CC BY
1094
РОССИЯ В МИРЕ: РИСКИ
И ВОЗМОЖНОСТИ RUSSIA IN THE WORLD: RISKS AND OPPORTUNITIES
А.А. ДЫНКИН
Вице-президент ВЭО России, президент Федерального государственного бюджетного научного учреждения «Национальный исследовательский институт мировой экономики и международных отношений имени Е.М. Примакова РАН», член Президиума Совета при Президенте РФ по науке и образованию, член Президиума РАН, академик-секретарь Отделения глобальных проблем и международных отношений РАН, академик РАН
A.A. DYNKIN
Vice President of the Free Economic Society of Russia, President of the Federal State Budgetary Scientific Institution Ye.M. Primakov National Research Institute of World Economy and International Relations of the Russian Academy of Sciences, Member of the Presidium of the Russian President Council for Science and Education, Member of the Presidium of the Russian Academy of Sciences, Member and Secretary of the Department for Global Problems and International Relations of the Russian Academy of Sciences, Full Member of the Russian Academy of Sciences
АННОТАЦИЯ
В статье рассматриваются проблемы российской экономики на фоне быстрых изменений глобального миропорядка и вызовов со стороны мировой экономики. Анализируется циклическая динамика национальной экономики России в сочетании с глобальной мировой рецессией. Даются прогнозные оценки. Содержатся рекомендации по парированию основных вызовов. Отмечается актуальность структурных реформ и институционального строительства в России в интересах устойчивого роста российской экономики, технологической конкурентоспособности. ABSTRACT
This article addresses the problems of the Russian economy amid rapid changes of the world order and challenges on the part of the global economy. The author analyzes the cyclical behavior of the Russian national economy in concert with the worldwide recession; makes predictive estimates. The article contains recommendations on how to fend the key challenges; points out the urgency of structural reforms and institution-building in Russia in the best interests of sustained growth of the Russian economy and technological competitive edge.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА
Экономический рост, инновационная экономика, прогноз, энергетика, архитектура мирового порядка, Китай. KEYWORDS
Economic growth, innovation-driven economy, forecast, energy industry, world order architecture, China.
96
Сточки зрения концепции мироустройства, сегодня в мире царит определенная стратегическая растерянность. Скорость эволюции мирового порядка резко возросла, это связано и с Трампом, и с «брекзитом», и с приближающимся завершением вооруженной борьбы с ИГИЛ, с кризисами вокруг Северной Кореи и Украины; конечно, с санкциями, со стремлением к независимости регионов, будь то Каталония, Курдистан или север Италии.
На рис. 1 приведены сценарии, которые ИМЭ-МО им. Е.М. Примакова предложил три года тому назад. Это возможные сценарии будущего миропорядка. И, к сожалению, похоже, мир движется в направлении первого сценария — «новой бипо-лярности». Об этом свидетельствует не только закон, который сорок пятый президент США подписал 2 августа, который поставил нас в один ряд с такими странами, как Северная Корея и Иран. Эта линия продолжается.
Недавно, 7 ноября 2017 г. глава тихоокеанского командования на слушаниях в Конгрессе заявил, что у США четыре главных противника: ИГИЛ, Северная Корея, Россия и Китай. Одновременно он призвал Соединенные Штаты выйти из договора по ракетам средней и малой дальности, который был заключен в 1987 году. А уже 8 ноября, буквально на следующий день, Конгресс выделил 57 миллионов долларов на разработку новой ракетной системы средней дальности. Конечно, 57 миллионов долларов — это
маленькая сумма по сравнению с гигантским американским военным бюджетом, но жест совершенно очевидный. И вот если произойдет развал договора по РСМД, то возможен эффект домино, когда вся система договоров по стратегическим вооружениям, включая такой важный договор, как договор о нераспространении ядерного оружия, может разрушиться.
Сценарии динамики политического миропорядка
1. Новая биполярностьс элементами новой «холодной войны»: сшаи их союзники - с одной стороны и Россия с КН Р - с другой. Остальные - выну>едены выбирать один из лагерей или балансировать. Формирование закрытых политико-экономических объединений и рост военно-политической напряженности.
2. Евразия (Китай, Россия, Индия + страны региона) - новый коллективный глобальный лидер, трансформирующий структуру Мироустройства. Китайско-российское сотрудничествораспространяется на ООН. ВТО и другие институты Бреттон-Вудской системы. Россия и Китай развивают Шанхайскую организацию сотрудничества (ШОС) и превращают ее в ключевую организацию в регионе. Индия и Пакистан уже в ШОС. Китай и Индия начинаютпреодолеватьпротиворечия. США сокращают свою вовлеченностье глобальные процессыи сосредотачиваются на
тра ди ци онн ых сферах вл и ян и я.
3. Новый глобальный «концерт наций» -достижениекомпромиссовмежду ведущими глобальными и региональными державами относительно модели глобального управлениям его институтов, распределение сфервлияния, достижение баланса сил и интересов. Рост коллективных начал в управляемости миропорядка и решении глобальных проблем.
4. Региональная и глобальная военно-политическая дестабилизация -конфликты на Ближнем Востоке, в Южной и Юго-Восточной Азии становятся предметом столкновения интересов глобальных держав. Боевое применениеядерного оружия и ОМУ региональными игроками и взрывное распространение. Военная конфронтация США- КНР в АТРи Россия-НАТО в Европе/на Ближнем Востоке.
