Роль витамина d в патогенезе хронической сердечной недостаточности

Морголь А.С.; Янковская Л.В.

Обзоры

УДК: 616.171.7-092:[615.365:577.161.2]

РОЛЬ ВИТАМИНА D В ПАТОГЕНЕЗЕ ХРОНИЧЕСКОЙ СЕРДЕЧНОЙ НЕДОСТАТОЧНОСТИ (ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ)

Морголь А. С. Янковская Л. В.

УО «Гродненский государственный медицинский университет», Гродно, Беларусь

В статье приведены литературные данные о метаболизме витамина D, его взаимодействии с сердечнососудистой системой и влиянии на развитие и течение хронической сердечной недостаточности. Было выявлено, что в настоящее время мало изучено влияние терапии витамином D на фракцию сердечного выброса, функциональные тесты, биохимические маркеры и показатели мозгового натрийуретического пептида у пациентов с хронической сердечной недостаточностью.

Ключевые слова: Витамин D, хроническая сердечная недостаточность, цитокины, фракция сердечного выброса.

В настоящее время существуют доказательства того, что недостаточность витамина D играет существенную роль в патогенезе хронической сердечной недостаточности (ХСН).

Опубликованные результаты многочисленных исследований свидетельствуют о наличии дефицита витамина D (25(ОНЮ менее 50 нмоль/л) у более чем 40% обследованных в различных популяциях, а у пожилых лиц до 100% [15]. Имеются все основания предполагать наличие де-фицита/недостаточности витамина D у большинства населения Республики Беларусь.

Образование эндогенного витамина D кожной синте-тазой под воздействием солнечного ультрафиолета зависит от географической широты проживания, в частности на широте Республики Беларусь (53°С) инсоляция способна обеспечивать потребность в витамине D менее 5 месяцев в году [5]. Этот процесс также зависит от времени года. Данные исследования показали, что даже у солдат из солнечных стран, таких как Индия, с ежедневным нахождением на улице около 370 минут, в зимний период уровень витамина D составлял в среднем только 47 нмоль/ л (18,8 нг/мл) [40].

Исследования в РБ обнаружили дефицит витамина D в осенне-зимний период у 93% обследованных здоровых детей [6], и у 75% женщин, находящихся в постменопаузальном периоде [7].

За последние годы в процессе тщательного изучения широкой активности витамина D в организме его справедливо стали называть D гормоном. Полученный с ультрафиолетом или перорально, витамин D метаболизи-руется печёночной гидроксилазой в 25-гидроксивитамин D (25(ОЩЭ), который почечной 1б-гидроксилазой конвертируется в активную форму 1,25-дигидроксивитамин D (1,25(ОН)2Э - кальцитриол) и напрямую зависит от уровня циркулирующего 25(OH)D. Основным показателем в определении статуса витамина D является 25(ОЩЭ, как более длительно циркулирующий (3-4 недели) в крови. Оптимальным уровнем 25(ОН^ признан 75-150 нмоль/ л, недостаточностью считается 50-75 нмоль/л, дефицитом - менее 50 нмоль/л [19].

Многообразные биологические эффекты он оказывает при взаимодействии со специфическими рецепторами, открытыми De Luca Hector (1998), которые расположены более чем в 40 тканях-мишенях (остеобласты, мышечные клетки, кардиомиоциты, Я-клетки поджелудочной железы, эндотелий, клетки нервной системы, кишечника, иммунные клетки и др.) [3, 10, 17]. Витамин D оказывает воздействие на биологические реакции организма через геномный механизм (синтез Са-связываю-щего белка, остеокальцина, и др.) и быстрые реакции внегеномного генеза (синтез вторичных мессенджеров: цАМФ, инозитолтрифосфата, арахидоновой кислоты).

Каждая ткань контролирует активность процессов самостоятельно, но зависит от адекватного уровня циркулирующего 25(OH)D [3, 10, 37].

Данные ряда исследований указывают на повышение риска развития сердечно-сосудистых заболеваний при дефиците/недостаточности витамина D. Так, Dr. Peter Brondum-Jacobsen и соавторы на более 10000 пациентах обнаружили, что низкий уровень витамина D по сравнению с оптимальным повышает риск ишемической болезни сердца (ИБС) на 40%, риск развития инфаркта миокарда на 64%, риск ранней смерти на 57%, и не менее 81% повышенного риска смерти от сердечных заболеваний.

Аналогичные данные получены после обследования 27686 человек [12], где было обнаружено, что люди с дефицитом витамина D имели на 77% больший риск ранней смерти, на 78% больший риск вероятности развития инсульта и на 45% более склонны к развитию ИБС, чем исследуемые с нормальным уровнем 25(OH)D. Также было обнаружено, что участники с дефицитом витамина D в два раза чаще страдают ХСН.

