CC BY
234
И.Н. Захарова // Вопросы современной педиатрии. — 2013. — W12 (2). — C. 20-25.
14. ^шкун A.A. Витамин D: от маркера костного и минерального обмена до индикатора общего состояния здоровья / A.A. ^шкун // Циническая лабораторная диагностика. — 2011. — N? 10. — С. 38-45.
15. Bikle D. Vitamin D and Immune Function: Understanding Common Pathways / D. Bikle // Curr. Osteoporos. Rep. — 2009. — W7. — P. 58-63.
16. Janner M. High prevalence of vitamin D deficiency in children and adolescents with type 1 diabetes / M. Janner, P. Ballinari, P.E. Mullis, Ch.E. Fluck // Swiss Med. Wkly. — 2010. — № 140. — P.1309.
17. Мальцев С.В. Витамин Д и иммунитет / С.В. Мальцев, Н.В. Рылова // Практическая медицина. — 2015. — W 1 (86). — С. 114-120.
18. Захарова И.Н. Недостаточность витамина D у подростков: результаты круглогодичного скрининга в Москве / И.Н. Захарова, Т.М. Творогова, O.A. Громова, E.A. Евсеева и др. // Педиатр. фармакология. — 2015. — Т. 12. — W 5. — С. 528-531.
19. Витебская A^. Витамин D и показатели кальций- фосфорного обмена у детей, проживающих в средней полосе России в период максимальной инсоляции / A^. Витебская, Г.Е. Смирнова, A^. Ильин // Остеопороз и остеопатии. — 2010. — W 2. — С. 2-6.
20. Маркова Т.Н. Распространенность дефицита витамина D и факторов риска остеопороза у лиц молодого возраста / Т.Н. Маркова, Д.С. Марков, Т.Н. Маркелова, С.Р. Нигматуллина и др. // Вестн. Чувашского ун-та. — 2012. — W 3. — С. 441-446.
21. Вербовой A^. Витамин D3, остеопротегерин и другие гормонально-метаболические показатели у женщин с сахарным диабетом 2 типа / A^. Вербовой, ЛА Шаронова, A^. ^пишников, Д.В. Демидова // Ожирение и метаболизм. — 2012. — № 4. — С. 23-27.
22. Дрыгина Л.Б. Статус витамина D при формировании остеодефицита у пожарных МЧС России / Л.Б. Дрыгина, НА Дорофейчик-Дрыгина, О.В. Прохорова // Медико-биологические и социально-психологические проблемы безопасности в чрезвычайных ситуациях. — 2013. — W 3. — С. 5-9.
23. ^ронова Т.Л. Распространенность дефицита витамина D в Северо-Западном регионе РФ среди жителей г. Санкт-Петербурга и г. Петрозаводска / Т.Л. ^ронова, Е.Н. Гринева, И.Л. Никитина, Е.В. Цветкова и др. // Остеопо-роз и остеопатии. — 2013. — 3. — С. 3-7.
24. ^ронова Т.Л. Показатели минеральной плотности костной ткани и уровень 25-гидроксивитамина D сыворотки крови у женщин репродуктивного возраста / Т.Л. ^ронова, Е.П. Михеева, Е.И. ^асильникова, О.Д. Беляева и др. // Остеопороз и остеопатии. — 2011. — W 3. — С. 11-15.
25. Никитинская ОА Социальная программа «Остеоскрининг Россия» в действии / ОА Никитинская, Н.В. Торопцова // Фарматека. — 2012. — W 6. — С. 90-93.
26. Горбачев Д.О. Оценка витаминного статуса работников Самарской ТЭЦ по данным о поступлении витаминов с пищей и их уровню в крови /
Д.О. Горбачев, Н.А. Бекетова, В.М. Коденцова, О.В. Кошелева и др. // Вопр. питания. - 2016. - Т. 85. - № 3. - С. 71-81.
27. Кошелева О.В. Оценка витаминного статуса пациентов с артериальной гипертензией и ожирением / О.В. Кошелева, Н.А. Бекетова, В.М. Коденцова, О.Г. Переверзева и др. // Вопр. диетологии. — 2016. — Т. 6. — № 2. — С. 22-29.
28. Бекетова Н.А. Витаминный статус беременных женщин-москвичек: влияние приема витаминно-минеральных комплексов / Н.А. Бекетова, А.А. Сокольников, В.М. Коденцова, О.Г. Переверзева и др. // Вопр. питания. — 2016. — Т. 85, № 5. — С. 61-67.
29. Рекомендации по поступлению витамина D и лечению его дефицита в Центральной Европе // Журн. Гродненского мед. ун-та. — 2014. — № 2. — С. 109-118. — URL: http://cyberleninka.ru/article/n/prakticheskie-rekomendatsii-po-postupleniyu-vitamina-d-i-lecheniyu-ego-defitsita-v-tsentralnoy-evrope-rekomenduemoe-potreblenie (дата обращения: 22.09.2016).
30. Grant W.B. A review of the evidence regarding the solar ultraviolet-B-vitamin D-cancer hypothesis. Standardy Med 2012; 9: 610-619.
