CC BY
63
РОЛЬ ОБРАЗОВАНИЯ В ВОСПИТАНИИ БУДУЩИХ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЕЙ НА РУБЕЖЕ Х1Х-ХХ ВВ.
(НА МАТЕРИАЛАХ ВЛАДИМИРСКОЙ, КОСТРОМСКОЙ, ЯРОСЛАВСКОЙ ГУБЕРНИЙ)
О.А. КУЗНЕЦОВА
Кафедра философии Ивановская государственная текстильная академия 153000, Иваново, пр. Ф. Энгельса, 21
В данной статье рассматриваются особенности профессионально-образовательной системы, сложившийся в российской деловой практике на рубеже Х1Х-ХХ вв. Автор показывает, что провинциальное предпринимательство формировалось в определенном социальном контексте, который подкреплялся локальной культурой данных поселений. Собранный материал позволяет назвать некоторые исторические закономерности становления образовательных приоритетов в купеческих и деловых кругах указанных территорий.
Проблема понимания источников формирования капиталистического предпринимательства и предпринимателя многогранна. С одной стороны, она включает исторический аспект, с другой - духовно-личностный. Особо остановимся на последнем. Он включает природные качества (генетическую наследственность, ум, способности, энергию) и приобретенные внешние черты (характер, интеллект, волю, духовные ценности). Известно, что природное может быть как подавлено, не замечено, так и возбуждено, развито, усовершенствовано. Поэтому на смену инстинктивным проявлениям в поведении российского хозяина неизбежно пришли новые черты «капиталистического духа» - образование и воспитание. Влияние технического прогресса, возрастающей конкуренции, изменившихся масштабов деятельности, степени участия в общественной жизни составили необходимые предпосылки для нового, значимого отношения торгово-промышленного сословия к вопросам воспитания и обучения своих детей.
В первой половине ХЕХ в. в среде купечества образованию не придавали большого значения. Считалось, что предприниматель должен, прежде всего, «уметь», а не «знать», т.е. на первый план выдвигалась практическая сметка, торгово-промышленный опыт. Купцы этой поры в заполняемых ими формулярах или каких-либо других документах анкетного характера писали в графе «образование» - «домашнее». Так, два подряд поколения известных шуйских купцов Поповых - Иван Федорович (родился в 1804 г.) и его сын Иван Иванович - получили, как тогда говорили, «домашнее воспитание»1.
Содержание такого рода «воспитания» было, по нынешним понятиям, крайне примитивным. Так, отец известного ивановского предпринимателя Я.П. Гарелина Петр Мефодьевич считал, что «при капитале и при фабричном деле будет достаточно, если мальчик научится читать, писать и считать у какой-нибудь “мастерицы На-стасьюшки”»2. Такие импровизированные учительницы из числа вдов и старых дев, часто ревностные раскольницы, не могли многому научить. Тем более что нередко
ожидания и запросы любознательного подростка натыкались на узкий кругозор и элементарную методическую безграмотность приглашенного задешево педагога.
Уже в первой половине XIX в. некоторые предприниматели начали понимать, что для наследников их семейного дела явно мало знаний и морального влияния «мастериц Настасьюшек», и не стали скупиться на приглашение более образованных наставников для своих чад. В становлении такого крупного предпринимателя, как владелец текстильной фабрики в Тейкове Василий Каретников, большую роль сыграл его дед купец 1-й гильдии из Ростова Ярославского Д.А. Хлебников. Он сам в 1839 г. нашел для него учителя, заключив с ним соглашение о том, что тот будет получать в год 1 500 р. (очень значительная сумма по тому времени!), педагогу сразу был выдан задаток в 300 р. В Тейково в качестве ментора для купеческого сына был приглашен И.М. Леонов, кандидат коммерции (т.е. имевший высшее образование). Он обучал его сразу нескольким предметам, в числе которых были Закон Божий, арифметика, русская словесность, история, география, сразу три иностранных языка, а также бухгалтерия и химия, последняя - «с уклоном в фабричные занятия»3, что имело важное практическое значение, так как на предприятии у Каретниковых главным было отделочное производство.
В Иванове также появились педагоги с более серьезной подготовкой. В 50-х гг. XIX в. в указанном крупном промышленном селе, а также в Вознесенском посаде это были работавшие в состоятельных семьях Г.А. Брагина, А.С. Кизяковская, М.А. Писемская, в семье Н.М. Гарелина детей учила Анна Карловна Шенебеер, судя по имени - немка. Все они, как сообщает источник, были «официально зарегистрированы», т.е. училищное начальство знало об их существовании и не возражало против их работы4.
Несмотря на то что уже во второй половине XIX в. во всех губернских и многих уездных городах появились для детей из состоятельных семей средние учебные заведения, домашнее образование не исчезло. Но теперь его назначение стало иным -вспомогательным. Домашние педагоги готовили детей для поступления в гимназию или реальное училище. Таким образом, они могли поступать, минуя приготовительный класс, сразу в первый (для того чтобы попасть в него, уже требовались определенные начальные знания), а иногда, в зависимости от подготовки, и в более старшие классы. Приглашение домашнего учителя также объяснялось нежеланием родителей отдавать детей в учебное заведение «слишком рано».
Так, в семье ярославских купцов Огняновых в 1902-1903 гт. с их дочерью Юлией занималась учительница М.В. Добротина. Родителями была поставлена ей задача подготовить девочку к поступлению в гимназию и пройти с ней материал подготовительного класса по русскому языку, чистописанию, арифметике и Закону Божьему. В другой ярославской купеческой семье Л.Н. Пастухова в 1898-1899 гг. учительница А.Н. Благовещенская занималась с детьми Анной (13 лет) и Марией (15 лет). Девочки по своему возрасту явно ходили в гимназию. Поэтому учительница в данном случае выполняла роль репетитора, «подтягивая» детей по трудно дающимся им предметам, наверстывая с ними то, что они недополучали на уроках5. В состоятельных семьях, которые могли позволить себе такие траты, домашние, а не приходящие со стороны репетиторы, были нередким явлением. Отметим, что все домашние учителя были обязаны по истечении учебного года представить училищному начальству отчеты о работе и отзывы родителей об их работе, умениях и нравственных качествах.
