CC BY
38М.Ю. Походай, А.В. Мячиков
РОЛЬ СИСТЕМЫ ВНИМАНИЯ В ПОРОЖДЕНИИ ПРЕДЛОЖЕНИЙ
Введение
Окружающий мир, воспринимаемый и описываемый человеком, находится в постоянном движении. Если мы хотим, чтобы предложения, которыми мы описываем мир, соответствовали действительности, мы обязаны учитывать и отражать в структуре предложений постоянно изменяющуюся природу мира. В таком случае всеобъемлющая система порождения речи должна моделировать производство предложений с учетом данного базового предположения. Слова, их линейное позиционирование, и структуры, в которые они объединяются, должны отражать соответствующие параметры увиденного и описываемого события. Данная система должна учитывать: выделенность референта как интегральный компонент, который приводит к взаимодействию; постоянное автоматическое картирование между элементами видимой сцены (их различаемой выделенностью); структурное расположение компонентов предложения и грамматических взаимоотношений между ними. В данном взаимодействии перцептивный ввод закладывает основу этого картирования, предоставляя информацию для последующего концептуального и лингвистического кодирования. Важно помнить, что данная информация не обрабатывается спонтанно: наоборот, она систематически фильтруется, выбирается и ретранслируется, основываясь на постоянном интерфейсе между аспектами внимания и их соответствующими производными в концептуальных лингвистических структурах. К восходящим и нисходящим чертам данного интерфейса относятся заметность, важность или релевантность. В результате порожденная речь обычно отражает концептуальную организацию события, включая состояние внимания говорящего. Данное картирование фокуса внимания на структуру предложения является частью гораздо более сложного механизма картирования, который мы в дальнейшем будем называть «интерфейс сознание - язык» (ИСЯ). Конкретнее в этой обзорной статье
271
обратимся к эмпирическому и теоретическому знанию о сложном взаимодействии между состоянием внимания говорящего и структурным выбором, который он совершает в процессе порождения предложений.
Прежде чем мы продолжим, мы должны рассмотреть, как в общепринятых теоретических рамках порождения предложений внимание отражается в концептуализации описываемого события. Одна из самых широко используемых моделей [Levelt, 1989] начинается со стадии концептуализации события, которая позволяет картировать концептуальные репрезентации на превербальной стадии message (сообщение). На данной стадии говорящий выстраивает нелингвистический message, который служит отправной точкой для следующей стадии - utterance formulator (составитель высказываний). Данный message несет в себе концептуальную информацию с перцептивной картой, отражающей выделенность всех компонентов и воспринятое событие в целом. Utterance formulator на основе этой карты выбирает lemmas (леммы) для объединения их в слова и с учетом их грамматических свойств производит structural assembly (структурную сборку) - назначение структурной конфигурации и порядка слов в зависимости от грамматики языка говорящего. Результатом всех вышеперечисленных ступеней является обработка поступившей информации и передача ее в артикулятор для последующего порождения письменной или устной речи. Ступени, следующие за пониманием сообщения, называются лингвистическими, потому что происходящие процессы имеют доступ к лексическим, морфологическим, синтаксическим и фонологическим ресурсам. Модель Левелта особенно хороша с точки зрения детализации того, как эти лингвистические ступени работают. В то же время модель достаточно поверхностно описывает структуру message (если таковая имеется вообще) и механизмы картирования содержания message на соответствующие лингвистические категории. С целью краткого описания того, как содержание и организация message могут повлиять на содержание и структуру предложения, нам нужно принять во внимание два важных теоретических контраста, к которым мы вернемся в процессе обсуждения данных. Для рассмотрения этих контрастов в контексте представьте себе событие, в котором полицейский преследует грабителя. В английском языке данное событие может быть описано несколькими вариантами предложений, включая:
(a) The policeman is chasing a burglar.
(b) The burglar is chased by the policeman.
(c) It's the burglar that the policeman is chasing.
Хотя эти высказывания не исчерпывают все возможные варианты доступного структурного инвентаря, они позволяют нам определить три отдельных структурных сценария:
(а) Активный залог, где the policeman выступает в роли подлежащего и стартовой точки в предложении, а the burglar - сказуемого в финальной позиции.
272
(b) Пассивный залог, где the burglar выступает в роли подлежащего и стартовой точки в предложении, а the policeman - наречие в финальной позиции.
(c) Предложение, где the burglar является комплиментарным сказуемым главной фразы, а the policeman - подлежащее, часть изложенного изъяснительного придаточного.
Что же подталкивает говорящего к выбору одной из данных альтернатив при описании происходящего события? Конечно же, нулевой гипотезой о роли внимания в выборе одной из этих одинаково эстетичных формулировок будет отсутствие этой роли как таковой. В первой секции нашего обзора мы сначала примем эту гипотезу, а затем опровергнем ее на основе наших эмпирических данных. Отвергая эту гипотезу в процессе выбора, мы, однако разделим основной вопрос на две составляющие: что мотивирует говорящего выстраивать предложение таким образом, который (1) предполагает определенный линейный порядок референтов и (2) мотивирует того же говорящего назначать конкретные структурные роли (подлежащее, сказуемое и т.д.) внутри конкретной синтаксической структуры (например, внутри активной и пассивной структуры в английском языке)? Эти два вопроса отражают два соответствующих процесса при порождении предложения - выбор порядка слов и назначение грамматических ролей.
Первый вопрос важен, потому что есть вероятность, что роль внимания заключается в том, чтобы (1) смещать назначение приоритетных структурных ролей в сторону более «выделенных» референтов и / или (2) мотивировать линейный порядок предложения, где более «выделенный» референт кодируется раньше в процессе инкрементального порождения предложения. Важность стартовой точки предложения была описана Мак-Винни [MacWhinney, 1977], который предположил, что выделяющиеся референты имеют тенденцию занимать стартовую позицию в предложении, тем самым определяя структуру предложения. Однако если в каких-то языках (английский) порядок слов и структура предложения объединяются, то в других языках (малагаси) этого не происходит. В результате стартовая точка предложения не всегда совпадает с самой выделенной грамматической ролью. В противовес этому позиционному подходу [Irwin, Bock, and Davidson, 2004] Томлин [Tomlin, 1995; 1997] предположил, что языки могут использовать различные грамматические стратегии для донесения говорящим до слушателя информации о наиболее выделенном референте. Например, в английском языке результатом этого процесса может стать назначение роли подлежащего самому выделенному референту происходящего события. Данный взгляд предполагает гипотезу о роли грамматики в перцептивно-вызванном структурном выборе. Во второй части нашего обзора эмпирических данных мы обратимся к результатам исследований из других языков с целью разделить влияния фокуса внима-
273
ния на процесс назначения грамматических ролей и порядок составных частей предложений.
Второй теоретический контраст ставит вопрос о том, как порожденное предложение отражает конфигурацию описываемого события. Картирование события на предложение может (1) требовать от синтаксической формы кодирования связи между взаимодействующими референтами (так называемый «холистический» принцип) или (2) использовать синтаксическую форму, которая содержит информацию о концептуальной и / или перцептивной роли или статусе взаимодействующих референтов [Bock, Ferreira, 2014]. В то время как вышесказанное дает возможность определить контрастирующие экспериментальные прогнозы, стоит принимать во внимание, что взаимосвязи между референтами в событии и их статусы / роли не конфликтуют, они лишь определяют приоритет лингвистического кодирования различными аспектами концептуальной организации одного и того же события. Другими словами, то, о чем предложение (кто-делает-что-с-кем или взаимоотношение референтов), и выделенность референтов (кто больше / ярче / одушевлен / более важен) являются частью одной и той же концептуальной структуры и, таким образом, могут, в принципе, одновременно кодироваться определенными параметрами предложения. К сожалению, есть серьезный недостаток эмпирических данных, которые помогли бы разделить относительные и ролевые факторы, влияющие на порождение предложения. Однако ряд исследований все же обнаружил, что в то время как определенные варианты описания событий основываются на выделенности референтов, другие фокусируются на том, насколько просто концептуализировать относительную структуру события [Kuchinsky, Bock, 2010; Konopka, 2012]. Обратите внимание, что априори ни выделенность, ни суть предложения не имеют никакого влияния на то, как, например, строение пассива отличается от строения актива, или на различия в любых других структурных категориях. Все, что данные факторы показывают, - это то, что различные нелингвистические параметры могут повлиять на итоговый структурный выбор. И говорящие полагаются на внимание, в других случаях - на структуру самого события. Фактически значительное количество других перцептивных и концептуальных параметров события определяют структурный выбор. Среди этих параметров - одушевленность референтов [Prat-Sala and Branigan, 2000], референтная сложность события [Griffin, Weinstein-Tull, 2003], определенность референтов [Grieve, Wales, 1973], возможность представить событие [Bock, Warren, 1985], данность события [Heaviness... 2000; Bock, 1977] и прототипич-ность события [Kelly, Bock, Keil, 1986].
