CC BY
40
Наука. Общество. Оборона
2311-1763 Online ISSN
Science. Society. Defense
2020. Т. 8. № 3
2020. Vol. 8. № 3
УДК: 94(100)
DOI: 10.24411/2311-1763-2020-10246
Поступила в редакцию: 04.01.2020 г.
Submitted: January 4, 2020
Опубликована: 27.05.2020 г.
Published online: May 27, 2020
Для цитирования: Гришин Я. Я., Галиуллин М. З., Туманин В. Е. Россия и Польша в устремлениях А. И. Деникина. Наука. Общество. Оборона. Москва. 2020;8(3):26-26. DOI: 10.24411/2311-1763-2020-10246.
For citation: Grishin Y. Y., Galiullin M. Z., Tumanin V. E. Russia and Poland in the aspirations of Anton I. Denikin. Nauka. Obsestvo. Oborona = Science. Society. Defense. Moscow. 2020;8(3):26-26. (In Russ.) DOI: 10.24411/2311-1763-2020-10246.
Конфликт интересов: О конфликте интересов, связанном с этой статьей, не сообщалось. Conflict of Interest: No conflict of interest related to this article has been reported.
1 Казанский (Приволжский) федеральный университет
г. Казань, Российская Федерация, ORCID: https://orcid.ora/0000-0002-9453-6070. e-mail: grishin.42@mail.ru
2 Казанский (Приволжский) федеральный университет
г. Казань, Российская Федерация. ORCID: https://orcid.ora/0000-0002-3798-4328. e-mail: maratscorpion@yandex.com
3 Казанский (Приволжский) федеральный университет
г. Казань. Российская Федерация. ORCID: https://orcid.org/0000-0002-9260-3217. e-mail: v.tumanin@mail.ru
Введение. Статья посвящена видению Командующего Вооруженными силами юга России (В.С.Ю.Р.), куда входили Добровольческая армия генерала А.И. Деникина, на будущее России, а так же его отношение к возрождённой Польше. Оно, как пишет, было полно сочувствия, вплоть до признания её независимости. Однако польская сторона вела свою политику, направленную на воссоздание Второй Речи Посполитой в границах 1772 года. Это вызывало крайне негативную реакцию А.И. Деникина, сторонника Великой России. Тем не менее, он стремился привлечь поляков к совместному походу на Москву. В связи с этим начинаются переговоры. Методы. С точки зрения А.И. Деникина было необходимо сделать всё, чтобы объединить усилия Добровольческой армии и польских вооруженных сил, и действовать в северном направлении. Полякам следовало наступать к Днепру, чтобы отвлечь силы Красной Армии, надежно обеспечить с Запада его армию, идущую на Москву, а также железнодорожное сообщение в Западную Европу.
МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ
Оригинальная статья
Россия и Польша в устремлениях А. И. Деникина
1 2 3 Я. Я. Гришин1, М. З. Галиуллин , В. Е. Туманин
Аннотация:
Выводы. А.И. Деникин предлагал полякам скоординировать военные операции против советских республик с действиями Добровольческой армии, что могло привести к разгрому советской 12-й армии. Однако этого не произошло. Ю. Пилсудский стремился захватить как можно больше российских территорий, несмотря на доброжелательные заявления Деникина в отношении Польши. Такие шаги её руководства вызывали негативную реакцию командующего Вооруженными силами юга России. Ю. Пилсудский, оттягивая время, решил окончательно прозондировать позицию А.И. Деникина в отношении Польши, направив в его штаб своих представителей.
Продолжение. Начало см.: Наука. Общество. Оборона. 2020. № 2 (23).
