63.
38. Мастепанов А.М. ОАО «Газпром» и его деятельность на Востоке России. - Тюмень: Тюм ГНГУ, 2013. - 86 с.
39. Мастепанов А.М. Реализация «газового контракта» с Китаем: проблемы и возможности // Проблемы экономики и управления нефтегазовым комплексом. Научно-экономич. журнал. 2015. - № 3. - С. 4-10; № 4. - С. 4-10.
40. Мастепанов А.М. О диверсификации экспортных поставок российского газа и восточном векторе энергетической политики России // Энергетическая политика. 2014. - Вып. 3. - С. 35-42.
41. Мастепанов А.М. Инновационное развитие в условиях санкций - некоторые размышления об энергополитике, настоящем и будущем российской энергетики // Энергетическая политика. 2014. - Вып. 6. - С. 39-45.
42. Мастепанов А.М., Шафраник Ю.К. Российская энергетика: выбор развития в новых условиях // Энергетическая политика. 2014. -Вып. 5. - С. 21-31.
43. Мастепанов А.М. И ещё раз о необходимости перехода экономики России на ресурсно--инновационный путь развития // Бурение и нефть. 2014. - № 11. - С. 4-6.
44. 54. Дмитриевский А.Н., Мастепанов А.М. К вопросу о разработке новой энергетической стратегии России // Энергетическая политика. 2013. - Вып. 2. - С. 25-33.
