CC BY
102
Ли Чжи Су
РОССИЯ, СССР И КОРЕЯ В КОНЦЕ XIX - НАЧАЛЕ XX В.: МАЛОИЗВЕСТНЫЕ СТРАНИЦЫ ОТНОШЕНИЙ
Ли Чжи Су - профессор Сеульского университета
Принято считать, что Корея и Россия стали непосредственно граничить друг с другом после того, как были заключены российско-китайские соглашения о демаркации границы между двумя странами. В 1858 г. был подписан Айгуньс-кий договор, а в 1860 г. — Пекинский1. В соответствии с этими договорами, Россия получила Приморский край. И уже начиная с 60-х годов XIX в., как свидетельствуют российские источники, стало наблюдаться переселение корейцев в Приморье. Например, в 1869 г. более тысячи корейцев перешли на территорию России, зарегистрировались в соответствующих государственных органах и осели в Приморском крае2. В свою очередь, как свидетельствуют японские архивные материалы, в январе 1862 г. многочисленная группа российских подданных добивалась разрешения на ведение торговли в корейском городе Кёнхын, расположенном в провинции Северный Хам1'ён3.
В середине XIX в. Россия прилагала немалые усилия к тому, чтобы стать крупной военно-морской державой. Но в то время у нее не было незамерзающих морских портов, а без них осуществить подобные устремления было весьма сложно. В 60-х годах Россия построила военно-морскую базу во Владивостоке, однако её можно было использовать лишь восемь месяцев в году. Дело в том, что тогда не существовало наземных транспортных магистралей, соединяющих центральную часть России с отдалёнными азиатскими регионами; поэтому непременное желание России иметь в своём распоряжении незамерзающие морские порты говорило о намерении активизировать свою политику на южном направлении^ По этой причине Корейский полуостров не мог не представлять для России особого интереса. Во-первых, Корея граничила с Россией, а во-вторых, она располагала незамерзающими морскими портами. Если обратиться к российским архивным материалам того времени, то можно увидеть, что там часто встречается упоминание о необходимости создания российских военно-морских баз на корейских островах Чечудо и Комундо (порт Гамильтон).
В результате секретных переговоров Россия и Корея заключили между собой соглашение, в соответствии с которым Корея предоставила России
РОССИЯ, СССР И КОРЕЯ В КОНЦЕ XIX -Н АЧ Д Л Е X К В М А .Л О И 3 В Е С Т Н Е
в долгосрочную аренду порт Ёнгхын, а Россия, в свою очередь, обязалась оградить Корею от территориальных притязаний Японии, Китая и Англии, а также направить в Корею своих военных советников. Однако спустя два года после этого секретного соглашения. Англия незаконно захватила корейский остров Комун-до (1885), а Китай вторгся в глубь Корейского полуострова с севера, но реакции России не последовало. Более того, Россия была вынуждена отступить и взять на себя международные обязательства не расширять своего влияния в Корее5.
Причина подобного поведения России заключалась не только в том, что она встретила серьёзное противодействие со стороны Японии, Англии и Китая, но, главным образом, в том, что Россия была ещё не готова к активным военно-поли-тическим действиям в Дальневосточном регионе8.
Однако с началом строительства восточносибирской железной дороги (1891) политика России на Корейском полуострове начала активизироваться. Железная дорога давала России не только возможность экономического освоения Восточносибирского и Дальневосточного регионов страны, но и создания серьёзной конкуренции такой могучей морской державе, как Англия, которая, используя огромные возможности своего флота, вела бесперебойную и весьма прибыльную торговлю со странами Азии. Кроме этого железная дорога давала России надежду на реализацию своих стратегических планов в отношении стран Азиатско-Тихоокеанского региона.
Следует подчеркнуть, что в Восточно-Азиатском регионе пересекались интересы многих империалистических держав. По способу проникновения в азиатские страны их можно разделить на две группы. В первую входили те из них, которые в своей политике делали акцент на финансово-экономические методы. К ним прежде всего относились Франция, Англия, Германия, Бельгия, США и некоторые другие. Ко второй же группе относились Россия и Япония, которые делали ставку на военно-политические средства в силу того, что капиталистическая структура экономик этих стран была ещё недостаточно развитой, а это толкало их на путь прямого захвата новых территорий. И все же российская экспансия была нацелена в основном на извлечение чисто экономических выгод, в то время как Япония стремилась к колониальным захватам.
