CC BY
222
ЖУРНАЛИСТИКА
УДК 070.1
© Л.В. Сахаровская Роль СМИ в формировании в российском обществе атмосферы толерантности
Осуществляется выделение, номинация и типология новых течений в современной журналистике. Проводится их типология по признаку возрастания или убывания роли аудитории в процессе сбора, производства и комментирования новостей.
Ключевые слова: журналистика в обществе, масс-медиа, журналистика соучастия, гражданская журналистика, социально-активная журналистика, партизанская журналистика.
L. V. Sakharovskaya
Role of MASS-MEDIA in formation of tolerance atmosphere in the Russian society
The article is devoted to the actual and important problem - to allocation, nomination and typology of new trends in modem journalism. Their typology is held on the basis of increase or decrease of the role of audience in the course of collecting, releasing and commenting of news.
Keywords: journalism in society, mass media, partnership journalism, citizen journalism, sivic journalism, guerrilla journalism.
Изучение процессов, происходящих во всех средствах массовой информации (СМИ), имеет большое значение для понимания общества, в котором мы живем [1, с. 46]. Пресса непосредственно причастна к тому, что социологи называют социальным действием, поскольку конструирует образы социального мира и так или иначе внедряет эти образы в сознание своей аудитории.
И.М. Дзялошинский в статье «Культура, журналистика, толерантность (о роли СМИ в формировании в российском обществе атмосферы толерантности и мультикультурализма)» пишет о трех типах современной журналистики: первый — журналистика управления, представители которой считают, что главная задача СМИ
— управлять сознанием и поведением людей; второй — журналистика успеха, журналистика информации, когда журналист считает своей главной задачей не управлять сознанием людей, а успешно продавать информацию, т.е. рыночная журналистика, журналистика информационных услуг, которая четко фиксирована на том, что она дает только то, что нужно определенному типу аудитории; третий тип — журналистика соучастия, сотрудничества, соратничества, которая ставит перед собой задачу помогать реальным людям, для которой главное - не тираж, не влияние, а взаимопонимание между журналистом и читателями [2, с. 28-37].
Для нас представляет интерес последний тип
- журналистика соучастия, которая именно на рубеже ХХ-ХХ1 вв. обогатилась многочисленными разновидностями, вмещая в себя разнообразные формы и направления взаимодействия общества и СМИ. Как раз в рамках этого типа, а не первых двух, полностью сложившихся еще в
XIX в., мы и наблюдаем целую россыпь таких форм, а вместе с ними - новое понимание журналистики и ее аудитории, новую идеологию, новое понимание журналистской новости как таковой.
Отечественная наука (а также практика) еще мало освоила суть, место и значение этих форм (а также связанных с ними понятий) для сферы СМК (средства массовых коммуникаций). Так, российские теоретики журналистики зачастую не разделяют связанные с этим типом понятия civic journalism и citizen journalism, не говоря уже о community journalism, participatory journalism, public journalism и др. Безусловно, все эти направления близки друг другу, но каждое из них появилось неслучайно и имеет собственные нюансы, исследованию которых и посвящена данная публикация. Подобным образом рассуждают авторы современных исследований: средства массовой коммуникации перестали восприниматься исключительно как канал передачи информации, хотя еще в 20-30-х гг. XX в. основной их функцией, несомненно, считалось оповещение. А.И. Пишняк полагает, что термин «СМИ» становится некорректен, так как не отражает сути явления, о котором идет речь, на смену ему приходит уже вполне устоявшаяся сегодня аббревиатура «СМК» [3].
Как справедливо отмечает Т.В. Ершова, сегодня «стало очевидным преобладание информационной составляющей деятельности людей над всеми другими ее формами и компонентами» [4]. Поскольку человеческая деятельность, включая работу, контакты с другими людьми и получение информации о мире, осуществляется в большей мере посредством медиа, постольку
индивид все в большей степени имеет дело с реальностью второго порядка - медиареальностью. Как следствие, картина мира современного человека в значительной степени базируется на представлениях о реальности. Поэтому очевидно, что изменяется и роль языка как доминантного средства осуществления масс-коммуникационных процессов. Это позволяет акцентировать необходимость поиска новых подходов к изучению специфики формирования речевых произведений в сфере медиакоммуникации.
