CC BY
543
Вестник СПбГУ. Сер. 6. 2014. Вып. 2
УДК 94
М. А. Алхименков
РОЛЬ ПРОТЕСТАНТСКОГО МЕССИАНИЗМА В ИСТОРИЧЕСКОМ РАЗВИТИИ США
В статье рассматривается историческая роль американского протестантизма в развитии политической и общественной жизни США. Особое внимание уделено идее американской исключительности («American exceptionalism»), вытекающей из мессианских религиозных воззрений. Анализируется геополитический аспект влияния протестантского мессианизма на политику Вашингтона в ходе истории Соединенных Штатов. Автор также уделяет внимание роли мессианских идей в отношении элиты США к исторической России. Библиогр. 15 назв.
Ключевые слова: протестантизм, религиозный фундаментализм, «правые христиане», мессианская идея, пуританизм, Град на холме, идея американской исключительности, «предопределение судьбы».
M. A. Alkhimenkov
THE ROLE OF PROTESTANT MESSIANSHIP IN THE U.S. HISTORICAL DEVELOPMENT
In the article the author considers the historical role of American Protestant ideas in the political and social development of the USA. He describes American exceptionalism, which derives from messianic religious perception, and analyzes the geopolitical aspect of Protestant messianism during the US history and its influence on Washington policy. The author also describes the role of messianic ideas in American-Russian historical relationship. Refs 15.
Keywords: Protestantism, Religious fundamentalism, "Christian Right", messianic idea, Puritanism, City upon the Hill, American exceptionalism, "Manifest Destiny".
Исследование внешней политики великих держав было бы неполным без учета идейных и духовных основ, которые движут их народом и элитами. Эти основы становятся тем более важными, если речь заходит о стране, руководству которой исторически близки мессианские идеи глобального переустройства.
Формирование духовного ядра политики Соединенных Штатов Америки уходит корнями в историю развития американского общественного сознания. Этот процесс напрямую затрагивает традиционные представления Америки о Добре и Зле, создавшие само мессианское мировоззрение, присущее американцам. Если выделять ключевой источник мессианизма в сознании жителей и в политике элиты США, то это, безусловно, религия. Именно религия (в первую очередь американский протестантизм в его разнообразных формах) во многом сформировала то восприятие внешнего мира, которое Вашингтон позже заложил в фундамент своей политики на мировой арене. При этом история влияния религиозного мировоззрения на идеологию, через нее на общество, а в итоге и на политический курс Соединенных Штатов берет свое начало еще до создания самого государства США.
Алхименков Михаил Александрович — аспирант, Санкт-Петербургский государственный университет, Российская Федерация, 199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., 7/9; мл. научн. сотр., Институт США и Канады РАН, Российская Федерация, 123995, Москва, Хлебный пер., 2/3, Г-69; [email protected]
Alkhimenkov Mikhail Aleksandrovich — post graduate student, St. Petersburg State University, 7/9, Universitetskaya nab., St. Petersburg, 199034, Russian Federation; мл. научн. сотр., Institute of the USA and Canada of Russian Academy of Science, АДРЕС И ИНДЕКС НА АНГЛ, ЯЗ.; [email protected]
166
Формирование идейно-исторического фундамента американского мессианства
Американцы всегда воспринимали свою страну как носителя определенной миссии мирового масштаба. Мессианство появилось на территории современных США с кораблями первых переселенцев-пуритан и сразу же стало оказывать серьезное духовно-нравственное, а затем и общественно-политическое воздействие на жизнь общества североамериканских колоний.
Религиозный источник мессианских идей — пуританизм, особая, происходившая от учения Жана Кальвина, форма протестантизма. Приверженцы этого вероучения быстро вошли в противоречие с феодальными порядками Европы. В начале XVII в. их общины подвергали резкой критике общественно-государственный строй в Англии. Жесткая морализаторская позиция пуритан и их экономическая независимость от короны привели к тому, что логичным выходом для многих из них стал отъезд за океан. Целью переселенцев стало строительство принципиально нового общества на континенте, который они рассматривали как своеобразную tabula rasa. Однако пилигримы со знаменитого «Мэйфлауэра» видели себя далеко не просто колонистами, открывающими новый этап своей жизни. В своих глазах они были Новым Израилем, т. е. новым избранным Богом народом. По их мнению, Всевышним им была дарована земля Северной Америки, подобно тому, как некогда древним евреям, согласно Ветхому Завету, была дарована Земля Обетованная. Их переселение прочь от «прогнившего Старого Света» на слабозаселенный материк носило тем самым прямой религиозный смысл. Пуритане собирались построить в Северной Америке «Град на холме» — совершенное общество, которое стало бы примером для всего остального человечества, о чем писал их духовный лидер Джон Уинтроп и другие проповедники.
