CC BY
43Александра Ахонен
Роль С. И. Танеева
в профессиональном музыкальном образовании С. С. Прокофьева
Данная публикация продолжает серию статей, подготовленных для издания «Музыкальный Петербург. Энциклопедический словарь. 1801-1861» Российского института истории искусств. В статье представлена биография Фердинандо Антонолини — итальянского композитора и вокального педагога, состоявшего в должности придворного капельмейстера итальянской труппы.
Ключевые слова: Музыкальный Петербург XIX века, Фердинандо Антонолини, итальянская труппа, биография, Российский институт истории искусств.
Творческим становлением С. С. Прокофьева в Петербургской консерватории руководили такие выдающиеся музыканты, как А. К. Лядов, Н. А. Римский-Корсаков, А. Н. Есипова, Н. Н. Черепнин, И. И. Витоль; внимательно следил за развитием молодого композитора директор консерватории А. К. Глазунов.
Чрезвычайно важным для Прокофьева оказалось также соприкосновение с кругом московских музыкантов, огромный авторитет среди которых имел профессор Московской консерватории Сергей Иванович Танеев. Прокофьев не был прямым учеником Танеева, но в его творческой биографии великий педагог сыграл весьма значительную роль. Именно благодаря участию Танеева десятилетний Прокофьев сделал решающий шаг от сочинения детских «песенок» к профессиональной композиции.
Встреча двух композиторов — уже состоявшегося и будущего — произошла в январе 1902 года. Подробности этой и последующих встреч мы знаем из «Автобиографии» Прокофьева: «В январе 1902 года мы из Петербурга приехали в Москву, и это пребывание открыло новый этап в моем развитии: я соприкоснулся с профессиональной композиторской средой. В Москве жило семейство Померанцевых, с которым у родителей
были дружеские отношения» 1 По счастливой случайности, в этой семье оказался ученик С. И. Танеева, Юрий Николаевич Померанцев. Проверив музыкальные способности Прокофьева, он отвел его к своему учителю.
С первого визита к знаменитому композитору мальчик полюбил его, прежде всего за внимательное отношение, доброту и искреннюю заботу. В дальнейшие годы, упоминая Танеева в письмах и в «Автобиографии», Прокофьев нередко прибавлял эпитеты «добрый, милый», что, при известной резкости и прямолинейности его характера, обнаруживает особые чувства юноши к старшему наставнику.
На первую встречу юный композитор принес Танееву две свои оперы: «Великан» и «На пустынных островах». Мы не знаем, давал ли Танеев рекомендации по этим сочинениям, но он смог сделать главное — настроить Прокофьева и его мать Марию Григорьевну на серьезные занятия музыкой под руководством педагога-профессионала. Способности мальчика восхитили Сергея Ивановича. В этот день в его дневнике появилась следующая запись:
Обедал (во 2-м часу) Юша 2. Он привел мальчика 10 лет — Сережу Прокофьева, имеющего выдающиеся способности. Он играл свои сочинения — абсолютный слух, узнает интервалы, аккорды. 2 голоса из баховской кантаты гармонизовал так, что видно, что он ясно представляет себе гармонию. Юша будет ему давать уроки и раз в неделю его ко мне приводить. С ним была его мать — они живут в деревне около Екатеринославля. Собираются переезжать в Москву. Приехали пока на месяц 3.
Первыми учителями Прокофьева по теории музыки и композиции стали ученики Сергея Ивановича Танеева. Это Юрий Померанцев, с которым мальчик занимался в Москве, и Рейнгольд Морицевич Глиэр, приезжавший к Прокофьевым в Сонцовку два лета — в 1902 и 1903 годах.
Один из советов Танеева Прокофьеву относился к авторской подписи юного композитора и настраивал его на серьезное отношение к своему творчеству. В «Автобиографии» приводится диалог Танеева и Марии Григорьевны Прокофьевой:
— Почему же сочинения Сереженьки Прокофьева? — засмеялся Сергей Иванович, увидя золотые буквы на переплете «Великана».
