CC BY
253
Седова Олеся Валерьевна, к.ф.н., доцент
Елецкий государственный университет им. И.А. Бунина
о1е$]а-ка$@уапйех. ги
УДК 13
РОЛЬ ЦВЕТА И СВЕТА В ЭПОХУ ЕВРОПЕЙСКОГО СРЕДНЕВЕКОВЬЯ
В статье рассматривается значение цвета и света в средневековой европейской культуре, исследуются теолого-философские концепции о природе цвета и света, выявляются причины предпочтения ярких, сияющих красок в средневековом обществе. Определяется, что существовавшие в эпоху Средневековья споры о природе цвета и света, разделявшие людей на «хромофилов» и «хромофобов», во многом обусловливались позицией Церкви, регламентировавшей все аспекты жизни в христианском средневековом обществе. Для средневековых церковных служителей категория «цвета» представляла собой не столько факт физической реальности, сколько теологическую проблему, поскольку цвет был неразрывно связан с физикой и метафизикой света и, следовательно, способен разрешить вопрос, как человеческая сфера связана с божественной. Большинство теологов полагали, что свет - это божественная эманация и видимое присутствие Бога на земле, поэтому свет является фундаментом всех цветов. Свои идеи они стремились воплотить в жизнь. Так, известный «хромофил» аббат Су-герий перестроил Сен-Денийский собор, ставший настоящим храмом цвета и света. Однако находились противники данной концепции, для которых цвет - не производная от света, а хитроумное дьявольское орудие, призванное обмануть человека, скрыть истинную сущность вещей за красивой цветной оболочкой. Приверженцы данной идеи, ярким представителем которой являлся святой Бер-нар Клервоский, стремились изгнать цвет из храмов и монастырей, запретить использовать его в витражах, миниатюре, рукописях, предметах церковного обихода. В статье рассматриваются идеи о природе цвета и света Исидора Се-вильского, Гроссетеста, Бонавентуры, Хильдегарды фон Бинген, Мехтильды Магдебургской.
Ключевые слова и фразы: цвет, свет, Гроссетест, Хильдегарда фон Бин-ген, Мехтильда Магдебургская.
The article discusses the importance of colour and light in medieval Western European culture, explores the theological-philosophical concepts about the nature of colour and light, identifies the reasons for choosing the brilliant colors in medieval society. It has been found that the debate about the nature of colour and light that existed in the middle Ages divided people into "chromophiles" and "chromophobes"; it was largely determined by the position of the Church, which regulated all aspects of life in medieval Christian society. For medieval theologians, the category "colour" was not the fact of physical reality, but rather a theological issue, because the colour was associated with the physics and metaphysics of light and, therefore, could solve the following problem: how does human sphere relate to the divine sphere. Most of the theologians believed that light is a divine emanation and the visible presence of God on earth, so light is the foundation of all colours. They sought to bring their ideas to life. So, abbot Suger rebuilt the Saint-Denis Cathedral, which has become a temple of colour and light. However, there were opponents of this concept, for which colour is not derived from light, but the cunning devil's tool, designed to fool people, to hide the true nature of things. Supporters of this idea, a brilliant representative of which was Saint Bernard of Clairvaux, sought to banish colour from temples and monasteries, to ban it in stained glass, miniature, manuscripts, ecclesiastical objects. The article presents ideas about the nature of colour and light of Isidore of Seville, Robert Grosseteste, Bonaventure, Hildegard of Bingen, Mechthild of Magdeburg.
Key words and phrases: colour, light, Grosseteste, Hildegard of Bingen, Mechthild of Magdeburg.
Долгое время в сознании людей существовало убеждение, что Средневековье представляет собой «темные века» в истории, как в прямом, так и в переносном смысле. Однако это вовсе не так. Почти лишенные цвета памятники средневекового искусства, которые мы сегодня наблюдаем, являются результатом разрушительного действия времени. В действительности Средневековье отличалось любовью к свету и к сияющим, ярким краскам. Один из самых авторитетных историков ХХ века Жак Ле Гофф в
своей книге «Цивилизация средневекового Запада» писал: «Хорошо известно пристрастие Средневековья к сверкающим, ярким цветам. Это был "варварский" вкус: кабошоны, которые вправляли в переплеты, блеск золота и серебра, много-цветие статуй и живописи на стенах церквей и богатых жилищ, магия витражей» [2, с. 407]. В Средние века были ярко раскрашены не только памятники искусства, но и предметы повседневного обихода, одежда, военное снаряжение, гербы, рукописи. К сожалению, не все артефакты средневековой культуры дошли до нас в первоначальном виде.
