Научная статья на тему 'Роль образовательного потенциала в обеспечении безопасности российского Дальнего Востока (1905-1914 гг. )'

Роль образовательного потенциала в обеспечении безопасности российского Дальнего Востока (1905-1914 гг. ) Текст научной статьи по специальности «История и археология»

CC BY
180
27
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Журнал
Россия и АТР
ВАК
Область наук
Ключевые слова
РУССКАЯ АРМИЯ / ОБРАЗОВАНИЕ / ВОЕННЫЕ РЕФОРМЫ / ДАЛЬНИЙ ВОСТОК РОССИИ / ПРИАМУРСКИЙ ВОЕННЫЙ ОКРУГ / РУССКО-ЯПОНСКАЯ ВОЙНА 1904-1905 ГГ. / ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА / RUSSIAN ARMY / EDUCATION / MILITARY REFORMS / PRIAMUR MILITARY DISTRICT / RUSSO-JAPANESE WAR 1904-1905 / WORLD WAR I

Аннотация научной статьи по истории и археологии, автор научной работы — Авилов Роман Сергеевич

В статье на материалах ГАРФ и ГАХК анализируется значение образовательного потенциала населения страны в обеспечении безопасности российского Дальнего Востока накануне Первой мировой войны. В период между Русско-японской 1904-1905 гг. и Первой мировой 1914-1918 гг. войнами в Российской империи был реализован целый комплекс военных реформ, направленных на повышение обороноспособности. Однако одних военных мер в век массовых армий для этого было недостаточно. Обращение с современным оружием и война против хорошо образованного противника требовали соответствующего уровня и от русского солдата. Именно поэтому для поднятия общего уровня культуры и грамотности нижних чинов некоторыми военными ещё в ходе Русско-японской войны было инициировано изучение японского опыта всеобщего начального образования с целью его внедрения в России. К сожалению, обсуждение данного вопроса и детальная разработка проекта образовательной реформы сильно затянулись. Рассмотрение в Правительстве началось ещё в 1910 г., а полностью введение всеобщего начального образования в империи планировалось завершить в 1920 г. Однако начавшаяся в 1914 г. Первая мировая война положила конец существованию Российской империи, так и не сумевшей вовремя провести столь нужную образовательную реформу.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

The role of educational potential in safety of the Russian Far East (1905-1914)

Using the sources from the State Archive of the Russian Federation (GARF) and the State Archive of the Khabarovsk Region (GAKHK), this article examines the role of the educational potential of the population in the safety of the Russian Far East before the First World War. Between the Russo-Japanese War of 1904-1905 and the First World War of 1914-1918, a whole range of military reforms was realized in the Russian Empire in order to enhance defense capacity. However, in the age of mass armies, that was not enough. Modern weapon handling and the war against the well-defined enemy demanded an appropriated level from a Russian soldier as well. Therefore, during the Russo-Japanese War, some militaries initiated the study of the Japanese primary education for the purpose of raising a general cultural and literacy level of soldiers and implementing this system in Russia. Unfortunately, the discussion of this questions and the detailed project development of the educational reform took longer than planned. The discussion in the government began in 1910, the full introduction of the universal primary education in the Empire was planned to be finished in 1920. However, the First World War, which began in 1914, put an end to the Russian Empire which didn’t manage to realize the important educational reform in time.

Текст научной работы на тему «Роль образовательного потенциала в обеспечении безопасности российского Дальнего Востока (1905-1914 гг. )»

Роль образовательного потенциала в обеспечении безопасности российского Дальнего Востока (1905-1914 гг.)

Роман Сергеевич Авилов,

кандидат исторических наук, научный сотрудник Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН, Владивосток. E-mail: avilov-1987@mail.ru

В статье на материалах ГАРФ и ГАХК анализируется значение образователь -ного потенциала населения страны в обеспечении безопасности российского Дальнего Востока накануне Первой мировой войны. В период между Русско -японской 1904—1905 гг. и Первой мировой 1914—1918 гг. войнами в Рос -сийской империи был реализован целый комплекс военных реформ, на -правленных на повышение обороноспособности. Однако одних военных мер в век массовых армий для этого было недостаточно. Обращение с современ -ным оружием и война против хорошо образованного противника требова -ли соответствующего уровня и от русского солдата. Именно поэтому для поднятия общего уровня культуры и грамотности нижних чинов некоторы -ми военными ещё в ходе Русско - японской войны было инициировано изучение японского опыта всеобщего начального образования с целью его вне дрения в России.