По оценкам ИМЭМО количество ядерных держав к 2035 г. может увеличиться с 9 до 15
и более, в особенности в случае реализации 4-го сценария
Рис. 1. Сценарии динамики политического миропорядка, предложенные ИМЭМО РАН имени Е.М. Примакова
98
И все это плохие новости, и я не исключаю того, что может сбыться еще один наш прогноз (см. рис.1), о том, что уже в ближайшее время вместо сегодняшних девяти ядерных государств может возникнуть еще шесть новых ядерных государств.
А хорошая новость заключается в том, что наша экономика выходит из спада. Завершившийся экономический спад — это уже третий спад в истории новой России (рис. 2). Первые два спада, в 1998 и в 2008 годах, носили отчетливо выраженный У-образный характер, то есть глубокое падение и быстрое восстановление. Последний спад, который закончился в прошлом году, был менее глубоким, но более продолжительным по времени. Выход из него происходит за счет сочетания умеренно жесткой денежной политики и относительно мягкой бюджетной политики.
В текущем году индекс потребительских цен выйдет на рекордно низкий с 1992 года показатель — ниже 3%. Соответственно, снижаются ставки по банковским кредитам и депозитам, а также, что очень важно, по ипотеке.
Впервые за историю наблюдений ставка по ипотечным кредитам опустилась (в июле 2017 г.) ниже 11%. За первое полугодие 2017 года банки выдали ипотечных кредитов почти на 1 млрд руб, что на 20% выше прошлогоднего показателя. И в такой ситуации естественно, что инвестиции становятся ключевым драйвером роста. Во II квартале 2017 года по отношению к I кварталу их рост составил 6,3%. Стабильно растут и запасы у предприятий.
Источник: IMF, WEO database
Рис. 2. Темпы прироста ВВП, %
Устойчивость рубля и снижение ключевой ставки изменяют и поведение экономических агентов. Домашние хозяйства постепенно меняют стратегию: от накопительной они вновь возвращаются к потребительской модели. Например, рынок легковых автомобилей вырастет у нас в этом году больше чем на 17%. Отмечаются рост потребительских кредитов и сокращение темпов роста депозитов. Конечно, без повышения доходов такая смена поведения может создавать потенциальные риски, но, как ожидается, потребление домашних хозяйств в этом году вырастет на 3,5%
100
и еще на 3,7% в следующем году. Это связано в том числе и с планируемым увеличением доходов учителей и врачей.
Существенно улучшаются предпринимательские ожидания, растет внутренний спрос и строительство, в том числе и в связи с мировым футбольным чемпионатом.
Эффективность мировой экономики возрастает
Среднегодовые темпы прироста ВВП: Россия и мир. по ППС 2015 г.. %
19912000 20012010 20112016 20172020 20212030 20312035
Мир 3,2 3,9 3,5 3,7 3,8 3,7
Среднегодовой прирост населения 1,46 1,21 1,15 0,81 0,55 0,35
Развитые страны 2,7 1,7 1,7 2,2 2,6 2,6
Развивающиеся страны и страны с переходной экономикой 4,1 6,6 5,1 4,8 4,6 4,3
Россия -3,9 4,8 1,1 2,5 3,5 4,0
Рис. 3. Среднегодовые темпы прироста ВВП: Россия и мир, по ППС 2015 г., %
За год более чем на сто миллиардов долларов вырастут наши золотовалютные резервы. Производство зерна также бьет рекорды. Все это — результаты
политической стабильности, результаты грамотной макроэкономической политики в сочетании с во многом навязанным нам импортозамещением. Конечно, санкции ограничивают наш рост. Некоторые правительственные экономисты считают, что ущерб от них составляет порядка 1% ВВП.
Несколько слов о долгосрочных трендах. В соответствии с инерционным прогнозом Минфина темпы роста у нас следующие десять лет могут быть ниже среднемировых. На рис. 3 вы видите внизу темпы роста России, темпы роста развитых стран и темпы роста развивающихся стран. В мире происходит снижение прироста населения, и это говорит о том, что, несмотря на сокращение рабочей силы, все-таки мировая экономика будет продолжать развиваться относительно высокими темпами, а ее эффективность — возрастать.
На рис. 4 — прогнозная динамика национальных и региональных доходов на душу населения. Здесь важно, что уже в ближайшие годы Китай превысит по этому показателю среднемировой уровень. Россия будет продолжать приближаться по этому важному показателю к показателям Европейского союза.
Это произойдет в долгосрочной динамике, если наши темпы будут где-то в районе 2%. В 2015 году Россия была шестой экономикой мира, если считать по паритетам покупательной способности, и 13-ой по текущему обменному курсу. При сохранении вот такого вялого экономического роста к 2030 году мы можем опуститься на седьмое место в мире по паритету, про-
102
пустив вперед себя Бразилию, и на 15-е по текущему обменному курсу, сразу после Мексики.
По ВВП на душу населения Россия останется выше среднемировых показателей и Китая, может приблизиться к средним значениям ЕС к 2035 г.
90
80 ^^ 70 60 50 40 30 20 10 0
Рис. 4. Прогнозная динамика национальных и региональных доходов на душу населения
И я полагаю, что сегодня вот эти две страны—они наши конкуренты, они конкуренты по качеству институтов, по эффективности госрегулирования и по скорости структурных реформ. Я уже не говорю о товарных группах: Бразилия остается третьим в мире сегодня производителем магистральных самолетов, а Мексика достаточно успешно развивает газотурбинное двигателестроение.
1990 2000 2010 2016 2020 2030 2035
-•-Мир —США —ЕС — КНР —•-Россия
Конечно, экономика будет расти, особенно если поддержать спрос через пенсионеров и бюджетников, но с темпами, опять же близкими к темпу роста развитых стран Европейского союза. Однако я полагаю, что экономика России с огромным отложенным спросом на здравоохранение, на жилье, на образование, спросом экономики на инфраструктуру, на модернизацию многих секторов экономики, которые еще далеки от технологического фронтира, имеет гораздо больший потенциал роста, чем высокоразвитые европейские экономики.