1 Прокофьев С. С. Автобиография. М., 1973. С. 93.
2 Юрий Николаевич Померанцев.
3 Танеев С. И. Дневники. Кн. 2 : 1899-1902 гг. / Ред. Л. З. Корабельникова. М., 1982. С. 300.
— Но ведь он маленький, и, кроме того, тетушка, которая души не чает...— оправдывалась мать.
— Сергея, Сергея, ну в крайнем случае Сережи,— сказал Танеев 4.
Посоветовавшись с отцом, юный Прокофьев впредь стал подписываться «как взрослый»: «Сергей Прокофьев».
Этот эпизод запомнился, видимо, и Сергею Ивановичу. В дневниках Танеева за последующие после этой встречи полгода Сергей Прокофьев упоминается шесть раз и каждый раз с добавлением «маленький» или с указанием на его небольшой возраст. Вот некоторые из упоминаний:
1902 февраль, 3. Воскресенье.
Поехал к Юше сказать, чтобы он написал маленькому Сереже Прокофьеву, что я могу его провести на репетицию 5.
1902 март, 7. Четверг.
Оттуда к Юше, проэкзаменовал маленького Прокофьева по гармонии 6.
В дальнейшем Прокофьевы нередко выезжали в Москву и общение Сережи с Сергеем Ивановичем Танеевым продолжалось. Танеев приглашал мальчика домой для знакомства с музыкой, предоставлял ему ноты из своей библиотеки, проводил его на концерты и репетиции, разъяснял подробности партитуры и, конечно, просматривал его сочинения и давал советы.
Встречи с Танеевым, из-за своей нерегулярности, не могли заменить систематического образования, но для юного композитора они имели исключительное значение. В этом можно не сомневаться, потому что взрослый Прокофьев, «собственный биограф» и аналитик своего творчества, описывая события 1902 года, прямо говорит об этом:
В ноябре я показал симфонию Танееву: мы сыграли ее по четырехручному переложению, Танеев скромно исполнял вторую партию. Похвалив за контрапункты, которые в разработке вписал мне Глиэр, Танеев заметил, что больно уж простовата гармония: все больше I, IV и V ступени. И тут же засмеялся. Это меня задело.
4 Прокофьев С. С. Автобиография. С. 95.
5 Танеев С. И. Дневники. Кн. 2. С. 303.
6 Там же.
Не то чтобы я разревелся или провел бессонную ночь, но где-то в глубине засела мысль, что гармония простовата. Микроб проник в организм и потребовал длительного инкубационного периода. Лишь через четыре года мои гармонические поиски обратили на себя внимание окружающих, а когда через восемь лет я сыграл Танееву этюды ор. 2, он невольно проговорил: «Что-то уж очень много фальшивых нот...» 7. Напомнил ему старый разговор, и С. И., не без юмора взявшись за голову, воскликнул: «Неужто это я толкнул вас на такую скользкую дорогу!» 8.
Как ни странно выглядит заявление, что Танеев причастен к созданию острых прокофьевских диссонансов, но, как мы видим, в какой-то степени это действительно так. Мысль о необходимости обогащения гармонии на самом деле высказал Танеев, а Прокофьев осмыслил ее в неожиданном для учителя ракурсе, начав активные поиски нового гармонического языка.
Весьма продуктивно Прокофьев воспринял и другую идею Танеева, поданную им в 1910 году. В «Автобиографии» Прокофьев рассказывает, как спросил у Танеева совета, что из Баха ему сыграть на экзамене в консерватории:
А знаете что,— ответил Сергей Иванович,— Баха-то всегда играют. Вы же сыграйте кого-нибудь постарше, например Букстеху-де, которого Бах бегал слушать в соседний город, когда сам был юношей. Для иных эта музыка окажется новостью, даже в Петербургской консерватории 9.
