CC BY
44
DOI: 10.15593/2224-9354/2019.3.3 УДК 316.36:347.626.2 (470.53)
К.А. Воронова, З.П. Замараева
РОЛЬ СОЦИАЛЬНО-КОНТРАКТНЫХ ОТНОШЕНИЙ В ПРЕОДОЛЕНИИ БЕДНОСТИ СОВРЕМЕННОЙ РОССИЙСКОЙ СЕМЬИ (ПО ДАННЫМ СОЦИОЛОГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ
В ПЕРМСКОМ КРАЕ)
Анализируется рост числа бедных семей за последние несколько лет и преобладание среди них семей с детьми. Рассматривается задача снижения уровня бедности в стране в два раза. Ведущей технологией называется комплексный подход, включающий совершенствование существующих государственных мер социальной поддержки, а также активизацию ресурсов самого населения с целью самообеспечения. Так, в качестве одного из перспективных направлений называется технология социального контракта, который заключается между бедными семьями и специалистами органов социальной защиты. Отмечается, что проведение анализа эмпирических данных по Пермскому краю позволило оценить социально-контрактные отношения как один из механизмов преодоления бедности. Сделаны выводы о том, что бедные семьи участвуют в разнообразном спектре направлений, среди которых наиболее популярны: развитие личного подсобного хозяйства (77 %), оказание услуг населению (7 %), приобретение имущества (7 %) и производство товаров (4 %). Большинство семей в результате повысили благосостояние (80 %). Улучшилось потребление продуктов благодаря самообеспечению семей продукцией животноводства и птицеводства, повысился уровень приобретения товаров и получения услуг. Порог абсолютной бедности смогли преодолеть 72 семьи (7 %), при сопоставлении с другими данными это является положительной тенденцией. Выявлены результативные направления социального контракта в городской и в сельской местности. Сделаны выводы о том, что активизация ресурсного потенциала бедных семей и их включенность в новую социальную деятельность способствует повышению благосостояния семьи.
Ключевые слова: социальный контракт, бедная семья, самообеспечение, благосостояние, ресурсный потенциал, активизация, развитие.
Переходный период 1990-х гг. привел российское общество в кризисное состояние, последствия которого еще предстоит преодолеть. Одной из существенных проблем остается бедность российских семей. По разным оценкам к бедным сегодня относят от 13 % (абсолютная бедность) до 25 % (относительная бедность) населения [1]. Причем за последние годы в условиях усложнения социально-экономической ситуации в стране количество бедных увеличилось, как минимум, на несколько процентов [1]. Это обусловило по-
© Воронова К.А., Замараева З.П., 2019
Воронова Ксения Андреевна - старший преподаватель кафедры социологии ФГБОУ ВО «Пермский государственный национальный исследовательский университет», e-mail: [email protected].
Замараева Зинаида Петровна - д-р социол. наук, доцент, завкафедрой социальной работы и конфликтологии ФГБОУ ВО «Пермский государственный национальный исследовательский университет», e-mail: [email protected].
явление в «майских указах» Президента от 2018 г. задачи по уменьшению бедности к 2024 г. в 2 раза [2]. В качестве одного из основных механизмов решения поставленной задачи рассматриваются социально-контрактные отношения, что было озвучено 20 февраля 2019 г. в Послании Президента РФ Федеральному собранию [3]. Сама технология социального контракта появилась в России еще во второй половине 1990-х гг., причем одним из пионеров по ее реализации выступила Пермская область благодаря инициативе пермских ученых при поддержке краевой администрации. За эти десятилетия социальный контракт в России прошел несколько этапов своего развития и распространения: от первых инициатив в отдельных областях до федерального эксперимента в 17 регионах в 2010 г. и полномасштабного внедрения по всей стране с 2012 г.
В основе социально-контрактных отношений лежит идея сотрудничества органов социальной защиты и бедных семей, включающая: составление адаптационной программы действий, подписание контракта, выполнение взаимных обязательств, наличие определенного срока на выполнение всех мероприятий, достижение итогового результата. Важной сущностной особенностью является активизация имеющихся у семьи ресурсов и включение в определенную, как правило, новую социальную деятельность. Это может быть развитие личного подсобного хозяйства, приобретение специального оборудования для дальнейшего оказания услуг населению, трудоустройство, получение образования. Благодаря участию в социальном контракте семья обретает новые источники дохода и постепенно может выйти на самообеспечение, при этом данная технология поощряет самостоятельность, активность, заинтересованность, мобилизацию собственных способностей и сил, адаптацию к существующим условиям, умение видеть и использовать возможности. В этом состоит отличие от простой выплаты социальных пособий, которое закрепляет иждивенческую позицию и пассивное потребление у населения, не решая саму проблему бедности и источников дохода.