Статус витамина D у пациентов с ХСН. Имеющиеся данные показывают, что у большинства пациентов с ХСН уровни 25(ОЩЭ находятся в диапазоне недостаточности, что можно объяснить недостаточным получением УФО, поскольку заболевания сердечно-сосудистой системы, сопровождающиеся ХСН, значительно снижают мобильность пациентов [11, 24]. Неспособные передвигаться пациенты имеют высокий риск развития выраженного дефицита витамина D, который, как известно, может привести к остеомаляции [22].

Ряд исследований, в которых оценивали уровень 25(OH)D у пациентов с ХСН, отображены в таблице 1.

Таблица 1 - Исследования уровня 25(OH)D у пациентов с ХСН

Автор Кол-во пациентов Возраст пациен- тов Уровень 25(OH)D (нмоль/л) Сезон забора Геогра- фическая широта

Christ et al., 1996 39 мужчин 21-65 47,2 ± 32,2 В течение года 47°С

Shane et al., 1997 101 взрослый 25-70 52,5 ± 25,0 В течение года 41 °С

Garcia Delgado et al., 2000 44 мужчины 32-65 70,75 ± 20,0 В течение года 41 °С

Garcia Delgado et al., 2000 7 женщин 21-62 44,0 ± 19,7 В течение года 41 °С

Zittermann et al., 2003 20 взрослых <50 24,0 ± 14,5 Ноябрь - Март 52°С

Zittermann et al., 2003 34 взрослых >50 27,6 ± 16,5 Ноябрь - Март 52°С

Schleithoff et al., 2006 123 взрослых 35-73 43,8 ± 27,5 В основном Май - Октябрь 52°С

Примечание: заимствовано из [12]. Для конвертации уровня 25(OH)D в нг/мл следует разделить показатель нмоль/л на 2,5

Журнал Гродненского государственного медицинского университета № 4 2013 г. 11

Обзоры

Как видно из таблицы 1, за одним исключением, во всех группах пациентов с ХСН концентрация 25(OH)D в плазме оказалась около или ниже 50 нмоль/л (20 нг/мл), находясь, таким образом, в диапазоне дефицита или недостаточности, с учётом сезонности и географической широты. В одном из приведенных исследований сравнили результаты пациентов с ХСН с контрольной группой здоровых лиц, сопоставимых по полу и возрасту [20], у пациентов с ХСН уровень 25(OH)D был на 34% ниже, чем в контрольной группе.

Известно, что концентрация 25(OH)D в плазме уменьшается с возрастом [22]. Однако было неожиданностью обнаружить, что у лиц с ХСН моложе 50 лет уровень 25(OH)D в плазме крови был ниже, чем у лиц из группы контроля старше 50 лет [20], что ещё раз подтверждает взаимосвязь заболевания с уровнем 25(OH)D.

В некоторых исследованиях измеряли сывороточные концентрации 1,25(ОН)20, диапазон которого составляет 37-137 нмоль/л [20, 25, 29, 36]. От 19% до 26% пациентов с ХСН имели недостаточность 1,25(ОН)2Э [25, 36]. Также было выявлено, что средний уровень 1,25(ОН)20 пациентов с ХСН был на 22% ниже, чем в контрольной группе [20]. Низкие концентрации (63,3 нмоль/л) наблюдались у молодых пациентов с ХСН. Сокращение уровня 1,25(ОН)20 в плазме крови может быть следствием низкого уровня циркулирующего 25(OH)D [35, 38].

Механизмы влияния витамина D на сердечно-сосудистую систему. Данные литературы отражают исследования, раскрывающие механизмы влияния витамина D на сердечно-сосудистую систему через взаимодействие с иммунной системой, влияние на миокард и эндотелий, на кальциевый обмен и на ренин-ангиотензиновую систему.

Взаимодействие витамина D с иммунной системой

было установлено после открытия рецепторов к 1,25(ОН)20 во многих клетках иммунной системы (на активированных Т-лимфоцитах, макрофагах, на незрелых лимфоцитах тимуса и зрелых CD8-клетках), а также после выявления способности мононуклеарных фагоцитов к продукции 1,25(ОН)2Э [3, 8, 34]. Его влияние опосредуется через подавление воспалительной реакции, которая, по многочисленным данным, способна приводить к прогрессированию атеросклероза и ХСН [2, 8].