Ключевые слова:
история, международные отношения, история международных отношений, ВСЮР, Польша, наступление, Ю. Пилсудский, А. Деникин
УСПЕШНОЕ НАСТУПЛЕНИЕ ДОБРОВОЛЬЧЕСКОЙ АРМИИ И РЕАКЦИЯ ПОЛЬСКОЙ СТОРОНЫ
В январе 1919 г. А.И. Деникин создал Вооруженные Силы Юга России (ВСЮР), составной частью которых была Добровольческая армия. У него был политический совет, состоящий из различных партий, в который входили представители различных политических партий - от социал-революционеров до реакционных монархистов. Весной и летом 1919 г. его соединения вели интенсивное наступление, как он похвалялся в своих воспоминаниях, «опрокидывая советские и петлюровские войска». 3 июля он издал московскую директиву, по которой конечной целью является захват Москвы. Главный удар в середине сентября наносился по кратчайшему направлению на Курск, Орел, Тулу [3, с.12].
20 сентября белогвардейцы захватили Курск и продолжили продвижение на север, угрожая Туле - главному арсеналу Советской России. К 9 октября они вышли на рубеж Севск - Дмитров - Петровское, угрожая Орлу, который заняли 15 октября. Чуть раньше (6 октября) в их руках оказался Воронеж. Войска Деникина достигли важного успеха, и заняли фронт от Царицына на Воронеж - Орел - Киев - Одессу [3, с. 281-284].
Это наступление Добровольческой армии было настолько успешным, что вызвало беспокойство польской стороны. Об этом свидетельствует телеграмма МИД Польши своему посланнику в Париже М. Замойскому о предварительных условиях возможного соглашения Польши с Деникиным. В ней говорится: «Деникин наступает. Занимает Казатин, Вепнярку, Умань. В этих условиях (как полагал польский МИД) могло произойти вооруженное столкновение между польскими и русскими войсками. В связи с этим М. Замойскому было дано поручение, оказать влияние на Антанту и русские круги, «чтобы либо Деникин, либо Антанта обратились к Польше в целях предотвращения вооруженного конфликта между польскими и русскими войсками. Пока мы не знаем, чего желает Деникин, нам трудно с ним говорить. Если Деникин хочет позднее идти на Москву, то он должен перед этим договориться с нами. Бредов заявил в Киеве корреспонденту «Таймса», что он считает польские войска союзниками в борьбе против большевиков, но Петлюру не признает никогда» [7, с. 330-331].
О необходимости избегать конфликта с Деникиным вполне ясно писал польский премьер-министр И. Падеревский в своей телеграмме Ю. Пилсудскому 23 сентября 1919 года. Приведем фрагмент из нее: «Сейчас же все изменилось, все считаются с большим успехом белогвардейцев. Ни в коем случае мы не должны допустить вооруженного конфликта с ними. В случае малейшего столкновения с войсками Деникина наши отношения с Антантой будут порваны» [7, с. 331].
Предпринимая наступление на Киев, Деникин писал, что он имел в виду огромное значение в обоюдных интересах соединение Добровольческой армии с польскими частями. С его точки зрения «это соединение автоматически освобождало бы польские войска восточного фронта и все русские войска Киевской и Новороссийской областей для действий в северном направлении» [1, с. 4].
С точки зрения Деникина, наступление польских войск к Днепру отвлекало бы серьезные силы большевиков и обеспечило бы надежно с запада его армии, идущие на Москву. Наконец, соединение с поляками открывало ему
железнодорожные пути в Западную Европу - к центрам политического влияния и могущества, к источникам материального обеспечения армии [5, c.573]. В силу этого он предложил польскому командованию скоординировать их военные операции против советских республик с действиями Добровольческой армии, продвинуть войска только до верхнего Днепра, в общем направлении на Мозырь. Это позволило бы привести к разгрому 12-й советской армии. Причем, как считал Деникин, для поляков это не представляло никаких трудностей и не требовало никаких чрезмерных жертв [4, c. 5].
Относясь лично с полным сочувствием к возрождению польского государства, он не считал неизбежные трудности русско-польских отношений непреодолимыми. И, во всяком случае, был твердо уверен, что ближайшие пути их связаны неразрывно, так как судьба и Польши, и России находится в явной и роковой зависимости от долгоденствия советской власти [5, c. 573].