К сожалению, обсуждение данного вопроса и детальная разработка проекта образовательной реформы сильно затянулись. Рассмотрение в Правитель -стве началось ещё в 1910 г., а полностью введение всеобщего начального образования в империи планировалось завершить в 1920 г. Однако начав -шаяся в 1914 г. Первая мировая война положила конец существованию Рос сийской империи, так и не сумевшей вовремя провести столь нужную обра зовательную реформу.

Ключевые слова: русская армия, образование, военные реформы, Даль -ний Восток России, Приамурский военный округ, Русско японская война 1904—1905 гг., Первая мировая война.

The role of educational potential in safety of the Russian Far East (1905-1914). Roman Avilov, Institute of History, Archaeology and Ethnography of the Peoples of the Far East, FEB RAS, Vladivostok. E-mail: avilov-1987@mail.ru.

Using the sources from the State Archive of the Russian Federation (GARF) and the State Archive of the Khabarovsk Region (GAKHK), this article examines the role of the educational potential of the population in the safety of the Russian Far East

before the First World War. Between the Russo - Japanese War of 1904—1905 and the First World War of 1914—1918, a whole range of military reforms was realized in the Russian Empire in order to enhance defense capacity. However, in the age of mass armies, that was not enough. Modern weapon handling and the war against the well defined enemy demanded an appropriated level from a Russian soldier as well. Therefore, during the Russo - Japanese War, some militaries initiated the study of the Japanese primary education for the purpose of raising a general cultural and literacy level of soldiers and implementing this system in Russia.

Unfortunately, the discussion of this questions and the detailed project devel -opment of the educational reform took longer than planned. The discussion in the government began in 1910, the full introduction of the universal primary education in the Empire was planned to be finished in 1920. However, the First World War, which began in 1914, put an end to the Russian Empire which didn't manage to realize the important educational reform in time. Keywords: Russian army, education, military reforms, Priamur military district, Russo - Japanese War 1904—1905, World War I.

Общая нестабильность внешнеполитической обстановки в современ -ном мире, рост потенциальных угроз Российской Федерации и, как следствие, повышение внимания центральной власти к боеспособности армии и общему уровню обороноспособности государства обусловли -вают необходимость обращения к накопленному историческому опыту. Тем более что только подобное обращение могло бы помочь избежать ошибок, неоднократно совершённых в прошлом.

Одной из важнейших тем, на которую необходимо обратить внимание, является зависимость боеспособности армии от образовательного уров ня военнослужащих. Уже после Первой мировой войны маршал Франции Фердинанд Фош так описал эту проблему в своих мемуарах: «Точные нау -ки, в особенности математические, приучают ум рассматривать матери ально определённые величины и формы и чётко формулировать относя -щиеся к этим предметам идеи, связывая их неумолимой логикой. Таким образом вырабатывается строжайший метод мышления. Изучение же ли -тературы, философии и истории, выходящих за пределы непосредствен ных наблюдений, порождает идеи о живом мире — то есть, придавая уму гибкость и широту, сохраняет его настороженным, деятельным и плодо творным перед безграничными просторами, которые открывает жизнь. Чтобы двигаться вперёд, имея перед собой этот обширный, но вполне реальный горизонт, нужно прежде всего обладать широким кругозором и ясностью взгляда. Выбрав же себе цель, надо решительно идти к ней путями и средствами, вполне обеспечивающими её достижение. Таким образом, эта двойная подготовка в области общих знаний и специаль ных наук необходима для того, кто хочет не только знать какую либо

профессию, но и, когда нужно, двигать её вперёд и последовательно при -менять к новым целям, зачастую различным по природе. Будущее, несо -мненно, ещё более подчеркнёт абсолютную необходимость, особенно для офицера, наряду с профессиональными знаниями обладать и общей культурой» [4, с. 13—14].

