CC BY
33
УДК 81'276.6 ХИЖНЯК С.П.
доктор филологических наук, профессор, кафедра английского языка, Саратовская государственная юридическая академия E-mail: khizhnyaksp@inbox.ru
UDC 81'276.6 KHIZHNYAK S.P.
Doctor ofPhilology, Professor, English Language Department,
Saratov State Law Academy E-mail: khizhnyaksp@inbox.ru
РОЛЬ ПРИЛАГАТЕЛЬНЫХ В ИСТОРИИ ФОРМИРОВАНИЯ ПОЛИЛЕКСЕМНЫХ ЮРИДИЧЕСКИХ ТЕРМИНОВ В РУССКОМ ЯЗЫКЕ
THE ROLE OF ADJECTIVES IN THE HISTORY OF POLY-LEXEMIC LEGAL TERMS' FORMATION
IN THE RUSSIAN LANGUAGE
В статье рассмотрена специфика использования одного из наиболее продуктивных способов пополнения русской юридической терминосистемы при помощи полилексемных номинативных единиц атрибутивного типа с определяющим словом, выраженным именем прилагательным. Представлена роль относительных и качественных прилагательных в истории формирования русской юридической терминологии, установлена семантическая специфика терминов-словосочетаний атрибутивного типа, их роль в организации юридической терминосистемы, образовании в ней системных оппозиций терминов и их аксиологических признаков.
Ключевые слова: юридический полилексемный термин, прилагательное, семантика термина, аксиология, бинарные оппозиции.
The article deals with the specific use of one of the most productive ways of replenishment of the Russian legal system of terms with the nominative word combinations of an attributive type, in which a defining word is expressed by an adjective. The role of relative and qualitative adjectives in the history of formation of the Russian legal terminology, a set of semantic specifics of poly-lexemic terms of an attributive type, their role in the organization of the legal terminological system, the system of oppositions of terms and their axiological characteristics are discussed.
Keywords: legalpoly-lexemic term, adjective, semantics of the term, axiology, binary oppositions.
Юридические терминосистемы в разных языках мира являются наиболее древними в силу того, что право возникает в период образования государства для регулирования его общественных отношений. Известна и тесная связь терминосистем с лексикой общего употребления. В связи с этим важным для осознания лингвистических и экстралингвистических процессов в терминосистемах становится определение характера и специфики использования общелитературной и терминологической лексики, представленной разными частями речи в терминосистемах, для образования номинативных единиц разной степени структурной сложности. Общеупотребительные и терминологические прилагательные также играют значительную роль в формировании терминов разных отраслей знания, в том числе и правового. Рассмотрение их роли в истории формирования юридической терминосистемы русского языка является целью данной статьи.
Как правило, изучая терминосистемы, исследователи ограничивают терминологический корпус именами существительными и субстантивными словосочетаниями на том основании, что другие части речи являются или речевыми субститутами терминов-существительных, или формантами полилексемных единиц субстантивного типа [2, а 12]. Многие лингвисты отмечали большую роль терминов-словосочетаний в терминосистемах разного типа, разнообразие моделей, по которым они образуются [1, 3]. С одной
стороны, образование таких терминов предопределяется тем, что возможности терминологических номинаций при помощи универбов в значительной мере ограничены. С другой стороны, процесс формирования полилексемных терминологических номинантов обусловлен необходимостью обозначения новых понятий, которые формируются с логической опорой на уже существующие, а также потребностью в более полном и понятном отображении в формальной структуре терминов классификационной деятельности познающих действительность субъектов.
Среди моделей полилексемных терминов в разных терминосистемах русского языка по данным многих исследователей особое место принадлежит модели прилагательное + существительное (П + С), что, видимо, не случайно, поскольку, несмотря на широкие возможности имен существительных в обозначении систем понятий, их использование в качестве атрибутивных (в широком смысле) формантов словосочетаний несколько ограничивается экстралингвистическими и лингвистическими факторами - стремлением к типизации логико-грамматических отношений между компонентами полилексемных терминов и наличием в системе языка средств (имен прилагательных), наилучшим образом способствующих такой типизации и регулярности использования атрибутивных отношений в сфере номинации [6, 16].
Продуктивность рассматриваемой модели в юриди-
© Хижняк С.П. © Khizhnyak S.P.
