CC BY
107
М. С. ГОЙГОВА
роль ранней комплексной реабилитации женщин С ТРУБНО-ПЕРИТОНЕАЛьНыМ БЕСПЛОДИЕМ ПОСЛЕ РЕКОНСТРУКТИВНО-ПЛАСТИЧЕСКИХ ОПЕРАЦИЙ В ВОССТАНОВЛЕНИИ РЕПРОДУКТИВНОЙ ФУНКЦИИ
Кафедра акушерства и гинекологии факультета повышения квалификации и постдипломной подготовки специалистов ГОУ ВПО Кубанского государственного медицинского университета, г. Краснодар, ул. Седина, 4, тел. 86122220114
Трубно-перитонеальные факторы являются ключевым патогенетическим звеном женского бесплодия. Частота бесплодия в России приближается к 8—15%, что свидетельствует о кризисе в демографической ситуации о стране. Женщинам репродуктивного возраста, перенесшим реконструктивно-пластические операции на органах малого таза по поводу трубно-перитонеального бесплодия, в алгоритм ранней реабилитационной программы для восстановления репродуктивной функции необходимо включать раннюю антибиотикопрофи-лактику, нормализацию менструально- овуляторной функции и мероприятиия с применением физио- и бальнеологических факторов,
Ключевые слова: трубно-перитонеальное бесплодие, реконструктивно-пластические операции на органах малого таза, восстановление репродуктивной функции женщины, физиотерапия, бальнеотерапия.
М. S. GOYGOVA
ROLE OF TIMELY COMPLEX REABILITATION OF WOMEN WITH TUBAL — PERITONEAL INFERTILITY AFTER RECONSTRUCTIVE SURGERY OF REPRODUCTIVE FUNCTION
Obstetrics and gynecology faculty of improvement of professional skill and postdegree preparation
of experts Kuban state medical university
Tubal — peritoneal factors result in woman infertility. The frequency of infertility in Russia is about 8—15%, which occur critical level leading to national depopulation. Investigation of tubal — peritoneal women disorders, timely complex reabilitation after reconstructive surgery of reproductive function provide revival of fertility. Complex investigation of reconstruction of fertility function n women with tubal — peritoneal infertility and evaluation efficacy of timely complex reabilitation was carried out.
Key words: tubal-peritoneal infertility, reconstructive surgery of reproductive function, rebuilding the reproductive function of women, physiotherapy.
Трубно-перитонеальное бесплодие является актуальной проблемой современного здравоохранения, так как вследствие воспалительных процессов формируется полная или частичная облитерация стенок маточных труб вследствие инфильтрации, перегибов, обусловленных перитубарными и яичниковыми спайками.
Согласно исследованиям современных авторов [3, 4], частота бесплодных браков на территории России составляет 8—15% и более. Т. Я. Пшеничникова, В. И. Кулаков считают, что при частоте бесплодных браков более 15% проблема бесплодия принимает критический уровень, представляет социально-демографическую проблему государственной значимости [11, 21].
Принятый в 1997 г. ВОЗ стандарт по обследованию и лечению бесплодных супружеских пар выделяет 21 фактор женского бесплодия. Трубно-перитонеальное бесплодие представляет наиболее весомое в структуре бесплодного брака: 50—70% [5, 6, 7, 10, 12, 15], 30—74% [22] .
В ходе настоящего исследования была поставлена цель оценить эффективность восстановления репродуктивной функции женщины при трубно-перитонеальном бесплодии путем применения ранней комплексной реабилитации больных. Для этого была изучена частота трубно-перитонеального бесплодия
у жительниц Краснодарского края. У женщин с трубно-перитонеальным бесплодием выявлены основные виды инфекционного фактора; определен гормональный статус; разработан оптимальный комплекс ранней реабилитационной программы для восстановления репродуктивной функции с использованием антибиотиков, гормональной терапии, санаторно-курортных факторов. Результаты исследования были внедрены в практическое здравоохранение гинекологических клиник, женских консультаций г. Краснодара.
