CC BY
73
болзун- (в тувинских чалбарыглар), болзын- (в алтайском ал-кыше). Также в языке алгыса якутов глагол буоллун, в большинстве случаев, входит в состав сложного составного сказуемого. В текстах алгыса саха (якутов) глаголы употребляются в возможном (сэрэтэр), предположительном (сэрэйэр) и изъявитель-
Библиографический список
ном (кэпсиир) наклонениях. Возможно, данное явление связано с обрядовыми действиями во время практического проведения алгыса. Таким способом в языке данного жанра последовательно передавались основные действия адепта и адресанта в ходе коммуникативного акта.
1. Обрядовая поэзия саха (якутов) из серии «Памятники фольклора народов Дальнего Востока и Сибири». - Новосибирск, 2003. - Т. 24.
2. Грамматика современного якутского языка. Фонетика. Морфология. - М., 1982.
3. Пекарский, Э.К. Словарь якутского языка: в 3 т. - Л., 1958-1959.
4. Убрятова, Е.И. Исследования по синтаксису якутского языка. - М., 1950.
5. Юша, Ж.М. Обрядовая поэзия тувинцев: структура и семантика: автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Улан-Удэ, 2005.
6. Алтайские героические сказания: Очи-Бала. Кан-Алтын. - Новосибирск, 1997.
7. Ойротско-русский словарь. - Горно-Алтайск, 2005.
8. Маадай Кара. Алтайский героический эпос. - М., 1973.
Bibliography
1. Obryadovaya poehziya sakha (yakutov) iz serii «Pamyatniki foljklora narodov Daljnego Vostoka i Sibiri». - Novosibirsk, 2003. - T. 24.
2. Grammatika sovremennogo yakutskogo yazihka. Fonetika. Morfologiya. - M., 1982.
3. Pekarskiyj, Eh.K. Slovarj yakutskogo yazihka: v 3 t. - L., 1958-1959.
4. Ubryatova, E.I. Issledovaniya po sintaksisu yakutskogo yazihka. - M., 1950.
5. Yusha, Zh.M. Obryadovaya poehziya tuvincev: struktura i semantika: avtoref. dis. ... kand. filol. nauk. - Ulan-Udeh, 2005.
6. Altayjskie geroicheskie skazaniya: Ochi-Bala. Kan-Altihn. - Novosibirsk, 1997.
7. Oyjrotsko-russkiyj slovarj. - Gorno-Altayjsk, 2005.
8. Maadayj Kara. Altayjskiyj geroicheskiyj ehpos. - M., 1973.
Статья поступила в редакцию 23.11.11
УДК 81.42 : 811.133.1
Androsova F.S. THE ROLE OF PUNCTUATION IN TEXT STRATEGY FORMATION. The article is devoted to the author's use of punctuation marks in the modern French fiction. The problems of author's marks (author's punctuation and punctuation synonymy) role in text strategy and tactics formation are investigated.
Key words: author's marks, author's punctuation, punctuation synonymy, punctuation strategy, punctuation tactics, text semantics.
Ф.С. Андросова, ст. преп. каф. иностранных языков по гуманитарным специальностям
Северо-Восточного федерального университета им. М.К. Аммосова, г. Якутск, E-mail: [email protected]
РОЛЬ ПУНКТУАЦИИ В ФОРМИРОВАНИИ ТЕКСТОВЫХ СТРАТЕГИЙ
Статья посвящена авторскому использованию пунктуационных знаков в современной французской художественной литературе. Исследуются вопросы участия авторских знаков (авторской пунктуации и пунктуационной синонимии) в формировании текстовых стратегий и тактик.
Ключевые слова: авторские знаки, авторская пунктуация, пунктуационная синонимия, пунктуационные стратегии, пунктуационные тактики, семантика текста.
Известно, что текст является результатом взаимодействия с двумя субъектами: автором (при порождении текста) и читателем (при его восприятии) [1; 2; 3]. Иначе говоря, замысел автора воплощен в произведении и только из него может быть реконструирован читателем. В художественном тексте все - от знаков препинания до выбора сюжета - является результатом сознательного выбора автора в соответствии с его намерением, замыслом. В этой связи исследователи говорят о текстовых (дискурсивных) тактиках и стратегиях [2; 4; 5].