Именно новизна старинного произведения, подчеркнутая Танеевым, убедила юного Прокофьева, который всегда стремился к оригинальности.
К сожалению, до сих пор ноты прокофьевского переложения Органной фуги ля минор Д. Букстехуде не обнаружены, мы знаем о нем только по «Автобиографии». Зато более позднее переложение музыки Буксте-худе, выполненное Прокофьевым, издавалось несколько раз, начиная с 1923 года. Это фортепианное переложение Органной прелюдии и фуги ре минор, сделанное на несколько лет позже.
7 В «Дневнике» этот вопрос записан так: «И откуда это у вас, Сергей Сергеевич, явилось такое стремление к диссонансам?!» (Прокофьев С. С. Дневник: 1907-1933: [в 2-х ч.]. Ч. 1: 1907-1918. Париж, 2002. С. 173).
8 Прокофьев С. С. Автобиография. С. 124. В «Дневнике» реплика Танеева передана несколько мягче: «Вот как! Я и не знал, что это я толкнул вас на этот путь!...» (Прокофьев С. С. Дневник. Ч. 1. С. 173).
9 Там же. С. 491.
Интересный экземпляр прокофьевского переложения Органной прелюдии и фуги ре минор Букстехуде находится в научно-исследовательском отделе рукописей Научной музыкальной библиотеки Петербургской консерватории. Это издание Гутхейля 1923 года, напечатанное в Германии, с автографом Прокофьева — дарственной надписью Н. Н. Позняковской, известной пианистке, выпускнице класса А. Н. Есиповой 1913 года, впоследствии профессору консерватории: «Наталье Николаевне Позняков-ской от автора. 1924» (Ил. 1) 10.
Переложение было сделано в 1918 году, во время зарубежных гастролей Прокофьева. Как и в годы учебы, Прокофьеву понадобилось классическое, но «незаигранное» произведение, и он вторично воспользовался советом Танеева: «Тогда я просто вспомнил автора, рекомендованного Танеевым и о котором у меня осталось приятное воспоминание»,— пояснял Прокофьев в «Автобиографии» ". Так зерна, брошенные Танеевым, прорастали в творчестве Прокофьева.
Из дневника Прокофьева известно и о других встречах с Танеевым, произошедших после окончания Прокофьевым курса теории композиции. Пятого февраля 1910 года Танеев познакомил Прокофьева с Николаем Карловичем Метнером. В этот день Метнер давал фортепианный концерт в Петербурге, после которого Танеев провел Сергея за кулисы.
Танеев приехал в Петербург на исполнение своего Трио (концерт состоялся 9 февраля 1910 года), в котором сам играл партию фортепиано. Прокофьев фиксирует в дневнике: «Встретил Танеева, который приехал играть свое Трио. Со мной на редкость мил, заставил переворачивать ему страницы во время Трио и много справлялся о моей поездке в Москву. И познакомил с Метнером»
С помощью Танеева Прокофьев осуществил еще одно важное музыкальное знакомство. В 1910 году юный композитор переживал увлечение музыкой А. Н. Скрябина, особенно его «Божественной поэмой». Прокофьев сделал двухручное фортепианное переложение первой части поэмы и мечтал показать его автору. Танеев дал Прокофьеву рекомендательное письмо. Знакомство со Скрябиным состоялось, хотя показать свое переложение Прокофьеву не удалось
ю НИОР СПбГК. Ед. хр. 7378. Напомним: в 1924 году Прокофьев жил в Париже. На обложке, кроме автографа Прокофьева, есть печать: «Из книг и нот Н. и Р. ГРУБЕР № [4952] » (номер вписан карандашом) — свидетельствующая о том, что экземпляр находился какое-то время во владении известного музыковеда Романа Ильича Грубера.
11 Прокофьев С. С. Автобиография. С. 491.
