CC BY
638
V
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК 94 / 99 Ю. Н. КРЯЖЕВ
Курганский государственный университет
РОМАНОВЫ И РАСПУТИН: МИФЫ И РЕАЛЬНОСТЬ В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ИСТОРИИ НОВОГО ВРЕМЕНИ_________________________________
О Григории Распутине написаны многие тома. И тем не менее остается еще масса загадок, связанных с историей взаимоотношений данной личности и императорской семьи. Именно это обстоятельство явилось причиной рождения множества мифов о Распутине — «подлинном царе», «человеке из народа», «ясновидце и пророке» и т.д. Данное исследование содержит оригинальный материал, позволяющий раз-венчать известные мифы разных эпох о роли Распутина в истории, определить его истинный статус при дворе, глубже осмыслить и понять всю сложность и противоречивость отношений четы Романовых с Распутиным и отделить мифическую ис-торию от настоящей.
Ключевые слова: Распутин, Романовы и Распутин, окружение Николая II.
До сих пор можно услышать, что Григорий Ефимович Распутин был чуть ли не «подлинным царем» России и, если бы его не убили в декабре 1916 г., наша история выглядела бы сегодня совершенно иначе. Однако это миф, вернее, отголоски мифа, созданного противниками последних Романовых. В реальности Распутин лично не только не играл сколько-нибудь самостоятельной политической роли, но нет данных, свидетельствующих о том, что он пытался играть ее. Наряду с этим анализ содержания современной отечественной литературы показал и другую крайность, когда Распутин изображается неким «человеком из народа», бесконечно преданным императорской чете
Романовых и чуть ли не невинной жертвой социального безумия, охватившего Россию. Но это тоже миф, как и миф о «Распутине — царе». В реальности Распутин был просто использован силами, боровшимися за влияние и власть, — крайне правыми и либеральной оппозицией. Они-то и превратили его в значимую фигуру, сыгравшую в судьбе династии Романовых поистине роковую роль. Между тем другие авторы пытаются сегодня представить Распутина этаким ясновидцем, обладавшим пророческими способностями, умевшим предсказывать ход событий. При этом утверждается, что многие его предсказания сбылись (ссылаются обычно на слова Распутина о том,
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №4 (99) 2011 ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №4 (99) 2011
что в случае его смерти в России начнутся великие волнения и все будет залито кровью).
Очевидно, столь стремительное утверждение Распутина при дворе было обусловлено определенными качествами, ему присущими. Не только фрейлина ее величества А.А. Вырубова, испытывавшая к нему особое расположение, но и другие современники свидетельствуют, что при своей заурядной внешности Распутин производил на людей сильное впечатление. От него исходила какая-то властная сила, в чем-то напоминавшая действие гипноза. С ее помощью он воздействовал на наследника в моменты обострения у него болезни. У больного наступало заметное облегчение и нередко останавливалось кровотечение. Разумеется, все это еще больше усиливало влияние Распутина на весьма импульсивную и набожную императрицу, доверявшую чудодейственным возможностям этого человека и не замечавшую всего скверного и гнусного, что связывалось с его именем.
В.Э. Шуленбург рассказывает (со слов Жильяра) о таком весьма любопытном случае. Гостивший в Ставке цесаревич Алексей направлялся вместе с отцом в поезде на очередной войсковой смотр. По пути следования у наследника внезапно началось столь сильное и опасное кровотечение, что было решено немедленно отправиться в Царское Село. Когда состав подошел к перрону, вышедший из вагона Николай II сообщил встречавшей их бледной и измученной тревогой императрице, что кровь остановилась. Александра Федоровна тихим и слабым голосом спросила Жильяра, не заметил ли он, в котором часу это произошло. «В шесть часов двадцать минут», — был ответ. «Я знала об этом», — произнесла императрица по-французски и показала телеграмму, полученную от Распутина: «Бог поможет, будет здоров». Телеграмма эта была отправлена в 6 часов 20 минут. Для императрицы это не было простым совпадением, поскольку касалось любимого сына. К тому же подобные совпадения случались не единожды. Поверив в чудодейственную силу Распутина, она уже не могла расстаться с этой верой [1].