Согласно новым концепциям прогрессирования ХСН, активация и системное воспаление являются маркерами неблагоприятного прогноза и высокого кардиоваскулярного риска. Увеличение синтеза провоспалительных цитокинов определяет развитие дисфункции левого желудочка. Содержание цитокинов в плазме крови пациентов с ХСН независимо от ее этиологии значительно превышает нормальные значения. Витамин D способен предотвращать чрезмерное воспаление, блокируя взаимодействие иммунных клеток посредством цитокинов [4, 13]. Исследования in vitro доказывают, что витамин D подавляет действие провоспалительных цитокинов [43] и увеличивает концентрацию противовоспалительных цитокинов [43, 14]. Ниже суммированы иммунотропные эффекты витамина D [1]:

1) подавляет экспрессию рецепторов к трансферри-ну на макрофагах;

2) подавляет образование СD23-клеток;

3) подавляет активность и пролиферацию Т-хелперов в зависимости от концентрации ИЛ-1: при низкой концентрации ИЛ-1 стимулирует пролиферацию Т-хелперов почти в 50 раз; в оптимальных (физиологических) концентрациях подавляет индукцию и пролиферацию; при повышенной концентрации ИЛ-1 повышает индукцию,

но блокируют пролиферацию Т-хелперов;

4) гамма-интерферон дозозависимо усиливает образование 1,25(ОН)20 альвеолярными макрофагами, что оптимизирует антигенпрезентирующую функцию;

5) повышенные дозы витамина D оказывают подавляющее действие на процессы гуморального и клеточного иммунных ответов;

6) под действием 1,25(ОН)20 происходит окончательная дифференцировка промиелоцитов HL-60 в макрофаги, поэтому витамин D3 нашел применение в качестве дифференцирующего агента в схемах лечения недифференцированных лейкозов и карцином;

7) 1,25(ОН)20 индуцирует синтез Ca-связывающих белков: кольбиндина кишечного эпителия, S100 нейронов, парвальбулина, тропонина мышечной ткани и каль-цимединов в многочисленных тканях (в том числе в лимфоидной);

8) активные метаболиты витамина D подавляют экспрессию рецепторов на макрофагах, участвующих в захвате липопротеидов низкой плотности (ЛИНИ).

Влияние витамина D на миокард и эндотелий. Известно, что рецепторы витамина D также представлены в кардиомиоцитах, гладкомышечной ткани и эндотелии. В кардиомиоцитах существуют кальцитриол-зависимые Са-связывающие белки, благодаря которым происходит каль-цитриол-опосредованная быстрая активация потенциалзависимых кальциевых каналов [16, 39], что указывает на ключевую роль кальцитриола в регуляции сократительной функции миокарда.

Ио современным представлениям, дополнительным фактором, вносящим вклад в развитие дисфункции эндотелия сосудов, служит дефицит витамина D, рецепторы к которому присутствуют на гладкомышечных и эндотелиальных клетках сосудов. У спонтанно гипертензивных крыс 1,25(OH)2D снижал эндотелийзависимую кон-стрикцию в аорте через снижение концентрации цитоп-лазмотического кальция в эндотелиальных клетках. Кроме того, 1,25(OH)2D показал протективный эффект на эндотелиальные клетки путем защиты их от воздействия продуктов деградации мочевины и активации еNO-син-тазы, что способствовало повышению продукции NO, а также оказывало противовоспалительное действие. Некоторые исследования показали улучшение функции эндотелия после дополнительного приема и повышения уровня витамина D в сыворотке крови [28].

Концентрация 25(OH)D и 1,25(On)2D в плазме крови обратно пропорционально коррелирует с уровнем паратиреоидного гормона (ИТГ) как у здоровых людей, так и у пациентов с ХСН [31, 44]. В настоящее время известно, что избыток ИТГ поднимает артериальное давление, приводит к гипертрофии кардиомиоцитов и интерстициальному фиброзу сердца [29]. В исследовании Sambrook и соавт. [31] показано, что вторичный гиперпаратиреоз тесно связан с повышением смертности у ослабленных пожилых людей. Выявленные изменения оси витамин D - ИТГ у пожилых лиц с ИБС характеризовали высокую частоту дефицита витамина D (86%) и случаи гиперпара-тиреоидизма (29%) [9], который, по данным других авторов, с частотой 15,8% встречается у пожилых лиц с кальцинозом клапана аорты и у 30% лиц с застойной сердечной недостаточностью. Известно, что ИТГ подавляет активность печеночного липид-регулирующего фермента, который играет важную роль в метаболизме промежуточных ЛИНИ и ЛПВП, тем самым способствуя прогрессированию атеросклероза.

Влияние витамина D на обмен кальция. Составляя эндокринную ось с ИТГ, витамин D осуществляет взаи-

12 Журнал Гродненского государственного медицинского университета № 4 2013 г.