12 Прокофьев С. С. Дневник: 1907-1933. Ч. 1. С. 114-115.
13 См.: Там же. С. 114-117.
ТаЯ .
ОРГАННАЯ щ г
ИШЕпШ
ПРЕПЮД1Я и 4УГА ш ОКбиЕ
^ о - моьь 1 ЕИ Е5Е
Д.БУКСТЕГУЛЕ ИвШИТОЕ
11637 -17071 [ 1637 ■ 1707 |
Т1ЕРЕЛ0ЖШЕ ДПЯ ФП ШШГОМ ЮШ Р1АН0 РАЯ
СЕРГЬЯ ПРОКОФЬЕВА 5Е№Е ИЮНШ Гг 1.Й
д. еитиЕ|ь (Г А тасщ чт: ВИЯИШ «ИГР
Ц>г1.п адтвЩиАВГЦ |грод ^ мк^пв р ЧАЛЯ тррр
Ил. 1. Органная прелюдия и фуга ре минор Букстехуде в переложении Прокофьева с дарственной надписью Наталье Николаевне Позняковской.
Научно-исследовательский отдел рукописей Научной музыкальной библиотеки СПбГК.
В феврале 1910 Прокофьеву посчастливилось находиться в обществе Танеева всю дорогу от Петербурга до Москвы. К 1909/1910 учебном году Прокофьев уже закончил консерваторию как композитор и учился в классе фортепиано у Анны Николаевны Есиповой. Он приобрел известность как молодой композитор «левого» направления и как пианист, исполнитель своих сочинений. В Москву он отправился 9 февраля 14 по приглашению М. А. Дейша-Сионицкой для выступления на «13-й музыкальной выставке». В тот же день в Москву, после упомянутого выше концерта, возвращался Танеев. В дневнике Прокофьев рассказывает:
Случилось так, что я ехал в Москву в одном поезде с С. И. Танеевым. И скандал: я ехал во втором классе, а он в третьем. Было очень стыдно. Я, положим, все время сидел у него и он был так любезен, что удерживал меня до половины первого. И нельзя себе представить, сколько полезных сведений он мне дал за эти пять часов. Под конец он сам увлекся и прочел мне целую лекцию по теории композиции и о регистровке, и о рисунке музыкальном, и о приеме писать вариации, словом, в несколько часов дал мне в десять раз больше, чем Витоль и Лядов в полтора года 15. Вот у кого бы учиться! 16
За время пребывания в Москве Прокофьев два раза был в гостях у Танеева и показывал ему свои произведения, в том числе Сонату £-шо11 и Этюды ор. 2, которые предстояло играть в концерте: «В Москве я успел побывать у него еще два раза. Соната и „Лебедь" " понравились весьма, Этюды меньше, к Симфоньетте он отнесся довольно холодно. И опять дал кучу полезных сведений по теории композиции». Концерт состоялся 21 февраля 1910 года. Прокофьев впервые представил широкой публике Сонату и три этюда из ор. 2: Первый, Второй и Четвертый. Танеев присутствовал на концерте и удостоил Прокофьева похвалы.
Энтузиазм Прокофьева по поводу Танеева особенно примечателен на фоне того, что отношения Прокофьева с профессорами Петербург-
14 См.: Там же. С. 115.
15 Прокофьев учился у А. К. Лядова четыре года (по классам сольфеджио, гармонии, контрапункта, фуги), у И. И. Витоля — один год (по классу форм). Об обучении Прокофьева у Лядова см.: Ахонен А. Н. Сергей Прокофьев в классе А. К. Лядова // Непознанный А. К. Лядов : Сб. ст. / Ред.-сост. Т. А. Зайцева. Челябинск, 2009. С. 278-291. О преподавании И. И. Витолем курса форм см.: Бобылев Л. Б. История и принципы композиторского образования в первых русских консерваториях (1862-1917). М., 1992. С. 133-134.