31. Grant W.B. Relation between prediagnostic serum 25-hydroxyvitamin D level and incidence of breast, colorectal, and other cancers. J Photochem Photobiol B: Biol, 2010; 101: 130-136.
32. Anderson J.L., May H.T., Horne B.D. et al. for the Intermountain Heart Collaborative (IHC) Study Group: Relation of vitamin D deficiency to cardiovascular risk factors, disease status, and incident events in a general healthcare population. Am J Cardiol 2010; 106: 963-968.
33. Wang L., Song Y., Manson J.E. et al. Circulating 25-hydroxy-vitamin D and risk of cardiovascular disease: A meta-analysis of prospective studies. Circ Cardiovasc Qual Outcomes 2012; 1; 5: 819-829.
34. Mitri J., Muraru M.D., Pittas A.G. Vitamin D and type 2 diabetes: a systematic review. Eur J Clin Nutr 2011; 65: 1005- 1015.
35. Pittas A.G., Nelson J., Mitri J. et al. Diabetes Prevention Program Research Group. Plasma 25-hydroxyvitamin D and progression to diabetes in patients at risk for diabetes: an ancillary analysis in the Diabetes Prevention Program. Diabetes Care 2012; 35: 565-573
36. Grant W.B. Role of solar UV irradiance and smoking in cancer as inferred from cancer incidence rates by occupation in Nordic countries. Dermatoendocrinol 2012; 4: 203-211.
37. Bischoff-Ferrari H.A., Willett W.C., Orav E.J. et al. A pooled analysis of vitamin D dose requirements for fracture prevention. N Engl J Med 2012; 367: 40-49.
38. Zittermann A., Iodice S., Pilz S. et al. Vitamin D deficiency and mortality risk in the general population: A meta-analysis of prospective cohort studies. Am J Clin Nutr 2012; 95: 91-100.
39. Sabetta J.R., DePetrillo P., Cipriani R.J. et al. Serum 25-hydroxyvitamin D and the incidence of acute viral respiratory tract infections in healthy adults. PLoS One 2010; 5: e11088.
УДК 577.161.22
Т.В. БУШУЕВА1, Т.Э. БОРОВИК1, 2, Н.Г. ЗВОНКОВА1 2, О.Л. ЛУКОЯНОВА1, Н.Н. СЕМЕНОВА1, В.А. СКВОРЦОВА1, Г.В. ЯЦЫК1, С.П. ЯЦЫК1
Национальный научно-практический центр здоровья детей МЗ РФ, г. Москва
2Первый Московский государственный медицинский университет им. И.М. Сеченова МЗ РФ, г. Москва
Роль питания в обеспечении витамином D
Контактная информация:
Боровик Татьяна Эдуардовна - доктор медицинских наук, профессор, руководитель отделения питания здорового и больного ребенка ННПЦЗД МЗ РФ, профессор кафедры педиатрии и детской ревматологии педиатрического факультета Первого Московского государственного медицинского университета им И.М. Сеченова МЗ РФ, тел. +7-916-685-48-25, e-mail: [email protected]
Проблема обеспеченности витамином D является актуальной для населения всей планеты. Наиболее уязвимыми категориями людей являются беременные и кормящие женщины, дети грудного и раннего возрастов, подростки, пожилые люди. В статье представлен краткий обзор о значении витамина D для здоровья человека. Приведены критерии его недостаточности и дефицита, описаны факторы, влияющие на обеспеченность указанным витамином, а также данные о содержании кальциферола в необогащенных и обогащенных продуктах питания. Освещены возможности и проблемы использования пищевых источников для профилактики дефицита витамина D. Показана необходимость повышения уровня знаний населения о роли кальциферола в профилактике различных заболеваний.
Ключевые слова: витамин D, пищевые источники кальциферола, обеспеченность витамином D, обогащенные витамином D продукты.
T.V. BUSHUEVA1, T.E. BOROVIK1 2, N.G. ZVONKOVA1 2, O.L. LUKOYANOVA1, N.N. SEMENOVA1, V.A. SKVORTSOVA1, G.V. YATSYK1, S.P. YATSYK1
1 National Scientific and Practical Center for Children's Health of the Ministry of Health of the Russian Federation, Moskow 2First Moscow State Medical University named after I.M. Sechenov of the Ministry of Health of the Russian Federation, Moskow
The role of nutrition in vitamin D provision
Address for correspondence:
Borovik T.E. - D. Med. Sc., Professor, Head of the Department of Nutrition of Healthy and Sick Children of Scientific-medical research center for children's health, Professor of the Department of Pediatrics and Children's Rheumatology of Pediatrics Faculty of the Fisrt Moscow State Medical University named after I.M. Sechenov, tel. +7-916-685-48-25, e-mail: [email protected]
| ПРИМЕНЕНИЕ ВИТАМИНА D В КЛИНИЧЕСКОЙ ПРАКТИК
Е
The problem of vitamin D provision is relevant for the population of the whole planet. The most vulnerable categories of people are pregnant and lactating women, infants and young children, adolescents, elderly people. The article provides an overview of the importance of vitamin D for human health. Criteria of its insufficiency and deficiency are given, the factors influencing the supply with the specified vitamin are described, as well as data on the content of calciferol in unenriched and fortified food products. The possibilities and problems of using food sources for the prevention of vitamin D deficiency are highlighted. The necessity of increasing the level of knowledge of the population about the role of calciferol in the prevention of various diseases is shown.
