CC BY
35УДК 159.9-051:316.77
РОЛЬ ПСИХОЛОГОВ В ПОДДЕРЖАНИИ МОРАЛЬНОЙ ПАНИКИ (НА ПРИМЕРЕ «ГРУПП СМЕРТИ» В СОЦИАЛЬНЫХ СЕТЯХ)
Н.Д. Узлов
Национальный исследовательский институт дополнительного профессионального образования (Москва)
В статье показано, каким образом взаимодействие специалистов в сфере психического здоровья со средствами массовой информации может способствовать поддержанию моральной паники в обществе на примере ситуации с «группами смерти» в социальных сетях. Анализируются причины этого явления. Подверженность моральной панике психологов определяется теми же механизмами, что и в общей массе населения, в качестве ведущих выступают когнитивные искажения и подчинение авторитетам. Указано также на недостаточность подготовки психологов в области медиа-образования.
Ключевые слова: психологи, группы смерти, подростки, суициды, моральная паника, когнитивные искажения, подчинение авторитету.
В последнее время российское общество столкнулось с новыми, неожиданными вызовами, связанными с всплеском околосуицидальной и агрессивной активности подростков. Весь 2016 и 2017 г. оно пребывало в состоянии растерянности и тревоги, вызванной «группами смерти» в социальных сетях, а в начале 2018 г. было шокировано кровавой резней и стрельбой, устроенной учащимися в школах Перми, Улан Удэ, Челябинска, Югры, Шадринска, Стерлитамака.
Ажиотаж вокруг «групп смерти» был инициирован публикацией в «Новой газете» журналистского расследования, проведенного Галиной Мурсалиевой [1], об идущих из Интернета суицидальных угрозах. Так, только за февраль - март 2017 г. в оффлайн- и онлайновых СМИ по этой теме было опубликовано более 15 500 текстов. Анализ Интернет-трафика показывает, что один лишь поисковый запрос на словосочетание «группы смер-
© Узлов Н.Д., 2018 625
ти» (22.04.2018) в Яндекс дает 56 млн ответов, а в Google -137 000 000 результатов. Внимание к данной теме не затихает: с января 2018 г. в СМИ снова регистрируется всплеск повышенного интереса подростков к суицидальным Интернет-играм, которые всего лишь поменяли свои названия и правила. Вместе с тем, ситуация вокруг них во многом прояснилась. Социологами и другими, не зависимыми от мнений медиа, экспертами, проводившими собственные эмпирические расследования, в т.ч. на основе включенного наблюдения, она рассматривается как проявление «моральной паники» в обществе [2-6 и др.].
Согласно «Большому толковому социологическому словарю», моральная паника (moral panic) - преувеличенная, усиленная средствами массовой информации общественная реакция на изначально относительно малозначащие действия социальной девиации. Это определение принадлежит британскому социологу Стенли Коэну (Stanley Cohen), опубликовавшему в 1972 г. свой, ставшим уже классическим, труд «Folk Devils and Moral Panics (Народные дьяволы и моральная паника)» [7]. Говоря другими словами, моральная паника - это ситуация, при которой в обществе распространяется чувство страха перед неким злом, угрожающим общественному благосостоянию.
Феномен моральной паники интенсивно изучается в философских, социологических, юридических, психологических науках. Подробный теоретический анализ этого явления не входит в задачи настоящей работы. Детальный разбор современных концепций моральной паники представлен в диссертационном исследовании А.А. Ефанова (2016). Акцентируем внимание лишь на одном, кажущемся здесь значимом тезисе, на который указывает автор, позволяющем в общих чертах обрисовать сущность данного явления: «Моральная паника формируются на основе понятий морали и паники, и рассматривается одновременно как состояние массового и индивидуального сознания, в котором акцентуируя внимание на бесконтрольность реакций. В процессе своего развития в результате аффективных действий моральная паника воздействует на сознание каждого отдельного индивида, постепенно охватывая своим влиянием общество в целом. Моральная паника основывается на неосознаваемом со стороны общества манипулировании, внушенных образах, а
также на внутренне нерегулируемых и неконтролируемых реакциях на любые отклонения от нормы» [8, с. 37].