На сегодняшний день социально-контрактные отношения с бедными семьями охватывают практически все регионы России, в зависимости от субъекта они могут отличаться определенными параметрами, такими как количество участников, форма помощи, размер выплаты, срок действия договора и др. В среднем по стране число социальных контрактов превысило 60 тысяч, форма помощи чаще всего - единовременная денежная выплата, составляющая в среднем 30-35 тыс. руб., продолжительность составляет, как правило, около семи месяцев, средства чаще всего направляются на развитие личного подсобного хозяйства в сельской местности. Рассмотрим более подробно опыт социально-контрактных отношений на примере Пермского края.
Весной 2018 г. при поддержке министерства социального развития Пермского края нами было проведено социологическое исследование, кото-
рое включало формализованный опрос участников социальных контрактов в масштабах региона N = 1102) и глубинное интервью со специалистами органов социальной защиты. За годы реализации этой технологии накоплен уже большой опыт, так как еще до включения в федеральную программу по предоставлению социальных контрактов в 2014 г., существовала собственная программа «Самообеспечение». С 2014 г. благодаря федеральной поддержке существенно расширилось количество участвующих в данной технологии (рис. 1).
0 500 1000 1500 2000 2500
Рис. 1. Рост числа социальных контрактов в Пермском крае в 2014-2017 гг.
Данные опроса позволили выявить наиболее востребованные направления реализации социально-контрактных отношений: на первом месте оказалось развитие личного подсобного хозяйства (71 %), второе место разделили оказание услуг населению (7 %) и приобретение имущества (7 %), производство товаров расположилось на третьем месте (4 %). Реже всего опрошенные участвовали в получении образования (3 %) и медицинских услуг (0,5 %). Такое направление, как развитие личного подсобного хозяйства, внутренне очень дифференцировано и включает как покупку для дальнейшего разведения различного домашнего скота, птиц, пчел, так и различные вспомогательные мероприятия для этой деятельности: приобретение кормов, семян, удобрений; строительство теплиц, подсобных помещений. В рамках приобретения оборудования наиболее часто покупались швейные машины, печи, различные обрабатывающие станки, а для производства товаров - необходимые специализированные приспособления и материалы для оказания парикмахерских услуг и занятия художественными ремеслами. Получаемое образование чаще носило характер дополнительного и было представлено различными курсами повышения квалификации и переподготовки, которые впоследствии ориентировали на профессиональную деятельность в области оказания парикмахерских (парикмахеры, визажисты, маникюристы), водительских, кулинарных, репетиторских услуг.
Тот факт, что самым популярным направлением является развитие личного подсобного хозяйства, легко объясняется тем, что социальные контракты являются более востребованными в сельской местности, так как для сельчан в сравнении с горожанами в условиях более низкого уровня жизни выплата в размере 25-50 тыс. руб. является более значимой. Кроме того, у них изначально больше ресурсов в виде уже имеющегося участка и наличия определенных специфических навыков, которые необходимы для занятий сельским хозяйством. Эта тенденция подтверждается данными других исследователей, которые ранее проводили мониторинг программы «Самообеспечение», которая, как мы уже отмечали выше, является прообразом современных социально-контрактных отношений. Так, в начале 2000-х гг. группа ученых под руководством К.Г. Чагина [4, 5] выявила распространенность развития личного подсобного хозяйства, которое возможно, прежде всего, в условиях сельской местности. Это является позитивной особенностью, так как бедность более характерна для малых населенных пунктов и села, а применение механизма социального контракта может помочь справится с этой ситуацией. Интересно, что к выводу о высоком адаптационном потенциале у жителей села приходит еще один исследователь - Л.Ф. Каримова, которая изучала стратегии адаптации бедных в России [6].