Конечно, санкционная политика и особенно те меры, которые могут ввести США с 1 февраля следующего года, создают новые риски. Но поверьте, что вот экстерриториальность этих мер, она беспокоит не только нас, но и всех в мире. И в этой связи я могу сказать, что США, с моей точки зрения, подрывают долгосрочное доверие к доллару в глобальном масштабе. Тем самым повышаются, на мой взгляд, шансы у юаня как у новой мировой валюты. И я думаю, что Россия всячески будет помогать этому процессу. В частности, как вы знаете, уже достигнуты договоренности о взаимодействии национальных карточных платежных систем России и Китая.
И, к сожалению, это еще раз подтверждает сценарий новой биполярности. На рис. 5 приведены две лидирующие «семерки» мировой экономики. Слева — та семерка развитых стран (или G7), к которой мы все привыкли, справа — семерка развивающихся стран. Как видите, при расчетах по паритетам покупательной способности эти две группы стран примерно равны. Ко-
104
нечно, по текущим обменным курсам это не так. Но это говорит о том, что, с одной стороны, сегодня мировая экономика опирается на две опоры, потому что многие экономические циклы в развитых странах и в странах с развивающимися рынками не совпадают по фазе, поэтому в целом мир устойчивее, но одновременно это и признак новой биполярности.
Конечно, и такая архитектура мирового порядка несет свои риски. Каковы они для нас? Думаю, что, всемерно укрепляя привилегированное стратегическое партнерство с Китаем, нам важно не превратиться в младшего партнера. В обозримой перспективе, скажем, десяти лет этого не произойдет, в том числе в силу нашего стратегического паритета с Соединенными Штатами. Но угроза навязывания нам нового витка гонки вооружений, а также риски нарастающей экономической, технологической и демографической асимметрии с Китаем требуют постоянного анализа и очень взвешенных стратегических решений.
О чем говорит наш прошлый опыт? У нас был успешный период развития, период 1999-2008 годов, когда среднегодовые темпы роста составляли 7,7%. Некоторые обозреватели даже называли этот период «русским экономическим чудом». В этот период были заложены пусть несовершенные, но основы рыночных механизмов. И политическая стабильность, которую принесло стране избрание Президентом Владимира Владимировича Путина, а также ответственная, профессиональная макроэкономическая политика лежали в основе бурного
роста в этот период. И первый шаг в этом направлении, в направлении бюджетной консолидации, был сделан правительством Примакова, которое впервые в истории новой России практически сбалансировало бюджет на 1999 год. На рис. 6 видно, как правительство Примакова провело бюджетную консолидацию. Тяжелые дефициты бюджета были в 1997-1998 годах, в 1999 году бюджет был практически сбалансирован, причем я прошу учесть, что это не федеральный бюджет, а расширенный бюджет.
Сформировались две большие Семерки мировой
экономики (ВВП по ППС* 2016 г., млрд. долл.)
Большая семерка Развивающаяся семерка
США 18569 Китай 21292
Япония 5238 Индия 8662
Германия 3980 Россия 3800
Великобритания 2786 Бразилия 3141
Франция 2734 Индонезия 3032
Италия 2235 Мексика 2316
Канада 1682 Турция 1988
Всего 37224 Всего 44231
'При расчете по среднегодовым курсам Большая семерка вдвоебольше. Рассчитано поданным: IMF World Economic Outlook Database. World Bank Group, WDI Database.
Рис. 5. Две лидирующие «семерки» мировой экономики
Конечно, сбалансированная денежно-кредитная политика — это необходимое, но не достаточное усло-
вие роста. Часто задают вопрос: какая от нее польза? Отвечаю: никакой. Какая может быть польза от грудного младенца? Но плохая, проэмиссионная политика способна взорвать социально-политическую стабильность. Поэтому считаю, что отказываться от умеренно жесткой денежной политики контрпродуктивно. Можно обсуждать превышение ключевой ставки над текущей инфляцией, можно думать об увеличении долга, но предложение о денежном смягчении для нас является пока, на мой взгляд, неприемлемым, прежде всего потому, что рубль не является глобальным активом.
Бюджетная консолидация после
«дефолта». Расширенный бюджет
1997 1998 1999 2000
% ВВП
Доходы 36,8 32,5 34,3 37,0
Расходы 44,3 37,7 35,4 33,9
Баланс -7,6 -5,2 -1,1 3,1
В реальном выражении (1997=100%)
Доходы 100% 78% 81% 109%
Расходы 100% 75% 69% 83%
Рис. 6. Бюджетная консолидация после «дефолта»
У нас часто предполагается, что инвестиции — некое желаемое явление даже тогда, когда их окупаемость неочевидна. И здесь я хочу привлечь ваше внимание к выступлению Сергея Семеновича Собянина, который все время подчеркивал, что при том росте инвестиций, который произошел в Москве, первостепенное внимание уделялось их отдаче, их эффективности. Только такой подход, только он оправдан, а не инвестиции ради инвестиций.
Почему? Потому что инвестиционный анализ опирается на отношение доходности к рискам. В этой дроби у нас неплохой числитель, но очень большой знаменатель. Риски по-прежнему еще высоки. Часто, ссылаясь на низкие ставки по кредитам, скажем, в Европе, в Японии, призывают понизить ставки кредитования в России. Но до тех пор, пока у нас сохраняются длительные процедуры получения разрешений на строительство (у нас в два раза дольше, чем в среднем в мире), длительное подключение к энергетическим сетям, многоступенчатое оформление экспортных операций, дискриминационный доступ к логистической инфраструктуре и другие хронические тромбы нашей экономики, ставки по кредитам, устанавливаемые на рыночных принципах, а не с «потолка», не могут не учитывать эти риски.