Гораздо осмысленнее и теоретически оправданно разделять принципы структурного выбора на принципы, определяемые языком и определяемые сообщением. Это значит, что теоретическая контрпозиция должна быть между предположениями о том, что идет первым, - намерение ис-
274
пользовать определенную лингвистическую форму или концептуализация события (message), которая мотивирует выбор лингвистической формы, категорий и единиц. Решить данную задачу с точки зрения методологии просто. Если верны структурные теории, внимание и другие факторы, воздействующие на говорящего на уровне концептуализации события, могут предсказывать лингвистический (например, структурный) выбор только при отсутствии сопутствующих лингвистических детерминантов или только в те моменты, когда влияние этих детерминантов незначительно. Если же верны теории, в которых структура определяется сообщением, то факторы, влияющие на уровне концептуализации события и смещающие лингвистический и структурный выбор, должны «выживать» даже в присутствии структурных детерминантов. Далее мы разберем существующие эмпирические доказательства, опровергающие эти теоретические сценарии.
Для начала будет описано общее влияние внимания на язык и конкретно на структурный выбор. Затем мы рассмотрим доказательства из исследований референтного и перцептивного прайминга, которые демонстрируют, что (1) особый статус доступности референта и (2) его относительная выделенность могут успешно предсказать структурный выбор через отражение состояния внимания говорящего. Затем мы сфокусируемся на исследованиях перцептивного прайминга в других языках. Это позволит нам лучше понять, как выбор структуры, определяемой вниманием, проявляется в назначении грамматических ролей и линейном упорядочивании составных частей в предложении. В заключении мы разберем доказательства, демонстрирующие прочность теории о внимании, в которой структурный выбор в присутствии лингвистических детерминантов зависит непосредственно от внимания, и предполагающие, что говорящий постоянно задействует выделенность референтов в определении структуры предложения независимо от других детерминантов и подсказок.
Внимание и выбор структуры
Существующая литература приводит ряд (1) структурных, (2) связанных с развитием и (3) поведенческих причин, позволяющих заключить, что работа механизма порождения речи опирается на распределение ресурсов системы внимания. Исследования назначения областей мозга кроме прочего доказывают, что мозг обладает определенной гибкостью, которая позволяет различным процессам задействовать одни и те же области коры. Например, результаты исследований чтения с помощью методов нейровизуализации показали наличие областей мозга, отвечающих за группирование визуальных репрезентаций букв в слова, ассоциирование букв со звуками и за реализацию ввода данных в семантический лексикон. Группирование визуальных репрезентаций букв в слова происходит в левой веретенообразной извилине, в задней ее части, отвечающей за зри-
275
тельную информацию [McCandlis, Cohen, Dehaene, 2003]. В правом полушарии те же области задействованы в процессе восприятия и распознавания лиц [A locus... 1997]. Раньше считалось, что эти области отвечают сугубо за лица и слова, однако современные концепции предполагают, что эти области отвечают в целом за группирование визуальных элементов или индивидуализацию сложных форм и могут обрабатывать и другие вводные данные [Activation. 1999]. Этим же принципом можно объяснить, почему зона Брока играет важную роль в формах неречевой моторной активности [Pulvermuller, Fadiga 2010]. Например, исследования структурных вызванных потенциалов показали большую зону активации в передней поясной извилине во время лексического поиска [Abdullaev, Posner 1998; Practice-related. 1994]. Известно, что эта же область используется при разрешении конфликтов и при использовании исполнительного внимания [Testing. 2002; Posner and Petersen 1990; Petersen, Posner 2012]. Результаты исследования с использованием фМРТ [An event-related. 2001] показали, что синтаксические нарушения вызывают значительно более сильную активацию в верхних частях лобных долей - областях, наиболее задействованных в контроле внимания. Исследования вызванных потенциалов при синтаксических нарушениях подтверждают существование двух электрофизиологических мозговых сигнатур синтаксической обработки: ранняя левая передняя негативность (left anterior negativity -LAN) и / или поздняя позитивная волна с пиком на 600 мс (P600) [Hagoort, Brown, Groothusen, 1993]. Хане и Фридеричи [Hahne, Friederici, 1999] проверяли гипотезу о том, что LAN - это сильно автоматичный процесс, в то время как P600 требует использования внимания. Они провели исследование, в котором манипулировали количеством предъявлений правильных предложений и предложений со структурными нарушениями. Синтаксически неверные предложения предъявлялись либо с низкой (20% предъявлений), либо с высокой (80%) частотой. Оба типа предложений показали наличие LAN, однако только при условии низкой частоты ошибочных предложений активировался P600. Данные результаты показывают, что LAN - это действительно автоматический процесс, в то время как компонент P600 является повтором синтаксического анализа и требует целенаправленного применения исполнительного внимания. Данные результаты демонстрируют, что мозг локализует мыслительные процессы, а не конкретные репрезентации (лингвистические или нелингвистические). Разделение обрабатывающих областей может также вести к разделению ресурсов между областно-специфичными и областно-обобщенными операциями, обрабатываемыми в одной и той же области.
Дополнительные причины выдвигать гипотезы о связи между вниманием и языком обнаруживаются в результатах исследований детского развития [Matthews, Krajewski, 2015]. Несколько исследований предположили, что усиление зрительного ввода вниманием активно используется родителями и нянями в период раннего языкового развития ребенка. По-
276
стоянная привязка фокуса внимания к называемым объектам и событиям помогает младенцам выстраивать крепкие ассоциации между воспринимаемым миром и связанным с ним языком. Эксперименты показывают, что как индивидуальные, так и совместные взгляды младенцев и взаимодействующих с ними взрослых могут служить индикатором происходящего процесса обучения (например, соотношения названий с объектами) [Baldwin, 1995; Social Cognition... 1998; Dominey, Dodane, 2004; Estigarribia, Clark, 2007]. Становление интерфейса внимание - язык является отправной точкой в развитии более сложной системы объединения, картирующей семантику на структуру предложения. Удивительно, но основы этой системы закладываются уже в двух-трехлетнем возрасте. Исследования показали, что дети постоянно сканируют видимых референтов происходящих событий в соответствии с последовательностью их предъявления в процессе звукового восприятия предложения [Arunachalam, Waxman 2010; Yuan, Fisher 2009]. В данном процессе обучения ассоциации между семантикой события и синтаксисом регулируются путем направления внимания ребенка на структурно релевантные элементы описываемого события. Недавнее исследование [Ibbotson, Lieven, Tomasello, 2013] показало, что умение успешно описывать воспринятые детали через структуру предложения встречается у детей начиная с трех-четырех лет. Некоторые теоретики, например [Mandler, 1992], предполагали, что после начального визуального анализа полученная информация в мозге ребенка становится репрезентацией в виде схематичного изображения, помогающего развитию более абстрактных концептуальных репрезентаций и тематических и структурных взаимосвязей. В целом роль контроля внимания в развитии языка предполагает раннюю и потенциально сильную взаимосвязь между распределением внимания по окружающей среде и структурированием языка, описывающим эту среду.
Связь между направлением внимания на объекты и последующими действиями с этими объектами остается сильной и у взрослых людей. Люди в основном смотрят на объект, с которым взаимодействуют, независимо от того, описывают ли они действие, используя речь, или нет [Ballard, 1997]. Понимание лингвистической обработки как подсистемы других поведенческих задач предполагает, что такая же связь может существовать между направлением внимания на объекты и описанием их в предложении. Некоторые теории полагают, что закономерности восприятия имеют репрезентации в синтаксической системе. Например, Ландау и Джекен-дофф [Landau, Jackendoff, 1993; Jackendoff, 1996] предполагали, что репрезентация объектов в человеческом разуме (что) и в пространстве (где) напрямую картируется при помощи различия между существительными и предлогами.
В экспериментах внимание чаще всего манипулируется с помощью парадигмы маркирования [Posner, 1980]. Маркер в этом контексте - это объект, который тем или иным образом изменяет выделенность объекта.