Анализ данных, полученных в ходе проведенного нами опроса, позволил выявить целый ряд признаков бедных семей в Пермском крае. Для них характерен низкий уровень доходов в расчете на одного члена семьи: около 5 тыс. руб., а также недостаточный уровень потребления, так как 15 % ограничена в покупке одежды и лекарств и более половины респондентов могут позволить своей семье только еду, одежду и лекарства. При этом сравнение с данными исследования результатов программы «Самообеспечение» [7, с. 114133], проведенного в 2003 г., показывает положительную тенденцию в современное время, так как на тот момент процент депривированных был еще больше, суммарно он составлял 83 %. Это был период начала 2000-х гг., когда наша страна только начинала выход из тяжелейшего кризиса 1990-х гг. и бедность была гораздо глубже, а новые технологии, направленные на ее уменьшение, только начинали внедряться.
Основными источниками дохода для опрошенных респондентов являются заработная плата (75 %), социальные выплаты (12 %), пенсии (8 %). Из этого мы можем сделать вывод, что семьи зависят от уровня заработных плат в стране, от государственных программ по социальным выплатам и пенсиям.
Интересная особенность была нами выявлена относительно брачного статуса участников нашего исследования. Хотя большинство респондентов оказались в зарегистрированном браке (64 %), а 14 % - в незарегистрированном, если сравнивать с общероссийскими трендами, то доля тех, кто в официальном браке, близка к общим показателям населения страны, а вот процент
состоящих в незарегистрированном браке выше в несколько раз показателей, характерных для небедных семей. Это говорит о том, что так называемые на обыденном языке «гражданские браки без официальной регистрации» негативно сказываются на современной российской семье, они рискуют попасть в группу бедных в связи с незащищенностью индивидов, особенно женщин и детей.
Одной важных сущностных особенностей бедных семей является высокая иждивенческая нагрузка, в которую входят и несовершеннолетние дети, и нетрудоспособные члены семьи, и неработающие пенсионеры. Основной закономерностью для бедных семей является наличие детей, которые еще находятся на попечении родителей (84 %), причем речь идет преимущественно о многодетных семьях (в среднем около 4 детей). Нетрудоспособность членов семьи (13 %) бывает вызвана целым комплексом причин: наличие хронических заболеваний, инвалидности, психических расстройств и др. В целом для бедных семей характерно наличие в составе четырех и более человек (77 %), тогда как по стране этот показатель меньше трети [8] и работают при этом только двое индивидов. Все это создает риски для семей, сложности в обеспечении нормального уровня жизни, низкоресурсное состояние и попадание в бедность.
Еще одной характерной особенностью для бедных семей нашей страны является феномен «работающих бедных» [9]. Это прослеживается и в результатах нашего исследования, по данным которого занятые трудом составили более половины всех опрошенных, при этом многие из них работают в бюджетной сфере (четверть опрошенных). 14 % не занятых трудом участников опроса отнесли себя к декретникам и 21 % респондентов отнес себя к категории безработных. Это показывает, что, с одной стороны, необходимо решать проблему трудоустройства бедных, но, с другой стороны, безработица не является основной причиной бедности. Среди основных причин бедности можно отметить большую иждивенческую нагрузку, которую несет семья [10], и низкую оплату труда [11].
Недостаточность ресурсов бедных семей выражается в низком уровне образования и низовой позиции в должностной иерархии в организациях, в которых работают члены этих семей. Так, 60 % опрошенных в нашем исследовании имеют среднее и начальное специальное образование, что ограничивает возможности их карьерного развития, заработка, самореализации и мобильности. Более половины респондентов выполняют обязанности рабочего, при этом только 11 % являются квалифицированными специалистами с высшим образованием. Из этого можно сделать вывод, что необходимо способствовать повышению уровня образования, причем не только за счет дополнительного образования или переквалификации, а именно получения среднего специального и высшего образования, хотя это может требовать
серьезных финансовых ресурсов. Эффективным может быть целевое обучение с подписанием трудовых контрактов на определенный последующий период времени, так как провинциальная часть региона нуждается в специалистах с более высоким уровнем образования и обычно готова предоставлять более выгодные условия жизни. Подтверждением большого образовательного, властного и управленческого ресурса для нашей страны являются исследования социологов, которые изучали стратификационную модель российского общества: Т.И. Заславской, Р.В. Рывкиной [12], О.И. Шкаратана [13], Н.Е. Тихоновой [14]. Недостаток этих ресурсов приводит к низкому социально-экономическому статусу и попаданию в низший слой общества [15]. Восполнение дефицита различных ресурсов у современной бедной семьи за счет активизации имеющегося у нее потенциала является важнейшей задачей для преодоления бедности в нашей стране [16].
