CC BY
85
ФИЛОЛОГИЯ И КУЛЬТУРА. PHILOLOGY AND CULTURE. 2015. №3(41)
УДК 821.111
РОМАН ТОМАСА РИФМАЧА «СЭР ТРИСТРАМ»: ОСОБЕННОСТИ ИСТОРИЧЕСКОГО ДИСКУРСА
© Т.Г.Лазарева
Статья посвящена начальному этапу формирования медиевизма Вальтера Скотта. Он предложил рассматривать рыцарские романы как серьезный источник знаний об историко-культурном контексте средневековой эпохи. Многочисленные упоминания исторических реалий в романе «Сэр Тристрам» Томаса из Эрсилдауна, отсутствующие во французских и немецких версиях, позволили Скотту вывести кельтскую легенду о Тристане и Изольде из сферы художественного вымысла в область исторического нарратива.
Ключевые слова: медиевизм, историко-культурный комментарий, Средневековье, исторический нарратив, реалии.
Легенда о Тристане и Изольде, возникшая в эпоху Средневековья, перешагнула временные рамки своей эпохи и перешла в разряд «вечных» легенд. Исследователи считают ее универсальной, поскольку она моделирует, при всей их кажущейся простоте, глубокие и сложные человеческие отношения. А.Д.Михайлов отнес ее к разряду мифологических, в противовес историческим легендам, поскольку истоки ее возникновения «еле видны, почти незаметны». По мнению исследователя, такие легенды вбирают в себя верования и представления целых эпох; они отражают «в переосмысленном виде систему этических ценностей, вырабатывавшуюся веками». На протяжении веков «мифологические» легенды вызывают множество толкований, подвергаются переложениям и переосмыслениям благодаря многослой-ности и неоднозначности смыслов [1: 65].
Каждая эпоха оставила свое осмысление легенды о Тристане и Изольде. На примере печальной истории храброго рыцаря и прекрасной девушки авторы излагали свои этические позиции. В обширном исследовании, посвященном легенде, А.Д.Михайлов анализирует образы некоего инварианта, конкретными вариантами которого стали произведения Беруля, Тома, Эйльхарта фон Оберга, Готфрида Страсбургского, монаха Роберта и т.д. [1: 68]. Иными словами, российский ученый опирается на тексты континентальных авторов, в первую очередь французских. Из этого ряда выпадает стихотворный роман «Сэр Тристрам», созданный на территории Шотландии, которая воспринималась как задворки европейской цивилизации вплоть до XIX века.
Стихотворное повествование о Тристраме было найдено в своде нескольких средневековых произведений, названном Окинлекская Рукопись (Auchinlech MS), из Адвокатской библиотеки Эдинбурга. По мнению некоторых антиквариев
того времени, роман был написан шотландским бардом и пророком Томасом из Эрсилдауна, по прозвищу Рифмач, жившим в Шотландском По-граничье во второй половине XIII века. Сам автор романа представлялся не менее легендарным персонажем, чем его герой [см. подробно: 2: 166226].
Роман стал известен широкой публике благодаря Вальтеру Скотту, который опубликовал его в 1804 году. В отличие от своих друзей-антиквариев, публиковавших лишь пересказы средневековых романов с «иллюстрациями» в виде наиболее интересных стихотворных отрывков из оригиналов, Скотт предпринял беспрецедентную попытку опубликовать полный текст одного средневекового произведения, снабдив его огромным научным аппаратом [см. об этом подробно: 3].
Помимо детального текстологического анализа «Сэра Тристрама», Скотт предложил обширное исследование по истории жанра средневековых рыцарских романов, обратив особое внимание на роль менестрелей в их создании и источники романных сюжетов. Он сравнил все известные ему средневековые повествования английских, французских, немецких авторов, так или иначе упоминавших имена Тристрама и Исолт (Изольды), и выдвинул собственное предположение о наиболее ранней версии романа, источниках легенды, об ареале возникновения и форме первоначального ее бытования [4: 15].
Скотт прекрасно ориентировался в валлийских древних источниках, благодаря переписке с их издателем Вильямом Оуэном (William Owen). Известный антикварий снабдил его информацией о валлийской бардовской традиции [5: 156; 6: 222]. Изучив предоставленные ему материалы, Скотт пришел к выводу, что повесть о Тристраме имеет очень древнее происхождение и основана
на подлинных исторических событиях. Так же как и легенды о короле Артуре, история Трист-рама, по мнению Скотта, восходит к сказаниям бардов, которые, в свою очередь, переняли их у древних друидов.