Key words: vitamin D, dietary sources of calciferol, provision with vitamin D, vitamin D-enriched products.
Для полноценной жизни и сохранения здоровья человеку в любом возрасте кроме основных пищевых веществ (белков, жиров, углеводов) необходимы более 50 микро-нутриентов, которые должны ежедневно поступать в организм с пищей. Помимо незаменимых аминокислот, эссен-циальных жирных кислот, микроэлементов к этой группе веществ относятся и витамины. Особо следует отметить кальциферолы — жирорастворимые витамины группы D, которые являются единственными биологически активными веществами, способными синтезироваться из стеринов под действием ультрафиолета. Наличие во многих органах и тканях человека рецепторов к различным метаболическим формам витамина D свидетельствует о широком спектре его действия и приближает по биологическим функциям к стероидным гормонам [1, 2, 3].
В последние годы интерес к витамину D значительно возрос в связи с новыми взглядами на его роль в сохранении здоровья людей [4, 5]. Многочисленные исследования показывают, что недостаточная обеспеченность витамином D носит характер своеобразной эпидемии, так как более 50 % населения нашей планеты, независимо от возраста и этнической принадлежности, страдают от его дефицита. В связи с этим вопросы профилактики недостаточности данного витамина являются чрезвычайно актуальными для жителей всех регионов земного шара [4, 6].
Дефицит витамина D относится к независимым факторам риска многих заболеваний и даже увеличения общей смертности [4]. Недостаточная обеспеченность витамином D ассоциирует с риском патологии сердечно-сосудистой, костной, эндокринной, иммунной и других систем, развитием остеопороза, инфекционных, аллергических, аутоиммунных, онкологических заболеваний, а также ожирения, сахарного диабета, метаболического синдрома и др.
К группе повышенного риска по развитию долгосрочных отрицательных эффектов дефицита витамина D относятся беременные женщины. Масштабы распространения недостаточной обеспеченности витамином D среди беременных женщин, по данным M. Wacker (2013), достигают 100 % в Северной Европе, 98 % в странах Азии и Среднего Востока, 91 % в Северной Америке, 65 % в Канаде и Австралии [2].
Высокий риск недостаточности витамина D отмечается у беременных женщин, кормящих матерей и младенцев, находящиеся на грудном вскармливании. S. Geliert с со-авт. (2017) показали, что у женщин в период кормления грудью риск развития дефицита указанного витамина значительно выше, чем у небеременных и некормящих жен-
щин: низкая концентрация витамина D в сыворотке крови (менее 25,0 нмоль/л) встречалась у беременных женщин в 3,7 раза чаще по сравнению с небеременными, аналогичные низкие показатели были выявлены у 27 % кормящих женщин [7, 8].
Витамин D, как известно, обладает иммуномодулирую-щими свойствами, и дефицит этого питательного вещества во время беременности может участвовать в программировании иммунитета плода. Активно обсуждается влияние недостаточной обеспеченности витамином D будущей матери на вероятность развития атопического дерматита и бронхиальной астмы у их детей [9, 10]. Установлено, что применение добавок витамина D3 у беременных женщин в суточной дозе 4000 МЕ против традиционных 400 МЕ приводит к модуляции иммунного ответа у плода и положительной корреляции концентрации 25(ОН^ с уровнем провоспалительных цитокинов (^17А) и дексаметазона в пуповинной крови, что в дальнейшем, по мнению авторов, может способствовать снижению частоты развития астмы у детей [11].
А. Mousa с соавт. (2017) оценивали факторы риска и возможное влияние витамина D на развитие гестаци-онного диабета у 102 беременных женщин с ожирением и избыточной массой тела. Было показано, что концентрации 25(ОН^ имели обратную взаимосвязь с уровнями холестерина и триглицеридов и прямую взаимосвязь с адипонектином. Более высокие исходные концентрации 25(онр (49,8 ± 16.1 нмоль/л против 42,1 ± 14.7 нмоль/л р=0.03) коррелировали с более низким содержанием глюкозы и соответственно снижением риска развития геста-ционного сахарного диабета у беременных [12].
В проведенном в ННПЦЗД Минздрава России в 2014 г. сравнительном проспективном исследовании с участием 73 практически здоровых детей первого полугодия жизни было показано, что содержание 25(ОН^ в сыворотке крови детей, находящихся на грудном вскармливании, было существенно ниже, чем при искусственном вскармливании (28±14,27 против 46,49±31,34 нг/мл) [13]. Полученные данные можно объяснить тем, что женское молоко, как и необогащенное коровье молоко, имеет низкий уровень витамина D: в пределах 25-78 МЕ/л, а содержание витамина D в грудном молоке напрямую связано с обеспеченностью этим витамином кормящей женщины. При искусственном вскармливании с использованием современных адаптированных молочных смесей, содержащих 40 МЕ витамина D в 100 мл готового к употреблению продукта, удается избежать глубокого дефицита кальциферо-
Таблица 1.