277
Это может быть независимый маркер, указывающий на объект (стрелка), или какая-нибудь черта самого объекта (размер, цвет). Маркеры могут быть экзогенными и эндогенными, а также имплицитными или эксплицитными - их наличие может влиять на явное или скрытое смещение фокуса внимания [Posner, Raichle, 1994]. Экзогенное маркирование происходит из внешней среды, в то время как эндогенное является результатом работы разума и внутренне созданных планов или намерений. Эксплицитный маркер видим и, соответственно, осознается (например, стрелка, указывающая направление и предъявляемая в течение достаточного количества времени). Имплицитный маркер, в свою очередь, манипулирует вниманием не так явно и предъявляется на период времени, недостаточный для осознанного восприятия маркера (например, 50 мс). Имплицитный маркер обычно не воспринимается сознательно, но его предъявление успешно привлекает внимание и направляет фокус внимания и взгляд (в случае явного смещения) в зону маркирования. Важно понимать, что смещение взгляда не является обязательным при смещении фокуса внимания, однако взгляд обычно следует в точку нахождения внимания [Fischer, 1998]. Эта особенность лежит в основе разницы между явным и скрытым смещением внимания. Явное смещение внимания происходит, когда глаза смещаются в сторону фокуса внимания. Скрытое смещение внимания подразумевает фокусирование внимания на объекте, находящемся вне визуального фокуса, что ведет к разделению фокуса внимания и взгляда [Posner, 1980].
Одним из аспектов внимания, который часто рассматривают в психолингвистике, - это степень избирательности внимания [Langacker, 2015; Bock and Ferreira, 2014]. Мир вокруг нас предоставляет огромный объем информации, доступный для обработки в любой момент. Внимание управляет выбором информации, которая в данный момент наиболее важна для реализации поставленной задачи [см., напр.: Chun, Wolfe, 2001]. Данная избирательность (или «фильтрация») информации является центральной во многих определениях термина «внимание». По Corbetta [Corbetta, 1998, p. 831]: «Внимание определяет ментальную способность выбирать стимулы, реакции, воспоминания или мысли, которые в конкретной ситуации поведенчески верны среди множества поведенчески неверных». Выбор между различными стимулами ведет к выбору между различными соперничающими реакциями [Testing. 2002]. И лингвистическое поведение в данном случае не является исключением. Говорящему приходится выбирать между различными именами с целью обращения к одной и той же единице и, соответственно, выбирать среди множества возможных подходящих синтаксических структур при описании одного и того же события.
278
Референтный прайминг
Многие ранние психолингвистические исследования роли внимания при порождении речи использовали различные варианты парадигмы референтного прайминга. В типичном эксперименте участнику до стимула предъявлялся один из видимых референтов на короткий промежуток времени. Задачи делились на подтверждение предложения и на описание стимула предложением. В обоих случаях предполагалось, что информация о референте, полученная во время превью, увеличит вероятность использования его имени в порождаемых предложениях. Во многих случаях превью референта вело к выбору его для начальной точки предложения, описывающего стимульное событие. Так же в экспериментах на подтверждение предложения участник может быстрее подтвердить предложение, в случае если данное предложение начинается с праймированного референта или находится в позиции подлежащего.
В одном из своих исследований Прентис [Prentice, 1967] рассматривал, как превью референта смещает внимание и влияет на выбор между активной и пассивной грамматическими структурами в предложениях в английском языке. Участники описывали картинки простых переходных действий между двумя персонажами - Агенсом (действующий) и Пациен-сом (объект действия) (например, a fireman kicks a cat (пожарник пинает кота)) - после превью одного из них. В половине случаев участники видели Агенса, в другой половине - Пациенса. Зависимой переменной было количество порожденных предложений с пассивной структурой. Когда участники во время превью видели Агенса, в большинстве случаев они порождали активную структуру (например, a fireman kicks a cat). После превью Пациенса участники порождали предложение с пассивной структурой (например, a cat is being kicked by a fireman). Прентис заключил, что в результате превью референт назначается говорящим в позицию подлежащего и ставится в начало предложения. Однако эффект не был одинаково сильным. В случае превью Агенса участники порождали практически 100% активных структур, в случае превью Пациенса - 40-50%. Данные результаты объясняются каноничностью активной структуры в английском языке, накладывающей определенные ограничения на эффективность, с которой перцептивные процессы влияют на лингвистические.
В исследовании Тернера и Ромменвейта [Turner, Rommetveit, 1968] дети запоминали активные и пассивные предложения с целью дальнейшего воспроизведения по памяти. Предложения сопровождались картинкой Агенса, Пациенса, всего события или пустым экраном. Во время воспроизведения по памяти предъявлялись те же самые картинки. Порожденные предложения сравнивались со стимульными и анализировались как правильные или неправильные. Результаты показали, что кроме прочего дети запоминали активные предложения лучше, если с ними предъявлялась кар-
279
тинка Агенса. Та же тенденция проявилась с пассивными предложениями и предъявлением картинки Пациенса.
Олсон и Филби [Olson, Filby, 1972] анализировали лингвистические способности взрослых. Участники подтверждали соответствие между картинками переходных действий между неодушевленными единицами (например, the car hits the truck) и предложениями после превью Агенса или Пациенса. Анализ времени подтверждения предложений показал, что после превью Агенса участники быстрее подтверждали предложения с активной структурой и, соответственно, после превью Пациенса быстрее подтверждали предложения с пассивной структурой. В экспериментах с использованием других структур были получены схожие результаты. Так, например, в: [Clark, Chase, 1972] (эксперимент 3) использовался вариант задачи на подтверждение предложения, в котором участники решали, совпадают ли локативные предложения (например, звезда расположена над крестом) с соответствующими картинками. Перед каждым предъявлением участников просили сместить фокус внимания либо наверх, либо вниз от центра монитора. Результаты показали, что участники быстрее и более точно подтверждали предложения, которые начинались с референта (которому, соответственно, назначалась роль подлежащего), который находился в позиции фокуса внимания.
Наконец, недавнее исследование [Myachykov, Garrod, Scheepers, 2012] рассматривало влияние фактора информативности визуального маркера на структурный выбор при порождении английских предложений, описывающих переходное действие. Использовались два типа маркеров: информативные - превью референта на месте данного референта - и неинформативные - указатель на позицию референта. Важно учитывать, что если указатель не несет в себе никакой семантической информации о самом референте, а содержит сведения только о его предположительном месте появления, то превью идентифицирует данного референта. Результаты дали основание полагать, что маркирование Агенса или Пациенса до предъявления целевого события надежно предсказывает вероятность выбора референта на роль подлежащего и соответственной грамматической структуры. Однако сила эффекта маркирования в информативном и неинформативном варианте не отличалась. Эти данные дают возможность заключить, что выбор структуры, вызванный вниманием, опирается на прямой и автоматический механизм картирования из внимания на предложение и что этот механизм не зависит от уровня концептуальной доступности, имеющейся в условии превью референта.
Подводя итог, можно заключить, что исследования с использованием парадигмы превью референта предоставляют реплицируемые доказательства того, что маркирование внимания при помощи превью воздействует на выбор референта и назначение его на позицию подлежащего в процессе структурирования предложения. Однако важно заметить, что превью не только манипулирует вниманием, но и предоставляет в процессе участнику
280
семантическую и перцептивную информацию о референте. Соответственно, структура предложения может также зависеть от концептуальной доступности референта, от эндогенного смещения фокуса внимания или от комбинации этих факторов. Вследствие этого вопрос о специфической роли фокуса визуального внимания на принятие синтаксических решений остается без определенного ответа. Для решения этой проблемы мы далее опишем исследования с использованием парадигмы перцептивного прайминга.
Перцептивный прайминг
Эксперименты с использованием превью референта привели к развитию новых теорий о взаимосвязи процессов внимания и структуры предложений. Например, Осгуд и Бок [Osgood, Bock, 1977] предположили, что выделенность (или одушевленность) референта может предсказывать его позиционирование в предложении, где наиболее выделенный референт занимает наиболее важную позицию. Но какая позиция является наиболее важной?
