Научная статья на тему 'Роль Русской церкви в создании независимых государств на Балканах (Черногория)'

Роль Русской церкви в создании независимых государств на Балканах (Черногория) Текст научной статьи по специальности «История и археология»

CC BY
204
40
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Журнал
Славянский альманах
ВАК
Область наук
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Текст научной работы на тему «Роль Русской церкви в создании независимых государств на Балканах (Черногория)»

Р. Распопович (Подгорица)

Роль Русской церкви в создании независимых государств на Балканах (Черногория)

Среди факторов, которые в процессе антитурецкой борьбы влияли на создание православных государств на Балканах (Греции, Сербии, Черногории, Болгарии), важное место принадлежит военной и политической роли России. Государственное становление этих стран было самым тесным образом связано со всей русской политикой в отношении славянских народов на Балканах, которая, кроме материальной и политической поддержки их освободительным устремлениям, выражалась и в оказании помощи для сохранения духовной и культурной идентичности и национальных особенностей1. Важное место в тех процессах занимала Русская православная церковь, так как национально-освободительный процесс балканских славян включал в себе кроме компонента борьбы за выживание и конфессиональный компонент, т. е. он развивался по линии границ религий, а защита православия как от ислама, так и от, католичества представляла собой вид сохранения исторической идентичности этих народов.

Более отчетливо, чем в других славянских странах на Балканах, влияние Русской православной церкви было выражено в Черногории. Причина состояла в том, что в Черногории носителем национально-освободительных процессов и процессов становления государственной власти была церковь, т. е. Цетинская митрополия. И до первых контактов с Россией она была самым известным центром национально-освободительной борьбы и серьезным фактором сопротивления установлению турецкой власти. Этот факт сам по себе объясняет более значимую посредническую роль Русской церкви в политике русского правительства по отношению к Черногории по сравнению с другими балканскими странами.

: В своей деятельности на национально-политическом поприще Цетиньская митрополия стремилась отстоять два фактора — церковь и государство, т. е. уберечь православие от растворения в исламе и защитить идею о сербском средневековом государстве и его обновлении. Когда Зета попала под османскую власть, в его специфическом племенном обществе, церковь была единственным институтом раннего государства, которая могла подняться над местными и групповыми интересами и стать соединительной нитью между сохраненными формами духовной жизни и начавшимся процессом строительства государственной власти. Ее, как Зетскую епархию, основал

Святой Савва в 1219 г., а в 1346 г. она получила статус митрополии2. После завоевания отдельных областей Турцией местопребывание митрополии перемещалось из Приморья все глубже внутрь страны, в высокогорные районы Черногории. Хотя митрополия была окружена со всех сторон неприступными горами, ее церковная власть распространялась и на районы, которые были не только составной частью Османской империи, и на области Венецианской республики, которые позже отошли к Австрии. И после турецких завоеваний Цетиньская митрополия осталась важным центром духовной жизни. Но в ней «сохранялась и развивалась не только идея веры», но и политическое сознание необходимости освободительной борьбы и обновления государства. Определением православия на «крест честной» народ защищался от растворения в исламе, поэтому монастыри, «как повсюду в сербских землях», были не только местом народного богомолья, но и «пристанищем в тяжелой борьбе»3. На этой религиозной и национально-освободительной значимости церкви, т. е. Черногорско-приморской митрополии, возникли основы государственного порядка в Черногории. В нем с первого взгляда нельзя не признать некоторых черт теократии, но по своей сути религия не была определяющим фактором, как это подразумевается в государствах теократического типа. Теократия в Черногории была приспособлена к специфическим условиям ее освободительной борьбы и возникновения первых органов государственной власти.

На специфике внутренней жизни Черногории базировались и ее отношения с Россией. Указанное положение Цетиньской митрополии было определяющим фактором, который повлиял на то, что в русско-черногорских связях важное место заняли церковные отношения. Тем самым в русской политике в Черногории ярко высветилась и роль Русской православной церкви.

