CC BY
151
В.В. Цогоев
РОЛЬ ПАРТИЙ В
КОНТЕКСТЕ ТЕОРИЙ
ЭЛЕКТОРАЛЬНОГО
ПОВЕДЕНИЯ
СОВРЕМЕННОЙ
РОССИЙСКОЙ
МОЛОДЁЖИ
Аннотация
В статье предпринята попытка оценить применимость теорий электорального поведения к исследованию электорального выбора современной российской молодёжи в отношении политических партий, а также содержательные особенности их применения, которые демонстрируют соотношение моделей электорального поведения в рамках выбора отдельно взятого современного российского молодого избирателя. Доказано, что традиционные теории электорального поведения в полной мере остаются концептуальной основой объяснения мотивов голосования современного молодого российского электората за те или иные партии. При этом необходимо учитывать многоуровневый характер мотивов электорального поведения молодёжи. Установлено, что существуют латентные факторы влияния на электоральный выбор российской молодёжи, то есть факторы, которые не могут быть озвучены самими избирателями в ходе опросов (категории по возрасту, по признаку образования, занятости и т.п.). Акцентировано внимание на практическую сложность в выявлении соответствующих моделей поведения в составе отдельных мотивов и факторов влияния, сведения о которых получаются путём социологических опросов и мониторингов и обозначены проблемные вопросы для дальнейших исследований.
Ключевые слова:
политические партии, партийная идентификация, молодой электорат, электоральное поведение молодёжи, теории электорального поведения.
V. Tsogoev
THE ROLE OF PARTIES IN THE CONTEXT OF THEORIES OF ELECTORAL BEHAVIOR OF MODERN RUSSIAN YOUTH
Abstract
The paper attempts to assess the applicability of theories of electoral conduct in the study of electoral choice of modern Russian youth in relation to political parties, as well as the substantial features of their application, which show the relationship of models of electoral behavior in the framework of the selection of a single modern Russian young voter. It is proved that traditional theories of electoral behavior fully remain, employment, etc.). The attention to practical complexity in identification of the corresponding a conceptual basis of an explanation of motives of vote of modern young Russian electorate for these or those parties. Thus it is necessary to consider multilevel nature of motives of electoral behavior of youth. It is established that there are latent factors of influence on an electoral choice of the Russian youth, that is factors which can't be sounded by voters during polls (category on age, on the basis of education-behavior models as a part of separate motives and factors of influence data about which turn out by sociological polls and monitorings is focused and problematic issues for further researches are designated.
Key words:
political parties, party identification, the young voters, electoral behavior of young people, the theory of electoral behavior.
В 2010 году European Social Survey был проведён опрос, который показал, что в России лишь 35% молодёжи могут идентифицировать себя с той или иной партией [6, с. 13]. Этот показатель совпал с показателем явки молодёжи на последних парламентских выборах 2007 года [8, с. 112]. И эти данные весьма интересны ввиду того, что партийная идентификация характеризуется социально-психологической связью с партией и является лишь одной из моделей электорального поведения. И это наталкивает на потребность понять, как распределяются модели электорального поведения внутри категорий явившихся и не явившихся не выборы молодых российских избирателей [14].
В целом актуальность исследования обусловлена ответом на вопрос: какое значение имеет для политических партий понимание особенностей электорального поведения молодёжи? Для политических организаций, в том числе партий, позднего аграрного и индустриального общества молодёжь всегда была ценным политическим ресурсом [3]. По этой причине они стремились удовлетворить потребность молодёжи в устойчивых жизненных взглядах (и политических в частности) в той части, в которой её не удовлетворяли семейное воспитание и образование. Так, движение хиппи формировало у определённых групп молодёжи претендующее на целостность мировоззрение мира без войны, борьбы против власти монопольных корпораций и тиранических правительств [11]. Молодое население всегда представляло наиболее эффективный силовой ресурс, который, как показала история (например, «арабская весна» с её революциями в Сирии и Ливии, восстанием в Бахрейне и пр.), способен в условиях баррикадных стычек сравниться с опытными солдатами регулярной армии и специальными подразделениями правоохранительных органов. Кроме того, делая молодёжь как граждан (подданых) объектом пропаганды и основой своей социальной базы, политические организации закладывают гарантии собственного будущего и своего политического долголетия. В силу своей мобильности молодёжь удобна для использования в целях агитации, так как в эпоху информационного общества молодое поколение в большей степени, чем старшее, обладает навыками пользования новыми информационными технологиями, которые сегодня оказывают значительное влияние на политический процесс [17]. Существует ещё множество аргументов, которые свидетельствуют о высокой за-
интересованности партий в поддержке молодёжи, и это подтверждается тем, какую роль политические партии придают наличию у них в структуре молодёжных организаций (в литературе и далее также употребляются понятия «подразделение», «отделение», «крыло», «фракция»). Но электоральная поддержка, которая напрямую зависит от моделей электорального поведения, является первоочередной задачей в работе партий с молодёжью. Поэтому крайне важно понимать мотивы, цели и особенности её электорального поведения [26].