Александра Федоровна, а в какой-то мере и сам Николай II стали жертвами одной из самых чудовищных мистификаций, которая имела тяжелейшие последствия не только для династии Романовых, но и для всей России. На религиозную императрицу большое влияние, несомненно, оказало и то, что перед личностью Григория Распутина не устояли и иерархи православной церкви, проявив к нему неоправданно высокое внимание и почтение. Возможно, на них произвел сильное впечатление тот факт, что Распутин совершил паломничество в Иерусалим, преодолев в веригах долгий и трудный путь из Сибири в Петербург пешком. Но пока священнослужители решали для себя вопрос, кто он: «бес или ангел» [2], Распутин стремительно ворвался в петербургские великосветские салоны и очень скоро занял в них, благодаря покровительству двора и особенно императрицы, исключительное положение.
Императрица готова была исполнить любые его просьбы и советы. Она называла Распутина не иначе как «божий человек» или «святой старец» и очень скоро причислила к кругу самых близких и преданных друзей трона. Более того, по тому, как тот или иной рос-сийский государственный деятель относился к Распутину, она определяла, насколько тот лоялен к короне. Эту мысль она постоянно и не безуспешно внушала императору. «Враги нашего друга, — писала Александра Федоровна Николаю II, имея в виду Распутина, — наши собственные враги». Она свято верила в то, что если «мы дадим преследовать нашего друга,
и мы и наша страна от этого пострадаем» [3]. Те, кто выступал против «друга» и тем более пытался преследовать его, подлежали смещению с занимаемых ими постов. При этом ее не смущали ни чины, ни звания, ни положение подозреваемых в нелояльном отношении к Распутину. Императрица постоянно и категорически настаивала на том, чтобы Николай II прежде чем принять какие-либо серьезные решения, осведомлялся у Распутина, получал на них благословение.
Жильяр в своих воспоминаниях утверждает, что зимой 1918/19 г. он, будучи в Тюмени, собственными глазами видел копии телеграмм Распутину, который после покушения на него залечивал свои раны в тюменском госпитале [4]. Августейшие супруги Романовы, напуганные грозящей войной, запрашивали Распутина, думает ли он, что она возможна, его просят молиться за царя и царицу, надеются на его советы. Распутин считал, что необходимо любой ценой избежать этой войны, иначе императорской династии Романовых и всей России грозят самые ужасные несчастья [5, с. 97].
В исторических сочинениях нередко высказывается мысль, что необразованный и грубый сибирский мужик, не разбиравшийся в государственных делах и людях, был несамостоятелен в своих поступках и играл роль подставного лица, ловко используемого теми, кто стремился осуществить свои темные планы [6], и что вовсе не министры были марионетками Распутина, как принято считать, а сам он был таковой в руках министров и стоявших за ними дельцов и аферистов. Конечно, можно только удивляться тому, как могли безграмотные записки Распутина типа: «Милай, дорогой сделай» или «дорогой устрой» воздействовать на принятие весьма сомнительных решений, касающихся перестановок в составе правительства. В результате бесконечной министерской чехарды у власти оказывались люди малокомпетентные, а часто и просто проворовавшиеся на прежних постах. Это не могло не вызывать серьезной обеспокоенности в самых разных кругах российской общественности, в том числе и в высших сферах. Как мог, например, в такой ответственный для государства момент оказаться на посту председателя Совета министров Б.В. Штюрмер, который еще в начале царствования Николая II по его же указанию был уволен с должности министра внутренних дел за казнокрадство. По протекции Распутина на государственных должностях оказывались такие, явно не соответствующие им люди, как министр юстиции Н.А. Добровольский, или министр внутренних дел А.Д. Протопопов.
Императрица пыталась по-своему объяснить причины министерской чехарды. «Где люди, я всегда это повторяю. Я просто не могу понять, как в такой великой стране случается, что мы никогда не находим подходящих людей, за редкими исключениями». Но дело, разумеется, было не в отсутствии подходящих людей, а в той позиции, которую занимала сама императорская чета Романовых, приближая к себе и выдвигая на государственные посты исключительно тех людей, которые, по их мнению, поддерживали монархию безоговорочно. Верноподданничество — вот тот принцип, который перекрывал все остальные качества будущего государственного деятеля, в том числе и такие, как компетентность, порядочность и т.д. На этих то струнах и играл Распутин, рекомендуя своих избранников на тот или иной высокий государственный пост. И все же, как справедливо замечает Жильяр, значение Распутина сильно преувеличивали. Но «один тот факт, что подобное влияние могло су-
ществовать (и существовало! — Ю.К.), было уже вызовом общественному мнению» [5, с. 121].
