CC BY
15
УДК 821.352.3"19" ББК 83.3(2=Ады)6 П 16
Панеш У.М.
Доктор филологических наук, профессор кафедры литературы и массовых коммуникаций, декан филологического факультета Адыгейского государственного университета, е-шай: filfak-agu@mail.ru
Соколова Г.В.
Кандидат филологических наук, доцент кафедры литературы и массовых коммуникаций филологического факультета Адыгейского государственного университета, e-mail: sessvetla@mail.ru
Романы «Вершины не спят» А. Кешокова, «Род Шогемоковых» Х. Теунова в контексте» формирования историко-революционной прозы адыгских литератур 60-80-х гг. ХХ века
(Рецензирована)
Аннотация:
Исследуются особенности «современного» этапа развития адыгских литератур, оказавшие влияние на эволюцию историко-революционной прозы - усиление концепции личности, движение к проблемно-аналитическому показу и многообразию поэтических средств. На основе анализа своеобразия проблематики, эволюции конфликта и жанровых форм произведений «Вершины не спят» А. Кешокова, «Род Шогемоковых» Х. Теунова определяются идейно-тематические и структурно-стилевые особенности произведений, связанные как с традициями панорамного, многопланового романа, так и с новыми тенденциями. Опора на сравнительно-типологический метод позволяет впервые сформулировать выводы о том, что эти произведения отразили сложную динамику развития историко-революционной прозы, ее движение от описательности к художественной проблемности и многообразию художественных форм. Полученные выводы способствуют определению различных жанровых форм в национальной литературе. Практическая значимость характеризуется возможностью применения выводов при создании истории народов Северного Кавказа и формировании учебников и учебных пособий.
Ключевые слова:
Историко-революционная проза, концепция личности, эволюция конфликта, художественная проблемность, идейно-эстетические искания, жанровые модификации прозы, особенности стиля, образное мышление, описательность и событийность.
Panesh U.M.
Doctor of Philology, Professor of the Department of Literature and Mass Communications, Dean of the Faculty of Philology, Adyghe State University, e-mail: filfak-agu@mail.ru
Sokolova G.V.
Candidate of Philology, Associate Professor of the Department of Literature and Mass Communications, Faculty of Philology, Adyghe State University, e-mail: sessvetla@mail.ru
Novels "The Mountain Peaks Do Not Sleep" by A. Keshokov, and "The Family of Shogemokovs" by H. Teunov in the context of historical-revolutionary prose of Adyg literatures of the 1960s-1980s
Abstract:
The paper discusses the peculiarities of the "contemporary" stage of development of Adyg literatures, which influenced the evolution of historical-revolutionary prose, namely: strengthening the concept of personality, movement to problem-analytical display and variety of poetry means. The specificity of the problems, the evolution of the conflict and genre forms of the novels "The Mountain Peaks Do Not Sleep" by A. Keshokov and "The Family of Shogemokovs" by H. Teunov are analyzed to define the ideological-thematic and structural-style peculiarities of these works, which are connected both with the traditions of the panoramic, multiaspectual novel and new trends. Reliance on a relatively typological method allows us for the first time to draw conclusions that these works reflected the complex dynamics of the development of historical and revolutionary prose, its movement from descriptive to literary problems and variety of literary forms. The findings contribute to the definition of various genre forms in national literature. Practical significance lies in that the conclusions can be used to create the history of the peoples of the North Caucasus and to compile textbooks and manuals for teaching.
Keywords:
Historical-revolutionary prose, concept of personality, conflict evolution, literary problems, ideological-aesthetic searches, genre modifications of prose, peculiarities of style, figurative thinking, descriptiveness and eventuality.
Современный период развития историко-революционной прозы в кабардинской литературе ознаменовался эволюцией традиционных форм панорамного романа с множеством действующих лиц и параллельно развивающихся сюжетных линий («Чудесное мгновение», «Зеленый полумесяц», «Сабля для эмира» А. Кешокова, «Род Шогемоковых» X. Теунова, «Заря над Тереком» А. Шомахова, «Ореол» X. Каширгова). Преобладающим в плане сюжетно-композиционной организации повествования у названных произведений остается многоплановое развитие действия, наличие связанных, но относительно самостоятельных фабульных линий. Писатели в то же время испытывают влияние других жанровых модификаций прозы нового этапа. Внимание к философским и нравственно-этическим проблемам ведет повествование А. Кешокова и Х. Теунова к усилению
интеллектуального начала и активизации поэтического мышления. Попытки перехода от эпопейной многоплановости к аналитическому изображению индивидуальных характеров и акцентированных проблем становятся характерными и для черкесской литературы («Отец и сын» X. Гашокова, «Млечный путь» А. Охтова). Показательным в типологическом отношении явился выход в свет небольшой по объему, но емкой в художественном плане ли-роэпической повести «Камень Аси-ят» А. Охтова. Не отказываясь от традиций событийного, эпически объективного изображения, автор произведения обращается к возможностям лирической прозы. Реалистическую конкретность писатель соединяет с романтической трактовкой характеров.