В политике русского правительства по отношению к Черногории особая позиция Русской православной церкви проявилась с самого начала установления русско-черногорских политических отношений в 1711 г.4 В ней было две стороны. Одна — материальная, которая выражалась в регулярных денежных и других поступлениях Черногорско-приморской митрополии от Святейшего Синода Русской православной церкви; другая — духовная и политическая, которая проистекала из заступнической роли Русской церкви по отношению к Цетиньской митрополии, что укрепляло не только религиозный, но и политический авторитет митрополии как среди черногорцев, так и среди соседних брдских и герцеговинских племен и приморских областей. Хотя процесс превращения Цетиньской митрополии при опоре на Россию в сильный национально-освободительный фактор не проходил без застоя и колебаний, его постоянное развитие можно наблюдать на протяжении всего XVIII в.

■ Начало процессу положил отклик черногорцев на призыв русского царя (1711 г.) подняться с оружием против турок, а официальные рамки определились после неудачного Прутского похода и разорения Черногории, которое затем последовало, во время миссии владыки Данилы Петровича в Россию в 1714 г.5 В грамоте русский царь Петр Алексеевич выразил благодарность черногорцам за храбрость, проявленную в борьбе против «общего врага христианства», а также выделил материальную помощь: 5 тыс. руб. предназначались народу,-а 5 тыс. — Владыке на покрытие расходов войны 17111714 гг.6 Царская грамота установила Цетиньской митрополии постоянные субсидии в 500 руб., которые русский Святейший Синод должен был выплачивать один раз в два года. Именно так была установлена постоянная официальная связь между Цетиньской митрополией и Русской православной церковью. Несмотря на временные задержки в выплате денежных средств, она не прерывалась на протяжении всего XVIII в., что было очень важно для внутренней жизни церкви и для сохранения духовной идентичности народа. Кроме помощи деньгами предполагались дарения в виде церковной одежды, утвари и церковных книг. Хотя перерывы в благодеянии были вызваны разными причинами, прежде всего удаленностью России, или попытками Черногории найти новую опору в своей национально-освободительной борьбе, оно представляло собой самый значительный фактор в сохранении религиозной и упрочении национально-освободительной функций митрополии. Например, одобренная в 1718 г. денежная дотация Цетиньскому монастырю, посланная через Венецию в 1721 г. посредством архиерея Леонтия, который в Санкт-Петербург приезжал «по своим делам»7, запоздала на 23 года, вплоть до приезда нового черногорского митрополита Саввы в Россию в 1743 г.8

Тогда в октябре 1743 г. митрополиту Савве кроме запоздалых денег для Цетиньского монастыря в сумме 7500 руб. была выдана митра и другие церковные вещи, несколько золоченых чаш, книги, необходимые для церковной службы. По указанию Елизаветы Петровны государственная канцелярия, кроме того, выплатила владыке Савве 3 тыс. руб. для раздачи черногорскому народу и 1 тыс. руб. на покрытие его дорожных расходов9.

Особый взлет черногорско-русские отношения претерпели во время посещения русского двора Василием Петровичем, коадьюто-ром10 владыки Саввы, возведенным в чин митрополита в Белграде 22 августа 1750 г. печским патриархом Афанасием II. Тогда же он получил и титул «экзарха печского трона»11. Из трех его поездок в Москву наиболее успешной была первая. Искренне уверенный в важности собственной миссии и огромном значении черногорцев для борьбы России и православных народов против Османского

царства, он смог создать в русском дворе удивительную картину о Черногории, но не такую, какой она была на самом деле, а такую, какую он желал видеть в своих мечтах|2. Хороших результатов во время своей первой поездки Василий достиг благодаря личным качествам, а также письму, подписанному печским патриархом Афанасием II и владыкой Саввой Петровичем. С письменным поручительством сербского патриарха он мог действовать официально «как служебное лицо и от имени сербской православной церкви обратиться к Русскому православному Синоду и двору»13. Тем самым это посещение имело более официальный вид, чем визиты его предшественников Данилы и Саввы. Представляя Черногорию как «прин-ципатство», которое имело власть «над огромной территорией, и большим количеством народа», он пытался убедить влиятельные круги в России в том, что Черногория — единственная страна на Балканах, достаточно большая и сильная, чтобы объединить все балканские народы в борьбе против Османской империи. Эти идеи нашли свое отражение в его книге «История о Черной Горе», напечатанной в России в 1754 г.14 Статус свободной страны, по его мнению, Черногория должна получить царской грамотой, т. е. «включением в титул Ее Императорского Величества принципата черногорского». Он выдвигал и другие проекты — о строительстве малых словенских школ в Черногории, открытии университета, о дарении книг и церковной одежды.