Л.М. Землянова пишет: «Коммуникативисти-ка, выросшая на базе журналистики, превзошла ее традиционные возможности в научном познании информационных процессов, поскольку свои теоретические концепции и методы развивает в ритме с новейшими достижениями технической революции. В этой же связи высказывается и идея неизбежности перехода «от журнализма к научной специализации в области коммуникаций. Теоретическим базисом стала наука коммуникативистика, создающая новый «академический лик журнализма» [5, с. 6].
На Западе теория журналистики развивается весьма активно, что выражается в большом количестве опубликованных монографий и статей, посвященных возникновению и развитию новых направлений в журналистике, а также новых медиа. Исследователи стараются как можно более полно и точно выразить суть понятия и указать на его практическую ценность как для научного сообщества, так и для практикующих журналистов.
Российские теоретики зачастую обобщают понятия и не углубляются в разбор нюансов. Например, И.М. Дзялошинский предлагает переводить термин civic journalism как «гражданская журналистика», хотя в отечественной практике понятие «гражданская журналистика» закрепилось за той сферой, которую на Западе именуют citizen journalism. Теоретик поясняет: «Эту журналистику называют также общественной (public journalism), общинной или коммуни-тарной (community journalism), рефлексивной (А. Согомонов), гуманитарной (И.М. Дзялошинский), проектной, журналистикой соучастия (participatory journalism)» [6, с. 29].
Совершенно резонно исследователи признают, что важнейшим существенным признаком современного мироустройства следует считать медиатизацию - «процесс и результат глобального воздействия на мышление индивидов при помощи различных медиа, выражающегося в формировании картины мира посредством специфически медийных когниотипов - когнитив-
ных структур познания и представления реальности - возникающих при взаимодействии индивида с глобальным информационным пространством» [7, с. 121]. При этом формируется особая медиа-картина мира - «продукт непрерывной информационной деятельности по познанию мира, сопровождающаяся постоянной экстернализацией содержания сознания отдельных людей, его мультипликацией и последующей трансляцией на аудитории, имеющие массовый характер». С появлением глобальной информационной системы - Интернета, представляющего собой огромный набор коммуникационных каналов, масс-медиа и гипермедиа становятся основной средой, в которой осуществляется большинство значимых для общества видов коммуникации. Усложнение явлений глобализующегося мира делает информационное воздействие на индивида комплексным и медиати-зированным. В свою очередь, следствием такого воздействия на ментальные структуры индивида становится медиатизация его мышления. Медиатизация - это процесс и результат глобального воздействия на мышление индивидов при помощи различных медиа, выражающегося в формировании картины мира посредством специфически медийных когниотипов (медиа-когниотипов) — когнитивных структур познания и представления реальности - возникающих при взаимодействии индивида с глобальным информационным пространством. Медиа-картина мира отражает процессы постоянного изменения политической, экономической, социальной и культурной реальности, становящейся все более комплексной, информационно насыщенной и сложной для восприятия и описания [7, с. 122]. Поэтому медиа-картину мира можно рассматривать как опредмеченную ментальную деятельность людей по познанию мира, заключающуюся в его категоризации, т.е. разложении сложных процессов, явлений и событий, имеющих форму континуума, на дискретные фрагменты, которым СМИ придают тот или иной формат, соответствующий как специфике протекания ментальных процессов у индивида, так и репрезентативным возможностям соответствующего ме-диа-канала.
Такой подход представляется нам не совсем корректным, поэтому необходимо более подробно остановиться на определении названных терминов. Для начала определим границы терминов civic journalism и citizen journalism. Оба термина могут быть переведены на русский как «гражданская журналистика», однако на практике это наименование закрепилось не за пер-
вым, а за вторым термином.
Термином citizen journalism (близкие понятия: participatory, democratic, guerrilla, street journalism) обозначают сферу словесности и процесс написания текста, в котором принимают участие не профессиональные журналисты, а обычные люди: они собирают и публикуют в интернете, и реже в печатных СМИ, новости, глубоко волнующие их и чаще всего известные им не понаслышке. Перевести на русский язык его можно как «народная журналистика», «общественная журналистика» или «журналистика участия» [8, с. 80-84]. Тем не менее в русском языке существует термин «гражданская журналистика», который представляется нам более адекватно отражающим содержание данного понятия. В отечественной практике гражданская журналистика в большей степени связывается с блоггерством (в частности с известным сервисом Livejoumal), но сейчас популярными стали целые новостные сайты, куда каждый желающий может добавить собственную новость, выложить фото или видео с места событий (например, Ohmynews!, Indymedia, Wikinews и др.). По замечанию Дэна Гилмора, одного из самых известных теоретиков гражданской журналистики, люди, в прошлом называемые аудиторией, становятся участниками процесса производства информации [9, р. 30].