Таким образом, полученные данные позволили охарактеризовать современную российскую бедную семью, которая отличается низким уровнем дохода и недостаточным потреблением, большой иждивенческой нагрузкой, многодетностью, наличием нетрудоспособных индивидов, распространенностью незарегистрированного брака, «работающими бедными» преимущественно в бюджетном секторе с низким уровнем образования, квалификации и должности. Выделенные в ходе нашего исследования признаки бедных семей подтверждаются и дополняются в работах других российских авторов [17], которые отмечают, что среди бедных много иждивенцев, многодетных, вдовых, разведенных, безработных и работающих бюджетников, инвалидов и хронически болеющих [18]. Это в свою очередь обусловлено целым рядом причин, среди которых основными являются: иждивенческая позиция [19], низкая оплата труда, увеличение в последние годы иждивенческой нагрузки семьи [20], нехватка знаний и навыков, слабая конкурентоспособность, рис-когенная среда.
В ходе исследования нами был осуществлен анализ результативности социально-контрактных отношений с бедными семьями в Пермском крае. В итоге 65 % опрошенных семей отметили некоторое повышение уровня благосостояния благодаря участию в социальных контрактах, у 17 % произошло существенное улучшение (рис. 2). Таким образом, для 80 % этот опыт оказался положительным, но необходимо дальнейшее совершенствование механизма, чтобы «ощутимый эффект» от социальных контрактов чувствовало большее количество участников.
Большинство семей благодаря участию в социально-контрактных отношениях обрели новые источники дохода, среди которых преобладают личное подсобное хозяйство (38 %) и продажа скота (14 %). Это обусловлено, как мы уже отмечали выше, востребованностью направления контрактов «развитие личного подсобного хозяйства» среди жителей сельской местности. Зар-
плата здесь представлена также в качестве нового источника дохода в связи с тем, что благодаря социальным контрактам происходило трудоустройство и обретение постоянного заработка (рис. 3).
Практически не удалось Немного удалось Удалось существенно
1 2,7 ■ 8,3
1 65,1
17,1
О 20 40 60 80 Рис. 2. Мнения респондентов о повышении уровня благосостояния семьи в результате социально-контрактных отношений (в % от числа опрошенных)
Рис. 3. Новые источники дохода, появившиеся у респондентов благодаря социальным контрактам (в % от числа ответивших)
Участие в социальных контрактах привело к повышению уровня потребления продуктов, товаров и услуг. Так, у 28 % семей увеличилось потребление продуктов: хлеба, молока, круп, мяса и рыбы. Особенно молока и мяса, что является закономерным с учетом большой распространенности направления контракта «развитие личного подсобного хозяйства», когда семья естественным образом получает доступ к этим категориям продуктов. У 19 % семей повысился уровень потребления товаров, особенно средств гигиены, лекарств, одежды, 12 % семей чаще стали пользоваться различными услугами, особенно медицинскими, образовательными и домашним ремонтом. При этом уменьшилось потребление культурно-развлекательных, санаторно-оздоровительных и туристско-экскурсионных услуг, что может объясняться экономическим кризисом, происходящим в последние годы в России, при котором население начинает в первую очередь экономить на досуге и туризме.
На основе факторного и корреляционного анализа были выявлены особенности улучшения благосостояния семей в результате участия в социальных контрактах. Так, 7 % семей, вышедших из состояния бедности, участвовали в направлениях по оказанию услуг и приобретению техники в городской местности. В результате они получили новые источники дохода от бизнеса, предпринимательства и оказания услуг другим гражданам. 75 % семей увеличили благосостояние и повысили уровень потребления. Они в рамках социального контракта чаще были заняты в птицеводстве, в среднем и мелком скотоводстве в сельской местности. В результате они получили новые источники дохода от фермерства, в том числе продажи молока, мяса, скота. Тогда как семьи, не изменившие свое социально-экономическое положение (11 %), участвовали в получении образования, разведении пушных зверей в городской местности и крупного домашнего скота в сельской местности.
При этом стоит отметить, что в начале 2000-х гг. группой ученых в Пермском крае уже проводился мониторинг результатов программы «Самообеспечение» [7]. Если сравнить результаты, то видно, что, несмотря на целый ряд положительных эффектов, таких как рост уровня потребления и благосостояния, участники той программы не смогли подняться выше черты прожиточного минимума. Таким образом, то, что 7 % семей преодолели на сегодняшний день черту абсолютной бедности, свидетельствует о положительной тенденции и о необходимости продолжения опыта социально-контрактных отношений с бедными семьями.