Ощущение себя «народом Божьим» со своей особой миссией помогало переселенцам справляться с многочисленными трудностями жизни в Северной Америке, а также отстаивать свою точку зрения в спорах с соотечественниками. Российский американист Л. Ю. Слезкин приводит слова одного из колонистов: «Многие в Англии говорили, вы сбежали, оставив других вести борьбу против короля и Лода (архиепископ Англиканской церкви, известный гонитель пуритан. — М. А.). Ответ: Бог послал избранных, оторвав их от взбудораженной Англии, для строительства "Нового Сиона" — образца спокойного сосредоточенного богослужения» [1, с. 155]. Известный исследователь идейно-культурных аспектов американской истории Э. Я. Баталов по этому поводу отмечал: «Гонимые в Европе, пуритане ощущали себя в Америке силой, способной не только самоутвердиться, но и в перспективе встать над теми, пусть для начала только лишь в теологии и моральном плане, кто сделал их изгоями» [2, с. 177]. Таким образом, сформировался целый религиозно-мессианский проект, оказавший серьезное влияние на ценности будущих американцев.
Стоит отметить, что общественно-историческая роль пуританизма в формировании ценностей англосаксонского этнокультурного ядра американцев чрезвычайно велика. Она связана с утверждением образа жизни, основами которого стали такие религиозно-этические ценности, как доктрина призвания, осуждение праздности и расточительства, культ трудолюбия и делового успеха, упорство в достижении целей, стоическое отношение к жизненным неудачам. В итоге пуританизм как культурно-исторический феномен оказался важным фактором формирования и ключевым компонентом американского национального характера в целом [3].
167
Пуританское мировоззрение отличалось рядом черт, которые мы затем не раз увидим в американском политическом мышлении. Среди них особенно интересны следующие: убежденность в собственной правоте и моральной чистоте; восприятие своего общественно-политического устройства как наиболее совершенного из всех; осуждение традиций других культур как устаревших, деспотических, ошибочных и т. п.; стремление противопоставить им свой, новый, совершенный порядок; наконец, упрощенное, «манихейское» видение мира. Надо заметить, что эти черты исторически, в той или иной степени, характерны именно для стран и народов с мессианскими традициями.
При этом, что интересно, для пуритан (и в целом консервативных американских протестантов) характерна особая, прямая интерпретация Священного Писания, при которой религиозные принципы или, скажем, мысли и заветы из Библии воспринимаются не метафорически, через внутренний символизм, а буквально, и, значит, «требуется» их конкретное воплощение в жизнь. Тем самым на религиозном, а затем и на идейном уровне произошел отказ от мистицизма, который был по большому счету заменен высокой общественной активностью пуритан, дающей вполне осязаемые, рациональные плоды. С точки зрения традиционных форм христианства это был несомненный удар по мистической сути веры, однако позиция протестантов сводилась к необходимости упрощения религиозного культа, которое понималась ими как возвращение к его «чистым», библейским первоистокам.
Неудивительно, что эта религиозно-этическая основа, объединенная в социальной практике американского пуританизма с рядом чисто рациональных черт, органично сочеталась со средой переселенцев, людей прагматичных и желающих обустроить свою жизнь в условиях Нового Света. Пуританизм воспитывал в жителях североамериканских колоний рационализм, бережливость, культ труда и законного материального успеха, тягу к предпринимательству, приобретавшему непосредственную связь с вопросами веры и добродетели. Пуритане осуществили отказ на уровне культа от противопоставления материального благополучия и религиозности, развивая доктрину кальвинизма и стремясь поставить жизнь на рационально-прагматичные рельсы. Все это в совокупности во многом обусловило впоследствии не только морализм американцев, но и их почти религиозную веру в свободный рынок. Предпринимательство стало ключевым элементом общественного идеала в будущих США, своего рода священным институтом, основным в структуре американского общества. Поэтому с ценностной точки зрения вполне объяснимо, почему современные американские политики с полной убежденностью требуют от других стран как выхода на «демократический путь развития» и соблюдения прав человека, так и либерализации их экономического законодательства, широкого допуска иностранного капитала и ограничения роли государства в экономике. Здесь заметна роль не только прямого материального интереса, но и исторической религиозной парадигмы, сформировавшей духовные основы самой американской идентичности.