Изначально эту идею проверял Томлин [Tomlin, 1995], используя очень сильную парадигму перцептивного прайминга в так называемом FishFilm эксперименте. В типичном эксперименте с использованием перцептивного прайминга участники описывают события, предъявляемые визуально, в то время как их внимание направлено на одного из референтов путем предъявления неинформативного маркера. По своей сути парадигма перцептивного прайминга - это психолингвистический вариант парадигмы визуального маркирования [Posner, 1980]. В своем эксперименте Том-лин показывал участникам короткий мультипликационный фильм, в котором всегда происходило взаимодействие между двумя референтами (рыбками) - одна рыбка съедала другую. На протяжении фильма над одной из рыбок (50% над Агенсом, 50% над Пациенсом) находился эксплицитный маркер - указывающая на рыбку стрелка. Задачей участников было описать происходящее в фильме. Результаты показали, что в 100% случаев, когда маркер указывал на Агенса, участники порождали предложение в активном залоге (например, The red fish ate the blue fish) и практически в 100% случаев, когда маркер указывал на Пациенса, - в пассивном залоге (например, The blue fish was eaten by the red fish). Томлин предположил, что маркирование внимания промотивирует назначение роли подлежащего (Агенсу или Пациенсу) в английском языке, тем самым влияя на выбор активного или пассивного залога.
Эти убедительные результаты подверглись серьезной методологической критике [напр.: Bock, Irwin, Davidson, 2004]. Основными причинами являлись (1) повторяющееся использование одного и того же стимульного материала без заполняющего материала, (2) эксплицитный маркер и экспериментальные инструкции, (З) одновременная презентация маркера и
281
референта. В реальности визуальная выделенность не так очевидна; и, соответственно, требовалась скрытная манипуляция фокусом внимания для более четкого понимания роли перцептивного прайминга в выборе структуры предложения. Глейман и коллеги [On the give. 2007] поставили эксперимент, в котором постарались избежать всех методологических проблем парадигмы Томлина. В этом эксперименте участникам предъявлялись статичные картинки переходных действий между двумя референтами. Внимание участника смещалось посредством визуального маркера (черного квадрата). Маркер предъявлялся до предъявления стимула на месте маркируемого референта в течение 65 мс. Участники не знали о происходящем маркировании. Тем не менее имплицитное маркирование успешно смещало фокус внимания в сторону маркированной области (по результатам анализа глазодвигательных данных) и, соответственно, одного из референтов. Заполняющий материал позволил избежать использования лингвистических стратегий. В дополнение к альтерации между пассивной и активной структурами эксперимент включал картинки, позволяющие порождать разнообразные по структуре предложения, включая предикативные (например, Х встречает У / У встречает Х / Х и У встречаются), предложения с возможностью разной перспективы (например, Х преследует У / У убегает от Х) и предложения, подразумевающие предложение с объединенными существительными (например, Х и У... / У и Х...). Результаты синтаксических альтераций в целом поддержали выводы Томлина, однако эффект был значительно слабее вследствие скрытой манипуляции вниманием. Говорящие на 10% чаще порождали пассивную структуру при условии маркирования Пациенса. В остальных 90% случаев они порождали активную структуру.
Результаты Глейтмана, так же как и результаты Томлина, однако, экспериментально не разделяли позиционную и грамматическую теорию об эффектах перцептивного маркирования. В основном это происходило по причине того, что в английских переходных предложениях синтаксическое подлежащее всегда совпадает со стартовой точкой предложения. Однако данные [Gleitman, 2007] о симметричных предикатах позволяют сделать интересные заключения по этой проблеме. Описывая симметричное событие, говорящие выбирают среди нескольких канонических структур с активным залогом, например: (1) the man kissed the woman; (2) the woman kissed the man; (3) the man and woman kissed и (4) the woman and the man kissed. Варианты 1 и 2 полагаются на каноничную структуру (подлежащее - глагол -сказуемое), и выбор референта говорящим в результате может отражать как стартовую позицию в предложении (позиционная теория), так и предпочтение в назначении подлежащего (грамматическая теория). Выбор между 3 и 4 включает в себя только позиционное картирование, так как два референта являются частью одной фразы с объединенными существительными в позиции подлежащего. Участники эксперимента [Gleitman, 2007] порождали все четыре варианта конструкций. Более того, участники име-
282
ли тенденцию назначать маркированного референта на раннюю позицию в предложении - на позицию подлежащего (в случае 1 и 2); первым элементом (в случае 3 и 4). Самым интересным является тот факт, что в случаях 1 и 2 эффект перцептивного маркирования был сильнее, чем в случаях 3 и 4 (31% против 23%). Исходя из этого можно предположить наличие гибридной системы структурного выбора, в которой главная роль при грамматическом назначении компонентов отводится вниманию, либо системы, в которой эффект перцептивного прайминга в равной мере влияет на линейное позиционирование и назначение синтаксических ролей. Исследования перцептивного прайминга с использованием других структур пришли к похожим заключениям. Например, Форрест в: [Forrest, 1996] исследовал визуально маркированное производство локативных предложений в английском языке. Так же как и в: [Gleitman, 2007], внимание участников маркировалось не на самом референте, а на его будущей позиции. Материалами были простые рисунки локативных событий, например рисунок звезды слева от квадрата. Эксплицитный маркер появлялся на предполагаемом месте звезды или квадрата. В результате участники порождали с определенной частотой предложения: «Звезда находится слева от квадрата» в случае маркирования звезды и «Квадрат находится справа от звезды» в случае маркирования квадрата.
Наконец, недавнее исследование Походая, Штырова и Мячинова ставит вопрос о роли модальности системы внимания на мотивированный вниманием синтаксический выбор. Существуют две возможности:
(1) влияние на структурный выбор оказывает только зрительное внимание;
(2) система внимания, определяющая структурный выбор, является более универсальной и обобщенной. Некоторые современные исследования подталкивают к предположению об универсальности системы [Spence, 2010; Kostov and Janyan, 2012]. Например, в исследовании возможностей манипуляции (manipulation affordances) с предметами [Kostov, Janyan, 2012] авторы обнаружили, что использование латерального звукового маркера ведет к появлению латерального эффекта возможностей, который обычно наблюдается в исследованиях возможностей манипуляции с использованием визуальных маркеров. Похожие результаты показали эксперименты Спенса [Spence, 2010], в которых рассматривались унимодальные и бимодальные визуальные, аудиторные и моторные маркеры. Спенс заключил, что визуальные, аудиторные и моторные маркеры успешно смещают внимание в область маркирования. В работе [Pokhoday, Shtyrov, and Myachykov, 2016] визуальный маркер был заменен латеральным аудиторным (звуковой сигнал) или моторным маркером (нажатие кнопки, соответствующей маркированному референту). Результаты показали, что в соответствии с результатами исследований визуального перцептивного прайминга аудиторные и моторные маркеры приводили к смещению внимания, тем самым влияя на выбор синтаксической структуры. Участники
283
порождали больше пассивных синтаксических структур, когда маркер направлял внимание на Пациенса события.
Исследования перцептивного прайминга, рассмотренные выше, демонстрируют, что структура английских предложений частично отражает фокус внимания говорящего. Это значит, что выделенность референта в какой-то мере предсказывает структурный выбор говорящего. Эксплицит-ность маркера и сила ассоциации маркера и референта усиливают эффект перцептивного прайминга. Наконец, наиболее свежие данные позволяют предположить, что интерфейс между выделенностью референта и структурным выбором может быть относительно универсальным и не ограничиваться только событиями визуального мира и, соответственно, визуальным вниманием. Однако эти данные не говорят ничего конкретного о возможных механизмах взаимодействия внимания и структуры - они только подтверждают, что внимание играет роль при синтаксическом выборе. Результаты из: [Gleitman, 2007] намекают на существование гибридной системы синтаксического выбора под влиянием перцептивного прай-минга, где прайминг влияет как на назначение грамматических ролей в предложении, так и на линейный порядок референтов. Данный вопрос позволят более глубоко рассмотреть результаты исследований языков со свободным порядком слов.