Особенно престижным в предпринимательской среде считалось иметь для своих детей педагогов-иностранцев, хотя их услуги стоили дорого. Семья фабрикантов
П.М. и М.Ф. Красилыциковых, владевших большой текстильной фабрикой, пригласила для своих дочерей Марии, Зинаиды, Анны, а также сына Петра гувернера Бернара Тамбелини, гувернантку Юлию Николаевну и англичанку миссис Лилиан. Они занимались воспитанием детей и обучали их иностранным языкам, музыке. В качестве отдельного учителя рисования был нанят М. Маймистон6.
Бывало и так, что домашним обучением детей занималась мать. Так было в семье владимирского купца Столетова. Дети впоследствии стали известными всей стране: Александр - ученым-физиком, Николай - генералом, героем русско-турецкой войны 1877-1878 гг., Дмитрий - также известным военачальником, дослужившимся до генеральского чина. Такие факты свидетельствовали о том, насколько важным было женское образование в предпринимательской среде, т.к. именно грамотная и обладавшая широким культурным кругозором мать могла эффективно позаботиться о том, чтобы дети получили добротное образование.
Со временем деловые люди все чаще стали отдавать своих чад в государственные и частные учебные заведения, которые играли важную роль социальных лифтов. Хорошее образование, полученное в известном и авторитетном учебном заведении, становилось престижным, оно позволяло подняться выше по социальной лестнице, перейти если не в другое сословие, то в более высокую страту своего социума.
В первой половине ХЖ в. в столицах и губернских городах был открыт целый ряд мужских гимназий и пансионов доя девочек. Сначала абсолютное большинство учащихся здесь составляли дета дворян и чиновников. Однако со временем среди учеников все больше становилось мальчиков и девочек из купеческого сословия. В середине позапрошлого столетия стали возникать гимназии и пансионы не только в губернских, но и в уездных городах. В 1854 г. в Шуе открылось учебное заведение госпожи Абрамовой. В объявлении об этом особо подчеркивалось, что оно предназначается доя «девиц дворянского и купеческого звания». Здесь обучали «наукам», т.е. общеобразовательным предметам, а также иностранным языкам, рисованию и рукоделию. Стоимость обучения была высокой - 150 руб. в год, те, кто хотел, чтобы дети овладели и музыкальным инструментом, должны были дополнительно платить еще 43 руб.8
В небольших городах и посадах, где не было средних учебных заведений, купеческим дочерям приходилось довольствоваться имевшимися здесь начальными школами. Правда, это были заведения, которые можно отнести к категории «высших начальных», т.е. их программа была значительно шире, чем в обычных приходских школах для простолюдинов. В Вознесенском посаде в 1860 г. открылось женское училище 2-го разряда, состоявшее из трех классов - приготовительного, первого и второго. Здесь преподавали Закон Божий, русский язык, чистописание, арифметику, историю и географию, в так называемых «народных» начальных школах последних двух предметов вообще не было. Состоятельные родители платили
8 руб. в год, небогатые освобождались от платы. В 1863 г. в этой школе насчитывалось 47 учениц, из них детей купцов - 12. В 1866 г. численность учащихся увеличилась до 54 чел., но купеческих дочерей среди них было только две, зато количество мещанок выросло более чем в два раза .
Последний факт свидетельствует о том, что в купеческих семьях осознали необходимость давать детям более серьезное образование. Этому способствовало увеличение количества мужских гимназий, затем одна за другой стали появляться и женские. Отдал своих детей Николая и Дмитрия в губернскую гимназию владимирский купец Г.М. Столетов, в дальнейшем оба они стали военными. Глава семьи считал, что все дети должны
получить солидное образование вне зависимости от того, какое поприще они изберут, бизнес, науку или военную карьеру10. Учиться во Владимирскую гимназию отправил своего сына Вячеслава и ковровский купец Шаганов11. Эти и другие факты относятся к середине XIX столетия и свидетельствуют о том, что не только престижность, но и необходимость среднего образования начала осознаваться в купеческих семьях.
С 1860-х гг. у родителей появилась реальная возможность выбирать для своих детей профиль обучения. Это было связано с училищной реформой 1864 г., по которой средние учебные заведения были разделены на две категории - классические и реальные гимназии. Последние вскоре получили название реальных училищ. Если в гимназиях упор делался на изучение мертвых языков и математики, то в реальных училищах больше часов отводилось на естественно-научные предметы, а в последних классах появлялись и такие специальные дисциплины, как химия, бухгалтерия, письмоводство (делопроизводство). Естественно, что в купеческих семьях предпочитали давать своим детям реальное образование. Однако неудобство состояло в том, что реальных училищ было существенно меньше, чем гимназий. На Верхней Волге они существовали в конце XIX -начале XX в. в губернских городах - Владимире, Костроме, Ярославле, а также в Иваново-Вознесенске, Муроме, Коврове, Кинешме и нескольких других уездных центрах.