Нормы потребления витамина Э, рекомендуемые мировыми сообществами [15]*
Возраст Институт медицины США Эндокринологическое общество США Австралия NHMRC* ВОЗ
RDA1 UL2 DR3 UL AI4 UL RNI5
МЕ(мкг) МЕ (мкг) МЕ МЕ(мкг) МЕ(мкг) МЕ(мкг) МЕ(мкг)
0-6 мес. 400 (10) 1000 (25) 400-1000 2000 (50) 200 (5) 1000 (25) 200 (5)
7-12 мес. 400 (10) 1500 (38) 400-1000 2000 (50) 200 (5) 1000 (25) 200 (5)
1-3 года 600 (15) 2500 (63) 600-1000 4000 (100) 200 (5) 3200 (80) 200 (5)
4-8 лет 600 (15) 3000 75) 600-1000 4000 (100) 200 (5) 3200 (80) 200 (5)
Беременные/кормящие
17-18 лет 600 (15) 4000 (100) 600-1000 4000 (100) 200-400 3200 (80) 200 (5)
19-50 лет 600 (15) 1000 (25) 1500-2000 10000 (250) 200-400 3200 (80) 200 (5)
*National Health and Medical Research Council (Национальный совет по здравоохранению и медицинским исследованиям)
1 — recommended daily allowances (рекомендуемые суточные нормы потребления)
2 — upper limited (верхняя граница рекомендуемого потребления)
3 — daily requirement (суточная потребность)
4 — adequate intake (адекватное потребление)
5 — recommended national intake (национальные рекомендации)
ла. В связи с чем дети, находящиеся как на грудном, так и на искусственном вскармливании, нуждаются в дополнительной ежедневной дотации витамина D [14].
Рекомендуемые суточные нормы потребления (recommended daily allowances — RDA) витамина D варьируют в различных регионах мира, о чем свидетельствуют данные, приведенные в табл. 1.
В Российской Федерации, согласно методическим рекомендациям «Нормы физиологических потребностей в энергии и пищевых веществах для различных групп населения Российской Федерации» (2008 г.), для детей с рождения до 18 лет суточная профилактическая доза витамина D составляет 400 МЕ, для беременных и кормящих женщин это количество увеличивается до 600 МЕ/сутки [16].
М. Kiely с соавт. (2012) проанализировали результаты исследований, проведенных в различных странах мира, и показали, что фактическое потребление витамина D детьми значительно отличается от рекомендуемого (табл. 2) [17].
Согласно данным Института медицины США и американского эндокринологического общества, уровень метаболита 25(OH)D в крови менее 12-20 нг/мл соответствует состоянию дефицита витамина D в организме, концентрация от 20 до 29 нг/мл считается его умеренной недостаточностью, содержание выше 30 нг/мл оценивается как адекватная обеспеченность указанным витамином [15].
M.F. Holick с соавт. (2012) отмечают, что суточная потребность в витамине D может быть удовлетворена за счет инсоляции на 50-90 % при условии, что человек ежедневно получает достаточное количество ультрафиолета [2]. Интересен факт, что у пастухов африканского племени масаи естественная концентрация витамина D в крови, достигаемая за счет длительного нахождения под солнечными лучами, составляет от 100 до 150 нмоль/л, в то время как дефицит витамина D (концентрация менее 50 номоль/л) был выявлен у 62,9 % пожилых людей не белой расы, проживающих в Великобритании [18, 19].
Растущий уровень загрязненности атмосферы за счет промышленных выбросов и пыли препятствует проникновению ультрафиолетовых лучей, потенцирующих синтез витамина D [19]. В связи с вышесказанным становится ясным, что воздействия солнечных лучей часто бывает недостаточно для адекватного синтеза витамина D в коже, поэтому повышается роль его потребления с продуктами питания и/или с биологическими добавками к пище и препаратами витамина D.
Важно учитывать, что на усвоение данного витамина из пищевых источников оказывают влияние курение, прием алкоголя и некоторых лекарственных препаратов (кор-тикостероиды, энтеросорбенты, фенобарбитал и др.), а также синдром мальабсорбции, хронические заболевания печени и почек, наличие генетических мутаций и полиморфизмов, определяющих функцию рецепторов к метаболитам витамина D и др. [2]
В литературных источниках содержится немного сведений о биодоступности витамина D непосредственно из пищевых подуктов. В большинстве исследований изучалась эффективность использования различных витаминных добавок, содержащих кальциферол [20, 21].
Часть исследователей указывают на роль транспортных соединений метаболитов витамина D с молочным белком (инкапсулированные мицеллы казеина) в повышении биодоступности витамина D. Другие авторы отмечают отсутствие влияния транспортных средств на биодоступность препаратов витамина D [22, 23, 24].
R.E. Grossman с соавт. (2010) показали, что степень усвоения кальциферола варьирует в зависимости от формы его выпуска (масляный, спиртовой, водный, порошкообразный и т.п.) [25].
Предполагается влияние отдельных микронутриентов, таких как кальций, фосфор, витамин A и холестерин, на процесс усвоения витамина D, однако для уточнения механизмов их взаимодействия необходимы дополнительные исследования [26]. Кроме того, появляется все больше доказательств, свидетельствующих о влиянии полиморфизмов ключевых генов на биодоступность, транспорт и распределение в организме метаболитов витамина D [26, 27]. Установлена прямая взаимосвязь между избыточной массой тела/ожирением и обеспеченностью витамином [28].