Ярким примером случившейся цветовой трансформации служит фигура Бамбергского всадника - знаменитой конной статуи, находящейся в Бамбергском соборе, строительство которого началось в 1004 г. по указанию Генриха Святого и закончилось в 1012 г. Примечательно, что эта каменная скульптура романского периода в Средние века была покрыта краской, но в XIX в. во время реставрационных работ по приказу баварского короля Людвига I красочные слои были удалены, и с тех пор Бамбергский всадник представляет собой монохромную композицию.
Постоянно окрашивались и перекрашивались некоторые статуи Девы Марии. «На смену черным или темным девам тысячного года пришли красные девы (XII в.), затем синие (XШ-XV вв.), позолоченные (эпоха барокко) и, наконец, белые (в XIX столетии, после принятия догмата о непорочном зачатии в 1854 г.)» [3, с. 150]. На многих средневековых скульптурах сохраняются следы наложенных друг на друга слоев краски, свидетельствующих об изменениях в культурной истории.
Не только скульптура, но и архитектура была полихромной. Реставраторы и искусствоведы обнаружили богатство красок архитектурных памятников Средневековья, и вместе с этим пришло осознание важности цвета и его функций в средневековом изобразительном искусстве. Ученые, задавшись вопросом, какое значение имели цвет и свет для средневекового человека, попытались через цвет понять его менталитет.
Средневековый человек чрезвычайно любил насыщенный цвет, который ассоциировался у него с богатством, радостью, стабильностью. Но цветовосприя-тие человека Средневековья, безусловно, сильно отличается от современного. Люди Средневековья жили в окружении ярких цветов. Даже для представителей самых бедных слоев населения окружающий мир никогда не был бесцветным.
«Красили почти все что угодно, а в кругах знати даже пищу, шерсть и перья некоторых животных и птиц (собак, лошадей, соколов)» [3, с. 132]. Предпочтение отдавалось ярким, насыщенным цветам, которые сияли и казались источником жизни, веселья и радости. И богатые, и бедные носили одежду одних и тех же тонов. Разница же состояла в том, что одеяния первых были окрашены в стойкие, насыщенные цвета качественными дорогими красителями, не выгорающими на солнце и не линяющими от стирки и времени, а малообеспеченные довольствовались тканями, окрашенными дешевыми пигментами растительного происхождения, быстро тускнеющими, блекнувшими и приобретающими полинявший, сероватый оттенок. Например, живший в XIII в. король Людовик Святой предпочитал одеваться в одежды синего цвета, который был самым распространенным цветом одежды простолюдинов. В синий цвет одежда низших слоев населения окрашивалась с помощью вайды - дикого растения, в огромном количестве произраставшего повсюду. Ткани, окрашенные красителем из дешевого сырья, быстро теряли первоначальный оттенок, тускнели и, конечно же, сильно отличались от яркого, насыщенного, истинно королевского синего цвета одежды монарха. Поэтому, с точки зрения средневекового человека, эти два синих цвета представляли собой два абсолютно разных цвета. Однако же нельзя говорить, что одежда простых людей была совершенно бесцветной.
Чем же было вызвано пристрастие людей Средневековья к многоцветию? Ответ кажется простым и в то же время парадоксальным. «За цветовой фантасмагорией стоял страх перед мраком, жажда света, который есть спасение» [2, с. 407].
Свет воспринимался как видимое присутствие Бога, поэтому обилие света и ярких, сияющих цветов было важнейшим элементом декора христианских храмов. Средневековые теологи, полагавшие, что свет - это божественная эманация, видимая, но нематериальная часть физического мира, сходились во мнении: свет является фундаментом всех цветов.