Для того, чтобы установить связи с польским военным командованием Деникин направил представителем ВСЮР в Польше полковника Е. Долиньского. Но, отмечал командующий, от него долго не было никаких известий. Вообще, признавал он, события, и настроения тогдашней Польши ему были мало знакомы. Поэтому его штаб настаивал на скорейшем установлении связи, «воздействуя в этом направлении на союзных представителей и гр. Бема де Косбана, с начала 1919 года состоявшего при главном командовании представителем Польского национального комитета».
Касаясь отношений белогвардейцев к местным полякам, Деникин считал их «в высокой степени доброжелательными, касалось ли дело защиты интересов польских граждан, реэвакуации их, мобилизации призывных классов для польских войск, формирования и обеспечения польской бригады полковника Зелинского... Не по расчету, а по сердцу» [5, c. 573]. Он был уверен, «что поляки, оставившие в 1918-1919 гг. территорию Юга, унесли с собою неплохие воспоминания о приютившем их крае» [5, c. 574].
Но, несмотря на доброжелательность, «из Польши стали приходить все более тревожные вести. Полковник Долиньский под предлогом формальных недочетов в его грамоте, не был даже признан в качестве нашего представителя и претерпел немало унижений» [5, c. 574]. Шел в полном разгаре процесс полонизации русских земель на восточных «крессах». Он касался судопроизводства, образования, религии, общественной и даже хозяйственной жизни. Пресс этой полонизации «стал давить все сильнее и нетерпимее, в стремлении вытравить все, что было связано с представлением о русской культуре и гражданственности» [5, c. 575]. Бесправие, тюрьма, мучения и издевательства стали уделом новых «польских граждан», не хотевших забыть свое русское происхождение.
«Русские люди, занесенные судьбой на польскую территорию, подвергались всевозможным стеснениям и были только терпимы. Ослепление, ненависть становились основными двигателями польской политики на Востоке» [5, c. 44] констатировал А.И. Деникин.
Что касается польской прессы, то она «довольно равнодушная к ВСЮР вначале, по мере продвижения их к Киеву, почти поголовно начала отчаянную травлю России и Добровольческой армии».
По мнению Деникина, захваченные поляками территории «составляли частичное выполнение плана умеренной части польского общества - так называемой «программы minimum», включавшей в польские вожделения Гродненские, Подляско-Полоцкие, Волынские земли, Виленскую губернию и два Подольских уезда.
Но была и программа «максимум» - границы 1772 г. - «плод в равной мере, как исторического романтизма, так и национального шовинизма, раздвигавших пределы Польши «od morza (Балтийское) do morza (Черное)», до Двины и Днепра, с включением Курляндии, части Лифляндии, губерний Витебской, Могилевской, Киевской и Подольской. Только судьба Новороссийского края великодушно предоставлялась «третейскому международному суду» [5, c. 43]. Как очевидно, польское общественное мнение в своем представлении национальных задач шло гораздо дальше. Речь шла о создании «Великой Польши», причем за счет России. Эти вопросы Деникин затронул в своем письме на имя Ю. Пилсудского. Приведем выдержки из этого письма.
«Встретив некогда с чувством полного удовлетворения поворот русской политики в сторону признания национальных прав польского народа, я верил, что этот поворот знаменует собою забвение прошлых
исторических ошибок и союз двух родственных народов.
Но я ошибся.
В эти тяжкие для России дни Вы - поляки - повторяете наши ошибки едва ли не в большей степени.
Я разумею стремление к занятию русских земель, не оправдываемое стратегической обстановкой; вводимое в них управление, отрицающее русскую государственность и имеющее характер полонизации; наконец, тяжелое положение русской Православной Церкви как в Польше, так и в оккупированных ею русских землях.
Мне нет надобности, доказывать Вам, что непонятная для русского общества политика польского правительства может дать весьма серьезную опору германофильскому течению, которое ранее у нас не имело почвы.