Согласно валлийским источникам, Тристан (Trystan, или Tumultuous) был прославленным кельтским вождем, жившим в VI веке. В исторических Триадах [7] он назван одним из трех герольдов Британии, превосходно знающим законы войны; одним из трех лучших бардов; одним из трех лучших военачальников Артура и одним из трех лучших любовников страны. В Катологе древних британских бардов Эдварда Джоунса Trisram Mab Tallwch назван учеником Мерлина и одним из лучших воинов (chief warriors) при дворе короля Артура [8: 14]. Скотт полагал, что Тристрам был кельтом-бриттом из Корнуолла, однако в настоящее время существует версия о пиктском прообразе Тристрама [1: 17]. По наблюдениям Скотта, на всех территориях, где издревле жили кельты (в Корнуолле, Уэльсе, Ирландии, Южной Шотландии и Бретани), легенды о короле Артуре и его рыцарях местное население воспринимает как подлинные (vital) даже в начале XIX века [4: 20].
На основании найденных в средневековых документах фактов Скотт выдвигает предположение, что шотландские пограничники являются потомками народа, создавшего предания об Артуре и его рыцарях. Соответственно, места их подвигов тоже расположены на пограничной территории [4: 14]. На протяжении всего XIX века и почти весь XX век эта идея Скотта подвергалась жесткой критике и стала главной причиной обвинения его в антиисторичности и дилетантстве [5: 168]. Однако современные исследования подтверждают теорию Скотта о том, что менестрели юга Шотландии, живущие рядом с бриттскими районами Reged и Strathclwyd, стали естественными хранителями сокровищ кельтской традиции, которая очень высоко ценилась в средние века. Подтверждается также и его предположение о том, что отдаленные корни легенды о Тристраме, так же как и о некоторых рыцарях короля Артура, уходят в Шотландию [1: 123127].
Тем не менее предполагается, что в то время ни один из сюжетов даже в устной форме не был оформлен в законченный текст, и речь может идти «лишь о совокупности переплетающихся мотивов, которые уже потом, оформляясь сюжетно, могли менять форму или даже переосмысляться по-новому» [9: 247].
Скотт, в отличие от своих валлийских коллег-антиквариев, с уверенностью говорит о бардах
как о выжившей группе из сословия друидов. По его мнению, Томас Рифмач именно у них обучался древнему стихосложению и от них узнал кельтские сказания [4: 10-11; 10; 11: 134-149]. Он не акцентирует внимание на отсутствии Томаса в родовом замке Эрсилдаун в течение семи лет и «чудесным» образом открывшемся поэтическом и пророческом даре как на доказательстве пребывания Рифмача в одной из школ бардов. Он говорит очень обтекаемо: Томас Рифмач, сакс по происхождению, воспринял традиции местного населения, и в качестве объяснения его «внезапно открывшегося» поэтического дара предлагает легенду о пребывании Томаса в стране фей [4: 18-20; 2: 170-172].
Скотт всесторонне подходит к анализу предлагаемого романа Томаса Рифмача. Он исследует стиль, лексику, структуру стиха. Все вместе, по его мнению, служит доказательством древности и подлинности «Сэра Тристрама»: обороты более древние, чем у прозаических романов, выражения соответствуют переживаниям времени создания романа, стиль сжатый и «нервный». Автор просто и кратко излагает события, в последующих повествованиях ставшие банальными. Первоначальная простота изложения, по предположению Скотта, вполне могла объясняться необычайной важностью описываемых событий для тех, кто слушал. Сочинения более позднего периода, особенно популярные романы, по его наблюдениям, отличаются скучным стилем, детализацией, доходящей до чрезмерной мелочности, и превышающей пределы всякого терпения многословностью.
Показателями подлинности и старины романа, по мнению Скотта, является и эллиптический метод изложения (с пропусками), который больше намекает, чем описывает, и сложное построение стихотворной строфы (абабабабсбс). Он полагает, что письменная фиксация «Сэра Трист-рама» произошла позднее того времени, когда какой-то менестрель услышал в Эрсилдауне исполнение стихов Томаса и попытался их запомнить как можно лучше, чтобы передать другим. Несомненно, пройдя через исполнение нескольких менестрелей в разных местах, стихи не могли не потерять часть своей красоты, но тем не менее ни в одном из средневековых романов, по признанию Скотта, он больше не встречал строф такой сложности, как у Томаса Рифмача. Пользоваться такой сложной строфой мог только мастер своего дела, поэт, прекрасно владеющий языком и создающий для тех, кто мог увидеть его мастерство и оценить достоинства произведения, в котором использованы сложнейшие правила [4: 28-29].