Размышления о природе цвета во многом обусловливались позицией Церкви, которая регламентировала все аспекты жизни в христианском средневековом обществе. А ее отношение к цвету было сложным и противоречивым. Для средневековых служителей Церкви цвет - это не просто некая физическая данность, а теологическая проблема, поскольку цвет связан с физикой и метафизикой света и, следовательно, может разрешить вопрос, как человеческая сфера связана с божественной. Средневековые теологи понимали, что свет - это та составляющая чув-
ственного мира, которая видима, но нематериальна. Поэтому для них свет как проявление нематериального трансцендентного бытия является эманацией Бога. Отсюда возникал вопрос: имеет ли цвет, будучи составной частью света, нематериальную природу, или же он все же представляет собой материю? Может быть, цвет - это всего лишь оболочка, покрывающая предметы.
Для Церкви этот вопрос был первостепенной важности, поскольку если цвет является составной частью света, то он в онтологическом плане соотносится с божественным бытием, так как Бог есть свет. И чем больше цвета в земной реальности, в первую очередь, в убранстве святилищ, сакральных предметах, тем дальше отступает тьма, понимаемая достаточно широко (тьма духовная, физическая, ментальная, онтологическая). При этом свет, а значит Бог, занимает все больше места.
Но если исходить из предпосылки, что цвет - это физическая оболочка, материальная субстанция, то, логично предположить, что цвет - не только не эманация Бога, но даже некое искусственное, вредное и аморальное явление, которое следует изгнать из храма.
Некоторые схоласты достаточно враждебно относились к цвету, который для них - ненужное и дорогостоящее украшение, отвлекающее человека, рассеивающее его внимание. Цвет воспринимался ими как обманчивая маска, личина, призванная скрыть истинную природу вещей, уводящая от сути. В связи с этим они утверждали, что латинское слово «color» (цвет) происходит от «celare», означающего «скрывать». Современные лингвисты также полагают, что слово «color» восходит к праиндоевропейскому корню *kel- «покрывать».
Впрочем, не все разделяли это мнение. Многие отцы Церкви были убеждены в том, что цвет является светом, а не материей. Некоторые средневековые ученые сопоставляли цвет с солнцем и огнем. Так, энциклопедист Исидор Севиль-ский (560-636 гг.), архиепископ Севильи в вестготской Испании, канонизированный римской католической церковью в XVI веке, устанавливал этимологическую связь слов «color» и «calor» (жар): «Цвета (colores) называют так оттого, что они происходят от жара (calore) огня или солнца» [3, с. 143].
На протяжении всего Средневековья о природе цвета велась полемика, разделявшая христианское общество на так называемых «хромофилов» и «хро-мофобов». «Хромофилы» утверждали, что цвет - производная от света, участвующая в божественной эманации. Для «хромофобов» же цвет - это материя, то
есть не просто низкая и презренная субстанция, но и чрезвычайно опасная, которую следует изгонять из храмов. Полемизирующие стороны оказывали огромное влияние на развитие культуры и искусства Средневековья. Яркий пример тому -дебаты клюнийских и цистерцианских монахов.
К наиболее известным «хромофилам» относился могущественный советник французских королей Людовика VI и Людовика VII, влиятельный аббат Суге-рий (1081-1151), для которого цвет - это, прежде всего, свет, то есть божественная эманация, причем гармония цвета в архитектуре и изобразительном искусстве важнее гармонии форм. Свои идеи Сугерий, считающийся крестным отцом готического стиля, претворил в жизнь, перестраивая Сен-Денийский собор, который стал настоящим храмом цвета. Традиционно считается, что именно с перестройки в 1135-1144 гг. в новом стиле базилики аббатства Сен-Дени начинается эпоха готики в Европе. Сугерий провозглашал, что высокий, залитый светом храм призван символизировать безбрежный нерукотворный свет, исходящий от Бога. Идеи Су-герия были восприняты многими прелатами и были воплощены в сияющих красками клюнийских храмах.