Позиционная и грамматическая гипотезы
В исследованиях, описанных ранее, использовался английский язык -язык с порядком подлежащее - глагол - сказуемое и с ограниченным порядком слов. Например, при описании переходного события англоговорящий в большинстве случаев выбирает между активным и пассивным залогом. Из-за этого подлежащее в английском языке обычно совпадает со стартовой точкой предложения. Этот факт усложняет процесс отделения позиционного взгляда от грамматического. Другие языки имеют свободный порядок слов. Три недавних исследования изучали влияние перцептивного прайминга в русском [Myachykov and Tomlin, 2008], финском [Visual attention. 2011] и корейском [Hwang and Kaiser, 2009] языках на структуру предложений. В отличие от английского эти три языка обладают свободным порядком слов, и определенные вариации позиций подлежащего, глагола и сказуемого остаются грамматическими. Русский и финский, так же как и английский, обладают порядком подлежащее - глагол -сказуемое, но в отличие от английского предложения могут начинаться с глагола или со сказуемого, что предполагает большой выбор возможных тематизированных конструкций. Корейский язык использует форму подлежащее - сказуемое - глагол, где есть вариативность в позициях подлежащего и сказуемого, а глагол всегда идет в конце. И в этих языках возможна тематизация, хотя она не всегда допустима. Например, факторы,
284
относящиеся к контексту дискурса (такие как контраст между доступной и новой информацией), предсказывают порядок составляющих предложений в русском [Comrie,1989, 2009; Yokoyama, 1986], финском [Kaiser, Trueswell, 2004; Vilkuna,1989] и корейском [Choi, 1996; Jackson, 2008]. То же самое верно и для английского языка [напр.: Chafe, 1976; Downing and Noonan, 1995; Givón, 1992; Halliday, 1967]. Важно, что роль факторов на уровне дискурса не мешает возможности говорящих использовать выде-ленность референта при структурном выборе. Данный факт делает исследования с использованием перцептивного прайминга в языках со свободным порядком слов очень полезными. Важно отметить, что в этих языках также существует возможность альтерации залога, однако эта возможность практически не используется и не так распространена [напр.: Siewierska, 1988; Vilkuna, 1989; Zemskaja, 1979], как в английском языке [напр.: Svartvik, 1966]. Это дает возможность говорящим назначать референта на стартовую позицию в предложении независимо от назначения грамматических ролей, что открывает огромное поле для тестирования позиционной и грамматической гипотезы отдельно.
Мячников и Томлин [Myachykov, Tomlin, 2008] провели анализ переходных событий в русском языке, используя парадигму FishFilm [Tomlin, 1997]. Их гипотеза предполагала, что визуально маркированный референт будет назначаться на позицию подлежащего и тем самым подталкивать русскоговорящих, как и англоговорящих участников, чередовать активную и пассивную структуры в процессе описания. Альтернативная гипотеза предполагала использование русскоговорящими тематизации, что при условии маркирования Пациенса должно привести к увеличению количества предложений, начинающихся со сказуемого. В таком случае будут поддержаны позиционная гипотеза и линейное назначение референтов вследствие перцептивного праминга. Результаты свидетельствуют в пользу последнего варианта: русскоговорящие производили на 20% больше активных структур, начинающихся со сказуемого (плюс порядка 2% пассивных структур), когда маркировался Пациенс. Этот эффект значительно слабее, чем эффект в исследовании [Tomlin, 1995], в котором англоговорящие участники порождали пассивную структуру практически в 100% случаев. Это особенно важно с учетом того, что в [Myachykov, Tomlin, 2008] авторы полностью реплицировали исследование Томлина [Tomlin, 1995].
В 2011 г. Мячиков с соавторами сравнивали эффекты перцептивного прайминга в английском и финском языках. Экспериментальная процедура была заимствована у [Gleitman, 2007], где внимание участников смещалось имплицитным (70 мс) визуальным маркером. Результаты эксперимента в целом соответствовали результатам из [Gleitman, 2007]: был обнаружен основной эффект позиции маркера - участники порождали 94% активных структур, когда маркер направлял внимание на Агенса, и 74% - при маркировании Пациенса. Основным различием пассивных структур в финском и русском является тот факт, что в финском пассивный залог не только ред-
285
ко употребляется, но и порождается без эксплицитного структурного аналога by-фразы из английского языка [Kaiser, Vihman, 2006]. Таким образом, очень сложно вызвать пассивизацию в исследовании, где события всегда представляют взаимодействие двух протагонистов. Тематизация в то же время одинаково вероятна в русском и в финском языках. Таким образом, можно предполагать обнаружения эффекта перцептивного прай-минга в финском языке через тематизацию. Однако достоверного эффекта не было обнаружено, притом что маркирование успешно смещало фокус внимания (как показал анализ саккад в направлении маркированных областей). Практически идентичные результаты были получены в исследовании корейского языка [Hwang, Kaiser, 2009], в котором также использовалось имплицитное маркирование. Маркирование эффективно ориентировало внимание в сторону маркируемого референта, однако это не дало эффекта перцептивного прайминга и влияния его на структурный выбор.
Вместе эти результаты предполагают существование специфичных языковых различий в том, как визуальное внимание воздействует на структурный выбор. До сих пор не ясна природа этих различий. Возможно, редкое использование пассива в таких языках, как русский и финский, создает сложность в назначении выделяющегося Пациенса на роль подлежащего и порождении соответствующей грамматической структуры. Данное предположение также выдвигают Хван и Кайзер о корейском языке, в котором, по их мнению, существует сильная канонизация активного залога, а пассив гораздо более выделен, чем в английском языке [Hwang, Kaiser, 2009]. Однако важно помнить, что снижение «силы» маркера приводит к уменьшению праймингового эффекта, что наблюдалось в работе [Gleitman, 2007] по сравнению с работой [Tomlin, 1995]. В то же время Мячинов и Томлин [Myachykov, Tomlin, 2008] обнаруживают этот эффект в русском языке, хотя он не так ярко выражен. Объединяя вышесказанное, можно предположить, что в языках со свободным порядком слов эффект перцептивного прайминга постоянно слабее, чем в языках со строгим порядком слов. Возникает вопрос: почему? Мы полагаем, что механизм назначения грамматической роли из грамматической теории берет на себя основную работу по отражению фокуса внимания говорящего, в то время как линейное назначение референтов происходит в случае, когда вышеописанный механизм по каким-то причинам недоступен. В английском языке данные два механизма работают в унисон, усиливая общий эффект перцептивного прайминга. В таких языках, как русский и финский, доступен только путь линейного назначения референтов (вследствие редкости использования пассивных структур). Соответственно, мы видим слабый эффект в русском [Myachykov, Tomlin, 2008] и отсутствие эффекта в финском [Myachykov, Garrod, Scheepers, 2009] и корейском [Hwang and Kaiser, 2009] языках. В поддержку грамматической гипотезы выступает недавнее исследование языка малагаси [Rasolofo, 2006]. Малагаси - язык со структурой глагол - сказуемое - подлежащее, и, значит, маркируемый референт
286
гипотетически должен занимать финальную позицию в предложении. Используя парадигму FishFilm, Расолофо [Rasolofo, 2006] показал, что маркируемый референт занимал финальную позицию в предложении, тем самым в очередной раз получила поддержку грамматическая гипотеза и было подтверждено, что наличие структуры, напрямую картирующей выделенного референта на позицию подлежащего, делает роль линейного назначения несущественной.
Интерактивные особенности перцептивного прайминга
Назначение грамматических ролей в порождаемом предложении и результирующий выбор структуры не зависят только от характеристик выделенности события. Другие факторы, такие как предактивация лексических и синтаксических единиц, также влияют на вероятность выбора одной структуры, а не другой. Это позволяет заключить, что финальный структурный выбор является результатом взаимодействия большого количества взаимодействующих факторов. На данном этапе практически ничего не известно о том, как перцептивный прайминг взаимодействует с другими типами прайминга, включая лексический [Bock, Irwin, 1980] и синтаксический прайминг [Bock, 1986]. Более того, многие существующие теоретические предположения [например, Bock, Ferreira, 2014; Kuchinsky, Bock, 2010] утверждают, что выбор структуры при порождении предложения в целом не реагирует на детали описываемой сцены и в основном мотивирован решением говорящего описать событие в определенном виде. Данное решение, по мнению авторов, произрастает скорее из сути события, нежели из мелких деталей самого события и его конкретных частей (напр.: выделенности референтов). Процесс структурного выбора, соответственно, становится результатом очень грубого, но тем не менее концептуального анализа. Из-за этого процесс сохраняет тенденцию игнорировать параметры выделенности события и репрезентацию состояния внимания говорящего. До этого мы называли эту теорию лингвистически или структурно вызванной гипотезой. Среди альтернативных гипотез есть (1) гипотеза о роли сообщения и (2) интерактивная гипотеза. Интересно, что существует диагностический контекст тестирования данных гипотез, подводящий нас ближе к реалистичному порождению предложений. Важно заметить, что реалистичное порождение предложений происходит при наличии богатого контекста, где различные маркеры доступны одновременно. Некоторые из них являются лингвистическими, другие нет. По теории (1) маркеры внимания должны влиять на структурный выбор независимо от наличия или отсутствия других смещающих маркеров. По теории (2) множество маркеров взаимодействуют со структурой и итоговый порядок слов отражает комбинацию процессов - лингвистических и нелингвистических.