Цель настоящего исследования - оценить, во-первых, применимость теорий электорального поведения к исследованию электорального выбора современной российской молодёжи в отношении политических партий, во-вторых, содержательные особенности их применения, которые демонстрируют соотношение моделей электорального поведения в рамках выбора отдельно взятого современного российского молодого избирателя [12].
Объектом исследования в соответствии с обозначенной целью будут российские политические партии и российская молодёжь. В целях сравнительного анализа также будет исследован молодой электорат Польши и Украины.
В основу исследования положена гипотеза о том, что в современном обществе с его основными тенденциями (глобализация, информационное общество, усложнение экономических отношений и пр.) может происходить трансформация мотивов электорального поведения, что может повлечь за собой неприменимость или качественные изменения в применении к ним традиционных теорий электорального поведения [27].
Что касается моделей электорального поведения, которые объясняются соответствующими теориями то, прежде всего, следует уточнить, что понятие «электоральное поведение» подразумевает под собой выбор, результатом которого является отданный за кого-либо на выборах или не отданный вообще голос. Это понятие тесно пересекается с понятием электорального участия, которое подразумевает под собой участие в выборах форме активного избирательного права. В свою очередь электоральное участие является формой политического участия, то есть деятельности граждан с целью влияния на принятие политических решений. Политическое участие воплощается в моделях политического участия,
объясняющих его мотивы, которые соответственно являются и мотивами электорального участия. Существует три такие модели:
- инструментальная модель - определяет политическое участие через реализацию индивидуальных и групповых интересов;
- коммунитарная модель - через стремление способствовать совершенствованию общества в целом;
- образовательная модель - через стремление получить политический опыт, самореализоваться, удовлетворить потребность в развитии [14, с. 204-205].
Как показывают опросы, в электоральном участи российской молодёжи преимущество имеют инструментальная и коммунитарная модели в сравнении с образовательной. Таковы, например, наиболее популярные ответы среди молодых избирателей: «участием в выборах я могу повлиять на жизнь в стране», «если не участвовать в выборах, то в стране никогда не будет порядка» и т.д. - в пользу коммунитарной модели. В подтверждение инструментальной модели: «если я не буду участвовать в выборах, то у меня будут неприятности», что также может рассматриваться как личный интерес. Есть также ряд ответов, которые применимы к обеим моделям, но отсутствуют те, которые позволяют говорить об электоральном участии как способе политической социализации [24, с. 106]. Поэтому настоящее исследование будет исходить из приоритета инструментальной и коммунитарной моделей в электоральном поведении молодёжи.
Следующим этапом следует рассмотреть вопрос электорального поведения, которое, как было сказано, тесно связано с понятием электорального участия.
Как правило, в науке электоральным поведением объясняют мотивы, руководствуясь которыми избиратель отдаёт голос за ту или иную партию. Однако думается, что принципы исследования такого электорального поведения следует экстраполировать и на абсентеизм. Это необходимо для целей настоящего исследования по той причине, что отношение моделей политического участия и теорий электорального поведения к мотивам электорального участия относятся как повод и причина соответственно. Иными словами, теории электорального участия способны объяснить детерминанты абсентеизма, а модели политического участия лишь констатировать отсутствие индивидуального, группового и личного интереса, а также воли к политической социализации [1].
Три теории электорального поведения таковы: социологическая, социально-психологическая и теория рационального поведения [14, с. 209-211]. Они все характеризуют мотивы совершения электорального выбора, но не будут рассматриваться, как стратифицирующие общество на тех, кто «голосует сердцем», «голосует совестью», «голосует разумом» и т.д. Каждый вектор электорального поведения даёт результат в сочетании с другими в рамках одной личности.