Представляется, что авторские знаки в художественном тексте участвуют в создании формально-структурных стратегий. Авторский знак мы определяем как систему пунктуационных знаков, характерных для стиля определенного автора, основной целью которых является придание экспрессивности высказыванию, выделение значимой части высказывания. Авторский знак включает в себя два понятия: «авторская пунктуация» и «пунктуационная синонимия».
Об авторской пунктуации мы говорим в том случае, когда использование того или иного знака является доминирующим в произведении, однако подобное применение знаков осуществляется на основе нормативного употребления знаков препинания.
Второй компонент авторского знака - явление пунктуационной синонимии - связан с заменой нейтрального более сильным, синонимичным ему знаком, который несет экспрессивную нагрузку в тексте. Представляется, что пунктуационная синонимия заключается в осуществлении автором выбора того или иного пунктуационного знака в зависимости от тактических ин-
тенций в отдельных случаях. При этом явление пунктуационной синонимии тесно связано с понятием «асимметрии», так как экспрессивно окрашенные «сильные» знаки являются синонимами нейтральных знаков, то речь идет не о нарушении нормы, а о нарушении симметрии, т.е. об асимметрии.
Мы можем говорить о пунктуационных стратегиях, как об одном из видов формально-структурных стратегий, которые направлены на выражение/формулирование «семантики текста» [2, с. 64-68]. На уровне высказывания авторские знаки выступают как пунктуационные тактики, которые используются для формирования пунктуационной стратегии на уровне текста. В качестве пунктуационной стратегии, наряду с другими формально-структурными стратегиями (лексическими, синтаксическими, стилистическими), выражают семантику всего текста.
Одним из ярких примеров использования авторского знака является роман Альфонса Будара (1925-2000 гг.) «Mourir d'enfance» (1995), удостоенный премии Французской академии. На 253 страницах произведения мы встретили 2537 знаков «многоточие», следовательно, мы говорим о пунктуационной доминанте. Анализируемый роман является автобиографичным: это роман-воспоминание, где автор описывает свое детство в большой крестьянской семье на ферме в местечке Де-зоньер, отрочество на улицах Парижа и юность во время Сопротивления. Повествователь является писателем, и зовут его, как и автора, Альфонс. Повествование в романе ведется от первого лица, однако, учитывая, что это - автобиографический роман, повествователь в данном произведении не противопоставляется автору.
Рассмотрим примеры употребления знаков «многоточие» в романе, которые стоят в конце предложения. В данных случаях речь идет об авторской пунктуации, т.к. знак «многоточие» употребляется по правилам пунктуации французского языка.
Il me semble qu'en cette enfance bien banale, triviale, ras des labours, je retrouve quelque chose de léger, d'impalpable... [6, р. 25].
На наш взгляд, это предложение является ключевым моментом всего романа: секрет того, как обыкновенный мальчишка стал известным писателем, нужно искать в его детстве. Автор как бы приглашает нас, читателей, к размышлению, к совместному с ним переживанию, воспоминанию. Он бы и дальше продолжил перечисление того, что значит для него детство, но автор дает возможность читателям самим домыслить, представить, возможно, подумать над сложным вопросом человеческого бытия. Поставленная точка вместо многоточия в приведенном примере изменила бы характер предложения: оно стало бы нейтральным, содержащим законченную информацию.
Вслед за Н.С. Валгиной [7, с. 63-64], мы считаем, что знак «многоточие» в конце предложения расширяет рамки повествования, позволяя читателям самим домыслить детали описываемых моментов.
В романе встречаются случаи, когда автор ставит многоточие внутри предложения.
Le souvenir se garde au coeur, dans un petit coin... le visage, l'image ne durera que ce que va durer votre existence... un passage, une passade de je ne sais quel dieu féroce [6, р. 11].
Как и в предыдущем примере со знаком «многоточие» в конце предложения, в приведенном примере также создается впечатление задумчивой речи: повествователь тщательно подбирает слова, задумываясь над их значением. Первое многоточие внутри предложения выделяет с помощью длительной паузы и акцентирует внимание на слове «le visage»: у каждого человека свой «образ», который он хранит в сердце. Своего рода доказательством того, что автор приглашает к откровенному разговору читателя, является и притяжательное прилагательное «votre» (ваше существование).
