CC BY
15
УДК 81:39 ББК 81.001.2 Л 64
Литвиненко Е.Ю.
Доктор социологических наук, профессор кафедры иностранных языков Южно-Российского государственного политехнического университета имени М.И. Платова, e-mail: [email protected]
Гараева М.В.
Кандидат социологических наук, доцент кафедры иностранных языков Южно-Российского государственного политехнического университета имени М.И. Платова, e-mail: [email protected]
РОЛЬ ЯЗЫКА В ПРОЦЕССЕ ЭТНИЧЕСКОЙ АККОМОДАЦИИ
(Рецензирована)
Аннотация:
Рассматривается значимость языка в контексте этнической аккомодации этногруппы к принимающему сообществу. Цель определение роли овладения языком в условиях трансэтнической аккомодации, влияющей на процессы конвергенции/дивергенции между представителями этнической группы и доминирующей группой. В качестве методов исследования была использована теория «языковых пресечений» и сравнительно-сопоставительный анализ этнонимов, которые опосредуют восприятие этнической группой представителей принимающего сообщества и наоборот. Дается определение понятия «аккомодация» с точки зрения языковых исследований, а также выделяются уровни научных исследований, осуществляемых в последние десятилетия в рамках лингвистики и социолингвистики, которые можно разделить на мультинациональные, социально-контекстуальные, институциональные и индивидуальные. На примере этнонимов подчеркивется, что ключевую роль в межэтнической коммуникации играют сложные этнонимы, подразумевающие не только генетическое смешение представителей различных этнических групп, но и отношение этнической группы и общества в различных контекстах взаимодействия. Анализируется роль языкового квалификатора, позволяющего детерминировать этническую идентичность в процессе аккомодации к принимающей культуре, которая может принимать форму так называемой «двойной идентичности». Полученные данные могут быть применены в процессе выстраивания языковой политики для усиления конвергенции этнических групп и снятия напряженности, обусловленной языковым фактором. Ключевые слова:
Язык, конвергенция, аккомодация, этнонимы, этнические группы, идентичность.
Litvinenko E.Yu.
Doctor of Sociology, Professor at the Department of Foreign Languages at the South-Russian State Polytechnic University named after M.I. Platov, e-mail: [email protected]
Garaeva M.V.
Candidate of Sociological Sciences, Associate Professor of the Department of
Foreign Languages of the South-Russian State Polytechnic University named
after M.I. Platov, e-mail: [email protected]
THE ROLE OF LANGUAGE IN THE PROCESS OF ETHNIC
ACCOMMODATION
Abstract:
The article proves the significan role of the language in the context of ethnic accommodation of the ethnic group to the host community. The aim of the work is to determine the role of language acquisition in the conditions of trans-ethnic accommodation, affecting the processes of convergence / divergence between representatives of the ethnic group and the dominant group. The theory of "linguistic suppression" and a comparative analysis of ethnonyms that mediate the ethnic group's perception of the host community representatives and vice versa was used as a research method. The definition of "accommodation" is given from the point of view of language studies. The levels of scientific research carried out in recent decades within the framework of linguistics and sociolinguistics, which can be divided into multinational, socio-contextual, institutional and individual, are distinguished. Citing examples of ethnonyms, the authors emphasize that complex ethnonyms play the key role in inter-ethnic communication, which imply not only genetic mixing of representatives of different ethnic groups, but also the attitude of an ethnic group and society in different interaction contexts. The role of the language qualifier, which allows determining the ethnic identity in the process of accommodation to the host culture, which may take the form of the so-called "dual identity", is analyzed. The obtained data can be applied in the process of building language policy to enhance the convergence of ethnic groups and relieve tensions caused by the language factor.
Keywords:
Language, convergence, accommodation, ethnonyms, ethnic groups, identity.
Как правило, термин «аккомодация» используется в контексте социологии, подразумевая взаимное приспособление между индивидами, между группой индивидов и обществом. Внешнюю сторону процесса аккомодации образует приспособление в формах нормативных установлений в интересах индивида, социальной группы и общества; внутренняя сторона означает взаимную терпимость общества и индивида, группы к системам ценностей и образцам поведения. Единство этих двух сторон образует процесс аккомодации. Она возникает «на основе терпимости, связана со взаимными уступками, базируется на признании и принятии систем ценностей новой ситуации при одновременном признании некоторых систем ценностей индивида (и группы).... новой средой» [1: 51].