Первая теория - социологическая - основана на голосовании избирателя за политическую партию на основе его принадлежности к той или иной социальной группе [16]. Например: наёмный работник - соцпартия, предприниматель - либеральная, либо консервативная партия, государственный служащий - «партия власти» и т.д. Конечно, данные зависимости не аксиоматичны и зависят от конкретной ситуации. В США они существуют в силу традиций, но не проистекают из первоначальной идеологии партии. Темнокожее население, сексуальные меньшинства, сторонники абортов, как правило, голосуют за Демократическую партию США, которая была основана рабовладельцами эпохи гонения сексуальных меньшинств и наказуемости абортов, а сторонники церкви, смертной казни и расизма - за Республиканскую партию. Проблема российского молодого электората состоит в отсутствии чёткой самоидентификации (подвешенное состояние), которая некоторыми исследователями справедливо связывается с отсутствием устоявшихся представлений о структуре российского общества, о принадлежности к «бедным» или «богатым», с неоднозначностью категории «средний класс», с отсутствием профессиональной самоидентификации в связи с работой большого числа граждан не по специальности и т.п. В основе этого исследователи видят относительно недавний переход к рыночной экономике, который полностью изменил структуру общественных отношений и социальный состав населения [25, с. 11]. Поэтому степень совершения электорального выбора молодёжи в отношении партий на основе профессионального, классового, культурного и иного подобного критерия крайне низка. Это означает, что, при отсутствии представления о чётких социальных, экономических, профессиональных, идеологических критериях собственного «Я», молодой электорат не может соотнести его с социальной группой, в отношении которой можно было бы проявить солидарность на выборах, из-за чего основывает свои электоральные ориентации на других факторах (соответствующих
следующим теориям). Оттого и партий догматических сегодня всё меньше, на их место приходят партии «всеохватные». Классический пример догматической партии, в отношении которой электоральное поведение избирателей основывалось на социологической модели - Лейбористская партия Великобритании на рубеже Х1Х-ХХ веков, учреждённая, по свидетельству М. Дюверже, профсоюзами, кооперативами, страховыми кассами и пр. С ними избиратели (преимущественно рабочие) и идентифицировали себя, но голосовали за партию на выборах. Можно сказать, что социологическая модель находит своё воплощение при двух условиях: 1) избиратель не подвержен абсентеизму и является на избирательный участок, и 2) избиратель голосует за ту партию, за которую голосует его ближайшее окружение, транслирующее интересы большой социальной группы. По обозначенным ранее причинам современная молодёжь не удовлетворяет второму условию, а уровень её доверия выборам среди российской молодёжи сегодня настолько низок, что и первое условие не выполняется. Процент доверяющих вряд ли вмещает в себя существенное количество электората, придерживающегося социологической модели поведения. Например, исследование Р.З. Близняка, касающееся электоральных предпочтений молодёжи Краснодарского края от 18 до 30 лет, приводит следующие показатели ответов на вопрос «Считаете ли Вы, что результаты проводимых выборов отражают предпочтения избирателей?»: «да» -22%; «нет» - 60%; «затрудняюсь ответить» - 18% [1, с. 25]. Также был задан вопрос: «Как Вы думаете, почему современная молодёжь неактивна в своём участии в выборах?». На первом месте - «не верит в честные выборы» (76%); на втором - «считают, что их голос всё равно ничего не решит» (60%); на третьем - «молодежь считает, что выборы не решают злободневных проблем и ничего не меняют в жизни простых людей» (45%); на четвёртом - «превращение выборов в политический фарс (спектакль)» (37%); на пятом - «видит безальтернативность и предсказуемость выборов» (31%); и т.д. [1, с. 30].
Однако нельзя не отметить, что, возможно, на электоральный исход всё-таки влияют «горизонтальные» критерии самоидентификации молодёжи, то есть те, которые делят электорат не на социальные группы (профессиональные, этнические, религиозные и пр.), а на категории (например, по возрасту, уровню образования, полу и т.п.), которые относительно устойчивы вне зависимости от влияния изменений социальной
структуры общества. Так, в 2003 году исследование ФОМ показало, что электорат ЛДПР состоял на 38% из молодёжи и на 45% из людей со средним образованием (ФОМ. Факторы электорального выбора, 2014). Но относиться к этому стоит осторожно, поскольку причиной тому может быть политическая программа, ориентированная на эти категории населения.
В отличие от следующей теории - социально-психологической - социологическая теория не характеризуется партийной идентификацией избирателя. То есть избиратель не имеет психологической связи с партией, основанной на убеждённости, что именно эта партия лучше всего будет защищать его интересы. Её заменяет доверие социальной группы, к которой принадлежит избиратель.