ческой терминологии обусловлена как языковыми факторами, так и законами мышления, в соответствии с логикой проявления которого все понятия представлены тремя группами: классификационными, сравнительными и количественными [5, с. 97]. Рассматриваемые в данной статье типы терминологических словосочетаний выражают классификационные понятия, то есть соотносят их с определенными классами предметов или явлений при формировании иерархических родовидовых отношений. Понятие-атрибут, представленное зависимой частью словосочетания, выделяет в логическом объеме понятия-основы (родового понятия) определенную область, служит его видовым отличием. Классификационные понятия различаются по количеству информации, заключенной в них. «Помещая предмет в более узкий класс, мы увеличиваем информацию о нем» [5, с. 97]. То есть проблема номинации не только языковая, но и логическая. В логике эта проблема соотносится с понятиями интенции и экстенции. Интенция наименования связана с намерением выделить объект номинации, а экстенция представляет собой зону предметно-понятийного поля, охватываемую его значением. «Чем больше интенция (чем точнее назван объект), тем меньше экстенция (тем меньше предметов, называемых этим именем)» [10, с. 123]. «Интенция номинации находит завершение в использовании различных языковых средств для наименования объекта (лексиса), который оказывается «тем точнее, чем отчетливее определен логос» [10, с. 125].
Таким образом, с одной стороны, формирование полилексемных терминов вообще отражает общеязыковые тенденции номинации, а с другой, - общетерминологические тенденции. Тем не менее, в любой терминосистеме наблюдается специфика сочетаемости существительных с определенными формантами полилексемных номинаций в зависимости от их семантики и потребностей терминологической системы, обусловливающих избирательность в использовании языковых средств именования предметов и явлений, выражения специальных понятий.
Материалом исследования послужили памятники русского права и современные юридические словари. Лексико-грамматические характеристики прилагательных рассматривались с учетом классификации, представленной в Русской грамматике-80, в соответствии с которой по характеру называемого признака прилагательные подразделяются «на два лексико-грамматических разряда - на прилагательные качественные и относительные. В состав относительных прилагательных входят собственно относительные (притяжательные ... и непритяжательные), порядковые и местоименные прилагательные» [7, с. 538].
Различные форманты терминов-словосочетаний (существительные и прилагательные) выражают определительные отношения в широком смысле этого слова и служат средством ограничения объема содержания понятия, выраженного базовым термином. Следовательно, тер-минологичность составных наименований заключается в их возможностях формирования специальных классификаций на основе экспликации отношений между базовым термином и формантом (агентский договор, субагентский договор, кредитный договор, договор дарения, договор хранения, договор поручения, договор о найме). Однако, если формант, выраженный прилагательным в сочетании с существительным, передает один тип отношений, - атри-
бутивные, то в сочетаниях существительного с другим существительным в косвенном падеже выделяются разнообразные типы отношений: объектные и определительные. Последние включают обстоятельственно-определительные (отъезд из города), субъектные (приезд отца) и др.
В истории формирования юридических терминов русского языка по модели П + С использовались качественные и относительные прилагательные (как притяжательные, так и непритяжательные, а также порядковые и местоименные). Однако разные категории прилагательных обладают различными терминообразовательными возможностями, что обусловлено влиянием системы юридических понятий на отбор языковых средств общего языка.
С одной стороны, продуктивность различных разрядов прилагательных неодинакова. Так, атрибутивные компоненты полилексемных терминов, представленные относительными прилагательными, дают практически неограниченные возможности дифференцировать многообразие видовых различий внутри родовых категорий понятийной сферы в процессе терминотворчества. С другой стороны, в юридической терминологии можно выявить определенную избирательность использования не только прилагательных определенной семантики, но и их словообразовательных типов. Это заметно в древнерусской, старорусской и в современной юридической терминологии. Например, на протяжении истории формирования этой терминологии в ней заметно отсутствие ряда словообразовательных типов качественных прилагательных с модифи-кационным значением слабой степени проявления признака с суффиксом -ОВАТ (беловатый), умеренного проявления признака с префиксом НЕБЕЗ- (небезызвестный), со значением сильнейшего проявления признака с суффиксом -ЕЙШ/-АЙШ (сильнейший, крепчайший), суффиксальных типов с ласкательным значением, стилистической модификации и др. Однако, поскольку прилагательные в юридической терминологии преимущественно используются в функции формантов полилексемных терминов, для изучения их специфики более важной является не их словообразовательная характеристика, а семантические особенности - способность выражать многообразие понятий юридической картины мира.