Второе многоточие указывает на размышление, как будто автор подбирает слова, подумав, добавляет нужные. Представляется, что второе многоточие могло бы заменить вставную конструкцию «может быть», союз «или» и т.д. На наш взгляд, данное многоточие выполняет несколько функций: обозначает пропуск слов, указывает на задумчивое повествование (пауза, обозначенная многоточием, вызвана внутренними причинами), выделяет последний компонент сложного предложения и создает второй, эмоциональный, план повествования. Речь идет о душевном состоянии Альфонса: он вспоминает свое детство, юность, жизнь и все эти воспоминания неразрывны с воспоминаниями о матери. Создается впечатление, что последний компонент предложения (un passage, une passade de je ne sais quel dieu féroce) характеризует его мать, которая не отличалась достойным поведением.
Многоточие в середине предложения обозначает различные паузы в устной речи, которые могут быть вызваны причинами внешнего или внутреннего характера. Речь идет о паузах, вызванных внутренними причинами: при чтении романа чувствуется крайняя взволнованность повествователя, он вновь переживает, вспоминает, пытается понять, делится самыми сокровенными тайнами, своими переживаниями с нами, читателями.
В анализируемом романе А. Будар широко использует знак «многоточие» вместо других пунктуационных знаков, таких как двоеточие и запятая. В этих случаях мы говорим о синонимическом использовании пунктуационных знаков.
Представляется, что, когда речь идет о синонимическом использовании пунктуационных знаков, можно говорить о формировании знаками препинания пунктуационных тактик на уровне высказывания. Мы выделяем два случая употребления пунктуационной синонимии в художественном тексте:
• пунктуационная синонимия, которая не просто служит для привлечения внимания и создания экспрессии, но которая возникает как результат авторской пунктуации, т.е. автор использует «излюбленный» знак вместо других пунктуационных знаков;
• пунктуационная синонимия, которая употребляется в зависимости от авторских интенций в определенных случаях, с целью привлечения внимания и выражения экспрессивности.
Проведенный анализ показал, что в романе «Mourir d'enfance» пунктуационный знак «многоточие» используется вместо знака «двоеточие», в случаях, когда за ним следует
уточнение или объяснение, а также вместо знака «запятая» при перечислениях. В этих случаях, мы считаем, что многоточия, не обладая «категоричностью» и логичностью двоеточий и запятых, создают атмосферу неторопливого, искреннего повествования-воспоминания.
Таким образом, в романе А. Будара «Mourir d'enfance» многоточия в функции синонимичных знаков выступают в качестве пунктуационных тактик (на уровне высказывания), которые служат для формирования пунктуационных стратегий (на уровне текста).
В качестве пунктуационных тактик многочисленные многоточия в романе выделяют части высказывания, увеличивая паузы устной речи, а также расстояния между ними. На уровне высказываний экспрессивная функция знаков «многоточие» заключается в выделении этих высказываний или их фрагментов как визуально, увеличивая расстояние между ними, так и при помощи более длительных пауз, чем при использовании других знаков пунктуации. Пунктуационные тактики используются для формирования пунктуационных стратегий: с помощью многоточий создается особая так называемая «субъективная модальность», которая придает повествованию доверительный, исповедальный характер.
В свою очередь, пунктуационные стратегии помогают в формировании глобальной, семантической, стратегии произведения: создается некий фон, эмоциональное состояние повествователя. Все мысли, действия, ситуации автор как бы «примеряет» к своей матери. Он на протяжении всего романа вспоминает различные ситуации, много думает, размышляет, но все эти мысли объединены атмосферой, вторым планом, который является, на самом деле, доминирующим. Автор как бы старается понять свою маму, простить ее, оправдать. Однако до конца он ее не понимает. Подтверждением тому является его желание встретиться с мамой в другой жизни (после смерти), чтобы быть с ней рядом всегда.
Второй вид синонимического использования пунктуационных знаков - пунктуационная синонимия, которая употребляется в зависимости от авторских интенций в определенных случаях, с целью привлечения внимания и выражения экспрессивности. При этом, синонимическое использование знака не является в произведении доминантным.