Правда, религиозная история США, развиваясь в вопросе культа словно по синусоиде, постепенно отходила от теологичного пуританства к более простым и наглядным формам религиозных вероучений, ориентированным на доступную социальную пропаганду и духовное обновление верующего («зановорождение»). Как отмечал советский исследователь М. А. Барг, «пуританизм раз и навсегда утвердил на скале веры слово Божие» [цит по: 1], что имело выраженный консервативный
168
аспект, далеко не всегда совместимый с модернистскими общественно-политическими устремлениями Нового Света. Последующее развитие религиозного мессианизма в США привело к росту неопротестанстских, прежде всего евангелистских, деноминаций. Что интересно, в начале Века разума и просвещения в американских колониях возросла роль наглядных форм проповедничества, стремившихся к сильному эмоциональному воздействию на верующего, пытавшихся возродить мистический дух, но почти отрицавших при этом церковную организацию. М. А. Барг писал: «Мистицизм XVIII века превращал веру, в конечном счете, в "индивидуальный опыт", разрушая основы всякой церкви, установления которой рассматриваются как "мертвые путы" для вечно живой истины» [цит. по: 1]. Однако протестанты-евангелисты столь же последовательно будут отстаивать идею об Америке как о земле, данной Богом. Как писал Э. Я. Баталов, «евангелисты придерживались ковенантной теории истории (в данном случае под "ковенантом" понимаются "обещания", данные человеку Богом и отраженные в Священном Писании)» [4, c. 16].
Религиозное мышление в США рассматривало зарождающееся государство как дар Творца, а американцев — как избранный народ, исполняющий Божью волю. При этом пуританизм, лишившись идеологической монополии в колониях Новой Англии уже в первой половине XVIII в., успел проложить историческую колею для дальнейшего духовного пути американской нации.
Религиозное мессианство и американская национальная идентичность
Раннее американское общество впитывало пуританские ценности, принимая все новых и новых членов и сначала приводя их к англосаксонскому культурному знаменателю, а затем, уже с XIX в., «переплавляя» приезжающих в единый американский (по сути наднациональный) гражданский тип. Это общество не имело длительной совместной истории, поэтому важнейшим фактором объединения стало ощущение им собственной исключительности, которое дихотомически сочеталось с универсальным, лишенным многовековой национальной культуры образом жизни. Пожалуй, именно идеологическое восприятие самих себя как носителей особых ценностей сформировало и саму американскую гражданскую национальную идентичность. Этот факт позволил С. М. Липсету отметить: «Быть американцем, однако, это идеологическое обязательство. Это не зависит от рождения. Те, кто отрицают американские ценности, — не американцы» [5]. Одной из ключевых ценностей, несомненно, стала вера в особую миссию Америки и всемирную универсальность ее социально-политического устройства.
В результате американское общественное сознание в ходе всего периода закладки социально-политического «фундамента» формировалось в духе осознания собственной исключительности и праведности, понимания своих ценностей как единственно правильных, а потому универсальных. Э. Я. Баталов по этому поводу справедливо отмечает: «Обобщенным выражением представлений американцев о своей избранности (уникальный континент, дарованный Всевышним, уникальный народ, ведомый Богом; уникальный политический строй, уникальная империя; необыкновенное будущее, уготованное Америке, которое не будет походить на судьбу других стран, игравших первые роли в мировой истории) стала концепция американской исключительности (American exceptionalism)» [4, с. 17].