Обнадеживающим в этом смысле выглядит 35 место России в рейтинге Doing Business Мирового банка по итогам 2017 года. Напомню, что всего пять лет тому назад мы были на 124 месте из 190 стран. Цифровизация
108
государственных услуг и регулирования дает неплохие результаты. Здесь, на мой взгляд, продвинулись на этом пути и Таможенная, и Налоговая службы. Сегодня в Московской области регистрация недвижимости занимает 24 часа. Еще полтора года тому назад она продолжалась 43 дня.
Помимо скорости, растет транспарентность, ликвидируются потенциальные риски коррупции. Считаю, что вот такие прорывные, нелинейные подходы при оптимизации госрегулирования и корпоративного управления, связанные с большими данными, с облачными технологиями, с искусственным интеллектом, открывают новые возможности роста.
Думаю, что важным событием ближайшего будущего будет появление четкой экономической стратегии на среднесрочную перспективу, которая очень существенно снизит неопределенность в экономике. В этой стратегии будет идти речь о предоставлении большей свободы бизнесу путем обуздания регуляторного бремени, повышения скорости и качества государственных услуг, и при относительно низком курсе рубля это позволит, на мой взгляд, рассчитывать на темпы роста выше, чем в странах Европейского союза. Я думаю, что потенциально этот рост может быть не ниже, чем в Китае, но сегодня реалистическая оценка — это 3-4%.
Полагаю, что нам нужен переход к конкурентной предпринимательской экономике. Причем ее эффективность не всегда определяется только формой собственности. Сравните, скажем, деятельность «Аэро-
флота» и некоторых частных перевозчиков. Кстати, цены на перевозки за десять месяцев 2017 года упали на 11%.
Рис. 7. Мировой спрос на нефть
Еще один из вызовов мировой глобальной экономики — это ожидаемый пик спроса на сырую нефть. На рис. 7 красная кривая — это потребление нефти странами OECD, желтое — это потребление развивающимися странами. Как видите, Римский клуб в свое время прогнозировал и пугал всех исчерпанием ресурсов. Этого не произошло. Все ждали пика предложения;
на самом деле, очевидно, впереди, уже в обозримом будущем, нас ждет пик спроса, и это, конечно, имеет большое значение для нашей экономики, потому что мы продолжаем оставаться страной — экспортером углеводородов.
Снижение энергоемкости - универсальная тенденция #Тиэио%
экономического роста. В обозримой перспективе ископаемые^. топлива останутся основой мирового энергетического баланса
Динамика удельной энергоемкости ВВП. Мир: структура спроса на
тыс. тонн на 1 млн. долл. 1990 г. по ППС первичные энергоносители. %
■ Нефть
■ Природный газ
■США Китай Япония Россия Ядерная энергетика
■ Гидроэнергетика
■ Традиционная биомасса/.Биотопливо/НВИЭ
Источники: Maddison Project database, OECD; прогноз ИМЭМО (базовый сценарий); international EnergyAgency, Energy information Administration; историческая статистика
Рис. 8. Структура спроса на первичные энергоносители
Тем не менее вот этот пик спроса связан со снижением энергоемкости, и это универсальная тенденция (рис. 8). Мы здесь немного выше Китая даже, но и у нас этот тренд продолжается. На правой части рис. 8 приведена структура спроса на первичные энергоносители
за почти 135 лет. Ископаемые источники энергии, несмотря на все изменения, будут оставаться основным энергоносителем, но спрос на эти энергоресурсы будет стабильным.
Несколько слов я бы хотел сказать об инновациях. У нас еще не укоренилось представление о том, что инновация — это исключительно рыночное, экономическое событие. Это не технологический прорыв, не новое открытие или изобретение. Инновация, продуктовая или в сфере услуг, рождается в точке пересечения общественной потребности или, другими словами, платежеспособного спроса и технологии. Если инновацию надо внедрять, то это, в общем, из другой оперы.
Какие у нас здесь проблемы? Дело в том, что пока победу в конкуренции на рынках может принести использование административного ресурса, а не конкуренция за потребителя, за долю рынка по качественно инновационным эффектам, до тех пор бизнес не будет фокусировать свои стратегии на создании и использовании нововведений. Поэтому ответ на вызовы инновационной экономики, угрозу необратимого технологического отставания связан не только с национальной инновационной системой. Но прежде всего — заключается в необходимых структурных реформах.
Конечно, нельзя уйти от заимствования технологий и встраивания в глобальные технологические цепочки добавленной стоимости. Но надо стремиться к тому, чтобы центры прибыли и центры системной интеграции технологий сдвигались на территорию России.
Несколько слов о Китае. Конечно, замедление китайской экономики способно оказать влияние на наше развитие в предстоящие годы. Официальные данные по темпам экономического роста в Китае за 2015 год — это 6,9%. И это год, наверно, переломный. Потому что, с одной стороны, это самые низкие темпы роста за последнюю четверть века, а с другой стороны — самые высокие для предстоящих десяти лет. То есть темпы роста в Китае будут снижаться. Это вполне оправданно, потому что, скажем, 1% китайского ВВП сегодня — это 1,5% в 2010 году и 2,5% — в 2000 году.