В вышедшей в конце XIX в. книге по истории Иваново-Вознесенского реального училища помещен весьма показательный список его выпускников за несколько десятилетий. В 1881 г. его окончил И. Полушин, в 1882 г. - С. Полушин, в 1883 г. -Н. Бакулин, в 1887 г. - Н. Дербенев, в 1890 г. - А. Бакулин, в 1891 г. - В. Гандурин, в 1893 г. -Н. и Ф. Витовы, в 1896 г - К. Бакулин, в 1896 г. - С. Щапов, в 1897 г. - А. Гацдурин и т.д. Причем в приведенной выше выборке нами были взяты только дети владельцев наиболее крупных фабрик Иваново-Вознесенска без учета отпрысков средних и мелких промышленников и торговцев. Это же училище заканчивали дети фабрикантов Кокоревых, Миндовских и др. из соседнего Кинешемского уезда Костромской губернии12. В дальнейшем, когда в Кинешме открылось реальное училище, местные предприниматели стали отдавать своих детей в него. Например, хорошо известные в Кинешме купцы Поспеловы определили своего сына Леонида именно в это учебное заведение13.
Процент купеческих детей среди учившихся в средних учебных заведениях был значительно больше, чем доля купечества в общей численности населения. На начало 1912 г. в Иваново-Вознесенской мужской гимназии учились представители следующих сословий: 3 - из потомственных дворян, 34 - из личных дворян и чиновников, 20 - из духовенства, 21 - из купцов и почетных граждан, 99 - из мещан и 69 - из крестьян14. К сожалению, по статистическим данным далеко не всегда удается определить процент купеческих детей в общем контингенте, т.к. в отчетных документах их обычно объединяли с мещанами под общим названием «дети городских сословий». Так, в Ярославской женской гимназии в 1894 г. они составляли 23,7 %, в 1898 г. - 29,4 %, в 1908 г. - 39,5 %15. В Кинешемской женской прогимназии в 1911 г. дети из городских сословий составляли 57 %16.
Успехи купеческих детей в учебе были разными. Эго можно проследить по отчетам Иваново-Вознесенского реального училища Например, сын крупного текстильного фабриканта В. Гандурин приносил домой почти одни пятерки. Радовал своих родителей отпрыск крупного местного торговца И. Соколов, который также учился на «отлично» и по итогам одного из классов был удостоен «награды 1-й степени». В отличие от них сын другого крупного фабриканта Ф. Витов учился крайне слабо и в 1891 г. был даже на некоторое время взят отцом из училища, но в дальнейшем все же закончил его в 1893 г.17
Необходимо отметить, что из документов ясно, что педагоги не натягивали по просьбам влиятельных и богатых родителей оценки их детям, и они, в основном, получали те баллы, которые заслуживали. Практически на одни пятерки училась в Иваново-Вознесенской женской гимназии дочь небогатого фабриканта А. Варенцова Ольга (впоследствии известная революционерка). По окончании гимназии в 1882 г. она была награждена медалью. В автобиографии О.А. Варенцова писала, что учеба ей нравилась, особенно она была довольна богатой и содержательной библиотекой гимназии18. В основном на «4» и «5» училась в той же гимназии дочь богатейшего фабриканта К. Дербенева, только на «5» - дочь крупного торговца Е. Соколова. Более того, в 1892 г. по окончании семи классов последняя решила пойти в 8-ой, педагогический класс, выпускницы которого получали профессию учительницы начальной школы19. Этот факт свидетельствовал о том, что у некоторых девушек из предпринимательских семей уже в конце
XIX в. появлялось стремление получить определенную профессию и обрести некоторую независимость, а не рассчитывать в дальнейшем стать просто «купеческой женой».
Среди предметов, преподававшихся в средних мужских учебных заведениях и в некоторых женских, не было музыки или пения. Между тем овладение ими в XIX в. уже осознавалось в предпринимательских семьях как важный аспект общей культуры. Поэтому родители в частном порядке иногда приглашали преподавателей дня обучения своих детей, причем не только самым азам нотной грамоты. В этом отношении замечателен пример А. Коновалова, который в начале XX в. стал одним из наиболее известных предпринимателей и политиков России. Учителями его были выдающиеся музыканты - С.В. Рахманинов (фортепиано) и И.В. Гржимали (скрипка).
Молодой выпускник консерватории Сергей Рахманинов два летних сезона (1892 и 1894 гг.) провел в местечке Каменка Кинешемского уезда на даче Коноваловых. Здесь он ежедневно занимался по часу с А. Коноваловым. Весьма показательно отношение его матери Е.И. Коноваловой к молодому и пока совсем не знаменитому учителю их сына.
Об этом свидетельствует письмо С.В. Рахманинова из Каменки: «Люди очень милые. За мной... много ухаживают, и любезности их нет конца»20. Вдобавок, хозяева платили учителю музыки достаточно щедро за работу, которую никак не назовешь каторжной. Кстати, результаты обучения музыке были более чем впечатляющими. По свидетельству П.А. Бурышкина, знавшего А.И. Коновалова, тот был «музыкантом-виртузом» в полном смысле этого слова. Много лет спустя, в эмиграции, добрые отношения А.И. Коновалова и С.В. Рахманинова продолжались. Композитор возглавлял музыкальное общество в Париже, а бывший фабрикант под держивал его своими средствами21.
Усложнение предпринимательской деятельности, расширение контактов с Западной Европой, где образование, в том числе специальное, играло все большую роль, привели предпринимателей к осознанию необходимости высшего образования для своих детей. Немалую роль играли при этом и престижные соображения: купец законно мог гордиться тем, что его сын учится вместе с дворянскими детьми в университете или другом вузе. Еще в первой половине XIX в. к такому выводу пришли столичные предприниматели. В то время высшие учебные заведения находились, в основном, в столицах и особых хлопот с устройством детей в них не возникало. Только за двадцать лет (1829—1849) в различные вузы Москвы, преимущественно в университет и Коммерческую академию, поступило более 200 юношей из купеческого сословия, в том числе дети предпринимателей Е. Ленгольда, Н. Арбузова, А. Грачева, К. Шильдбаха22.
В провинции в это же время отправление купеческого сына в столицу на учебу воспринималось как из ряда вон выходящее событие. Таких фактов было очень немного.