Обзоры

мосвязь между процессами резорбции/формирования костной ткани и кальциевым гомеостазом. Показано, что потеря кальция костями в пожилом возрасте сопровождается эктопической кальцификацией других тканей, особенно артерий и почек. Атеросклеротическое поражение сосудов нередко осложняется кальцификацией атеросклеротической бляшки. Наличие сосудистой кальцификации является предиктором пятилетней выживаемости [26]. В исследовании, проведенном на 173 пациентах, показано, что при выраженной кальцификации артерий отмечается снижение уровня витамина D в сыворотке крови [41].

Ряд исследований [23, 32] демонстрируют снижение уровня внеклеточного кальция и повышение его внутри гладкомышечных клеток резистентных сосудов при АГ. Именно на этот механизм направлен эффект блокаторов кальциевых каналов. В исследовании С.К. Чуриной и соавторов установлена взаимосвязь между низким содержанием кальция в сыворотке крови и парадоксальным увеличением аккумулирующей способности тканей, особенно сосудистой стенки, к данному катиону. В условиях кальциевого дефицита развивается и повреждение эндотелия, проявляющееся нарушением эндотелийзависимой вазодилатации, повышением сосудистого тонуса.

Интересно, что в двух человеческих популяциях при наличии высокого и умеренного риска развития ИБС, сывороточные уровни 1,25(ОН)^ были обратно пропорциональны степени кальцификации сосудов [41].

Генетические исследования. Рецепторы витамина D кодируются геном рецептора витамина D (VDR), для которого характерен генетический полиморфизм, т.е. существование различных аллельных вариантов этого гена в популяции. Наиболее значимыми полиморфизмами гена VDR являются Bsm I, Folc I и Taq I, которые ассоциированы с низким уровнем 25(OH)D в сыворотке крови, влияют на развитие ряда патологий, в том числе инфаркта миокарда.

В результате исследования Gregory P. Levin и соавт. были выявлены однонуклеотидные замены в гене VDR, значительно влияющие на связь низкой концентрации 25(OH)D в сыворотке крови с уровнем переломов шейки бедра, инфарктов миокарда, онкологических заболеваний и смертности в течение длительного периода [18].

Исследование в российской популяции доказало, что у лиц с FF- и Ff-генотипами полиморфного маркера Fok I гена VDR, в более раннем возрасте по сравнению с пациентами, имеющими ff-генотип, начинается артериальная гипертензия. Для пациентов с данными генотипами было характерно повышение систолического артериального давления (САД) в дневное время, регистрировались более высокие показатели среднесуточного САД. Было выявлено, что среди пациентов с FF- и Ff-генотипами полиморфного маркера Fok I гена VDR имеется более высокий процент лиц с дефицитом и недостаточностью витамина D по сравнению с пациентами, имеющими ff-генотип.

Терапия недостаточности витамина D. В настоящее время считается, что ежедневный пероральный приём адекватных доз витамина D является единственным эффективным методом улучшения статуса витамина D у пациентов с ХСН.

Анализ более 15 исследований по применению препаратов эргокальциферола и холекальциферола у паци-

Литература

1. Громова, О.А. Витамин D (Эргокальциферол, Холекаль-циферол) / Громова, О.А. // Практика педиатра. - 2007. - №5. -С. 24-28.

ентов с недостаточностью 25(OH)D выявил, что назначение высоких доз витамина D3 (10000 МЕ) приводит к более быстрому и выраженному повышению 25(OH)D на 137,2 нмоль/л от базового значения за 3-4 месяца, в то время как при назначении малых доз (400 МЕ) заметный эффект отмечался по прошествии года наблюдений при подъёме на 17,0-27,8 нмоль/л. Также выяснилось, что приём витамина D3 на 87% эффективней повышает и поддерживает концентрацию 25(OH)D в плазме крови, а также способствует его депонированию в тканях в 2-3 раза больше, чем эквимолярные дозы витамина D2.

В исследовании на 123 пациентах с ХСН [42] в течение девяти месяцев группа D (+) получала 2000 МЕ витамина D3 и 500 мг Са, группа D (-) получала плацебо и 500 мг Ca. В итоге концентрация 25(OH)D у пациентов D (+) группы увеличилась на 26,8 нг/мл, а в D (-) группе лишь на 3,6 нг/мл. Уровень ПТГ был значительно ниже, а уровень противовоспалительных цитокинов ИЛ-10 значительно выше в D (+) группе. Уровень ФНО в группе D (-) увеличился, а в D (+) группе остался на прежних значениях.