В этносоциологии понятие применяется в более конкретном смысле и рассматривается преимущественно в качестве этнической аккомодации. В словаре Юнеско в разделе «Этнос. Понятия и термины этнического исследования Ф. Риггс предлагает следующее определение: «Этническая аккомодация - это этническая практика, ведущая к взаимной адаптации между этноорганизациями и теми, кто управляет обществом. Этническая аккомодация означает, что доминирующая группа в обществе разрешает иммигрантской группе самоорганизовываться экономически и в быту, что предусматривает приспособление иммигрантской группы к доминирующим образцам поведения, уже существующим в обществе» [2: 92]. В данном определении этническая аккомодация
теоретически отождествляется с процессом, примеряющим отношения культурно маргинальной этно-общности и общества.
Ф. Риггс подчеркивает политическую сторону процесса: на уровне этнической группы он означает обновление обязательств этнооргани-зации, обязывающих к ограничению не институционализированных конфликтных действий; на уровне общества подразумевается аккомодационная политика государства, означающая устранение структурных барьеров интеграции этногруп-пы в социальную систему; на уровне личности аккомодационная политика служит обновлению паттернов классово-этнической стратификации, благоприятной при выборе и дальнейшем выстраивании социальной карьеры. Однако в данном контексте отсутствует какое-либо упоминание значимости языкового взаимодействия и его влияния на процессы аккомодации. Между тем, в контексте социолингвистических исследований в последние десятилетия много внимания уделяется процессу аккомодации, который рассматривается на следующих уровнях:
- на уровне мультинациональных и мультирелигиозных обществ;
- на уровне социальных организаций и социальных контекстов;
- на уровне институтов и групп;
- на индивидуальном уровне.
Исследование процессов аккомодации на всех перечисленных уровнях включает различные степени конвергенции и (или) дивергенции, поскольку общество пытается разработать устраивающую его модель интеграции или ассимиляции.
Аккомодация с точки зрения языка может также рассматриваться в контексте предложенного Рэмптоном понятия «языковых пересечений», что включает то, как мы воспринимаем «не свои» группы («не своих») людей, а также то, как мы сами хотим быть воспринятыми этими «не своими» группами
(людьми) в свою очередь [3]. При перемещении этногруппы в новую социокультурную среду язык служит основным средством ретрансляции культурного наследия этноса, поддерживает сохранение его стиля жизни и менталитета, где этнические иммигранты оказываются в ситуации культурной маргиналь-ности. Возникает необходимость овладения языком принимающего сообщества и, если еще несколько лет назад, данное условие являлось не обязательным для иммигрантов, приехавших в Россию с целью заниматься неквалифицированным трудом в отличие от многих развитых стран (Германия, Бельгия), то в настоящее время одним из условий вхождения в русскоязычное сообщество является знание русского языка (при условии соблюдения законного права на въезд и работу в Российской Федерации).
Роль русского языка в процессе аккомодации состоит в том, что он коммуникативно опосредует интеграцию этноса (или отдельных индивидов и групп) в новое общество. При этом обнаруживается чувствительность к контекстуальным смыслам этнических и национальных имен (подразумевающих гражданскую принадлежность), когда учитываются намерения этнических индивидов и административных лиц. В мультинациональных государствах и регионах в повседневном взаимодействии этнических групп и администрации многие контексты воспринимаются привычными. Например, Э. Казино отмечает, что в Гавайи (штат США), где преобладает этнически неоднородное население, люди пренебрегают сложными этнонимами и общаются друг с другом на английском языке - как японцы, корейцы, филиппинцы, китайцы, гавайцы, самоанцы и т.д., - поскольку контекст принадлежности к американцам США вполне понятен.
Однако в других контекстах подобные сегментарные имена
неуместны, и смысловую идентичность образует термин «американец» при уплате налогов, призыве на военную службу, обмене паспортов, получении водительских прав или обращении за визой. «Контек-стуальность этнонимов становится очевидной, когда, например, мы примем во внимание, что если в Гавайи американский японец может именовать себя «японцем», то в Японии термин «американец» мог быть изменен в отношении того же лица» [4: 31].