Образовательный уровень офицерства являлся необходимым, но от -нюдь не достаточным условием наличия высокого интеллектуального потенциала армии в целом. Оставалась проблема обеспечения образо вательного уровня нижних чинов, соответствовавшего требованиям со -временной войны, причём не только находившихся на действительной во енной службе, но и тех, кто пребывал в запасе. Особенно острый характер она приобрела в начале XX в. в связи с переходом ведущих мировых го -сударств к системе массовых армий. Необходимость развёртывания ар -мии в военное время посредством призыва в войска большого количества резервистов и запасных порождала возможность падения боеспособно сти войск в случае, если качество пополнения не соответствовало мини мальным требованиям к образовательному уровню, боевой подготовке и осознанию чувства воинского долга. Если же качество боевого попол -нения падало ниже определённого уровня, то последствия были катаст рофическими — армия разваливалась, и государство в лучшем случае те ряло возможность обороняться, в худшем — переставало существовать. Именно поэтому тот же Ф. Фош отмечал, что «по мере того, как расширя -ется область войны, должен расширяться и ум тех, кто её ведёт» [4, с. 14].

Однако в России этот процесс шёл крайне медленно и с явным запо -зданием по сравнению с ведущими европейскими державами (Велико -британией, Францией, Германией, Австро - Венгрией), в первую очередь по причине явных государственных просчётов в образовательной поли тике, характер которой был заметно консервативнее, чем того требова ла стремительно менявшаяся внутри и внешнеполитическая ситуация. Последнее стало одной из причин поражения русской армии в Русско -японской войне 1904—1905 гг., которая выявила, что уровень образова -ния значительной части русских солдат не только не превышает уровня образования солдат японских, но заметно уступает ему. Более всего это давало о себе знать, когда обстановка на поле боя требовала от солдат какой либо самостоятельности, например, анализа ситуации и принятия нестандартных решений, либо в случае гибели командира и т.д.

О состоянии массового начального образования в Российской импе рии свидетельствовали официальные данные об уровне грамотности при зывников 1905 г.1, т.е. как раз во время Русско - японской войны. Из об -щего числа принятых на военную службу 398 829 чел. образованными были лишь 231 501 чел. (58%), причём их грамотность была недоста -точно высокой: со свидетельствами учебных заведений 1 - го разряда — 328 чел., 2 - го разряда — 5007 чел., 3 - го разряда — 57 074 чел., остальные

1 Все даты приведены по юлианскому календарю, т.е. по старому стилю.

169 092 чел. проходили по графе «умеющие читать и писать», что со -вершенно не гарантировало наличия у большинства из них каких ли бо навыков, кроме умения писать свою фамилию и имя, а также спо собности производить элементарные подсчёты на «базарно - кабацком» уровне [3, с. 309—312].

Последнее вполне закономерно, т.к., согласно сведениям Министер -ства народного просвещения, в стране к 1 января 1906 г. при населении в 146 419 100 чел. должно было быть около 3 500 000 детей восьмилет -него возраста, а школа могла принять не более половины. Однако дейст вительную численность детей, не принятых в 1905 г. в начальные шко -лы, определить было невозможно, т.к. правильной регистрации отказов в приёме детей в школы не велось.

Следует отметить, что для городов и селений статистика велась от -дельно. В 1905 г., согласно официальным данным, ситуация в горо -дах российского Дальнего Востока выглядела следующим образом: в Амурской области численность населения мужского пола составля -ла 21,7 тыс. чел., женского — 16 тыс. чел., число учащихся детей — 1506 и 1284, а процент учащихся детей к населению — 6,9% и 8%; в Забай -кальской области численность населения мужского пола — 27,8 тыс. чел., женского — 20,6 тыс. чел., число учащихся детей — 2400 и 822, процент учащихся детей к населению — 8,6% и 4%; в Приморской области числен -ность населения мужского пола — 52 тыс. чел., женского — 15 тыс. чел., число учащихся детей — 1447 и 922, процент учащихся детей к населе -нию — 2,8% и 6,1%; данные по о. Сахалин отсутствовали. Показатели то -го же года в селениях были иными: в Амурской области численность жи телей мужского пола составляла 60,1 тыс. чел., женского — 50,9 тыс. чел., число учащихся детей — 4375 и 1916, процент учащихся детей к населению — 7,3% и 3,8%; в Забайкальской области численность населения мужского пола — 354,7 тыс. чел., женского — 339,1 тыс. чел., число уча -щихся детей — 14 538 и 4990, а процент учащихся детей к населению — 4,1% и 1,5%; в Приморской области численность населения мужского пола была 114,9 тыс. чел., женского — 70,2 тыс. чел., число учащихся де -тей — 5907 и 2223, а процент учащихся детей к населению — 5,1% и 3,2%; на о. Сахалин численность населения мужского пола — 11 тыс. чел., жен -ского — 6 тыс. чел., число учащихся детей — 275 и 161, а процент уча -щихся детей к населению — 2,5% и 2,7%. Однако в том же году в одном только Благовещенске было отказано 600 детям! Ситуация обостря -лась ещё и тем, что достаточно часто в школу пытались попасть ребя та не только достигшие восьмилетнего возраста, но и давно перешагнув шие этот порог, однако по каким либо причинам не попавшие в школу ранее [3, с. XVII—XIX, XLVI; 19].

