CC BY
67
Роль политического лидерства
в укреплении исполнительной власти: современные проблемы и перспективы
развития
Гончаров В.В.*
The present article is devoted research of institute of political leadership and its role in executive power strengthening in the modern states. The analysis of institute of executive power and its place in a machinery of government is carried out. The basic problems ofparticipation ofpolitical leaders in executive power strengthening in separately taken state are revealed. The basic tendencies of evolution of institute of leadership in the modern world are investigated. Necessity ofpreservation is proved by the states of the state sovereignty and independence, counteraction of expansion of world political elite.
Государство с момента его появления в качестве сложной социально-политической системы постоянно нуждается в таком институте как лидерство, которое может быть единоличным, коллегиальным, групповым, и представляет собой с одной стороны, инструмент управления политически организованным обществом, а с другой — является формой самоорганизации элиты, формирующейся вокруг лидера.
Интерес к лидерству и попытки осмысления данного явления делались еще в глубокой древности (например, Геродотом, Плутархом). Древние философы, государственные и политические деятели видели в политических лидерах подлинных творцов человеческой истории. В средние века осмысление политического лидерства сводилось многими мыслителями к качеству, присущему руководителю государства (например, у Макиавелли). И лишь в Новое и Новейшее время научная мысль научилась максимально детализировать, развивать концепции лидерства, которые стали основываться на господствующих социально-политических учениях (социал-дарвинизме, марксизме и прочих), дополняя их и примеряя к существующей практике руководства государством и обществом.
В рамках современной концепции разделения властей, несомненно, лидирующая роль принадлежит ее исполнительной ветви, как наиболее многочисленной и хорошо организованной системе, обладающей богатым инструментарием воз-
действия на общественные процессы. Это касается любого государства вне зависимости от формы правления, государственного устройства или политического режима.
Несмотря на то, что указанная концепция проповедует равенство всех ветвей государственной власти (исполнительной, законодательной и судебной) в рамках баланса властей, сама сущность государственного управления предполагает наличие единого центра власти, осуществляющего координацию управленческих процессов в государстве, являющегося антиподом анархии. В качестве подобного центра выступают руководители государств как единоличные политические лидеры данных стран, по сути возглавляющие исполнительную ветвь власти своей страны. Хотя данное обстоятельство не исключает возможности осуществления координирующего руководства страной группой лиц, либо коллегиально. Однако это касается, как правило, государств, не обладающих доминирующим положением на политической карте мира, а эксплуатирующих особенности своего участия в глобальном международном разделении труда. Например, в Швейцарии (которая прочно утвердилась в своем аполитичном статусе банковской столицы мира) высшую власть в государстве олицетворяет Федеральный совет — Правительство Швейцарии, состоящий из семи человек, избираемых Федеральным собранием — парламентом страны, в котором Президент Швейцарии ничем не
Директор Научно-исследовательского института проблем глобализации, экономики и развития гражданского общества, кандидат юридических наук.
CJ
OI
О
о
CJ
о о о
Q.
со
S
н о
0
1
о я с о т ф VO >5
о *
о ф
У S
2
0
1
о *
о
2
ф
d
я *
<
*
S I
н
о ф
со
СЧ
Ol
О
О
сч
о о о
Q. С[ CQ
s
I-
о
0
1
о я с о т ф VO >s о
о
ш у
S
2
0
1
о *
о
2 ф d
я <
S I
н
о ф
со
выделяется от других членов Федерального совета, кроме наличия ряда представительских функций.
Исполнительная власть в современном мире представляет собой чрезвычайно сложный динамически развивающийся политико-правовой институт, характеризующейся рядом особенностей.
Во-первых, он фактически подминает под себя иные ветви государственной власти, пользуясь тем, что государственное управление страной все более усложняется и действенный контроль за ним возможен лишь со стороны огромной бюрократической системы, обладающей структурированной совокупностью узко специализированных государственных органов, которая имеется в наличие только в рамках системы исполнительной власти.
Во-вторых, законодательная (представительная) ветвь власти все более теряет контроль за государственными финансами (во многих странах, например, в Российской Федерации, он утерян полностью и носит скорее формальный характер, играющий на удовлетворение чаяний рядовых избирателей в контроле расходования денежных средств налогоплательщиков народными избранниками, заседающими в парламенте, чем представляет реальную силу, контролирующую финансовые траты в государстве), что выражается и в увеличении периодов, на которые принимается бюджет страны, и в сложности и запутанности структуры государственного бюджета, который представляет собой зачастую многотомный документ, перегруженный специализированной терминологией, и в «призрачности» полномочий органов парламентского контроля за финансами.