При проведении опроса участников социально-контрактных отношений мы просили дать оценку качеству предоставления услуг со стороны органов социальной защиты. В итоге средняя оценка в целом оказалась достаточно высокой - 4,7, причем больше всего респондентов устраивает «вежливость и корректность специалистов при общении», а меньше всего - «доступность выбора вариантов плана реализации социального контракта», что свидетельствует о необходимости дополнения уже существующего спектра направлений социальных контрактов с учетом потребностей населения.
Таким образом, наше исследование подтвердило, что социально-контрактные отношения способствуют увеличению благосостояния современной российской семьи благодаря активизации ресурсного потенциала специалистами органов социальной защиты, получению новых знаний и развитию навыков, способностей посредством занятия различной социальной деятельностью, особенно оказания услуг, развития мелкого и среднего животноводства, и в связи с этим получения новых источников дохода.
Кроме того, были выявлены проблемы, которые затрудняют выход из состояния бедности. Они связаны со слабой мотивацией самих семей, их ориентацией на краткосрочный результат, недостаточностью размера выплат на основании социального контракта, неразвитостью навыков и компетенций
при осуществлении мероприятий в рамках социального контракта. В связи с этим нами были сформулированы направления совершенствования социально-контрактных отношений с учетом положения семьи. Семьи, которые не изменили свое социально-экономическое положение, но получили новые социальные навыки, необходимо включать в новые краткосрочные социально-контрактные отношения. Семьи, которые увеличили свое благосостояние, но не вышли из состояния бедности, необходимо ориентировать на долгосрочное планирование и объединять в группы единомышленников. Семьи, которые вышли из состояния бедности, необходимо вовлекать в передачу опыта другим семьям в рамках групп единомышленников, что позволит им закрепиться и самоутвердиться в новом социальном качестве небедных семей.
Список литературы
1. Неравенство и бедность [Электронный ресурс] / Федер. служба гос. статистики. - URL: http://www.gks.ru/ (дата обращения: 04.05.2019).
2. О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года [Электронный ресурс]: Указ Президента Рос. Федерации от 07.05.2018 г. № 204. - URL: http://www.kremlin.ru/acts/ bank/43027 (дата обращения: 04.05.2019).
3. Послание Президента РФ Федеральному собранию от 20.02.2019 [Электронный ресурс]. - URL: http://www.kremlin.ru/events/president/news/59863.
4. Чагин К.Г. Новые технологии управления в сфере социальной помощи и социального обслуживания // Журнал исследований социальной политики. - 2005. - Т. 3, № 4. - С. 465-478.
5. Чагин К.Г. Опыт реализации адресной социальной помощи в сельской местности // Социологические исследования. - 2006. - № 10. - С. 28-32.
6. Каримова Л.Ф. Адаптационные стратегии бедного населения в современном российском обществе: региональный аспект: дис. ... канд. социол. наук: 22.00.04. - Пенза, 2016. - 168 с.
7. Замараева З.П. Ресурсно-потенциальный подход в современной системе социальной защиты и социального обслуживания населения России: моногр. - М.: Социальное обслуживание, 2014. - 191 с.
8. Лежнина Ю.П. Социально-демографические особенности бедности в Российской Федерации // Социологические исследования. - 2014. - № 1. -С.20-28.
9. Гордон Л.А. Четыре рода бедности в современной России // Социологический журнал. - 1994. - № 4. - С. 18-35.
10. Лежнина Ю.П. Социально-демографические факторы бедности в современной России // Бедность и бедные в современной России / под ред. М.К. Горшкова, Н Е. Тихоновой. - М.: Весь Мир, 2014. - С. 106-121.
11. Работающие бедные в России и за рубежом // Социальный бюллетень. - 2017. - Вып. № 10. - 34 с.
12. Заславская Т.И., Рывкина Р.В. Экономическая социология и перестройка. - М.: Прогресс, 1989. - 232 с.
13. Шкаратан О.И. Социология неравенства. Теория и реальность. - М.: Изд. дом ВШЭ, 2012. - 526 с.
14. Тихонова Н.Е. Гетерогенность бедности в современной России // Бедность и бедные в современной России / под ред. М.К. Горшкова, Н.Е. Тихоновой. - М.: Весь Мир, 2014. - С. 13-36.
15. Шкаратан О.И. Социально-экономическое неравенство и его воспроизводство в современной России. - М.: Олма Медиа Групп, 2009. - 560 с.