Я полагаю, что в сотрудничестве с Китаем нам нужен реализм, настойчивость, а не избыточные иллюзии. Был период, когда некоторые чиновники и эксперты сильно опасались китайской экспансии на Дальний Восток. Этого не произошло. Точно так же не сбываются пророчества о том, что Китай нам поможет. Объем прямых китайских инвестиций в 2016 году в Соединенные Штаты во много раз превышал объем этих инвестиций в Россию. Сравните: 350 миллионов долларов китайцы разместили у нас и 55,6 миллиарда — в Соединенных Штатах. Это лишний раз подтверждает, что и шанхайские, и лондонские банкиры пользуются примерно одними и теми же финансовыми моделями, одинаково учитывающими страновые риски. И не видеть этого было бы весьма наивно.
Я думаю, что Китай пока не может полностью заменить сотрудничество с Европой в технологической, энергетической и инвестиционной сферах. В теку-
щем году Франция обогнала Германию по количеству рабочих мест, созданных в России. Но переговоры о высокоскоростных магистралях мы ведем с китайцами, китайский вектор — это важнейшее и растущее стратегическое направление. Особенно исходя из планов китайского руководства превратить страну в мирового технологического лидера. По нашим прогнозам, к 2020 году доля Китая в структуре мировых расходов на НИОКР превысит долю всех стран Европейского союза.
Конечно, новые возможности в плане привлечения китайских инвестиций открывает стратегия «Экономический пояс Шелкового пути» и его финансовая база — Азиатский банк инфраструктурных инвестиций. Однако эту возможность надо реализовать. Нужна наступательная политика в сопряжении «Шелкового пути» и планов развития Евразийского экономического союза.
Почему я говорю об этом. Потому что российское направление далеко не единственное в планах «Шелкового пути». Сегодня приоритет отдается Казахстану, Пакистану и Восточной Европе. Китай инвестирует уже 40 миллионов долларов вот в эти два коридора — в пакистанский и казахстанский.
Китай также заявил о том, что он будет инновационным лидером, и в 2020 году они планируют выделять на НИОКР 2,5% ВВП, что с учетом размера китайского ВВП достаточно много.
Это происходит потому, что достигли своих пределов, прежде всего с точки зрения экологии, демогра-
114
фии, многие мировые технологические решения. И эти ограничения вызывают к жизни четвертую индустриальную (или четвертую промышленную) революцию.
На рис. 9 условно показано, в чем отличие четвертой промышленной революции от трех первых. В основном, и если говорить очень коротко, это связано с развитием цифровой экономики.
Рис. 9. Четвертая промышленная революция и внедрение цифровых
технологии
На рис. 10 приведено сопоставление количества пользователей различными социальными сетями, различными цифровыми платформами с населени-
ем крупнейших стран мира. Как видите, у «Фейсбука» в 2015 году количество пользователей превышало население Китая и Индии, другие сопоставления там тоже видны. То есть это такое как бы тотальное распространение новых цифровых платформ.
Рис. 10. Количество пользователей наиболее популярных онлайн-плат-форм
Важная составляющая четвертой промышленной революции — это, конечно, роботизация. Причем роботов сегодня принято делить на промышленные роботы и на роботы для сферы услуг. И у нас в стране уже существует 100 компаний, которые занимаются роботостроением.
Причем эти компании созданы относительно молодыми людьми, в возрасте 35 лет. Это российские бизнесмены, которые пытаются поймать, оседлать четвертую промышленную революцию, без всякого участия в приватизации. Это, на мой взгляд, отрадный новый знак.
Отмечу, что 90 компаний из этой сотни занимаются роботами для сферы услуг, потому что они полагают, что сферу промышленных роботов мы уже пропустили и не надо там соревноваться, а надо доказывать свои приоритеты вот на том рынке, который сегодня развивается и который, по многим оценкам, гораздо больше рынка промышленных роботов (рис. 11).
Рис. 11. Роботизация
И закончить хочу словами о том, что конечная цель инновационного предпринимательского роста, конечная цель национальной конкурентоспособности — это удержание высококвалифицированных и, соответственно, высокооплачиваемых рабочих мест на своей территории. Без этого, на мой взгляд, невозможен рост уровня и качества жизни.
Today, we are in the midst of a strategic confusion from the viewpoint of the world order concept. The spiraling world order evolution is fueled by Trump's election, Brex-it, the combat against ISIS coming to an end, DPRK and Ukraine crises; sanctions, secession efforts of such regions, as Catalonia, Kurdistan or Northern Italy.
Fig. 1 shows scenarios, which the Ye.M. Primakov National Research Institute of World Economy and International Relations proposed three years ago. These are possible scenarios of the future world order. And, unfortunately, the world appears to move towards the first scenario — "new bipolarity." Such assumption may be confirmed not only by the act the 45 th U.S. President signed on the second of August, which equated us with such countries as DPRK and Iran. This policy is maintained.
On November 7, 2017, Head of U.S. Pacific Command said during congressional hearings that USA has four major enemies: ISIS, DPRK, Russia, and China. He also urged the United States to pull out of the INF Treaty signed in 1987. Literally
118
next day, on November 8th, the Congress allocated $57 million to develop a new intermediate-range missile system. $57 million is of course a small amount compared to the gigantic U.S. military spending but the gesture is self-explanatory. So, if the INF Treaty falls apart, it may have a knock-on effect, when the entire system of strategic arms treaties, including such an important treaty as the Treaty on the Non-Proliferation of Nuclear Weapons, might be destroyed.