Исследования, проведенные S.M. Kimball (2017) на 3882 добровольцах, установили, что для достижения адекватных концентраций 25(OH)D в сыворотке крови у взрослых людей белой расы с нормальной, избыточной массой тела или ожирением требовались различные суточные дозы. Так, при нормальном индексе массы тела возможная максимальная доза соответствовала 6000 МЕ/ сут, при избыточной массе тела и ожирении требовалось ее увеличение до 7000 МЕ/сут и 8000 МЕ/сут соответственно. В этом же исследовании показано, что максимальная достигнутая концентрация 25(OH)D в крови до 300 нмоль/л при употреблении 15000 МЕ/сутки является безопасной и не вызывает токсичного эффекта [29].
Адекватное поступление витамина D в организм человека с пищей — наиболее физиологичный путь профилактики его дефицита [30].
Общепризнано мнение, что только несколько видов натуральных пищевых продуктов животного происхождения могут рассматриваться в качестве источников витамина D. Это в первую очередь рыба жирных сортов, некоторые сорта мяса, субпродукты. В коровьем молоке и молочных продуктах, куриных яйцах витамин D также присутствует, но содержание его существенно ниже. Согласно базам данных европейских стран, США и Канады, количество витамина D в пищевых продуктах значительно варьирует в зависимости от того, обогащен ли он дополнительно витамином или нет. Так, необогащенное цельное коровье молоко содержит 0,3-1,0 мкг/кг, а обогащенное — от 7,05
Таблица 2.
Потребление витамина D (мкг/сутки) детьми различного возраста [17]
Исследование, год Дети
пол возраст (годы) абс. число (мкг) из пищи/из всех источников*
Мальчики 4 -6 2541 1,8-5,8
7 -9 2736 1,5-6,4
Европа ENHR, 2009 Девочки 10 4 -14 -6 4069 2295 1,5-4,8 1,5-6,5
7 -9 2597 1,5-5,1
10 -14 4056 1,2-4,5
Мальчики 4 -8 431 6,4/9,3
9- 13 522 5,7/7,5
США, NHANES, 2003-2006 Девочки 14 4 -18 -8 654 468 6,1/6,9 5,5/7,9
9- 13 525 5,3/7,7
14 -18 643 3,8/5,0
Мальчики 4- 10 210 1,9/2,7
Великобритания, NDNS, 2008-2009 Девочки 11 4- -18 10 238 213 2,4/2,5 1,9/2,4
11 -18 215 1,9/2,2
*- потребление витамина D из пищевых источников и/или лекарственных препаратах измеряется в МЕ или мкг. Коэффициент перерасчета:1 мкг = 40 МЕ (ремарка авторов)
Таблица 3.
Натуральные источники витамина D и обогащенные им продукты [31]
Таблица 4.
Содержание витамина D в отечественных продуктах питания [32]
Продукты Содержание витамина D3
Рыбий жир 400-1000 МЕ/1ч.л.
Печень трески 4000 МЕ/100 г
0) Лосось свежий дикий 600-1000 МЕ/100 г
X X Лосось свежий, аквакультура 100-250 МЕ/100 г
ф Лосось консервированный 300-600 МЕ/100 г
fO |_ о Сардины консервированные 300 МЕ/100 г
ю о Ф X Макрель консервированная 250 МЕ/100 г
Тунец консервированный 236 МЕ/100 г
Грибы шиитаке свежие 100 МЕ/100 г
Желток куриного яйца 20 МЕ/1 желток
Молоко 100 МЕ/230 мл
Детская молочная смесь 100 МЕ/230 мл
.0 X Йогурты 100 МЕ/230 мл
X ф го i_ Сливочное масло 56 МЕ/100 г
Маргарин 429 МЕ/100 г
о ю О Сыр 100 МЕ/85 г
Злаки для завтрака около 100 МЕ/1 порция
Апельсиновый сок 100 МЕ/230 мл
Продукт Содержание витамина D (мкг /100 г)*
Молоко коровье 0,06
Молоко козье 0,05
Сливки 10 % 0,8
Сливки 20 % 0,12
Сметана 30 % 0,15
Окунь морской 2,3
Кета 16,3
Нототения мраморная 17,5
Сельдь атлантическая жирная 30,0
Горбуша ( консервы) 12,0
Печень трески (консервы) 100
Цельное куриное яйцо 2,2
Желток 7,7
Яичный порошок 5,5
* содержание витамина D в продуктах питания и лекарственных препаратах измеряется в МЕ или мкг. Коэффициент перерасчета:1 мкг=40 МЕ
до 9,9 мкг/кг. Содержание витамина D в мясных продуктах (мясо птицы, говядина, свинина) также мало и колеблется от 4 до 88 МЕ /100 г. Самые высокие количества витамина D обнаружены в рыбе и печени рыб, что в определенной степени сопоставимо с его содержанием в обогащенных пищевых продуктах (табл. 3).
Данные о содержании витамина D в некоторых отечественных пищевых продуктах представлены в табл. 4.