Одним из ярких примеров синонимического использования пунктуационных знаков является творчество французских писателей Кристиана Остера (1949 г.) и Робера Мерля (1980-2004 гг.).
Рассмотрим пунктуацию произведений К. Остера на примере его романа «Une femme de ménage» (2001). В романе повествование ведется от первого лица, от имени главного действующего лица Жака, который является вымышленным повествователем. Следовательно, повествователь противопоставлен автору и находится в центре фабульного пространства.
В начале романа главный герой предстает перед читателями совершенно одиноким: от него ушла его женщина. Следует отметить, что в романах К. Остера квартира - это ключевой знак, она является, своего рода, символом благополучия, внутреннего спокойствия, личной жизни героев: только у себя в квартире человек чувствует себя защищенным и благополучным. Так, Жак впускает в свою квартиру (т.е. жизнь) нового человека - домработницу Лору, от того ему неспокойно на душе.
Интересным является использование пунктуационного знака «точка» в анализируемом романе. В романе встречаются случаи использования точки в конце предложений, которые не завершены в смысловом отношении, т.е. когда автор употребляет знак «точка» вместо знака «многоточие», или вместо других знаков препинания, таких как запятая, двоеточие. Известно, что пунктуационный знак «точка» является самым распространенным показателем законченности предложения и, как правило, показывает его «нулевую» эмоциональность [8].
Рассмотрим пример употребления знака «точка» вместо двоеточия и запятой:
Ce que je préférais, à part me baigner avec Laura, c'était toujours l'attendre. Rester seul sur ma serviette. Fermer les yeux, la casquette sur le nez. Écouter la rumeur [9, р. 160-161].
Трансформируем данное предложение в синтаксически нейтральное:
Ce que je préférais, à part me baigner avec Laura, c'était toujours l'attendre: rester seul sur ma serviette, fermer les yeux, la casquette sur le nez, écouter la rumeur. В этом случае предложение лишается экспрессии, поскольку идет простое перечисление действий.
Прием разбиения синтаксических единиц на отдельные, пунктуационно обособленные друг от друга части, но которые являются фрагментами одного предложения, называется парцелляцией [10, с. 775-777]. В нашем случае речь идет о такой структурной разновидности, как парцелляция в пределах однородных членов или сложного предложения. При этом второй компонент сложного предложения (парцеллят) получает свою значимость и становится выразительной только благодаря взаимодействую с базовой структурой [10].
Используя прием парцелляции, автор оформляет каждое действие в отдельное предложение, тем самым, привлекая внимание к ним: Жаку не просто нравилось ждать ее, НО он предпочитал остаться один, закрыть глаза и слушать шум моря (как будто никого вокруг нет). На наш взгляд, автор хотел подчеркнуть одиночество главного героя; возможно, такое состояние одиночества он выбирает сам.
Представляет интерес использование автором в романе «Une femme de ménage» приема парцелляции, с повтором последнего элемента базовой структуры в начале парцеллята. Например:
Et puis je m'aperçus bientôt d'une chose. D'une chose qui n'allait pas [9, р. 22].
Речь идет о приходе домработницы (Лоры) по понедельникам в его отсутствие. Как Жак сам признает, эта одна мысль о том, что кто-то находится у него дома, когда его самого нет, выводила его из себя, сильно нервировала. Если мы построим предложение, не прибегая к приему парцелляции, у нас получится нейтральный вариант предложения: Et puis je m'aperçus bientôt d'une chose qui n'allait pas. Словосочетание «d'une chose» никак не выделяется, соответственно оно не представляет интереса, никакой дополнительной (экспрессивной) информации не несет.
С помощью повтора наиболее важной части высказывания (информации) автор привлекает внимание читателей к ней: Жаку не нравилось только одно это. Возникает образ одинокого человека, который на поверхностном уровне не хотел впускать в свою квартиру посторонних людей. Однако, учитывая, что квартира в романах К. Остера является символом жизни, представляется, что на глубинном уровне Жак «боялся» впускать нового человека в свою жизнь.
Вызывает интерес использование в романе еще одного приема с использованием парцелляции, где первый парцеллят повторяется во втором парцелляте, который к тому же выносится в отдельный абзац. Например:
Alors, tout aurait été bien. Sauf que.