287
Существует еще множество исследований, подтверждающих сильный эффект лингвистических маркеров на структурный выбор. Лексический прайминг (например, предъявление слова, определенным образом связанного с референтом) по результатам исследований приводил к назначению маркированного референта на роль подлежащего и / или на стартовую позицию предложения. Данные результаты были получены вследствие маркирования существительными, связанными с референтом [Bates, Devescovi, 1989; Bock, Irwin, 1980; Ferreira, Yoshita, 2003; Flores D'Arcais, 1975; Osgood, Bock, 1977; Prat-Sala, Branigan, 2000] или глаголами, относящимися к событию [Melinger and Dobel, 2005]. В дополнение синтаксический прайминг подразумевает тенденцию говорящего повторять целые синтаксические конфигурации, прежде встреченные или порожденные им [Branigan, 2007; Ferreira, Bock, 2006; Pickering, Ferreira, 2008]. По мнению некоторых специалистов, тенденция повторять синтаксис из предложения в предложение обладает сильным лексическим компонентом [напр.: Pickering, Branigan, 1998]; по мнению других специалистов, синтаксис воспроизводится без отсылок к концептуальной или лексической информации [напр.: Bock, Loebell, 1990; Bock, Loebell, Morey, 1992; Desmet, Declercq, 2006; Scheepers, 2003].
Независимо от этих теоретических различий интерактивные особенности прайминговых эффектов, проявляющихся на разных стадиях порождения предложений, остаются во многом неизвестны. Данная проблема послужила поводом для серии экспериментов, результаты которых описаны в [Myachykov, Garrod, Scheepers 2012]. Эти эксперименты рассматривали структурный выбор в английском языке при описании переходных событий, комбинируя различные виды прайминга как на лингвистическом уровне, так и на нелингвистическом. В каждом из трех описанных экспериментов участники описывали визуальное событие после: (1) перцептивного прайминга; (2) лексического (предъявление глагола) прайминга и (3) синтаксического (предъявление структуры) прайминга. На протяжении всех трех экспериментов проявлялся очевидный и стабильный эффект перцептивного прайминга, даже в случаях конкурирующих лингвистических и синтаксических маркеров. Эти данные позволяют утверждать, что перцептивная информация о референте (например, о его выделенности) играет важную роль в процессе назначения синтаксических ролей при доступности лексической и синтаксической информации. Эти данные, таким образом, усложняют существование структурных теорий [Bock, Irwin, Davidson, 2004; Kuchinsky, Bock, 2010]. Важно, что эффект синтаксического прайминга, присутствующий параллельно с перцептивным, с ним не взаимодействовал. Из этого можно предположить, что прайминговые эффекты взаимодействуют по принципу «соседства», по которому взаимодействуют только те стадии порождения предложения, которые располагаются рядом друг с другом (например, message и lemma; lemma и syntax), а стадии message и syntax взаимодействовать не могут. Постоянное при-
288
сутствие и примерно одинаковые по силе эффекты перцептивного и синтаксического прайминга намекают на существование механизма с двумя путями картирования информации, сродни описываемому в [Chang, 2002]. При наличии такого механизма лингвистические и нелингвистические эффекты влияют на назначение грамматических ролей как независимо, так и параллельно, каждый, в свою очередь, со своим индивидуальным воздействием. Однако до сих пор остается непонятным, как работает механизм интеграции нелингвистической и лингвистической информации при порождении предложения. Мы предполагаем, что порождение предложения начинается с создания сообщения (message) - концептуальной репрезентации события, впоследствии кодирующейся лингвистически [Bock, Levelt, 1994]. Доступность лингвистической информации о референтах события на данной стадии может колоссально различаться [Bock, Warren, 1985]. Следовательно, на данном этапе эта информация может подтолкнуть говорящего к тому, чтобы обрабатывать более выделенные референты ранее, чем менее выделенные. Таким образом, выделенный референт кодируется в структуру предложения раньше, если такая приоритетная обработка продолжается на последующих стадиях. В английском языке результатом становится картирование референта на роль подлежащего. Данное утверждение следует из результатов наших исследований. С наибольшей вероятностью участники назначали на роль подлежащего Агенса в случае маркирования последнего; и, наоборот, Пациенса в случае его маркирования. Стоит также отметить, что визуальное маркирование в экспериментах не несло никакой информации о самих референтах, тем самым избегая увеличения семантической доступности для говорящего. Принимая во внимание все вышесказанное, можно с уверенностью говорить, что просто ориентируя внимание на будущую позицию референта, можно повлиять на вероятность порождения активного или пассивного залога в английском языке (в соответствии с результатами: [On the give. 2007; Myachykov, Garrod, Scheepers, 2012; Tomlin, 1995, 1997]).
Заключение
В этом ревю мы собрали доказательства существования регулярного интерфейса между визуальным, аудиторным и моторным вниманием и синтаксическим структурированием предложения. Ряд описанных исследований показывают, как говорящие постоянно выбирают между несколькими вариантами описания события в результате смещения фокуса внимания на одного из референтов. Присутствие постоянного назначения синтаксических ролей в результате воздействия внимания в английском языке подтверждает, что референт, на которого обращено внимание, картируется в структуре предложения на роль подлежащего. Однако точных данных о механизмах картирования в разных языках пока нет. Вследствие
289
этого существует возможность, что в разных языках существуют разные механизмы грамматического кодирования перцептивных особенностей описываемого мира [ТошПп, 1997]. Другая возможность предполагает, что связь между фокусом внимания и выбором синтаксиса в языках относительно универсальна и говорящие всегда стараются назначить выделенного референта на роль подлежащего.
Однако когда прямое картирование менее доступно (как, например, пассив в русском языке), попытка картировать референта в фокусе внимания на позицию подлежащего не реализуется. В этом случае, возможно, включается механизм картирования, который синтаксически не запрограммирован в грамматике языка. Одним из примеров такого механизма является использование тематизации русскоговорящими вместо использования пассива для помещения приоритетного референта на выделенную позицию. Данный механизм является второстепенным по отношению к более автоматизированному механизму прямого картирования, что отражается в замедлении времени порождения предложений и в появлении изменений в глазодвигательных данных, например в увеличении промежутка времени между движением глаз и порождаемой речью [МуаеЬукоу, 2007]. Мы считаем, что механизм назначения грамматических ролей и позиционный механизм формируют двойную иерархичную систему, которая отражает вы-деленность референта в предложении.
Иерархия в этой системе проявляется в двух видах. Первый: механизм назначения грамматических ролей встречается часто, но картирование в языках зависит от синтаксического кодирования, соответственно, позиционный механизм назначения ролей может быть доступен независимо от существования грамматического механизма. Второй: данные два механизма картирования обладают определенной иерархией по отношению друг к другу, например в английском языке грамматический механизм доминирует над позиционным. Говорящие активируют порождение альтернативных структур, которые позволяют картировать фокус внимания напрямую, до того как они (1) оставляют попытки в пользу доминантной структуры, которая требует повторного картирования (активный залог при выделенном референте) или (2) используют тематизацию как следующий по эффективности механизм.
Все это, однако, не означает, что назначение подлежащего отражает только фокус внимания на референте. Это только значит, что когда требуется показать положение фокуса внимания, говорящий старается это реализовать с помощью назначения роли подлежащего наиболее выделенному референту. Проблема заключается в том, что контрастня структура не всегда доступна, как в русском и финском языках, где пассивный залог практически отсутствует. Когда грамматический механизм отражения фокуса внимания недоступен, говорящий обращается к другим механизмам. В языках со свободным порядком слов этой альтернативой является тема-тизация. В результате порядковый механизм активируется и показывает
290
референтную выделенность через порядок слов, и эта активация влияет на
скорость порождения предложения и общую силу эффекта перцептивного
прайминга.
Список литературы
Abdullaev Y.G., PosnerM.I. Event-related brain potential imaging of semantic encoding during processing single words // Neuroimage. - Amsterdam, 1998. - 7.1. - P. 1-13.
Heaviness vs. newness: The effects of structural complexity and discourse status on constituent ordering / Arnold J.E., Wasow T., Losongco A., Ginstrom R. // Language. - Washington, 2000. -V. 76, N 1. - P. 28-55.