Социологи Э. Гуд и Н. Бен-Иегуда (Erich Goode & Nachman Ben-Yehuda, 1994) выделяют пять составных элементов моральной паники [9]. Применительно к рассматриваемой здесь ситуации относительно «групп смерти» это выглядит следующим образом:
1. Уверенность в том, что поведение социальной группы, вызвавшей панику, оказывает негативное влияние на общество (увлеченность подростков играми типа «Синий кит», «Тихий дом» и др. провоцирует суицид). Проведенный нами анализ заголовков 123 Интернет-публикаций по тематике «групп смерти» за истекший период показал, что они часто описывались словами «смертельная игра», «группы в соцсети убивают детей», «20000 российских подростков записаны в клубы самоубийц», «Среди подростков насчитали 500 тысяч потенциальных самоубийц», «битва насмерть вокруг Групп смерти» и др.
2. Демонизация вышеуказанной социальной группы: «в социальных сетях с детьми кто-то работает системно и планомерно», «проводится бесчеловечный эксперимент», «группы смерти страшнее ИГИЛ». Сама игра воспринималась как некая неподконтрольная сила, которая, несмотря на предпринимаемые в отношении нее преследования, блокировку и запреты, продолжала ползуче распространяться в Сети («Синий Кит плывет в Европу», «Группа суицидников "Синий кит" добралась до Испании»), принимала новые обличия («"Синие киты" пошли в обход», «На смену "Синему киту" пришел "Новый путь"», «Новая игра смерти "Красная сова" набирает обороты» и др.). Ужасал даже не сам факт существования суицидальных игр, сколько их демоническая привлекательность для детей, а также мифические образы разработчиков и организаторов - изощренных и опытных «кукловодов» и «нейропрограммистов», «сотрудников иностранных спецслужб», которые создавали в своих фантазиях СМИ.
3. Требование «немедленно принять жесткие меры» (предложения законодательно ограничить доступ в Интернет детям до 14 лет; блокирование и забанивание вновь появляющихся групп и пабликов в соцсетях; ужесточение законодательства по ст. 110 УК РФ, проведение экстренных превентивных меропри-627
ятий в учебных заведениях, разработка инструкций, методических рекомендаций и проч.)
4. Широко распространенный консенсус, что поведение этой группы несет в себе угрозу всему обществу. Так, в докладе Кавказского геополитического клуба [10] распространение «групп смерти» рассматривается как один из инструментов ведения против России информационно-психологической войны, а задачей используемого игрового Интернет-воздействия является «контролируемое изменение поведения подростков с целью подтолкнуть их к совершению суицидальных или, наоборот, агрессивных (преступных) действий», которым, в зависимости от контекста, может придаваться общественно-политическая (участие подростков в протестных акциях А. Навального), религиозная (вербовка в ИГИЛ) или иная, например, агрессивная («колумбайнеры») мотивация. Таким образом, подростки представляются здесь как жертвы, которых используют с неблаговидными, но далеко идущими целями, определенные силы, прежде всего, как инструмент для социальной и политической дестабилизации.
5. Неустойчивость существующей ситуации. Считается, что моральная паника, быстро сходит на нет после прекращения нагнетания истерии в СМИ, или же после появления другой популярной темы для обсуждения в обществе.
Нам представляется, что новым трендом для моральной паники может быть тема нападения на школы, участившиеся за последнее время. Так, депутат Госдумы Е.Б. Мизулина сообщила, что, якобы, располагает сведениями о готовящихся массовых убийствах в российских школах, которые должны произойти в апреле-мае этого года, спровоцированными в Сети подростками, последователями субкультуры «колумбайнеров» - американских школьников-убийц, учинивших массовый расстрел своих одноклассников и учителей в 1999 г. [11]. Еще одна тема, которая начинает будоражить общественность - это криминальная подростковая субкультура АУЕ («Арестантский уклад един»), которая «в считанные годы распространилась почти по всей территории страны, массово внедряясь в школы, интернаты и ПТУ», уже озвученная в СМИ как «диверсия против будущего страны» [12].
В свете вышесказанного представляет интерес реакция специалистов в сфере психического здоровья (врачей-психиатров, психотерапевтов, психологов), привлекаемых СМИ в качестве экспертов, чье мнение часто было определяющим для построения стратегий социального противодействия «группам смерти». Следует признать, что значительная часть профессионалов, рассматривающих проблему подростковой суицидальности с научных позиций, в контексте кризиса детско-родительских отношений, и в целом - здравого смысла, попросту не была услышана (в качестве примеров можно привести мнения канд. мед. наук, врача-психотерапевта М.Е. Сандомирского [13], детского психолога и писателя Екатерины Мурашовой [14] и др.). Более востребована была другая точка зрения, вписывающаяся в общий контекст эмоциональной атмосферы вокруг обсуждения данной темы. С одной стороны, она давала широким массам людей логически простые и понятные объяснения явлению, совпадающие с общим вектором панических настроений, с другой - являлась подтверждением профессиональной и мировоззренческой позиции, теоретических построений и концепций, в русле которых привлеченные эксперты выстраивают свою практическую деятельность. Часто они действительно являются признанными авторитетами в своей области. Они прекрасно разбираются в традиционной и, в общем-то, понятной обществу оффлайновой детско-подростковой психологии, говорят «правильные вещи». Свои умозаключения они выстраивали, по большей части, в привычных и понятных для большинства обывателей терминах, что позволяло, в известной мере, снять нарастающее в обществе напряжение, и определить его источник - некие враждебные силы, действующие извне.