В-третьих, происходит сращивание исполнительной власти с иными ветвями государственного механизма, когда государственные чиновники, «раз попавши в обойму» высшей государственной власти, периодически перемещаются то в кресла депутатов парламента, то в уютные кабинеты государственных служащих исполнительной власти, а высшая судебная власть во многих странах превращена в синекуру великовозрастных высших государственных чиновников, отошедших от активной политической деятельности, но обладающих значительными политическими связями и влиянием в элите общества.
В-четвертых, катастрофический рост числа государственных служащих испол-
нительной власти привел к тому, что их совокупная численность уже в десятки раз превышает число государственных служащих судебной ветви власти и в тысячи раз — число парламентариев.
Таким образом, исполнительная власть в современном государстве представляет собой если не совокупного политического лидера страны, то, во всяком случае, институциональную базу для появления, взращивания и утверждения в подобном статусе политического лидера. Это, с одной стороны, делает поведение появляющихся новых политических лидеров все более прогнозируемым со стороны правящих элит, а с другой — сводит к минимуму возможную роль политического лидера как личности в истории, осуществляющей коренные изменения в направлении государственно-политического развития страны вопреки желаниям политических элит. Данное обстоятельство, несомненно, стабилизирует и укрепляет государственно-политический механизм, страхуя его от внезапных революционных потрясений и катаклизмов, но в то же время ставит судьбу страны, а подчас и всего мира, в прямую зависимость от того, каким представляется будущее страны и человечества его элитарной частью, а вернее — каким его хочет видеть элита общества.
Учитывая то, что современные общественные элиты в различных государствах представляют собой далеко не наиболее высокоморальную часть общества, и замкнуты на удовлетворение своих эгалитарных потребностей, идущих зачастую вразрез не только с общественным пониманием справедливости, долга, чести и иных общечеловеческих ценностей, но и противоречащих возможности выживания человечества как такового (возможность смертельного столкновения интересов межгосударственной элиты и человечества в целом мы наблюдаем даже в последних «творениях» Голливуда, например в вышедшей в прокат в ноябре 2009 г. картине «2012»), историческая судьба государств мира (да и человечества в целом) все более видится в мрачных тонах, ведь стоящие глобальные задачи и проблемы перед страной (например, сохранение суверенитета, свободное развитие государствообразующих наций, решение демографической проблемы в интересах народа), а также перед всем человечеством (демографический, экологический кризис, эпидемии смертельных заболева-
ний и многие другие), уже не являются общими для народа и для общественных элит различных стран. Например, сохранение государственного суверенитета страной волнует высшего государственного чиновника лишь в той степени, в которой это касается сохранения имеющегося у него социального статуса, определяемого уровнем накопленного капитала и связей в международной политической элите.
Это обстоятельство усугубляется тем, что верхушки политических, экономических элит в различных государствах все более динамично сращиваются. Все чаще к руководству в различных странах приходят политические лидеры, получившие образование в ведущих глобальных образовательных центрах, таких как Гарвард, Оксфорд, Принстон (например, Президент Грузии), либо прошедшие там переподготовку (руководители стран Балтии). Таким образом, происходит глобализация матрицы производства политических лидеров. Все это приводит к тому, что политические лидеры (руководители) различных стран заинтересованы в укреплении исполнительной власти не в целях превращения ее в единый государственный центр по укреплению государственности и суверенитета страны, а лишь стремятся усилить систему государственного управления как институциональную основу своей власти и власти элиты, поддерживающей данного политического лидера.