Sauf que je n'en portais pas, moi, d'alliance.
Alors j'en ai acheté une. Mais.
Mais je ne l'y ai pas fait graver, le nom de Laura [9, р. 181].
Жак и Лора стали жить вместе, он подарил ей обручальное кольцо. Все, вроде бы, складывалось хорошо.
Автор «разбивает» на три части одну синтаксическую единицу-высказывание: базовая структура - первый парцеллят -второй парцеллят. Более того, первый парцеллят, состоящий из союза, повторяется во втором парцелляте, который выделен отдельным абзацем. Автор использовал прием, который О.А.Мельничук называет приемом «дистантной парцелляции» [2, с. 171-174], когда тем или иным способом увеличивается пауза между базовой структурой и парцеллятом. В нашем случае пауза увеличена вследствие того, что второй парцеллят оформлен с нового абзаца, значит, эта часть высказывания получает большую автономность (самостоятельность), помогает автору донести важную мысль до читателей. Таким образом, дистантная парцелляция с переносом парцеллята в новый абзац привлекает внимание читателя, усиливает экспрессивность высказывания, к тому же позволяет автору выделить новую информацию, но, при этом, не разрывает цельности всего высказывания.
В приведенных примерах автор использует синонимический знак «точка» после союзов-парцеллятов (sauf que, mais) вместо многоточия, несмотря на то, что парцелляты не завершены ни в смысловом отношении, ни структурно. Точка в конце союзов указывает на то, что автор не хотел, чтобы читатель домыслил, размышлял о причине сомнений. Автор трижды (использован прием парцелляции, повтор союза в начале второго парцеллята, вынос второго парцеллята в отдельный абзац) привлекает внимание к частям сложных предложений, где содержится противоречие: «все хорошо, НО нет кольца» и «купил кольцо, НО не выгравировал имени». Мы видим некое колеба-
ние в решении: правильно ли я поступаю, того ли человека я выбираю...
При трансформации этих высказываний в синтаксически нейтральные предложения без парцеллированных частей:
1. Alors, tout aurait été bien sauf que je n'en portais pas, moi, d'alliance.
2. Alors j'en ai acheté une mais je ne l'y ai pas fait graver, le nom de Laura.
мы получили предложения, которые не содержат экспрессии, т.е. никак не выделяются; важная информация, которая характеризует состояние Жака, теряется.
В анализируемом романе прием парцелляции помогает автору увеличить паузу между компонентами предложения, придавая им большую самостоятельность и привлекательность (парцеллят выделяет каждое слово в отдельную мысль, привлекая, таким образом, внимание читателя к каждому слову-мысли). Более того, короткие по структуре предложения создают быстрый ритм и напряжение при чтении.
В романе «Une femme de ménage» на уровне высказывания пунктуационная синонимия формирует пунктуационные тактики, которые изображают неуверенного в себе человека. Он (Жак) очень долго не может решиться на какие-либо перемены в своей жизни, страдает из-за своего одиночества.
Представляется, что на уровне текста такие пунктуационные тактики участвуют в формировании глобальных (семантических) стратегий, направляют читателя к выявлению авторских интенций, к пониманию основной мысли, идеи произведения, которая заключается в создании образа одинокого мужчины, которому сложно установить отношения с женщинами, оттого он колеблется, сомневается, раздумывает в правильности своего выбора.
Второй автор, Робер Мерль, использует знак «запятая» вместо нулевого знака в романе «La mort est mon métier» (1953). Повествование в романе ведется от первого лица, от имени главного героя - коменданта Освенцима Рудольфа Ланга. Следовательно, повествователь находится в самом центре фабульного пространства произведения: все события организованы вокруг главного героя и доходят до сведения читателя через его восприятие. В анализируемом романе формирование гитлеровского палача прослеживается как бы изнутри. Герой романа до конца повествования не раскаивается в своих поступках: он считает, что выполняет долг и не выполнить приказ, ослушаться, он, просто, не мог.
Свою позицию автор передает с помощью синтаксических средств, таких как соположение, заглавные буквы после двоеточия и т.д. Вместе с тем, автор широко употребляет синонимический знак «запятая» в предложениях, где они не должны стоять.