Различные простые этнонимы и политические понятия, применяемые к одним и тем же лицам в разных контекстах трансэтнической коммуникации, позволяют сделать предположение об интеграции этнических индивидов в общественную систему. Общаясь в повседневности как субъекты различных этнических групп, они определяют свои общие ситуации и координируют действия с помощью приращенного запаса знания как результата взаимного проникновения в стили жизни и менталитеты. В ходе трансэтнического взаимодействия индивиды подтверждают лояльность к своей этнической группе и свою этническую идентичность. Они привычно применяют фрагментарные этнонимы, на что также обращает внимание Э. Казино. В своей этнической среде они склонны следовать стилю и менталитету своей этнической группы. При взаимодействии с государственными органами обнаруживается ориентация на культурно и социально нормативный порядок, поскольку в роли граждан от них ожидается лояльность к конституции государства и, следовательно, осознанная трансэтническая идентичность, под которой принято понимать «идентификацию членов этнической группы с общественной системой; при этом она оказывается более широкой, чем идентичность со своей этнической общностью» [2: 92].
Подобно тому, как этническая идентичность оказывается критерием оценки принадлежности индивида к группе, так и трансэтническая идентичность остается последней проверкой союза индивида и общества. Внешне лояльные к общественной системе поступки могут быть лишь делом контекста, который можно выбирать, сообразуясь с выгодой. В исследовании внутренней приверженности социальной системе обращение к фрагментарным этнонимам и понятию гражданства (что предлагает Казино) оказывается недостаточными эмпирическими референтами. Необходимо фиксировать взаимосвязь этнической и социальной идентичности.
Усвоение главного течения принимающей стороны происходит по мере того, как индивиды осуществляют свои цели и планы. В повседневной жизни роль в усвоении языка принимающей стороны состоит в том, что в трансэтнической коммуникации происходит трансмиссия «картины» этноклассовой структуры общества, с помощью которой делается выбор социальной карьеры и дается ситуативная оценка ее осуществимости.
Ключевое значение в коммуникации имеют сложные этнонимы или этнонимические дефиниции. Сложные слова (дефиниции) могут подразумевать генетическое смешение родов, когда, например, потомок смешанного брака может именоваться сложным этнонимом (англо-индиец, афро-американец и т.д.). Однако сложные названия применяются не только в случае смешанных браков. Имеется иное образование сложных этнонимов, которые более коллективны по смыслу и обозначают не генетическое смешение, а отношение части и целого, этногруппы и общества.
Если группа именует себя американо-японцами, то этот сложный этноним свидетельствует, что, хотя ее этнической родиной остается Япония, члены группы могут
стремиться к признанию себя стопроцентными американцами. Подобные группы, отличаясь от других, являются частями более широкого политического целого: они признают культурную значимость нормативного порядка и обладают (или рассчитывают получить) права гражданства в принимающем сообществе.
Следует отметить, что такие названия гораздо шире распространены при наличии горизонтальной эт-ноклассовой структуры, в которой классы и этносы преимущественно выступают взаимодополняющими структурами. Напротив, при вертикальной этноклассовой структуре сложные этнонимы встречаются редко.
В условиях, когда статусные границы и границы этноса совпадают в повседневности, получают распространение фрагментированные этнонимы для культурно и политически лидирующих этнических групп (например, в западноевропейских национальных государствах - «француз», «немец», «англичанин» и т.д.). Как верно отмечает Ф. Риггс, «дискриминация этногруп-пы, стремление «поставить ее на место» обычно сопровождаются такого рода ярлыками» [2: 126].
В настоящее время увеличивается мобильность населения, которая сопровождается двумя тенденциями - всплеском национализма и глобализацией. Всплеск национализма обусловлен во многом тем, что народы, освободившись от идеологического и политического давления, стремятся реализовать свой суверенитет и сохранить свою этническую идентичность. Стремление к позитивной этнической идентичности, обусловленное беспрецедентным для прежней исторической эпохи всплеском национального самосознания, что в первую очередь выражается в интересе к своему родному языку, традициям, истории, обычаям, искусству и т.д., исторически объяснимо и вполне естественно.