Между тем в российском обществе, даже в высших эшелонах власти, зрела ненависть к Распутину и распутинщине. На всех этажах петербургского общества говорили, и все более открыто, какими бедами и катастрофами грозят они династии Романовых и всей России. Распутина клеймили в Г осударственной думе. Высшие должностные чины требовали его изгнания из столицы. Он становился едва ли не самой ненавистной фигурой в российском обществе. Его осыпали проклятиями, с ним связывали чуть ли не все несчастья, обрушившиеся на Россию. Спасение самодержавия видели в том, чтобы избавиться от Распутина. И способы для этого обсуждались в придворных кругах, в том числе и некоторыми членами императорского дома Романовых. Надо признать, что ненависть эта нередко застила глаза, подавляла голос рассудка, мешала видеть возможные последствия устранения Распутина в первую очередь для романовской династии, но также и для страны.
Рано утром в субботу 17 декабря 1916 г. в квартире прокурора Судебной палаты С.В. Завадского раздался резкий телефонный звонок. Прокурор петроградского окружного суда О.О. фон Нандельштедт докладывал, что, по всей видимости, в ночь с 16 на 17 декабря убит Распутин.
Изучая дело об убийстве Распутина и проводя необходимые следственные действия, Завадский поначалу не сомневался, что «в убийстве Распутина участвовали круги, очень близкие к престолу» и имевшие, как он полагал, определенную программу действий. На случай, если бы государь не одобрил их поступка, у заговорщиков были уже готовы и план дворцового переворота и кандидатура нового императора. Однако после встреч и бесед с великими князьями Николаем и Александром Михайловичами, проявлявшими большой интерес к ходу следствия, он стал сомневаться в существовании идеи заговора: «такими неуверенными, я бы сказал, выжидательно-страдательными показались мне мысли и чаяния обоих великих князей» [7].
О заговоре с целью устранения не только Распутина, но, возможно, и самого императора пишут не только современники, но и некоторые исследователи. Прежде чем ответить на вопрос, действительно ли существовал план отлучения от трона Николая II и замены его другим представителем дома Романовых, первым звеном которого было физическое устранение Распутина, необходимо рассмотреть по крайней мере версию убийства, исходящую от самих участников. Речь идет о версии, которую князь Ф.Ф. Юсупов поведал одной даме из высшего света, а та, в свою очередь, рассказала своим подругам. Согласно этой версии, сразу же после того, как было принято решение покончить с Распутиным, Юсупов, хорошо знавший его и неоднократно с ним встречавшийся, позвонил ему, и, передав якобы просьбу своей жены Ирины Александровны (племянницы Николая II), приехавшей будто бы всего на день-два из Крыма специально, чтобы повидаться с Распутиным, пригласил последнего к себе, чтобы вместе провести вечер. При этом было заявлено, что поскольку родители Юсупова решительно не переносят Распутина и не желают даже слышать о нем, никто не должен ничего знать об этом его визите. По этим же соображениям ему не следует приезжать с охраной. Распутин согласился.
Старец, как и обещал, приехал без охраны. Встретив гостя на пороге своего дома, Юсупов проводил
его в столовую, размещавшуюся в полуподвальном помещении. В это время на верхнем этаже находились великий князь Дмитрий Павлович, депутат Государственной думы В.М. Пуришкевич и ряд других лиц. Ожидая появления княгини Ирины Александровны, Распутин попивал любимый портвейн, закусывая печеньем. Сидевший с ним за столом Юсупов недоумевал, почему ни вино, ни печенье, которые были отравлены, не возымели на Распутина никакого действия. Затем князь вскочил из-за стола, подошел к гостю вплотную и, не задумываясь, выстрелил в него в упор. Сраженный пулей, Распутин упал на пол. Решив, что пуля, прошившая левую часть груди, смертельна, Юсупов бросился наверх, чтобы сообщить об этом своим сотоварищам.
Великий князь спустился вниз и, не заходя в столовую, на своем автомобиле уехал за другой машиной, на которой заговорщики намеревались увезти труп из дома Юсупова и сбросить его в Неву.
Когда остальные участники покушения вошли в столовую и приблизились к лежавшему на шкуре белого медведя Распутину, тот ко всеобщему ужасу неожиданно стал подниматься, встал во весь рост, и, расталкивая всех, направился к выходу. Опешивший Пуришкевич бросился за ним, на ходу вынимая револьвер. Нагнав Распутина уже во дворе, он сделал еще один выстрел: на этот раз прямо в затылок. Распутин упал на спину, обливаясь кровью.
На выстрелы прибежал городовой, чей пост находился неподалеку от места разыгравшейся трагедии. Между городовым и Пуришкевичем произошел короткий разговор, после чего последний протянул городовому 500 рублей.