В другом исследовании [12] пожилым женщинам ежедневно назначали по 800 МЕ витамина D3 в комбинации с препаратом кальция. Группе контроля проводили монотерапию кальцием. Начальные 25(OH)D уровни в обеих группах исследования были 24,6 нмоль/л (10,8 нг/ мл) и 25,7 нмоль/л (11,3 нг/мл), соответственно. По сравнению с группой контроля в группе исследуемых произошло увеличение концентрации в плазме крови 25(OH)D на 20 нмоль/л (8 нг/мл, р <0,01), снижение ПТГ плазмы на 17% (P <0,05), снижение систолического АД на 9,3% (Р <0,025) и снижение ЧСС на 5,4% (Р <0,025).

В исследовании мужчин с гипертрофией левого желудочка ПТГ был равен 44,1±26,2 нг/мл по сравнению с уровнем ПТГ 29,4±13,9 нг/мл у мужчин без гипертрофии левого желудочка [30]. У испытуемых с уровнем ПТГ в плазме >62 нг/мл темп развития ИБС был выше, чем у пациентов с нормальным или низким уровнем ПТГ плазмы крови. Следует отметить, что низкий уровень 25(OH)D в плазме был наиболее частой причиной вторичного ги-перпаратиреоза в случайной выборке взрослых [21].

При терминальной стадии почечной недостаточности с вторичным гиперпаратиреозом было продемонстрировано, что 15-недельное внутривенное лечение каль-цитриолом привело к заметному уменьшению гипертрофии левого желудочка у исследуемых [27].

Клиническое исследование влияния витамина D у 80 детей с ХСН обнаружило его положительное воздействие на миокард и насосную функцию сердца [33].

В ряде случаев лечение кальцитриолом приводит к снижению активности ренина плазмы, уменьшению уровней ангиотензина II, снижению артериального давления и уменьшению гипертрофии миокарда [22, 27].

Заключение. В настоящее время мало изучено влияние терапии витамином D на такие показатели пациентов с ХСН, как фракция сердечного выброса, мышечная сила, шестиминутный тест ходьбы, концентрация провоспалительных цитокинов и мозгового натрийуретического пептида, общеклиническое состояние и качество жизни. Таким образом, необходимы ещё исследования для выяснения роли дефицита витамина D в развитии и прогрессировании ХСН, а также для определения места и доз витамина D в терапии данного заболевания.

Literature

1. Gromova, O.A. Vitamin D (Jergokal’ciferol, Holekal’ciferol) / Gromova, O.A. // Praktika pediatra. - 2007. - №5. - S. 24-28.

Журнал Гродненского государственного медицинского университета № 4 2013 г. 13

Обзоры

2. Калуев, А.В. Механизмы нейропротекторного действия витамина D3 / Калуев А.В., Еремин К.О., Туохима П. // Биохимия. - 2004. - №69 (7) - С. 907-911.

3. Коровина, Н.А. Современные представления о физиологической роли витамина D у здоровых и больных детей / Коровина Н.А., Захарова И.Н., Дмитриева Ю.А. // Педиатрия. - 2008. -№87 (4). - С. 124-130.

4. Лус Тавера-Мендоса. Солнечный витамин / Лус Тавера-Мендоса, Джон Уайт // В мире науки. - 2008. - №2. - С17-23.

5. Мохорт, Т.В. Кости, кальций и витамин D (точка зрения эндокринолога) / Мохорт, Т.В. // Медицинская панорама. - 2009.

- №3 - С. 79-85.

6 . Почкайло, А.С. Минеральная плотность костной ткани и обеспеченность витамином D здоровых белорусских детей / Поч-кайло А.С., Самоховец О.Ю. // Боль. Суставы. Позвоночник. -2012. - №3(7). - С. 101-102.

7. Руденко, Э.В. Определение статуса витамина D у женщин постменопаузального возраста, проживающих в различных регионах Республики Беларусь / Руденко Э.В., Романов Г.Н., Самоховец О.Ю., Сердюченко Н.С., Руденко Е.В. // Боль. Суставы. Позвоночник. - 2012. - №3(7). - С.105-107.

8. Смирнова, Г.Е. Роль витамина D в развитии детского организма и коррекция его дефицита. СошШит medicum. / Смирнова Г.Е., Витебская А.В., Шмаков Н.А. // Приложение Педиатрия.

- 2010. - №34. - С. 7-12.

9 . Снежицкий, В.А. Взаимосвязь показателей обмена кальция и липидов при ишемической болезни сердца / Снежицкий В.А., Янковская Л.В. // Клиническая геронтология. - 2012. - №3-4. - С. 33-38.

10. Шварц, Г.Я. Дефицит витамина D и его фармакологическая коррекция / Шварц, Г.Я. // РМЖ. - 2009. - №17 (7). - С. 477486.