Исследователи отмечают, что существенными дополнительными факторами, придающими особую значимость вопросам языка, являются следующие тенденции:
- активизация региональных культурных сил, заинтересованных в развитии своей, почти всегда и этнически, и культурно особой общности;
- переориентация местных субъектов социокультурной активности на самостоятельность и самодеятельность;
- этническая миграция;
- увеличение трансэтнических контактов [5: 79].
Изучение самоназваний группы, а также сложных этнонимов позволяет определить степень преодоления этногруппой культурной и социальной маргинальности. Общим их функциональным эквивалентом выступает использование двойной идентичности путем ее квалификации, например чернокожий американец, русский еврей, корейский канадец и т.д. В каждой из этих фраз могут быть эти слова, что приведет к изменению валентности слов и смысловых акцентов. При этом нельзя забывать и о правилах того или иного языка. Например, в русском, английском, немецком синтаксисах действует требование, чтобы первично ударение и оценка падали на второе слово, а первое рассматривалось квалифицирующим словом (к примеру, в испанском языке действует противоположное правило и квалификатор занимает второе место). Следовательно, стопроцентная идентичность относится к не имеющим квалификатора именам - австралиец, британец, француз, немец, индонезиец и т.д.
Когда используется квалифи-катор, его название состоит в упорядочении двойной идентичности. Индивид может быть чернокожим американцем или американским чернокожим. В первом случае индивид - американец, который по своему происхождению чернокожий;
во втором случае подчеркивается, что индивид является чернокожим и что к тому же он - американец. Только первый случай указывает наличие трансэтнической идентичности, тогда как второй выявляет факт неполной идентичности этого типа. Этническая аккомодация как билингвальная интеграция членов этногруппы в принимающую общественную систему противоположна двум другим вариантам преодоления культурной маргинальности - этнической непроницаемости и ассимиляции.
Этническую непроницаемость (культурный изоляционизм) Ф. Риггс определяет в понятиях сопротивления экзо-этнической (внешней) политике государства и общественных организаций. Субъективно этническую непроницаемость отличает внутренне осознаваемая недружественная установка к внешнему окружению, основанная на полагании своей этнической самодостаточности. При этнической непроницаемости овладение языком трансэтнического взаимодействия приобретает чисто функциональный характер и не способствует развитию культурного билингвизма. При этом может возникнуть ситуация, когда этнически-языковая группа может распадаться на возрастные группы, которые руководствуются различными мотивами. В этом случае может появиться «полуязычная» группа в том смысле, «что одни ее представители уже начали утрачивать титульный язык и предпочитают государственный, в то время как другие недостаточно владеют государственным языком. Такая ситуация приводит в конечном итоге к разрушению нормального общения между членами коллектива: «переломное поколение» не способно нормально общаться ни со своими родителями, ни со своими детьми....... Наличие «переломного поколения» - это, с одной стороны, симптом кардинальной трансформации языковой ситуации,
возможно - признак исчезновения языка, а с другой - серьезная проблема для всех, кто занимается социальным и языковым планированием» [6: 122]
Когда этническая непроницаемость оказывается реакцией на государственную политику ассимиляции, этнообщность может политизироваться в организацию этнонационалистического толка. Рост региональных движений сепаратизма уэльсцев, ирландцев Ольстера, басков, каталонцев, недавние заявления Шотландии о желании отделения от Объединенного Королевства во многом объясняются реакцией на многолетнюю политику государства, при этом первые признаки желания политической и культурной самостоятельности появились именно в отношении языка, в требовании о признании этнического языка в качестве средства, используемого при осуществлении всех значимых контактов с властью и как языка обучения в национальных образовательных институтах.
Государственную политику ассимиляции следует отличать от этнической ассимиляции. В первом случае речь идет о мерах, направленных на этническое слияние, культурное растворение народа или его части в среде другого, обычно более крупного народа [1]. Во втором случае ассимиляция может быть этнической практикой, когда члены этногруппы отказываются от прежних ценностей и паттернов поведения в обмен на стандарты превалирующей в обществе культуры. В этом случае билингвизм вытесняется монолингвизмом.
