CC BY
36"Культурная жизнь Юга России "
М> 1 (26), 2008
Демографические характеристики молодежи современной России, естественно, не исчерпывают социокультурные параметры нового поколения, приходящего на смену старшим, жизнь которых прошла в других исторических условиях и обстоятельствах. Адаптация молодых к новому образу жизни, культурным нормам и ценностям составляет одну из серьезных проблем нашей страны на сегодняшний момент.
Необходимо отметить, что современных жителей России можно разделить на две категории по отношению к проблеме экологической безопасности. Молодые люди, возраст которых не превышает 25 лет, смотрят на эту проблему оптимистически, говоря о вредности жития как такового, осознавая, что прогрессирующее общество во всех отношениях неизбежно наносит вред окружающей среде. Большой озабоченности данная категория не выражает, надеясь на новые технологии и разработки в области экологической безопасности. Люди же старшего поколения (те, кому за 40 лет) достаточно остро переживают проблему надвигающейся экологической катастрофы. В памяти свежи следы Чернобыльской трагедии, все чаще на страницах газет мы читаем о лесных пожарах, осушении водоемов, изменении русл рек, разрушении озонового слоя атмосферы, иссякании природных ресурсов, поэтому общество неизбежно задумывается и выделяет данную проблему на современном этапе развития как особенно ак-
туальную. Развитие биотехнологии вызывает опасение с экологической стороны. Например, выявлено, что пестициды влияют на иммунную систему организма, способствуют развитию депрессии, раздражительности, вызывают нарушения памяти, могут стать причиной онкологических заболеваний, приводят к изменениям наследственности.
Проблемы здоровья нации по сей день остаются проблемами малых государственных служб. В России нет достаточно разработанной нормативно-правовой базы по регулированию здорового образа жизни. И хотя мы часто слышим о здоро-вьесберегающих технологиях, открытиях в медицине, профилактических мероприятиях, проводимых государственными службами, здоровье россиян по сей день вызывает опасение. Детские сады и школы, поликлиники перенасыщены детьми с хроническими заболеваниями, которые не являются генетическими, а приобретены вследствие проживания в экологически загрязненных районах. Профилактические прививки, закаливание, витаминизация не являются панацеей. Самосознание родителей и общества в целом могут исправить ситуацию. Здоровье нации начинается со здорового разума и бережного отношения к месту обитания.
Литература
1. Казначеев Л. П. Образование как фактор гуманистической безопасности и социального развития //ALMA MATER. 1997. № 2. С. 34-54.
М. Ю. МАКАРЕНКО
РОМАН М. А. ШОЛОХОВА «ТИХИЙ ДОН» КАК ИСТОЧНИК ПО СОЦИАЛЬНО-ДЕМОГРАФИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ ЮГА РОССИИ
Десятилетие русской истории (май 1912 - март 1922 года), запечатленное в эпопее М. А. Шолохова «Тихий Дон», - годы «вулканической социальной активности», делающей «жизнь обывателя <...> невыносимой» (1); период, когда перемены затрагивали практически все стороны жизни социума.
На юге России приблизительно в это время (со значительным, полувековым отставанием от центра и северо-запада страны) начинается процесс демографического перехода. Происходящие изменения - замещение расширенного воспроизводства (высокой смертности и высокой рождаемости) экономным (низкая смертность и низкая рождаемость) - носили фундаментальный характер. Требовала пересмотра вся система ценностей человека.
В демографическом поведении, как в фокусе, сосредоточены практически все представления и ожидания человека, его мотивы и намерения. Часто информация об этих аспектах фрагментарна, по крупицам рассредоточена в массиве архивных документов. И здесь на помощь исследователю приходит художественная литература - шолоховская эпопея «Тихий Дон».
Идея использовать текст романа в качестве исторического источника не нова. Раньше, однако, предпочтение отдавалось эпизодам военных действий (A.B. Венков), деятельности большевиков (А. Мацай) и т. д. (2). О «необычайном историзме» книги писал литературный критик С. Н. Семанов. Он подчеркивал, что текст станет «ценнейшим источником для всех грядущих историков» (3).
Довольно часто действие романа переносится с Дона на соседнюю Кубань. Учитывая тот факт, что Кубанская область имела в социально-бытовом укладе жизни и природно-географичес-ком облике много общего с Верхним (и особенно Нижним) Доном, мы считаем возможным распространить сделанные выводы и на этот регион. И даже еще шире - практически на все территории
№ 1 (26), 2008
"Культурная жизнь Юга России "
юга России, где преобладало славянское население. Подобное расширение оправдано тем, что уровень и темп развития демографической модернизации в этих регионах был примерно одинаков.
Еще одна причина - катастрофический недостаток материалов статистики. Особенно это касается последних лет рассматриваемого периода. Центральное статистическое управление с большой осторожностью подходило к отбору информации, подчеркивая, что за 1920-1922 годы публикует сведения о естественном движении населения только в 20 губерниях и областях России «по данным загсов, где регистрация рождений и смертей носит сколько-нибудь исчерпывающий характер» (4). Территории, послужившие основой образованного в 1924 году Северо-Кавказского края, в эту двадцатку не входят.
Действие эпопеи начинается в мае 1912 года. В социуме пока еще доминирует принцип человек для семьи (образное выражение А. Г. Вишневского), ведущий практически к полному врастанию индивида в ткань внутрисемейных отношений, растворению личности в семье. Входя в семью мужа, женщина должна была выстраивать отношения не только с ним, но и со всеми домочадцами. Опосредованность связи супругов внутри большой семьи приводила к неблаговидным ситуациям. Сюжет о том, как «тянули колокол и до тех пор не могли поднять его, пока не были удалены снохачи», присутствует и у Б. Н. Миронова, и у А. Г. Вишневского. И пусть семью Мелеховых это явление касается только на уровне беспочвенных намеков в адрес младшей невестки («она со свекром, с Пантелеем хромым, спуталась») (5) и невостребованного Дарьиного предложения, но рассредоточенные по всему тексту романа упоминания о снохачестве позволяют заключить: оно привычно и распространено.
Хозяйственно-бытовой уклад жизни и не предполагал обособленности супругов, полной интимности их отношений. Искренне переживая за сына и любимую невестку, Пантелей Прокофьевич спрашивает жену: «Вместе легли али нет?»
Материалы архивов Северного Кавказа и опубликованные данные свидетельствуют (6): предпереходное состояние воспроизводства характеризовалось очень высоким уровнем смертности, прежде всего младенческой - треть родившихся не доживала до года. Примерно половина не дотягивала до репродуктивного возраста. Резко возрастал уровень младенческой смертности в июле (7). Выраженная сезонность сама по себе говорит о непреодолении пассивности в борьбе со смертью. В регионах Северного Кавказа с преобладающим неславянским населением сезонность смертности сохранится до конца 1930-х годов (8).
На рубеже Х1Х-ХХ веков в хуторах Первого Донского округа вопреки церковному канону (крестить только на восьмой день) 90% детей крестили в течение первых трех дней жизни (9). Поспешность объяснялась страхом, чтобы ребенок не умер некрещеным. Шолоховские сюжеты также служат иллюстрацией: ребенок Аксиньи от
Степана, «дитё» Дарьи, дочь Аксиньи и Григория умирают совсем маленькими; приблизительно в шестилетнем возрасте уходит Полюшка. На уровне массового сознания это, как правило, трагедией не считают. «Дитё у Дарьи померло», - так скупо и, в общем-то, равнодушно пишет тетка под диктовку деда о смерти племянника или племянницы (ни имя, ни пол ребенка в романе так и не названы). И пусть страдает Аксинья, видя, как угасает Танюшка, но бессмысленным кажется ей бороться с «наказанием божьим» при помощи земных средств (лекарств, фельдшеров); может спасти только молитва. Крестьянской пассивности героини противопоставлена позиция старика Листницкого: «Скажи ему (врачу. - М. М.), что не уедет <... > пока не вылечит мне девчонку!» За этим рационализмом, преодолевающим социальную и психологическую инерцию обреченности невежества, будущее.
Насколько желанной была многодетность в богатых и хлебных регионах юга? Несмотря на сложившийся стереотип, многодетность, по всей видимости, не была ни тотальной, ни особенно желанной: напрямую, например, называет свое состояние «бедой», оценивая предстоящее прибавление, многодетная соседка Коршуновых.
Совсем по-другому в большинстве случаев ждали первенца. Особенно это касается семьи Мелеховых, где рождение ребенка могло послужить основой окончательного примирения супругов. Кроме того, проводив обоих сыновей на фронт, старики обеспокоены тем, что «переведется мелеховская порода». Поэтому ожидаема и понятна радость главы семьи: «казака с девкой подарила сноха. Вот сноха - так сноха! Господи, бож-же мой! За такую-то милость чем я ей, душеньке, отхвитаю?»
В начале XX века на юге России возраст вступления в первый брак даже у горожанок очень редко превышал 25-летний рубеж, большинство выходило замуж, не достигая двадцати лет (10). Многочисленные примеры из текста «Тихого Дона» свидетельствуют, что в верхне-донских станицах среднестатистический возраст первого замужества - 17-18 лет: Аксинья, например, выходит замуж в семнадцать, Наталья - на год позже и т. д.
Средняя продолжительность жизни, составлявшая 29 лет для мужчин и 31 год для женщин, четко регламентировала практически каждый год половозрелой жизни. Даже небольшой переход верхней границы социальной нормы вступления в брак был крайне нежелателен. Не часто игнорировалась и нижняя планка (11).
Долгие годы войны, уведя мужчин из мест постоянного проживания, перенесли сроки заключения брака на более позднее время. 1920 год - начало своеобразной компенсации, пик которой приходится на следующий, 1921 год, когда уровень брачности, например, в Краснодаре вырос чуть ли не в два раза по сравнению с довоенными показателями (12).
Свадьба Дуни Мелеховой состоялась приблизительно в июне 1920 года, когда невесте был
^ "Культурная жизнь Юга России "
№ 1 (26), 2008
21 год. Это уже очень много, тем более что о ней, пятнадцатилетней, сказано «рано вызрела, как яблоко-скороспелка». Михаил Кошевой женится около 27 лет. Превышен не только традиционный для мужчин возраст вступления в брак, нарушается и разница в годах между женихом и невестой, поскольку идеальной, с позиций крестьянского менталитета, считалась разница не более двух-трех лет.
Шолохов виртуозно с литературно-художес-твенной точки зрения и исторически предельно достоверно запечатлел и смену эпох, и фундаментальные перемены, происходящие на микроуровне - в сознании человека. Он жил повседневностью своих героев, с детства впитывая детали быта и нравов верхнедонских станиц, мастерски перенесенные им на страницы «Тихого Дона». Таким образом, расширение источниковой базы исследования за счет привлечения текста художественного произведения представляется нам оправданным и даже необходимым.
Литература и источники
1. Слепухин Ю. Не подводя итогов // Звезда. 2001. № 9. С. 15.
2. Венков А. Роман и история // Дон. 1986. № 6. С. 121-126; Мацай А. Историческая правда романа //Дон. 1981. №2. С. 127-133.
3. Семанов С. Н. «Тихий Дон» - литература и история. М., 1977. С. 6.
4. Боярский А. Я. К вопросу о естественном движении населения в России и в СССР в 1915-1923 гг. // Население и методы его изучения. М., 1975. С. 229.
5. Цит. по кн.: ШолоховМ. А. Тихий Дон // Собрание сочинений: в 9 т. Т. 2-5. М., 1965-1966.
6. Государственный архив Ставропольского края (ГАСК). Ф. 80. Оп. 1. Д. 113. Л. 56-57; Государственный архив Краснодарского края (ГАКК). Ф. Р-1547. Оп. 1. Д. 23. Л. 16; Население и хозяйство Кубанского округа. Статистический сборник за 1924-1926 гг.: в 2 т. Краснодар, 1928. Т. 2. С. 14.
7. ГАСК. Ф. 80. Оп. 1. Д. 115. Л. 15-16.
8. Центральный государственный архив Республики Северная Осетия - Алания. Ф. Р-384. Оп. 7. Д. 6. Л. 2.
9. Власкина Т. Ю. Родильно-крестильный комплекс // Очерки традиционной культуры казачеств России. М.; Краснодар, 2005. С. 207.
10. ГАСК. Ф. 80. Оп. 1. Д. 115. Л. 59.
11. См., напр., Государственный архив Ростовской области (ГАРО). Ф. 353. Оп. 1. Д. 516. Л. 86.