В результате непреодолимых противоречий в феврале 1904 г. между Россией и Японией произошёл военный конфликт, который закончился полным поражением России. В сентябре 1905 г. при посредничестве США был заключён Портсмутский мирный договор, в результате которого России надолго пришлось оставить свои экспансионистские планы в отношении Кореи и Манчжурии7. Напротив, Япония фактически аннексировала Корею, превратив ее в 1910 г. в свое генерал-губернаторство.
Не менее значимыми для российско-корейских политических отношений были революционные события 1905 г. и особенно 1917 г., которые противопосга-
РОССИЯ, СССР И КОРЕЯ В КОНЦЕ XIX -
вили Россию-СССР остальному “буржуазному”, “империалистическому” миру и придали ей идеологическую легитимность в глазах населения и элит “угнетенных”, “колониальных” стран.
Первая русская революция оказала огромное влияние на корейцев, живущих на российском Дальнем Востоке. Сибирь и Дальний Восток издавна были местом ссылки политзаключённых и всех недовольных царским режимом. Именно поэтому свободолюбивый дух среди местного населения был весьма высок.
Об этом, например, говорит тот факт, что во время событий 1905 г. революционно настроенные жители Красноярска образовали “Народную Республику”, и хотя она просуществовала всего одну неделю, сам факт её создания имел огромное значение. Уже в конце 1905 г. этнические корейцы Владивостока создали так называемое “Корейское сообщество”, которое было призвано устранить противоречия между обрусевшими корейцами и корейцами натуральными, укрепить между ними узы взаимопомощи и содействовать взаимовыгодному сотрудничеству всех корейцев. Кроме этого, сообщество ставило своей целью создание национальной корейской автономии. Столь резкому пробуждению национального сознания корейцев способствовали как российская революция, так и принятие двух международных договоров, ущемлявших национальный суверенитет Кореи — Портсмутского и Ильсасского.
Корейцы Приморья искренне стремились хоть чем-то помочь своей Родине, которая с каждым днём теряла свою независимость и становилась всё более похожа на японскую колонию. Однако, несмотря на свою большую численность, дальневосточная корейская диаспора не смогла организовать монолитное, активно действующее антияпонское движение. Это произошло, во-первых, потому, что между обрусевшими корейцами, которые уже давно проживали в российском Приморье, и теми, кто сравнительно недавно эмигрировал из Кореи, существовала значительная разница. Первые были в своем большинстве выходцами из простого крестьянства, покинувшими Родину из-за невыносимого феодального гнёта, смирившимися со своей судьбой. Другие же являлись представителями высших слоёв корейского общества, которые вынашивали планы по свержению монархии в Корее. Во-вторых, созданию единого антияпонского движения мешала традиционно пассивная политика России, направленная лишь на то, чтобы избежать каких бы то ни было конфликтов с Японией.
В 1914 г. началась Первая мировая война. Царское правительство России издало указ о запрещении в военное время деятельности всех общественных организаций. В соответствии с этим указом корейцы вынуждены были приостановить работу “Корейского сообщества” и сосредоточить усилия на решении повседневных вопросов.
Безусловно, большое влияние на корейское население оказали революционные события в России 1917 г. Поскольку Корея с 1910 г. находилась под японс-
ким колониальным гнётом, эти события прежде всего оказали влияние на тех корейцев, которые проживали в Приморском крае и других дальневосточных регионах России. После Февральской революции корейцы тоже получили возможность возобновить деятельность по созданию общекорейской организации. И уже в мае 1917 г. был создан “Центральный корейский Совет”, который на демократической основе объединил многочисленные корейские организации, существовавшие ещё до начала Первой мировой войны. В этот Совет вошли, например, такие организации, как “Корейский национальный Комитет”, ’’Организация по образованию корейской молодёжи”, ’’Корейское общество рыбаков” и ряд других. На своём учредительном собрании Совет решил направить поздравительную телеграмму Временному правительству и вместе с тем поставить перед ним ряд своих требований. В частности, Совет потребовал от Временного правительства прекращения политики принудительной ассимиляции корейцев, выделения одного места в Учредительном собрании для корейского представителя, а также возможности полноценно развивать корейскую национальную культуру и образование. Корейцы решились на подобную акцию только потому, что рассматривали Временное правительство как реальную и демократическую власть8. Им было невдомёк, что через некоторое время к власти могут прийти коммунисты и обстановка может коренным образом измениться. Хотя в России произошли уже две революции, коммунистическое движение на Дальнем Востоке не приобрело столь широкий масштаб как в европейской части страны и корейцы не усматривали в коммунистах серьёзную политическую силу.