Вторая теория электорального поведения - социально-психологическая. Она объясняет электоральное участие психологической связью гражданина с той или иной партией. Эта связь базируется на существенной роли семьи в политической социализации и в менее существенной - других факторов. По некоторым данным доля молодых людей, в чьём электоральном поведении преобладает социально-психологический вектор, составляет 79,2% (процент респондентов, заявивших, что семья является одним из самых значимых факторов, влияющих на их политические предпочтения) [9, с. 117]. Но, следует, учитывать, что такое электоральное поведение не всегда имеет положительное влияние на партийную систему. Во-первых, самый молодой российский избиратель, достигший на сегодня 18 лет по хронологическим рамках воспитывался в семье, где активное избирательное право родителей было приобретено в социалистическую эпоху. Это повышает вероятность того, что на него через агента-семью могли повлиять основы патриархального политического сознания, сформированного мобилизованным электоральным поведением советского избирателя, которое ущербно для партийной демократии. Во-вторых, психологическая связь, формируемая преимущественно семьёй, не обязательно может быть установлена в отношении какой-либо партии. Вполне возможно наличие в семье психологии недоверия институтам партий и выборов (а то и вовсе институтам власти и общественным институтам), поэтому социально-психологическая теория по своему принципу может быть применима не только для объяснения электорального участия, но и молодёжного абсентеизма, когда он закладывается воспитани-
ем, а не эмпирически. Поэтому ранее было оговорено применение теорий электорального поведения к анализу мотивов абсентеизма.
Третья теория - теория рационального выбора, объясняющая наиболее полезную для партийной демократии форму электорального поведения, интенция которого направлена на эффективность управления, которое будет осуществлять партия или её кандидаты, если получат большинство на выборах [22; 23]. Иными словами, избиратель выбирает ту партию, которая, по его мнению, будет наиболее эффективно проводить государственную политику в его личных, групповых или общественных интересах. Выбор, как правило, базируется на двух критериях: прошлая деятельность партии и позиция по актуальным вопросам [14, с. 211].
Зависимости трёх векторов электорального поведения крайне интересны. На их основе можно попробовать провести анализ мотивов электорального поведения молодёжи. Но при этом следует учитывать, что, как правило, социологические исследования не содержат разбивку по этим трём факторам влияния на электоральный выбор. В этом и нет необходимости, поскольку, во-первых, средний избиратель не способен дать ответ на вопрос, какого рода мотивы лежат в основе его выбора, а во-вторых, все три фактора в большинстве случаев сочетаются. В связи с этим имеет смысл анализировать те показатели, которые средний избиратель способен дать достоверно и которые не требуют от него высокого уровня рефлексии [18]. По этой причине в литературе практически отсутствуют статистические данные, которые бы указывали на чёткое разграничение вышеописанных моделей электорального поведения.
В рамках данного исследования в целях соблюдения целостности и однородности показателей за основу будут взяты данные мониторинга European Social Survey, который упоминался ранее, а остальные - для дополнения и подтверждения результатов. В соответствии со структурой данных, полученных в рамках мониторинга, в настоящем исследовании мотивы электорального поведения российской молодёжи будут изучены в двух плоскостях: мотивы партийной идентификации и мотивы абсентеизма.
Итак, первый блок данных касается факторов влияния на электоральный выбор молодого российского избирателя между партиями. Это, следует напомнить, касается 35% молодёжи, которая на парламентских выборах 2007 года могла указать на партию, за которую будет голосовать. Среди факторов влияния преобладают следующие (в порядке убы-
вания): доверие органам власти, интерес к СМИ, значительно ниже -членство в партии, удовлетворение правительством, системой образования, демократией в стране и жизнью. Ничтожны оказались такие как идентификация по «лево-правым» взглядам, поддержка экономического неравенства, религиозность, образование, размер доходов, оценка материальной ситуации, пользование Интернетом [6, с. 14-15]. Необходимо иметь в виду, что эти показатели не имеют целью определить, какие категории молодёжи какую партию поддержали. Они выявляют лишь причины, которые повлияли на их выбор.
Весьма интересно, что доверие к органам власти в Польше и Украине, с которыми проводилось сравнение по этим показателям, имеет не первоочередное влияние на партийную идентификацию, а политические события в СМИ практически вовсе не определяют выбор молодёжи. Фактор доверия органам власти может подразумевать не только мотив голосования за «партию власти», но и голосования за оппозиционную партию ввиду недоверия органам власти. То же самое касается правительства. Сравнительный анализ демонстрирует, что ассоциированность института партий с институтом правительства и иных органов власти в глазах российского молодого электората, обладающего партийной идентификацией, достаточно высока. Это подтверждается и тем, что уровень доверия таким органам власти как глава государства, председатель правительства, глава субъекта в среднем отражают электоральные исходы в соотношении «партия власти - оппозиция». Об этом свидетельствуют, например, данные мониторинга электорального поведения молодых избирателей Владимирской области на выборах в Законодательное собрание 2009 г. Уровень доверия главам государства, правительства РФ и субъекта РФ распределился следующим образом.