Поскольку после пребывания митрополита Саввы в России в 1743 г. помощь Цетиньской митрополии не выплачивалась, то указом Синода Московской синодальной канцелярии было решено, что в соответствии с грамотой Петра Великого от 1715 г. Цетинско-му монастырю выплатить субсидии за все предшествующие годы в размере 1 666 руб. В соответствии с Указом царицы Елизаветы Коллегия иностранных дел выделила Святейшему Синоду 5 тыс. руб. на обновление церквей в Черногории. Владыке Василию было выдано 2 тыс. руб. на дорожные расходы, дарована архиерейская одежда и предметы церковного обихода15. Единственным, но необычайно важным решением политического характера было согласие на просьбу о защите Черногории «от султана турецкого и его воли». Тем самым Россия впервые обязалась защищать интересы Черногории перед Османской империей16. Общий успех миссии был еще больше усилен решением императрицы в знак особой милости и благодарности подарить владыке еще 1 тыс. руб. и панагию с дорогими украшениями.

По возвращении в Черногорию привезенные денежные средства владыка Василий тратил на помощь церквам. Раздача русских церковных книг и денежной помощи способствовали вытеснению венецианского влияния в Черногории и утверждению сознания

о том, что уже созрели условия для разрыва отношений с Турцией с помощью России. Таким своим поведением он вызвал вооруженное столкновение с турками. Последствием было то, что в начале 1756 г. Россия впервые в истории русско-черногорских отношений через своего дипломатического представителя в Царьграде А. М. 06-рескова хлопотала перед Портой о защите интересов Черногории

Вторая миссия владыки Василия в Петербурге в 1758 г. носила несколько другой характер. Во-первых, он собрался в Россию в период завершения русско-турецких столкновений и выезжал из страны тайно, а во-вторых, к тому времени уже произошли изменения в отношениях русских официальных властей к его просьбам. Тем не менее Святейшему Синоду было поручено в соответствии с грамотой Петра Великого выдать положенную помощь Цетиньскому монастырю за прошедшие шесть лет в сумме 3 тыс. руб. Дополнительно Святейший Синод выдал еще 1 320 руб.18 Было принято решение и о выделении 15 тыс. руб за 1760 г., но, чтобы они не тратились без контроля, было приказано, чтобы деньги и грамоту в Черногорию отвез советник С. Пучков19. Деньги должны быть употреблены для упрочения «внутреннего порядка». Между тем миссия С. Пуч-кова имела отрицательные последствия для владыки Василия, которого он посчитал главным виновником и клеветником, расширившим ложные сведения о Черногории. Пучков разочарованно писал, что там он «ничего хорошего и красивого не увидел». Его сообщение осложнило русско-черногорские отношения, поэтому третья миссия владыки Василия смогла состояться только после перемен на русском престоле20. Во время поездки он разболелся и умер в конце марта 1766 г. Он был похоронен в Санкт-Петербурге в Александ-ро-Невской лавре. После смерти владыки по решению царицы в Черногорию был направлен специальный курьер поручик Михал Тарасов, чтобы передать владыке Савве и черногорскому народу вещи, которые остались от владыки Василия — подаренную архиерейскую одежду, митру, предыдущими грамотами одобренные две панагии, а также задержавшуюся на шесть лет помощь Цетиньскому монастырю21.

Духовные и церковные связи, которые Цетиньская митрополия поддерживала с Петербургом и русской церковью, были на таком уровне, что позволили Цетиньской митрополии после упразднения Печской патриархии в 1766 г. начать специфическое развитие, существенно отличающееся от остальных частей сербской православной церкви в Османской империи. После упразднения Печской патриархии ее епархии попали под юрисдикцию Вселенской патриархии22. Но этого не случилось с Цетиньской митрополией, которая в некото-■ ром смысле приобрела самостоятельность. Только «Епископы Епархии Черногории не признали ни турецкую, ни греческую власть

и не находились в зависимости от них»23. Благодаря этому Вселенская патриархия не могла повлиять на выбор цетиньских митрополитов и назначить на то место грека, как во всех других епархиях сербской православной церкви. Это был факт большого значения для продолжения освободительной борьбы и государствообразую-щих процессов в Черногории, в которых главную роль играли владыки из дома Петровичей. В связи с тем, что Цетиньская митрополия не подчинялась Царьградской патриархии, она опиралась на Русскую церковь. После упразднения Печской патриархии черногорские митрополиты рукополагались в Карловацкой митрополии, а с 1833 г. — русским Святейшим Синодом24.