В отличие от Сугерия, активно выражал идеи запрета на роскошь и художественного аскетизма цистерцианец Бернар Клервоский (1091-1153) - французский богослов, мистик, аббат монастыря Клевро, канонизированный во второй половине XII в. Известный своим иконоборчеством святой Бернард полагал, что цвет - это не свет, а материя, и поэтому абсолютно недопустимо присутствие в храме красок. Цвет для Бернара - это не только дорогостоящее явление, бесполезная и порочная роскошь, но также некая плотная и непрозрачная субстанция. Слово «color» (цвет) в его речах сопряжено с такими определениями, как «густой», «мутный». Ему принадлежит выражение «слепота цветов», отражающее идею мутности и темноты, заложенных в цвете. Цвет, по мнению аббата Клерво, является дьявольским орудием, подавляющим человека и расширяющим пространство тьмы.
Святой Бернар, вдохновленный идеалами бедности и покаяния, стремился изгнать цвет из храмов, запретить использовать его в витражах, миниатюре, иллюминированных рукописях, предметах церковного обихода, монастырской утвари. Результатом этого неприятия цвета явилось почти полное его отсутствие в цистерцианских церквах XII в.
Очень много о цвете и свете размышлял Роберт Гроссетест (1175-1253) -епископ английского города Линкольна, магистр и канцлер Оксфордского университета, крупнейший ученый, сосредоточивший свое внимание в области естествознания, занимавшийся астрономией, оптикой, геометрией. Он был учителем Роджера Бэкона и современником Фомы Аквинского и Бонавентуры. Владея еврейским, арабским, греческим, латинским языками, он читал в подлиннике и переводил труды великих ученых и философов прошлого и своих современников. Сочинения Гроссетеста, посвященные метафизике света, во многом влияли на мировоззрение образованных людей Средневековья.
Роберт Гроссетест утверждал, что «свет, который, - будучи "духовным телом, или телесным духом", - из всех тел в наибольшей степени близок бестелесности, является связующим звеном не только между телесным миром и миром чистых форм в размерах всего универсума; он оказывается посредником и в пределах микрокосма-человека: через свет высшая часть души (intelligentia), не связанная с телом, руководит и движет последним» [4, а 355-356]. Гроссетест в своем трактате «О свете, или О начале форм» рассматривал свет как форму телесности -первую из всех сотворенных форм, которой причастны все без исключения тела. Он писал: «Я считаю, что первая телесная форма, которую некоторые называют телесностью, есть свет. Ведь свет в силу самой своей природы распространяет себя самого во все стороны, причем таким образом, что из световой точки тотчас же порождается сколь угодно большая световая сфера» [1, а 73]. Бог, по мнению ученого, в начале времен сотворил некую световую точку, содержащую одновременно свет-первоформу и первоматерию. То есть в этой световой точке потенциально уже был заключен весь мир. Из нее начинается эманационный процесс, в результате которого рождается наша вселенная. Гроссетест подчеркивал, что процесс эманации, имеющий своим источником свет, полностью происходит в рамках материального мира. Свет, таким образом, будучи материалом видимой вселенной, располагается на самом верху иерархической лестницы, на нижних ступенях которой находятся все сотворенные материальные тела, являющиеся в той или иной степени преумноженным светом.
Гроссетест примирил материальное и нематериальное, объявив свет первой формой материи. «Свет, который есть первая форма в первой материи сотворенная, себя самого посредством себя же самого со всех сторон бесконечно умножающий и во все стороны равномерно простирающий, распростирал в начале вре-
мен материю, которую не мог оставить, растягивая ее вместе с собой до размеров мировой машины» [1, а 75], до размеров мироздания. И, безусловно, эта идея пришлась по душе как средневековым ученым, так и теологам, поскольку она объясняла возникновение материального мира и его дальнейшее развитие в соответствии с божественным замыслом.