Полностью доверяю Скорее доверяю Скорее не доверяю Не доверяю Затруднились ответить Индекс доверия
Президенту России 17,7 45,8 16,3 10,8 9,4 0,22
Премьер-министру 21,5 44,0 13,3 11,7 9,6 0,25
Губернатору области 5,2 28,9 27,0 25,3 13,6 -0,19
При этом ответы на вопрос о том, за какую партию голосовала молодёжь, показали 42,9%-ную поддержку партии «Единая Россия». При этом 6,2% - за КПРФ, 51% - ЛДПР, - 2,9% - «Справедливая Россия». 42,9% заявили, что не помнят за кого голосовали (Избирательная комиссия Владимирской области, 2014). Однако при отсутствии возможности уклониться от ответа в силу права тайного голосования, можно считать, что таковые составляют долю от этой группы респондентов.
С одной стороны, можно утверждать, что электоральные предпочтения российской молодёжи на основе доверия органам власти свидетельствует о рациональном подходе к электоральному выбору. С другой стороны, возникает закономерный вопрос: является ли само доверие органам власти результатом рационального выбора? Оно может состоять как из прагматической оценки работы органов власти в связке с «партией власти» (даже если на самом деле они не имеют юридических и институциональных связей), так и из той составляющей, которая объясняется социологической и социально-психологической теориями электорального поведения. Доверие молодого избирателя Президенту РФ может быть обосновано лишь тем, что институциональное доверие посту главы государства свойственно его семье. Это вполне коррелирует с патриархальной политической культурой, свойственной населению России и в особенности тому поколению, которое по своим возрастным границам подпадает под категорию родителей современного молодого избирателя. Электоральное участие этого поколения носит характер мобилизованного, поскольку берёт своё начало в эпоху СССР.
Аналогичным образом можно выстроить подход, например, к факторам освещения политических событий в СМИ и удовлетворённости демократией. Доверие СМИ - это как вопрос отношения к СМИ ближайшего окружения молодого избирателя и больших социальных групп (социологическая теория), так и вопрос критического подхода к получаемой информации, оценки и проверки её достоверности (рациональное поведение). Удовлетворённость демократией - как вопрос политической социализации и отношения к демократии вообще, связанный с социально-психологической теорией, так и вопрос прагматической оценки. Всё это указывает на наличие многоуровневой системы факторов влияния на конечный результат - электоральный исход, измеряемый количеством голосов, полученных партией. Соответственно и подход к изучению мотивов электорального выбора молодёжи должен исходить из сложности структуры этих мотивов, многие элементы которой объясняются разными теориями электорального поведения [13].
Особого внимания с позиции теорий электорального поведения заслуживает характер распределения факторов влияния на политические симпатии современной российской молодёжи в отношении партий вне зависимости от электорального исхода. Во многих случаях молодой российский избиратель не обязательно голосует за ту партию, к которой он изначально имеет симпатии. Ранее приводились данные, которые показывают, что 42,9% респондентов не помнят за кого они голосовали на выборах, прошедших годом ранее. В то же время молодёжь, которая имеет чёткие политические предпочтения в отношении партий, не обязательно посещает избирательные участки.
Второстепенную или ничтожную роль в распределении партийных предпочтений российской молодёжи играют качество образования, размер доходов, уровень демократии, идентификация по «лево-правым» взглядам, которая требует определённого уровня политической просвещённости, оценка материальной ситуации и т.д. Российская молодёжь, которая симпатизирует какой-либо партии, больше тяготеет к «большой политике», которая представлена связкой факторов «СМИ - правительство - органы власти (преимущественно высшие)».
И взгляды по политическому спектру, и доверие или недоверие главе государства, правительству, главам субъектов, мэрам и прочим, и иные названные факторы влияния состоят далеко не только (и не столь-
ко) из рациональной оценки деятельности органов власти, функционирования политического режима и т.д. В основе самоидентификации по политическому спектру не всегда лежит прагматическая оценка социально-философских основ социальной справедливости, свободного рынка и иных вопросов. Она может быть заложена и мнением большинства, и семейным воспитанием, и выбором на основе личных обстоятельств (личное материальное положение, профессиональные навыки и т.п.). Соответственно, опираясь в вопросе партийных предпочтений на модели электорального поведения с целью объяснения таких мотивов, следует учитывать многоуровневый характер последних.
Поскольку ранее было установлено, что электоральный исход в отношении партий по составу избирателей не всегда совпадает с составом избирателей, которые имеют чёткие политические симпатии к партиям, разумно рассмотреть с точки зрения теорий электорального поведения и вопрос электорального участия («голосовать или нет?»). Это заполнит пробел, который остаётся в ответе на главный вопрос о роли партий в контексте электорального поведения современной российской молодёжи, потому что, опираясь на понимание мотивов её голосования, партии не могут упускать из виду мотивы её явки, которая может проистекать не только из отношения к демократии, но и из отношения к конкретным партиям. Это были бы весьма актуальные выводы ввиду существующих показателей «антирейтингов» партий. Так, в 2013 году «Единая Россия» получила рейтинг недоверия - 86,2%, КПРФ - 88,1%, «Справедливая Россия» - 87,3%, ЛДПР - 86,9% [19, с. 9]. Эти показатели отражают недоверие не к демократии или институту партий, а только к конкретным партиям.