Кроме того, наряду с глобализацией процессов институционализации национальных государственных политических лидеров (глав государств, правительств) со второй половины ХХ в. динамически развивается процесс образования надго-сударственной элиты, представленной ведущими политиками, общественными деятелями, руководителями транснациональных корпораций, преимущественно финансового сектора, различных стран (своеобразной сверхэлиты). В связи с этим, национальные политические лидеры все чаще приобретают свой статус лишь при условии удобрения их кандидатур сверхэлитой. Следовательно, укрепление исполнительной вертикали власти подобными «выдвиженцами» осуществляется лишь в таких формах, в которых это подконтрольно международной элите, не создает опасности в виде сепаратного отделения политических лидеров, ранее бывших на положении ведомых у сверхэлиты, и лишь в тех пределах, в ко-
торых это необходимо, чтобы держать общество в повиновении, направляя его развитие в угодное мировой общественности русло. Этим и объясняется подчас нелогичное с точки зрения национальных интересов страны поведение политических лидеров при принятии решений внутригосударственного и международного характера (например, в эпоху глобального экономического кризиса, начавшегося в 2008 г., в качестве таких решений выступает инвестирование средств стабилизационных фондов и фондов накоплений в падающие в цене международные и иностранные ценные бумаги, в укрепление доллара, предоставление беспрецедентных по объему займов малозначительным странам с мизерным населением).
Можно выделить следующие основные проблемы участия политических лидеров в укреплении исполнительной власти в отдельно взятом государстве.
Во-первых, не всегда формальные руководители государства, обладающие полномочиями по управлению государством в соответствии с национальными конституциями, являются фактическими политическими лидерами. В странах, где политические элиты вовлечены в процесс глобализации международного управления, возможно существование неформальных политических лидеров, чей статус согласован между национальной элитой и международной сверхэлитой в результате сложившегося консенсуса интересов. Они могут занимать, например, должности руководителя правительства, министра обороны. Однако, такое положение несовпадения номинального и реального политических лидеров непрочно, оно может перерастать в обретении фактическим лидером необходимого формального статуса, либо потерей им своего влияния и места в национальной и международной элите. В государствах, относительно независимых от глобализаци-онных процессов в политике, в качестве подобных неформальных лидеров могут выступать национальные герои или духовные лидеры (например, Исламская Республика Иран), которые опираются на широкие массы последователей и единомышленников.
Во-вторых, политическими лидерами все чаще становятся не государственные и политические деятели, достигнувшие уважения в обществе вследствие эффективного решения глобальных кризис-
ов
О!
О
О
сч
о о о о.
с[ со
I-
О
0
1
о я с о т ф ю
О *
О ф
У
2
0
1
о *
о
2
ф
■а
я <
I I-
О ф
со
СЧ
Ol
О
О
сч
о о о
Q. С[ CQ
s
I-
о
0
1
о я с о т ф VO >s о
о ф
у
S
2
0
1
о *
о
2 ф d
я <
S I
н
о ф
со
ных проблем, стоящих перед обществом и государством, либо обеспечившие поступательно социально-экономическое развитие государства, а лица, «назначаемые» лидерами страны, в результате кулуарных договоренностей национальной и международной элит. В стране, занимающей в настоящее время доминирующее политическое положение в мире (США), политическое лидерство главы государства вообще утратило смысл, так как национальная элита США во многом составляет и верхушку международной политической элиты, а Президент страны, с одной стороны, представляет собой лишь представителя одной из политических группировок (формально в глазах избирателей представленных в виде «конкурирующих» между собой политических партий) в политической элите США, которая в конкретный исторический период добилась больших предпочтений относительно конкурирующих группировок во внутри-элитарной борьбе за власть, а с другой стороны, он является только высшим менеджером, нанимаемым победившей группировкой на должность главы государства, причем на тот период, на который устраивает эту группировку. Любые попытки президентов США состояться в качестве независимых политических лидеров, помыкающих политическую элиту, а не помыкаемых ею, жестоко пресекались (вспомним хотя бы сомнительную смерть харизматичного и несменяемого в течение четырех президентских сроков Ф.Д. Рузвельта, либо убийство чрезвычайно популярного среди простого народа и честолюбивого Д. Кеннеди).