Г ородовой ушел, но денег не взял. Пуришкевич тут же позвал дворника, и они вдвоем втащили мертвого Распутина в дом. Вскоре появился Дмитрий Павлович на другом автомобиле. Труп, завернутый в шубу и синюю портьеру, сорванную с окна, уложили в машину, которая доставила его к Петровскому мосту [8].
В литературе предлагались и иные версии, связанные с убийством Распутина, различающиеся, как правило, частностями, хотя и довольно существенными. Так, утверждается, что Распутина доставил во дворец Юсупова великий князь Дмитрий Павлович, которому Распутин не мог отказать, хотя и не хотел ехать к Феликсу. Некоторые полагают, что первым выстрелил в Распутина вовсе не Юсупов, а Пуришкевич, который сделал и все последующие выстрелы. По поводу отравления существуют разные версии. Одни считают, что синильная кислота в вине и печенье потому не подействовала на Распутина, что это ядовитое вещество имеет свойство испаряться при температуре свыше 27°. По мнению других, яда со страху всыпали слишком много, а при высокой концентрации теряются главные его свойства. Третьи и вовсе заявляют, что Распутин не прикоснулся ни к вину, ни к печенью.
Но, пожалуй, самое удивительное в том, что великий князь Дмитрий Павлович, князь Феликс Юсупов и Пуришкевич сразу же и сами явились к министру юстиции А.А. Макарову и признались в содеянном, оставив ему письменное заявление о том, что они, по взаимному сговору между собой и действуя сообща, убили Распутина. Впрочем, была и версия, согласно которой они, напротив, делали все возможное, чтобы запутать следствие и скрыть следы преступления, всячески отрицали свою причастность к убийству.
Бывший дворцовый комендант В.Н. Воейков в своих воспоминаниях приводит текст письма Юсупова, доставленного императрице Александре Федоровне
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №4 (99) 2011 ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №4 (99) 2011
на следующий день после убийства Распутина. В нем говорилось: «Спешу исполнить Ваше приказание и сообщить Вам все то, что произошло у меня вчера вечером, дабы пролить свет на то ужасное обвинение, которое на меня возложено. По случаю новоселья, ночью 16-го декабря я устроил у себя ужин, на который пригласил своих друзей, несколько дам. Великий князь Дмитрий Павлович тоже был. Около 12-ти ко мне протелефонировал Григорий Ефимович, приглашая ехать с ним к цыганам. Я отказался, говоря, что у меня самого вечер, и спросил, откуда он мне звонит. Он ответил: «Слишком много хочешь знать», и повесил трубку. Когда он говорил, то было слышно много голосов. Вот все, что я слышал в этот вечер о Григории Ефимовиче». Заканчивалось письмо так: «Я не нахожу слов, Ваше величество, чтобы сказать Вам, как я потрясен всем случившимся и до какой степени мне кажутся дикими те обвинения, которые на меня возводятся» [9, с. 180].
Это была откровенная ложь, проникнутая стремлением уйти от ответственности за содеянное. Вместе с тем это письмо свидетельствовало об истинной цене княжеского слова. Как тут не согласиться с российским офицером, который по поводу такой позиции Юсупова сказал очень горькие слова: «Нет ничего удивительного, что Россия, дожившая до таких князей и до таких понятий о княжеском слове, дожила и до Троцкого с Лениным с циничным отрицанием старых договоров и обязательств. Бедный государь. Несчастная Россия» [10].
Следствие так и не было доведено до конца и не только потому, что нараставшие драматические события отодвинули этот факт на задний план, но еще и в силу того, что власти и прежде всего двор не были заинтересованы в широкой огласке всего, что было связано с Распутиным и его убийством. Лишь одна императрица Александра Федоровна упорно добивалась примерного наказания всех убийц. Она была убеждена, вопреки мнению большинства членов дома Романовых и многих монархистов, что убийство Распутина принесло огромный вред самодержавию. Аналогичную точку зрения высказывала и Вырубова, пытавшаяся распутинское дело связать с моральным состоянием российского общества, которое, по ее словам, воспользовалось Распутиным «как поводом для разрушения всех прежних устоев; он как бы олицетворял в себе то, что стало ненавистным русскому обществу, которое, как я уже писала, утратило всякое равновесие; он стал символом их ненависти. И на эту удочку словили всех: и мудрых, и глупых, и бедных, и богатых. Но громче всех кричала аристократия и великие князья, и рубили сук, на котором сами сидели» [11]. И с этим мнением, несмотря на всю его кажущуюся парадоксальность, следует, пожалуй, согласиться.