При всей кажущейся простоте в точности перевести этот стихотворный роман Томаса невозможно, утверждает Скотт, его можно только перефразировать в прозе. Именно особой структурой произведения, по мнению Скотта, объясняется жалоба известного поэта Средневековья Роберта де Брюнна, писавшего, что роман Томаса из Эрсилдауна написан на quaint Inglis и его могут воспринимать только аристократы [там же].
При всем сходстве основных сюжетных ходов и мотивов с указанным А.Д.Михайловым инвариантом, роман «Сэр Тристрам» значительно отличается в презентации исторических реалий, которые позволяют отнести изображенные события к более раннему периоду развития средневекового общества, чем это представлено во французских вариантах. Именно реалии средневековой жизни, внутрисословные и внутрисемейные взаимоотношения привлекли в свое время внимание Вальтера Скотта. Исторический фон, который сквозит почти в каждом стихе, интересует его в гораздо большей степени, чем любовная линия. За отсутствием возможности в рамках статьи указать на все существующие в тексте отсылки к историческим событиям, обозначим лишь некоторые из Песни I (Fytte First). Так, в первых строфах «Сэра Тристрама» речь идет о феодальных войнах на территории Шотландии, во многом напоминающих родовую вражду кланов; отмечается зависимость Корнуолла от Англии, в связи с чем ирландский великан Моронт представлен как сборщик дани для английского короля. Размер ежегодной дани, которая составила «три сотни фунтов золота, столько же серебром в монетах, столько же оловом, а также три сотни детей каждые четыре года» (Sir Tristrem. Fytte First. Verse 86), в большей степени соответствует историческим реалиям, нежели способность великана регенерировать отрубленную руку. Упоминание Вестминстера, куда отправляются придворные короля Марка для испытания верности королевы Исонд огнем, можно рассматривать как отклик северного поэта на захват англичанами Уэльса и Корнуолла Эдвардом I. С другой стороны, мотив верховной власти английского монарха, выступившего посредником в ссоре корнуолльской четы, очевидно, восходит к традиции изображать короля Артура в роли третейского судьи.
Доказательством исторической достоверности романа Томаса Рифмача, по мнению Скотта, является отсутствие многих мотивов и сюжетных ходов, характерных для французских обработок кельтской легенды [об обработках легенды см. подробно: 1: 122-135], или они существенно иные. В частности, в Ирландии страшную рану
Тристрама от отравленного меча вылечивает королева, которая была известной врачевательни-цей. Исонд же была девочкой в то время, и Тристрам, пока лечился, обучал ее музыке и поэзии, а также многим интеллектуальным играм. Интерес Марка к Исонд возник из рассказов Тристрама о красоте девушки, и король попросил привезти ее, дабы удостовериться, что такая красота существует. Лишь придворные убеждают Марка, что родители отпустят девушку только в качестве невесты. Тристрам прибывает в Ирландию под видом купца. Побеждает дракона, угрожавшего королевству, поскольку за победу обещана рука дочери короля. Разоблачает мошенника-придворного, выкравшего у него голову дракона, но решить вопрос чести в поединке он не может, поскольку представлен при дворе как человек низкого сословия. Узнав по осколку меча убийцу Моронта, своего дяди, в Тристраме, Исонд и ее мать-королева пытаются убить рыцаря прямо в ванне с травяным настоем, где он лечится после боя с драконом. Любовный напиток Тристрам выпивает случайно из-за оплошности служанки королевы. В том же ряду можно рассматривать хитрость Тристрама, увозившего Исонд от ирландского лорда, которому Марк отдал жену в дар за новую песню.