Проблема была настолько острой, что её осознание произошло у во енных ещё до окончания Русско - японской войны 1904—1905 гг. Это по -влекло за собой осмысление всех вскрывшихся преимуществ японской армии перед русской, в т.ч. и более высокого образовательного уровня

японских солдат, что стало для нашей армии полной неожиданностью. Проведённый в срочном порядке анализ японского опыта организации начального и среднего образования (прежде всего на материалах евро -пейских публикаций, в которых эта система была достаточно хорошо ос -вещена) и сравнение с российской ситуацией обусловили составление различного рода аналитических записок, часто в инициативном порядке. Последние всеми возможными способами пытались представить импера тору, поскольку считалось, что без его непосредственного участия любые проекты изменений в данной области потонут в потоке бюрократической волокиты различных ведомственных и межведомственных совещаний. Положение осложнялось ещё и тем, что столь нужные империи образо вательные реформы требовали согласованных действий не только Ми -нистерства народного просвещения и Министерства финансов, но и Свя -щенного Синода, структуры исключительно консервативной.

Одним из наиболее ярких документов подобного рода была «Записка о народном образовании в Японии», датированная 7 апреля 1905 г. и со -ставленная генерал -лейтенантом Капитоном Константиновичем Случев -ским, который с марта 1905 г. являлся членом не только Военного Совета в Военном министерстве, но и Совета Государственной обороны — учре -ждения достаточно оригинального, существовавшего в 1905—1908 гг. и созданного под влиянием неудач Русско - японской войны для разработ -ки вопросов реорганизации вооружённых сил Российской империи, объ -единения деятельности высшего военного и морского управления и со гласования её с работой других правительственных учреждений. Во главе Совета Государственной обороны стоял великий князь Николай Николае -вич младший, а сам орган подчинялся напрямую императору [5, с. 12—13, 15—17, 145—147]. Для К.К. Случевского книга «Japan by the Japanese» («Японцы о Японии») послужила основным источником сведений о япон -ском образовании, которые он и сравнивал с отечественными реалиями.

Первое, что бросалось в глаза, это скорость проведённых в Японии реформ: «Только в 1871 г. образован был в Токио департамент народ -ного просвещения. Немедленно после образования этого департамента в Японии закипела горячая работа по этому вопросу и с тех пор япон цы сделали, в этом отношении, такой громадный шаг вперёд, для кото рого потребовалось в Европе весьма продолжительное время. В течение двух лет выработана была директором нового департамента, бывшего, в то же время, членом Комитета министров, совместно с другими вы -дающимися по этому делу лицами, цель системы народного воспита ния и образования. При этом особенно тщательно разработан был во прос о педагогической постановке воспитания в начальных школах» [ГАРФ. Ф. 543. Оп. 1. Д. 191. Л. 1]. Принципиально важным было и то, что в Японии, в отличие от России, была максимально чётко сформулирова на цель всеобщего начального образования: «Цель начальной школы — дать детям основы нравственного воспитания, чтобы создать из них дос тойных членов общества; сверх того, начальная школа должна дать детям

необходимые в жизни практические обиходные знания и наблюдать за их физическим развитием» [ГАРФ. Ф. 543. Оп. 1. Д. 191. Л. 1].