Одно время среди профессионалов велись споры о том, способна ли гражданская журналистика заменить журналистику профессиональную. Одни журналисты, например, Антон Носик, известный блоггер и руководитель проекта «bfm.ru», считает, что это вопрос такого же рода, как: «Угрожает ли профессиональному спорту любительский?». С точки зрения журналиста и телекритика С. Варшавчика, сейчас блоггерст-во активно дополняет журналистику и периодически помогает ей находить те или иные темы. Или, наоборот, критикует журналистику, указывая ей на те или иные недочеты в материалах. Другие профессионалы (например, главный редактор деловой газеты «Взгляд» А. Шмелев) особо отмечают, что у любителей нет никакой ответственности. Их профессиональная деятельность и зарплата не зависят от репутации, они могут сообщать о любых фактах. Поэтому авторитет информации очень сильно упал с появлением блогов, с развитием Интернета [8, с. 86]. В любом случае, общим для всех гражданских журналистов является то, что они не обладают специальным журналистским образованием (хотя есть и исключения), не получают денег за свою медиадеятельность, это любители, а не
профессионалы. Публикуемая в блогах информация характеризуется высокой оперативностью, но зачастую не отвечает требованиям профессиональной этики журналиста.
Понятие civic journalism (public journalism), которое в одном из вариантов перевода звучит как «социально-активная журналистика», несет в себе совершенно другой смысл. В основе этого понятия лежит убеждение, что журналистика имеет обязательства в общественной жизни -обязательства, которые состоят не только в освещении новостей или показе большого количества фактов. Журналистика влияет на ход общественной жизни. Социально-активная журналистика - это не только другой способ действий в рамках журналистики. Это другой способ восприятия журналистики [10, р. 36].
Датой зарождения социально-активной журналистики в США называют 1988 г., когда недостатки в освещении прессой президентских выборов вызвали беспокойство Пойнтеровского института исследования проблем СМИ, который предложил ряд реформистских идей. В частности, предлагалось предусмотреть новый метод освещения избирательной кампании, основываясь на активном, а не реактивном подходе, а также привлекать читателей не как потребителей газетной продукции, а как партнеров в деле освещения выборов. В качестве площадки для эксперимента выступили газета «Charlotte Observer» и телестанция «WSOC-TV» в г. Шарлотт (Северная Каролина). Начало проекту, целью которого было связать читателей как с самим политическим процессом, так и с его освещением на страницах газеты, было положено с обращения редактора «Charlotte Observer» к читателям, в котором сообщалось о том, что газета намерена меньше говорить об организации кампании, а сосредоточить внимание на вопросах, волнующих избирателей. И что освещение выборов будет проводиться исключительно в связи с теми проблемами, которые назвали рядовые граждане. В первую неделю на это обращение откликнулось более 200 читателей. В течение последующих шести недель газета выходила с подборками материалов по проблемам, которые сочли важными читатели, увязывая эти проблемы с реальной жизнью. По материалам проекта в 1994 г. была опубликована книга Эдварда Миллера «Шарлотский проект. Как помочь гражданам взять демократию в свои руки» [11, с. 9]. Таким образом, идеи о необходимости создания нового типа журналистики получили свое практическое воплощение.
Иностранные источники также называют да-
той возникновения этого термина 1990-е гг., когда американские газеты начали переосмыслять корни профессии. Авторы отмечают, что примеры социально-активной журналистики можно найти в разных странах мира. Исследования выявили наличие проектов, направленных на совершенствование гражданского общества и публичное рассмотрение вопросов (в некоторых случаях с участием СМИ), в Аргентине, Бразилии, Чили, Колумбии, Гватемале, Венгрии, Ливане, Польше, Румынии, Российской Федерации, ЮАР, Свазиленде и Таджикистане [12, р. 3]. Основные принципы социально-активной журналистики были сформулированы Дэвидом Пэрри, профессором университета штата Алабама (США). Они выглядят следующим образом:
• газеты и журналисты пытаются стать активными участниками жизни сообщества, а не просто беспристрастными наблюдателями;
• газету нужно сделать площадкой для обсуждения насущных вопросов сообщества;
• приоритетными становятся вопросы, события и проблемы, важные для обычных людей;
• общественное мнение формируется в процессе ведения дискуссий и дебатов среди членов сообщества;
• журналистика используется как инструмент для повышения уровня социального капитала [13].