В соответствии с выдвинутыми целью и задачами проведено обследование 400 женщин репродуктивного возраста, перенесших реконструктивно-пластические операции на органах малого таза по поводу трубноперитонеального бесплодия. Средний возраст обследованных женщин 26,4±5,4 года. Длительность бесплодия составляла 5,6±3,2 года. Женщины разделены на две клинические группы: у 200 обследование проводилось проспективно (I группа), у 200 — ретроспективно (II группа). Каждая группа подразделялась на две подгруппы в зависимости от первичности (1а, 11а) или вторичности (1Ь, 11Ь) бесплодия. В I группе проводилась ранняя реабилитация с применением антибактериальной, противовоспалительной, гормональной терапии, физио- и бальнеолечебных факторов в оптимальные
Кубанский научный медицинский вестник № 5 (104) 2008 УДк 618.177-084-089
Кубанский научный медицинский вестник № 5 (104) 2008
сроки; у женщин II группы реабилитационная терапия была неадекватной: антибактериальная терапия проводилась только у 15%, противовоспалительная у 14,2%, гормональная у 6,2%, физиолечение у 3%.
С 1986 года, согласно определению ВОЗ, бесплодным считается брак, в котором, несмотря на регулярную половую жизнь без применения контрацептивных мер, у женщины не возникает беременности в течение года, при условии, что оба супруга находятся в детородном возрасте. У обследованных женщин длительность бесплодия 1—2 года выявлена у 29,7%, 3—5 лет — у 38%, 6—8 лет — у 16,5%, 9 лет и более — у 15,7%.
При анализе причин формирования трубно-перитонеального бесплодия многие исследователи (В. И. Кулаков и соавт., 2000, 2001, 2005; А. И. Мацуев, 1973; С. Н. Теплова, 2001; Д. В. Якубович, 1991; K. Persson et al., 1993; Y. T. Van Duynhovenet et al. 1998) у 60—80% женщин выявляют перенесенные ранее воспалительные заболевания женских половых органов. У обследованных женщин действительно воспалительные заболевания женских половых органов выявлены у 100% хронический сальпингит и оофорит — у 38,5%, гидросальпинксы — у 13,2%, хроническая воспалительная болезнь матки — у 59,2%. Причем перенесенные гидросальпинкс и хроническая воспалительная болезнь матки намного чаще выявлялись при вторичном бесплодии (р < 0,01).
У обследованных женщин аппендэктомия выполнена у 17,5%, пластика грыжевых ворот — у 1,2%, холецистэктомия — 0,5%; перенесен перитонит — у 1,7%, лапаротомия — у 11,5%, лапароскопия — у 38,5%, гистеросальпингография — у 10%, эктопическая беременность с разрывом трубы — у 7,2%, апоплексия яичника — у 1,7%, перфорация матки (ушивание матки после аборта) — у 0,2%, удаление эндометриоизных кист яичника — у 0,2%.
Таким образом, в ходе настоящего исследования подтверждены литературные данные (Н. Г. Балакшина и соавт., 2002; В. И. Кулаков и соавт., 2000; Н. М. Побединский и соавт., 1992; Л. Н. Савельева и соавт., 1992; И. Ф. Юнда, 1990; J. Degueker et al.,1981; B. A. Mueller, 1992) о том, что у 16—37% пациенток ТПБ является результатом операций на органах брюшной полости и малого таза. Частая ургентность оперативного вмешательства сопровождается активацией адгезивных процессов, создаются условия для образования и персистирования фибринозных сращений, формирования спаечного процесса — морфологической основы в формировании ТПБ. По мнению современных исследователей (В. И. Кулаков, 2005; Э. К. Айламазян, 1996; Э. К. Айламазян, И. Н. Рябцева, 1996; I. Armold et al., 1994; V. Bada, 1988), окклюзия маточных труб может сформировать у 60—80% пациенток после оперативных вмешательств на яичниках и теле матки, консервативной миомэктомии вмешательство по поводу трубной беременности.