В это время по всему Приморью начали возникать отделения “Корейского национального Совета”, которые развернули деятельность по организации национального движения с конечной целью создать национальную корейскую автономию. Однако, когда в октябре 1917 г. к власти пришли большевики, корейцы оказались в весьма затруднительном положении, ведь они с самого начала открыто поддерживали Временное правительство. В сложившихся условиях “Корейский национальный Совет”, как и некоторые другие политические силы, занял выжидательную позицию. В мае 1918 г., в Приморском Крае в местечке Никольское состоялся 2-й съезд “Центрального корейского Совета”, на котором корейцы объявили о своём политическом нейтралитете.
Однако реальная обстановка складывалась таким образом, что из-за различий в политических взглядах многих корейцев, а также резкого изменения положения на фронтах “Центральный корейский Совет”, как и многие другие российские партии, был обречён на раскол. С самого начала 1918 г. в корейской диаспоре обозначились серьезные противоречия. Ситуация была такова, что многие, кто сначала поддерживал красных, затем легко переходил на сторону белых и наоборот. 22 января 1918 г. в Иркутске в составе местного отделения российской партии большевиков была сформирована корейская коммунистическая группа,
РОССИЯ, СССР И КОРЕЯ В КОНЦЕ XIX -
НАЧАЛЕ XX В.: МАЛОИЗВЕСТНЫЕ ... я
СТРАНИЦЫ ОТНОШЕНИЙ Р А I1 Ы 1111 И Я,
ипши
а 28 апреля того же года в Хабаровске9 была создана корейская социалистическая партия. Лидерами иркутской группы были Ким Чхоль Хун и О Ха Мун, а лидерами хабаровской — Ли Дон Хви и Пак Джин Сун. Характерным различием между двумя организациями было то, что иркутское отделение коммунистической партии руководствовалось интернациональными принципами, а корейская социалистическая партия в Хабаровске ориентировалась на национальную самобытность в рамках коммунистического движения и выступала за создание национально-освободительного движения Кореи ш.
При всем том общим для всех корейцев оставалось обострённое чувство кризиса, связанное с японской экспансией на Дальнем Востоке. В то время на Дальнем Востоке набирало силу антияпонское движение сопротивления. И, конечно же, 200 тыс. корейцев, проживающих в этом регионе, не могли остаться без внимания советских властей. Российские власти полностью или частично контролировали корейские коммунистические группы в Иркутске и Хабаровске, а также процессы, происходящие в корейских национальных общинах. Ли Донг Хви пошёл на сближение с большевиками и стал лидером сформированной им же самим корейской социалистической партии. Позднее он возглавил так называемую Шанхайскую коммунистическую группу корейцев.
Большевики всячески приветствовали появление нового союзника в лице определённой части корейцев. Кроме того, большевики были весьма заинтересованы в том, чтобы привлечь как можно больше корейцев на свою сторону и организовать мощное антияпонское движение на дальневосточных рубежах своего государства. Они стремились подключить корейцев к борьбе против белогвардейцев, которым активно помогала Япония, и на этой основе создать впоследствии широкий корейский антияпонский фронт.
После окончания Первой мировой войны в 1918 г. появились два очень важных международных документа, которые открывали перед малыми нациями, стремившимися к независимости, обнадёживающие перспективы. Речь идёт о ленинском “Декрете о мире” и Декларации американского президента Вильсона, которые придавали огромное значение проблеме самоопределения наций. Малые нации связывали большие надежды с доброй волей таких влиятельных стран, как США и Советская Россия. Такие надежды появились и у лидеров национально-освободительного движения на Корейском полуострове. Следует, однако, признать, что стоящие во главе этого движения деятели были очень далеки от понимания сути как западной демократии, так и марксистско-ленинского учения. Это объяснялось тем, что Корея на протяжении многих веков оставалась замкнутым консервативно-феодальным государством со слаборазвитой экономикой, в которой преобладал в основном аграрный сектор. Ее собственный потенциал социально-экономического развития был весьма слабым.