Итак, социально-активная журналистика отличается от гражданской тем, что создается не любителями, а профессионалами, которые получают за свою журналистскую деятельность деньги. Именно профессиональные журналисты, теоретики и действующие коллективы редакций стоят у истоков социально-активной журналистики. Мы можем говорить о том, что такой тип журналистики возникает не стихийно, как блог-герство (гражданская журналистика), это осознанный выбор профессионалов, выбор новой философии журналистского творчества, выработка нового подхода к миссии журналиста, переоценка значения журналистики как социального института в процессе формирования демократии и гражданского общества.
Такая фундаментальная установка, по мнению И.М. Дзялошинского, требует от журналиста находиться внутри определенного человеческого сообщества, рассматривать себя как заинтересованного участника совместного с аудиторией поиска решений сложных жизненных проблем. Главная идея такой журналистики заключается в том, что журналистам следует рассматривать читателей, зрителей, слушателей не как
фон или пассивных наблюдателей, не как жертв различных обстоятельств, а как участников решения важных вопросов. Основной функцией, ролью так понимаемой журналистики становится «модератор диалога». Это означает, что журналистика может и должна создавать среду для равноправного диалога между различными социальными группами - сколь ни велики они и не отличны по идеям, целям и организации, в ходе которого могут разрешаться социальные противоречия и конфликты [6, с. 9-10].
Теперь обратимся к комьюнити-журналистике (community journalism). Это локально ориентированное профессиональное освещение новостей, оно обычно сфокусировано на событиях небольших городков, окраин и соседств, которые считаются приоритетными перед новостями государственного или мирового масштаба. В таком случае комьюнити-изданием (комьюнити-СМИ) мы будем называть издание, удовлетворяющее информационным потребностям определенной аудитории - жителям небольшого города, района или округа. Конечно, комьюнити-издания характеризуются не только ареалом распространения, но и сущностными характеристиками. Комьюнити-журналистика является практическим осуществлением фундаментальных принципов социально-активной журналистики в рамках конкретного небольшого поселения. О значимости регионального аспекта для американского читателя говорит и факт широкого распространения практики «комьюнити-публикаций» (community
publishing). Она состоит в предоставлении на сайтах традиционных СМИ — газетных, телевизионных, радио — места для материалов местных структур типа образовательных или ветеранских организаций, клубов, церквей, любительских спортивных команд и т.д., дополненного так называемыми форумами и чатами по интересам и соответствующей целевой рекламой [14, с. 159]. Но не стоит путать локально ориентированные сообщества с сетевыми сообществами по интересам, например, поклонников определенного вида спорта или любителей конкретной породы собак. Вообще, понятие «сообщество» или «коммуна» (community) - одно из наиболее популярных в западной социологии.
Сейчас понимание комьюнити-журналистики расширилось, оно включает в себя определенный способ функционирования СМИ не только в сельской местности, но и в небольших городах, районах крупных городов, соседствах и т.д. Главное, чтобы всех жителей территориального образования объединяли общие интересы и ин-
формационные потребности, чтобы поднимаемые СМИ проблемы и вопросы были одинаково близки как можно большему числу читателей, зрителей, слушателей.
Медиа-картина мира формируется различными средствами массовой информации, которые представляют ее варианты: телекартину мира, радиокартину мира, картину мира, репрезентируемую прессой, а в связи с развитием системы Интернета закладываются основы и виртуальной картины мира. Следовательно, медиакартина мира существует в различных вариантах, а через них представлена в конкретных реализациях - медиа-текстах. Попробуем далее дать обзор и иных, близких к упомянутым, новых направлений в журналистике.