Характерно, что вся система народного образования Японии, пред -ставлявшая собой достаточно удачную проекцию европейских педагоги ческих достижений второй половины XIX в. на особенности национальной культуры Страны восходящего солнца, была направлена именно на дости жение поставленной цели. С 6 лет все дети обязаны посещать начальную школу с четырёхлетним курсом. Таким образом, каждый японец в воз расте 10 лет уже имел ясное представление об элементарных понятиях нравственности, о правовых отношениях друг к другу, знал родной язык и счёт. Более того, он был обучен рисованию, пению, приучен к ручному труду и занятиям гимнастикой. «...Японец 10 лет от роду не позволит се -бе таких шалостей, как ломать деревья, портить птичьи гнёзда и вынимать из них яички. Европейцы в этом возрасте часто не умеют ещё читать и пи -сать», — отмечалось в европейском издании. Последнее замечание в зна чительной степени отражало и российские реалии начала XX в. [ГАРФ. Ф. 543. Оп. 1. Д. 191. Л. 1об.].

Из низшей начальной школы японец переходил в высшую начальную, также с четырёхлетним курсом. В этой школе он должен был укрепить ся «в своей нравственности», изучить в совершенстве родной язык, ариф метику, историю Японии, географию, начала основных наук, совершен ствоваться в рисовании и пении, повысить уровень физического развития, продолжая регулярно заниматься гимнастикой. Девочек в таких школах обучали также рукоделию и «женскому труду», мальчиков — английско му языку и основам земледелия и торговли.

Каждая деревенька, каждое село и город в Японии обязаны содержать начальную школу за свой счёт. В государственной казне на низшие шко лы вообще не было предусмотрено никаких ассигнований. В 1902 г. со -держание начальных школ обошлось Японии в 2 981 574 фунтов стер -лингов. За редкими исключениями начальное обучение в Японии было бесплатным. Благодаря этому, а также обязательности посещения школы, количество неуспевающих никогда не превышало 10% в низших началь ных и 40% — в высших начальных школах, несмотря на отсутствие в них принудительного посещения. Поэтому японцы по праву гордились свои ми народными школами [ГАРФ. Ф. 543. Оп. 1. Д. 191. Л. 1 об.—2].

По статистике в 1902 г. в Японии было 28 381 начальная школа, где обучалось 4 980 604 детей в низшем и 948 777 — в высшем начальном звене. Качество школы, по мнению японцев, всецело зависит от учителя, и на это обращалось особое внимание. В каждой из 46 префектур Япо нии существовали особые педагогические семинарии с пятилетним кур сом. В них будущие японские педагоги изучали, кроме своего родного и китайского языка, ещё и иностранные языки, посвящая каждому из них от 6—7 недельных часов, что давало не только мощную базу гуманитар -ных знаний, но и возможность беспрепятственно знакомиться с новей шими достижениями в области науки и техники, литературы и искусства.

Всё это наводило К.К. Случевского на мысль, что в Русско - японской войне 1904—1905 гг., как и во Франко - прусской войне 1870—1871 гг., «победил школьный учитель», что, впрочем, не отменяло и других фак -торов успеха японцев. «Причина этого заключается, главным образом, в том, что японцы вполне правильно поставили цель начальной шко лы, а именно, они наметили этою целью не одну „грамотность", в уз -ком смысле слова, а поставили целью: „дать детям основы нравствен -ного воспитания, чтобы создать из них достойных членов общества; сверх того начальная школа, по их взглядам, должна дать детям необходимые в жизни практические обиходные знания и наблюдать за их физическим развитием"», — констатировал генерал [ГАРФ. Ф. 543. Оп. 1. Д. 191. Л. 1 об.— 2]. Сравнение изученных сведений с российской дейст -вительностью было отнюдь не в пользу последней, поскольку в том, что касалось начального образования, «едва ли можно не признать, с глубо -чайшей грустью, что на него не было до сих пор обращено у нас долж ного внимания» [ГАРФ. Ф. 543. Оп. 1. Д. 191. Л. 2—2 об.]. Хуже всего было то, что проведённые в царствование Александра II, Александра III, а затем и Николая II реформы действительно существенно изменили социаль -но экономический ландшафт империи, заметно преобразовали армию, но не смогли переломить ситуацию в системе начального образования, наличие которого в стране было закреплено законодательно, но обяза тельным не являлось. В этой связи центральная власть поощряла откры тие новых начальных школ, но не обязывала органы местного самоуправ ления выделять на них деньги и открывать их в достаточном количестве. Аналогичным образом при наличии желания, возможности и начальной школы поблизости, родители могли отправить ребёнка учиться, но за кон не обязывал их это делать. В целом же в образовательной полити ке государства по прежнему господствовал сословный подход, а система начального образования не была унифицирована. Так, например, учеб -ный курс в начальной народной школе отличался от такового в началь ных классах (1—4) гимназии, вследствие чего выпускники народных школ, а в значительной степени и высших начальных училищ, не могли посту пать в гимназию. В Японии же система была организована с точностью до наоборот: школа была обязательная, обучение велось на основе про граммы, ориентированной на единый образовательный стандарт. Соот ветственно, выпускники японских начальных школ могли легко перей ти на более высокую образовательную ступень. Ограничением являлась лишь большая плата за обучение.