Приведем ряд иллюстраций.
Доктор медицинских наук, профессор, врач-психотерапевт и психиатр М.А. Барышев (г. Москва) на вопрос о разработчиках заданий, которые раздаются кураторами, убедительно отвечал: «Нет, эта система разработана не ими, она разработана людьми посерьезней (здесь и далее курсив мой. - Н.У.). Кураторы - это пешки, которые оттачивают методику работы с населением. Кто-то заготовил для них эти методички и шаблоны по обработке сознания. Массив вовлекаемых детей за одну сессию -629
800-850 человек, и если они доведут до конца хотя бы 10 %, то это огромная трагедия, которую будут использовать и в политических целях. Это уже угроза для национальной безопасности. Выжившие дети будут заражены недоверием к людям, к стране. Потом техника воздействия будет применена и для кодирования людей на те или иные программы поведения» [15]. Ему вторит директор по информационным технологиям Роснано В.Гревцев, который, казалось бы, должен разбираться в том, как осуществляется виртуализированное интернет-воздействие. Однако он в своих комментариях утверждает: «Администраторы, на мой взгляд, прошли специальный тренинг - условно говоря, тренинг на тему "Как манипулировать людьми". Причем такой, что позволяет освоившим его полностью подавлять волю у своих жертв. "Найти тех, кто их обработал, кто манипулирует манипулирующими, - самая важная задача"» [16].
На вопрос, что представляют собой кураторы групп, доктор мед. наук, врач-психиатр А.Х. Мингазов (г. Челябинск) отвечал, что «это люди, которые получают удовольствие от манипуляций другими. Когда человек ощущает власть над жизнью другого, это вызывает острейшие эмоции. А что это за конкретные люди, это уже скорее вопрос к МВД, ФСБ или разведке» [17]. То есть речь не идет о каких-то субъектах, страдающих вероятно расстройствами личности, а о преступных персонах, представляющих интерес исключительно для силовых структур.
Психологи В. Елкин, С. Крылова, Д. Разорина, сотрудники проекта «Антисект», живо откликаются на запрос СМИ и находят много общих черт между «группами смерти» и тоталитарными сектами и объясняют механизм психологического воздействия на подростков [18]. Секстанскую составляющую находит и Председатель Следственного комитета РФ А.И. Бастрыкин, который наделяет «группы смерти» признаками преступной организации, деятельность которой сопряжена с насилием над гражданами, и утверждает, что в данном случае можно говорить о психическом насилии - «суггестивном воздействии на психику с помощью отработанных методов» или «иным причинением вреда их здоровью (начиная с побуждения к нанесению шрамов и заканчивая самоубийствами)», что охватывается составом преступления, предусмотренного ст. 239 УК РФ [19].
Кандидаты психологических наук И.С. Гвоздева и А.Л. Южанинова совместно со студентом Саратовской государственной юридической академии А.Б. Давыдовым публикуют статью в научном журнале «Интернаука», индексируемом в РИНЦ, в которой с полной серьезностью, только на основе Интернет-публикаций, без знакомства с материалами судебно-психиатрической экспертизы, определяют осужденного администратора «групп смерти» Филиппа Будейкина как «организованного несоциального серийного убийцу» по классификации ФБР [20].
Не удивительно, что под магию «авторитетного мнения» попали и многие детские и практические психологи, для которых сетевая суицидальная активность несовершеннолетних также стала необычным и трудно объяснимым явлением. В этом плане весьма показательны обсуждения данной темы на форуме психологического сайта b17.ru, инициированного психологом из г. Севастополя Ириной Шуликовой [21]. За период с 03.03.2017 по 12.04.2017 в нем приняло участие 70 чел., получено 634 ответа.
