CC BY
87
Литература
1. Гиршович Л. Plaisir d'amour // Иностранная литература. -2009. - № 10. - С. 226-231.
2. Йиргль Й. Театр на улицах // Иностранная литература. - 2009. - № 10. - С. 203-208.
3. Регенер С. Берлинский блюз. - М.: Азбука-классика, 2006.
4. Роганова И. Немецкая литература конца XX века и актуализация постмодернистской парадигмы. - М.: Рудомино, 2007.
Лелис Е. И.
РОЛЬ ЗВУКОВЫХ ПОВТОРОВ В ФОРМИРОВАНИИ ПОДТЕКСТОВЫХ СМЫСЛОВ ПРОЗАИЧЕСКОГО ТЕКСТА
Звуковые повторы, которые по сравнению с поэзией не столь очевидны в ткани прозаического текста, практически не изучены, хотя являются важным приемом семантизации его фонетического уровня. Использование разных видов звуковых повторов, их комбинирование, композиционная расстановка, формы взаимодействия с другими стилистическими приемами носят идиостилевой характер. Отсутствие в прозе метра и рифмы накладывает отпечаток на функционирование звуковых повторов, давая им большую по сравнению со стихотворной речью свободу текстовой реализации и комбинаторики.
Звуковой рисунок художественного текста складывается из разных видов повтора, отличающихся:
• по количеству повторяющихся звуков: одиночные и комплексные;
• по составу повторяющихся звуков: ассонансные, консонантные и смешанные;
• по месту звукового комплекса в слове: анафорические, медиальные и смешанные;
• по степени точности: эквифонические (полные) и метафонические (допускающие варьирование) и т. д.
Разные виды повтора неоднократно становились объектом изучения исследователей в разной терминологической репрезентации, в том числе и в зависимости от фонетико-стилистического явления или стилистического приема, основой которого они являлись: звуковая метафора [Вундт 2001; Тынянов 1965; Сомова 2002], паронимическая аттракция [Григорьев 1975, 1977; Кожевникова 1990; Зубова 1989, 1999, 2006], звукопись [Еркомаишвили 1990; Соловьева 1999], звуковой жест [Лотман 1979], словесно-звуковая образность [Васильев 1997], фоносиллабема [Век-шин 2006] и т. д. Звуковая «инструментовка» текста реализуется в полифоническом ассонансе, диссонансной рифмовке, консонантной насыщенности, метатезе, слоговом и просодическом параллелизме, горизонтальных рифмах и т. д. Все эти приемы прямо или косвенно влияют на движение смысла, композицию, образную структуру художественного текста, в большей или меньшей степени становясь стимулами формирования его подтекста.
Под подтекстом понимаем часть смысловой структуры текста, реализующую выводные скрытые смыслы, которые актуализируются в сознании воспринимающего текст как целое. В зависимости от аппликации в текстовое пространство разного масштаба, от характера формируемых подтек-стовых смыслов, степени их вербализации, векторной направленности в пределах текста различаем следующие виды подтекста: локальный и текстовый, содержательно-смысловой и эмотивный, непосредственно вербализованный и опосредованно вербализованный, проспективный и ретроспективный.
В качестве стимулов формирования подтекстовых смыслов звуковые рисунки в пределах текста сменяют друг друга, накладываются один на другой, формируя сложную оркестровку отдельных фрагментов текста - основы локального подтекста, но могут пунктирно протягивать звуковую разметку от начала к концу произведения, образуя фонические переклички. Чередование их высокой и низкой
плотности в разных отрезках текста, смена и переплетение семантизирующихся ассоциаций эмоционального и содержательного характера образуют фоническую композицию, воплощающую эмотивный подтекст, реализующий и динамическую изменчивость, и зыбкую устойчивость эстетически значимых ощущений, эмоций, чувств.
Сильным эмоциональным аккордом может быть фоника начала и финала текста, кульминации, основных сюжетных составляющих. Эмоции, вызванные звуками, обычно поддерживают эмоциональное и смысловое содержание текста, но могут входить с ними в противоречие, вызывая у читателя более сложную, неоднозначную психологическую реакцию. Один из способов создания подтекста текстового уровня - сквозные акустические образы или образы, реализующиеся в разных отрезках текста, но связанные непроизвольными ассоциативными нитями.
Звуковые повторы, реализующиеся в идейно-художественном контексте, вступают в более тесные ассоциативно-смысловые отношения с ритмомелодическим, лексико-семантическим, грамматическим уровнями текста, продуцируя высокую плотность языковых векторов для создания подтекстовых смыслов.
В роли знаков, репрезентирующих такие виды звуковых повторов, могут выступать ключевые слова, которые «растворяются» в тексте через звуковой анаграмматический повтор. Он представляет собой фонетическую нить, «прошивающую» весь текст или его композиционно значимые фрагменты и выступающую в качестве ассоциата ключевого слова. Роль ключевого слова обычно играют лексически репрезентированные универсальные смыслы художественного текста - время, пространство, состояние, событие, человек (чаще всего - имя персонажа), а само ключевое слово предстает в качестве не только лексически или композиционно значимого, но и фонетически значимого.
Анаграмматический повтор может продуцировать проспективный подтекст, если текстово предваряет ключевое слово, или ретроспективный подтекст, если оформляет фрагмент текста, следующий за контекстом употребления ключевого слова. Иногда контексты употребления ключевого слова и плотных звуковых повторов совпадают, образуя эмоционально-смысловой пик текста, не всегда соответствующий сюжетно-фабульному кульминационному эпизоду.