Так, в 1850-х гг. в Московском университете учился сын ковровского купца В.Н. Ша-ганов23. Этот факт тем более примечателен, что Шаганов являлся выходцем даже не из губернского, а из небольшого уездного города Владимирской губернии.
Во второй половине XIX в. поступление купеческих сыновей в вуз уже не воспринималось как экзотика или чудачество родителей. К этому подталкивала сложная техника и технология, которая приходила на провинциальные фабрики с некоторым опозданием по сравнению со столичными предприятиями, а также усложнение делопроизводства, бухгалтерии, вовлечение предпринимателей в банковско-кредитные операции. Поэтому чаще всего они предпочитали направлять своих детей в технические и экономические учебные заведения. Этому способствовало еще одно немаловажное обстоятельство. Как уже отмечалось выше, купеческие сыновья (там, где это было возможно) получали образование не в гимназиях, а в реальных училищах. Между тем по реформам 60-х гг. XIX в. в области образования выпускники этих учебных заведений могли без экзаменов поступать именно в вузы тактического ггооАиля. а не в классические университеты (в по-
•'Д. J 1 * JL
следние попадали без экзаменов те, кто окончил классические гимназии). Именно «реальное» (т.е. техническое или экономическое) высшее образование требовалось будущим руководителям крупных промышленных или торговых фирм.
Это подтверждается интересной статистикой, которая велась в Иваново-Вознесенском реальном училище. Здесь поддерживали тесную связь с выпускниками и хорошо знали, куда они пошли после получения аттестата. Причем окончившие шесть основных классов училища шли преимущественно в «практическую деятельность», т.е. помогали своим родителям в торгово-промышленных делах или же пытались основать свое собственное дело. Что касается выпускников 7-го дополнительного класса (имевшего особенно ярко выраженный «реальный» уклон), то после него большинство юношей поступали в вузы. Это можно проследить на примере сыновей местных текстильных фабрикантов. Окончивший гимназию в 1882 г. С. Полушин поступил в Московское высшее техническое училище, в 1891 г. В. Гандурин - в Петербургский технологический институт, в 1893 г. Ф. Витов - в Рижский политехнический, в 1896 г. К. Бакулин - в Харьковский технологический и т.д. Всего курс семи классов за 1880-1890-е гг. окончили 126 чел., причем имелись сведения о дальнейшей судьбе 117 человек. Из них 93 (79,5 %) продолжили образование. В том числе 47 выпускников отправились учиться в Петербург (32 - в Технологический институт, 4 - в Институт гражданских инженеров, 3 - в Институт путей сообщения, 2 - в Горный, 5 - в Лесной и
1 - в Телеграфный институт). 28 выпускников Иваново-Вознесенского реального училища уехали за знаниями в Москву (22 - в высшее техническое училище, 3 - в Петровскую сельскохозяйственную академию, 3 - в инженерное училище), 9 - в Харьковский технологический институт, 2 - в Рижский политехнический. 27 чел. пошли в военные училища или приступили к практической деятельности. В Петербургский университет поступили за тот же период только один или два выпускника24.
Весьма популярной среди предпринимателей была Московская коммерческая практическая академия. Однако, несмотря на присутствие в ее названии слова «академия», она фактически являлась, хотя и очень престижным, но всего лишь средним специальным учебным заведением. Поэтому молодые люди чаще всего им не ограничивались и заканчивали после академии еще и вуз. Чаще всего наблюдалось сочетание экономического и технического или юридического образования. Его получил в упомянутой академии и Петербургском технологическом институте Н.А. Ясюнинский, известный предприниматель (имел крупную фабрику в Кохме) и
государственный деятель, член Государственного совета, по окончании второго вуза он получил звание инженера-технолога25. Другой текстильный фабрикант С.И. Сеньков из Вязников имел за плечами коммерческое училище и Демидовский лицей в Ярославле, который давал высшее юридическое образование.
Именно сочетание экономического и добротного юридического образования сделало его «европейцем» в предпринимательской среде, представителем нового типа буржуазии26. А.И. Коновалов был отдан в Катковский лицей, но не закончил его и продолжил образование на физико-математическом факультете университета27. Предприниматели с гордостью писали на своих визитных карточках «инженер-технолог» или «инженер-механик», а не «фабрикант» или «заводчик», считая это лучшей рекомендацией.
Среди отпрысков богатых семей встречались люди исключительно любознательные, которым было тесно в рамках того факультета и специальности, которые они изначально определили сами или под влиянием родителей. Так, молодой С.Т. Морозов, обучаясь в Московском университете, не только овладевал химией (знание которой ему нужно было как будущему хозяину огромной текстильной фабрики) в лаборатории профессора В.В. Марковникова, но также посещал лекции по физике своего знаменитого земляка-владимирца А.Г. Столетова. Кроме того, на историко-филологическом факультете он слушал лекции выдающегося историка В.О. Ключевского28.
Тягу к высшему образованию у молодежи из купеческой среды как нельзя лучше иллюстрирует следующий факт. Уроженец города Мурома А. Рябинин вспоминал, что в 1894-1914 гг. в Петербурге действовало целое землячество студентов из этого не слишком большого уездного города. В частности, в него входили представители известных муромских предпринимательских семей: А.В. и А.Н. Зворыкины, Н.В., Е.П. и М.П. Суздальцевы и др. Они учились в Технологическом, Горном институтах и даже в Академии художеств29.