Также подтверждено мнение (Ф. Ф. Антоненко и соавт., 2003), что трубно-перитонеальный фактор выявляется чаще у женщин, страдающих вторичным бесплодием. Действительно, у женщин Ib и IIb групп на 6% чаще выполнены оперативные вмешательства на органах малого таза и боюшной полости.
При изучении частоты внутриматочных манипуляций выяснилось, что артифициальный аборт выполнен у 26,7% женщин, выскабливания матки по поводу замершей беременности — у 4%, самопроизвольного аборта — у 13,2%, пузырного заноса — у 0,2%, диа-
гностическое выскабливание матки — у 16,7%, гистероскопия — у 4,2%. У 67% женщин проводились внутри-маточные манипуляции. Аборты, особенно повторные, осложнялись многочисленными изменениями в репродуктивной системе: метроэндометриоз — у 3,7%, саль-пингоофорит — у 4%, задержка частей плодного яйца (повторное выскабливание матки) — у 1% женщин. Действительно, для женщин, перенесших в анамнезе искусственные аборты, характерно возрастание частоты не только осложненного течения беременностей, родов и послеродового периода, но и риска формирования ТПБ (В. И. Кулаков, 1999, 2005; В. П. Сметник, 1998; И. Б. Фролов, 1984; А. Г. Хомассуридзе, 1999; L. Bahamondes, et al., 1994).
У обследованных женщин выявлена доминирующая инфекция: уреаплазмоз (у 13,5% женщин I группы и 5% II группы), хламидиоз (у 7% I группы и 4,5% II группы), микоплазмоз (у 4% I группы и 2,55% II группы). Достоверной разницы в наличии инфекции у женщин с первичным и вторичным бесплодием не выявлено ни в I, ни во II группе (р > 0,05). У женщин I группы уреаплазмоз на 41% чаще выявлен при первичном бесплодии. Полученные данные не согласуются с данными современных авторов (Т. Я. Пшеничникова,1991; Т. Д. Селезнева, 1998; B. A. Mueller et al., 1992), считающих, что при формировании трубно-перитонеального бесплодия у 25—37% женщин выявляется хламидий-ная инфекция, у 20% — микоплазменная. Также не выявлено значительного числа женщин, перенесших гонококковую и трихомонадную инфекцию в обеих группах — 1,7% и 2,7%.
Диагностика спаечного процесса, способствующего формированию ТПБ, в ходе настоящего исследования основывалась на данных анамнеза, гинекологического обследования, результатах инструментальных методов обследования: ультразвукового исследования органов брюшной полости и малого таза, гистероскопии, гистеросальпингографии, лапароскопии.
На основании гистеросальпингографии только у 126 (31,5%) женщин подтверждена непроходимость маточных труб, то есть у 274 (68,5%) диагноз ТПБ не подтвержден. Однако у 6,1% женщин Ib группы и 1,3% IIa и 6,5% IIb (4,2% от общего числа) одна из маточных труб удалена. Исходно у женщин I и II групп в равном количестве тот или иной вариант непроходимости маточных труб, и значительной связи с первичностью или вторичностью бесплодия не выявлено (р > 0,05). Также выявлена патология матки, способная самостоятельно влиять на фактор бесплодия: аномалия развития матки — у 0,7% и гипоплазия матки — у 1,7%.
Интересно, что гистеросальпингография подтвердила результаты УЗИ в плане диагностики гидросаль-пинкса: он выявлен у 4,5% женщин.
Наиболее информативным и достоверным методом является лапароскопия (Э. И. Бакуридзе, 1998; А. Ю. Данилов, 2001; В. И. Кулаков, 2003; M. Antony, 2000; H. Reich, 1987), которая позволяет визуально оценить состояние органов малого таза и проходимость маточных труб, их стенки, устьев. По данным лапароскопии в ходе настоящего исследования у всех женщин установлено более одного лапароскопического диагноза, отражающего нарушение регуляции репродуктивной функции: количество патологий на одну женщину — 1,4 в Ia группе, 1,1 — в Ib, 1,5 — в IIa; 1,4 — во IIb.