Анализ содержания витамина D в пищевых продуктах, в частности в рыбе жирных сортов, показал, что даже при употреблении ее в адекватных количествах невозможно удовлетворить суточные потребности в данном витамине или устранить его дефицит. Тем не менее увеличение потребления рыбы или изменение структуры питания в пользу продуктов, содержащих кальциферол, может быть полезным и привести к заметным улучшениям в обеспеченности витамином D [33, 34].
С целью профилактики и устранения дефицита витамина D в некоторых странах (США, Канада, Объединенные Арабские Эмираты) разработаны национальные программы, в соответствии с которыми молоко и его производные, продукты из злаков, а также соки обогащаются витамином D в промышленных масштабах [35, 36, 37, 38].
Добавление витамина D в корм для домашней птицы повышало его содержание в куриных яйцах [39].
Актуальными являются исследования по контролю содержания витамина D в обогащенных продуктах, особенно детских молочных смесях и продуктах прикорма. При контрольной проверке голландскими учеными были выявлены отклонения в содержании витамина D в отдельных партиях продуктов детского питания по сравнению с показателями, задекларированными на этикетке. Колебания в химическом составе продукта в сторону снижения или увеличения исследуемого нутриента могут давать неверные сведения о фактическом суточном потреблении витамина D [40].
Представляют интерес объективные данные об информированности населения о значении витамина D для здоровья, его пищевых и непищевых источниках. Опрос показал, что 71 % из 59 273 взрослых респондентов считают солнечные лучи единственным источником витамина D для человека, 61 % ответивших указали в качестве пищевого источника кальциферола рыбу жирных сортов. По мнению большинства (78 %) опрошенных, основная роль витамина D для здоровья заключается исключительно в поддержании адекватного состояния костной системы [41].
Таким образом, учитывая разнообразные положительные биологические эффекты кальциферолов, проблема профилактики недостаточности витамина D является
всеобщей и актуальной. Пути ее решения заключаются в оптимальном обеспечении различных групп детского и взрослого населения указанным витамином. Важным является обогащение витамином D натуральных и функциональных продуктов питания промышленного производства, продуктов целевого назначения (для беременных и кормящих женщин), адаптированных молочных и лечебных смесей для детей первого года жизни, а также продуктов прикорма.
ЛИТЕРАТУРА
1. Holick M.F. Vitamin D deficiency in 2010: health benefits of vitamin D and sunlight: a D-bate. Nat Rev Endocrinol 2011; 7:73-5.
2. Wacker M., Holick M.F. Vitamin D — effects on skeletal and extraskeletal health and the need for supplementation. Nutrients. 2013 Jan 10; 5(1):111-48.
3. Громова О.А. О дозировании витамина D у детей и подростков / О.А. Громова, И.Ю. Торшин, И.Н. Захарова и др. // Вопросы современной педиатрии. — 2015. — Т. 14. — С. 38-47.
4. Holick M.F. Cachman Quraichi 2017. The vitamin D deficiency pandemic: Approaches for diagnosis, treatment and prevention. Rev Endocr Metab Disord. 2017 Jun; 18(2):153-165
5. Захарова И.Н. Результаты многоцентрового исследования «Родничок» по изучению недостаточности витамина D у детей раннего возраста в России / И.Н. Захарова, С.В. Мальцев, Т.Э. Боровик // Педиатрия. Ж. им. Г.Н. Сперанского. 2015. — Т. 94. — № 1. — С. 62-67.
6. Bjelakovic G., Gluud L.L., Nikolova D., Whitfield K., Wetterslev J., Simonetti R.G., Bjelakovic M., Gluud C. Vitamin D supplementation for prevention of mortality in adults. Cochrane Database Syst Rev. 2014 Jan 10(1).
7. Gellert S., Strohle A., Bitterlich N., Hahn A. Higher prevalence of vitamin D deficiency in German pregnant women compared to non-pregnant women. Arch Gynecol Obstet. 2017 Jul; 296(1):43-51
8. Gellert S., Strohle A., Hahn A. Breastfeeding woman are at higher risk of vitamin D deficiency than non-breastfeeding women — insights from the German VitaMin Femin study. Int Breastfeed J. 2017 Apr 19; 12:19.
9. Finkel J., Cira С., Mazzella L., Bartyzel J., Ramanna А., Strimel К., Waturuocha
A., Musser N., Burress J., Brammer S., Wetzel R., Horzempa J. Adequate Vitamin D3 Supplementation During Pregnancy: Decreasing the Prevalence of Asthma and Food Allergies Matern Pediatr Nutr. 2015; 2(1). Author manuscript; available in PMC 2016 May 18. Р. 1-9.
10. Litonjuaa А.А., Langea N.E., Careya V.J., Brown S., Laranjo N., O'Connord G.T., Sandele М., Strunkf R.C., Bacharierf Ld. B., Zeigerg R.S., Schatzg M., Hollish
B.W., Weissa S.T., The Vitamin D Antenatal Asthma Reduction Trial (VDAART): Rationale, design, and methods of a randomized, controlled trial of vitamin D supplementation in pregnancy for the primary prevention of asthma and allergies in children. Contemp Clin Trials. 2014 May; 38(1): 37-50.