Существенным моментом в окультуривании российского предпринимательского «сословия» было получение коммерческого образования в Западной Европе молодыми людьми из восходящих капиталистических кланов. Причем слово «образование» здесь следует толковать расширительно, подразумевалась не только учеба, но и стажировка в крупных западных фирмах и просто ознакомление с передовым опытом во время поездок за рубеж. Еще в 40-50-х гг. XIX в. несколько юных москвичей из купеческих семей стажировались за границей, несмотря на то что такие поездки были делом дорогостоящим и очень хлопотным. «Тогда заграничный паспорт стоил 500 руб. серебром, -писал Н.К. Крестовников, - дозволялось ездить за границу только с коммерческой целью или целью лечебной: причем в первом случае требовалось ручательство торговых фирм в благонадежности поведения едущего»30. Такие поездки практиковались и в провинциальных купеческих семьях. Известный шуйский текстильный фабрикант И.Ф. Попов в 1843 и 1847 гт. брал с собой в поездки по Западной Европе своего сына Ивана, который до этого получил только домашнее образование. Такой же познавательный характер носил вояж отца и сына Поповых в 1853 г. в Петербург, где они посетили Александровскую мануфактуру, считавшуюся в то время образцовой. Там Поповы знакомились с новинками текстильного производства . В конце XIX - начале
XX в. такие поездки стали если не правилом, то, по крайней мере, и не исключением. Так, юный Александр Коновалов после учебы в Катковском лицее и Московском университете выезжал в Германию, где посещал профессионально-техническую школу прядения и ткачества в Мюльгаузене, стажировался на передовых немецких предпри-
•5Л
ятиях . Таким образом, во многих предпринимательских семьях резонно считали, что будущему руководителю предприятия невредно самому постоять за ткацким или прядильным станком и необходимо без посторонней помощи разбираться в тонкостях техники и технологии, не доверяя все инженерам и механикам.
Тяга к высшему образованию появилась и среди купеческих дочерей, некоторые из них, как уже отмечалось выше, не желали в будущем стать просто «купеческими женами» и хотели обрести самостоятельность, получив ту или иную профессию. Например, дочери известного владимирского купца Бабушкина уехали в Петербург, поступив на Бестужевские, Высшие женские и Высшие Голицынские сельскохозяйственные курсы в Москве33.
Культурный уровень делового человека определялся не только полученным им дипломом или аттестатом. Для некоторых семь гимназических лет, просто «отбытых» на ученической скамье, мало что давали. После этого они книг в течение всей
■ягачни р nvR-м ппити up Лпятти я п гячртяу my интрпргппян тппысп Лып-ж-ррпй wnf и
*• »»I» м. IV — jy VW 5 *» " » »- V Г ’ »•*
раздел «состояние рынка». Другие, пройдя только начальное или домашнее обучение, всю свою жизнь занимались самообразованием, много читали художественную и специальную литературу. Кстати, на рубеже XIX и XX вв. в культурном обществе России существовал настоящий культ самообразования, который поддерживался периодической печатью, изданием массы научно-популярной литературы, общественным мнением и такими культуртрегерами, как Н.А. Рубакин. Это широкое движение не могло не затронуть и жадную до знаний часть предпринимателей, которая становилась все более многочисленной.
В столицах тяга к книге проявилась, разумеется, раньше, чем в провинции. Об этом интересе свидетельствовал состав библиотеки Московского купеческого собрания к середине XIX в., она содержала произведения 181 (!) русского писателя. Мало того, в состав ее входили классические исторические сочинения Юлия Цезаря, Тита Ливия, Тьера, Карамзина, Погодина, Грановского, Полевого, научные труды Вернадского, Тенгоборовского, Небольсина. Купеческое собрание выписывало также 42 периодических издания разных направлений34. Большие и хорошо подобранные домашние библиотеки у купцов были довольно редкими. Тем не менее, в справочном издании, посвященном собраниям библиофилов, отмечены во второй четверти XIX в. не только личные библиотеки ученых И. Забелина, М. Погодина, Н. Тихонравова и др. В этот список были включены книжные собрания московских предпринимателей Солдатенкова, Хлудова, Рахманова, Лонгвинова, Афанасьева35.
В первой половине XIX в. в провинции частные библиотеки в купеческих семьях были еще большей редкостью, чем в столицах. В уездном Коврове среди других предпринимателей выделялся Илья Федорович Шаганов. Его внук В.Н. Шаганов вспоминал, что дед любил читать газеты и книги, а в его личном книжном собрании были академические издания русских путешественников и даже издания Н.И. Новикова Не менее усердным книгочеем был и отец В.Н. Шаганова, знавший немецкий язык и читавший в подлиннике Ф. Шиллера, который был его любимым писателем. Зачитывался он и масонскими сочинениями. Увлечение масонством во второй четверти XIX в. в столицах уже прошло, но в провинции оно бытовало как бы «задним числом»36.
Богатой была библиотека ковровского купца Н.А. Першина. Во многом это объяснялось тем, что семья Першиных принадлежала к старообрядчеству, здесь, по данным уже за вторую половину XIX в., хранились редкие церковные книги, в том числе «доникноновского» периода, т.е. относившиеся к первой половине ХУП в.
Обычно старообрядческие книжные собрания состояли только из религиозной литературы, но у Першина были в личной библиотеке и уникальные светские книги37.
Еще более впечатляющими выглядели библиотеки шуйских предпринимателей в середине XIX в. Сведения об этом, собранные известным краеведом В.А. Борисовым в 1854 г., были опубликованы в губернском официозе. В этом городе, отличавшемся достаточно высоким уровнем культуры населения, у почетных граждан в личных библиотеках насчитывалось: у И.Ф. Попова - 1 ООО томов, у М. Посылина -200, у С.В. Попова - 200; у купцов: И.М. Лядова - 150 томов, Ф. Пряхина - 150, Н. Нечаева - 100, Н. Кругликова - 10038. По данным, собранным И.М. Лядовым, в 1869 г. предприниматели Шуи выписывали немало периодических изданий, в том числе серьезных и познавательных. На журнал «Отечественные записки» были подписаны 4 купца, на «Русский вестник» - 3, на «Сын отечества» - 11, на «Дело» -5, на «Вестник Европы» - 1. Местные деловые люди выписывали следующие газеты: «Голос» - 4, «Русские ведомости» - 30, «Петербургские ведомости» - 1. Что интересно, откровенно развлекательный столичный журнал с соответствующим названием «Развлечение» получали только трое купцов39.