Arunachalam S., Waxman S.R. Meaning from syntax: Evidence from 2-year-olds // Cognition. -Amsterdam, 2010. - 114.3. - P. 442-446.
Ballard D.H., Hayhoe M.M., Pook P.K. Deictic codes for the embodiment of cognition // Behavioral and Brain Sciences. - Wuhan, 1997.-20.04. - P. 723-742.
Baldwin D.А., Dare A. Understanding the link between joint attention and language // Joint attention: Its origins and role in development. - Hillsdale: Lawrence Erlbaum Associates, 1995. -P. 131-158.
Bates E., Devescovi A. Crosslinguistic studies of sentence production // The Crosslinguistic study of sentence processing. - N.Y.: Cambridge univ. press, 1989. - P. 225-253.
BockJ.K. Syntactic persistence in language production // Cognitive psychology. - Amsterdam, 1986. - N 18.3. - P. 355-387,
Bock J.K., Ferreira V. Syntactically speaking / Goldrick M.A., Ferreira V., Miozzo M. (Ed.) // The Oxford handbook of language production. - Oxford: Oxford rniv. рress, 2014. -D0I:10.1093/oxfordhb/9780199735471.013.008.
Bock J.K., Irwin D.E. Syntactic effects of information availability in sentence production // Journal of verbal learning and verbal behavior. - Amsterdam, 1980. - 19.4. - P. 467-484.
Bock J.K., Irwin D.E., Davidson D.J. Putting first things first (2004) / Henderson J, Ferreira F. (Ed.) // The interface of language, vision, and action: Eye movements and the visual world. - Abing-don: Psychology Press, 2013. - P. 249-278.
Bock J.K., Levelt W.J.M. Language production: grammatical encoding / Morton Gernsbacher (ed) // Handbook of Psycholinguistic. - N.Y.: Academic Press, 1994. - P. 945-984.
Bock J.K., LoebellH. Framing sentences // Cognition. - Amsterdam, 1990. - 35.1. - P. 1-39.
Bock J.K., Loebell H., Morey R. From conceptual roles to structural relations: bridging the syntactic cleft // Psychological review. - Washington, 1992. - 99.1. - P. 150.
Bock J.K., Warren R.K.. Conceptual accessibility and syntactic structure in sentence formulation // Cognition. - Amsterdam,1985. - 21.1. - P. 47-67.
Branigan H. Syntactic priming // Language and linguistics compass. - Hoboken, 2007. - 1.12. -P. 1-16.
Social cognition, joint attention, and communicative competence from 9 to 15 months of age / Carpenter M., Nagell K., Tomasello M., Butterworth G., Moore C. // Monographs of the society for research in child development. - Chicago, IL.: Univ. of Chicago press, 1998. - Vol. 63, N 4. - P. i-174.
Chang F. Symbolically speaking: A connectionist model of sentence production // Cognitive science. - Hoboken, 2002. - 26.5. - P. 609-651.
Choi H.-W. Optimizing structure in context: Scrambling and information structure: Diss. - Stanford: Stanford univ., 1996.
Chun M., Wolfe J. Visual attention / E. Bruce Goldstein (ed.) // Blackwell Handbook of Perception. - Oxford: Blackwell Publishers Ltd., 2001. - P. 272-310.
291
MM. noxodau, A.B. MnnuKoe
Clark H.H., Chase W.G. On the process of comparing sentences against pictures // Cognitive psychology. - Amsterdam, 1972. - 3.3. - P. 472-517.
Comrie B. Language universals and linguistic typology: Syntax and morphology. - 2. Ed. - Chicago: Univ. of Chicago press, 1989. - 264 p.
The world's major languages / Ed. by Comrie B. - Sec. ed. - L: Routledge, 2009. - 910 p.
Corbetta M. Frontoparietal cortical networks for directing attention and the eye to visual locations: Identical, independent, or overlapping neural systems? // Proceedings of the National Academy of Sciences. - Washington, 1998. - 95(3). - P. 831-838.
Desmet T., Declercq M. Cross-linguistic priming of syntactic hierarchical configuration information // Journal of Memory and Language. - Amsterdam, 2006. - 54. - P. 610-632.
Dominey P., Dodane Ch. Indeterminacy in language acquisition: the role of child-directed speech and joint attention // Journal of Neurolinguistics. - Amsterdam, 2004. - 17. - P. 121-145.
Word order in discourse / Downing P.A., Noonan M. (Eds.) - Amsterdam: John Benjamins Publishing, 1995. - Vol. 30. - 595 p.
Estigarribia B., Clark E.V. Getting and maintaining attention in talk to young children // Journal of child language. - Cambridge, 2007. - 34.04. - P. 799-814.
Testing the efficiency and independence of attentional networks / Fan J., McCandliss B.D., Sommer T., Raz A., Posner M.I. // Journal of cognitive neuroscience. - Cambridge, 2002. - 14.3. -P. 340-347.
Ferreira V.S., Bock J.K. The functions of structural priming // Language and cognitive processes. -Abingdon, 2006. - 21.7-8. - P. 1011-1029.
Ferreira V.S., Yoshita H. Given-new ordering effects on the production of scrambled sentences in Japanese // Journal of psycholinguistic research. - Berlin, 2003. - 32.6. - P. 669-692.
FischerB. Attention in saccades / R.D. Wright (ed.) // Visual Attention. - N.Y.: Oxford univ. press, 1998. - P. 289-305.
Flores d'Arcais G.B. Some perceptual determinants of sentence construction / Giovanni B., Flores d'Arcais (ed.) // Studies in Perception: Festschrift for Fabio Metelli - Milano: Aldo Martello-Giunti, 1975. - P. 344-373.
Forrest L.B. Discourse goals and attentional processes in sentence production: The dynamic con-strual of events // Conceptual structure, discourse and language. - Stanford: CSLI Publications, 1996. - P. 149-161.
Activation of the middle fusiform'face area'increases with expertise in recognizing novel objects / Gauthier I. Tarr M.J.; Anderson A.W.; Skudlarski P.; Gore, J.C. // Nature neuroscience. - L., 1999. - 2.6. - P. 568-573.
Givon T. The grammar of referential coherence as mental processing instructions // Linguistics. -Berlin, 1992. - 30.1. - P. 5-56.
On the give and take between event apprehension and utterance formulation / Gleitman L.R., January D., Rebecca Nappa R., Trueswell J.C. // Journal of memory and language. - Amsterdam, 2007. - 57.4. - P. 544-569.
Grieve R., Wales R.J. Passives and topicalization // British Journal of Psychology. - Hoboken, 1973. - 64.2. - P. 173-182.
Griffin Z.M., Weinstein-Tull J. Conceptual structure modulates structural priming in the production of complex sentences // Journal of Memory and Language. - Amsterdam, 2003. - 49.4. -P. 537-555.
HagoortP., Brown C., Groothusen J. The syntactic positive shift (SPS) as an ERP measure of syntactic processing // Language and cognitive processes - Abingdon, 1993. - 8.4. - P. 439-483.
Hahne A., Friederici A.D. Electrophysiological evidence for two steps in syntactic analysis: Early automatic and late controlled processes // Journal of Cognitive Neuroscience. - Cambridge, 1999. - 11.2. - P. 194-205.
Halliday M.A.K. Notes on transitivity and theme in English: Part 2 // Journal of linguistics. -Cambridge, 1967. - 3.02. - P. 199-244.
292
Hwang H, Kaiser E. The effects of lexical vs. perceptual primes on sentence production in Korean: An on-line investigation of event apprehension and sentence formulation // 22 nd CUNY Conference on Human Sentence Processing. - Davis, 2009. - P. 190-204.
IbbotsonP., LievenE.V.M., TomaselloM. The attention-grammar interface: eye-gaze cues structural choice in children and adults // Cognitive Linguistics. - Berlin, 2013.-24.3. - P. 457-481.
JackendojfR. The architecture of the linguistic-spatial interface / Paul Bloom, Mary Peterson, Lynn Nadel, Merrill Garrett (eds.) // Language and Space. - Cambridge, MA: MIT Press, 1996. - P. 1-30.
Jackson K.H. The effect of information structure on Korean scrambling: Diss. - Honolulu, HI: Univ. of Hawai'i, 2008.
Kaiser.E, Trueswell J.C. The role of discourse context in the processing of a flexible word-order language // Cognition. - Amsterdam, 2004. - 94.2. - P. 113-147.