Я нисколько не сомневаюсь, что, если бы когда-либо такое течение возобладало, оно имело бы роковое значение для Польской республики.
Этого допустить нельзя» [5, с. 577].
Наверное, не случайно появление опасений поляков в отношении стычек с Добровольческой армией, которая естественно не могла одобрить их захватнических устремлений.
ПОЗИЦИЯ ЗАПАДА И А.И. ДЕНИКИНА
Следует отметить, что на Западе не все одобряли такие устремления возрожденной Польши. В частности, у Англии было отрицательное отношение. Лорд Дж. Керзон «предостерегал польское правительство «удержать свои притязания в разумных пределах, не стремясь поглотить народности, не имеющие с Польшей племенного родства, могущие быть лишь источником слабости и распада ...» [5, с. 571].
Сэр Хорас Джордж Румбольд - британский посланник в Варшаве - в беседе с главой польского правительства И. Падеревским отмечал заслуги Польши в борьбе с большевизмом, считал, что было бы ошибкой связывать такие вопросы как судьба Восточной Галиции и так далее, с борьбой поляков против большевиков [7, с. 375].
Что касается Франции, по словам Деникина, ее «отношение было колеблющимся - поставить ли решительную карту на Великую Польшу или Великую Россию ...» [5, с. 571].
Во время отступления Добровольческая армия оказалась в тяжелом положении. Это беспокоило США. Свидетельством чего явилась телеграмма комиссара США в Константинополе М. Бристоля госсекретарю США Р. Лансингу. В ней говорится о необходимости совместных действий их с польской армией [7, с. 434].
Тем временем польская армия начала продвигаться на линии Каменец-Подольский и Старо-Константиново и при этом захватила русские продовольственные запасы стоимостью в несколько миллионов, которые, по сведениям, полученным генералом А.И. Деникиным, «предназначаются для вывоза в Варшаву» [7, с. 435].
Это вызвало протест со стороны Деникина, который был передан через генерала Шарля Манжена, руководителя французской миссии при его штабе, французскому правительству. Советник МИД Франции направил письмо польскому посланнику в Париже М. Замойскому, в котором отмечал:
«Правительство добровольческой армии обеспокоено вывозом в Польшу русских продовольственных запасов, захваченных на русской территории, и в связи с этим требует, чтобы эти запасы были возвращены туда, откуда были взяты, в случае, если уже имел место их вывоз из русских населенных пунктов, занятых польской армией.
Доводя этот факт до сведения польского правительства, был бы Вам признателен, если бы Вы самым настоятельным образом обратили его внимание на то, чтобы добрые отношения между польским
правительством и правительством добровольческой армии, необходимые для борьбы с общим врагом -правительством Советов, не нарушались инцидентами подобного рода, а также на необходимость избегать вопросов, способных вызвать споры, до тех пор, пока продолжаются военные операции.
Французское правительство придает очень большое значение поддержанию этих сердечных отношений, и оно было бы признательно польскому правительству, если бы последнее соблаговолило дать указания об удовлетворении требований ген. Деникина.
Примите, господин посланник, уверения в моем высоком к Вам уважении» [7, с. 393].
Как очевидно, расхождения Деникина с польской стороной касался территорий и границ. Как эти границы виделись командующему ВСЮР?
15 ноября 1919 г. министр иностранных дел Польши отправил телеграмму польскому посланнику в Париже М. Замойскому об отношении Антанты к вопросу о восточной границе. В ней, в частности, говорится: «Из Парижа прибыл Маклаков; на конфиденциальном заседании у Деникина он утверждал, что за Польшей признаны границы 1815 г. Литва, Белоруссия и Волынь отходят к России. Антанта хочет удержать это в тайне от поляков, опасаясь ухода наших войск с фронта» [7, с. 393].