Среди наиболее известных предпринимателей-библиофилов особое место занимает Я.П. Гарелин (Иваново-Вознесенск), который приучился к чтению с детства, как только овладел грамотой. Своей библиотеки в то время (20-3 0-е гг.
XIX в.) в семье не было, и книги попадали ему в руки случайно, причем среди них была не только религиозная литература. Это бессистемное чтение вызвало большое беспокойство у его отца П.М. Гарелина. По этому поводу биограф Я.П. Гарелина писал: «И кто знает? Может быть, старик Гарелин, Петр Мефодь-евич, как бы по предчувствию привязал сына к фабрике, пылкий Яков Петрович с молодых годов мог отдаться совсем другой деятельности и тогда прости-прощай ситцевая мануфактура, а это не входило в расчеты купеческой среды»40. В дальнейшем, повзрослев, Я.П. Гарелин стал собирать свою собственную библиотеку. Это были книги по богословию, философии, промышленности, художественная литература (сочинения А.С. Пушкина, Л.Н. Толстого, А.Г. Майкова, И.С. Никитина, Д. Байрона, Ф. Шиллера и других писателей). В его домашнем собрании имелись и такие совершенно неожиданные для купеческой библиотеки книги, как турецко-татарско-русский словарь, Коран 1790 г. издания41. Особенно интересовался Г арелин историей, у него были такие книги, как «О нравах и обычаях римлян» 1787 г. издания, «История Российская» Щербатова, труды Костомарова, Погодина. Он охотно покупал исторические романы: «Иоанна Французская», «Екатерина Бурбон», «Рыцари лебедя», автором которых была госпожа де Жанлис, очень модная в то время писательница, соперничавшая по своей популярности в жанре исторической беллетристики с Вальтером Скоттом42. По нашим приблизительным подсчетам, личная библиотека, собранная Я.П. Гарелиным в 40-80-х гг. XIX в., составляла около 3 200 томов.
Были в Иваново-Вознесенске и другие крупные фабрикантские книжные собрания. Так, в фонде современной Ивановской областной научной библиотеки есть небольшие части некогда крупных библиофильских коллекций местных предпринимателей Д.Г. Бурылина, М.Н. Гарелина, С.Н. Грачева43. Есть сведения о том, что в это же книгохранилище в 30-х гг. XX в. поступила библиотека А.А. Титова44. К сожалению, автор публикации не указала, кто имеется в виду - купец-археограф из Ростова-Ярославского или же купец-краевед из Мурома Скорее всего, подразумевался последний, т.к. в 30-х гт.
XX в. территория Владимирской области куда до революции входил Муром, принадлежала к Ивановской промышленной области, и наиболее ценные книжные собрания досоветского периода чаще всего попадали в областную библиотеку.
В одном из личных фондов Государственного архива Ивановской области сохранился весьма ценный для современного исследователя документ - регистрационная книга подписчиков Иваново-Вознесенской общественной публичной библиотеки за 1891 г. с указанием того, какие книги они брали. Среди постоянных посетителей этого заведения наряду с местными мещанами, фабричными служащими, интеллигенцией, значатся и несколько местных предпринимателей, в том числе В.К. Маракушев и А.Н. Дербенев. Оба они были совладельцами-акционерами двух крупнейших фабрик русского Манчестера. Для справки нужно отметить, что ни тот, ни другой не были известными меценатами или особенно активными общественными деятелями. Это были достаточно богатые люди, но в плане общественной деятельности сугубо «рядовые». Нельзя предположить, что у них дома не имелись свои домашние библиотеки, т.к. в конце XIX в. они были практически у каждого образованного делового человека. Но, как видно, состав этих личных собраний не удовлетворял их, и они не эпизодически, а регулярно ходили в главную и самую богатую библиотеку города, фонд которой насчитывал несколько тысяч томов.
В библиотечном формуляре Василия Константиновича Маракушева отмечено, что он появлялся в библиотеке для обмена книг 2-3 раза в месяц. За 1891 г. он перечитал несколько томов собрания сочинений И.С. Тургенева, в том числе «Записки охотника», интересовался также произведениями Толстого (имелся в виду, вероятно, Л.Н. Толстой), Глеба Успенского и стихами Я. Полонского. Брал Маракушев и журналы: «Русскую старину», «Исторический вестник», «Северный вестник». Что касается Александра Никаноровича Дербенева, он приходил в библиотеку, для того чтобы обменять книги и полистать в читальном зале журналы, несколько раз в неделю. За год этот фабрикант перечитал несколько томов собрания сочинений Гоголя, в том числе «Мертвые души», брал «Бедность не порок» Островского, «Преступление и наказание» Достоевского, сочинения Григоровича. В его формуляре записаны также книги Белинского, Некрасова, стихи модного в конце XIX в. Надсона, а также книга «Женщины петербургского света» неизвестного автора (судя по названию - бульварное чтиво). Из журналов Дербенев регулярно знакомился с «Северным вестником», «Историческим вестником», «Вестником Европы», «Нивой», «Вестником иностранной литературы», «Русской мыслью», «Будильником»45.