В-третьих, формальное политическое лидерство в США и других странах, вовлеченных в процессы глобализации элит, не совпадая с фактическим, превращается в коллективный институт правящей олигархической элиты (причем, над-государственного характера). Все чаще судьбоносные для всего мира политические решения являются не результатом сознательного волеизъявления политического лидера (руководителя государства), либо их коллективов (в рамках ООН, Европейского Союза, НАТО), а представляют собой продукт интеллектуальной деятельности больших коллективов людей, входящих в наднациональную элиту. Формально это может выглядеть в виде консультаций политических советников, которые незыблемо сохраняют свой вес при десятке сменяющихся президентов
(например, Г. Киссинджера), рекомендаций всевозможных политических институтов, неформальных элитарных клубов (в частности, Римского Клуба). Более того, значительное число отечественных и зарубежных ученых и государственных деятелей сознательно поощряют и приветствуют осуществляемую глобализацию политического лидерства, подрывающую саму идею государственного суверенитета и независимости стран. Так, например, А. Мовсесян, с удовлетворением отмечает, что наступает конец длившегося с библейских времен единовластия национальных государств, которые в настоящее время вынуждены делить власть с транснациональными корпорациями, а в перспективе будут все более передавать им свои полномочия. В свою очередь, американский миллиардер и теневой лидер международной элиты Дж. Сорос сожалеет о том, что процесс перехода политики в странах от идей суверенного национального государства к идее управляемости мирового сообщества отстает от глобализации в экономике.
Все чаще под предлогом того, что человечеству, которому не свойственна спокойная, постепенная эволюция, а присущи бифуркации в развитии, то есть грозит очередная катастрофа планетарного масштаба (согласно учения академика Н. Моисеева, уже третья в истории человечества), обосновывается необходимость ограничения национального государственного суверенитета и передача его мировому правительству, которое якобы превратит общественное устройство в мире в единый организм, способный справится с мировыми катаклизмами. Подобные рассуждения следует рассматривать как злой умысел, направленный на подрыв государственного суверенитета и независимости страны (прежде всего, Российской Федерации, единственного государства, способного противостоять мировому правительству сверхэлиты). Подобные заявления выглядят особенно смешно и нелепо на фоне неспособности всемирного правительства справится с последствиями глобального экономического кризиса 2008—2009 гг., когда государства «золотого миллиарда» пытаются всеми силами перебросить риски и последствия своей бездарной экономической политики потребления в страны третьего мира, особенно в Россию. Представляется, что решение глобальных проблем человечества мировым правительством в
случае утраты нашей страной государственного суверенитета превратится в банальное разграбление ресурсов Российской Федерации с постепенным «управляемым» мировым сообществом вымиранием коренного населения.
В-четвертых, государства, не имеющие реальных, а не формальных («спущенных сверху») политических лидеров, вряд ли смогут объединить усилия общества на концентрацию его ресурсов для выхода на качественно новый этап развития своих инновационных технологий, без которого в грядущие общемировые катаклизмы ни отдельным странам, ни человечеству не выжить. Представляется, что либеральная модель управления экономикой, когда государство, устранившись от регулирования экономических отношений, передало рычаги управления в руки транснациональных корпораций и теневого мирового правительства, довела современную экономику до коллапса, а выход возможен лишь во внедрении авторитарных методов управления. Весь вопрос состоит в том, кто и как будет их реализовывать: либо мировая сверхэлита в своих собственных интересах в ущерб национальным и государственным интересам, а подчас и ценой гибели целых народов и классов, либо национальные элиты, ориентированные на судьбу большинства собственного народа, сумевшие обуздать свои аппетиты и потребности,
в целях удовлетворения интересов всего общества.
Перспективы развития института политического лидерства и увеличение его влияния на укрепление исполнительной власти в конкретном государстве представляются благоприятными лишь при условии сохранения страной в глобализирующемся мире своего государственного суверенитета и независимости. В противном случае, государства и нации будут рассматриваться мировой сверхэлитой исключительно в качестве средства обеспечения своего благополучия и развития, а политическое лидерство как и сам механизм государственной власти, превратятся в странах, встроенных в глобальный мир, в формальный институт, который перестанет осуществлять функции, которые были исторически присущи государству (защита государственного суверенитета и независимости страны; создание условий для реализации прав, свобод и законных интересов граждан государства; обеспечение компромисса интересов различных социальных групп, классов и прослоек в обществе и т.п.).
В качестве обстоятельства, способного несколько замедлить процессы глобализации политических элит, может выступить образование двухполярного (США — Китай) либо многополярного мира, с наличием ряда стран, занимающих доминирующее положение.
сч
О!
О
О
сч
о о о о.
с[ со
I-
О
0
1
о я с о т ф ю
О *
О ф
У
2
0
1
о *
о
2
ф
■а
я <
I I-
О ф
со