169
Оборотной стороной американской исключительности является ощущение Америкой своего права «поучать» другие народы. Американский ученый-юрист (ныне советник Госдепартамента) Харольд Х. Кох писал: «Вера в свою собственную исключительность иногда приводила к определенной невосприимчивости американцев, тенденции читать проповедь другим народам чаще, чем слушать их, и полагать, что американские мотивы чисты, в то время как намерения других — нет» [6]. Фундаментом такого самовосприятия стала, как уже было сказано, религия. Исследователь внешней политики США Уолтер Р. Мид отмечает: «Религия всегда была главной силой в американской политической сфере, политическом курсе, идентичности и культуре. Религия формирует национальный характер, помогает образоваться американским идеям о том, как устроен мир, и влияет на то, как Америка реагирует на события, происходящие за пределами ее границ. Религия объясняет и ощущение американцами самих себя как избранного народа, и веру в то, что их долг — распространять свои ценности по всему миру» [7].
Стоит сказать, что черта «переделывания» других народов в соответствии со своими идеалами характерна, в той или иной степени, для любой великой нации, особенно имеющей свою мессианскую идею и «сверхисторическую» цель. При этом в случае с Америкой данный тип религиозного, а затем и политического мессианизма изначально имел иной, куда более модернистский по своей сути характер. Будучи традиционалистским по форме социального проявления, в своих устремлениях он носил резко обновленческий аспект, изначально опровергая сложившиеся веками традиции Старого Света. Устремленность в будущее — неотъемлемая черта такого образа мышления. Традиция американского мышления основана в том числе и на вере в своеобразный «рай на земле» — «американскую мечту», — построение которого возможно при полной реализации ценностных установок американского образа жизни. Не случайно Э. Я. Баталов писал: «Естественно, что идеи, принципы, представления, которые могли бы способствовать социальной интеграции и национальной самоидентификации американцев, непременно должны были фиксировать и воплощать в себе эту самопроекцию в будущее, связь настоящего с будущим» [8]. Эта дихотомическая связь традиционализма с идеей прогресса удивительна, но вместе с тем логична и объяснима.
Таким образом, США, изначально живущие в парадигме пуританского проекта «Града на холме», навсегда отпечатали в себе две фундаментальные основы своей внешней политики: этическое морализаторство и либеральный прогрессизм. Но была и третья черта, с которой особенно тесно столкнулся остальной мир — мессианский экспансионизм Соединенных Штатов.
Геополитическая роль мессианизма в истории США
В конце XVIII в. отцы-основатели США видели созданную ими республику как уникальный исторический эксперимент, который станет примером для других стран. Не обладая в начале своей государственной истории ощутимой силой, США оставались в целом на позициях изоляционизма, однако сразу после революционных изменений в странах Латинской Америки в начале XIX в. в доктрине Монро в 1823 г. проявилось их изначальное стремление к распространению своих ценностей за пределами США. Все Западное полушарие объявлялось Соединенными Шта-
170
тами свободным от монархических порядков Старого Света. Тем самым американцы соединили идеи изоляционизма и экспансии на уровне целого полушария.
При этом идейный аспект их геополитической мысли также развивался в духе мессианства, заложенного религиозной верой в исключительность США. Взглянем на некоторые яркие примеры.
Так, в 1845 г. демократ Дж. О'Салливан писал в статье «Предначертание судьбы» (Manifest Destiny) о том, что Соединенные Штаты должны распространяться по континенту, дарованному им Богом, выполняя тем самым не просто экспансионистскую, но духовную миссию распространения свободы [9]. Само понятие предопределения судьбы в принципе традиционно для протестантского вероучения. Потому мыслители и политики в США описывали будущее как процесс закономерного и предопределенного свыше переустройства молодой республикой «неправильного» мира начиная с Североамериканского континента. Э. Я. Баталов заострил внимание на своеобразном синтезе религиозных идей США и на первый взгляд сугубо светской идеи распространения демократии: «Конечно, миф о "явном предначертании" сложился не на пустом месте. В нем нашли воплощение не только твердая вера религиозного сознания в правоту Священного Писания, но и искреннее побуждение американских революционеров и просветителей «распространять демократию» на всей территории» [2, с. 178].
В 1898 г. республиканец А. Беверидж выступил со своей знаменитой речью «Поступь флага» (March of the Flag). Он обосновал территориальную экспансию (на этот раз в отношении Кубы, Пуэрто-Рико и Филиппин), говоря о расширяющих влияние США, как о Земле, дарованной Провидением [10].