Подобное положение дел с начальным образованием создавало в хо зяйственной системе Российской империи определённый дисбаланс, вы званный явным недостатком грамотности населения. В результате стра -дало всё: производственный сектор экономики, армия, полиция и т.д. «Всеми реформами, как нынешнего, так и прошлого царствования за тронуты были, в корне, все стороны нашего народного быта, за исключе нием „коренной" реформы нашего просвещения и, в частности, нашей

начальной школы — этого важнейшего устоя народного блага и силы. Всё, принимавшиеся, до сих пор, в этом отношении, правительством и земст -вом меры, носили как бы пальятивный характер и вопрос об общеобязательном воспитании и образовании в нашей начальной школе, на основах религии и нравственности и до сих пор ещё не решён окончательно, занимая и ныне одно из последних мест среди современных реформ, бла годаря, главным образом, крайней скудности денежных средств, отпус каемых на это дело.» [ГАРФ. Ф. 543. Оп. 1. Д. 191. Л. 2—2 об.]. Наиболее вероятно, что основным тормозом глубокой реформы системы началь ного образования в России была не сословность в подходе власти к об разованию, а именно отсутствие политической воли и денег. В пользу отсутствия прямой связи между необходимостью отмены сословных при вилегий и введением единой начальной школы говорит тот факт, что на личие подобных привилегий на территории Пруссии совершенно не по мешало ввести в этой стране одну из лучших в мире систем начального образования, которая и позволила стране одержать победу во Франко прусской войне 1870—1871 гг. Более того, достаточно жёсткая сослов -ная структура сохранилась в Германской империи после её создания, что вовсе не препятствовало функционированию образовательной систе мы на всех её уровнях. Близкие по сути, хотя и более сложные процессы проходили и на территории Австро Венгерской империи, где сословная структура была не менее жёсткой, чем в Германии и России. Направле -ние процессов было то же, что и в Германии, хотя им было свойственно некоторое запаздывание, обусловленное сложностью системы управле -ния «лоскутной империей».

В России определённое положительное влияние на ситуацию оказыва ли периодические Высочайшие указания, выражавшие сочувствие Нико лая II вопросам процветания начальной школы. Благодаря им число школ увеличилось за время его царствования к весне 1905 г. на 50%, а число обучающихся в них лиц — на 73% [ГАРФ. Ф. 543. Оп. 1. Д. 191. Л. 2 об.]. «Между тем, что же может быть важнее уничтожения той „тьмы", среди которой живёт до сих пор большинство русского народа? — ставил вопрос ребром генерал. — Не на этой ли „тьме" свили себе гнёзда наше аграр -ное движение и вредное сектантство? Не благодаря ли этой „тьме" наш крестьянин, — основа могущества нашего Отечества вместе с поливаемой потом и кровью его и обрабатываемой им землёю, глубоко и неизменно преданный своим Самодержавным Венценосцам, — не умеет ещё до сих пор отличать действительную Волю Царскую от разных бредней о пе -ределе земли, распространяемых среди нашего сельского населения раз -ными проходимцами в виде якобы Воли Царской? Не благодаря ли этой „тьме" у нас живёт и растёт вредное сектантство, которое было бы невоз можно при надлежащем „просветлении" народа в наших начальных шко лах?» [ГАРФ. Ф. 543. Оп. 1. Д. 191. Л. 2 об.].

Генерал не мог напрямую указать на то, что системе самодержавной власти до определённого исторического момента эта «тьма» была да

же выгодна, т.к. в спокойное время полным поверий и сакрализующим фигуру царя народом управлять было проще. Русско японская вой на 1904—1905 гг. показала, что эти времена прошли, поскольку в эпо -ху массовых армий требовался образованный солдат. В противном слу чае даже объяснить ему цель войны становилось проблемой, не говоря уже об овладении навыками обращения с современным оружием (стрел ковым, артиллерийским) и различными техническими приспособле ниями, активно использовавшимися в инженерных и железнодорожных войсках. При «тьме» в призывном контингенте армии приходилось па раллельно с изучением военного дела доучивать призванных до како го то минимально необходимого уровня, т.е. отвлекаться на выполне ние тех функций, которые должны были лежать на других ведомствах. Для армии подобная ситуация была довольно губительной, но избежать её она не могла — ведь даже на винтовочном прицеле были цифры, ко торые нижний чин должен был понимать. В противном случае обучение стрельбе превращалось в фарс.