Наличие спаечного процесса в малом тазу различной степени выявлено у 234 (58,5%) женщин; в
подгруппе в первичным бесплодием Ia — у 55,1%, в подгруппе IIa — у 63,6% женщин; с вторичным бесплодием Ib — у 46,6% и в подгруппе 11b — у 70% женщин. Преобладал спаечный процесс I—II степени. У женщин II группы, ранее получавших курс реабилитационного лечения, распространенность спаечного процесса значительно превышала I группу. Следовательно, доказана неэффективность проводимого ранее реабилитационного лечения у женщин II группы. Также выявлено преобладание спаечного процесса у женщин с вторичным бесплодием — более чем на 50%. Не выявлено значительных межгрупповых различий в распространенности патологии при первичном или вторичном бесплодии (р > 0,05).
Также во время лапароскопии у женщин всех подгрупп в равной степени установлена патология, самостоятельно относящаяся к факторам риска по бесплодию: хроническая воспалительная болезнь матки — у 38,7% женщин, хронический сальпингит и оофорит — у 54,2% женщин, эндометриоз (брюшины, яичника, маточной трубы) — у 5,7%, кисты яичника — у 3,5%, СПКЯ — у 3,7%, миома матки — у 2,2%, варикозное расширение вен — у 4,2%, аномалия развития матки — у 0,7%. Необходимо подчеркнуть, что при оценке эффективности реабилитационного лечения нужно учитывать эту патологию, способную скомпрометировать результаты используемого в ходе настоящей работы комплекса ранней реабилитации. Так, по мнению многих исследователей (С. В. Апресян, 2003, 2002; А. С. Гаспаров, 1997; Т. Я. Пшеничникова, 1991; М. Н. Шилова, 1997), одной из причин неудач хирургического лечения трубно-перитонеального бесплодия является недостаточный учет сочетанных факторов бесплодия (эндометриоз, миома матки, поликистозные яичники и другие), которые у больных с ТПБ составляют до 40—60%.
В настоящее время хирургический метод лечения трубно-перитонеального бесплодия является самым распространенным (Л. Н. Данилова, 2003; В. И. Кулаков, 1994—2003; Г. М. Савельева, 1998, 2001; А. С. Цой, 1996; A. Diuge, 1994; V. I. ^lakov, 1993). Женщинам обеих групп потребовалось проведение комбинированных эндоскопических операций: коагуляция наружного генитального эндометриоза — у 3,5%, сальпинголизис — у 19%, сальпингостомия — у 20,1%, сальпингэктомия — у 1,5%, биопсия яичников — у 10,5%, консервативная миомэктомия — у 2,2% женщин. Лидером хирургического вмешательства являлась сальпингостомия, осуществленная в Ia подгруппе у 15,8%, в IIa подгруппе у 12,7%, в подгруппе Ib у 15,5%, а в подгруппе IIb у 16,3% пациенток.
Учитывая возможное отсутствие положительного эффекта после проведенной реконструктивной лапароскопии, связанное с формированием впоследствии внутрибрюшных спаек (C. Farquhar, P. Vandekerckhove, 2000; T. Kary, T. Andreichuk, 1993), женщинам I группы провели комплекс реабилитационной терапии. Компонентами физиофакторов при реабилитации женщин с ТПБ, перенесших реконструктивно-пластическое лечение, являлись: лазеро-, КВЧ-диадинамотерапия, эн-доназальная гальванизация, диадинамофорез йода, индуктотермия, магнитотерапия низкочастотная, терапия импульсным низкочастотным электростатическим полем, ультразвуковая терапия. Выбор физиофакторов аргументировался специфичностью по снижению спаечного процесса и нормализации гонадотропной регуляции функции яичников.