Исследователи, изучавшие проблему использования прилагательных в истории развития терминоси-стем, особенно подчеркивали исключительную роль относительных прилагательных в начальные периоды формирования терминов [6; 8], которые уже в древнерусский период образовывались при помощи различных способов словопроизводства с использованием разнообразных аффиксов. Словообразовательные типы, по которым образовывались относительные прилагательные в общественно-политической терминологии Древней Руси, исследовались в работе З.С. Патраловой [6]. Материалы данного исследования показывают, что состав суффиксов относительных прилагательных гораздо шире, чем в сфере образования терминов-существительных, что свидетельствует об отмеченной выше специфике роли прилагательных в образовании полилексемных терминологических единиц. Среди относительных прилагательных роль относительных притяжательных, а также местоименных и порядковых по отношению к относительным непритяжательным, менее значительна уже в древнерусский пери-
од. Это объясняется тем, что, например, притяжательные прилагательные, по данным исследования С.А. Рылова, функционировали главным образом художественно-повествовательных текстах [8, с. 47].
Таким образом, в юридической терминологии уже на начальных этапах ее формирования более заметна роль собственно относительных непритяжательных прилагательных. Относительные непритяжательные прилагательные отмечаются в составе полилексемных терминов, относящихся к различным классификационным подсистемам терминов: холоп обельный - феодально-зависимое лицо, церковная татьба - преступление, волостельская казнь - правомерное действие и др., а сфера дифференциации понятий при помощи притяжательных прилагательных была ограничена группой терминов, обозначавших имущество (матерня часть, робичача часть).
Внутри класса относительных прилагательных в общелитературном русском языке выделяются три группы в зависимости от субстанции, являющейся основой для формирования признака. Это прилагательные, характеризующие предмет через его отношение: 1) к счету (первый урок, двадцатое число); 2) к одушевленному существительному (отцовский пиджак, змеиное жало); 3) к неодушевленному предмету или действию (весенняя песня, вечерний звон) [9, с. 448]. Однако отмечается, что в последних двух случаях характер отношений может быть разнообразным [4, с. 187-189].
Первая группа прилагательных использовалась в истории развития русской юридической терминологии довольно редко. В древнем праве, например, согласно нормам ст. 15 Главы XVI Соборного Уложения 1649 г., дети от четвертого брака считались незаконнорожденными и не имели права претендовать на собственность отца. Данное положение породило термины четвертая жена и жениться на четвертой жене (правонарушение). И в дальнейшем круг таких терминов был довольно узким: наследники первой очереди, наследники второй очереди, третье лицо. Малая распространенность порядковых прилагательных обусловлена их слабой разрешающей силой выражения семантического разнообразия атрибутивных отношений в данной терминологии, поэтому дифференциация терминов при помощи порядковых числительных, хотя и имела место, не стала продуктивным способом образования юридических полилексемных единиц.
Вторую группу прилагательных составляют форманты полилексемных терминов, указывающие признаки по принадлежности владельцу: двор боярский, бояреск холоп, смердий конь. Но с развитием продуктивности генитив-ной конструкции данные семантические отношения редко оформляются прилагательными в современной юридической терминологии (ср.: личные права), что объясняет убывающий характер использования модели П + С в истории развития данного разряда терминологической лексики и усиление роли модели С + С с приименным родительным падежом (права человека, собственность граждан). Это происходит не только вследствие общеязыковой тенденции к использованию приименного родительного падежа, но и потому, что прилагательные, передающие значение принадлежности, иногда находятся в семантическом несоответствии терминологическому значению, и их использование приводит к образованию ложноориентирующих
терминов. Ср.: обыск лица - личный обыск. В этом случае на основании одного из значений слова личный может возникнуть неправильное толкование термина - «обыск, производимый самим лицом», вместо «процессуальное действие, производимое лицом того же пола, что и обыскиваемый и в присутствии понятых того же пола» [11, с. 31].
К рассматриваемой группе терминов относятся и номинативные единицы с местоименным возвратным прилагательным свой, которое использовалось в юридической терминологии на ранних этапах ее формирования для обозначения терминов со значением собственности: свой живот, своя земля, свое сребро. Другие местоименные прилагательные не использовались для образования полилексемных терминов в силу того, что такие личные прилагательные, как мой, твой и другие, не позволяют типизировать понятие, а служат средством индивидуализации предмета, что не является релевантным признаком для юридической терминологии. В дальнейшем такая типизация стала обозначаться словосочетаниями собственно относительных прилагательных и генитивной конструкцией: личная собственность, собственность граждан.