Scenarios of Political World Order Trends
1. New bipolarity with elements of a new Cold War: the usAand their allies -on the one hand and Russia with the PRC - on the other hand. Others will have to side with one of the camps or maneuver. Formation of closed political and economical alliances and escalation of
2. Eurasia (China, Russia, India + regional nations) - a new collective global leader reshaping the structure of the world order. China-Russia cooperation extends to the UN, WTO, and other institutions of the Bretton Woods system. Russia and China develop the Shanghai Cooperation Organization (SCO) and transform it Into the key organization in the region. India and Pakistan have already joined SCO. China and India started to overcome contradictions. The USA becomes less involved in global processes and gets focused on
3. New global "Concert of Nations" - reaching compromise between leading global and regional powers regarding the model of global governance and its institutions, sharing spheres of influence, achieving a balance of power and interests. Growth of collectivism in the world order
4. Regional and global military political destabilization - conflicts in the Middle
East, South Asia, and Southeast Asia are becoming a point where interests of global powers collide. Deployment of nuclear arms and weapons of mass destruction by regional players and explosive spread. Military confrontation between the USA and the PRC In the Asia-Pacific Region and between
Based on IMEMO estimates, the number of nuclearpowers might increase from 9 to 15 and more by 2035 if the fourth scenario unfolds.
Fig. 1. Scenarios of the Political World Order Trends
As you can see all of it is bad news and I do not rule out that another forecast of ours might come true. The one you
see at the bottom of this slide. Very soon, we might get six new nuclear powers in addition to nine we have now.
But the good news is that our economy is recovering. The economic slump that ended is the third recession in the history of the new Russia (Fig. 2). The first two recessions in 1998 and 2008 had a clear-cut V-shaped form where a steep decline was followed by a fast recovery. The last recession that ended last year was less steep but longer. Overcoming this recession is based on a combination of the moderate monetary policy and relatively soft budgetary policy.
Source: IMF, WEO database
Fig. 2. GDP Growth Rates
120
This year, the consumer price index will hit an all-time low since 1992 — less than 3%. Consequently, it leads to slackening of bank loan and deposit rates, and, which is as very important, mortgage interest rates.
The mortgage interest rate has dropped below 11% (in July 2017) for the first time on record. In H1 2017, banks granted 1 billion rubles worth mortgage loans, which is a 20% increase y-o-y. In such situation, it is natural, organic that investments become a key growth driver. In 02 2017, investments rose 6.3% if compared to the first quarter. The business stock is also rising steadily.
The ruble stability and the key rate cuts change the behavior of economic agents. Households are gradually revising their strategies as they move from savings back to consumption. For example, our car market will rise more than 17% this year. There has been a rise in consumer loans and a decline in deposit growth rates. Needless to say, such a change of behavior without increase in earnings might bring potential risks but household consumption is expected to rise 3.5% this year and 3.7% more next year. This among other things is due to the scheduled increase in income of teachers and doctors.
Business expectations have improved considerably; the domestic demand and development is on the rise, which is also thanks to the upcoming World Cup.
Our foreign exchange reserves rose more than a hundred billion U.S. dollars in the last 12 months. Grain production is also setting records. All that comes from political stability, smart macroeconomic policy com-
bined with import substitution, which in many ways was imposed on our country. Sanctions, of course, curb our growth. Some government affiliated economists believe that we are losing about 1% GDP as a result.
And now a few words about long-term trends. According to the persistence forecast of the Ministry of Finance, our growth rates might be lower than worldwide average in the next decade. Fig. 3 shows growth rates demonstrated by Russia, developed and emerging countries. The world is facing a decline in population growth, which is a sign that the world economy will continue to develop at higher rates and its efficiency will soar despite labor shedding.
Global Economy Efficiency Rises f^"»)
Average Annual GDP Growth Rates: Russia and World. 2015 PPP. %
19912000 20012010 20112016 20172020 20212030 20312035
World 3.2 3.9 3.5 3.7 3.8 3.7
Average annual population growth 1.46 1.21 1.15 0.81 0.55 0.35
Developed countries 2.7 1.7 1.7 2.2 2.6 2.6
Emerging countries and countries in transition 4.1 6.6 5.1 4.8 4.6 4.3
Russia -3.9 4.8 1.1 2.5 3.5 4.0
Fig. 3. Average Annual GDP Growth Rates: Russia and World, 2015 PPP, %
122
Fig. 4 shows the expected dynamics of national and regional income per capita. It is important to remember that China will exceed worldwide average in years ahead. Russia's figures will continue to catch up with the EU indices.
Russia will still be above worldwide average values and China by GDP per capita and can approximate average EU values by 2035.
90 80 70 60 50 40 30 20 10 0
Fig. 4. Expected Dynamics of National and Regional Income Per Capita
It is a matter of the long-term dynamics if our rates are about 2%. In 2015, Russia was the world's sixth biggest economy if ranked by the purchasing power parity and thirteenth by the current exchange rate. With such flagging economic growth, we might sink to the seventh place by the purchasing power parity with Brazil then ahead and
fifteenth by the current exchange rate right after Mexico by 2030.
And I think that these two countries are our competitors by the quality of institutions, efficiency of regulation and rates of structural reforms. Let alone product groups: Brazil is still the world's third biggest manufacturer of longrange aircrafts and Mexico is quite successful at developing gas turbine engine building.
The economy will certainly grow, especially if the demand is maintained through retired and government employees but with rates close to those of developed countries, members of the European Union. However, with impressive deferred demand for healthcare, residential property, education, infrastructure, modernization of many sectors of economy, which are still far from the technology frontier, I believe, the Russian economy has a much bigger potential than highly-developed European markets.