Необходимость антибактериальной профилактики, составляющей комплекс ранней реабилитационной терапии, заключается в снижении риска послеоперационных инфекционных осложнений в среднем на 10—30% (В. И. Кулаков, 2005). Антибиотикопрофилактика у женщин I, II групп была различной. Не проводилась антибактериальная терапия у 10,7% женщин I группы и 11% II группы; у женщин с первичным бесплодием возможность отказаться от антибактериальной терапии была выше: у 12% I группы и 14% II группы. До лапароскопии антибиотикотерапия проводилась до лапароскопии у 2,1% женщин I группы и 1,1% II группы; у женщин На группы не проводилась. Интраоперационно антибиоти-копрофилактика проводилась у основной массы женщин: 33,2% в I группе и 20,1% женщин II группы. У 0,3% женщин I группы — антибиотикопрофилактика и 8,7% II группы.
Длительность антибиотикотерапии в разной степени представлена в I, II группах. Если 3- и 10-дневный режим преобладал у женщин II группы, то 3- и 5-дневный — в
I группе. Средняя продолжительность антибактериальной терапии в первой группе была 5 дней и составила 44,5%, во второй группе — 17%. До 7 дней в первой группе — 16,5%, во второй группе — 24%. До 10 дней в первой группе — 6,5%, во второй группе — 4,5%.
Таким образом, выяснилось, что у женщин II группы антибиотикопрофилактика отличалась кратковременностью, несвоевременностью, неадекватностью.
В комплекс реабилитации у всех женщин I группы включена гормонотерапия — комбинированные оральные контрацептивы (КОК). Учитывались: наличие у 11% женщин простой гиперплазии эндометрия; СПКЯ — у 3,7%, миома матки—у 3,5% женщин, кисты яичников — у 3,5%, эндометриоз брюшины малого таза — у 5,7%; наличие нарушения регуляции менструальной функции — у всех женщин (недостаточность лютеиновой фазы или ановуляция). Препаратами выбора явились монофазные, низкодозированные КОК: содержание этинилэстрадиола 30 мкг. При наличии пролиферативных процессов эндометрия назначались КОК с ан-типролиферативным гестагеном (левоноргестрел 150 мкг). Женщинам с СПКЯ — КОК с антиметаболическим гестагеном (левоноргестрел 150 мкг; ципротеронаце-тат 2 мг). Необходимо особо отметить, что у женщин
II группы в реабилитационной терапии применение КОК установлено всего у 23,5% (р < 0,01).
Согласно исследованиям В. И. Кулакова (2005), при применении оперативной лапароскопии у женщин с трубным бесплодием восстановление естественной фертильности наблюдается у 35—45% пациенток с I степенью выраженности спаечного процесса, у 23— 30% — со II степенью, у 12—20% — с III степенью и 6—12% — с IV степенью. При выраженности спаечного процесса IV степени прогноз спонтанного наступления беременности неблагоприятен.
В настоящем исследовании оценка эффективности выбранного комплекса реабилитационной терапии при трубно-перитонеальном бесплодии соотносилась с частотой восстановления репродуктивной функции женщины. Временной промежуток от окончания комплекса реабилитационных мероприятий до наступления беременности в I и II группах. Выявлено, что в течение 3 месяцев после завершения лечения не наступила беременность ни в одной группе. У женщин II а группы не наступила беременность и через 12—24 месяцев. Лидерами в наступлении беременности однозначно яв-
Кубанский научный медицинский вестник № 5 (104) 2008
Кубанский научный медицинский вестник № 5 (104) 2008
ляются женщины I группы (р < 0,001): у женщин I группы беременность наступила в 80%, II группы — 30%.