Так, сложносочиненные соединительные предложения (ССП) обозначают развитие высказываемой мысли, средством связи этого типа предложений является союз «et». Следует отметить, что союз «et» имеет две функции: соединительную (в значении русского «и») и противительную (в значении русского «но» или «а»). В последнем случае перед данным союзом обычно стоит запятая [11]. В рамках данного исследования рассмотрим его соединительную функцию. В таких случаях, по правилам грамматики французского языка, запятая перед союзом не ставится. Однако в исследуемом романе мы встречаем 786 запятых перед данным союзом, например:
Il avait un grand trou noir en plein poitrine, et j'étais couvert de son sang [12, р. 79].
Убежав из дома, юный Рудолльф Ланг попадает на войну в Турции. В одном из боев его сослуживец погибает на глазах у главного героя. Рудольф потрясен произошедшим, но и сильно напуган тем, что «дурная» кровь, кровь предателя и труса может передаться и ему. На наш взгляд, автор использует запятую перед союзом «et», чтобы выделить второй компонент ССП, передавая тем самым эмоциональное состояние главного героя.
В романе встречаются ССП с нормативным отсутствием запятой.
Puis on entendit des coups de feu, toutes les fenêtres se fermèrent et la foule se mit à courir [12, р. 117].
В приведенном примере идет описание последовательных действий, вполне характерных в военной обстановке: раздались выстрелы, окна закрылись и все побежали. Автор не выделяет с помощью запятой компоненты ССП, следовательно, они не столь важны для главного героя.
Таким образом, в анализируемом романе ССП идентичны по своей структуре, за исключением знака препинания:
S+V, et S+V; S+V et S+V.
На наш взгляд, автор употребляет запятую в большинстве случаев для того, чтобы выделить и отделить ССП с причинно-следственными отношениями от ССП с простым перечислением событий. Известно, что выражение компонентами ССП причинно-следственных отношений является одной из функций ССП.
Наше внимание привлекли также предложения с однородными членами. Однородными называются члены предложения, которые выполняют в предложении одинаковую синтаксическую функцию, связаны с другими членами предложения одинаковой синтаксической связью, произносятся с интонацией перечисления и допускают подстановку сочинительных союзов [13, с. 280].
Однородные члены могут отражать:
1) семантическую однородность, параллелизм событий; в таком случае их можно переставлять без ущерба смысла;
2) события, следующие друг за другом во времени или объединяемые причинно-следственными отношениями; в таком случае перестановка невозможна [10, с. 181].
Анализируемые предложения идентичны по своей структуре, за исключением знака препинания. В 340 случаях автор употребляет запятую перед союзом «et», хотя, по правилам грамматики французского языка, запятая стоять не должна, например:
Il pria un long moment, puis revint s'asseoir à son bureau, et me regarda si longtemps que je recommençai à trembler [12, р. 19].
Отец маленького Рудольфа был очень строг по отношению к членам своей семьи: от одного только взгляда отца мальчика бросало в дрожь. Поэтому разговаривая с отцом, Рудольф старался избегать его взгляда: он боялся, что отец прочтет в его глазах страх.
В данном примере, на наш взгляд, автор с помощью запятой перед союзом «et» выделяет из серии однородных глаголов наиболее важный для характеристики главного героя: хотя Рудольф был еще мал, у него уже был человек, приказы которого он выполнял беспрекословно в силу своего страха перед ним, чьи слова и мнение даже не обсуждались в доме. Приведенный пример помогает понять, почему и как из ребенка получилось чудовище. Вопросы воспитания детей в этой семье даже не обсуждались: отец - единственный человек в семье, который имел право «голоса».
В анализируемом романе встречаются также предложения с однородными членами, где автор не употребляет запятую перед союзом «et»:
Au troisième, je tournai à gauche, fis encore quelques pas et frappai à une porte [12, р. 31].
Библиографический список
В данном примере наблюдается нормативное отсутствие запятой: глаголы, употребленные в предложении, не участвуют в характеристике главного героя, не несут никакой дополнительной информации, идет обычное перечисление действий героя (повернул налево, сделал несколько шагов и постучал в дверь).
Как и ССП, предложения с однородными членами идентичны по своей структуре, за исключением знака «запятая» перед союзом «еЬ>:
S+V, V, et V; S+V, V et V.