Наибольшим семантическим разнообразием в юридической терминологии отличаются словосочетания, образованные с помощью прилагательных третьего типа, то есть характеризующих предмет через его отношение к неодушевленному предмету или действию. Среди них выделяются как атрибутивные, так и обстоятельственно-атрибутивные словосочетания. Первые выражают значения: 1) принадлежности чему-либо (вирный покон, устав пожарный, образовательный ценз, дорожный сбор, должностное лицо); 2) свойства (грамота правая, грамота лживая, ложное показание); 3) происхождения, состава (арбитражный суд, третейский суд).
Обстоятельственно-атрибутивные словосочетания передают значения: 1) сферы деятельности (клетный тать, сельский староста, околоточный надзиратель, судебный исполнитель); 2) места нахождения (губная изба, районный суд, областной суд).
Таким образом, относительные прилагательные охватывали и продолжают охватывать довольно широкую семантическую область юридической терминологии.
Роль качественных прилагательных в развитии юридической терминологии является менее исследованной сферой. Если судить по количеству использовавшихся или используемых в данной терминологии качественных прилагательных, можно прийти к выводу о том, что их влияние на развитие терминологичности номинативных полилексемных единиц в юридической терминологии незначительно. За всю историю ее развития в ней можно отметить немногим более десятка качественных прилагательных, использовавшихся в качестве формантов составных терминов (близкий, далекий, большой, великий, крупный, молодой, старый, меньший, лихой, черный, белый, добрый). Однако, несмотря на незначительное количество, такие прилагательные служат языковым выражением внешних системообразующих факторов - оценочности понятий и их формально-семантических оппозиций. Последние отражают воздействие классификационных факторов на формирование и развитие системы юридических понятий. Зачастую обе эти характеристики совмещаются в значениях качественных прилагательных, лимитированный
набор которых свидетельствует о большей системности языковых средств выражения аксиологического признака в юридической терминосистеме по сравнению с системой общего языка.
Как средство выражения аксиологической коннотации и бинарного противопоставления качественные прилагательные использовались или используются для определения: 1) признака социальной дифференциации людей в обществе (великие бояре, дворяне большие, люди меньшие, белое духовенство, черное духовенство, люди черные); 2) степени родства (люди ближние, близкие родственники, дальние родственники); 3) характеристики старшинства индивидов восходящей линии семьи, важные для определения их правового статуса (брат большой, брат меньшой, сын старший); 4) характера действия (лихое дело, тяжкое преступление); 5) моральных качеств лиц (добрые люди -надежные люди, привлекавшиеся в качестве свидетелей, добросовестный приобретатель).
Однако чаще всего средством оценки и бинарного классификационного противопоставления являются относительные прилагательные {законный - незаконный, правомерный - неправомерный, надлежащий - ненадлежащий).
Соотнесенность значения терминов с семантическими признаками прилагательных, с одной стороны, уже, чем у слов общего употребления. Например, в словарях отмечается сочетаемость слова преступление с прилагательными военное, государственное, новое, очевидное, первое, политическое, страшное, тяжелое, тяжкое, тягчайшее, уголовное, чудовищное. Среди них можно отметить прилагательные, используемые для образования юридических поливербов (первое, уголовное, тяжкое военное). Сочетаемость существительных с некоторыми прилагательными, выражающими значение нежелательности явления (страшное, чудовищное), характерное для юридической терминологии, не реализуется в ней, поскольку их коннотация несет в себе сильный эмоциональный заряд, не релевантный для юридического дискурса. Следовательно, роль оценочности юридического термина обусловлена ограничением эмоциональных границ семантики слова,
влияющего на отбор качественных прилагательных для терминотворчества.