Расширение проблемно-
тематического диапазона, усиление аналитического начала и поиски
концентрированных жанровых форм - эти особенности, ставшие общими, наблюдаются в еще большей степени в адыгейской литературе. Обширное историко-революционное повествование с элементами романа-биографии («Мос Шовгенов» Д. Костанова) уживается в ней с социально-психологической прозой масштабных по содержанию характеров («Воз белого камня» А.Евтыха, «Тропы из ночи» И. Машбаша). Показательным стало и появление небольшой повести художественного анализа («Абрек» Т.Керашева).
Одним из первых произведений типологически нового этапа общеадыгской прозы явился роман А. Кешокова «Чудесное мгновение» (1958), составивший вместе с произведением «Зеленый полумесяц» (1965) дилогию «Вершины не спят». В плане общего замысла и темы она сохраняет связь с произведениями предыдущего периода литературного процесса. Стремление воспроизвести правдивую в своей основе социально-историческую ситуацию приводит А. Кешокова к реализации традиционной концепции революционного переворота, закономерного, на его взгляд, и исторически неизбежного. Автор пытается реализовать эту идею через воссоздание правдивой и широкой картины народной жизни.
В жанрово-композиционном отношении писатель, на первый взгляд, идет по пути использования рамок привычного многопланового, панорамного повествования. В центре внимания оказываются история одного, но типичного кабардинского селения, и судьбы его различных обитателей. А. Кешоков в то же время расширяет географические рамки повествования, отправляясь за своими героями далеко за пределы родного края. Но действие обязательно возвращается в первоначальное место, ибо здесь завязаны все узлы, намечены сложные конфликты и важнейшие коллизии.
Семейно-родовая история романа Х. Теунова «Род Шогемоковых» также должна была, согласно замыслу, раскрыть социально-историческую суть революционного перелома. Поэтому автор обращается к судьбам героев, представляющих три поколения Шогемоковых. Сначала изображается дореволюционный период реальности, демонстрирующий тяжелое положение народа и постепенное пробуждение его сознания. Затем показана сама революционная буря, далее - первые годы новой жизни. Три части произведения составляют одно повествование, показательное и художественно насыщенное, которое отражает историческую картину отечественной реальности 20-30-х гг.
Как видно, сходная концепция исторической судьбы горского народа выражена в одном случае в форме повествования о жизни всего села, в другом - в рамках семейно-родового романа. Общий замысел заставляет обоих писателей обратиться к социально-бытовой и общественно-политической сторонам жизни общества, а чтобы обобщить происходящее надо было выходить далеко за пределы обозначенных вначале географических границ объекта показа. Повторяется и другое. Широкое по охвату, многоплановое изображение предполагает, с одной стороны, точное, детальное описание кабардинской реальности с ее спецификой, этнографическим подробностями, а с другой имеется в виду показ социальных условий, классовых противоречий, осложненных жизнью национальной окраины.
В романах А. Кешокова и Х. Теунова, таким образом, просматривается преемственность по отношению к отечественной историко-революционной прозе первых десятилетий ее формирования. Она проявляется, прежде всего, в том, что проблема народа и революции рассматривается в наиболее распространенном и апробированном ее варианте перерождения сознания
простого человека под влиянием исторических перемен. Произведения А. Кешокова и Х. Теунова в тоже время испытывают влияние нового в типологическом отношении периода отечественного искусства слова, что проявляется в характере интерпретации главного мотива - личность и народ в революции. А. Мусукае-ва в связи с этим пишет: «Избрав главными героями представителей рода Шогемоковых, автор не ограничивает поле действия в романе, не локализует повествование» [1: 106]. История села наполняется и у А. Ке-шокова социально-историческими реалиями, чему способствует значительное расширение рамок рассказа и привлечение множества фабульных линий и большого количества действующих лиц.