Сближаясь с некоторыми развитыми странами Запада, Корея долгое время продолжала идти в фарватере политики “закрытых дверей”, но в конце концов
под давлением тех же развитых стран ей пришлось изменить свой курс и даже заимствовать некоторые основополагающие принципы экономики западного типа. Однако социальная структура Кореи не претерпела значительных изменений. Корейское общество продолжало оставаться традиционно феодальным, но теперь уже с признаками зависимого колониального общества, которое одинаково плохо соотносилось как с феодализмом, так и с капитализмом. Оказавшись перед необходимостью одновременного проведения внутренних реформ и обретения независимости, корейцы не смогли решать эти задачи в их взаимосвязи и сосредоточились на пресечении иностранного проникновения в страну, мобилизации всех сил для защиты своего суверенитета. Именно поэтому они связывали большие надежды с ленинским “Декретом о мире” и Декларацией Вильсона, а также с многочисленными заявлениями Советского правительства в послеоктябрьский период1'.
Если взглянуть на публикации того времени во влиятельной корейской газете "Тонъа Ильбо”, обращает на себя внимание, что статьи, критикующие Советскую власть, с завидным постоянством сменялись статьями, защищающими её. Это означало, что корейская интеллигенция не имела ясного представления о природе тех процессов, которые происходили тогда в России и мире в целом. В ней преобладали представители консервативного блока и лишь значительно позже, в период японского колониализма, начала формироваться новая молодая интеллигенция с принципиально иным мировоззрением.
В сентябре 1918 г. при активной поддержке руководителя Дальневосточного бюро Коминтерна Бориса Сумиашского начала свою деятельность Всероссийская корейская коммунистическая организация, у истоков которой стояли обрусевшие корейцы. Базируясь в Иркутске, эта организация, по существу представлявшая один из отрядов большевистской партии на Дальнем Востоке, соперничала с Шанхайской коммунистической группой под руководством Ли Дон Хви в борьбе за влияние среди радикально настроенных корейцев, а в более широком плане — за влияние в российском и мировом коммунистическом движении12. Иркутская фракция считала, что шанхайцы не имеют права на распоряжение финансовой помощью Москвы, так как их деятельность направлена прежде всего на завоевание национальной независимости Кореи, а коммунистическое движение она использует лишь в качестве способа достижения этой цели. Свою же деятельность Иркутская фракция рассматривала как борьбу за дело мировой революции, которая стоит выше чьих бы то ни было узконациональных интересов. Так зародилось серьёзное идеологическое противоречие между группами Ким Чхоль Хуна и Ли Дон Хви, сутью которого стало, с одной стороны, расхождение во взглядах на связь между коммунистической революцией и национально-освободительным движением, а с другой — вопрос о владении и распоряжении кассой корейского коммунистического движения13.
С весны 1920 г. Ли Дон Хви начал активно укреплять свою группу. В это время в Шанхае находился секретарь Дальневосточного бюро Коминтерна
РОССИЯ, СССР И КОРЕЯ В КОНЦЕ XIX -
стра^ицХыот:ноше2ЙйВЕСТНЫЕ размышления, сообщения, комментарии
Войчинский. Он встречался со многими корейскими иммигрантами-национали-стами и в беседах с ними логически увязывал получение финансовой помощи из Москвы с развитием корейского национально-освободительного движения под руководством коммунистической партии1 /‘. В результате многие корейские иммигранты, в том числе и такой известный деятель, как Е Ун Хён, вступили в ряды коммунистической партии1 г>. Вскоре Ли Дон Хви получил от Москвы обещание по оказанию финансовой помощи в размере 2 млн. долл.
В качестве первого взноса Москва выделила Ли Дон Хви 400 тыс. руб. Окрылённый успехом, Ли взял курс на сближение с Корейской социалистической партией, которая входила в состав Коминтерна, а позже объединился с ней и создал на общей основе Корейскую коммунистическую партию. В руководство этой партии вошли такие деятели, как Ли Дон Хви, Ким Рин, Ли Хан Ён, Ким Ман Кём, Ан Пён Чхан, Ё Ун Хён. Чо Дон У и другие1Партия оказывала ощутимую помощь коммунистическим организациям Маньчжурии, Китая, Тайваня и Японии. Небезынтересно взглянуть на статьи расходов Корейской коммунистической партии, отражённые в отчётном документе от 20 апреля 1921 г:
— затраты на деятельность основной организации — 20 300 йен
— транспортные расходы — 26 000 йен
— помощь коммунистам внутри Кореи — 45 000 йен
— помощь пекинской организации — 1 900 йен
— помощь организациям Северо-Западного Кандо — 9 000 йен
— помощь компартиям Китая и Тайваня — 11 000 йен
— помощь японской компартии — И 500 йен17.