Есть еще одно свидетельство - генерала Л. Бербецкого. В своих воспоминаниях он пишет, что Деникин якобы заявил А. Карницкому: «Скажи своему командующему Пилсудскому, что напрасно уговаривает Деникина, царского генерала и патриота к измене идее Великой России, требуя, чтобы отделить от империи неотрывную ее часть - Привислинский край» [1, s.150].
Деникин категорически выступал против отторжения от России и Украины. Как свидетельствует Ю. Пилсудский, через посредников он предложил ему, чтобы управление на территории за Бугом проводилось от имени Деникина с восстановлением эмблем бывшей российской империи [2, s.202-203].
Мы привели свидетельства польской стороны. А как сам Деникин интерпретировал данную проблему? В своей работе «Кто спас советскую власть от гибели?» он писал, что вопрос о границе тогда не мог получить окончательного решения. В связи с этим он настаивал на сохранении временной границы «впредь до разрешения судеб приграничных земель совместно польской и будущей общероссийской властью - на базе этнографической» [4, с. 10]. Иного решения в тех условиях не могло быть, полагал он.
Далее он высказал свое отношение к вопросу о признании независимости Польши. Это признание, с его слов, являлось полным и безоговорочным.
«Ещё до падения Гэрмании, когда Польша находилась в австро-германских тисках, я формировал польскую бригаду полковника Зелинского «на правах союзных войск», с самостоятельной организацией и польским командным языком. Эта бригада, со всей ее материальной частью, при первой же возможности была отправлена мною морем (декабря 1918 г.) на присоединение к польской армии. С начала 1919 года на территории Вооруженных сил Юга находился уполномоченный Польского Национального Комитета, признанного и Антантой, граф Бем-де-Косбан - в качестве представителя Польши; он встречал широкое содействие со стороны моего правительства в отправлении своих официальных функций...
Таким образом, признание нами Польского государства носило не только формальный, но и идейный характер. Но для официальной версии, очевидно, удобнее отрицать эту очевидность, чтобы дать какое-либо оправдание тому непостижимому для непосвященных парадоксу, в силу которого ген. Ю. Пилсудский, как свидетельствуют его сотрудники, «сознательно стремился к гибели русских национальных сил» и к поддержке той «красной революции», которая, по его же убеждению, «шла не только с целью опрокинуть Польшу, но и поджечь факелом коммунизма весь мир» [4, с. 9].
Если посмотреть на позицию Антанты, то она была как бы на стороне Деникина. В начале декабря ее Верховный Совет принял Декларацию о временных восточных границах Польши (так называемая линия Керзона). Она
охватывала Королевство Польское без северной части Сувальской губернии и Белостокского округа, без Гродно и Брест-Литовска. Судьба территорий, расположенных к востоку от этой границы и оккупированных польскими войсками должна была быть решена позже [7, с. 431-432].
Обратим внимание на спешное принятие вышеозначенного документа. Он появляется в момент крайне неблагоприятного для Антанты развития событий на польско-советском фронте, когда нужно было спасти польские войска от неминуемого разгрома в ходе успешного контрнаступления Красной Армии [6, с. 31].
ПОЛЬСКИЕ ШАГИ
8 июля 1919 г. главное командование польской армии в лице начальника Генштаба полковника Станислава Халлера считало безусловно необходимым установление непосредственных контактов с правительствами А.И. Деникина и А.В. Колчака. Для этой цели было намечено создать два военно-дипломатических представительства польской армии при армиях генерала А.В. Колчака и генерала А.И. Деникина. Предполагалось направить к Деникину генерал-лейтенанта А.С. Карницкого, а его заместителем -майора Доманьского [7, с. 277].
От этого решения до реализации прошло время. Лишь в сентябре 1919 г. в штаб Деникина прибыли две польские миссии. Военную миссию возглавил бывший генерал-майор русской армии, бригадный генерал Александр Станиславович Карницкий. Руководителем экономической миссии являлся бывший министра торговли и промышленности в правительстве И. Падеревского Ежи Ивановский.