В предложениях с однородными членами синонимичная нулевому знаку запятая выделяет и подчеркивает из серии однородных членов наиболее важные, которые помогают автору в характеристике персонажа, в описании его привычек, его душевного состояния, его превращение в палача.
Таким образом, пунктуационный знак «запятая» перед союзом «еЬ> в ССП и в предложениях с однородными членами формирует пунктуационную тактику, которая участвует в создании пунктуационных тактик, направленных на изображение:
• страха, подчинения, душевного беспокойства маленького мальчика в начале романа;
• машины, механизма, беспрекословно подчиняющегося приказам коменданта лагеря смерти в конце романа.
Пунктуационные тактики служат для формирования глобальной стратегии произведения, показывая изнутри историю превращения беззащитного ребенка в палача, в робота, который лишен каких-бы то ни было чувств, подчиняющегося только приказам сверху.
Таким образом, мы выделяем два случая употребления пунктуационной синонимии в произведениях художественной литературы:
• пунктуационная синонимия, которая употребляется для экспрессивности высказывания;
• пунктуационная синонимия, которая возникает вследствие авторской пунктуации.
В первом случае, синонимические знаки формируют пунктуационные тактики, которые участвуют в создании семантических стратегий текста наряду с другими (синтаксическими, стилистическими, лексическими) тактиками.
Во втором случае, когда речь идет о доминантном знаке в художественном произведении (авторская пунктуация + синонимические знаки), мы говорим о создании такими знаками пунктуационных стратегий, которые также наряду с другими стратегиями направлены на формировании общей семантики текста, т.е. семантической стратегии.
1. Белянин, В.П. Психолингвистические аспекты художественного текста. - М., 1988.
2. Мельничук, О.А. Повествование от первого лица. Интерпретация текста. - М., 2002.
3. Москальская, О.И. Грамматика текста: пособие по грамматике немецкого языка. - М., 1981.
4. Eco, U. Lector in fabula. Le rôle du lecteur ou la Coopération interprétative dans les textes narratifs - Paris, 1985.
5. Jouve, V. La poétique du roman. - Saint-Just-la-Pendue, 1997.
6. Boudart, A. Mourir d'enfance. - Paris, 1995.
7. Валгина, Н.С. Актуальные проблемы современной русской пунктуации: уч. пособие. - М., 2004.
8. Веденина, Л.Г. Пунктуация французского языка. - М., 1975.
9. Oster, Ch. Une femme de ménage. - Paris, 2008.
10. Гак, В.Г. Теоретическая грамматика французского языка. - М., 2004.
11. Grevisse, M. Le bon usage. Grammaire française. - Paris, 1993.
12. Merle, R. La mort est mon métier. - Paris, 1996.
13. Русский язык: энциклопедия / под. ред. Ю.Н. Караулова. - М., 2007. Bibliography
1. Belyanin, V.P. Psikholingvisticheskie aspektih khudozhestvennogo teksta. - M., 1988.
2. Meljnichuk, O.A. Povestvovanie ot pervogo lica. Interpretaciya teksta. - M., 2002.
3. Moskaljskaya, O.I. Grammatika teksta: posobie po grammatike nemeckogo yazihka. - M., 1981.
4. Eco, U. Lector in fabula. Le role du lecteur ou la Cooperation interpretative dans les textes narratifs - Paris, 1985.
5. Jouve, V. La poetique du roman. - Saint-Just-la-Pendue, 1997.
6. Boudart, A. Mourir d'enfance. - Paris, 1995.
7. Valgina, N.S. Aktualjnihe problemih sovremennoyj russkoyj punktuacii: uch. posobie. - M., 2004.
8. Vedenina, L.G. Punktuaciya francuzskogo yazihka. - M., 1975.
9. Oster, Ch. Une femme de menage. - Paris, 2008.
10. Gak, V.G. Teoreticheskaya grammatika francuzskogo yazihka. - M., 2004.
11. Grevisse, M. Le bon usage. Grammaire francaise. - Paris, 1993.
12. Merle, R. La mort est mon metier. - Paris, 1996.
13. Russkiyj yazihk: ehnciklopediya / pod. red. Yu.N. Karaulova. - M., 2007.
Статья поступила в редакцию 02.12.11