Guerrilla journalism (букв, «партизанская журналистика») порой употребляется как синоним citizen journalism, гражданской журналистики, однако в употреблении его на Западе делается упор на момент конфронтации, противостояния системе, власти со стороны обычного человека, приобретшего навыки работы с актуальной информацией, умеющего самостоятельно ее найти и опубликовать (сегодня - зачастую обращаясь к новым медиа), произведя таким образом определенный эффект. Согласно определению М. Алимади, создателю ресурса «Guerrilla Journalism», партизанская журналистика вооружает «безголосых обычных людей умениями, необходимыми для написания и опубликования» («Guerrilla Journalism is meant to empower the voiceless by training regular folks with the skills they need to conduct basic reporting and writing»), добавляя, что цель в данном случае - «вырвать контроль над новостями у медиакорпораций» («wrest control of the news away from the corporate media outlets») [15, p. 34]. В англоязычном словоупотреблении термин guerilla journalism упоминается в связи с гражданскими и профессиональными [16, р. 68] журналистами в африканских и азиатских странах, обычно с неустойчивым политическим режимом (Нигерия, Йемен, Иран, и пр.), а также в других странах и обозначает такую деятельность журналиста, которая на первый взгляд является скрытой, однако направлена на то, чтобы вызвать серьезное воздействие, общественный резонанс. В похожем значении заимствован этот термин в отечественное употребление, где акцент сделан на привычном нам значении слова «партизанский» и часто применяется как синоним для гражданской журналистики.
Collaborative journalism (букв, общая или совместная журналистика) - направление, предпо-
лагающее объединение усилий нескольких (или даже многочисленных) участников-
добровольцев. Согласно определению авторитетного ресурса SearchSOA.com, «collaborative journalism - концепция, ставшая возможной благодаря интернету и блоггингу, сведение воедино поисков информации и ее публикации добровольцами, чтобы совершенствовать журналистские материалы или критически рассматривать уже существующие» [14, с. 160]. «Участники коллаборативной журналистики обычно видят себя как дополнение и приложение к обычным медиа и в некоторых случаях как критические наблюдатели мейнстримных медиа. В отличие от обычных журналистов с их дедлайнами и установкой на создание «завершенной» новости», говорится далее, такие журналисты «могут развивать или критически разбирать новость постепенно, часто каждый день добавляя что-то к уже имеющемуся». Такого рода журналистика практикуется как профессиональными, так и журна-листами-любителями: главное тут - установка на совместный труд, а не принадлежность к определенному СМИ. Поэтому, делается вывод в статье «Collaborative journalism» англоязычной версии энциклопедии «Википедия», «через совместное авторство коллаборативная журналистика предлагает более высокую степень независимости мышления и опыта, недоступной обычным медиа» [15, р. 35].
Следует отличать коллаборативную журналистику от других современных направлений. Так, не стоит ее смешивать с гражданской журналистикой (citizen journalism), поскольку последнюю практикуют журналисты-любители. Также стоит отделять ее от комьюнити-журналистики и социально-активной журналистики, практикуемых профессионалами - первая сосредоточена исключительно на освещении локальных событий, вторая, с ее философией и практикой, рассматривает журналистов скорее как участников жизни общины, чем беспристрастных наблюдателей. Коллаборативная журналистика сходна, но не идентична интерактивной журналистике (interactive journalism), где пользователь вносит свой вклад в создание профессиональной новости, комментируя ее или ведя диалог с журналистом.
На сегодняшний день известны, например, такие разновидности коллаборативной журналистики, как линк-журналистика и викижурналистика. Линк-журналистика (link
journalism) предполагает внедрение в текст новости гиперссылок на внешние веб-источники, чтобы дополнить контекст сообщения и создать
«новую архитектуру новости». Викижурналистика (приставку wiki принято истолковывать как аббревиатуру от английского «What I Know Is...») позволяет любому пользователю создавать или редактировать публикацию таким же образом, как это принято на различных информационных вики-ресурсах («Википедия», «Викиликс», «Лукоморье», и пр.). Классическими примерами вики-журналистики являются ресурсы Wikinews (http://www.wikinews.org/) и NewsVine (http ://www .newsvine. com/).
Кроме того, сегодня веб-представительства традиционных СМИ (ВВС, NBC, Washington Post, The New York Times и др.) пытаются перенять типичный для коллаборативной журналистики подход к сбору новостей, снабжая эти новости ссылками на внешние веб-источники и позволяя читателям комментировать свои публикации.