В рапорте офицера связи Верховного командования польской армии при МИД капитана В. Вайды II отделу Военного министерства по поводу отчета чрезвычайного представителя Польши при правительстве Деникина Ф. Скомыского читаем:
«<Генерал Карницкий был встречен очень сердечно, с распростертыми объятиями, как бывший русский генерал, известный и популярный ...
Ген. А. Карницкий, принятый очень сердечно, прямо с вокзала направился на неофициальный завтрак, устроенный в его честь, где на приветствие генерала Деникина, произнесенное по-русски, ответил также по-русски. Но во время официального приема и представления он говорил по-польски» [7, с. 470].
Что касается миссии Е. Ивановского, то ей был оказан холодный прием [7, с. 470].
Тем не менее, Деникин пишет, что миссии были встречены «с исключительной торжественностью и сердечностью». В честь гостей он выступил с краткими словами:
«<После долгих лет взаимного непонимания и междоусобной распри, после тяжелых потрясений мировой войны и общей разрухи два братских славянских народа выходят на мировую арену в новых взаимоотношениях, основанных на тождестве государственных интересов и на общности внешних противодействующих сил.
Я от души желаю, чтобы пути наши более не расходились. Поднимаю бокал за возрождение Польши и за наш будущий кровный союз» [5, с. 574].
После А.И. Деникин напишет в своих Очерках, что «никогда еще не приходилось ему позже сожалеть до такой степени о сказанных словах» [5, с. 574].
Со слов командующего ВСЮР, А.С. Карницкий не принял «вызова». Он выступил с кратким ответным словом, которое было столь «беспредметным и сухим», что на другой день он счел нужным в официальный текст для печати ввести несколько учтивых фраз, чтобы не вызвать смущения в русской общественности [5, с. 574].
На приеме также присутствовал начальник штаба миссии майор Вацлав Ян Пшезджецкий. Он, отмечал Деникин, недоуменно спрашивал своего русского соседа по столу о «причинах» банкета и русского радушия:
«Судя по речам, здесь чествуют союзников. Но поляки еще не союзники, и, быть может, они попали сюда по ошибке...».
Через несколько дней майор имел разговор с полковником Нолькеном - деникинским штаб-офицером, заведующим связью с иностранными миссиями. В ходе беседы, по словам Деникина, «он выразил «сожаление», что многие русские неверно поняли, будто между Югом России и Польшей заключен союз. И, желая «рассеять создавшееся недоразумение», просил довести об этом до сведения «высших чинов». «Нам незачем сговариваться из-за боязни большевиков, - говорил он. - Большевиков мы не боимся. Более сильной армии, чем у нас теперь, ни у кого уже нет. Мы можем двигаться вперед вполне самостоятельно. Назад мы не пойдем. Мы дошли до (своей) границы, теперь подходим к пределам русской земли и можем помочь вам. Но мы желаем знать заранее, что нам заплатят за нашу кровь, которую нам придется пролить за вас. Если у вас нет органа, желающего с нами говорить по тем вопросам, которые нас так волнуют, под тем предлогом, что он не авторитетен для решения вопросов о территории, то нам здесь нечего делать» [5, с. 575].
К вышесказанному добавим слова майора В. Пшезджецкого из рапорта капитана Вайды: «Я удивлен, что вы так добиваетесь нашего расположения, ведь еще неизвестно, против кого мы выступим. Территорий, занятых нами, мы не отдадим, так как они польские».
После этого полковник Нолькен спросил его: «Вы заявляете это официально?». «Да, - ответил В. Пшезджецкий, - так как политические полномочия даны мне, а не генералу Карницкому». На вопрос Нолькена, может ли он об этом доложить начальству, майор В. Пшезджецкий ответил утвердительно» [7, с. 470].
О вышесказанном диалоге своего помощника был официально проинформирован генерал А.С. Карницкий, который по вызову явился к Деникину. Последний со слезами на глазах начал упрекать его и обвинять в неискренности. Польский глава военной миссии был «крайне угнетенным, принес извинение и спросил, удовлетворит ли меня немедленное откомандирование В. Пшезджецкого в Варшаву» [7, с. 470].