The sanctions in place and especially the sanctions that USA may introduce on February 1, 2018 bring new risks. But believe me: the extraterritorial nature of such steps bothers us and everyone all over the world. With that in mind, I can tell you that the USA undermine the confidence in the U.S. dollar globally. As a result, the Yuan has bigger chances to become a new world currency, in my opinion. I think Russia will in every way help the process. As you might know, we have certain arrangements about cooperation between Russian and Chinese national card payment systems.
And, unfortunately, it is yet one more proof that the new bipolarity scenario will come true. Fig. 5 shows two lead-
124
ing "Groups of Seven" of the world economy. On the left is the Group of Seven Developed Countries, or G7 we all have accustomed to; on the right is the Group of Seven Emerging Countries. As you see, these two groups of countries are approximately equal by the purchasing power parity. That's not the case when it comes to current exchange rates. But it tells us that the world economy relies on two pillars, on the one hand, as many economic cycles in developed countries and emerging markets are out of sync with each other by the phase. Therefore, the world is generally more stable but it is also a sign of the new bipolarity in the meantime.
There are two Groups of Seven in the world economy
(GDP by PPP* 2016, USD bn)
G7 E7
USA 18,569 China 21,292
Japan 5,238 India 8,662
Germany 3,980 Russia 3,800
United Kingdom 2,786 Brazil 3,141
France 2,734 Indonesia 3,032
Italy 2,235 Mexico 2,316
Canada 1,682 Turkey 1,988
Total 37,224 Total 44,231
*G7 is twice as big based on calculations at average annual rates.
Calculations based on figures from: IMF World Economic Outlook Database. Worb Bank Group. WDI Database.
Fig. 5. Leading "Groups of Seven" of the World Economy
Such architecture of the world order certainly bears risks. What are they for us? By cementing privileged strategic partnership with China in every possible way, it is important for us not to turn into a junior partner. In the foreseeable future, say, ten years ahead, it won't happen largely thanks to our strategic parity with the United States. But the threat that we might be imposed a new round of the arms race and risks of the growing economic, technological and demographic asymmetry with China that we face requires a continuous analysis and very weighted strategic decisions.
What does our past experience tell us about? We had a successful period of development, 1999-2008, when average annual growth rates totaled 7.7%. Some analysts even branded this period "the Russian economic miracle." Market mechanisms, even though inadequate, were underpinned in this period. In the meantime, the political stability that election of Vladimir Vladimirovich Putin as Russian President brought our country, and responsible professional macroeconomic policy were fundamental for the explosive growth in this period. And the first step to this end, towards budgetary consolidation, was made by the Primakov Government, which almost balanced out the budget for the year 1999 for the first time in the new Russian history. In Fig. 6, you can see how the Primakov Government consolidated the budget. Severe fiscal gaps in 1997 and 1998, but in 1999, the budget was almost balanced out; and please bear in mind that it was not the federal budget — it was extended budget.
12
A balanced monetary policy is necessary but not enough for growth. I am often asked — what's the use of it? My answer is none. What use can one have from a baby? But a poor, pro-issuing policy can blow the socio-political stability. So, I think that giving up on the moderate monetary policy is unproductive. We may debate the excess of the key rate over existing inflation, think about increase in the debt but, in my opinion, a proposal of monetary softening is unacceptable for us for the time being because the ruble is not a global asset, in the first place.
Post-Crisis Budgetary Consolidation.
Extended Budget
1997 1998 1999 2000
% of GDP
Income 36,8 32,5 34,3 37,0
Expenses 44,3 37,7 35,4 33,9
Balance -7,6 -5,2 -1,1 3,1
In real terms (1997=100%)
Income 100% 78% 81% 109%
Expenses 100% 75% 69% 83%
Fig. 6. Post-Crisis Budgetary Consolidation
We often hear assumptions that investments are some sort of a desirable event even when ROI is questionable.
And I would like to draw your attention to the speech made by Sergey Semyonovich Sobyanin, who has always stressed that with growth of investments Moscow witnessed, the primary focus was on their return, their efficiency. Such approach alone is justified rather than investments for the sake of investments.
Why? Because investment analysis is based on the income to risk ratio. In this fraction, we have a good numerator but a very big denominator. The risks are still high. Very often, specialists mentioning low loan interest rates, say, in Europe, Japan, call for loan rate cuts in Russia. But for as long as we have lengthy construction permit procedures (which are twice as long than worldwide average), lengthy power grid connection, multistage execution of export operations, discriminatory access to logistic infrastructure and other chronic blood clots of our economy, loan rates set forth on arm's length principles rather than off the mark cannot but take account of these risks.
For this purpose, Russia's thirty-fifth place in the World Bank's 2017 Doing Business ranking looks promising. It bears reminding that just five years ago, we were ranked 124th of 190 countries. Digitalization of public services and regulation yields good results. The Customs and Tax Services made some awesome progress here, if you ask me. Today, it takes 24 hours in Moscow Region to have your property registered. A year and a half ago, it could take 43 days.
Swiftness is growing. So is transparency. Potential corruption risks are getting eliminated. I think that such
128
breakthrough, non-linear approaches to optimization of regulation and corporate governance stemming from big data, cloud technologies, and artificial intelligence open up new growth opportunities.
I believe that a clear mid-term economic strategy, which will considerably reduce uncertainty in economy, will be an important event of the near future. This strategy will suggest offering business larger discretion by containing the regulatory burden, expediting and improving public services. With a relatively low exchange rate of the ruble, it will allow us to expect higher growth rates than in the European Union, in my opinion. I think that this growth may potentially be on par with China's growth but today's realistic estimate is 3% to 4%.