Kaiser E., Vihman V-A. Invisible arguments: Effects of demotion in Estonian and Finnish / Tor-grim Solstad, Benjamin Lyngfelt (eds.) // Demoting the agent: Passive and other voice-related phenomena. - Amsterdam: John Benjamins, 2006. - P. 111-141.
KellyM.H., Bock J.K., KeilF.C. Prototypicality in a linguistic context: Effects on sentence structure // Journal of Memory and Language. - Amsterdam, 1986. - 25.1. - P. 59-74.
Konopka A.E. Planning ahead: How recent experience with structures and words changes the scope of linguistic planning // Journal of Memory and Language. - Amsterdam, 2012. - 66.1. -P. 143-162.
Kostov K., Janyan A. The role of attention in the affordance effect: can we afford to ignore it? // Cognitive processing. - N.Y., 2012. - 13.1. - P. 215-218.
Kuchinsky S., Bock K. From seeing to saying: Perceiving, planning, producing // 23 d CUNY Sentence Processing Conference. New York. - N.Y., 2010.
Landau B., Jackendoff R. Whence and whither in spatial language and spatial cognition? // Behavioral and brain sciences. - Wuhan, 1993. - 16.02 - P. 255-265.
Langacker R. W. Descriptive and discursive organization in cognitive grammar // Change of Paradigms-New Paradoxes: Recontextualizing Language and Linguistics. - Berlin: De Gruyter Mouton, 2015. - 31. - P. 205-236.
Levelt W.J.M. Speaking. - Cambridge: MIT Press, 1989. - 563 p.
MacWhinneyB. Starting points // Language. - Washington, 1977. - N 53. - P. 152-168.
Mandler J.M. How to build a baby: II. Conceptual primitives // Psychological review. - Washington, 1992. - 99.4. - P. 587.
Matthews D., Krajewski G. Early childe development / Dabrowska Ewa, Dagmar Divjak (eds.) // Handbook of cognitive linguistics. - Berlin: Walter de Gruyter GmbH & Co KG, 2015. -Vol. 39. - 640 p.
McCandliss B.D., Cohen L., Dehaene S. The visual word form area: expertise for reading in the fusiform gyrus // Trends in cognitive sciences. - Cambridge, 2003. - 7.7. - P. 293-299.
Melinger A., Dobel C. Lexically-driven syntactic priming // Cognition. - Amsterdam, 2005. - 98.1. -P. 11-20.
Myachykov A. Integrating perceptual, semantic and syntactic information in sentence production. -Glasgow: Diss. univ. of Glasgow, 2007. - 340 p.
Myachykov A., GarrodS., Scheepers C. Determinants of structural choice in visually situated sentence production // Acta psychologica. - Amsterdam, 2012. - N 141 (3). - P. 304-315.
Myachykov A., Garrod S., Scheepers C. Attention and syntax in sentence production: A critical review // Discours. Revue de linguistique, psycholinguistique et informatique. - Mountrouge, 2009. - N 4. - DOI: 10.4000/discours. 7594. - Mode of access: https://discours.revues.org/7594
Myachykov A., Tomlin. S. Perceptual priming and structural choice in Russian sentence production // Journal of Cognitive Science. - Seoul, 2008. - N 6.1. - P. 31-48.
Visual attention and structural choice in sentence production across languages / Myachykov A., Thompson D., Scheepers C., Garrod S. // Language and Linguistics Compass. - Hoboken, 2011. - N 5 (2). - P. 95-107.
293
A locus in human extrastriate cortex for visual shape analysis / Kanwisher N., Woods R.P., Laco-boni M., Mazziotta J.C. // Journal of Cognitive Neuroscience. - Cambridge, 1997. - N 9 (1). -P. 133-142.
An event-related fMRI study of syntactic and semantic violations / Newman A.J., Pancheva R., Ozawa K., Neville H.J., Ullman M.T. // Journal of psycholinguistic research. - Berlin, 2001. -30.3. - P. 339-364.
Olson D.R., Filby N. On the comprehension of active and passive sentences // Cognitive Psychology. -Amsterdam, 1972. - 3.3. - P. 361-381.
Osgood C., Bock J.K. Salience and sentencing: Some production principles / Sheldon Rosenberg (ed.) // Sentence Production: Developments in Research and Theory. - Hillsdale; N.J.: Erlbaum, 1977. - P. 89-140.
Petersen S.E., PosnerM.I. The attention system of the human brain: 20 years after // Annual review of neuroscience. - Palo Alto, 2012. - 35. - P. 73.
PickeringM.J., Branigan H.P. The representation of verbs: Evidence from syntactic priming in language production // Journal of Memory and Language. - Amsterdam 1998. - 39.4. - P. 633-651.
PickeringM.J., Ferreira V.S. Structural priming: a critical review // Psychological bulletin. -Washington, 2008. - 134.3. - P. 427.
Pokhoday M., Shtyrov Y., Myachykov A. The role of attention in sentence production: Beyond the visual modality: Poster accepted for the 22 nd AMLaP conference. - Bilbao, Spain, 2016.
Posner M.I. Orienting of attention // Quarterly journal of experimental psychology. - Abingdon, 1980. - 32.1. - P. 3-25.
Posner M., Petersen S. The attention system of the human brain // Annual Review of Neuroscience. - Palo Alto, 1990. - 13. - P. 25-42.
PosnerM.I., Raichle M.E., Goldman-Rakic P. Images of mind. - N.Y.: Scientific American Library, 1994. - 257 p.
Prat-Sala M., Branigan H.P. Discourse constraints on syntactic processing in language production: A cross-linguistic study in English and Spanish // Journal of Memory and Language. -Amsterdam, 2000. - 42.2. - P. 168-182.
Prentice J.L. Effects of cuing actor vs cuing object on word order in sentence production // Psy-chonomic science. - Berlin, 1967. - 8.4. - P. 163-164.
Pulvermuller F., Fadiga L. Active perception: sensorimotor circuits as a cortical basis for language // Nature Reviews Neuroscience. - L., 2010. - 11.5. - P. 351-360.
Practice-related changes in human brain functional anatomy during nonmotor learning / Raichle M.E., Fiez J.A., Videen T.O., MacLeod A.M., Pardo J.V., Fox P.T., Petersen S.E. // Cerebral cortex. - Oxford, 1994. - 4.1. - P. 8-26.
Andoveloniaina R. Malagasy transitive clause types and their functions. - Ann Arbor: ProQuest, 2006. - 307 p.
Scheepers Ch. Syntactic priming of relative clause attachments: Persistence of structural configuration in sentence production // Cognition. - Amsterdam, 2003. - 89.3. - P. 179-205.
SiewierskaA. The passive in Slavic / Masayoshi Shibatani (ed.) // Passive and Voice. - Amsterdam: John Benjamins, 1988 - P. 243-289.
Spence C. Crossmodal spatial attention // Annals of the New York Academy of Sciences. - Ho-boken, 2010. - 1191.1. - P. 182-200.
Svartvik J. On Voice in the English Verb. - The Hague; Paris: Mouton and Co., 1966-200 p.
Tomlin R.S. Focal attention, voice, and word order: an experimental, cross-linguistic study // Word order in discourse. - Cambridge: Cambridge univ. press, 1995. - P. 517-554.
Tomlin R. Mapping conceptual representations into linguistic representations: The role of attention in grammar / Jan Nuyts, Eric Pederson (eds.) // Language and Conceptualization. - Cambridge: Cambridge univ. press, 1997. - P. 162-189.
Discourse semantics / Tomlin R., Forrest L., Ming Ming Pu, Myung Hee Kim; Teun A. van Dijk (ed.) // Discourse Studies: A Multidisciplinary Introduction. - L.: Sage, 2010. - P. 78-137.
294
Turner E.A., Rommetveit R. Focus of attention in recall of active and passive sentences // Journal of Verbal Learning and Verbal Behavior. - Amsterdam, 1968. - 7.2. - P. 543-548.
Vilkuna M. Free word order in Finnish. - Helsinki: Suomalaisen Kirjallisuuden Seura, 1989. -280 p.
Yokoyama O.T. Discourse and World Order. - Amsterdam: John Benjamins, 1986. - 361 p. -Pragmatics and Beyond Companion, Series, 6.
Yuan S., Fisher C. «Really? She blicked the baby?» Two-year-olds learn combinatorial facts about verbs by listening // Psychological Science. - Washington, 2009. - 20.5. - P. 619-626.
ZemskajaE. Russkaja razgovornaja rec: lingvisticeskij analiz i problemy obucenija. - M.: Flinta, 1979. - 240 p.
295