Оба писателя пытаются, как видно, освободиться от упрощенного показа проблемы становления революционной личности, выходца из народа. Они стараются обогатить тему за счет изображения множества разных по содержанию коллизий. Рядом с главным персонажем, Астемиром Боташевым, в дилогии «Вершины не спят» появляются герои, также реализующие идею «выпрямления» революционного сознания простого человека. Персонажи достаточно индивидуализированы, мотивированы каждый по-своему, что должно реализовать авторскую идею перестройки сознания широких слоев населения. То есть наиболее повторяющийся в отечественной литературе тип коллизий, связанный с судьбой рядового человека, находит у А. Кешокова и X. Теунова неоднократное подтверждение. Этим авторы подчеркивают типичность того, что происходило в деревне в эпоху революционного переустройства. Различные варианты указанной социально-нравственной коллизии были, безусловно, определены исторической ситуацией. В этом смысле они жизнеподобны и реалистичны. Их реализации все же порой не хватало фантазии,
глубины и художественного разнообразия, что мешало воспроизведению реальности в ее сложности и противоречиях.
Классическим образцом, иллюстрирующим идею роста революционного сознания в простом человеке, представителе народной массы, стал образ Астемира Боташева. Отечественная литературная традиция представлена здесь через модификацию национально-исторического типа, который повторяется и в других литературах северокавказского региона: характерная для него и повторяющаяся в историко-революционной прозе фабульная линия с мотивами абречества, сцены участия в первой мировой войне и, далее, встречи с русскими большевиками и, наконец, события прямого участия героя в революционном движении. Многочисленные сюжетные повороты, отражающие скитания центрального персонажа, оказываются тесно связанными с конкретной социальной реальностью и бытом кабардинской действительности начала XX века. Герой, достаточно индивидуализированный и тщательно обозначенный в художественном отношении, выступает носителем лучших черт национального характера, поэтому идея постепенного превращения личности из стихийного бунтаря в сознательного революционера, защитника интересов трудящихся реализуется достаточно выразительно.
Трудная дорога Зрамука, героя романа X. Теунова «Род Шоге-моковых», во многом сродни этой истории. И здесь сначала показан индивидуальный протест персонажа, потом - знакомство с русским социал-демократом Кулибиным, приобщившим его к сознательной революционной борьбе, далее - деятельность в коллективе рабочих типографии города Пятигорска. Завершается книга своеобразным гимном пробудившемуся единству народного сознания — герой шагает в колонне демонстрантов, а рядом
с ним оказывается его дядя Пши-кан, каторжанин, освобожденный грянувшей революцией. Они шли, по словам автора, убежденные, что «очистительная гроза революции принесет возрождение их старому крестьянскому роду».
Различные модификации образа крестьянина-бунтаря, переродившегося в благородного абрека и приходящего со временем в ряды сознательных участников борьбы за новую жизнь, получают распространение в других литературах адыгской зоны и всего северокавказского региона. Это и эпическое полотно абазинского автора X. Жирова «Пробуждение гор», и повесть адыгейского писателя Т. Керашева «Абрек», и произведение карачаевской писательницы X. Байрамуковой «Утренняя звезда», и роман чеченского прозаика М. Мамакаева «Залимхан», и др.
Сопоставление персонажей, близких по своему содержанию и раскрывающих ставший традиционным вариант темы диалектики личности и народа в революции, приводит к мысли о том, что они, как и герой историко-революционного романа прежних лет, одухотворены идеей, как полагают авторы, революционного переустройства реальности. Таковы, например, А. Боташев и Эльдар в романе «Вершины не спят». Концепция личности у писателей нового времени в то же время претерпевает заметные изменения, что проявляется в попытках усложнения конфликта и усиления проблем-ности. Как А. Кешоков, так и Х. Теунов пытаются сделать акцент на показе трудности и драматизма эволюции внутреннего мира человека. В дилогии А. Кешокова, к примеру, разворачивается непростая история честной, но заблуждающейся интеллигентной личности, с трудом находящей дорогу к правде века. Эта показательная коллизия значительно оживляет повествование.
В этом плане примечательно и то, что сталкивая И. Маремкано-ва, «беззаветного революционера,
неутомимого борца за народное счастье» [2: 248], и сомневающегося К. Матханова, автор не идет по известному пути резкого противопоставления двух разных точек зрения. Также образ героя, символизирующий быстрое созревание революционного сознания широких народных масс, значительно усложняется. Справедливо по этому поводу замечание Р. Бикмухаметова: «Трагичен Инал, бескорыстный, преданный народу, но идущий на жестокое решение во имя ложно понятого революционного долга» [3: 11]. Автор, как видно, намеренно вплетает в мотив пробуждения революционного сознания новую для национальной литературы коллизию, выстроенную на мысли об отчуждении от народа героя честного, идейно убежденного, но ограниченного в своей вере, так и не понявшего сути происходящих перемен. Коллизия эта еще больше конкретизируется и уточняется в художественном отношении характером интерпретации образов Т. Карнашева и Т. Шрукова.