Современные ученые, занимающиеся вопросами языка, отмечают, что в условиях взаимного трансэтнического общения происходят процессы речевой аккомодации, когда речь представителей различных этнических групп конвергирует в процессе коммуникации. Данная тенденция в наибольшей степени проявляется в речевых стратегиях
вежливости, что предполагает принятие адресатом форм общения, транслируемых адресантом. Использование идентичных форм выражения вежливости адресатом сигнализирует об аккомодации в языковой сфере. Сознательное упрощение в использовании вокабуляра и симплификация грамматических конструкций при общении с представителями иной языковой группы свидетельствует о том, что адресант нацелен на конвергенцию по отношению к менее компетентному в используемом языковом коде адресату. В мультилингвальных сообществах с большим разнообразием используемых языковых кодов индивиды могут аккомодировать свою речь, выбирая те языковые коды, которые являются более понятными и приемлемыми в определенной социальной ситуации. Так, например, в билингвальном Монреале (франкоязычной части Канады) франко-канадцы часто используют английский язык, если определяют участника коммуникации как представителя другого языкового и культурного сообщества [7].
Намеренно выбираемый языковой код, в котором языковая компетенция адресата отсутствует (или явно недостаточна для полноценного общения) свидетельствует о том, что адресант использует стратегию языковой дивергенции. Ярким примером является выпуск коммюнике арабскими нациями по проблеме нефтяных разработок для мирового сообщества на арабском, а не на языке международного общения -английском, что говорит о том, что арабские государства, обладающие нефтяными запасами не намерены более следовать стратегии языковой аккомодации по отношению к западным англоговорящим государствам. Таким же образом миноритарная этническая группа, которая стремится поддержать и проявить свою исключительность часто использует свой этнический язык (иногда намеренно) в интеракции
с представителями мажоритарной этнической группы. Дж. Хоумс приводит пример с диссидентской этнической группой Маори, иммигрировавшей в Великобританию и свободно говорящей на английском языке, которая, тем не менее, настаивает на использовании языка Маори в судах и требует предоставления услуг переводчика [7]. Подобный пример мы можем наблюдать и когда политические лидеры бывших республик Советского Союза, давая интервью российским журналистам, используют свой нативный язык, прекрасно владея русским языком, тем самым демонстрируя самостоятельность и независимость своего государства.
Надо заметить, что стратегии речевой дивергенции не всегда свидетельствуют о негативном отношении говорящего по отношению к адресату, небольшой акцент, например, может добавлять определенную привлекательность представителям, например, шоу бизнеса, когда аудитория бывает приятно удивлена исполнением песен на своем родном языке и охотно прощает замеченные несовершенства речи. В то же время слишком правильное владение иностранным языком может в определенных ситуациях вызвать подозрительное отношение со стороны нативных носителей языка. Известны случаи, когда людей подозревали в шпионаже только из-за компетентного владения иностранным языком во время их пребывания за границей.
Участники коммуникации по-разному реагируют на стратегии дивергенции и конвергенции, что зависит от аттрибутируемых причин. Если дивергенция воспринимается как неизбежная стратегия, то реакция будет более толерантной, чем в случае, когда она воспринимается как намеренная. Намеренная дивергенция может рассматриваться участниками коммуникации как некооперативная или антагонистическая. Тот, кто использует,
например, английский язык в Монреале, поскольку считает свое знание французского языка неадекватным для полноценного общения, будет восприниматься более толе-рантно, чем билингв, прекрасно владеющий французским языком и намеренно избирающий английский язык при общении с франкофонами [7]. Лучшим способом для решения речевой аккомодации или стилевого шифтинга представляется правильное определение контекста: то, что будет вполне приемлемым в ситуациях бытового общения, может быть не приемлемым в условиях формализованной коммуникации.
Необходимо отметить, что даже при проведении государственной политики культурной ассимиляции в этнической среде, как правило, существуют силы, противодействующие культурному растворению и стремящиеся к сохранению культурной самобытности. Эта тенденция усиливается в случае межгрупповых конфликтов. Дж. Геймс следующим образом объясняет механизм сдерживающего влияния: если этногруппа субординирована в референтной группе, маргинальная позиция между двумя группами становится угрозой для этногруп-пы, особенно если она дезорганизована [8].