В целом вкусы двух достаточно типичных фабрикантов можно оценить положительно. Они предпочитали литературу, которая уже в то время стала классической, хотя в числе читавшихся ими авторов были и еще живые классики (Л.Н. Толстой). Причем налицо была тяга и к такому серьезному чтению, как «Преступление и наказание» или критические работы В.Г. Белинского. Следует отметить также большой интерес предпринимателей к исторической тематике, о чем говорит их спрос на журналы «Русская старина» и «Исторический вестник». Вместе с тем фабриканты не сторонились иллюстрированных («Нива») и юмористических изданий («Будильник»), легкой литературы («Женщины петербургского света»). В совокупности эти издания давали что-либо «и уму, и сердцу», могли вызвать серьезные размышления и просто удовлетворить праздное любопытство.
В некоторых случаях в купеческую среду проникали и запрещенные произведения. В конце 20-х гг. XIX в. ковровский купеческий сын Н.И. Шаганов, которому в это время было около 20 лет, познакомился с известным тогда поэтом А.И. Полежаевым, отданным в 1826 г. в солдаты за антиправительственные стихи. Личность Полежаева произвела на него большое впечатление, он подарил Шаганову несколько рукописных тетрадей со своими произведениями, в числе которых были такие известные его стихи, как «Четыре нации», «Ренегат», а также нигде не напечатанное стихотворение «Мир создал Бог, но кто же создал Бога», которое, судя по названию, имело явно материалистическую окраску46.
Привычка к регулярному чтению появилась и у многих представительниц предпринимательского сословия. Показательна ситуация, описанная в мемуарах И.А. Волкова, который в конце XIX в. работал «мальчиком» в Иваново-Вознесенске в фабричной конторе А.М. Гандурина. Здесь он в свободные минуты жадно читал все, что ему попадалось под руку: старые газеты, иллюстрированные приложения к ним, разные прейскуранты и даже технические брошюры с чертежами. Особенно нравился ему юмористический журнал «Стрекоза» с двусмысленными шутками и рисунками. Однажды племянница Гандурина (в то время взрослая девушка) застала его за чтением этого издания и с упреком заметила, что это «гадость». Она привела понравившегося ей мальчишку домой, показала ему семейную библиотеку и стала давать ему книги для «настоящего», по ее мнению, чтения. Среди них были «Робинзон Крузо» Д. Дефо, «80 тысяч лье под водой» и «Дети капитана Гранта» Ж. Верна, «Дэвид Копперфильд» Ч. Дикенса, «Хижина дяди Тома» Г. Бичер-Стоу. Логично предположить, что она рекомендовала любознательному конторщику те произведения, которые сама читала. Приведенный выше список свидетельствует о хорошем вкусе девушки из купеческой семьи47.
Другим свидетельством вкусов провинциальной женщины из купеческой среды является дневник кинешемской купеческой жены Шемякиной. Муж ее В.И. Шемякин постоянно занимался профессиональным самообразованием, выписывал много экономических журналов. Жена старалась не отстать от него, много читала, в том числе Л.Н. Толстого, была знакома со знаменитостями48.
Отдельные представители провинциальной буржуазной среды даже пытались пробовать себя на литературном поприще. В доме известных предпринимателей Кинешемского уезда Миндовских в 1891-1895 гг. молодежью издавался рукописный журнал «Звонок», его содержание составляли любительские стихи, басни, эпиграммы, карикатуры, ребусы. В них высмеивались быт и нравы некоторых местных купцов-самодуров, их жадность, скудомыслие, распущенность. Один из молодых Миндовских, Владимир Андреевич, начал пробовать себя в литературе более серьезно. Не без влияния известного писателя А.А. Потехина он написал несколько стихотворений, рассказов и очерков, которые были опубликованы в газетах Костромы и Кинешмы. Однако литератором он так и не стал, реализовав себя уже после 1917 г. как краевед-бытописатель. В 1919 г. в Костроме вышла его книга «Вичуг-ская фабричная старина» о повседневной жизни фабричного края49.
Таким образом, новым в деятельности провинциальных предпринимателей середины XIX - начала XX в. стало стремление расширять возможности получения прибыли на основе технического и коммерческого образования, гуманитарных знаний, позволяющих взаимодействовать с представителями различных социальных групп общества. Несмотря на рациональной подход к образованию торгово-
промышленных фамилий, многие их представители значительно расширили свой культурный уровень и считали необходимым не только формальное обучение, но и различные формы самообразования, творчества, личностной свободы.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Сироткт А.С. Фабриканты Поповы: история предпринимательской династии // История в лицах: выдающиеся уроженцы и деятели Владимирского края. Рождественский сборник- Ковров, 2004. - Вып. XI. - С. 74-75.
2 Владимирские губернские ведомости. - 1915. - № 44.
3 Черемушкин И.Ю. Замечательные люди не исчезают бесследно: роль ростовских купцов Хлебниковых в становлении Товарищества мануфактур «А. Каретниковой с сыном» // История Тейкова в лицах: альманах, - Тейково, 2004. - С. 4-5; ГАИО. - Ф. 12. - Оп. I. -Д. 1289.-Л. 36.
4 ГАИО. -Ф. 1150. - Оп. 1. - Д. 70. - Л. 7.
5 Котлова Т. Б. Социокультурная среда в российском провинциальном городе в конце XIX - начале XX века: гендерный аспект. - Иваново, 2001. - С. 53.
6 Красильщиков А.П., Сафронов В Д. Фабриканты Красилыциковы. - М., 2000. - С. 81-82.
7 Филаретов А.А. Генерал Дмитрий Столетов // Материалы областной краеведческой конференции (5 июня 1989 г.). - Владимир, 1998. - С. 123-124.
8 Владимирские губернские ведомости. - 1854. - № 40.
9 Там же. - 1864. -№26; Там же. - 1866. -№43.
10 Филаретов А.А. Генерал Дмитрий Столетов - С. 123; Порцевский В.А., Титова В.А. Воинские захоронения разных лет // Владимирский некрополь. - Владимир, 1999. - Вып. 2. - С. 66.