По мнению некоторых авторов, «это был своеобразный вид выделения из рамок главной церкви, т. е. приобретения самостоятельности»25. Этим «были канонически прерваны связи Цетиньской митрополии с Сербской православной церковью»26.

Давно существуют и противоположные мнения, в соответствии с которыми все части Сербской православной церкви в рамках Османской империи после назначения печским патриархом грека Ка-линика насильственно подчинены Вселенской патриархии, а только Цетиньская митрополия осталась свободной и сохранила «церков-но-правовой континуитет и традиции Сербской Печской патриархии»27, неся в себе ее автокефалию. В качестве подтверждения этой точки зрения приводится тот факт, что «Черногорская митрополия никогда не признала насильственный акт о так называемой ликвидации Печской патриархии 1766 г.»28, а также то, что, освободясь из двухлетнего заточения на остове Кипр, печский патриарх Васи-лие Бркич до конца 1769 г. находился в Черногории, осуществляя каноническую власть, что никто никоим образом не оспаривал. Наоборот, по желанию митрополита Саввы и Шчепана Малого «патриарх Василие рукоположил Арсения Пламенаца»29, который впоследствии, после смерти Саввы, непродолжительное время выполнял в Черногории обязанности владыки.

В подтверждение того, что Цетиньская митрополия стремилась не к получению самостоятельности и установлению собственной автокефалии, а к восстановлению нормального положения в Печской патриархии, приводится и письмо, которое митрополит Савва от имени всех епископов Сербской церкви направил 26 февраля 1776 г. московскому митрополиту Платону. От имени славяно-сербского народа, находящегося под турецким игом, он просил Русский Синод «поднять престол Печской патриархии», т. е. урегулировать ситуацию, сложившуюся из-за поступков Царьградского патриарха и его Синода, которые прогнали епископов-сербов и заменили их греками. Он предлагал, чтобы вместо умершего патриарха Бркича «на сербский престол» был назначен архимандрит Аввакум, и согла-

шалея, чтобы Сербская церковь была под Русским Синодом, и чтобы сербские епископы назначались с его согласия, и даже на то, чтобы, если'нужно, «Печским епископом был русский архиерей»30. -"•■То, что начало самостоятельности Цетиньской митрополии самым тесным образом было связано с Русской церковью; можно подтвердить примерами и с одной, и с другой стороны. Так, сознание" о значении Русской православной церкви было так развито в духовной жйзни Черногории, что в некоторых проектах о ее государственном устройстве, как, например, от 19 мая 1798 г., кроме прочего было записано: «каждого народом вновь избранного митрополита1 необходимо представить Св. Синоду в Петрограде, который подтвердит его назначение»31. Тем самым была проявлена решительность в ориентации на Русскую православную церковь, а не на Вселенскую патриархию в очень важном деле назначения новых духовных лидеров.

ь* Вместе с тем, русский Святейший Синод при проведении русской политики иногда проявлял тенденцию относиться к черногорским митрополитам как к духовным лицам своей церкви. Это видно на примере противодействия усилению французского влияния в Черногории, которое было ярко выражено в 1803 г. Кроме создания специальной миссии графа Марка Ивелича русское правительство цели своей политики в отношении Черногории продолжало осуществлять,и через Святейший Синод32. Руководство Синода критически, высказывалось в адрес черногорского митрополита по вопросу исполнения церковных обязанностей, приняв решение «представить его перед своим судом, чтобы он мог опровергнуть упомянутые доносы,и. оправдаться, если ощущает свой грех, чистым покаянием»33^^ противном случае ему угрожали лишить церковного звания, а «православный народ черногорский и брдский» призвать выбрать себе «другого достойного высшего пастыря, послав его в Санкт-Петербург на хиротонисание»34.

¡Ожидания Святейшего Синода устранить Петра и на его место поставить,нового митрополита не оправдались. В письме Синоду, русскому царю и Коллегии иностранных дел черногорцы подчеркивали, что,после упразднения Печской патриархии митрополит Цетиньской митрополии был независимым от власти других церквей35.

Такая позиция соответствовала факту, что после упразднения Печской патриархии Цетиньская митрополия была неподвластна Царьградской патриархии, но опиралась на Русскую церковь.