16. Замараева З.П., Воронова К.А. Феномен бедности в социологии с позиции факторного и ресурсного анализа // Вестник Пермского университета. Философия. Психология. Социология. - 2018. - Вып. № 1. - С. 125-134.
17. Беглова Е.И. Бедность в России: структура и формы проявления // Уровень жизни населения регионов России. - 2016. - № 3 (201). - С. 98-111.
18. Беглова Е.И. Структура и масштабы бедности в современной России. - М.: Экономика, 2011. - 167 с.
19. Социально-экономические индикаторы бедности в 2011-2014 гг. / Росстат. - М., 2015. - 111 с.
20. Воронова К.А. Социализация ребенка в бедной семье // Географии детства: междисциплинарный синтез исследовательских подходов и практик: материалы междунар. молодеж. науч. школы-конф. - СПб.: Астерион, 2018. -С.53-57.
References
1. Neravenstvo i bednost' [Inequality and poverty]. Federal'naia sluzhba gosudarstvennoi statistiki, available at: http://www.gks.ru/ (accessed 04 May 2019).
2. O natsional'nykh tseliakh i strategicheskikh zadachakh razvitiia Rossiiskoi Federatsii na period do 2024 goda [National goals and strategic objectives of the development of the Russian Federation for the period until 2024]. RF Presidential Decree of May 07, 2018 no. 204, available at: http://www.kremlin.ru/acts/bank/ 43027 (accessed 04 May 2019).
3. Poslanie Prezidenta RF Federal'nomu Sobraniiu ot 20.02.2019 [RF Presidential Address to the Federal Assembly of Feb. 20, 2019]. Available at: http://www.kremlin.ru/events/president/news/59863 (accessed 04 May 2019).
4. Chagin K.G. Novye tekhnologii upravleniia v sfere sotsial'noi pomoshchi i sotsial'nogo obsluzhivaniia [New technologies of administration in area of social assistance and social services for the population]. Zhurnal issledovanii sotsial'noi politiki, 2005, vol. 3, no. 4, pp. 465-478.
5. Chagin K.G. Opyt realizatsii adresnoi sotsial'noi pomoshchi v sel'skoi mestnosti [Experience of implementing targeted social assistance in rural areas]. Sotsiologicheskie issledovaniia, 2006, no. 10, pp. 28-32.
6. Karimova L.F. Adaptatsionnye strategii bednogo naseleniia v sovremennom rossiiskom obshchestve: regional'nyi aspect [Adaptive strategies of poor population in the modern Russian society: Regional aspect]. Ph. D. thesis, Penza, 2016, 168 p.
7. Zamaraeva Z.P. Resursno-potentsial'nyi podkhod v sovremennoi sisteme sotsial'noi zashchity i sotsial'nogo obsluzhivaniia naseleniia Rossii [Resource-potential approach in the modern system of social protecting and social services of population of Russia]. Professional'naia biblioteka rabotnika sotsial'noi sluzhby. Moscow, Sotsial'noe obsluzhivanie, 2014, no. 2, pp. 182.
8. Lezhnina Iu.P. Sotsial'no-demograficheskie osobennosti bednosti v Rossiiskoi Federatsii [Social demographic specifics of poverty in Russian federation]. Sotsiologicheskie issledovaniia, 2014, no. 1, pp. 20-28.
9. Gordon L.A. Chetyre roda bednosti v sovremennoi Rossii [Four kinds of poverty in modern Russia]. Sotsiologicheskii zhurnal, 1994, no. 4, pp. 18-35, available at: http://jour.isras.ru/upload/journals/1/articles/102/submission/original/ 102-194-1-SM.pdf (accessed 04 May 2019).
10. Lezhnina Iu.P. Sotsial'no-demograficheskie faktory bednosti v sovremennoi Rossii [Social demographic specifics of poverty in Russian federation]. Bednost' i bednye v sovremennoi Rossii. Ed. M.K. Gorshkov, N.E. Tikho-nova. Moscow, Ves' Mir, 2014, 320 p, available at: https://publications.hse.ru/ books/123883912 (accessed 04 May 2019).
11. Rabotaiushchie bednye v Rossii i za rubezhom [The working poor in Russia and abroad]. Sotsial'nyi biulleten', no. 10, 2017, 34 p., available at: http://ac.gov.ru/files/publication/a714631.pdf (accessed 04 May 2019).