11. Hornsby E., Pfeffer P.E., Laranjo N., Cruikshank W., Tuzova M., Litonjua A.A., Weiss S.T., Carey V.J., O'Connor G., Hawrylowicz C. Vitamin D supplementation during pregnancy: Effect on the neonatal immune system in a randomized controlled trial. J Allergy Clin Immunol. 2017 May 16. S0091-6749.
12. Mousa A., Abell S.K., Shorakae S., Harrison C.L., Naderpoor N., Hiam D., Moreno-Asso A., Stepto N.K., Teede H.J., de Courten B' Relationship between vitamin D and gestational diabetes in overweight or obese pregnant women may be mediated by adiponectin. Mol Nutr Food Res.2017 Jul 25. www.mnf-journal. com
13. Боровик Т.Э. Опыт применения детской адаптированной смеси на основе козьего молока в питании здоровых детей первого полугодия жизни / Т.Э. Боровик, О.Л. Лукоянова, Н.Н. Семенова // Вопросы современной педиатрии. — 2014. — Т. 13.32. — С. 44-54.
14. Национальная программа оптимизации вскармливания детей первого года жизни в Российской Федерации. — Москва, 2011. Союз педиатров России. 68 с.
15. Sowell K.D., Keen C.L., Uriu-Adams J.Y. Vitamin D and Reproduction: From Gametes to Childhood. Healthcare (Basel). 2015 Nov 9;3(4):1097 — 120.
16. Нормы физиологических потребностей в энергии и пищевых веществах для различных групп населения Российской Федерации. Методические рекомендации МР 2.3.1.24.32-08.
17. Kiely M., Black LJ. Dietary strategies to maintain adequacy of circulating 25-hydroxyvitamin D concentrations. Scand J Clin Lab Invest Suppl. 2012; 243:14-23.
18. Judge J., Birge S., Gloth F. 3rd, Heaney R.P., Hollis B.W., Kenny A., Kiel
D.P., Saliba D., Schneider D.L., Vieth R. Recommendations abstracted from the American Geriatrics Society Consensus Statement on vitamin D for Prevention of Falls and Their Consequences. J Am Geriatr Soc. 2014 Jan; 62(1):147-52
19. Jolliffe D.A., Hanifa Y., Witt K.D., Venton T.R., Rowe M., Timms P.M., Hypponen E., Walton R.T., Griffiths C.J., Martineau A.R. Environmental and genetic determinants of vitamin D status among older adults in London, UK. J Steroid Biochem Mol Biol. 2016 Nov; 164:30-35
20. Van den Berg H. Bioavailability of vitamin D. Eur J Clin Nutr. 1997;51:Suppl 1:S76-9
21. Wagner D., Sidhom G Whiting S.J., Rousseau D., Vieth R. The bioavailability of vitamin D from fortified cheeses and supplements is equivalent in adults. J Nutr. 2008; 138:1365-71.
22. Forrest S.A., Yada R.Y., Rousseau D. Interactions of vitamin D3 with bovine beta-lactoglobulin A and beta-casein. J. Agric Food Chem.2005;53:8003-9.
23. Johnson J.L., Mistry V.V., Vukovich M.D., Hogie-Lorenzen T., Hollis B.W., Specker B.L. Bioavailability of vitamin D from fortified process cheese and effects on vitamin D status in the elderly. J Dairy Sci. 2005; 88:2295-301.
24. Jakobsen J. Bioavailability and bioactivity of vitamin D3 active compounds — Which potency should be used for 25-hydroxyvitamin D3? Int Congr Ser. 2007;1297:133-42.
25. Grossman R.E., Tangpricha V. Evaluation of vehicle substances on vitamin D bioavailability: A systematic review. Mol Nutr Food Res. 2010;54:1055-61
26. Brannon P.M. Key questions in vitamin D research. Scand J Clin Lab Invest Suppl.2012;243:154-62
27. Larcombe L., Mookherjee N., Slater J., Slivinski C., Singer M., Whaley C., Denechezhe L., Matyas S., Turner-Brannen E., Nickerson P. Vitamin D in a northern Canadian first nation population: dietary intake, serum concentrations and functional gene polymorphisms. PLoS One. 2012;7(11):e49872.
28. Shady M.M., Youssef M.M., Shehata M.A., El-Din E.M., ElMalt H.A. Association of Serum 25-Hydroxyvitamin D with Life Style and Dietary Factors in Egyptian Prepubescent Children. Open Access Maced J Med Sci. 2015 Mar 15; 3(1):80-4.
29. Kimball S.M., Mirhosseini N., Holick M.F. Evaluation of vitamin D3 intakes up to 15,000 international units/day and serum 25-hydroxyvitamin D concentrations up to 300 nmol/L on calcium metabolism in a community setting. Dermatoendocrinol. 2017 Apr 13; 9(1):e1300213.
30. Schmid А., Walther В. Natural Vitamin D Content in Animal Products 2013 American Society for Nutrition. Adv. Nutr. 4: 453-462, 2013;
31. Hossein-nezhad A., Holick M.F. Optimize dietary intake of vitamin D: an epigenetic perspective.Curr Opin Clin Nutr Metab Care. 2012 Nov; 15(6):567-79.