Текстологическое исследование романа сопровождается очень подробным историко-культурным комментарием ко всем средневековым реалиям, встречающимся в тексте. Скотт комментирует стихи, прямо или косвенно указывающие на быт и обычаи при дворе королей, войны, турниры, правила поведения на охоте, за столом, во время суда, на празднике, взаимоотношения между сословиями и социальными группами, между родственниками и в пределах одной социальной группы. Если упоминается город, то он рассматривает его и с точки зрения окружающего ландшафта, и возможности существования в означенный период, упоминание его в других письменных источниках, причины этого упоминания в произведении, и сохранился ли он до «наших» дней. Если возникают несоответствия в историческом или географическом плане с современными исследованиями, то объясняется, как они возникли.
Скотта занимают детали одежды, ее функция социального маркирования, причины использования именно данного вида одежды в конкретных обстоятельствах. Так, например, удивление королевы Ирландии при виде отороченной мехом одежды Тристрама, появившегося при дворе под видом купца (fowes and griis в 9 строфе первой части), Скотт объясняет регламентированностью элементов и качества одежды для каждого
сословия. Он сообщает, что fowes от фр. fourure означает 'мех' вообще, а griis - зимний мех сибирской белки, который очень высоко ценился. Несколько ниже по качеству стоит мех венгерской белки. Он пишет, почему под словом gray нельзя понимать барсучий мех, как предлагают некоторые исследователи: он слишком груб для оторочки одежды. В подтверждение своих доводов он приводит цитаты из «Кентерберийских рассказов» Джеффри Чосера, историй Шарля Дюканжа (1610-1688) и Жана Фруассара (13331405), из исторических Хроник XII века, ссылается на Статуты XV века, которые регламентировали использование меха. Согласно этим статутам, только графы имели право на ношение оторочек из горностая и сибирской норки, обычные лорды могли позволить себе серый мех сибирской белки, представители других слоев населения пользовались, если им дозволялось, шкурами домашних животных [4: 301-303].
Герой постоянно меняет свою одежду и, соответственно, меняет поведение, согласуя новый образ с необходимостью выполнить главную задачу - встретиться с Исонд. Параллельно с этими образами идет комментарий о социальном статусе каждого: если речь заходит о менестреле, то рассказывается о почитании каждого представителя этого редкого ремесла при любом королевском дворе; если упоминается нищий или прокаженный, то объясняются правила их поведения в социуме.
Надевая рыцарскую одежду, Тристрам следует всем правилам и положениям рыцарского кодекса, о чем Скотт не преминул подробно рассказать.
Когда речь заходит о музыкальных инструментах, на которых Тристрам играл в совершенстве, то Скотт подробно описывает их разновидности, рассказывает, какие могли существовать в означенное время, какие появились позже, какова могла быть техника игры и почему. Особое внимание, естественно, уделяется арфе - любимому инструменту Тристрама.
Объясняя очень вольное поведение Тристра-ма при ирландском дворе в первое посещение Дублина, Скотт ссылается на Фруассара, который приводит свидетельства одного из лордов Ричарда II (1377-1399), посланного реформировать социальную жизнь ирландского двора. В средние века вообще, а в Ирландии особенно, король и королева позволяли своим менестрелям, придворным и слугам садиться за обеденный стол, есть из одних с ними тарелок и пить из одних кубков. По их мнению, такое положение вещей было очень правильным, поскольку все они принадлежали одной стране; и только в по-
стели король с королевой оставались одни [4: 304].
Особое внимание Скотт обращает на взаимоотношения полов в средневековом обществе в связи с обвинениями, звучащими в романе по поводу матери Тристана. Из-за непристойности некоторых стихов романа многие помощники и друзья Скотта отказались ставить свои имена на титульном листе книги. Известный эпизод о посещении Бланшефлер (Blaunche Flour) раненого на турнире рыцаря Роланда Рииса (Rouland Riis), после которого девушка зачала ребенка, Скотт называет беспрецедентным в других романах, но объясняет обстоятельствами жизни в средневековом обществе: в те времена дамы были самыми лучшими лекарями и травниками, знатоками медицины и хирургии. Их общение (intercourse) c ранеными в сражении preux chevaliers, защищавшими их честь или превосходство в красоте, было похвальным актом милосердия. Конечно, степень близости часто превышал тот уровень, который разрешен современными правилами поведения молодых людей, но для средневековых нравов это было обычным делом. Подтверждение своим словам он находит в многочисленных исторических документах и средневековых романах других авторов [4: 267-268].
Все сферы жизни средневекового придворного интересуют Скотта - от воспитания юношей и их превращения в воинов до законов охоты и правил разделки дичи, от игры в шахматы или на музыкальных инструментах до верований и суеверий.