Если первоначальная финансовая помощь Москвы явилась яблоком раздора между Иркутской и Шанхайской фракциями, то на следующем этапе финансирования возникли серьёзные разногласия внутри всей корейской общины, сплочённой вокруг Временного корейского правительства в Шанхае, которое было образовано после оккупации Кореи Японией и главой которого стал Ли Дон Хви. Вокруг характера использования московских денег разгорелись горячие споры, которые привели к расколу корейцев и вынудили Ли Дон Хви подать в отставку с поста председателя Временного правительства. Многие из его сторонников присоединились к иркутской организации, создавшей также комсомольский союз корейской молодежи18.
В общем и целом можно сказать, что финансовая помощь Москвы, предназначенная прежде всего для консолидирования и расширения корейского коммунистического движения, наоборот, спровоцировала его раскол и создала прецедент идейного противостояния корейских коммунистов, находящихся как за пределами страны, так и внутри неё1!). С этих пор силы корейского коммунистического движения в Корее и за её пределами стали развиваться самостоятельно. Хотя есть факты, свидетельствующие о секретных связях советского консула
в Сеуле с активистами движения, подобные контакты не стали определяющими, и в целом корейцы, принадлежавшие к левым партиям, были вынуждены действовать самостоятельно2 °.
Справедливости ради стоит отметить, что коммунистические идеи распространялись в Корее отнюдь не через органы Коминтерна. В среду интеллигенции они проникали в основном через корейских студентов, обучающихся в Японии2'.
Образовавшаяся в 1925 г. Коммунистическая партия Кореи с самого начала состояла в основном из представителей элитного слоя интеллигенции. Она так и не смогла превратиться в партию, объединяющую основные классы общества: рабочих и крестьян, а прославилась лишь тем, что то и дело разваливалась и перестраивалась.
Однако нельзя сказать, что с 20-х годов и вплоть до освобождения коммунистическое движение прекратило своё развитие в Корее. Несмотря на то, что у Коммунистической партии Кореи отсутствовало централизованное руководство и прочные общенациональные связи, по всей стране время от времени прокатывались волны трудовых конфликтов. Они происходили и на отдельных заводах, и в деревнях. Стали более острыми идеологические разногласия и выступления в высших учебных заведениях. В соответствии с декабрьскими тезисами Коминтерна (1928) корейские коммунисты пошли работать в широкие народные массы города и села2 2. Это принесло свои плоды двадцать лет спустя. После освобождения Кореи от японских захватчиков левые партии получили там более широкое влияние, чем другие политические силы.
Примечания
1 Malozemov A. Russian Far Eastern policy. — Berkeley; Los Angeles, 1958. — P. 10—15; Че Ин Ён. Пекинское соглашение и корейско-русское сближение. // Изучение территориального вопроса. — Сеул, 1983. — № 1. — (Текст на корейском языке); Пак Ихэ Кын. 1860 г.: Пекинский договор и установление корейско-российской границы // Там же.
2 Пак Б.Д. Россия и Корея. — М., 1979. — С.49.
3 Публичное исследование. История национально-освободительного движения Кореи. — Токио, 1959. — С.581.
1 Ли Чхан Хун. Экспансионистская политика России на Дальнем Востоке и Корея. / / Исторический комментарий. — Т.З. — Сеул, 1988. — С. 121. — (Текст на корейском языке); Пак Тхэ Кын. Дальневосточная гегемония России и корейско-российские контакты до установления официальных отношений. 1861. // Столетняя история корейско-российских отношений. — Сеул, 1984. — (Текст на корейском языке);
MalozemovA. Op. cit; Романов Б.А. Россия в Маньчжурии (1882-1906). — Л., 1928.
РОССИЯ, СССР И КОРЕЯ В КОНЦЕ XIX -
«ра^ыоВтн«м11йВ*СТИЫЕ размышления, сообщения, комментарии
5 Корейско-российские отношения до и после данного события: Лим Ке Сун Российско-корейское секретное соглашение и дальнейшие отношения между Россией и Кореей 1884-1894 г. // Столетняя история российско-корейских отношений — Сеул, 1984.