В 1941 г. Г. Люс, называя XX в. «Американским веком», произнес слова о том, что американцы должны служить своей великой альтруистической миссии, став «добрыми самаритянами для всего мира» [11].
В 1980 г. 40-м президентом США стал будущий кумир американских «правых христиан» Рональд Рейган. Российский американист В. Н. Гарбузов отметил роль религиозных сторонников Рейгана (прежде всего протестантов-евангелистов) в его победе: «Существенным идейным компонентом рейганизма было почтение (с явным оттенком популизма) к нормам морали и религии, приводившее порой к показному морализму его адептов» [12, с. 171]. А в 1985 г. в доктрине Рейгана, подготовленной с помощью консервативного «мозгового треста» «Фонд наследия», вновь нашли отражение слова о всемирной миссии США, их помощи «борцам за свободу» в Афганистане, Никарагуа и других странах [13].
Таким образом, религиозный мотив звучал в словах американских общественных и политических деятелей на протяжении всей истории США. Идея особого предназначения Америки объединяет носителей как светских, так и религиозных ценностей: «Идея избранности прочно засела в умах американцев. О ней говорили не только проповедники, но и те, кто вошел в историю американской политической мысли как демократы, включая Томаса Джефферсона, Уолта Уитмена или, скажем, Германа Мелвилла» [4, c. 16].
Восприятие американцами России: религиозно-мессианский аспект
Религиозные основы внешней политики Соединенных Штатов оказали серьезное влияние и на отношения США с Россией. Как уже вкратце отмечалось выше, для
171
американцев характерен сильный моральный аспект во внешней политике. Пожалуй, лишь православная (а затем во многом и коммунистическая) Россия имела не менее ясное понимание своей вселенской, подчас апокалипсической миссии и роли в борьбе за идеал Добра. Ясно, что православное и пуританское мессианское мировосприятие различны по своей природе и при этом схожи по своим высшим целям, поэтому возможна серьезная конкуренция между ними. Как следствие соперничество двух стран было почти неизбежно при обретении ими устойчивого и комплексного поля для взаимодействия. Самодержавная Россия и США так и не обрели такого широкого общего поля. Зато при рассмотрении истории взаимоотношений уже коммунистического СССР и Соединенных Штатов перестает вызывать удивление идейное противоборство русской формы коммунизма, своеобразного «православия без Бога», и капитализма как продолжения этики протестантства. Взгляд в американское духовное прошлое раскрывает многие ценностные причины этого непонимания. Ведь образцы религиозного мышления США, как уже было сказано, получили воплощение в их политике на мировой арене, приводя Америку к конкуренции с иными точками зрения на мироустройство.
Негативное отношение к нашей стране, часто характеризующее американский истеблишмент, порождается не только геополитическими противоречиями или страхом перед имперской экспансией России. Оно предопределено также духовно-историческими парадигмами двух стран. Конкуренция идей и идеологий, определившая лицо этого соперничества, стала следствием изначального внутреннего противоречия религиозных воззрений, дающих этим идеям мессианскую основу. Речь в данном случае идет о подсознательном восприятии американцами России как потенциального конкурента на поле создания мировых мессианских идей. В. Крашенинникова пишет: «Мессианство — вот истинный предмет конкуренции для Америки в случае с Россией. В этой области Америка не терпит соперников» [14, с. 306]. Конечно, религиозная идея Третьего Рима, появившаяся более чем на 100 лет раньше первых пуританских идей на американской почве, так и не столкнулась с идеей «Града на холме». Но «парадигма Третьего Рима» (к слову, по сути заочно с этой идеей конкурирующая) заложила с российской стороны «историческую колею» для прямого идеологического противостояния последующих мессианских идей двух сверхдержав уже в ходе «холодной войны». Поэтому борьба с «коммунистической идеей», во многом встроившейся в парадигму «Третьего Рима», имела выраженную религиозную подоплеку и затрагивала вопрос глобальной универсализации американцами своих ценностей.