32. Химический состав пищевых продуктов. Справочник / под ред. И.М. Скурихина. — М.: ВО «АГРОПРОМИЗДАТ», 1987. — Кн. 2. — 360 с.
33. Malesa-Ciecwierz M., Usydus Z. Nutrition. Vitamin D: can fish food-based solutions be used for reduction of vitamin D deficiency in Poland] 2015 Jan; 31(1):187-92.
34. Lu Z., Chen T.C., Zhang A., Persons K.S., Kohn N., Berkowitz R., Martinello S., Holick M.F. An evaluation of the vitamin D3 content in fish: Is the vitamin D content adequate to satisfy the dietary requirement for vitamin D? J Steroid Biochem Mol Biol. 2007; 103:642-4.
35. Tangpricha V., Koutkia P., Rieke S.M., Chen T.C., Perez A.A., Holick M.F. Fortification of orange juice with vitamin D: a novel approach for enhancing vitamin D nutritional health. Am J Clin Nutr. 2003;77:1478- 83.
36. Calvo M.S., Whiting S.J., BartLaleye L.C., Wasesa A.A.H., Rao M.V. A study on vitamin D and vitamin A in milk and edible oils available in the United Arab Emirates. Int J Food Sci Nutr. 2009;60:1-9.on CN.
37. Calvo M.S., Whiting S.J., Barton C.N. Vitamin D fortification in the United States and Canada: current status and data needs. Am J Clin Nutr. 2004; 80:1710S-6S.
38. McDermott C.M., Beitz D.C., Littledike E.T., Horst R.L. Effects of dietary vitamin D3 on concentrations of vitamin D and its metabolites in blood plasma and milk of dairy cows. J Dairy Sci. 1985; 68:1959-67.
39. Hayes A., Duffy S., O'Grady M., Jakobsen J., Galvin K., Teahan-Dillon J., Kerry J., Kelly A., O'Doherty J., Higgins S., Seamans K.M., Cashman K.D. Vitamin D-enhanced eggs are protective of wintertime serum 25-hydroxyvitamin D in a randomized controlled trial of adults Am J Clin Nutr. 2016 Sep;104(3):629-37.
40. Verkaik-Kloosterman J., Seves S.M., Ocke M.C. Vitamin D concentrations in fortified foods and dietary supplements intended for infants: Implications for vitamin D intake Food. Chemistry 221 (2017) 629-635.
41. Deschasaux M., Souberbielle J.C., Partula V., Lecuyer L., Gonzalez R., Srour B., Guinot C., Malvy D., Latino-Martel P., Druesne-Pecollo N., Galan P., Hercberg S., Kesse-Guyot E., Fassier P., Ezzedine K., Touvier M. What Do People Know and Believe about Vitamin D? Nutrients 2016, 8, 718.
УДК 577.161.22
Л.И. МАЛЬЦЕВА1, Э.Н. ВАСИЛЬЕВА2, 3, Т.Г. ДЕНИСОВА2, 3, Л.И. ГЕРАСИМОВА2
1 Казанская государственная медицинская академия — филиал РМАНПО МЗ РФ, г Казань
2 Институт усовершенствования врачей МЗ ЧР, г. Чебоксары
3 Чувашский государственный университет им. И.Н. Ульянова, г. Чебоксары
Обеспеченность витамином D и коррекция его дефицита при беременности
Контактная информация:
Мальцева Лариса Ивановна - доктор медицинских наук, профессор, заведующая кафедрой акушерства и гинекологии №1 КГМА — филиала РМАНПО МЗ РФ, 420012,
г. Казань, ул. Бутлерова, д. 36, тел. (843) 236-46-41, e-mail: [email protected]
В статье представлены результаты исследований влияния дефицита витамина D на течение беременности и перинатальные исходы, обобщенных в систематических обзорах и метаанализах баз данных PubMed и Scopus. Описаны собственные данные определения и применения оптимальных доз витамина D для профилактики преэклампсии у женщин группы высокого риска в различные сроки беременности.
Ключевые слова: дефицит витамина D, перинатальные исходы, осложнения беременности, преэклампсия.
L.I. MALTSEVA1, E.N. VASILYEVA223, T.G. DENISOVA2 3, L.I. GERASIMOVA2
1 Kazan State Medical Academy - Branch Campus of the RMACPE MOH Russia, Kazan
2Postgraduate Medical Institute, Cheboksary
3Chuvash State University named after N.I. Ulyanov, Cheboksary
Provision with vitamin D
and correction of its deficit during pregnancy
For correspondence:
Maltseva L.I. - D. Med. Sc., Professor, Head of the Department of Obstetrics and Gynecology No. 1 of Kazan State Medical Academy — Branch Campus of the RMACPE MOH Russia, 36 Butlerov Str., Kazan, Russian Federation, 420012, tel. (843) 236-46-41, e-mail: [email protected]
The article presents the results of research of the vitamin D influence on pregnancy and perinatal outcomes, which had been reviewed and summarized in meta-analyses of PubMed and Scopus databases. The authors' own data are described, which are related to determining and implementing the optimal doses of vitamin D for preeclampsia prevention in women of the high risk group at different stages of pregnancy. Key words: vitamin D deficit, perinatal outcomes, pregnancy complications, preeclampsia.