11. Albanese, MC. Use of medical resources and quality of life of patients with chronic heart failure: A prospective survey in a large Italian community hospital / Albanese MC et al. // Eur J Heart Fail. -1999. - №1. - P. 411-417.

12. Armin Zittermann. Vitamin D insufficiency in congestive heart failure: why and what to do about it? / Armin Zittermann, Stefanie S. Schleithoff, Reiner Koerfer. // Heart Fail Rev. - 2006. -№11. - P. 25-33.

13. Arnson, Y. Vitamin D and autoimmunity: new aetiological and therapeutic considerations / Arnson Y, Amital H, Shoenfeld Y. // Ann. Rheum. - 2007. - №66 (9). - P. 1137-1142.

14. Canning, MO. 1-alpha, 25-Dihydroxyvitamin D3 (1,25(OH)(2)D(3)) hampers the maturation of fully active immature dendritic cells from monocytes / Canning MO, et al. // Eur J Endocrinol.

- 2001 - №145 - Р 351-357.

1 5 . Chapuy, M.C. Prevalence of vitamin D insufficiency in an adult normal population / Chapuy M.C. [et aL] // Osteoporos Int. -1997. - №7. - P. 439-443.

16. De Boland, AR. Non-genomic signal transduction pathway of vitamin D in muscle / De Boland AR, Boland RL. // Cell Signal. - 1994.

- №6. - Р 717-724.

17. Donald W. Miller. Vitamin D in a New Light / Donald W. Miller. // LewRockwell.com - 2007. - http://lewrockwell.com/miller/ miller25html.

18. Gregory P. Levin. Genetic Variants and Associations of 25-Hydroxyvitamin D Concentrations With Major Clinical Outcomes Vitamin D Concentrations and Clinical Outcomes / Gregory P. Levin et al. // JAMA: The Journal of the American Medical Association. -2012. - №308 (18). - P. 1898.

19. ^lick, М.Е Vitamin D deficiency / МУ ^lick. // N Engl. J. Med. - 2007. - №357. - P 266-281.

20. Kannel, WB. Incidence and epidemiology of heart failure / Kannel WB. // Heart Fail Rev. - 2000. - №5. - Р 167-173.

21 . Karlsson, SL. Prevalence of secondary hayperparthyreodism (SHPT) and causal factors in adult population in Reykjavik area / Karlsson SL et al. // Laeknabladid. - 2005. - №91(2). - Р 161-169.

22. Kimura, Y. Effectiveness of 1,25-dihydroxyvitamin D supplementation on blood pressure reduction in a

2. Kaluev, A.V. Mehanizmy nejroprotektornogo dejstvija vitamina D3 / Kaluev A.V., Eremin K.O., Tuohima P. // Biohimija. -2004. - №69 (7) - S. 907-911.

3. Korovina, N.A. Sovremennye predstavlenija o fiziologicheskoj roli vitamina D u zdorovyh i bol’nyh detej / Korovina N.A., Zaharova I.N., Dmitrieva Ju.A. // Pediatrija. - 2008. - №87 (4). - S. 124-130.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

4. Lus Tavera-Mendosa. Solnechnyj vitamin / Lus Tavera-Mendosa, Dzhon Uajt // V mire nauki. - 2008. - №2. - S17-23.

5. Mohort, T.V. Kosti, kal’cij i vitamin D (tochka zrenija jendokrinologa) / Mohort, T.V. // Medicinskaja panorama. - 2009. -№3 - S. 79-85.

6. Pochkajlo, A.S. Mineral’naja plotnost’ kostnoj tkani i obespechennost’ vitaminom D zdorovyh belorusskih detej / Pochkajlo A.S., Samohovec O.Ju. // Bol’. Sustavy. Pozvonochnik. - 2012. -№3(7). - S. 101-102.

7 . Rudenko, Je.V. Opredelenie statusa vitamina D u zhenshhin postmenopauzal’ nogo vozrasta, prozhivajushhih v razlichnyh regionah Respubliki Belarus’ / Rudenko Je.V., Romanov G.N., Samohovec O.Ju., Serdjuchenko N.S., Rudenko E.V. // Bol’. Sustavy. Pozvonochnik. - 2012. - №3(7). - S.105-107.

8. Smirnova, G.E. Rol’ vitamina D v razvitii detskogo organizma i korrekcija ego deficita. Sonsilium medicum. / Smirnova G.E., Vitebskaja A.V., Shmakov N.A. // Prilozhenie Pediatrija. - 2010. -№34. - S. 7-12.

9. Snezhickij, V.A. Vzaimosvjaz’ pokazatelej obmena kal’cija i lipidov pri ishemicheskoj bolezni serdca / Snezhickij V.A., Jankovskaja L.V. // Klinicheskaja gerontologija. - 2012. - №3-4. - S. 33-38.