Мониторинг European Social Survey отражает соотношение факторов участия в голосовании молодёжи на парламентских выборах 2007 г. - 35% голосовавших, 30% - не голосовавших, 35% - не имеющих права голоса (поэтому эта категория создаёт определённый риск погрешностей по состоянию на сегодняшний день). Доминирующие факторы: возраст, годы образования, работа (наличие или отсутствие в прошлом или ныне). В меньшей степени -симпатия к политическим партиям, и в ещё меньшей степени - членство в них. Ничтожны факторы оценки материальной ситуации, размера заработка, интереса к СМИ и пользования Интернетом [6, с. 12-13].
Возрастной фактор влияния на электоральное поведение в аспекте участия или не участия в выборах - это наиболее острая и сложно устра-
нимая проблема для партийной демократии. Как правило, он основан не на рациональном выборе, а на поведении, обосновываемом социально-психологической и социологической теорией, если только речь не идёт о поддержке той или иной партией определённых категорий населения, объединённых возрастными границами. Очевидно, если бы решающее значение имел рациональный выбор, показатели электорального участия и абсентеизма распределялись бы не по принципу возрастных категорий по нарастающей (например, старшее поколение закономерно голосует чаще, чем младшее). Следует полагать, что свою роль играет тот факт, что круг общения среднего молодого избирателя составляют помимо семьи (социально-психологическая теория) его ровесники (социологическая теория). В этой среде формируется определённая политическая культура со своими правилами, ценностями и убеждениями (неучастие в выборах, отсутствие интереса к политике и т.д.). В пользу этого говорят показатели годов получения образования, в большинстве случаев связанных с возрастом, а также показатели наличия или отсутствия работы. Вместе они демонстрируют тенденцию роста электоральной активности пропорционально возрасту. В итоге наибольшее электоральное участие наблюдается среди старшей молодёжи более ранних лет получения образования [6, с. 12].
Нельзя не учитывать возможность влияния определённых политических событий на уровень доверия институтам выборов и партий, но общемировые тенденции отражают возрастные зависимости электорального участия. Поэтому разумно сделать вывод, что по мере взросления в среде молодых избирателей формируется определённая культура электорального поведения, в большей степени приемлющая и поощряющая участие в выборах. Общее же соотношение двух форм культуры электорального поведения (электоральное участие и абсентеизм) демонстрируют многочисленные социологические исследования, посвящённые причинам, по которым молодёжь не ходит на выборы [15].
Фактор семейного воспитания в значительной степени способствует формированию абсентеистской модели электорального поведения. Это подтверждается показателями уровня доверия выборам поколения избирателей от 45-59 лет, которые приблизительно по хронологическим границам формируют поколение родителей современного молодого избира-
теля (с поправкой на то, что данные - от 2011 года). Из этой группы 45% считают, что от них в избирательном процессе ничего не зависит [4].
Подводя итог, можно сказать, что традиционные теории электорального поведения в полной мере остаются концептуальной основой объяснения мотивов голосования современного молодого российского электората за те или иные партии. Однако их применимость характеризуется некоторыми особенностями. В частности, необходимо учитывать многоуровневый характер мотивов электорального поведения молодёжи. В основе одного из мотивов голосования отдельно взятого избирателя может также лежать не одна модель формирования этого мотива. Обойдя вниманием этот факт, нельзя в точности утверждать, например, что молодой избиратель отдаёт свой голос конкретной партии, руководствуясь поведением большинства, а не рациональным подходом. Кроме того, как было выяснено, существуют латентные факторы влияния на электоральный выбор российской молодёжи, то есть факторы, которые не могут быть озвучены самими избирателями в ходе опросов (категории по возрасту, по признаку образования, занятости и т.п.). Они тоже имеют под собой основу из разных моделей, соответствующих теориям электорального поведения. Таким образом, при теоретической применимости теорий электорального поведения к оценке электоральных исходов в отношении партий, которые демонстрирует современная российская молодёжь, практическая сложность состоит в выявлении соответствующих моделей поведения в составе отдельных мотивов и факторов влияния, сведения о которых получаются путём социологических опросов и мониторингов.
Литература
1. Близняк Р.З. Абсентеизм молодежи в Краснодарском крае в 2007 -2011 гг. и пути его преодоления: науч. издание. Краснодар: Кубанский гос. ун-т; КРОО «Центр социальных технологий»; Просвещение-Юг, 2011.