Учитывая всё это, генерал, явно имевший некоторое представление об особенностях характера Николая II, решил сыграть на его самолюбии и религиозных чувствах: «Если безрелигиозные японцы достигли, в сфе ре образования, в самое короткое время, столь поразительных результа тов, то каких громадных результатов достигло бы наше Отечество на поч ве, не только общечеловеческой нравственности, но и религии? Можно, поэтому, утверждать, безошибочно, что величайшею реформою нынеш него царствования была бы именно коренная, окончательная реформа нашей начальной школы, на вышеупомянутых основаниях (общеобяза тельное воспитание и образование), в связи со столь необходимыми пре имущественно экономическими и другими реформами. Тогда и только тогда наша дорогая родина окрепла бы и упорядочилась бы внутри, что неминуемо повлекло бы за собою и внешнюю мощь ея, несомненно тесно связанную с мощью внутреннею» [ГАРФ. Ф. 543. Оп. 1. Д. 191. Л. 3—3 об.]. К сожалению, несмотря на усилия военных и некоторые очередные полу меры, решение вопроса о введении в стране всеобщего начального обра зования всё - таки завязло в череде разного рода совещаний и обсуждений.

Армия же по прежнему продолжала получать призывной контингент, очень далёкий от желаемого. Причём грамотных нижних чинов действи тельно хронически не хватало, в результате чего неграмотные периодичес -ки попадали не только в пехотные, но даже в артиллерийские и инженер ные части. Инспектор инженерных войск Приамурского военного округа генерал -лейтенант Н.П. Червинов во время поверки специальных инже -нерных занятий зимнего и летнего периода 1912—1913 гг. обнаружил, что нижние чины с недостаточным уровнем образования периодически попа дали даже в телеграфные части, куда людей отбирали специально! При -званных на военную службу телеграфистов в армии недоставало всегда, а в военное время они вообще не подлежали призыву, если трудились по своей основной специальности, поскольку это просто остановило бы всё

телеграфное сообщение в империи. В результате войскам приходилось го товить военных телеграфистов из контингента, поступавшего по призы ву. Например, из 34 учеников 2 го отделения телеграфного класса Вла дивостокской крепостной телеграфной роты в зимний период обучения убыло 3 малограмотных «главным образом по математике» [ГАХК. НСБ. Ед. хр. 1533. Л. 819—819 об.].

Поверив 23 августа 1913 г. эту же часть во время летних занятий, гене -рал лейтенант вынужден был констатировать, что обучаемые телеграфи сты выполняют упражнения по печатным депешам, очевидно нарушая все инструкции. «Упражнения на печатных депешах дают самые плачевные результаты, в чём я убедился непосредственным опытом при инспекции мною телеграфных частей Округа: Телеграфисты или с большим трудом разбирают весьма чётко написанные депеши, или же совсем не разби рают и не могут передать. В военное же время для передачи будут по ступать не печатные депеши, а исключительно писанные, притом часто карандашом, а не чернилами, прямо с седла, а не каллиграфические», — отмечал Н.П. Червинов в своём отчёте Командующему войсками При -амурского военного округа генерал - лейтенанту П.А. Лечицкому [ГАХК. НСБ. Ед. хр. 1533. Л. 828]. Не лучше обстояли дела и в артиллерии, и со -всем плохо — в пехоте, куда и попадали наименее грамотные или вовсе неграмотные призывники.