Как же происходило развитие материи? Гроссетест полагал, что «свет, распространившись путем бесконечного равномерного во все стороны самоумножения, равномерно же распростирает и материю, придавая ей со всех сторон сферическую форму; и из этого распростирания с необходимостью следует, что крайние области материи распростираются и разрежаются в большей степени, чем ее внутренние области, близкие к центру» [1, а 77]. В результате на краю сферы сформировалось первое тело, называемое твердью. Для того чтобы понять дальнейшую эволюцию материи, надо обратиться к понятию «твердь». Ведь твердь, согласно христианским представлениям, - это не что иное, как небо. В Библии процесс создания тверди описывается следующим образом: «И создал Бог твердь, и отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью. И стало так. И назвал Бог твердь небом» (Бытие: 1; 7-8).
Твердь, согласно Роберту Гроссетесту, испустила из каждой своей части по направлению к центру свечение, представляющее собой духовное тело (телесный дух), распространяя, таким образом, духовность материи первого тела. Свечение, порожденное первым телом, образовало вторую сферу и плотную массу внутри нее. Вторая сфера также испустила свечение, породив третью сферу, в которой образовалась еще более плотная масса. И так происходило до тех пор, пока не образовались все девять небесных сфер. Внутри последней, самой нижней, девятой, сферы, называемой сферой Луны, сосредоточилась уплотненная масса, состоящая из четырех элементов, процесс появления которых тоже поэтапный. Огонь произвел воздух, который в свою очередь, породил воду и землю.
Таким образом, произошли, по мнению Р. Гроссетеста, тринадцать сфер этого чувственного мира, а именно: девять небесных - неизменных, не подверженных возникновению, изменению и уничтожению, так как они совершенны; и четыре изменчивых, подверженных росту, возникновению и уничтожению, поскольку они несовершенны. «И очевидно, что каждое высшее тело благодаря свечению, из него порожденному, является общим видом и совершенством следующего за ним тела» [1, а 81]. Свет - единая общая субстанция абсолютно для всех
тел, только высшие тела имеют более духовный и простой свет, низшие же тела -более телесный и преумноженный.
Таким образом, Гроссетест, чье мышление имело ярко выраженный неоплатонический характер, представил нам образ вселенной, образовавшейся из единого потока световой энергии, которая одновременно является источником красоты и бытия. «Из вселенского света через последовательные разрежения и сгущения образуются астральные сферы и зоны природных элементов, а следовательно, и бесконечные оттенки цветов и механико-геометрические объемы вещей» [5, c. 68]. Гармоничность мира есть не что иное, как математический порядок, в котором свет в процессе творения овеществляется по-разному.
Из тех же предпосылок, что и Гроссетест, исходил Бонавентура (ок. 12181253) - французский теолог, причисленный католической церковью к лику святых. Для него свет является субстанциальной формой всех тел, свет - это первое определение, которое получает материя, становясь бытием. Святой Бонавентура писал: «Свет представляет собой общую природу, находимую во всяком теле, как небесном, так и земном... Свет есть субстанциальная форма тел, которые тем истиннее и достойнее обладают бытием, чем сильнее оказываются ей причастными» [5, c. 70]. Поэтому свет есть начало всякой красоты. Благодаря свету создается все многообразие цветов и оттенков на земле и на небе.
Бонавентура рассматривал свет в трех аспектах. «Как сияние (lux) он рассматривается в себе самом - как свободное движение во все стороны и причина всякого движения; в таком качестве он проникает до недр земли, образуя там минералы и начатки жизни и наделяя камни и минералы той virtus stellarum (силой звезд), которая, собственно, и есть результат его тайного влияния. Как собственно свет (lumen), он обладает esse luminosum («светящимся» бытием) и переносится в пространстве прозрачными телами» [5, c. 70]. Свет бывает двух видов: один находится в непрозрачном теле, другой излучается в прозрачном пространстве. Из встречи этих двух видов света рождается видимый цвет.
Свет и сияние для Бонавентуры представляют собой не столько физическую, сколько метафизическую реальность. И поскольку для философии Бонавен-туры были характерны мистические и неоплатонические размышления, то он, прежде всего, акцентировал внимание на космических и экстатических аспектах эстетики света. Посмертное воскресение человека, преображенного небесной славой, описывается им исключительно в световых терминах. По мнению Бонавен-
туры, в теле человека, возрожденного воскресением плоти, свет воссияет в четырех основных качествах: как просвещающая ясность, бесстрастие, подвижность, и проницаемость, благодаря которой свет проникает через прозрачные тела, не помрачая их.