И хотя спор по этому вопросу вскоре был преодолен, осталось неясным, чьи позиции возобладали. Во всяком случае, черногорский владыка не появился перед синодальным судом Русской церкви и не был разжалован в звании.

Особая позиция Цетиньской митрополии, которая основывалась на том, что действительно не зависела ни от одной другой церкви, ни в коей мере не ставила под вопрос ее прежнее каноническое устройство. Как таковая она осталась точкой опоры в сохранении религиозной и национальной идентичности черногорцев и всего остального сербского народа в ее ближайшем окружении. Вместе с тем, как центр освободительной борьбы она успела, преодолев племенной сепаратизм, объединить разрозненные силы племенного общества, внося свой вклад в результаты освободительной борьбы в конце XVIII в. После побед при Мартиничах и Крусах в 1798 г. Черногория de facto перестала быть составной частью Османского царства. Это создало условия для того, чтобы процесс формирования и упрочения первых органов государственной власти стал событием огромной исторической значимости. В тех процессах главную роль шралл ЦсIпш.ская мшрополпм, i. с. сс митрополии.! и прежде нсск> владыка Петр Первый Негош. Кроме того, что он был автором первых текстов законов «Стега» и «Законник общий Черногории и Брды», во время его правления был создан и первый орган государственной власти — «Правительство суда черногорского и брдского».

Начатые процессы государственного строительства продолжил владыка-поэт Петр II Петрович Негош, создав Сенат и орган, имев- [ ший черты исполнительной власти. Продолжение этого процесса, j который вел в направлении строительства современных государственных институтов, потребовало перехода к светскому аппарату государственной власти, что и произошло после провозглашения Черногории княжеством в 1852 г.36 !

В центре всех перечисленных процессов находилась Цетиньская j митрополия. Ее специфическое историческое развитие по сравне- ; нию с другими епархиями Сербской православной церкви сделало | ее ключевым фактором не только в духовной жизни черногорцев и в итогах освободительной борьбы, но и в формировании органов государственной власти. В достижении таких исторических пози- j ций Цетиньской митрополии самым важным фактором была под- j держка России, в рамках которой, как мы видели, особое место ; принадлежало Русской православной церкви. Перед исторической ! наукой стоит задача исследовать вопросы влияния православных ! церквей, включая и русскую, на создание славянских государств на : Балканах. . |

примечания \' ;

1 Роль религии в формировании южнославянских наций. М., 1999; Рос- \ сия и Балканы. Из истории общественно-политических и культурных I связей (XVIII в.—1878 г.). М„ 1995.

2 'Азбучник Српске православие цркве. Приредио Слободан Мило]евий.

Београд, 1933. С. 295. ъ'-хВешовиЬ Р. Улога црквених поглавара у народном животу и истории (^'ЦркеТоре. Ловченски ощ'ек. Цетин>е, 1925, април—ма.Ь С. 10. А'[Стано]евиН Г. Црна Гора у доба владике Данила. Цетин>е, 1975. С. 15.

5 ,.ПавиЛевиЛ Б. Владика Данило у Петрограду 1715 године // Зборник ра' дова Михаилу ЛалиЬу у почаст. Титоград, 1984. С. 13; ТомиТг J. Поход

Нуман-пашс ЪуприлиМа на Црну Гору (1714) // Глас српске кралевске " академи]е. Београд, 1932. С. 48—78.

6 ПавичевиП Б. Владика Данило у Петрограду (1715)... С. 33—34. 1^ Стано/евиЛ Г. Црна Гора у доба владике Данила... С. 126.

8 ПавиЬевиП Б. Владика Сава ПетровиЬ у Руси]и (1714—1744) // Исто, рщ'ски часопис. Кн>. Х1У-ХУ. Београд, 1965. С. 95.

9 Архив внешней политики Российской империи (АВПР). Ф. «Сношения ..России с Сербией» 1743. Д. 1. Л. 174-176.

10, Коадъютор — в православии викарий.

11 -Стано]евиЬ Г. Митрополит Василис Петрович и ььегово доба (1744' 1760).>Београд, 1978. С. 68.

12 Там же.