В 1/2 случаев у женщин I группы беременность наступила в течение первых 3—5 месяцев после завершения комплекса реабилитационных мероприятий с наибольшим числом в Ib группе (р<0,01); в течение 6—12 месяцев — у 20% женщин (р<0,001). У женщин IIa группы беременность в сроки 6—12 месяцев не наступила. В течение 12—24 месяцев у 10% беременность преимущественно наступила у женщин Ib группы (р<0,05).
Тем не менее у 20% женщин I группы (47% женщин Ia и 5% женщин Ib) группы фертильность восстановлена не была. Отсутствие наступления беременности у 20% женщин I группы связано с более глубокими нарушение репродуктивной функции, не ограничивающимися только трубно-перитонеальным фактором. Согласно данным литературы (А. В. Щербинова,1992; Д. В. Якубович, 1989; C. Andreodi, 1986; C. J. Hamilton, 1996), бесплодие, как правило, сочетается с гормонозависимыми заболеваниями половых органов: доброкачественными кистами, опухолевидными образованиями яичников, миомой матки, наружным эндометриозом. Нарушение фертильности обусловлено и изменением иммунной и нейроэндокринной систем, которые не устраняются в процессе оперативного вмешательства и комплекса противовоспалительной терапии.
Таким образом, установлена эффективность использованного в ходе настоящего исследования комплекса реабилитационной терапии по восстановлению репродуктивной функции при трубно-перитонеальном бесплодии, особенно у женщин с вторичным бесплодием. Многообразие факторов, способствующих формированию спаечного процесса — морфологической основы в формировании ТПБ, безусловно, затрудняет выбор способов диагностики и мешает определению их приоритетности. В связи с этим выбранный нами комплекс ранней комплексной реабилитации женщин с трубно-перитонеальным бесплодием после реконструктивно-пластических операций, основанный на обобщении колоссального опыта современных авторов, представляется наиболее перспективными, будет способствовать повышению эффективности реконструктивных вмешательств, направленных на восстановление репродуктивной функции женщин.
Выводы
У женщин репродуктивного возраста, перенесших реконструктивно-пластические операции на органах малого таза по поводу трубно-перитонеального бесплодия, в алгоритм ранней реабилитационной программы для восстановления репродуктивной функции должны быть включены: ранняя антибиотикопрофи-лактика, нормализация менструально-овуляторной функции (низкодозированные монофазные КОК) и мероприятия с применением физио- и бальнеологических факторов.
Оптимальными сроками проведения антибиоти-копрофилактики является интра- и ранний послеоперационный период; применения КОК — в течение не менее чем 6 месяцев после проведения реконструктивно-пластических операций; восстановительного санаторно-курортного лечения — период от 3 до 6 месяцев после оперативного вмешательства.
Поступила 17.09.2008
ЛИТЕРАТУРА
1. Алиева Х. Г., Хархарова Э. Г. Этапное лечение больных с трубно-перитонеальной формой бесплодия // Лапароскопия и гистероскопия в гинекологии и акушерстве. М., 2002. С. 268.
2. Антоненко Ф. Ф., Порицкий Е. А., Краснопеева Ю. В., Фи-сенко И. Л. Лапароскопия в диагностике и лечении различных форм бесплодия // Новые технологии в гинекологии. М., 2003. С. 106—107.
3. Апресян С. В. Генетические и иммунологические аспекты репродуктивного здоровья женщин с трубно-перитонеальным бесплодием // Новые технологии в гинекологии. М., 2003. С. 107—108.
4. Апресян С. В. Оптимизация восстановления фертильности у женщин с трубно-перитонеальным бесплодием: Автореф. дис. канд. мед. наук. М., 2002. 23 с.
5. Бакуридзе Э. М., Дубницкая Л. В., Федорова Т. А. Реабилитация пациенток с бесплодием после реконструктивно-пластических операций на органах малого таза // Журнал акушерства и женских болезней. 2001. № 3. С. 47—51.
6. Гаспаров А. С., Осенин А. А., Цраева И. Б., Яшкулова С. Б. Диагностика и терапия трубно-перитонеального фактора бесплодия у женщин // Акушерство и гинекология. 1997. № 3. С. 20—21.