Сегодня среди журналистов разгораются споры, насколько уместны в профессиональном применении методы коллаборативной журналистики. М. Гласер, сотрудник Online Journalism Review, одного из авторитетнейших международных изданий, в своей статье «Коллаборатив-ная дилемма: уместны ли вики в отделе новостей?» [17, р. 22] приводит разные мнения по этому поводу. Так, Р. Мейфилд, исполнительный директор ресурса SocialText, полагает, что если бы журналисты «сделали доступными свои источники, то материалы для статьи перешагнули границы отдела новостей. Авторство стало бы чем-то текучим и даже вмещало бы в себя (участников) за пределами отдела новостей. Отделы новостей развивали бы групповую память даже тогда, когда люди двинулись дальше».
Есть и более осторожные мнения. Так, Э. Ло-ли, доцент факультета информационных технологий Рочерстерского института, заявляет, что верит в коллективную мощь вики, но не уверена, что устранение личности будет эффективным в журналистской среде. «Я верю, что имеет значение кто сказал что и когда. А вики однозначно срезает это. Я понимаю почему, и я признаю достоинства этого. Но так мне некомфортно».
В свете сказанного формирование картины мира средствами массовой информации рассматривается как сложный процесс систематического взаимодействия реальности одного типа (концептуальной картины мира индивида) с гетерогенной реальностью иного типа (медиареальностью).
Попробуем подойти к затронутому уже вопросу о новых формах журналистики с другой стороны. Отвлечемся от типологии отечествен-
ного теоретика И.М. Дзялошинского и попробуем осмыслить его в терминах западной коммуникационной практики, в рамках которой и формировались разбираемые выше формы.
Отметим в этом ракурсе складывающееся сегодня общее противопоставление mass media (под которыми понимаются традиционные СМИ) и participatory media*, под которыми понимаются разнообразные новые формы журналистики, объединяемых одним - установкой на соучастие читателя, на стирание границ между производящим новость и читающим ее, на совместное создание и редактирование новостей.
К нынешнему моменту противопоставления прежнего и нового типа журналистики, а также журналистики и аудитории перестали быть уделом сетевых вольнодумцев-бунтарей, они констатируются и представителями академической науки. Так, М. Уэлдон, исследовательница из Северо-Западного университета (США) Northwest University, один из авторов коллективной 970-страничной монографии «Коммуникация в XXI веке», подчеркивает, что сегодня «сами потребители зачастую участвуют (participate) в выборе публикации, отборе новостей, их комментировании. Это - подход к новостям, отличный от того, который мы видели в предыдущую медиаэпоху, начавшуюся в середине XIX в. с ее командной, элитарной, жестко определяемой редакторами журналистикой». Пугающее «вымирание прежней аудитории, наслаждающейся утренней газетой за чашкой кофе» и «необходимость завоевывать внимание новой аудитории», по мнению М. Уэлдон, меняет сегодня саму природу новости. Раньше редакторы определяли, что мы должны читать: новость не была обязана быть интересной, если она важна. Сегодня, констатирует М. Уэлдон, стены между потребителем и производителем новости стали зыбкими, кое-где баррикады полностью рухнули и гражданские журналисты стали влиять на параметры новостей, сотрудничая не только на собственных веб-ресурсах, но и в обычных СМИ [18, р. 592-599].
Таким образом, оппозиция mass media -participatory media, предложенная Дэном Гилмо-ром почти десятилетие назад, сегодня не просто актуальна, но и продолжает иметь смысл в оценке процессов в современной журналистике. Разная степень и качество активности потребителя (члена гражданского общества) - ключевой момент в
* Participatory (англ.) - общий, объединенный, совместный («LingvoUniversal»: англо-русский словарь общей лексики. 100 тыс. статей. ABBYY Software, 2006).
фиксации и номинации новых ее направлений.