Между Русско японской и Первой мировой войнами в империи было сделано очень много, однако главного, о чём писал К.К. Случевский, сде лать не успели, так же как не успели осуществить и Большую програм му усиления армии (преобразования предполагалось завершить к апрелю 1917 г. [2, с. 359—361]), которая была утверждена императором 24 июня 1914 г., за 4 дня до убийства в Сараево Гаврилой Принципом эрцгерцо га Франца Фердинанда и менее чем за месяц до начала Первой мировой войны [5, с. 261 — 262]. «С 1910 г., — вспоминал в эмиграции бывший то -гда министром финансов и председателем Совета Министров В.Н. Коков -цов, — правительство встало на путь подготовки введения в России все общего обучения, и бюджетные ассигновании позволяли достигнуть этой цели в самый короткий срок. Не утопией представляется это намерение: по утверждённому в законодательном порядке плану введения обязатель -ного обучения в России, оно должно было быть осуществлено к 1920 г. во всей империи.» [1, с. 763—764]. Прекрасное в теории начинание на практике безнадёжно запоздало. В Германии не стали ждать оконча ния всех затеянных в России реформ, и Первая мировая война началась тогда, когда это было удобно Германской, а не Российской империи.

Анализ произошедших событий показал, что роль мощнейшего потен циала высшего, а отчасти и среднего образования в Российской империи в значительной степени была сведена к минимуму именно из за отсут ствия качественного, доступного и всеобщего начального образования. Последнее напрямую отражалось не только на экономике, но и на всех сторонах жизни российского общества, а в особенности на вооружённых

силах. Постоянные проблемы с неграмотными и малограмотными ниж ними чинами были в армии и на флоте не только в военное, но и в мир ное время.

Таким образом, исследование опыта Российской империи конца XIX — начала XX вв. показывает, что критически важные для государства рефор -мы в области образования и военного дела (важнейшей частью которо го образование, по сути, и является) нужно проводить не тогда, когда сложатся подходящие условия и будут более широкие финансовые воз можности, а когда возникла необходимость. При этом реформы должны быть направлены именно на максимально возможное повышение обра зовательного уровня населения, доступность образования и его качест во, а никак не наоборот. В противном случае государство может просто не выдержать выпавших на его долю испытаний и прекратить существо вание, как это произошло в 1917 г. с Российской империей.

ЛИТЕРАТУРА И ИСТОЧНИКИ

1. Коковцов В.Н. Из моего прошлого (1903—1919): Воспоминания. Мемуары. Минск: Харвест, 2004. 896 с.

2. Редигер А.Ф. История моей жизни. Воспоминания военного министра. В 2 - х т. М.: Канон - пресс - Ц, Кучково поле, 1999. Т. 2. 528 с.

3. Статистические сведения по начальному образованию в Российской империи. Вып. 7. (Данные 1905 г.) Редакция В.И. Фармаковского и А.А. Шапеллона. Одесса: Тип. Е.И. Фесенко, 1908. 312 с.

4. Фош Ф. Воспоминания (война 1914—1918 гг.). СПб.: Изд - во СПб. ун - та, 2005. 536 с.

5. Шацилло К.Ф. От Портсмутского мира к Первой мировой войне. Генералы и по -литика. М.: РОССПЭН, 2000. 399 с.

6. ГАРФ (Гос. арх. Российской Федерации).

7. ГАХК (Гос. арх. Хабаровского края).

REFERENCES

1. Kokovcov V.N. lz moego proshlogo (1903—1919): Vospominaniya. Memuary [From my past (1903-1919): Recollections. Memoirs]. Minsk, Kharvest Publ., 2004, 896 p. (In Russ.)

2. Rediger A.F. Istorija moej zhizni. Vospominanija voennogo ministra [My life history. The memoirs of the Minister of War]. Moscow, Kanon - press Publ. & Kuchkovo pole Publ., 1999, Vol. 2, 528 p. (In Russ.)

3. Statisticheskie svedeniya po nachalnomu obrazovaniyu v Rossijskoj imperii [Statisti -cal information about primary education in the Russian Empire]. Vol. 7. (Data of 1905) Ed. by V.I. Farmakovskiy & A.A. Shapellon. Odessa, Tipografija E.I. Fesenko Publ., 1908, 312 p. (In Russ.)

4. Fosh F. Vospominaniya (vojna 1914—1918 gg.) [Memoirs (The War of 1914-1918)]. Saint Petersburg, St. Petersburg university Publ., 2005, 536 p. (In Russ.)

5. Shacillo K.F. Ot Portsmutskogo mira k Pervoj mirovoj vojne. Generaly i politika [From the Treaty of Portsmouth to the World War I. Generals and policy]. Moscow, ROSSPEN Publ., 2000, 399 p. (In Russ.)

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.