Однако есть и «структурные» различия в реализации мессианских парадигм России и США. Если мы вспомним историю нашей страны, то, скажем, Российская империя, по-прежнему неся имперскую идеологию универсального религиозного (православно-христианского) толка, тем не менее не полагала ее единственно возможной даже для всех народов, входящих в состав Империи, ставя акцент на их защите. Правда, Советский Союз пошел дальше, утвердив глобальную цель строительства коммунизма или хотя бы социализма, чем вызвал резкое обострение конкуренции с США, преследующей те же цели, только с другой идеей. Однако в целом глобалистская идеология не характерна не только для русской истории, но и для значительной части советского периода (к примеру, сталинская «страна-крепость» и «социализм в отдельно взятом государстве»). В то же время ощущение необходи-
172
мости распространения своих ценностей даже в далеких странах и территориях, не входящих в состав США, является чертой мышления американской элиты в течение всей их истории. Уолтер Р. Мид ясно выражает эту позицию американской политики, основанной на американской традиции: «Американцы всегда верили, что их ценности, как религиозные, так и политические, должны доминировать на планете» [7].
Поэтому роль протестантского мессианизма в формировании отрицательного отношения многих политиков в США к исторической России достаточно велика и нуждается в глубоком осмыслении.
Религиозный мессианизм и политика США. Исторические перспективы
Политика США восходит к их политическому мировоззрению, а оно, в свою очередь, базируется на исторически сложившихся общественных принципах, основа которых заложена духовной этикой пуританизма и американского протестантства в целом. А. Айомамитис справедливо констатирует: «Американские политики тратят на обсуждение ценностей больше времени и усилий, чем любые политики в Европе. Ценности конкретного человека возникают из множества факторов, будь то семья, культура, традиция и т. д. Общий знаменатель для всех — это религия, и Америка по своей сути христианская нация» [15]. Поэтому религиозная составляющая имеет при изучении политики США непреложное значение.
Однако на протяжении всей истории США и североамериканских колоний роль религии, разумеется, не оставалась неизменной. Обращает на себя внимание определенная цикличность. Так, традиционалистские формы протестантизма, доминировавшие в XVII и набиравшие силу в XIX в. (феномен «Великих пробуждений» — Great Awakenings), определявшие духовное лицо Америки в ходе «консервативных» периодов, уступали в XVIII и XX столетиях место более либеральным, «прогрессивным» вероучениям. Однако сейчас, в начале XXI в., наибольшую роль вновь стали играть фундаменталистские формы протестантизма. У. Р. Мид указывает на связь между трансформацией религиозного сознания американцев и внешней политикой Вашингтона: «Более консервативные течения американского протестантизма приобретают приверженцев, а либеральный протестантизм, который доминировал в стране в середине двадцатого столетия, ослабевает. Это смещение уже серьезно изменило внешнюю политику США» [11]. Очевидно, что вот уже более 40 лет значение фактора «фундаментального протестантизма» и, следовательно, религиозного мессианизма в политике США снова растет.
Еще советские американисты в 1970-х годах писали: «Констатируя типичность для истории США спора критиков "идеализма" и "морализма" с их сторонниками необходимо оговорить, что в разные периоды спор этот приобретает различную значимость и остроту» [14]. Таким образом, роль религии в практической политике США развивалась, как мы уже отмечали, словно по синусоиде. Сейчас «дуга» религиозности политических идей стремится вверх.
Консервативное религиозное мышление в США, выражающее этот исторический процесс, представляет собой сплав прагматизма и миссионерства, буквального понимания священных книг и во многом мифического восприятия происходящих в мире событий. Имея политические, идеологические и даже экономические рычаги, американский фундаменталистский, и особенно евангелистский, протестантизм
173
становится все более активным участником формирования внешней политики Вашингтона, воздействуя на политику американских правых, т. е. прежде всего республиканцев.
Процесс усиления консерватизма в религиозной сфере США имеет особое значение в контексте общемировых социокультурных тенденций. Глобальный кризис идеалов Модерна и нарастающая усталость от постмодернистской культуры приводят к перспективе возрождения религиозной традиции в самых разных цивилиза-ционных формах. На американской почве это придает религиозному мессианизму новое дыхание и позволяет ему оказывать определяющее воздействие на политические ультраконсервативные и неоконсервативные круги. Тенденция к росту влияния протестантских консерваторов наблюдается в американском обществе уже более 40 лет. Кроме того, США со времен Рейгана окончательно стали верным союзником Израиля. Однако планы протестантских фундаменталистов простираются дальше, по сути, направляя Соединенные Штаты на путь прямого столкновения с исламским миром, что мы уже видели в эпоху Дж. Буша-младшего. Учитывая возрождение религиозных идей на Ближнем Востоке и крах светских модернистских режимов (С. Хусейна, Х. Мубарака, М. Каддафи, а также кризисную ситуацию для режима Б. Асада), очевидно, что возрастают шансы на успех исламского фундаментализма во всем регионе Большого Ближнего Востока. Потенциальное сочетание этой тенденции с приходом к власти в США правых религиозных республиканцев (а это уже было в истории, достаточно вспомнить Р. Рейгана и во многом Дж. Буша-младше-го) может привести к непредсказуемым последствиям в среднесрочной перспективе. Как минимум обострятся арабо-израильский и ирано-израильский конфликты. Разумеется, возрастет и роль религии в мировой политике.