2. Буренко В.И. Молодежная политика в контексте законотворческих поисков // Youth World Politic. 2013. №2.
3. Буренко В.И., Предыбайлов С.М. Парламентаризм и политическое представительство //PolitBook. 2013. №3.
4. ВЦИОМ. Доверие к выборам и необходимость контроля за ними // SlideShare. URL: http://www.slideshare.net/wciom/doverie-vyboram (дата обращения 02.02.2014).
5. Длугош П. Негражданское поколение? Анализ политической активности молодежи Польши, России и Украины // PolitBook. 2012. №2.
6. Дюверже М. Политические партии. М.: Академический Проект, 2000.
7. Захаркин Р.А. Молодежный абсентеизм в России // Гуманитарные исследования в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. 2010. №4.
8. Золов В.В. Особенности партийной идентификации российской молодежи // Youth World Politic. 2013. №1.
9. Избирательная комиссия Владимирской области. Факторы, влияющие на электоральную активность молодежи Владимирской области // Избирательная комиссия Владимирской области. URL: http://vladimir.izbirkom.rU/way/947995/sx/art/947973/cp/1/br/ (дата обращения 29.01.2014).
10. Караткевич А.Г. Политическая сфера в структуре системной трансформации в переходных обществах // Знание. Понимание. Умение. 2012. №4.
11. Караткевич А.Г. К вопросу о структуре системной социотрансфор-мации переходных обществ // Этносоциум и межнациональная культура. 2009. №2 (18).
12. Крючков В.А., Сковиков А.К., Шумилова О.В. Зарубежный опыт политического развития общества (по материалам архивных документов) // Современные проблемы науки и образования. 2014. №4.
13. Ледяев В.Г. Политическое участие // Политология / коллектив авторов; под ред. В.И. Буренко. 2-е изд., стер. М: КНОРУС, 2013.
14. Ледяев В.Г., Ледяева О.М. Основания легального авторитета: манипуляция и убеждение // PolitBook. 2013. №4.
15. Ледяев В.Г. Социология власти: теория городских политических режимов // Социологический журнал. 2006. № 3-4.
16. Матвеенко Ю.И. Политический риск: о некоторых методах и прикладных моделях его анализа и изучения // Социология власти. 2012. №1.
17. Матвеенко Ю.И. Модернизационные стратегии для современной России // Социология власти. 2012. №3.
18. Сковиков А.К. Молодежь и политические партии: взаимодействие и интересы // Youth World Politic. 2013. №1.
19. ФОМ. Факторы электорального выбора // Фонд «Общественное мнение». URL: http://bd.fom.ru/report/cat/el_med/dd034929 (дата обращения 07.02.2014).
20. Шабров О.Ф. Духовные основы российской политики // Открытое образование. 2011. №2-2.
21. Шабров О.Ф. Системный подход и компьютерное моделирование в политологическом исследовании // Общественные науки и современность. 1996. №2.
22. Шабров О.Ф. Стандарты качества в государственном управлении и политике // Проблемный анализ и государственно-управленческое проектирование. 2009. №5.
23. Шадже А.Ю., Куква Е.С., Муляр А.Ю. Политическая и электоральная активность студенческой молодежи Адыгеи: социологический анализ // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 1: Регионове-дение: философия, история, социология, юриспруденция, политология, культурология. 2009. №1.
24. Шикова Р.Ю. Идентичность молодежи России в условиях социокультурной трансформации // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 1: Регионоведение: философия, история, социология, юрис-пруденция, политология, культурология. 2010. №1.
25. Шумилов А.В. Мнимые и реальные исследования электоральной статистики: влияние на электоральные процессы // Вестник Чувашского университета. 2013. №2.
26. Шумилов А.В. Факторы формирования электоральной политики в молодежной среде // PolitBook. 2012. №1.
References
1. Bliznyak R.Z. Absenteizm molodezhi v Krasnodarskom krae v 2007 -2011 gg. i puti ego preodoleniya: nauch. izdanie. Krasnodar: Kubanskii gos. un-t; KROO «Tsentr sotsial'nykh tekhnologii»; Prosveshchenie-Yug, 2011.
2. Burenko V.I. Molodezhnaya politika v kontekste zakonotvorcheskikh poiskov. Youth World Politic. 2013. №2.
3. Burenko V.I., Predybailov S.M. Parlamentarizm i politicheskoe predsta-vitel'stvo. PolitBook. 2013. №3.
4. VTslOM. Doverie k vyboram i neobkhodimost' kontrolya za nimi. Slide-Share. URL: http://www.slideshare.net/wciom/doverie-vyboram (data ob-rashcheniya 02.02.2014).