«Я понимаю, - говорил он, - что для нас соглашение с Россией - вопрос жизни и смерти. И начальник государства (Пилсудский), и председатель правительства (Падеревский), напутствуя меня, требовали, во что бы то ни стало, добиться соглашения. Иначе наше положение между Германией и Россией грозит чрезвычайными потрясениями» [5, с. 575]. Позднейшие события, отмечал Деникин, показали, что не Карницкий, а именно В. Пшезджецкий был выразителем истинных настроений польской власти, который уезжая, пригрозил, что он еще вернется и его политическая линия победит [7, с. 470].
В связи с вышесказанным отношения А.И. Деникина и А.С. Карницкого настолько испортились, что последний не был принят К. Деникиной, которую он знал с детства [7, с. 470].
Список литературы
1. ВегЬеск Leon. Pamiqtnik generala broni L. Berbeckiego. Katow^e: Sl^sk, 1959. 288 s. [Бербецкий Леон. Мемуары генерала Л. Бербецкого. Катовице: Шлёнск, 1959. 288 с.]
2. Pitsudski J. Pisma - Mowy - Rozkazy. T.VI. Warszawa, 1936. 355 s. [Пилсудский Ю. Письма, речи, приказы. T. VI. Варшава, 1936. 355 с.].
3. Гражданская война и военная интервенция. Энциклопедия. М., 1983. 702 с.
4. Деникин А. И. Кто спас советскую власть от гибели? Париж, 1937. 18 с.
5. Деникин А. И. Очерки русской смуты. Кн. 3. Т. 5. Вооруженные силы Юга России. М.: Айрис-пресс, 2003. 830 с.
6. Дипломатический словарь. В 3-х т. Т. 2. Главная редакция А.А. Громыко, И.Н. Земсков, В.М. Хвостов. М.: Политиздат, 1971. 592 с.
7. Документы и материалы по истории советско-польских отношений. Под ред. Т.Г. Снытко Т. II. Ноябрь 1918 г. - апрель 1920 г. М.: Наука, 1964. 720 с.
Информация об авторах
Гришин Яков Яковлевич, доктор исторических наук, профессор кафедры международных отношений, мировой политики и дипломатии Казанского (Приволжского) Федерального университета, г. Казань, Российская
Федерация.
Галиуллин Марат Зуфарович, кандидат исторических наук, доцент кафедры регионоведения и евразийских исследований Казанского (Приволжского) Федерального университета, г. Казань, Российская Федерация.
Туманин Виктор Евгеньевич, кандидат исторических наук, доцент кафедры регионоведения и евразийских исследований Казанского (Приволжского) Федерального университета, г. Казань, Российская Федерация.
Автор-корреспондент
Туманин Виктор Евгеньевич, e-mail: v.tumanin@mail.ru
INTERNATIONAL RELATIONS
Original Paper
Russia and Poland in the aspirations of Anton I. Denikin
Y. Y. Grishin1, M. Z. Galiullin2, V. E. Tumanin3
1 Kazan (Volga region) Federal University, Kazan, Russian Federation, ORCID: https://orcid.ora/0000-0002-9453-6070, e-mail: grishin.42@mail.ru
2 Kazan (Volga region) Federal University, Kazan, Russian Federation, ORCID: https://orcid.orq/0000-0002-3798-4328. e-mail: maratscorpion@yandex.com
3 Kazan (Volga region) Federal University, Kazan, Russian Federation, ORCID: https://orcid.org/0000-0002-9260-3217, e-mail: v.tumanin@mail.ru
Abstract:
Introduction. The article is devoted to the vision of the Commander of the Armed forces of the South of Russia (V. S. Yu. R.), which included the Volunteer army of General Anton I. Denikin, for the future of Russia, as well as his attitude to the revived Poland. It was, he writes, full of sympathy, even to the point of recognizing her independence. However, the Polish side pursued its policy aimed at recreating The II Polish-Lithuanian Commonwealth within the borders of 1772. This caused an extremely negative reaction of Anton I. Denikin, a supporter of the great Russia. Nevertheless, he sought to attract poles to a joint campaign against Moscow. In this regard, negotiations begin.