По утверждению Р. Карнапа, «если некоторая регулярность наблюдается во все времена и во всех местах без исключения, тогда она выступает в форме универсального закона» [5, с. 39]. Формирование полилексемных терминов атрибутивного типа с определяющим словом, выраженным прилагательным, в юридической терминологии, как и в других терминосистемах, происходит по законам общеязыковой синтагматики с использованием разных категорий имен прилагательных. Однако избранные тер-миносистемой общеязыковые средства становятся в ней системообразующими. Например, используемые в юридической терминосистеме русского языка категории прилагательных служат формированию в ней таких экстра- и интралингвистических системообразующих свойств, как оценочность, языковые и терминологические оппозиции разного типа. Например, формально-семантические при-вативные оппозиции обусловлены наличием антонимических пар (законное задержание - незаконное задержание), а эквиполентные семантические оппозиции отражают видовые противопоставления терминов (юридические лица - физические лица). Важно, что термины рассмотренного типа были продуктивным способом образования терминов в разные периоды формирования юридической терминологии, а следовательно, обусловливают в ней специфику терминологичности языкового знака, которую нельзя объяснить, оставаясь только в рамках собственно языковых проблем развития терминосистем.
Анализ структурных и лексико-грамматических особенностей терминологических номинативных единиц важен не только для развития общей теории термина и определения специфики терминологичности языковых знаков в разных терминосистемах, но и для практики формирования терминологических неологизмов, которое должно подчиняться логико-языковым правилам и закономерностям экспликации понятийных категорий каждой научной или практической профессиональной сферы.
Библиографический список
1. ГолановаЕ.И. Номинация в сфере автолексики // Способы номинации в современном русском языке. М.: Наука, 1982. С. 159-228.
2. ГоловинБ.Н. О некоторых доказательствах терминированности словосочетаний // Лексика, терминология, стили. Горький: Изд-во Горьк. ун-та, 1973. Вып. 2. С. 57-65.
3. Динес Л.А. Структура и семантические особенности составного термина // Проблемы истории культуры, литературы, социально-экономической мысли. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1984. С. 98-111.
4. Земская Е.А. Современный русский язык. Словообразование. М.: Просвещение, 1973. 304 с.
5. КарнапР. Философские основания физики: Введение в философию науки. М.: Изд-во ЛКИ, 2008. 360 с.
6. Патралова З.С. О развитии терминологической системы древнерусского языка // Проблемы развития языка. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1981. С. 109-123.
7. Русская грамматика / Гл. ред. Н.Ю. Шведова. В 2-х т. Т. 1. М.: Наука, 1980. 788 с.
8. Рылов С.А. Особенности функционирования имен прилагательных в деловых и художественно-повествовательных текстах древнерусского и старорусского языков // Эволюция и предыстория русского языкового строя. Горький: Изд-во Горьк. ун-та, 1981. С. 39-48.
9. Современный русский язык / Под ред. В. А. Белошапковой. 2-е изд. М.: Высш. шк., 1989. 800 с.
10. Суперанская А.В., ПодольскаяН.В., ВасильеваН.В. Общая терминология: Вопросы теории. М.: ЛИБРОКОМ, 2012. 248 с.
11. Яцюк Т. О точности словосочетаний в языке права // Советская юстиция. 1991. № 5. C. 31.
References
1. Golanova E.I. Nomination in the sphere of automobile terminology // Methods of nomination in the modern Russian language. Moscow: Science, 1982. P. 159-228.
2. GolovinB.N. On some proofs of word combinations termination // Vocabulary, terminology, styles. Gorky: Gorky University Press, 1973. № 2. P. 57-65.
3. Dines L.A. Structure and semantic features of the compound term // Problems of the history of culture, literature, social and economic thought. Saratov: Saratov University Press, 1984. P. 98-111.
4. ZemskayaE.A. Modern Russian language. Word-formation. M.: Education, 1973. 304 p.
5. CarnapR. Philosophical foundations of physics: Introduction to the philosophy of science. Moscow: LKI Publishing House, 2008. 360 p.
6. Patralova Z.S. On the development of the terminological system of the ancient Russian language // Problems of language development. Saratov: Publishing house Sarat. UN-TA, 1981. Pp. 109-123. [6]
7. Russian grammar N.Yu. Shvedova (ed.). In 2 volumes.Vol.1. M.: Science, 1980. 788 p.
8. Rylov S.A. Peculiarities of functioning of adjectives in official and fiction texts of the ancient Russian and old Russian languages // Evolution and background of the Russian language system. Gorky: Gorky University Press, 1981. P. 39-48.
9. Modern Russian language / V.A. Beloshapkova ed. 2nd ed. M.: Higher School, 1989. 800 p.
10. SuperanskayaA.V., PodolskayaN.V. VasilyevaN.V. General terminology: Theoretical problems. M.: LIBROCOM, 2012. 248 p.
11. Yatsyuk T. On the accuracy of phrases in the language of law // Soviet justice. 1991. № 5. C. 31.