7. Данилова Л. Н., Горин В. С., Грачева Л. М., Щеглова Е. В., Шин А. П. Применение эндоскопических операций при бесплодии трубно- перитонеального генеза // Новые технологии в гинекологии. М., 2003. С. 109—110.
8. Краснопольская К. В., Штыров С В., Бугеренко А. Е., Чеченова Ф. К. Хирургическое лечение трубного бесплодия (обзор литературы) // Проблемы репродукции. 2000. № 4. С. 31—35.
9. Краснопольский В. И., Кулаков В. И. Хирургическое лечение воспалительных заболеваний придатков матки. М., 1984.
10. Кулаков В. И. Репродуктивное здоровье: проблемы, достижения, перспективы // Проблемы репродукции. 1999. № 2. С. 6—9.
11. Кулаков В. И. Значение лапароскопии в клинике бесплодия: структура и частота патологии, эффективность лечения // Проблемы репродукции. 1996. № 2. С. 35.
12. Кулаков В. И., Адамян Л. А. Прогресс эндоскопии в акушерстве и гинекологии // Лапароскопия и гистероскопия в диагностике и лечении гинекологических заболеваний. М., 1998. С. 17—265.
13. Кулаков В. И., Адамян Л. А. Роль новых технологий в повышении эффективности диагностики, хирургического и восстановительного лечения гинекологических заболеваний // Новые технологии в гинекологии. М., 2003. С. 3—11.
14. Кулаков В. М., Адамян Л. В., Мынбаев О. А. Послеоперационные спайки (этиология, патогенез, профилактика). М., 1998. 528 с.
15. Кулаков В. И., Адамян Л. В., Мынбаев О. А. Пути профилактики образования послеоперационных спаек у гинекологических больных (обзор литературы) // Проблемы репродукции. 1997. № 4. С. 38—45.
16. Кулаков В. И., Гаспаров А. С., Назаренко Т. А., Волков Н. И., Хачатрян А. Н. Эндоскопия в сохранении и восстановлении репродуктивной функции // Лапароскопия и гистероскопия в гинекологии и акушерстве. М., 2002. С. 223—225.
17. Кулаков В. И., Григорян К. В., Гаспаров А. С., Камилова Д. П., Стыгар Д. А. Восстановление репродуктивной функции у пациенток с эндометриоз-ассоциированным бесплодием после комплексного лечения // Проблемы репродукции. 1999. № 2. С. 59—61.
18. Кулаков В. И., Маргиани Ф. А., Назаренко Т. А., Дубницкая Л. В. Лапароскопия при лечении больных с трубно-перитонеальным фактором бесплодия // Лапароскопия при трубно-перитонеальном бесплодии. М., 2000. С. 162.
19. Кулаков В. И., Маргиани Ф. А., Назаренко Т. А., Дубниц-кая Л. В., Габуния Т. Г. Структура женского бесплодия и прогноз восстановления репродуктивной функции при использовании современных эндоскопических методов // Акушерство и гинекология 2001. № 3. С. 33—36.
20.Кулаков В.И., Овсянникова Т.В.,Шилова М.Н., Волков Н. И. Восстановление репродуктивной функции после комбинированного лечения с использованием золадекса у больных
бесплодием и миомой матки // Проблемы репродукции. 1997. № 5. С. 34.
21. Пшеничникова Т. Я., Гаспаров А. С., Федорова Т. А., Исента-ева Ж. К. Лапароскопическая диагностика сопутствующей патологии органов малого таза у пациенток с хроническим сальпингитом и бесплодием // Здравоохранение Казахстана. 1990. № 3. С. 21—24.
22. Сметник В. П., Тумилович Л. Г. Неоперативная гинекология. М., 1998. 224 с.