Противостояние двух социально-психологических типов, И. Маремка-нова и К. Матханова, должно было, по мысли писателя, решение проблем «личность и народ», «личность и революция» поднять на новый уровень художественного осмысления. Поэтому А. Кешоков сосредоточивает особое внимание на показе эволюции сложного характера. Речь идет об образе К. Матханова. Проблемы «шариатства и революции», а также идеологии марксизма и «мусульманского социализма» находили и раньше свое отражение в литературе. А. Кешоков пытается показать их по-новому, в контексте общечеловеческих концептов: добро и зло, насилие и милосердие, долг перед исторической необходимостью и нравственная цена выбора. По замыслу автора герой приходит к настоящей правде через трудную дорогу заблуждений и непростых находок. Он сразу отказывается от ортодоксальной
революционности своего друга и оппонента И. Маремканова. К. Мат-ханов после долгих блужданий и размышлений приходит к выводу о том, что во главу угла новой революционности должны быть положены принципы народного гуманизма, свободы каждого и творческого раскрепощения личности. Герой постепенно освобождается и от иллюзий, связанных с постулатами традиционного мусульманства.
Характерным для А. Кешокова и показательным в плане типологических особенностей историко-революционной прозы 60-х годов стало также появление в дилогии социально-психологического типа, иллюстрирующего еще одну грань диалектики личности и народа в революции. Реализуется это через показ индивидуальной судьбы представителя привилегированного сословия, проходящего через различные препятствия, тяжелые испытания и с трудом делающего исторически правильный выбор. Относящийся к высшему обществу, Жираслан в начале действия далек от интересов простого народа. Анархический бунт со временем превращает героя в социального изгоя, а затем в сторонника мусульманской веры. Настоящий перелом в его сознании происходит позже, в момент морального потрясения, когда он осознает, что истинным носителем благородства и принципов гуманности может быть только трудовой человек, вставший на путь революционного перерождения. Типы коллизий, используемые А. Кешоковым при решении проблемы диалектики народной судьбы в революции, как видно, оказываются многовариантными, а представление об окружающем мире «многоуровневым» [4. 160]. Их содержание углубляется и
усиливается, что закономерно для типологически нового этапа прозы.
Об усилении художественной проблемности и стремлении идти к многообразию художественных средств свидетельствует и роман X. Теунова «Род Шогемоковых». Автор и в этом случае пытается представить динамику роста революционного сознания масс, но на примере истории нескольких поколений одной семьи, одного рода. Писатель идет отчасти по пути использования традиционных сюжетных ходов, не раз отраженных мотивов и социально-психологических типов. Но акцент делается на художественном изображении конкретной социально-исторической ситуации и национальных особенностей кабардинской реальности, а также на жизненной обоснованности характеров, психологической достоверности поступков. Осмысливая общественно значимые проблемы, переводя их в область нравственных отношений, писатель не теряет идеологических ориентиров. Но социальные акценты расставляются не умозрительно, а путем показа полнокровного бытия с его разнообразием человеческих отношений.
Итак, на следующем этапе развития литературного процесса перед адыгскими писателями возникла проблема обновления формы традиционного многопланового историко-революционного романа. Новое осмысление привычных коллизий жанра приводит к изменению структурно- стилевых особенностей романа. Сюжетность и событийность не игнорируются. В то же время делаются попытки перенесения конфликта во внутренний мир персонажа, что приводит к многообразию поэтических приемов и усилению психологического анализа.
Примечания:
1. Мусукаева А.Х. Ответственность перед временем. Нальчик, 1987. 167 с.
2. Сапаров А.А. Вершины действительно не спят // Звезда. 1967. № 11.
3. Бикмухаметов Р. Роман и литературный процесс // Вопросы литературы. 1971. № 9.
4. Тимижев Х.Т., Хежева Л.Х. Особенности типологических представлений в ранней лирике А. Кешокова // Вестник Адыгейского государственного университета. Сер.: Филология и искусствоведение. 2015. Вып. 2 (153). С. 154-160.
References:
1. Musukaeva A.Kh. Responsibility to time. Nalchik, 1987.167 pp.
2. Saparov A.A. Peaks really do not sleep // Zvezda. 1967. No. 11.
3. Bikmukhametov R. A novel and a literary process // Problems of Literature. 1971. No. 9.
4. Timizhev Kh.T., Khezheva L.Kh. Features of typological representations in the early lyrics of A. Keshokov // Bulletin of the Adyghe State University. Ser.: Philology and the Arts. 2015. Iss. 2 (153). P. 154-160.