Methods. From the point of view of Anton I. Denikin it was necessary to do everything to unite the efforts of the Volunteer army and the Polish armed forces, and to act in the Northern direction. The poles had to advance to the Dnieper to divert the forces of the red Army, to reliably provide his army from the West, going to Moscow, as well as railway communication to Western Europe.
Conclusion. Anton I. Denikin suggested that the poles coordinate military operations against the Soviet republics with the actions of the Volunteer army, which could lead to the defeat of the Soviet 12th army. However, this did not happen. Yuzef Pilsudski sought to seize as much Russian territory as possible, despite Denikin's benevolent statements against Poland. Such steps of its management caused negative reaction of the commander V.S.Yu.R. Yuzef Pilsudsky, delaying time, decided to probe definitively Anton I. Denikin's position concerning Poland, having sent to his staff of the representatives.
To be continued. Start see: Science. Society. Defense. 2020. № 2 (23).
Keywords:
history, international relations, V.S.Y.R., Poland, offensive, Yuzef Pilsudsky, Anton I. Denikin
References
1. Berbecki, Leon, 1959, Pamistniki generala broni L. Berbeckiego [Lieutenant-General L. Berbakov] Katowice: Slask, 1959. 288 s. (In Polish).
2. Pilsudski J., 1936, Pisma, mowy, rozkazy [Pilsudski J. Writings, speeches, orders] T.VI. Warszawa, 1936. 355 s. (In Polish).
3. Grazhdanskaja vojna i voennaja intervencija. Jenciklopedija [Civil war and military intervention Encyclopedia]. Moscow, 1983. - 702 s. (In Russ).
4. Denikin A. I., 1937, Kto spas sovetskuju vlast' ot gibeli? [Who saved Soviet power from destruction?]. Paris, 1937. - 18 s. (In Russ.).
5. Denikin A. I., Ocherki russkoj smuty. Kn. 3. T. 5. Vooruzhennye sily Juga Rossii. [Essays on Russian turmoil. Book 3. Vol. 5. Armed forces of the South of Russia]. Moscow: Ajris-press, 2003. - 830 s. (In Russ.).
6. Diplomaticheskij slovar' [Diplomatic dictionary]. V 3-kh tomakh. T. 2. Glavnaya redaktsiya A. A. Gromyko, I. N. Zemskov, V. M. KHvostov. Moscow: Politizdat, 1971. 592 s. (In Russ.).
7. Dokumenty i materialy po istorii sovetsko-pol'skih otnoshenij [Documents and materials on the history of Soviet-Polish relations]. Pod. red. T.G. Snytko T. II. Nojabr' 1918 - aprel' 1920. Moscow: Nauka, 1964. 720 s. (In Russ.).
Information about the authors
Yakov Y. Grishin, Dr. Sci. (History), Prof. of the Department of international relations, world politics and diplomacy, Kazan (Volga region) Federal University, Kazan, Russian Federation.
Marat Z. Galiullin, Cand. Sci. (History), Assoc. Prof. of the Department of regional studies and Eurasian studies of Kazan (Volga) Federal University, Kazan, Russian Federation.
Victor E. Tumanin, Cand. Sci. (History), Assoc. Prof. of the Department of regional studies and Eurasian studies of Kazan (Volga) Federal University, Kazan, Russian Federation.
Corresponding author
Victor E. Tumanin, e-mail: v.tumanin@mail.ru
Наука. Общество. Оборона 2311-1763
2020. Т. 8. № 3 Online ISSN
Science. Society. Defense 2020. Vol. 8. № 3