По поводу незаконного захвата Англией острова Комундо см.:Вон Ю Хан. Захват английскими войсками о.Комундо // Военная история. — Сеул, 1983. — №7 — (Текст на корейском языке); Ли Ёнг Хве. Английская оккупация о.Комундо. // Столетняя история - Сеул, 1984.
6 Ли Чхан Хун. Указ. соч. — С. 122.
7 Материалы о русско-японской войне: Исследования русско-японской войны. -Токио, 1959. — (Текст на японском языке.); Русско-японская война. — Токио, 1965. — (Текст на японском языке.); Ким Пен Рэ. Экспансия России на Дальнем Востоке и русско-японская война // Военная история. — Сеул, 1984. — № 8. По поводу влияния этой войны на международные отношения в Восточной Азии в целом: см.Лак М.Н., Петерсон В. Российская политика в отношении Кореи накануне и во время китайско-японской войны 1894-1895 — //Journal of Korean studies. — Seattle, 1984.
8 “...C развалом царского правительства в России в стране начали появляться местные органы самоуправления; в это же время начали создаваться корейские комитеты самоуправления, состоящие из одних этнических корейцев. Это было расценено как проявление националистического характера" (Материалы гражданского отдела департамента внутренних дел корейского генерал-губернаторства. Служба учёта корейцев в регионах Сибири и Маньчжурии. — Кёнсон, 1923. — С.232. — (Текст на корейском языке).
9 Корейская социалистическая партгя спустя некоторое время влилась в “Новую народную партию” во главе с Ким Кю Мёном, штаб-квартира которой находилась во Владивостоке.
Такое различие привело к тому, что, существуя в одно время, Иркутская корейская коммунистическая партия и шанхайская фракция корейской коммунистической партии были разделены глубокими идеологическими противоречиями.
п Из декларации независимости корейских студентов, обучающихся в Японии, Токио: “...если взглянуть на ситуацию на Дальнем Востоке, то можно сказать, что Россия, представлявшая собой некогда угрозу, отказалась от своих милитаристских амбиций и приступила к построению нового государства, основанного на принципах справедливости и свободы”. (Ли Сонг Кын. История движения за независимость Кореи. — Сеул, 1956. — С.319 - (Текст на корейском языке).
12 Ким Чун Ёп, Ким Чан Сун. История коммунистического днижения в Корее. — T.I. — Сеул,1967 — С.233-235 — (Текст на корейском языке)..
| ! Ли Мен Ён. Процесс распространения коммунистических идей: Встреча западных и восточных идей в Корее. - Сеул, 1982. — С.95.
1,1 Там же.— С.95-96.
15 Ким Чун Ёп, Ким Чхан Сун. Указ. соч.
16 Там же - С. 196, 205.
,7 Ким Чон Чу. Полицейское Управление корейского генерал-губернаторства: Зарубежные источники о состоянии общественной безопасности в Корее (1922) // Исторические материалы о власти и управлении в Корее. — Т.7. — Токио: Институт по изучению корейских исторических материалов, 1972. — С. 192-193 — (Текст на японском языке).
18 Скалапино, Ли Чон Сик. Начало корейского коммунистического движения. — Сеул, 1961. — С. 19-20. — (Текст на корейском языке.).; Ким Чун Ёп, Ким Чхан Сун. Указ. соч. — С.255-257.
19 В феврале 1922 г. в Шанхае был убит Ким Рип — член фракции Ли Дон Хви, о котором ходили слухи о присвоении им части денежных средств из московского фонда. (Со Дэ Сук. История корейского коммунистического движения. // Корейские исторические комментарии. — Токио, 1970. — С. 18. — (Текст на японском языке).
20 По воспоминаниям Ф.И. Шабшиной, которая была супругой вице-консула советского Генконсульства в Сеуле в период освобождения, у них были регулярные контакты с Пак Хон Ёном, скрывавшимся в течение длительного времени в Сеуле вплоть до самого освобождения, а также с другими видными корейскими деятелями. (См. Шабшина Ф.И. В колониальной Корее (1940-1945): Записки и размышления очевидца. — М.,1992. — 284 с.; Ее же. Южная Корея 1945-1946 гг.: Записки очевидца. - М., 1974. — 72 с.)
21 Ли Мен Ён. Указ. соч.
22 Там же. — С.13-14.