Н. Ф. ГОНЧАРОВ
сравнительное изучение гидроксикоричных кислот и флавоноидных соединений плодов НЕКОТОРЫХ ВИДОВ РОДА CRATAEGUS L
Кафедра фармакогнозии и ботаники Курского государственного медицинского университета, г. Курск, ул. Ахтырская, 17, тел. (4712) 53-80-45, e-mail: hillari@kursknet.ru
На основании результатов хроматографического и УФ-спектрального исследований в плодах четырех видов боярышников впервые идентифицированы: хлорогеновая, неохлорогеновая, кофейная кислоты, а также флавоноиды: гиперозид, биокверцетин и витексин. Методами спектрофотометрии и хроматоспектрофотометрии определено количественное содержание флавоноидов в плодах исследуемых видов, которое соответствует требованиям ГФ XI
Ключевые слова: боярышники, гидроксикоричные кислоты, флавоноиды, качественный состав, количественное определение.
N. F. GONCHAROV
COMPARATIVE STUDYING HYDROXYCKORICHS ACIDS AND FLAVONOIDS CONNECTIONS OF SORT CRATAEGUS L. SOME KINDS FRUITS
Department of pharmacognozia and botany Kursk state medical university,
On the basis of results chromatographic and Uf-spectral researches in fruits of four kinds of hawthorns for the first time are identified: chlorogenic, neochlorogenic, coffee acids, and also flavonoids:hyperoside,and vitexine. The quantitative maintenance flavonoids each of kind define of spectrophotometric and chromathospectrophotometric methods which corresponds to requirements GF XI.
Key words: hawthorns, chlorogenic, neochlorogenic, coffee acids, flavonoids, qualitative structure, quantitative definition.
Цветки и плоды боярышника в современной медицинской практике используются при функциональных расстройствах сердечной деятельности, ангионеврозах, мерцательной аритмии, параксизмальной тахикардии [5]. Фармакологический эффект при вышеуказанных патологиях определяется суммой биологически активных веществ (БАВ), в которой фенольные соединения занимают одно из основных мест [3, 4, 6].
В настоящее время из зон традиционной заготовки боярышника выпали такие значимые районы, как Прибалтика, Украина, Белоруссия, среднеазиатские страны СНГ, что привело к уменьшению ассортимента и снижению объема заготовок номенклатурных видов сырья [2]. Проблема поиска новых сырьевых источников является злободневной, и мы посчитали целесообразным обратить внимание на нефармакопейные виды этого рода, которых во флоре России насчитывается более 160 [1].
Целью работы явилось определение качественного состава фенольных соединений и количественная оценка содержания флавоноидов в нефармакопейных видах боярышников в сравнении с официнальными.
Методика исследования
Объектами изучения были: плоды фармакопейного вида боярышника (б.) однопестичного — Orataegus (C.) monogina Jacq.; плоды североамериканских интроду-центов: б. петушья шпора — С. crus-galli L; б. шарлаховидного — С. cocciniodes Ashe.; б. Факсона — С. facsonii Sarg.; плоды европейской группы б. украинского — С. ucrainica Pojrk., собранные в сентябре 2007 года в Курской (Центрально-Чернозёмный биосферный заповедник), Липецкой (дендропарк «ЛОСС») областях, г. Воронеже (ботсад ВГУ), окрестностях г. Калуги.
Для проведения исследования использовали химические и физико-химические методы анализа. Качественные химические реакции на БАВ проводились по известным методикам. Идентификацию групп БАВ проводили с использованием тонкослойной хроматографии (ТСХ), бумажной хроматографии (БХ) и для выделения препаративную ТСХ и БХ. Тонкослойную хроматографию проводили на пластинках «Sorbfil» в системе растворителей этилацетат этанол (95:5) и хлороформ-уксусная кислота (3:1), насыщенной водой [9]. Для БХ пользовались бумагой «Filtrak» № 12, системы растворителей: I — этилацетат — муравьиновая
Кубанский научный медицинский вестник № 5 (104) 2008 УДК 615. 322:577.127.4