5. Dlugosh P. Negrazhdanskoe pokolenie? Analiz politicheskoi aktivnosti molodezhi Pol'shi, Rossii i Ukrainy. PolitBook. 2012. №2.
6. Dyuverzhe M. Politicheskie partii. M.: Akademicheskii Proekt, 2000.
7. Zakharkin R.A. Molodezhnyi absenteizm v Rossii. Gumanitarnye issle-dovaniya v Vostochnoi Sibiri i na Dal'nem Vostoke. 2010. №4.
8. Zolov V.V. Osobennosti partiinoi identifikatsii rossiiskoi molodezhi. Youth World Politic. 2013. №1.
9. Izbiratel'naya komissiya Vladimirskoi oblasti. Faktory, vliyayushchie na elektoral'nuyu aktivnost' molodezhi Vladimirskoi oblasti. Izbiratel'naya komissiya Vladimirskoi oblasti. URL: http://vladimir.izbirkom.ru/way/947995/sx/art/ 947973/cp/1/br/ (data obrashcheniya 29.01.2014).
10. Karatkevich A.G. Politicheskaya sfera v strukture sistemnoi trans-formatsii v perekhodnykh obshchestvakh. Znanie. Ponimanie. Umenie. 2012. №4.
11. Karatkevich A.G. K voprosu o strukture sistemnoi sotsiotransformatsii perekhodnykh obshchestv. Etnosotsium i mezhnatsional'naya kul'tura. 2009. №2 (18).
12. Kryuchkov V.A., Skovikov A.K., Shumilova O.V. Zarubezhnyi opyt poli-ticheskogo razvitiya obshchestva (po materialam arkhivnykh dokumentov). Sovremennye problemy nauki i obrazovaniya. 2014. №4.
13. Ledyaev V.G. Politicheskoe uchastie. Politologiya. kollektiv avtorov; pod red. V.I. Burenko. 2-e izd., ster. M: KNORUS, 2013.
14. Ledyaev V.G., Ledyaeva O.M. Osnovaniya legal'nogo avtoriteta: mani-pulyatsiya i ubezhdenie. PolitBook. 2013. №4.
15. Ledyaev V.G. Sotsiologiya vlasti: teoriya gorodskikh politicheskikh rezhimov. Sotsiologicheskii zhurnal. 2006. № 3-4.
16. Matveenko Yu.I. Politicheskii risk: o nekotorykh metodakh i priklad-nykh modelyakh ego analiza i izucheniya. Sotsiologiya vlasti. 2012. №1.
17. Matveenko Yu.I. Modernizatsionnye strategii dlya sovremennoi Rossii. Sotsiologiya vlasti. 2012. №3.
18. Skovikov A.K. Molodezh' i politicheskie partii: vzaimodeistvie i intere-sy. Youth World Politic. 2013. №1.
19. FOM. Faktory elektoral'nogo vybora. Fond «Obshchestvennoe mnenie». URL: http://bd.fom.ru/report/cat/el_med/dd034929 (data obrashcheniya 07.02.2014).
20. Shabrov O.F. Dukhovnye osnovy rossiiskoi politiki. Otkrytoe obra-zovanie. 2011. №2-2.
21. Shabrov O.F. Sistemnyi podkhod i komp'yuternoe modelirovanie v politologicheskom issledovanii. Obshchestvennye nauki i sovremennost'. 1996. №2.
22. Shabrov O.F. Standarty kachestva v gosudarstvennom upravlenii i politike. Problemnyi analiz i gosudarstvenno-upravlencheskoe proektirovanie. 2009. №5.
23. Shadzhe A.Yu., Kukva E.S., Mulyar A.Yu. Politicheskaya i elek-toral'naya aktivnost' studencheskoi molodezhi Adygei: sotsiologicheskii analiz. Vestnik Adygeiskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya 1: Regionovedenie: filosofiya, istoriya, sotsiologiya, yurisprudentsiya, politologiya, kul'turologiya. 2009. №1.
24. Shikova R.Yu. Identichnost' molodezhi Rossii v usloviyakh sotsio-kul'turnoi transformatsii. Vestnik Adygeiskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya 1: Regionovedenie: filosofiya, istoriya, sotsiologiya, yurisprudentsiya, politologiya, kul'turologiya. 2010. №1.
25. Shumilov A.V. Mnimye i real'nye issledovaniya elektoral'noi statistiki: vliyanie na elektoral'nye protsessy. Vestnik Chuvashskogo universiteta. 2013. №2.
26. Shumilov A.V. Faktory formirovaniya elektoral'noi politiki v molodezhnoi srede. PolitBook. 2012. №1.