Огромную роль играл свет в мистических видениях Хильдегарды фон Бин-ген (1098-1179) - немецкой монахини, пророчицы и целительницы. Хильдегарда Бингенская - одна их немногих женщин, получивших звание Учитель Церкви, -является автором мистических трактатов, духовных стихов и религиозных песнопений, а также трудов по естествознанию и медицине. В возрасте сорока двух лет она, получив божественное повеление, начала записывать свои духовные видения. В течении десяти лет ею были записаны двадцать шесть видений, вошедших в визионерское сочинение «Scivias». Название этого произведения представляет собой неологизм Хильдегарды, который расшифровывается как «Изведай пути Господни». Немецкое издание «Scivias» имеет подзаголовок «Wisse die Wege» (Познай пути). «Scivias» - это великолепно иллюстрированная книга с описаниями духовных откровений Хильдегарды, касающиеся мироустройства, места человека в мире, конца мировой истории. Центральный образ данного визионерского труда -образ живого света Божества, поэтому произведение насыщено световой и цветовой символикой. Мистические видения на тему мироздания, добродетели и порока, вошли во многие другие работы немецкой визионерки, получившей от современников прозвище «Рейнская Сивилла».
Хильдегарда фон Бинген положила начало женской визионерской традиции в Германии, одной из ярких представительниц которой была Мехтильда Маг-дебургская (1207-1282) - немецкая мистическая писательница. До того как стать монахиней-цистерцианкой, Мехтильда Магдебургская была бегинкой - представительницей религиозного движения, возникшего в XII в. в Брабанте, распространившегося в Нидерландах и Германии. Членами религиозных общин бегинок становились в основном женщины, которые вели монашеский образ жизни, но не давали монашеских обетов, могли вступать в брак и выходить из общин.
Главный труд ее жизни «Струящийся свет Божества», состоящий из семи книг, является первым произведением немецкой мистической литературы на народном языке, повлиявшим на всю последующую женскую католическую мистику Германии. Цвет и свет в этом произведении играют чрезвычайно важную
роль, воссоздавая атмосферу небесного, божественного мира, ангельских сфер, изображая священные предметы и явления.
Цветовая и световая аллегория Мехтильды Магдебургской традиционно христианская. Ад и грешники изображены в мрачных черных, кровавых тонах. Райская обитель представлена в сияющих белых и золотых красках, перекликающихся с фиолетовым, пурпурным, розовым цветами. Неоднократно повторяются такие ключевые символы как белоснежный агнец, белая лилия - эмблема чистоты и невинности, - и многие другие.
Таким образом, вопрос о природе света и цвета был одним из важнейших в теологической философии Средних веков. Решение этой проблемы во многом обусловливалось идеологией Церкви, регламентирующей повседневную жизнь средневекового общества. Присущее средневековому жителю стремление к ярким, насыщенным краскам определялось идеей, что фундаментом всех цветов является свет, который большинством теологов воспринимался как видимое присутствие Бога.
Список литературы Spisok literatury
1. Гроссетест Р. Сочинения / Под ред. А. М. Шишкова и К.П. Виноградова. - М., 2003.
Grossetest R. Sochineniya / Pod red. A.M. Shishkova i K.P. Vinogradova. -
M., 2003.
2. Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. - Екатеринбург, 2005. Le Goff Zh. Tsivilizatsiya srednevekovogo Zapada. - Ekaterinburg, 2005.
3. Пастуро М. Символическая история европейского Средневековья. -СПб., 2012.
Pasturo M. Simvolicheskaya istoriya evropeyskogo Srednevekovya. - SPb.,
2012.
4. Шишков А.М. Средневековая интеллектуальная культура. - М., 2003.
Shishkov A.M. Srednevekovaya intellektualnaya kultura. - M., 2003.
5. Эко У. Искусство и красота в средневековой эстетике. - СПб., 2003. Eko U. Iskusstvo i krasota v srednevekovoy estetike. - SPb., 2003.