Подводя итог, стоит сказать, что восприятие своих принципов как единственно правильных — основа духовного мышления в США. Поэтому религиозный фактор имеет при изучении внешней политики США уникальное значение. Именно религия (прежде всего американские формы протестантизма) формирует основы мессианского политического мышления, о широте которого в американской элите было справедливо замечено: «Какая бы партия не доминировала в начале XXI в. на Капитолийском холме, лидеры какой бы ориентации не поселялись чаще других в белом особняке на Пенсильвания-авеню, глубинная предрасположенность к мессианизму будет, по всей вероятности, находить отчетливое и, возможно, демонстративное проявление во внешней политике США» [8, с. 49]. И надо признать, для США, страны мессианской «с рождения», это действительно так.
Литература
1. Слезкин Л. Ю. У истоков американской истории: Виргиния. Новый Плимут, 1696-1642. М.: Наука, 1978. 335 с.
2. Баталов Э. Я. Политическая культура современного американского общества. М.: Наука, 1990. 255 с.
3. Пуританизм. URL: http://www.religio.ru/lecsicon/15/94.html (дата обращения: 16.08.2013).
4. Баталов Э. Я. Мировое развитие и мировой порядок (анализ современных американских концепций). М.: РОССПЭН, 2005. 376 с.
5. Lipset S. M. American Exceptionalism. A Double Edged Sword. URL: http://www.washingtonpost. com/wp-srv/style/longterm/books/chap1/americanexceptionalism.htm (дата обращения: 16.08.2013).
174
6. KohH. H. On American Exceptionalism. May, 2003. URL: http://web.archive.org/web/20060911215819/ http://web.pdx.edu/~kinsella/ps448/koh.html (дата обращения: 16.08.2013).
7. Mead W. R. God's Country? Evangelicals and Foreign Policy. September/October 2006. URL: http:// www.foreignaffairs.com/articles/61914/walter-russell-mead/gods-country (дата обращения: 16.08.2013).
8. Баталов Э. Я. Русская идея и американская мечта. М.: Прогресс-Традиция, 2001. 589 с.
9. John O'Sullivan Coins the Phrase "Manifest Destiny". July, 17, 1845. URL: http://www.historytools.org/ sources/manifest_destiny.pdf (дата обращения: 16.08.2013).
10. Beveridge A. J. The March of the Flag. September, 1898. URL: http://www.apstudent.com/ushistory/ docs1851/mrchflag.htm (дата обращения: 16.08.2013).
11. Luce H. R. The American Century. 17.02.1941 URL: http://www.informationclearinghouse.info/ar-ticle6139.htm (дата обращения: 16.08.2013).
12. Гарбузов В. Н. Революция Рональда Рейгана. М.: Наука, 2008. 567 с.
13. Крашенинникова В. С. Америка — Россия: холодная война культур. Как американские ценности преломляют видение России. М.: Европа. 392 с.
14. Carpenter T. G. Policy Analysis. U.S. Aid to Anti-Communist Rebels: The "Reagan Doctrine" and Its Pitfalls. June, 24, 1986. URL: http://www.cato.org/pubs/pas/pa074.html (дата обращения: 16.08.2013).
15. Ayiomamitis A. The Role of Christian Fundamentalism in the US Foreign Policy. URL: http://www. helium.com/items/2210946-fundamentalism-religion-christian-right-islam-peace-war-united-states-bush-president-faith?page=2 (дата обращения: 16.08.2013).
Статья поступила в редакцию 12 декабря 2013 г.
175