My understanding is that we need a transition to competitive business economy. Its efficiency is not always defined by the form of ownership alone. Let's compare Aeroflot and some private operators, for example. By the way, transportation prices have plummeted 11% in 10 months of 2017.
Another challenge of the world economy is the expected peak in demand for crude oil. Here in Fig. 7. The red curve is oil consumption by the OECD countries and the yellow one shows consumption by emerging nations. As you see, the Club of Rome predicted and scared everyone with depletion of resources back in the day. It did not happen. Everyone expected a peak of supply; in reality, we will apparently face a peak of demand in the foreseeable future and it certainly is important for our economy as we are still a hydrocarbon exporter.
Fig. 7. Global Oil Demand
However, the peak of demand I have mentioned comes from a decline in power consumption, which is a universal trend, indeed. Fig. 8. We are even slightly above China here but this trend is still underway in our country. On the right side of Fig. 8 is distribution of demand for primary energy sources in almost 135 years. Fossil fuels will remain a primary energy source despite any changes but the demand for these energy sources will be stable.
I would also like to tell a couple of words about innovations. Our understanding that innovation is a strictly market, economic event has not taken root yet. It is neither
130
a technology breakthrough, nor a discovery or an invention. Innovation, in products or services, is born at the cros-spoint of public need or effective demand, in other words, and technology. If innovation needs to be implemented, then it is quite a different matter.
Fig. 8. Distribution of Demand for Primary Energy Sources
What problems do we have here? The thing is that market competition may be earned by using administrative leverage rather than fighting for a consumer, a market share through innovative effects until business is focused
on creating and using new developments. Therefore, a response to challenges of the innovative economy, a threat of the imminent technological inferiority is linked no only to the national innovative system. But above all, it is about necessary structural reforms.
Of course, you cannot but borrow technologies and become part of global technological value chains. But you have to make sure that profit centers and technology system integration centers move into Russia.
A few words about China. A slowdown of the Chinese economy can affect our development in the years to come. Official data on China's economic growth rates in 2015 is 6.9%. And this year is probably crucial. On the one hand, these are the lowest growth rates in the last quarter of a century, but, on the other hand, these are the highest growth rates for the coming decade. It means China's growth rates will decline. It makes sense because 1% of China's GDP today is 1.5% in 2010 and 2.5% in 2000.
I believe that in cooperation with China we need realism, persistence, rather than superfluous illusions. There was a period when some officials and experts feared Chinese expansion into the Far East a lot. It did not happen. So did prophecies that China would help us. In 2016, the volume of Chinese direct investments in the United States was many times over the volume of such investments in Russia. Just compare: the Chinese invested $350 million in Russia and $55.6 billion in the United States. It is yet more proof that both Shanghai and London bankers use virtually the same financial models taking account of
132
country risks equally. And it would be very naive not to see it.
I think that China cannot substitute cooperation with Europe in technologies, energy, and investments entirely. This year, France outstripped Germany by jobs created in Russia. But we negotiate high-speed rail lines with Chinese, as the Chinese vector is an essential and growing strategic area. Especially based on the plans of the Chinese government to transform the country into the global technology leader. According to our forecasts, China's share in the global R&D spending will exceed the share of all European Union member countries by 2020.
The Silk Road Economic Belt and its financial basis — Asian Infrastructure Investment Bank — open new opportunities in raising Chinese investments. However, we have to translate the opportunity into action. We need an offensive policy mated with the Silk Road and Eurasian Economic Union development plans.
Why am I speaking about it? Because Russia is by far not a solitary route in the Silk Road plans. Today, pride of place goes to Kazakhstan, Pakistan, and Eastern Europe. China already invests $40 million in these two corridors — Pakistan and Kazakhstan.
China has also announced that it would become an innovation leader and in 2020, Chinese R&D spending will be accounted for by 2.5% of GDP, which is impressive given the size of the Chinese GDP.
The reason is that many technology solutions have hit the ceiling from the viewpoint of ecology and demography,
in the first place. And these limitations call forth the fourth industrial revolution.
Fig. 9 shows the nominal difference of the fourth industrial revolution from the first three industrial revolutions. In a nutshell, it is linked to the development of the digital economy.
Fig. 9. Fourth Industrial Revolution and Implementation of Digital Technologies
Fig. 10 compares the number of users on different social media, digital platforms and population of the world's biggest countries. In 2015, as you might see, Facebook users exceeded population of China and India. Other compari-
134
sons are also on the surface. In other words, it's a sort of a total spread of new digital platforms.
Fig. 10. Users of Most Popular Online Platforms
The essential element of the Fourth Industrial Revolution is of course robotics. Today, it is common practice to divide all robots into industrial robots and robots intended for the service industry. In our country, there are one hundred robotics companies. And these companies are created by relatively young people aged thirty-five tops. These are Russian businessmen who try to catch, harness the Fourth Industrial Revolution without any participation in privatization. In my opinion, it is a new comforting sign.
By 2019, the number of industrial robots will grow to 2,600,000 units all over the world
Fig. 11. Robotics
Robot applications:
□ Drones and deliven/ of cargo and medicines, passenger transportai ¡on
□ Smart warehouses
□ Defense industry
□ Security and enforcement of public order
The remarkable thing is that 90 of these 100 companies are engaged in making robots for the service industry because they think that we have already lost the sphere of industrial robots and we should not compete there. Instead, we should prove our priorities on this market, which by many estimates is developing faster than the market of industrial robots.
I would like to wind up by saying that the ultimate goal of the innovative business growth, the ultimate goal of the national competitiveness is to retain highly skilled and, consequently, highly paid jobs in its territory. My understanding is that no growth in the living standards and quality of life is possible without it.