12. Zaslavskaia T.I., Ryvkina R.V. Ekonomicheskaia sotsiologiia i perestroika [Economic sociology and perestroika]. Moscow, Progress, 1989, 232 p.
13. Shkaratan O.I. Sotsiologiia neravenstva. Teoriia i real'nost' [The sociology of inequality. Theory and Reality]. Moscow, Izdatel'skii dom Vysshei shkoly ekonomiki, 2012, 526 p.
14. Tikhonova N.E. Geterogennost' bednosti v sovremennoi Rossii [Heterogeneity of poverty in modern Russia]. Bednost' i bednye v sovremennoi Rossii. Ed. M.K. Gorshkov, N. E. Tikhonova. Moscow, Izdatel'stvo Ves' mir, 2014, pp. 13-36.
15. Shkaratan O.I. Sotsial'no-ekonomicheskoe neravenstvo i ego vosproiz-vodstvo v sovremennoi Rossii [Socio-economic inequality and its reproduction in modern Russia]. Moscow, Olma Media Grupp, 2009, 560 p.
16. Zamaraeva Z.P., Voronova K.A. Fenomen bednosti v sotsiologii s pozitsii faktornogo i resursnogo analiza [The phenomenon of poverty in sociology: Factor and resource analysis]. Vestnik permskogo universiteta "Filosofiia. Psikhologiia. Sotsiologiia", no. 1, 2018, pp. 125-134.
17. Beglova E.I. Bednost' v Rossii: struktura i formy proiavleniia [Poverty in Russia: Structure and forms]. Uroven' zhizni naseleniia regionov Rossii, 2016, no. 3(201), pp. 98-111.
18. Beglova E.I. Struktura i masshtaby bednosti v sovremennoi Rossii [Structure and poverty incidence in modern Russia]. Moscow, Ekonomika, 2011, 167 p.
19. Sotsial'no-ekonomicheskie indikatory bednosti v 2011-2014 gg. [Socioeconomic indicators of poverty in 2011-2014]. Moscow, Rosstat, 2015, 111 p.
20. Voronova K.A. Sotsializatsiia rebenka v bednoi sem'e [Socialization of a child in a poor family]. Geografii detstva: mezhdistsiplinarnyi sintez issledovatel'skikh podkhodov i praktik. Proceedings of Int. Youth Sci. School Conf., Vladivostok, May 29-31, St. Petersburg, Asterion, 2018, pp. 53-57.
Оригинальность 80 %
Получено 11.05.2019 Принято 03.06.2019 Опубликовано 04.10.2019
K.A. Voronova, Z.P. Zamarayeva
THE ROLE OF SOCIAL CONTRACT RELATIONS IN OVERCOMING POVERTY OF THE MODERN RUSSIAN FAMILY (BASED ON SOCIOLOGICAL RESEARCH IN THE PERM KRAI)
The article analyzes the growth in the number of poor families over the past few years and the prevalence of families with children among them. The task of reducing the level of poverty by half in the country is considered. An integrated approach is thought of as the leading technology, which includes the improvement of existing state measures of social support, as well as the activation of the population resources for the purpose of self-sufficiency. The mechanism of social contract between poor families and social security experts is one of the novel technologies. The analysis of empirical data for the Perm Krai allows to consider social contractual relations as one of the mechanisms of poverty reduction. It was concluded that poor families participate in a diverse range of activities, among which the most popular are: development of personal subsidiary farming (77 %), provision of services to the population (7 %), acquisition of property (7 %), and production of goods (4 %). As a result, most families have increased their well-being (80 %). Food consumption has improved due to availability of own livestock and poultry products for families, and the level of purchasing goods and services has increased. 72 families (7 %) were able to overcome the threshold of absolute poverty, when compared with other data, this is a positive trend. The effective directions of the social contract in urban and rural areas are revealed. It is concluded that the activation of the resource potential of poor families and their inclusion in new social activities contributes to the improvement of family well-being.
Keywords: social contract, poor family, self-sufficiency, well-being, resource potential, activation, development.
Kseniya A. Voronova - Senior Lecturer, Department of Sociology, Perm State National Research University, e-mail: [email protected].
Zinaida P. Zamarayeva - Doctor of Sociology, Associate Professor, Head of the Department of Social Work and Conflictology, Perm State National Research University, e-mail: [email protected].
Received 11.05.2019 Accepted 03.06.2019 Published 04.10.2019