1 0 . Shvarc, G.Ja. Deficit vitamina D i ego farmakologicheskaja korrekcija / Shvarc, G.Ja. // RMZh. - 2009. - №17 (7). - S. 477-486.

11. Albanese, MC. Use of medical resources and quality of life of patients with chronic heart failure: A prospective survey in a large Italian community hospital / Albanese MC et al. // Eur J Heart Fail. -1999. - №1 . - P. 411-417.

1 2 . Armin Zittermann. Vitamin D insufficiency in congestive heart failure: why and what to do about it? / Armin Zittermann, Stefanie S. Schleithoff, Reiner Koerfer. // Heart Fail Rev. - 2006. -№11. - P. 25-33.

1 3 . Arnson, Y. Vitamin D and autoimmunity: new aetiological and therapeutic considerations / Arnson Y, Amital H, Shoenfeld Y. // Ann. Rheum. - 2007. - №66 (9). - P. 1137-1142.

14. Canning, MO. 1-alpha, 25-Dihydroxyvitamin D3 (1,25(OH)(2)D(3)) hampers the maturation of fully active immature dendritic cells from monocytes / Canning MO, et al. // Eur J Endocrinol.

- 2001 - №145 - Р 351-357.

1 5 . Chapuy, M.C. Prevalence of vitamin D insufficiency in an adult normal population / Chapuy M.C. [et aL] // Osteoporos Int. -1997. - №7. - P. 439-443.

1 6 . De Boland, AR. Non-genomic signal transduction pathway of vitamin D in muscle / De Boland AR, Boland RL. // Cell Signal. - 1994.

- №6. - Р 717-724.

1 7. Donald W. Miller. Vitamin D in a New Light / Donald W. Miller. // LewRockwell.com - 2007. - http://lewrockwell.com/miller/ miller25html.

18. Gregory P. Levin. Genetic Variants and Associations of 25-Hydroxyvitamin D Concentrations With Major Clinical Outcomes Vitamin D Concentrations and Clinical Outcomes / Gregory P. Levin et al. // JAMA: The Journal of the American Medical Association. -2012. - №308 (18). - P. 1898.

19. ^lick, М.Е Vitamin D deficiency / МУ ^lick. // N Engl.

J. Med. - 2007. - №357. - P 266-281.

20. Kannel, WB. Incidence and epidemiology of heart failure / Kannel WB. // Heart Fail Rev. - 2000. - №5. - Р 167-173.

21 . Karlsson, SL. Prevalence of secondary hayperparthyreodism (SHPT) and causal factors in adult population in Reykjavik area / Karlsson SL et al. // Laeknabladid. - 2005. - №91(2). - Р 161-169.

22. Kimura, Y. Effectiveness of 1,25-dihydroxyvitamin D supplementation on blood pressure reduction in a

14 Журнал Гродненского государственного медицинского университета № 4 2013 г.

Обзоры

pseudohypoparathyroidism patient with high renin activity / Kimura Y et al. // Intern Med. - 1999. - №38. - Р. 31-35.

23. Krause, R. Ultra-violet B and blood pressure / R. Krause et.al. // Lancet. - 1998. - №352. - P. 709-710.

24. Kriegsman, DM. Do disease characteristics add to the explanation of mobility limitations in patients with different chronic diseases? A study in The Netherlands / Kriegsman DM et al. // J. Epidemiol Community Health. - 1997. - №51. - Р. 676-685.

25. Li, YC. Vitamin D regulation of the renin-angiotensin system / Li YC. // J. Cell Biochem. - 2003. - №88. - Р. 327-331.

26. Margolis, JR. The diagnostic and prognostic significance of coronary artery calcification. A report of 800 cases / Margolis JR et al. // Radiology. - 1980. - №137. - Р 609-616.

27. Park, CW. Intravenous calcitriol regresses myocardial hypertrophy in hemodialysis patients with secondary hyperparathyroidism / Park CW et al. // Am J. Kidney Dis. - 1 999. -№33. - P. 73-81.

28. Reis, J.P. Vitamin D status and cardiometabolic risk factors in the United States adolescent population / Reis JP et al. // Atherosclerosis. - 2009. - № 207(2). - P. 585-590.

29. Rostand, SG. Parathyroid hormone, vitamin D, and cardiovascular disease in chronic renal failure / Rostand SG, Drueke TB. // Kidney Int. - 1999. - №56. - Р 383-392.

30. Saleh, FN. Parathyroid hormone and left ventricular hypertrophy / Saleh FN et al. // Eur Heart J. - 2003. - №24. - Р. 20542060.