Вот некоторые высказывания одной из самых активных участников форума, Наталии Мелешко из г. Москвы, позиционирующей себя как «практикующий психолог, семейный терапевт, женский коуч и бизнес-тренер»: «За группами стоят психологи очень высокой квалификации»; «На самом деле там очень серьезное психологическое и психическое воздействие»; «Вы недооцениваете профессионализм людей, стоящих за группами»; «Эти группы не группы социопатов, это реальный бизнес»; «За этой "болезнью" стоят немаленькие деньги. А значит серьезные организаторы, которые это финансируют»; «Тут скорее не материальная заинтересованность, а чувство мести и ненависти. Мне это так видится»; «Но какой бы ни была причина, ясно одно. Это отлично подготовленная группа с четким планом, отличным финансированием и влиятельными людьми. И противостоять им очень трудно». «Но теоретически, есть люди, которые в силу некоторых политических событий могут испытывать, мягко говоря, нелюбовь к Российскому обществу и хотеть, что бы как можно меньше ее граждан вошли во взрослую жизнь. И чем более благополучны эти граждане, тем больше это желание».
По завершению обсуждения на форуме И.В. Шуликова публикует обзор, состоящий из 4 частей, который, безусловно, заслуживает внимания профессионалов. Однако сама она также мыслит в русле конспирологии: «Возникает закономерный вопрос - кто за всем этим стоит? Однозначно можно сказать, что эта игра - не случайность и есть люди, вкладывающие деньги в проект»; «Это абсолютно точно откуда-то централизованно управляется»; «Здесь активно задействуется ряд инструментов и психологическая обработка, обещания вознаграждения, различные квесты, затем угрозы - все это четко отработанная система»; «Это, действительно, серьезно и страшно. Вот у меня сейчас состояние некоторой растерянности» [22].
Озвучиваются и возможные версии, кто может руководить этим процессом: 1) некие «информационно-пропагандистские подразделения» (читай - спецслужбы), которые хотят взять под контроль Интернет; 2) группы профессиональных психологов, ставящих опасные социальные эксперименты (на манер проектов типа МК-Ультра, проводимых ЦРУ в 50-60-е гг. прошлого века); 3) PR-акция по продвижению книги «50 дней до моего самоубийства», написанной 17-летней Анастасией Хохловой, взявшей псевдоним Стейси Крамер; 4) набор трафика для того, чтобы зарабатывать в последующем на коммерческой рекламе; 5) реализация болезненных фантазий и разрешение личностных проблем психически нездоровых организаторов.
Примечательно, что на другом форуме, организованным психологом-консультантом из Санкт-Петербурга С.Н. Гоглевым и просуществовавшем с 20.02.2017 по 20.08.2017, присутствуют уже более трезвые и критичные оценки ситуации, а такие высказывания как «Китов создают взрослые. Причем профессиональные психологи. Маньяки. И главное - психотехнологиями» (пользователь под ником «Троянда. Роза»), носили уже единичный характер. Обсуждение все больше смещается в сторону психолого-педагогических, семейно-воспитательных проблем подростка. Модераторы также отмечают, что публикуя свои статьи на сайте под броскими заголовками типа «квест-игры убийцы», психологи таким образом ловят тренд («статей больше, чем клиентских тем об этом»), а в ряде случаев используют площадку форума для самопрезентации [23].
Любопытно, что версия относительно психологического нездоровья организаторов суицидальных игр не получила особого развития, а широкая общественность была в очередной раз шокирована и даже разочарована, когда узнала, что за администраторами «групп смерти» стоят вовсе не крутые «специалисты по нейролингвистическому программированию» и секретные организации, а малоизвестные ранее серые личности (звукорежиссер Филип Будейкин, почтальон Илья Сидоров, финансовый аналитик Никита Неаронов) - ныне привлеченные к уголовной ответственности, а то и вовсе подростки вроде 14-летней школьницы Алины Куюкбаевой (Евы Рейх) из г. Омска.
Мы видим, таким образом, что психологическое сообщество в лице отдельных авторитетных его представителей вольно или невольно стало заложником сложившейся ситуации, и способствовало поддержанию моральной паники, вызванной распространением «групп смерти» в социальных сетях. В оценках и комментариях этих лиц не было злого умысла, а наоборот, присутствовало искреннее желание «прояснить истину» и объяснить новый социально-психологический феномен в понятных и привычных терминах. Здесь, с одной стороны, мы имеем дело с различными когнитивными искажениями [24], в частности, генерализацией, классическим вариантом которой является «теория заговора», наиболее часто привлекаемая для объяснения сетевой суицидальной активности подростков. С другой стороны, мы видим прямую иллюстрацию действия «принципа авторитета», открытого С.Милгрэмом [25]. Социологи регистрируют возрастания уровня доверия к СМИ со стороны населения, особенно к информации в сети Интернет [26], которая востребована и психологами.