16 Прокофьев С. С. Дневник: 1907-1933. Ч. 1. С. 115.
17 Юношеский хор Сергея Прокофьева «Белый лебедь» на слова К. Бальмонта.
ской консерватории, в том числе Лядовым и Витолем, никак не складывались. В 1918 году Прокофьев рассказывал в интервью американской газете: «У меня были постоянные столкновения с моими профессорами в консерватории, поскольку я никогда не хотел что-либо делать только потому, что этого требуют правила» 1®. Однако именно усвоение правил академической школы способствовало становлению яркой и многогранной творческой личности Прокофьева. Исследователь прокофьевского стиля М. Е. Тараканов писал:
Одним из неоспоримых свидетельств органичности творчества Прокофьева в период утверждения его как самобытного художника стала связь его завоеваний с традицией, в частности — со школой, где он почерпнул основы композиторского профес-
19
сионализма1 .
Несомненную роль в становлении прокофьевского профессионализма сыграл Сергей Иванович Танеев.
В 1915 году Танеева не стало. Июньская запись Прокофьева в дневнике полна благодарности к его «неформальному» учителю:
Скончался милый, славный Сергей Иванович Танеев. Давно ли мы гуляли, пели один другому темы, а другой должен был узнавать, откуда эта тема. Он меня донимал «Русланом», которого я не так хорошо знал, а я его симфониями Глазунова. Сергей Иванович был первый человек, который толкнул меня на серьезные занятия музыкой и заставил меня брать уроки сначала у Померанцева, потом у Глиэра. Он все время называл меня «Сереженькой». И только, кажется, последний год Сергей Сергеевич
Теплое благодарное чувство к музыканту и человеку, принимавшему участие в творческом становлении молодого композитора в течение тринадцати лет со времени их знакомства и до смерти Танеева, Прокофьев со-1
хранил на всю жизнь .
1® С. С. Прокофьев: Материалы. Документы. Воспоминания. М., 1956. С. 206-207.
19 Тараканов М. Е. Прокофьев: многообразие художественного сознания // Русская музыка и ХХ век. Русское музыкальное искусство в истории художественной культуры ХХ века / Ред.-сост. М. Г. Арановский. М., 1997. С. 186.
20 Прокофьев С. С. Дневник: 1907-1933. Ч. 1. С. 566.
21 18 июня 1940 года в Клину состоялось торжественное заседание, посвященное 25-летию со дня смерти Танеева. С. С. Прокофьев выступил с воспоминаниями о встречах с С. И. Танеевым.
Литература
1. Ахонен А. Н. Сергей Прокофьев в классе А. К. Лядова // Непознанный А. К. Лядов : Сб. ст. / Ред.-сост. Т. А. Зайцева. Челябинск : Издательство MPI, 2009. С. 278-291.
2. Бобылев Л. Б. История и принципы композиторского образования в первых русских консерваториях (1862-1917). М. : Московская консерватория, 1992. 164 с.
3. Прокофьев С. С. Автобиография. М. : Советский композитор, 1973. 704 с.
4. Прокофьев С. С. Дневник: 1907-1933 : [в 2-х ч.]. Ч. 1: 1907-1918. Paris : sprkfv, 2002. 813 с.
5. Глиэр Р. Воспоминания о С. С. Прокофьеве // С. С. Прокофьев: Материалы. Документы. Воспоминания. М. : Гос. муз. изд-во, 1956. С. 189-208.
6. Танеев С. И. Дневники. Кн. 2: 1899-1902 гг. / Ред. Л. З. Корабельникова. М. : Музыка, 1982. 429 с.
7. Тараканов М. Е. Прокофьев: многообразие художественного сознания // Русская музыка и ХХ век. Русское музыкальное искусство в истории художественной культуры ХХ века / Ред.-сост. М. Г. Арановский. М. : Государственный институт искусствознания, 1997. С. 185-211.