В работе над текстом «Сэра Тристрама» Скотт исходил из глубокого убеждения в том, что средневековый рыцарский роман (romance) произошел из «чистого источника Истории», как и историческая хроника, и развивался параллельно с обществом. Роман стремился как можно дольше поддерживать маску достоверности описываемых событий, а хроника стремилась ко все большей занимательности. В результате возникла смешанная разновидность сочинений, которая «может быть названа романтической историей или историческим романом в зависимости от соотношения в них правды, подпорченной выдумкой, или фантазии, смешанной с правдой» [12: 267- 268]. В конце концов, само название жанра начинает использоваться для обозначения произведений чистого вымысла [12: 278].
Для Скотта ценность рыцарских романов определяется степенью соответствия заключенной в них информации историческим нравам Средневековья. Роман «Сэр Тристрам» основывался на еще живой кельтской традиции героических песен, в которых персонажи воспринимались как
реальные исторические личности, а их поведение обусловливалось конкретными культурно-историческими обстоятельствами. В отличие от Томаса Рифмача, франко-норманнские авторы рыцарских романов воспринимали валлийские сказания отстраненно, как сказки. Их стремление переосмыслить только этическую сторону истории Тристрама - Тристана, согласно требованиям своего времени, постепенно привело к вытеснению легенды в область причудливого и увлекательного художественного вымысла.
1. Михайлов А.Д. Средневековые легенды и западноевропейские литературы. М.: Языки славянской культуры, 2006. - 264 с.
2. Scott W. Minstrelsy of the Scottish Border Consisting of Historical and Romantic Ballads, Collected In the Southern Counties of Scotland; With a Few Of Modern Date, Founded Upon Local Tradition. In Three Volumes. Vol.III. - Edinburgh: James Ballantyne and Co., 1806. - 471 p.
3. Лазарева Т.Г. «Сэр Тристрам» рубежа XVIII-XIX веков как предвидение медиевистики // Вестник Челябинского государственного университета: Филология. Искусствоведение. - Вып. 42. - 2010. - № 11 (192). - С. 67 - 73.
4. Scott W. Sir Trisrem; A Metrical Romance of the thirteenth century by Thomas of Erceldoune, called the Rhymer // W.Scott. The Works of Sir Walter Scott, Esq. In 9 vols. - Vol. VI. - Edinburgh: James Ballantyne & Co, 1813. - 401 p.
5. Johnston A. Enchanted Ground. The Study of Medieval Romance in the 18th Century. - University of London: the Athlone Press, 1964. - 249 p.
6. Scott W. The Letters of Sir Walter Scott... / Established wherever possible after original manuscripts and incl. many letters hitherto entirely unpublished or print. in abridged or garbled form. / Ed. By H.J.C.Grierson, assisted by Davidson Cook, W.M.Parker. In 12 vols. - Vol. XII. - London, 1937. - 483 p.
7. Триады острова Британии / Пер. С.В.Шкунаева // Легенда о Тристане и Изольде. - М.: Наука, 1976. URL: http://vostlit.narod.ru/Texts/Dokumenty/Engl/ Triady/text.htm (дата обращения: 30.04.2015)
8. Jones E. Musical and Poetical Relicks of the Welsh Bards: Preserved, by Tradition and Authentic Manuscripts, from Very Remote Antiquity; Never Before Published. - London, 1794. - 183 p.
9. Михайлова Т.А. «Жизнь Мерлина» Гальфрида Монмутского: К проблеме источников // Свободный взгляд на литературу: Проблемы современной филологии. Сб. ст. к 60-летию науч. деятельности акад. Н.И.Балашова. - М.: Наука, 2002. - С. 240 - 248.
10. Рис А., Рис Б. Наследие кельтов. Древняя традиция в Ирландии и Уэльсе / Пер. с англ. Т.Михайловой. М.: Энигма, 1999. - 480 с.
11. Лазарева Т.Г. История средневековой Шотландии в песнях. Вальтер Скотт «Песни Шотландского Пограничья»: Монография. - СПб.: ООО «Книжный Дом», 2008. - 192 с.
12. Scott W. Ап Essay on Romance // W.Scott. Miscellaneous Prose Works. In 7 vols. - Vol. IV. - Paris, 1838. - Рp. 265 - 312.
THOMAS THE RHYMER'S ROMANCE «SIR TRISTREM»: ASPECTS OF HISTORICAL DISCOURSE
T.G.Lazareva
The article deals with the first formation stage of Walter Scott's medievalism. Scott considered medieval chivalric romances to be important sources of knowledge on historical and cultural context of the Middle Ages. Numerous true facts about real life in "Sir Tristrem", missing in its French and German versions, allowed Scott to transfer the Celtic legend about Tristrem and Yseult from the domain of pure fiction to the field of historical narration.
Key words: medievalism, historical and cultural commentaries, Middle Ages, historical narration, facts about real life.
1. Mihajlov A.D. Srednevekovye legendy i zapadnoev-ropejskie literatury. M.: Jazyki slavjanskoj kul'tury, 2006. - 264 s. (in Russian)
2. Scott W. Minstrelsy of the Scottish Border Consisting of Historical and Romantic Ballads, Collected In the Southern Counties of Scotland; With a Few Of Modern Date, Founded Upon Local Tradition. In Three Volumes. Vol.III. - Edinburgh: James Ballantyne and Co., 1806. - 471 p. (in English)
3. Lazareva T.G. «Sjer Tristram» rubezha XVIII-XIX vekov kak predvidenie medievistiki // Vestnik Chel-jabinskogo gosudarstvennogo universiteta: Filologija. Iskusstvovedenie. - Vyp. 42. - 2010. - № 11 (192). -S. 67 - 73. (in Russian)
4. Scott W. Sir Trisrem; A Metrical Romance of the thirteenth century by Thomas of Erceldoune, called the Rhymer // W.Scott. The Works of Sir Walter Scott, Esq. In 9 vols. - Vol. VI. - Edinburgh: James Ballantyne & Co, 1813. - 401 p. (in English)
5. Johnston A. Enchanted Ground. The Study of Medieval Romance in the 18th Century. - University of London: the Athlone Press, 1964. - 249 p. (in English)
6. Scott W. The Letters of Sir Walter Scott... / Established wherever possible after original manuscripts and incl. many letters hitherto entirely unpublished or print. in abridged or garbled form. / Ed. By H.J.C.Grierson, assisted by Davidson Cook, W.M.Parker. In 12 vols. - Vol. XII. - London, 1937. - 483 p. (in English)
7. Triady ostrova Britanii / Per. S.V.Shkunaeva // Legenda o Tristane i Izol'de. - M.: Nauka, 1976. URL: http://vostlit.narod.ru/Texts/Dokumenty/Engl/Triady/t ext.htm (accessed: 30.04.2015) (in Russian)
8. Jones E. Musical and Poetical Relicks of the Welsh Bards: Preserved, by Tradition and Authentic Manu-
scripts, from Very Remote Antiquity; Never Before Published. - London, 1794. - 183 p. (in English)
9. Mihajlova T.A. «Zhizn' Merlina» Gal'frida Monmut-skogo: K probleme istochnikov // Svobodnyj vzgljad na literaturu: Problemy sovremennoj filologii. Sb. st. k 60-letiju nauch. dejatel'nosti akad. N.I.Balashova. -M.: Nauka, 2002. - S. 240 - 248. (in Russian)
10. Ris A., Ris B. Nasledie kel'tov. Drevnjaja tradicija v Irlandii i Ujel'se / Per. s angl. T.Mihajlovoj. M.: Jenigma, 1999. - 480 s. (in Russian)
11. Lazareva T.G. Istorija srednevekovoj Shotlandii v pesnjah. Val'ter Skott «Pesni Shotlandskogo Pograni-ch'ja»: Monografija. - SPb.: OOO «Knizhnyj Dom», 2008. - 192 s. (in Russian)
12. Scott W. An Essay on Romance // W.Scott. Miscellaneous Prose Works. In 7 vols. - Vol. IV. - Paris, 1838. - Pp. 265 - 312. (in English)
Лазарева Татьяна Григорьевна - кандидат филологических наук, доцент кафедры английской филологии филологического факультета Курганского государственного университета.
640007, Россия, Курган, пр.Машиностроителей, 12. E-mail: [email protected]
Lazareva Tatiana Grigorievna - PhD in Philology, Associate Professor, Department of English Philology, Faculty of Philology, Kurgan State University
12 Mashinostroiteley Pr., Kurgan, 640007, Russia E-mail: [email protected]
Поступила в редакцию 12.05.2015