" Шаганов В.Н. Из семейных преданий // Рождественский сборник. - Ковров, 1996. -Вып. 3. - С. 14.
12 Ефремов Д.Д. Краткий отчет за 25-летие существования Иваново-Вознесенского реального училища (1873-1898). - Иваново-Вознесенск, 1898. - С. 76.
13 Кинешма: прошлое и настоящее города на Волге / Сост. И.П. Антонов. - Иваново, 2000.-С. 35.
14ГАИО.-Ф. 34. - Оп. 1.-Д. 34. - Л. 41.
15 Котлова Т.Б. Социокультурная среда в российском провинциальном городе... - С. 74; ГАИО. - Ф. 549. - Оп. 2. - Д. 759. - Л. 164; Там же. - Д. 1242. - Л. 7.
16 ГАИО. - Ф. 500. - Оп. 1. - Д. 270. - Л. 78.
17 Там же.-Ф. 33.-Оп. 1.-Д. 297.-Л. 10,46, 50.
18 Там же. - Ф. П-282. - Оп. 3. - Д. 187. - Л. 6; Там же. - Д. 187а. - Л. 7.
19 Там же. - Ф. 35. - Оп. 1. - Д. 66. - Л. 7, 8, 20,26.
20 Рахманинов С.В. Письма. — М., 1955. - С. 69.
21 Бурышкин П.А. Москва купеческая. - М., 1991. - С. 183; Балдин К.Е. Вичугская сторона. - Иваново, 2002. - С. 68,204.
22 Ионова В.В. Общественно-культурная деятельность крупной московской буржуазии во второй четверти XIX века // Общественное движение в России в Х1Х-ХХ вв.: межвузовский сборник научных трудов. - Иваново, 1988. - С. 28.
23 Шаганов В.Н. Из семейных преданий. - С. 14.
24 Ефремов Д.Д. Краткий отчет за 25-летие существования Иваново-Вознесенского реального училища... - С. 74-88.
25 Цикулина Н.В. Николай Арсеньевич Ясюнинский - фабрикант, общественный деятель, меценат // История Тейкова в лицах: альманах. - Тейково, 2004, - С. 18,
26 Из истории благотворительности Владимирской губернии: краеведческий очерк. -Владимир, 2000. - С. 29.
27 Балдин К.Е. Вичугская сторона. - С. 68.
28 Попова МЛ. И поиск длится целый век... - Владимир, 2002. - С. 39.
29 Рябинин А. К истории Муромского землячества в Петербурге (1894-1914 гг.) // 20 лет рабочей организации г. Мурома, Кулебаки, Выкса. - М., 1923. - С. 163-172.
30 Крестовников Н.К. Семейная хроника Крестовниковых. - М., 1903. - Кн. 1. - С. 79.
31 Сироткин А. С. Фабриканты Поповы: история предпринимательской династии. - С. 75.
32 Балдин К.Е. Вичугская сторона. - С. 68.
33 Квасков В.Б., Попова М.П. О роли новгородских выселенцев в жизни г. Владимира (на примере купеческого рода Бабушкиных) // Воронинские чтения - 94: материалы областной краеведческой конференции. - Владимир, 1995. - С. 170.
34 Московское купеческое собрание: исторический очерк. - М., 1914. - С. 62.
35 Геннади Г. Указатель библиотек в России. - СПб., 1864 - С. 18.
36 Шаганов В.Н. Из семейных преданий - С. 15,19-20.
37 Монякова О.А., Фролов Н.В. Из истории городского самоуправления до 1917 г. // Рождественские чтения. - Ковров, 1994. - Вып. 1. - С. 104.
38 Владимирские губернские ведомости. - 1854. - № 14.
39 Там же.-1870.-№32.
40 Там же.-1915.-№44.
41 Каталог Иваново-Вознесенской общественной публичной библиотеки. - Иваново-Вознесенск, 1901.
42 Балдин К.Е. Яков Гарелин: предприниматель, историк, меценат. - М., 1993. - С. 18.
43 Богословская Е.В. Библиофильские собрания в фонде областной научной библиотеки // Королевские чтения: тезисы докладов и сообщений. - Иваново, 1997. - С. 14.
44 Карабанова А.М. Дети своего времени: тридцатые годы в истории Ивановской областной научной библиотеки // Королевские чтения. 4 декабря 2002 г.: тезисы докладов и сообщений. - Иваново, 2003. - С. 21.
43 ГАИО. - Ф. 53. - On. 1. - Д. 87. - Л. 10,12-13.
46 Шаганов В.Н. Из семейных преданий - С. 20.
47 Волков И. В старом Иванове. - Иваново, 1945. - С. 69-70.
48 Шепелева Н.Р. Из истории рода промышленников Шемякиных // Историко-культурный и природный потенциал кинешемского края. Развитие регионального туризма: материалы II региональной краеведческой конференции. - Кинешма, 2004. - С. 73.
49 Горбунов С.В., Любичев Ю.С. Вичуга: историко-краеведческий очерк. - Ярославль, 1986.-С. 86, 88.
ROLLE FORMATION IN TRAINING OF FUTURE OWNERS ON THE BOUNDARY 19-20™ OF SUBSTANCES (MATERIALS OF VLADIMIR, KOSTROMA. YAROSLAVL PROVINCES)
O.A. KUZNETSOVA
Department of Philosophy Ivanovo State Textile Academy 21, F. Engels Av., Ivanovo, 153000, Russia
In this article the author examines the special features of professional- educational system, prevailing in the Russian business practice on the boundary no-load condition of the substances. Author shows that the provincial enterprise was formed in the specific social context, which fortified itself by the local culture of data of settlements. The material assembled by the author makes it possible to name some historical legitimacies the formation of educational priorities in merchant and business circles of the territories indicated.