Еще одной силой, противодействующей этнической ассимиляции, является ограниченная проницаемость референтной группы. Ориентируясь на культурную самобытность и лидерство, группа сопротивляется (протестует, выказывает недовольство) маргинальному движению индивидов в свои ряды. Однако в условиях глобализации, характеризующейся увеличением трансэтнических контактов,
противодействие становится мало эффективным, предпочтительным представляется этническая аккомодация. Г. Омонии настаивает, что «присвоение» языковых практик, связанных с религиозной верой той или иной этнической группы, к которой не принадлежат сами индивиды, является стратегией, сигнализирующей о дружбе или солидарности, и может рассматриваться в качестве примера языковой аккомодации [9]. Например, использование таких религиозных тропов, как In Sha Allain, Praise God, Holy Mary в трансэтнической коммуникации свидетельствуют о процессах конвергенции. Но, если подобное происходит в среде миноритарной группы, находящейся внутри более крупной общности, то тогда вышеприведенные примеры могут рассматриваться как акты аккомодации. Более того, изменения в эпоху глобализации включают возможности адаптации языковых форм из нового «культурного репертуара» в условиях трансэтнических контактов. Например, в изначально христианском сообществе прибытие мусульманских иммигрантов может отразиться на социальных практиках, включая и языковое поведение, как самих иммигрантах, так и на принимающей стороне. Данная тенденция во многом зависит от того, будет ли мультикультура-лизм концептуализирован институционально в рамках интегративной или ассимиляционной идеологии. Пуристские или консервативные настроения и действия могут привести к культурному конфликту, в то время как либеральные взгляды и основанная на них языковая политика будет способствовать процессам аккомодации.
Примечания:
1. Щепаньский Я. Элементарные понятия социологии. М., 1989.
2. Ethnicity, Intercosta Glossary. Concepts and Terms used in Ethnicity Research. N. Y., 1990.
3. Rampton B. Crossing: Language and Ethnicity among Adolesent. L.: Longman, 1995.
4. Casino E.S. Political and Logical Constituents of Ethnicity. Implication for cross-cultural Training and Research Policy. Honolulu: Hawaii, 1979.
5. Образование взрослых: опыт и проблемы. / под ред. С.Г. Вершловского. СПб.: ИВЭСЭП: Знание, 2002.
6. Вахтин Н.Б., Головко Е.В. Социолингвистика и социология языка. СПб.: Гуманит. акад., 2004.
7. Homes J. An Introduction to Sociolinguistics. Longsman: Pearson, 2008.
8. Himes J. Conflict and conflict Manadgment. The University of Georgia Press: Athens, 1980.
9. Omoniyi Tope Introduction: Change, Conflict and Acoomodation // The Sociology of Language and Religion. Change, Conflict and Accomodation / ed. by Tope Omonii. Great Britain: CPI Antony Rowe, Chippenham and Eastbourne, 2010.
References:
1. Szczepanski Jan Elementary concepts of Sociology. М., 1989.
2. Ethnicity, Intercosta Glossary. Concepts and Terms used in Ethnicity Research. N.Y., 1990.
3. Rampton B. Crossing: Language and Ethnicity among Adolesent. London: Longman, 1995.
4. Casino Eric S. Political and Logical Constituents of Ethnicity. Implication for cross-cultural Training and Research Policy. Honolulu: Hawaii, 1979.
5. Adult education: experience and problems / ed. by S.G. Vershlovsky. SPb.: IVESEP: Znanie, 2002.
6. Vakhtin N.B., Golovko E.V. Sociolinguistics and sociology of the language. SPb.: Humanitarian Academy, 2004
7. Homes J. An Introduction to Sociolinguistics. Longsman: Pearson, 2008.
8. Himes J. Conflict and conflict Manadgment. The University of Georgia Press: Athens, 1980.
9. Omoniyi Tope Introduction: Change, Conflict and Acoomodation / The Sociology of Language and Religion. Change, Conflict and Accomodation. Ed. by Tope Omonii. Great Britain: CPI Antony Rowe, Chippenham and Eastbourne, 2010.