31 . Sambrook, PN. Serum parathyroid hormone is associated with increased mortality independent of 25-hydroxy vitamin d status, bone mass, and renal function in the frail and very old: a cohort study / Sambrook PN et al. // J Clin Endocrinol Metab. - 2004. - №89. - Р. 5477-5481.

3 2 . Scragg, R. Plasma 25 -hydroxyvitamin D3 and its relation to physical therapy and other heart disease risk factors in the general population / Scragg R. // Epidemiol. - 1992. - №2. - P. 697-703.

33. Shedeed, SA. Vitamin D supplementation in infants with chronic congestive heart failure / Shedeed SA. // Pediatr cardiol. -2012. - №33(5). - Р 713-719.

34. Shin, JS. Vitamin D effects on pregnancy and placenta / Shin JS et al. // Placenta. - 2010. - №31 - P. 1027-1034.

35. Shoji, T. Lower risk for cardiovascular mortality in oral 1 alpha-hydroxy vitamin D3 users in a haemodialysis population / Shoji T et al. // Nephrol Dial Transplant. - 2004. - №19. - P 1791 8 4.

3 6 . Silverberg, D. The association between congestive heart failure and chronic renal disease / Silverberg D et al. // Curr Opin Nephrol Hypertens. - 2004. - №13. - Р. 163-170.

3 7 . Singh, J. C-3 epimers can account for a significant proportion of total circulating 25 - hydroxyvitamin D in infants, complicating accurate measurement and interpretation of vitamin D status / Singh J et al. // J. Clin. Endocrinol. Metab. - 2006. - №91. - Р 3055-3061.

38. Teng, M. Activated injectable vitamin D and hemodialysis survival: A historical cohort study / Teng M et al. // J Am Soc Nephrol. - 2005. - №16. - Р. 1115-1125.

3 9 . Thomasset, M. Rat calcium-binding proteins: distribution, development, and vitamin dependence / Thomasset M, Parkes CO, Cuisinier-Gleizes P. // Am J. Physiol. - 1982. - №243, - Р 483-488.

40. Trang, H. Evidence that vitamin D3 increases serum 25-hydroxyvitamin D more efficiently than does vitamin D2 / Trang H et al. // Am J Clin Nutr. - 1998. - №68. - Р 854-858.

41 . Watson, KE. Active serum vitamin D levels are inversely correlated with coronary calcification / Watson KE, Abrolat ML et al. // Circulation. - 1997. - №96. - Р. 1755-1760.

42. Witham, MD. The effects of vitamin D supplementation on physical function and quality of life in older patients with heart failure: a randomized controlled trial / Witham MD et al. // Circ. Heart Fail. - 2010. - №3(2). - Р. 195-201.

43. Zhu, Y. Calcium and 1alpha,25-dihydroxyvitamin D3 target the TNF-alpha pathway to suppress experimental inflammatory bowel disease / Zhu Y et al. // Eur J Immunol. - 2005. - №35. - Р. 217-224.

44. Zittermann, A. Low vitamin D status: a contributing factor

pseudohypoparathyroidism patient with high renin activity / Kimura Y et al. // Intern Med. - 1999. - №38. - Р 31-35.

23. Krause, R. Ultra-violet B and blood pressure / R. Krause et.al. // Lancet. - 1998. - №352. - P. 709-710.

24. Kriegsman, DM. Do disease characteristics add to the explanation of mobility limitations in patients with different chronic diseases? A study in The Netherlands / Kriegsman DM et al. // J. Epidemiol Community Health. - 1997. - №51. - Р. 676-685.

2 5 . Li, YC. Vitamin D regulation of the renin-angiotensin system / Li YC. // J. Cell Biochem. - 2003. - №88. - Р. 327-331.

26. Margolis, JR. The diagnostic and prognostic significance of coronary artery calcification. A report of 800 cases / Margolis JR et al. // Radiology. - 1980. - №137. - Р 609-616.

27. Park, CW. Intravenous calcitriol regresses myocardial hypertrophy in hemodialysis patients with secondary hyperparathyroidism / Park CW et al. // Am J. Kidney Dis. - 1 999. -№33. - P. 73-81.

28. Reis, J.P. Vitamin D status and cardiometabolic risk factors in the United States adolescent population / Reis JP et al. // Atherosclerosis. - 2009. - № 207(2). - P. 585-590.

29. Rostand, SG. Parathyroid hormone, vitamin D, and cardiovascular disease in chronic renal failure / Rostand SG, Drueke TB. // Kidney Int. - 1999. - №56. - Р 383-392.

3 0 . Saleh, FN. Parathyroid hormone and left ventricular hypertrophy / Saleh FN et al. // Eur Heart J. - 2003. - №24. - Р. 20542060.