Эта активность абсолютна в гражданской журналистике (civil journalism), где гражданин-журналист (он же - потребитель) является главным участником процесса; вторым важнейшим звеном в коллаборативной журналистике (collaborative journalism), где читатель и комментирует, и досоздает новость; неотъемлемым элементом в комьюнити-журналистике (community journalism) и социально-активной журналистике (civic journalism), где простой гражданин хотя и не является непосредственно автором новости, но прямо влияет на ее выбор, структуру, оценку. Использование этих структур ведет к образованию у реципиентов устойчивых познавательных структур. Вместе с тем медиакоммуникация как одна из наиболее динамично развивающихся сфер человеческой деятельности является благоприятной средой для появления принципиально новых структур представления всевозможных видов информации, о чем убедительно свидетельствует как феномен виртуальной реальности (электронные СМИ), так и появление новых поликодовых образований на разных медиа-каналах, ставшее возможным благодаря конвергенции масс-коммуникационных технологий. Во всех случаях - пусть по-разному, но принципиально важна активность потребителя-гражданина, выступавшего зачастую при прежней модели как нижнее звено вертикальной коммуникационной цепочки СМИ. Ему отбирали новости, его информировали, его мнение учитывали, но его собственное участие
(participation) в собственно производстве новостей не предполагалось. Сегодня же размеры и степень этого участия принципиально выше и в анализированных новых формах журналистики, и даже в тех СМИ, которые мы сегодня называем традиционными или старыми. Соответственно и выше степень участия гражданина-потребителя в гражданском обществе, где как старые, так и новые СМИ играют важную роль.
Итак, возвращаясь к выделенным И.М. Дзя-лошинским трем типам журналистики - управления, информации и соучастия, подытожим, что наиболее перспективным для сегодняшнего дня стал третий из них - соучастия, сотрудничества, соратничества. Следует отметить, что это связано с объективными процессами в сфере коммуникации, результатом которых стало повышение роли читателя, слушателя, зрителя, который из пассивного потребителя новости превращается в ее активного комментатора и даже создателя - самостоятельного или готового к сотрудничеству с другими ее творцами. Его новые потребности вместе с возможностями Интернета (на его современной «веб 2.0-ной» стадии) существенно ослабили обязательную редакторскую функцию прежних СМИ, поставив его из конца в самое начало процесса производства новостей: теперь он влияет не только на их выбор, но на их структуру, содержание, а зачастую сам является их производителем или соавтором. Именно это является сегодня одним из основных векторов развития современной журналистики и средств массовой коммуникации в целом.
Литература
1. Волков А.И. Опасная профессия. - СПб., 2010.
2. Дзялошинский И.М. Культура, журналистика, толерантность (о роли СМИ в формировании в российском обществе атмосферы толерантности и мультикультурализма) // Роль СМИ в достижении социальной толерантности и общественного согласия: материалы междунар. конф. / под ред. Л.М. Макушина. - Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2002.
3. Пишняк А.И. Эффекты массовой коммуникации: влияние телевизионной рекламы на потребительское поведение (на примере российских рынков напитков): дис. ... канд. социол. - М.: Наука, 2006.
4. Ершова Т.В. Концептуальные вопросы перехода к информационному обществу XXI века: URL: http://intra.rfbr.ru/pub/vestnik/ V3_99/l_5 .htm.
5. Землянова Л.М. Современная американская коммуникативистика: теоретические концепции, проблемы, прогнозы. -М.: Изд-во МГУ, 1995.
6. Дзялошинский И.М. Журналистика соучастия. Как сделать СМИ полезными людям. - М.: Престиж, 2006.
7. Рогозина И. В. Медиа-картина мира: когнитивно-семиотический аспект: дис. ... д-ра филол. наук. - Барнаул, 2003.
8. Алексеева А.О. «Народная журналистика» и «депрофессионализация» СМИ // Вестник Моск. ун-та. Сер. 10: Журналистика. 2006. №6.
9. Gillmor Dan. We the Media: Grassroots Journalism by the People, for the People ([S. 1.:] O'Reilly Media, 2004).
10. Schaffer J. Civic Journalism: Redefining News, Engaging Readers, Making a Difference. // Pew Center for Civic Journalism // URL: http://www.pewcenter.org/doingcj/speeches/s_kobe.html [Электронный ресурс], (оригинальная речь была произнесена 03.06.1998).
11. Миллер Э. Д. Шарлотский проект. Как помочь гражданам взять демократию в свои руки / пер. с англ. - М., 1998.
12. Gillis J., Moore R. Keeping your ears to the ground. A journalist’s guide to citizen participation in the news: A primer on community journalism. - Windhoek, Namibia: The Polytechnic of Namibia, 2003.