Эстетика звукового уровня текста «транслируется» в область организации смысла и посредством синтаксиса, через стилистические фигуры параллелизма, анафоры, эпифоры, через смежность слов в синтагмах и фразах, через длину синтаксических структур и т. д. Сама же звуковая пластика слова - это не носитель смысла, а только механизм его поиска [Шаламов 1976; Векшин 1997], который всегда носит лишь предположительный характер, может характеризоваться только как искомый. Об этом писал еще Л. С. Выготский, когда касался вопросов взаимоотношения языка и мышления: «мысль совершается в слове», будучи результатом встречного движения - внутренней, сокровенной речи к звуку и звука к «несказанному», всегда искомому смыслу [Выготский 1982: 307].
Таким образом, звуковой орнамент рождает образно-ассоциативные смыслы, которые не поддаются однозначному толкованию, любая категоричность неизбежно ведет к искажению, субъективистскому домысливанию. Извлечение подтекста, опосредованно вербализованного фоникой, -иррациональный процесс, догадка, а не разгадка глубинных смыслов текста.
Литература
1. Васильев С. А. Поэтический стиль В. Хлебникова: Словесно-звуковая образность: автореф. дис. ...канд. филол. наук. - М., 1997.
2. Векшин Г. В. «Поток речи» и смыслоформирующая роль звука: превращение случайного в необходимое. Редакция 2007-2010 гг., доп. и переработ. Впервые опубликовано в сб.: Актуальные проблемы лингвистики в вузе и школе. -М.-Пенза: ИЯ РАН, 1997. - Режим доступа: http://philologos.narod.ru/vekshin/vekshin-stream07.htm (дата обращения 14.06.11).
3. Векшин Г. В. Очерк фоностилистики текста: Звуковой повтор в перспективе смыслообразования. - М.: МГУП, 2006.
4. Вундт В. Проблемы психологии народов. - СПб.: Питер, 2001.
5. Выготский Л. С. Мышление и речь // Л.С. Выготский. Собр. соч.: в 6 т. - Т. 2: Проблемы общей психологии. - М.: Педагогика, 1982.
6. Григорьев В. П. Паронимическая аттракция в русской поэзии ХХ в. // Сборник докладов и сообщений лингвистического общества. - Вып. 5. - Калинин. 1975. - С. 131-164.
7. Григорьев В. П. Паронимия // Языковые процессы современной русской художественной литературы. Поэзия. -М.: Наука, 1977.
8. Еркомаишвили Е. Г. Функции цветописи, звукописи, одо-ризма в структуре художественной прозы: автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Тбилиси, 1990.
9. Зубова Л. В. Поэзия Марины Цветаевой. Лингвистический аспект. - Л.: ЛГУ, 1989.
10. Зубова Л. В. Современная русская поэзия в контексте истории языка. - М.: Новое литературное обозрение, 2006.
11. Зубова Л. В. Язык поэзии Марины Цветаевой (фонетика, словообразование, фразеология). - СПб.: С.-Петерб. ун-т, 1999.
12. Кожевникова Н. А. Звуковая организация стиха. Парони-мическая аттракция // Очерки истории языка русской поэзии ХХ века. Поэтический язык и идиостиль; Общие вопросы. Звуковая организация текста. - М.: Наука, 1990. - С. 167-301.
13. Лотман М. Ю. О соотношении звуковых и смысловых жестов в поэтическом тексте // Труды по знаковым системам. -Т. 11: Семиотика текста. - Тарту, 1979. - С. 98-119.
14. Северская О. И. Паронимическая аттракция как явление поэтического языка и как явление индивидуального стиля:
Семантические преобразования: автореф. дис. ... канд. филол. наук. - М., 1987.
15. Соловьева Л. Ф. Поэтика цветописи в сборниках Анны Ахматовой «Вечер», «Четки», «Белая стая», «Anno Domini», «Подорожник»: Психологический аспект: дис. ... канд филол. наук. - Ижевск, 1999.
16. Сомова Е. Г. Звуковая метафора в радиоречи: автореф. дис. ... д-ра филол. наук. - Краснодар, 2002.
17. Тынянов Ю. Н. Проблема стихотворного языка. - М.: Сов. писатель, 1965.
18. Шаламов В. Т. Звуковой повтор - поиск смысла (заметки о стиховой гармонии) // Семиотика и информатика.- М.: ВИНИТИ, 1976. - Вып. 7. - С. 128-152.
Окунева А. А.
ЯЗЫКОВАЯ СИТУАЦИЯ ПОЛИКУЛЬТУРНОГО МЕГАПОЛИСА В АСПЕКТЕ ЭРГОНИМИИ (г. Барселона, Испания)
Раньше процесс развития человечества измерялся столетними шагами, теперь практически каждое десятилетие происходит что-то новое, глобальное, изменяющее наш привычный мир. Работы Аристотеля в эпоху Возрождения все еще считались классическими, а самолеты времен Второй мировой войны кажутся нам музейными экспонатами очень далекой эпохи.
Всеобщее информативное поле зачастую влияет на осознание современного человека себя не «как человека определенной страны, ее гражданина, а как «человека, родившегося в определенной стране, гражданина мира».
Ученые указывают на масштабность, необратимость и возрастающую интенсивность мировых интеграционных процессов - формирование крупных межгосударственных и трансэтнических функциональных систем в экономической, политической, культурной и других сферах [Нещименко 2002: 126]. Таким образом, наш век, являющийся веком