Практических психологов в нашей стране пока что нельзя отнести к интеллектуальной элите общества. В большинстве своем они привержены классическим теориям, которые мифологизированы (типический пример - глубинная психология с ее многочисленными направлениями) и не подтверждены проверке эмпирическими методами на практике. Отсюда шаткость «идеологических установок», стремление принимать чужое мнение на веру, множество допущений, недостаточное следование сциентизму. Возможность моральной паники в профессиональной
среде свидетельствует также о серьезных пробелах в медиа-образовании психологов, их медиа-информационной грамотности. Так, например, при обсуждении «игр смерти» на форумах совершенно не поднимался вопрос о сути игры, представляющей разновидность игр в альтернативной реальности - Alternate Reality Games (ARG), хотя именно они были взяты за основу проектов «f57», «Тихий Дом» и их подобным.
В завершении вышесказанного следует еще раз сослаться на диссертационное исследование А.А. Ефанова, который указывает, что современный взгляд общества на моральные паники должен представлять из себя рационалистическое осознание (критическое осмысление, научную обоснованность, доказательность) изначально заложенной ирреальности - искаженной картины мира, создаваемой СМИ в интересах заинтересованных акторов, будь то отдельные группы людей, социальные институты или государство в целом. Именно это позволит не идти на поводу провоцирующих панику субъектов, избежать инспирирования и его серьезных последствий, сохранить социальную стабильность как первооснову целостности общества [8].
Библиографический список
1. Мурсалиева Г. Группы смерти. 18+. С детьми в социальных сетях работают системно и планомерно, шаг за шагом подталкивая к последней черте. Как родителям распознать надвигающуюся беду // Новая газета. 2016. 16 мая. № 51. URL: https://www.novayagazeta.ru/articles/2016/05/16/68604-gruppy-smerti-18 (дата обращения: 10.09.2018).
2. Городская легенда. Что стоит за игрой «Синий кит» и всплеском интереса к «суицидальным пабликам» // Медиа группа «ASIA-Plus». 2017. 18 фев. URL: http://news.tj/ru/news/tajikistan/society/ 20170218/gorodskaya-legenda-chto-stoit-za-igroi-sinii-kit-i-vspleskom-interesa-k-suitsidalnim-pablikam (дата обращения: 10.09.2018).
3. Архипова А., ВолковаМ., КирзюкА.и др. «Группы смерти»: от игры к моральной панике / Исслед. группа «Мониторинг актуального фольклора». М.: РАНХиГС, 2017. 24 с.
4. Заглядная А. Всем срочно паниковать: что такое моральная паника // Newtonew. 2017. 24 июл. URL: https://newtonew.com/ science/vsem-srochno-panikovat-chto-takoe-moralnaya-panika (дата обращения: 10.09.2018).
5. Про «группы смерти». Что это было? // Молодежная служба безопасности. URL: http://molbez.ru/anti-fakes/aboutdeath.html (дата обращения: 10.09.2018).
6. Кайшаури Н. «Синие киты» глазами специалистов по кибербез-опасности: это миф // Милосердие.ги. 2017. 4 апр. URL: https://www.miloserdie.ru/article/mediavirus-sinih-kitov-glavnoe-chto-nado-znat-o-gruppah-smerti/ (дата обращения: 10.09.2018).
7. Cohen S. Folk Devils and Moral Panics. The creation of the Mods and Rockers. L.: Routledge Classics, 2011. 282 р.
8. Ефанов А.А. Моральные паники как фактор социальных изменений: дис. ... канд. филос. наук. Саранск, 2016. 179 с.
9. Goode E., Ben-Yehuda N. Moral Panics: Culture, Politics, and Social Construction // Annual Review of Sociology. 1994. Vol. 20. P. 149-171.
10. Амелина Я.А. «Группы смерти» как угроза национальной безопасности России. Аналитический доклад (18+) / Кавказский геополитический клуб. М.: Изд-ль А.В. Воробьев, 2017. 76 с.