13. Perry D. Roots of Civic Journalism: Darwin, Dewey, and Mead. - Lanham, MD: Rowman and Littlefield, 2003.
14. Макеенко М.И. Ежедневная печать: американский опыт конца XX столетия. 1995-2000 гг. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 2003.
15. Milton A. What is Guerilla Journalism? // Guerilla Journalism. URL: http://www.guerrillaioumalism 101.com/ (дата
обращения 07.10.2011).
16. Dare S. Guerilla Journalism. Dispatches from the Underground. Bloomington: Xlibris, Corp., 2007. URL: http://www2.xlibris. com/bookstore/bookdi splay. aspx?bookid=37701.
17. Glaser M. Collaborative Conundrum: Do Wikis Have a Place in the Newsroom? // Online Journalism Review. 10.09.2004. URL: http://www.oir.org/oir/glaser/1094678265.php.
18. Weldon M. The Changing Nature of News // 21st Century Communication. A Reference Handbook. Volume 1 & 2. /Ed. By William F. Eadie. Los Angeles, 2009.
Сахаровская Людмша Васшьевна, старший преподаватель кафедры журналистики и рекламы, Бурятский государственный университет, кандидат исторических наук.
Saharovskaya Lyudmila Vasilevna, senior teacher, department of journalism and advertising, Buryat State University, candidate of the historical sciences. Тел.: +7-9146325425; e-mail: saharovsk@mail.ru
УДК 070.1(571.54)
© Б.Б. Сибиданов
Становление медиадискурса в Бурятии
Рассматриваются особенности становления медиадискурса в Бурятии. Дается две трактовки категории медиадискурса: как неизменного «эталонного» феномена и как изменяющегося, активно формирующегося. На основе текстов СМИ выявлены элементы регионального медиадискурса.
Ключевые слова: медиадискурс, дискурсивные практики, дискурс отдельного СМИ, дискурс власти, политический дискурс, тематические дискурсы, рекламный дискурс, персонифицированные дискурсы.
В.В. Sibidanov Formation of media discourse in Buryatia
This article considers peculiarities of media discourse in Buryatia. The author defines two categories of media discourse categories: as a constant "standard" phenomenon and as a changing and actively forming one. On the basis of media texts the elements of regional media discourse have been identified.
Keywords: media discourse, discursive practices, a separate media discourse, discourse of power, political discourse, thematic discourses, advertising discourse, personalized discourses.
Сегодня можно говорить о двух основных трактовках понимания термина «медиадискурс».
Первая из них связана с рассмотрением его как феномена особой коммуникативной практики, отличной от дискурсов иных сфер общения:
«специфический тип речемыслительной деятельности, характерный исключительно для информационного поля масс-медиа» [1, с. 13]. При этом медиадискурс обретает идеологию и ментальные модели определенного круга коммуникантов (медиасообщества). Он рассматривается как результат одномоментного синхронного среза и представляет собой жесткую, нормативную структуру. Его нарушения и столкновения с другими дискурсами носят практически непримиримый характер.
Согласно второй точке зрения, медиадискурс представляет собой «тематически сфокусированную, социокультурно обусловленную речемыслительную деятельность в масс-медийном пространстве» [1, с. 14]. Этот подход стремится акцентировать вертикальные связи в формировании медиадискурса. И тогда дискурс действительно не «тип», а «деятельность», живой коммуникативный процесс, но имеющий глобаль-
ные масштабы и растянутый во времени. Если говорить о первом подходе, то он будет адекватным при рассмотрении конкретных случаев дискурсивной практики в СМИ. Для конкретного журналистского материала дискурс СМИ является нормативной формой, которая диктует свои законы и которым авторы медиаречей в общем и целом подчиняется. Когда мы ведем речь о системе, о причинах тех или иных дискурсивных признаков, перед нами разворачивается картина глобального процесса развития речемыслительных способов и приемов донесения информации и ее усвоения массовой аудиторией. При этом второй подход имеет в виду не столько автономную природу медиадискурса, стремящегося вытеснить со своего поля все остальные дискурсы, но «посредническую деятельность», которая в принципе подразумевает сохранение чужого присутствия в медиаполе. Если продолжить мысль, то медиадискурс превратится лишь в форму становления других речемыслительных практик, вышедших в пространство СМИ. И тогда, например, и молодежный дискурс, и политический, и любой другой органично войдут в него. Конечно, сторонники