13' Политические и культурные отношения России с югославянскими землями в XVIII в. М„ 1984. С. 159-160. |4'Истор|а о Црно] Гори. Митрополит Васил^е ПетровиЬ. Превео Р. Ма-

ро]евиГ\. Цетиьье; Титофад, 1985. 15.'Политические и культурные отношения... С. 177—178.

|6' В записке Коллегии иностранных дел о позиции русского правительства в связи с просьбой Черногории защитить ее от посягательства Турции ¡^Венеции и об оказании денежной помощи от 8 марта 1754 г. сказано: • «По его'же прошению о защищении Черной Горы от султана турецкого, .?тгдабы'на оную не воевал, не оставится во особливое уважение принять и при надежном случае в пользу чернагорскаго народа при Порте Отто-лманской заступление учинить». (Политические и культурные отношения... С. 196),

17 Политические и культурные отношения... С. 204; Истори)'а Црне Горе. . Титоград, 1979. Кн,. 3. Т. 1. С. 335.

18 (Политические и культурные отношения... С. 234.

19 ТомиЛ J. Митрополит Василис Петрович и миси)а пуковника Пучкова ; у Црно] Гори // Глас СКА. С. 94, 38.

20 ПавиИевиИ Б. Владика Сава ПетровиК у Русичи (1714—1744)... С. 234.

21 АВПРИ. Ф. «Сношения России с Черногорией» (1765-1769). Д. 15. Л. 128.

22 См.: РуварацД. О укинуйу ПеГже патр1цар1шце и ььсном наслежу. Срем-■ ски Карловци, 1904; СлщепчевиЬ Ъ. Укидан>е ПеЛке патр!царш1це (1766).

Београд, 1939.

23 Jacmpeбoв И. С. Подаци за истори]у Српске цркве. Беофад, 1879. С. 2021,24.

24 Петр I был рукоположен в Сремских Карловцах; Петр II Петрович Не-гош (1833), Никанор Иванович (1858), Иларион П Роганович (1863) и Митрофан Бан (1885) — в Петербурге; а предшественник последнего Висарион Любиша — в Цетинье (1882).

25 ВеселиновиЬ А., ЛушиИ Р. Српске династи]е. Нови Сад; Београд, 2001. С. 153.

26 Л>ушиЬ Р. Истор^'а српске државности: Срби]а и Црна Гора. Нови Сад, 2001.

27 ВукичевиЪ Ъ. Да ли се Српска ПеЛка патри]арцща год. 1766 канонички укинула и коначно угасила, и ко]о) ]е црквеноправни наследник? Нови Сад, 1904. С. I. . ' '

28 ДурковиЬ^акшиЬ 1Ь. Одрс1)ива1ье ме^уцрквеног положа]а ирногорске митрополи]е // Историйки записи. Кн.. IX. Цетин>е, 1953. С. 88.

29 Дурковий^акшиЬ Л>. Митропол1ф ирногорска никад ш^'с била аутоке-фална. Београд; Цетин>е, 1991. С. 15.

30 Там же. С. 25.

31 Вуксан Д. Петар Први ПетровиЛ ЬЬегош и н>егово доба. Цетиьье, 1951. С.74-76 <

32 Распопови/1 Р. Дипломатка Црне Горе (1711 — 1918). Подгорица; Београд, 1996. С. 181-186.

33 АВПРИ. Ф. «Главный архив» (ГА.). 1/7. 1803-1809. Д. 4. Л. 2.

34 Там же.

35 В письмах черногорского правительства русскому Святейшему Синоду (1/13 июля 1804 г.), а также в более раннем обращении к генералу Марч ку Ивеличу (3/15 июня 1804 г.) абсолютно аналогичными формулировками объяснялось, что после смерти последнего печского патриарха Василия Бркича в Петербурге в 1769 г. «пресеклось бытие Патриархов славеносербских, и престол Патриарший Печский, поныне вдовствует; следовательно, что наш Господин Митраполит остался сам по себе со здешней нашей Церкви в независимости никакой власти посторонних Архиереев». (Црногорски законици (1796—1916). Правни извори и поли-тички акти од знача]а за истори]у државности Црне Горе / Приред., Б. ПавиПевиП, Р. РаспоповиП. Подгорица, 1998. Кн.. 1. С. 348, 361).

36 Мььенза Сената и старе]шина о проглашеььу Црне Горе за кььажевину и Данила Станкова Петровича за кььаза (7/19 1852 г.) // Црногорски законици (1796-1916). Кн>. 1. С. 157.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.