Среди причин, толкнувших заговорщиков на преступление, главной обычно называют крайне вызывающее, совершенно непристойное поведение старца, компрометировавшего в глазах российской и мировой общественности как самого Николая II, так и всю династию Романовых [12]. Физическое устранение Распутина должно было положить конец его демоническому влиянию на императорскую чету и тем самым спасти самодержавие. Незадолго до расправы и Распутина, и его высоких покровителей открыто обвиняли чуть ли не в измене, заявляя об их пронемецкой позиции и стремлении к сепаратному миру с Германией. Безудержный разгул, кутежи, разнузданные оргии, в том числе с участием жен высоко-поставленных особ и даже членов императорского дома Романовых — все ставилось в вину Распутину.
Выскажем, однако, предположение, что ни один из названных мотивов не мог все-таки служить достаточным основанием для убийства Распутина. Должны были быть более серьезные и глубокие причины. Ведь само убийство Распутина надо рассматривать не изолированно, а как часть более широкого и далеко нацеленного плана. Косвенным подтверждением этого может служить тот факт, что еще в ноябре 1916 г. мать Юсупова писала своему сыну, явно склоняя его к мысли о необходимости физического устранения Распутина: «Теперь поздно, без скандала не обойтись, а тогда можно было все спасти, требуя удаления управляющего на все время войны и невмешательства Валидэ в государственные вопросы. И теперь я повторяю, что пока эти два вопроса не будут ликвидированы, ничего не выйдет мирным путем, скажи это дяде Мише от меня» [13]. 24 декабря 1916 г., уже после убийства Распутина, как бы оправдывая это преступление, супруга председателя Г осударственной думы III и IV созывов М.В. Родзянко пишет матери Юсупова княгине 3.Н. Юсуповой: «Несмотря на весь окружающий нас мрак, я твердо верю, что мы выйдем победителями как в борьбе с внешним врагом, так и с внутренним. Не может святая Русь погибнуть от шайки сумасшедших и низких людей: слишком много пролито благородной крови за славу и честь России, чтобы дьявольская сила взяла верх» [9, с. 181 — 182].
О том, что даже Николай II допускал возможность дворцового переворота, служит его достаточно резкий ответ на просьбу некоторых членов императорского дома Романовых о снисхождении к великому князю Дмитрию Павловичу: «Никому не дано право заниматься убийствами. Знаю, что совесть многим не дает покоя, так как не один Дмитрий Павлович в этом замешан. Удивляюсь вашему обращению ко мне» [9, с. 183].
Расправа с Распутиным не была только местью или наказанием за его грехи. Убийство Распутина в декабре 1916 г. и отречение Николая II от престола в феврале 1917 г. взаимосвязаны определенной логикой развития событий. Первое явилось своего рода сигналом к развертыванию более масштабных и более серьезных по последствиям событий, которые должны были лишить распутинцев всякого влияния на императорскую чету Романовых. При этом не исключалась возможность отстранения от власти самого Николая II. Очевидно, далеко не все лица, причастные к убийству Распутина или одобрявшие эту акцию, глубоко понимали как смысл сложившейся ситуации, так и размеры угрозы, нависшей над династией Романовых. Налицо один из исторических парадоксов: убийцы Распутина, уверенные, что действуют во благо самодержавной России, на самом же деле ускоряли ее крушение. По утверждению некоторых авторов, великий князь Николай Николаевич, отвечая членам общества фронтовых офицеров-гвардейцев на их заявление о готовности ликвидировать Распутина и тем самым прекратить всю распутинскую вакханалию, обронил будто бы в ответ: «Одного Распутина мало. Перевешать надо всех распутинцев. А их очень много» и, немного подумав, добавил: «К тому же среди них есть и такие, которых пока еще вешать нельзя» [14].
Всем было ясно, кого имел в виду великий князь.
Библиографический список
1. Шуленбург, В. Э. Воспоминания об императрице Александре Федоровне [Текст] / В. Э. Шуленбург. — Париж, 1928. — С. 47 — 48.
2. Илиодор [Сергей Труфанов]. Святой черт (Записки о Распутине) [Текст] / Илиодор [Сергей Труфанов]. — М., 1917. — С. 42, 43, 120.
3. Письма императрицы Александры Федоровны к императору Николаю II [Текст]. — Берлин, 1929. — Т. 1. — С. 133, 146.
4. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 601. Оп. 1. Д. 2109. Л. 63.
5. Император Николай II и его семья. По личным воспоминаниям П. Жильяра [Текст]. — Вена, 1921. — 397 с.
6. Алмазов, Б. Распутин и Россия [Текст] / Б. Алмазов. — Прага, 1922. - С. 181.
7. Завадский, С. В. На великом изломе (Отчет гражданина о пережитом в 1916- 1917 годах) [Текст] / С. В. Завадский // Архив русской революции. — Берлин, 1923. — Т. VIII. — С. 40-41.
8. Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 948. Оп. 1. Д. 180. Л. 10—11.
9. Воейков, В. Н. С царем и без царя. Воспоминания последнего дворцового коменданта государя императора Николая II [Текст] / В. Н. Воейков. — Гельсингфорс, 1936. — 288 с.
10. Марков, С. Покинутая царская семья. 1917— 1918. Царское Село — Тобольск — Екатеринбург [Текст] / С. Марков. — Вена, 1928. — С. 17.
11. Вырубова, А. А. Страницы из моей жизни. — Фрейлина ее величества Анна Вырубова [Текст] / А. А. Вырубова. — М., 1996. — С. 276.
12. Голос минувшего. — 1917. — № 3. — С. III.
13. Мельгунов, С. На путях к дворцовому перевороту (Заговоры перед революцией) [Текст] / С. Мельгунов. — Париж, 1931. — С. 131.
14. Бубнов, А. В царской ставке [Текст] / А. Бубнов. — Нью-Йорк, 1955. — С. 36 — 37.
КРЯЖЕВ Юрий Николаевич, доктор исторических наук, доцент, профессор кафедры отечественной истории и документоведения.
Адрес для переписки: e-mail: kryazheff1958@yandex.ru
Статья поступила в редакцию 14.12.2010 г.
© Ю. Н. Кряжев
УДК 947. 083. 78 : 331. 01 КРОТТ
Омский государственный педагогический университет
ПОЛИТИКА ВРЕМЕННОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА В ОТНОШЕНИИ СЕЛЬСКИХ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКИХ ХОЗЯЙСТВ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ
(ФЕВРАЛЬ - ОКТЯБРЬ 1917 Г.)________________________
В данной статье рассматривается аграрная политика Временного правительства. Анализу подвергается проблема взаимодействия власти и сельскохозяйственного предпринимательства Западной Сибири, принципы выстраивания взаимоотношений между ними.
Ключевые слова: Временное правительство, аграрная политика, сельские предприниматели.
Революционные события февраля 1917 г. в России, изменившие сложившийся уклад жизни общества, не могли не затронуть сферы аграрных отношений. От позиции жителей сельского сообщества во многом зависела устойчивость не только того или иного политического режима, но и всей российской государственности.
Первые известия о февральских событиях 1917 г. в Петрограде сельское население Сибири восприняло довольно сдержанно. Это было связано с тем, что для основной его массы интересны были не декларации намерений новой власти, а ее реальные действия и поступки. Но со временем сибирская деревня активно включилась в те процессы, которые происходили в стране. Уже в марте 1917 г., на различных собраниях, сходах, съездах сельское население региона выразило полную поддержку и доверие Временному правительству [1].
В период демократических преобразований в сельском локальном сообществе получили широкое распространение идеи отмены собственности на землю, требования передачи крестьянству помещичьих, кабинетских, частновладельческих, монастырских,
причтовых и церковных земель [2, 3]. Во многих наказах крестьян Томской губернии имелись прямые призывы к ликвидации предпринимательской аренды, особенно в районе кабинетского землевладения на Алтае [4]. По решению крестьянского съезда Тобольского уезда, все земли частных владельцев, за исключением тех, где велось образцовое хозяйство, так же переходили в руки трудового народа без выкупа [5].
Массовые несанкционированные порубки лесов, захваты земель сельскими общинами и отдельными крестьянами наблюдались и в других районах Западной Сибири [6].
В сложившейся ситуации Временное правительство понимало, что есть реальная угроза решения аграрного вопроса радикальными мерами. В силу этого в своем воззвании от 19 марта 1917 г. оно особо подчеркивало, что земельная реформа требует длительной подготовительной работы и открыто высказалось против любых земельных захватов [7].
Отметим, что разнообразные съезды, собрания и другие форумы сибирского крестьянства, где формулировались требования обеспечения нуждающихся землей, перераспределения кабинетских
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №4 (99) 2011 ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ
