CC BY
49
УДК 821 Б01 10.17238^^998-5320.2017.29.31
Чэнь Яньсю,
Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова
РОМАН И. С. ТУРГЕНЕВА «ДВОРЯНСКОЕ ГНЕЗДО» В ПЕРЕВОДАХ И ОЦЕНКАХ ЛИ НИ
Роман «Дворянское гнездо» И. С. Тургенева хорошо известен в Китае, он неоднократно переводился на китайский язык разными переводчиками. Перевод романа, сделанный писателем и переводчиком Ли Ни, считается в Китае одним из самых лучших. В статье мы обратим внимание на некоторые особенности оценки «Дворянского гнезда», которые обусловлены знакомством Ли Ни с культурой христианства. Это позволило Ли Ни глубже понять выраженные в романе идеи западничества и славянофильства. В статье публикуются малоизвестные в России фрагменты материалов из литературно-критического наследия Ли Ни.
Ключевые слова: И. С. Тургенев, «Дворянское гнездо», Ли Ни, переводы, личность переводчика, церковное образование в Китае, славянофильство, западничество.
Введение. Творчество И. С. Тургенева хорошо известно в Китае. К числу самых популярных и любимых произведений русского писателя относятся, прежде всего, «Записки охотника» и роман «Отцы и дети». Если спросить китайского читателя, занимающегося русской культурой, какие сочинения Тургенева он знает, то будут названы именно эти произведения. Чуть менее известен роман «Дворянское гнездо», однако и он, как нам удалось выяснить, за последние 60-80 лет был переведён на китайский язык более двадцати раз, что свидетельствует об особенной востребованности этого текста китайским обществом.
Анализ имеющихся теоретических трудностей. Перевод «принадлежит к числу интереснейших проблем так называемой "сравнительной истории литературы"» [1], о чём справедливо писал М. П. Алексеев, один из видных представителей русской сравнительно-исторической школы и основатель целого направления в рамках этой методологии. Это направление рассматривает перевод как «важнейшее звено в системе литературных взаимоотношений», являющееся принадлежностью двух культур [4]. Перевод в рамках сравнительно-исторического литературоведения, или в рамках «концепции "межлитературных общностей"» [2] является одной из форм интерпретации текста, которая очень важна и необходима для читателя, не знающего иностранный язык. Перевод - это как раз показатель восприятия другой культурой текста-источника.
Не менее важна и «творческая личность» переводчика, которая реализует себя, по словам П. М. Топера, не только в «переводческой интерпретации», но и в «переводческой критике», часто сопутствующей собственно переводу. «У переводчика, - пишет П. М. Топер, - за стадией анализа следует стадия творческого синтеза», переводчик выражает своё отношение к тексту-источнику в образах, а не в «логических формулах», как это делает собственно критик. И хотя «переводческая критика оказывается в непосредственном соседстве с критикой собственно литературной, представляя собой её определённую область, специфическую, самостоятельную», она отличается тем, что выступает «вольно или невольно, от имени своей культуры, своей страны, своего народа» [4]. То есть на переводческой критике лежит особый отпечаток, связанный с национальным восприятием литературы источника.
В своих размышлениях о переводах «Дворянского гнезда» в Китае мы хотим остановиться на «творческой личности» малоизвестного в России китайского писателя и переводчика Ли Ни, чей перевод романа Тургенева считается одним из самых лучших. Известный писатель Ван Сиянь, например, считал, что перевод «Дворянского гнезда», сделанный Ли Ни во второй половине 1940-х годов, «заставил» его «увидеть всего Тургенева» [6]. Ван Сиянь также утверждал, что Ли Ни является «самым подходящим переводчиком для произведений Тургенева» [5].
До недавнего времени проблема переводов на китайский язык произведений Тургенева, которые были осуществлены Ли Ни, не становилась предметом особого исследования. Но когда шла работа над этим материалом, вышла статья нашей соотечественницы Сай На «Романы И. С. Тургенева в переводах Ли Ни» [3], в которой рассматривались разные переводы Ли Ни, в том числе и перевод романа «Дворянское гнездо». Исследовательница обратила внимание на личность переводчика, на его эмоциональную близость к главному герою тургеневского романа. В статье также освещены
основные вехи жизненного пути Ли Ни. Для нас работа Сай На оказалась важной, поскольку она свидетельствует об актуальности и насущной необходимости именно сейчас поднять вопрос о деятельности Ли Ни в качестве переводчика произведений Тургенева. Однако нам бы хотелось обратить внимание на другие аспекты, которые по тем или иным причинам не были затронуты в статье нашей китайской коллеги, но, с нашей точки зрения, являются важными для понимания проблемы литературной интерпретации и восприятия романа «Дворянское гнездо» в Китае.
Ли Ни, в отличие от других переводчиков Тургенева, был прекрасно знаком с христианской религиозной культурой, что, по нашему мнению, важно для понимания ключевых образов и мотивов романа «Дворянское гнездо».
Тринадцатилетним юношей Ли Ни поступил в церковную школу «Босюэ», которая находилась в районе Ханькоу города Ухань провинции Хубей. Школа была создана английской христианской общиной в 1896 году и считалась одной из самых известных церковных школ в Китае. Миссионерская деятельность англичан активизировалась после второй опиумной войны, а Ухань стал одним из первых городов Китая, который встал на путь перехода от традиционного аграрного уклада к современному обществу. На первом плане в этой связи оказался вопрос образования и приобщения нового поколения китайцев к западной цивилизации и, прежде всего, к христианской культуре.
В Уханьском архиве хранятся две книги на английском языке, которые были написаны миссионерами. Одна из них принадлежит Бернарду Апворду (Bernard Upward) и называется «Сыны Хань» («The Sons of Han», 1908 год), другая написана мистером Форстером (Mrs. Foster) и носит название «Долина реки Янцзы» («In the valley of Yangtze», 1899 год). В них подробно описывается система и методики обучения, которые были приняты в церковных школах в Ханькоу, в том числе в школе «Босюэ», где и учился Ли Ни.
Церковные школы были ориентированы на детей из небогатых домов, а Ли Ни как раз вырос в бедной многодетной семье, хотя потом в подобных школах учились и дети состоятельных родителей. Обучение не строилось по тендерному признаку: в школы набирали и мальчиков, и девочек, что для традиционного китайского общества было неприемлемым. В основу образовательной системы была положена религиозная практика. Поэтому «Библия» являлась главным содержанием обучения в каждой церковной школе. Ученики ходили на занятия по изучению «Библии» утром и непременно участвовали в утренней молитве. Перед едой и сном тоже обязательно нужно было молиться. Одновременно, чтобы набирать больше учащихся и расширить влияние христианства, в церковных школах открыли ряд естественнонаучных и гуманитарных дисциплин. Мальчики изучали китайский и английский языки, математику, географию, физику, историю. Девочки изучали чтение по-китайски, писали иероглифы, знакомились с географией, астрономией и историей. Обязательными были и уроки физкультуры. Однако картина мира у выходцев из этих церковных школ во многом обусловливалась их знакомством с христианством [8].
Будучи выходцем из церковной школы, Ли Ни прекрасно знал английский язык, с которого он и переводил впоследствии роман Тургенева «Дворянское гнездо», и мог воспринимать этот роман в системе образности, предполагающей знакомство с христианской культурой, что очень важно для понимания романа и грамотного в идейно-художественном плане перевода на китайский язык.
Роман «Дворянское гнездо» был едва ли не самым любимым у Ли Ни сочинением Тургенева. Впервые он взялся за перевод этого произведения ещё девятнадцатилетним юношей. Во многом причиной обращения Ли Ни к этому тексту явилось сходство жизненных ситуаций: трагическая история любви случилась и в его жизни, она чем-то напоминала историю Лаврецкого и Лизы Калитиной. Однако полного тождества не было, и мы даже полагаем, что Ли Ни как раз в событийности романа Тургенева, предполагающей преодоление катастрофичности, видел выход из своей личной трагедии. Но на этом вопросе, подразумевающем разговор о литературе как источнике новой жизненной модели для читателя, мы сейчас останавливаться не будем.
Мы хотим обратить внимание на один момент, связанный с оценкой романа «Дворянское гнездо», которая была дана Ли Ни во вступительном слове переводчика. Перевод был осуществлён Ли Ни в 1936-1937 годах, как бы мы сейчас сказали, в рамках масштабного проекта по переводу «всего Тургенева». Трое молодых писателей и единомышленников - Бао Дзынь, Ли Ни и Лу Ли - решили перевести шесть тургеневских романов: Ли Ни выбрал для перевода «Дворянское гнездо» и «Накануне», Бао Дзынь - «Отцы и дети» и «Новь», Лу Ли - «Рудин» и «Дым».
Ли Ни во вступительном слове касается как проблематики, так и поэтики романа: «Тургенев отстаивал западнические идеи», а это значит, что он «поддерживал не веру, а разум», «не национализм,
а гуманизм», «не восточное православие, а западную цивилизацию». Это с одной стороны. Но с другой - Тургенев «через Лаврецкого», по мысли Ли Ни, «пропагандировал славянскую идею, с которой не был согласен» [7]. Русский писатель, казалось бы, выступал против своего любимого западничества, но именно потому, что видел в нём изменения: высокие идеи западника Рудина трансформировались в пустые и громкие фразы «вульгарного чиновника», которым предстаёт в романе Паншин. А Лаврецкий в романе преображается в «славянского сторонника» и «исполнителя реформы крестьянской жизни» [7], тем не менее не порывая и с идеями западничества. Конечно, Ли Ни видел, что Лаврецкий никогда не станет «в авангарде» народного движения, но смысл романа Ли Ни угадывал не в этом, а в том, что Тургенев «как великий художник и мыслитель» прекрасно разрешил «историческое противоречие между западниками и славянофилами». «Мы можем говорить о западничестве, - утверждает Ли Ни, - только после того, как мы хорошо узнаем о жизни людей. Если этого не сделать, то можно навсегда остаться на уровне таких пустословов, как Рудин, или вульгарных чиновников, как Паншин» [7]. А жизнь простого русского человека, продолжили бы мы мысль Ли Ни, предполагает простую и практическую веру. Именно ей учит Лаврецкого Лиза: прощать, любить и исполнять свой долг - по-христиански. В этом очень много собственно русского. Не случайно Ли Ни в своём предисловии отмечает, что «сторонники славянской идеи только тогда найдут свою судьбу, в единстве с судьбой и миссией России, когда научатся жертвовать собой и помогать другим. В этом смысле Тургенев возлагает большие надежды на сердечного Михалевича» [7], обретшего веру и понимающего свой долг именно сердцем.
Как вспоминал Чэнь Хуанмэй, хороший друг Ли Ни, его особенно впечатляла финальная сцена романа, момент последней встречи героев: «Когда эпилог романа "Дворянское гнездо" был переведён, я уже заснул. А он (Ли Ни. - Я. Ч.) волновался как ребёнок и тянул меня из кровати, чтобы я слушал его декламацию последней части эпилога этого романа» [9]. Такой интерес Ли Ни к заключительной сцене «Дворянского гнезда», как мы полагаем, обусловлен не только силой эмоций и субъективностью переживаний, близких и понятных самому переводчику (ввиду личных причин), но и общей примиряющей интонацией эпилога. Эта интонация восходит к простой вере Лизы, практические правила которой в конце концов принимает Лаврецкий - для того, чтобы жить.
Вывод. Христианское образование позволило переводчику Ли Ни увидеть в романе больше, чем повествование о личной трагедии героев или книгу о судьбе русского общества накануне реформ, и лучше понять сложную природу борьбы славянофилов и западников.
Библиографический список
1. Алексеев М. П. Проблема художественного перевода. - Иркутск: Изд-во Иркутского ун-та, 1931. - С. 3.
2. Дюришин Д. Проблемы особых межлитературных общностей ; под общ. ред. Д. Дюришина. - М., 1993. - С. 28.
3. Сай На. Романы И. С. Тургенева в переводах Ли Ни // Филологические науки. Вопросы теории и практики. - 2017. - № 2 (68): В 2-х ч. Ч. 1. - С. 38-42.
4. Топер П. М. Перевод в системе сравнительного литературоведения. - М.: Наследие. 2001. - 252 с.
5. Ван Сиянь. Упавший ястреб. Тоскуя по Ли Ни // Воспоминания о Ли Ни. - Пекин: Народная литература, 2006. - С. 73.
6. Го Яньни. Любовь отца // Воспоминания о Ли Ни. - Пекин: Народная литература, 2006. - С. 106.
7. Ли Ни. Вступительное слово переводчика // Тургенев И. С. Дворянское гнездо. - Шанхай: Культурное жизненное издательство, 1937. - С. 1-10.
8. Гун Мин, Сун Сяодань. Церковные школы в Ханькоу под руководством английских миссионеров // Уханьская культура и история. - Ухань: Уханьская культурная и историческая комиссия при политическом консультативном совете. 2012. - №. 12. - С. 55-56.).
9. Чэнь Хуанмэй. Сердце, жаждавшее просвещения // Воспоминания о Ли Ни. - Пекин: Народная литература, 2006. - С. 24.
Chen Yanxiu,
PhD student, e-mail: chenyanxiu001@gmail.com Lomonosov Moscow State University, GSP-1, Leninskie Gory, Moscow, 119991, Russian Federation
I. S. TURGENEV'S «HOME OF THE GENTRY» NOVEL IN LI NI'S TRANSLATIONS AND ASSESSMENTS
The "Home of the Gentry " novel by I. S. Turgenev is well known in China, it was translated into Chinese by translators many times. The translation of the novel, made by a writer and translator Li Ni, is considered one of the best in China. In the article we pay attention to some features of the evaluation of "Home of the Gentry ", which are due to Li Ni's acquaintance with the culture of Christianity. This allowed Li Ni to better understand the ideas of Westernism and Slavophilism expressed in the novel. The article publishes fragments of materials from the literary and critical legacy of Li Ni little-known in Russia.
Keywords: I. S. Turgenev, Home of the Gentry, Li Ni, translations, translator's personality, church education in China, Slavophilism, Westernism.
References
1. Alekseev M. P. Problema hudozhestvennogo perevoda. [The problem of literary translation]. Irkutsk, Izd-vo Irkutskogo un-ta, 1931. 3 p. (In Russ.).
2. Djurishin D. Problemy osobyh mezhliteraturnyh obshhnostej. [Problems of special inter-literary communities]. Ed.by D. Dyurishina. Moscow, 1993. 28 p. (In Russ.).
. Saj Na. Romany I. S. Turgeneva v perevodah Li Ni. [Turgenev's novels in translations of Li Nee]. Filologicheskie nauki. Voprosy teorii i praktiki. 2017. (68): in 2 vol. 2nd ed. 1st vol. 38-42 pp. (In Russ.).
4. Toper P. M. Perevod v sisteme sravnitel'nogo literaturovedenija. [Translation in the system of contrastive literature]. Moscow : Nasledie. 2001. 252 p. (In Russ.).
5. Van Sijan'. Upavshij jastreb. Toskujapo Li Ni. [The fallen hawk. Being for Lee Nee]. Vospominanija o Li Ni. Beijing: Narodnaja literatura, 2006. 73 p. (In Russ.).
6. Go Jan'ni. Ljubov' otca. [Father's love].Vospominanija o Li Ni. Beijing: Narodnaja literatura, 2006. 106 p. (In Russ.).
7. Li Ni. Turgenev I. S. Vstupitel'noe slovo perevodchika. [The opening remarks of translator]. Dvorjanskoe gnezdo. Shanghai: Kul'turnoe zhiznennoe izdatel'stvo, 1937. 1-10 pp. (In Russ.).
8. Gun Min, Sun Sjaodan'. Cerkovnye shkoly v Han'kou pod rukovodstvom anglijskih missionerov. [The church schools in Hankow under the guidance of British missionaries]. Uhan'skaja kul'tura i istorija. Hankow : Uhan'skaja kul'turnaja i istoricheskaja komissija pri politicheskom konsul'tativnom sovete. 2012. no. 12. 55-56 pp. (In Russ.).
9. Chjen' Huanmjej. Serdce, zhazhdavsheeprosveshhenija. [Heart, hungry for enlightenment]. Vospominanija o Li Ni. Beijing: Narodnaja literatura, 2006. 24. p. (In Russ.).
Поступила в редакцию 30.06.2017 © Чэнь Яньсю, 2017
Автор статьи: Чэнь Яньсю, аспирант, Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова, 119991, Москва, Ленинские горы, 1, e-mail: chenyanxiu001@gmail.com
Рецензенты:
Т. Г. Дубинина, кандидат филологических наук, доцент кафедры русской литературы, Московский городской педагогический университет.
Ю. У. Каскина, кандидат филологических наук, старший научный сотрудник, Институт мировой литературы им. А. М. Горького РАН.