11. Мизулина сообщила о готовящихся убийствах в российских школах 20 апреля // Московский комсомолец. 2018. 18 апр. URL: http://www.mk.ru/politics/ 2018/04/18/mizulina-soobshhila-o-gotovyashhikhsya-ubiystvakh-v-rossiyskikh-shkolakh-20-
aprelya. html?utm_referrer=https%3 A%2F%2 Fzen.yandex. com (дата обращения: 10.09.2018).
12. Диверсия против будущего страны. Кто стоит за опасной молодежной субкультурой АУЕ в России?. URL: http://3rm.info/main/ 68079-diversiya-protiv-buduschego-rossii-kto-stoit-za-opasnoy-molodezhnoy-subkulturoy-v-rossii-izvestnym-pod-abbreviaturoy-aue.html (дата обращения: 10.09.2018).
13. Психотерапевт Марк Сандомирский: закрытие «групп смерти» не решит проблему // Новые известия. 2016. 19 мая. URL: https://newizv.ru/news/ society/19-05-2016/239658-psihoterapevt-mark-sandomirskij-zakrytie-grupp-smerti-ne-reshit-problemu (дата обращения: 10.09.2018).
14. Психолог Катерина Мурашова: Групп смерти не существует // AfterShock. 2017. 8 апр. URL: https://aftershock.news/?q=node/ 507254&full (дата обращения: 10.09.2018).
15. Филатов А. Психиатр против «синего кита»: советы по защите подростков от суицида // Известия. 2017. 17 фев. URL: https://iz.ru/news/665128 (дата обращения: 10.09.2018).
16. Владимир Гревцев: «У подростка, попавшего под влияние "групп смерти", мало шансов выжить в одиночку». URL:
https://www.liveinternet.ru/users/3330929/post412821220/ (дата обращения: 10.09.2018).
17. Сначала они просят ребенка уколоть палец, затем - совершить суицид. Как функционируют «группы смерти». Интервью с исследователем подростковой эпидемии. URL: https://ura.news/ articles/1036270285 (дата обращения: 10.09.2018).
18. Елкин В., Крылова С., Разорина Д. Анатомия «синих китов». Обзор «групп смерти», сделанный специалистами по сектам для родителей // REGNUM. 2017. 16 мар. URL: https://regnum.ru/ news/2250566.html (дата обращения: 10.09.2018).
19. Бастрыкин А.И. Преступления против несовершеннолетних в интернет-пространстве: к вопросу о виктимологической профилактике и уголовно-правовой оценке // Всероссийский криминологический журнал. 2017. Т. 11, № 1. С. 5-12.
20. Давыдов А.Б., Гвоздева И.С., Южанинова А.Л. Исследование новых форм серийных убийств путем доведения до самоубийства с помощью сети Интернет // Интернаука: научный журнал. М.: Интернаука, 2017. № 5(9), ч. 1. С. 42-45.
21. Как реально защитить детей от опасных групп в сети. URL: https://www.b17.ru/forum/topic.php?id=70284 (дата обращения: 10.09.2018).
22. Шуликова И.Г. Осторожно! «Группы смерти». Хронология событий и масштабы проблемы. URL: https://www.b17.ru/blog/58928/ (дата обращения: 24.03.2018).
23. Гоглев С.Н. Психологи постоянно пишут о «группах смерти». URL: https://www.b17.ru/forum/ topic.php?id=69473 (дата обращения: 10.09.2018).
24. Канеман Д., Словик П., Тверски А. Принятие решений в неопределенности: Правила и предубеждения. Харьков: Гуманитарный центр, 2005. 632 с.
25. Милгрэм С. Подчинение авторитету. Научный взгляд на власть и мораль. М: Альпина Нон-фикшн, 2016. 282 с.
26. Россия: Доверие к интернет-СМИ растет. URL: https://digital.report/rossiya-doverie-k-internet-smi-rastet/ (дата обращения: 10.09.2018).
THE ROLE OF PSYCHOLOGISTS IN MORAL PANIC (ON EXAMPLE OF «GROUPS OF DEATH» IN SOCIAL NETWORKS)
N.D. Uzlov
National Research Institute of Additional Professional Education (Moscow)
The article shows how the interaction of experts in the field of mental health with the media can contribute to the maintenance of moral panic in society on the example of the situation with «groups of death» in social networks. The causes of this phenomenon are analyzed. The susceptibility of psychologists to moral panic is determined by the same mechanisms as in the general population, as the leading mechanisms acts as a cognitive bias and obedience to authority. The author also points out the insufficiency of training psychologists in the field of media education.
Keywords: psychologists, death groups, teenagers, suicide, moral panic, cognitive bias, obedience to authority.
