CC BY
5
Язык и культура. 2024. № 67. С. 58—75 /Language and Culture. 2024;67: 58- 75
Научная статья
УДК 830-03-083:800.71-051(045) doi: 10.17223/19996195/67/3
Роль носителя исходного языка в редактировании перевода художественного текста (из опыта работы автора)
Анастасия Владимировна Морева1
1 Национальный исследовательский Томский государственный университет, Томск, Россия, [email protected]
Аннотация. Осмысляется вклад в работу над художественным переводом редактора - носителя исходного языка (ИЯ) и культуры. Анализ проблемы основан на личном опыте автора статьи, выступившего редактором перевода романа в жанре фантастики и детектива «Немного не в себе. Эпизод IV» Мары Ви (сетевое издание 2019 г.) с русского языка на немецкий. Было отредактировано свыше 300 контекстов романа объемом 148 страниц, в связи с чем привлекаемый к исследованию материал можно считать вполне репрезентативным. Помимо обшдх разделов переводоведения и лингвистики, исследование методологически опирается также на положения, связанные с переводческими ошибками и интерференцией. В работе автор концентрируется, в первую очередь, на сушественных погрешностях передачи содержания и (или) форм его выражения и далее на комментариях/предложениях редактора переводчику.
Выявлено, что в первоначальном переводе содержательные ошибки (искажения, неточности и неясности, по Л.К. Латышеву и А.Л. Семенову), составляющие свыше 150 контекстов, лежат преимущественно в лексико-стилистической плоскости. Затруднения в интерпретации и, следовательно, в переводе у неносителя ИЯ вызвала стилистически маркированная лексика - разговорная, просторечная, сниженная, элементы, близкие к арго и жаргонам, среди которых зафиксированы в отдельных случаях так называемые абсолютные безэквиваленты (отсутствуют в двуязычных словарях) типа русского глагола набычиться. В силу этого высвечивается проблема поиска нужного соответствия, и уже в качестве подспорья для переводчика, неносителя ИЯ, автором статьи и редактором исследуемого перевода предлагается скрупулезно работать с одноязычными, толковыми словарями и в особенности с контекстуальными извлечениями основного корпуса и параллельного (немецкого) подкорпуса Национального корпуса русского языка; обе возможности показаны на конкретных примерах.
Среди прочих трудностей перевода и их причин выявлены: русские частицы, отличающиеся многообразием смысловых и модальных оттенков, вследствие чего могущие быть функционально более нагруженными и многозначными по сравнению с немецкими; созвучия слов исходного языка для переводчика и случаи звуковой интерференции. В значительно меньшей степени по сравнению с лексическим уровнем зафиксированы переводческие ошибки грамматического характера: неверная передача каузативных и видовых оттенков русского глагола, ошибочный перевод отрицательных конструкций и порядка слов (последнее с последующей неверной же интерпретацией состава рамочной конструкции).
Автор осознает ограниченность данных, однако считает, что сделанные выводы могут быть учтены в последующих исследованиях о роли носителя ИЯ в
© А.В. Морева, 2024
качестве редактора перевода, в частности обобщающих все те случаи, где его участие незаменимо.
Ключевые слова: художественный текст, редактирование перевода, переводческая ошибка, носитель исходного языка, немецкий язык
Для цитирования Морева А.В. Роль носителя исходного языка в редактировании перевода художественного текста (из опыта работы автора) // Язык и культура. 2024. № 67. С. 58-75. doi: 10.17223/19996195/67/3
Original article
doi: 10.17223/19996195/67/3
The role of a native speaker of the source language in editing literary translations (from the author's experience)
Anastasia V. Moreva1
1 National Research Tomsk State University, Tomsk, Russia, [email protected]
Abstract. The article reflects on the contribution to literary translation made by the editor who is a native speaker of the source language and culture. The analysis of the problem is based on the personal experience of the author of the article, who edited the translation of the novel in the genre of science fiction and detective story A Little Crazy. Episode IV by Mara Vee (online edition 2019) from Russian into German. Over 300 contexts of the 148-page novel were edited, and therefore the material involved in the study can be considered as quite representative. In addition to the general notions of translatology and linguistics, the study methodologically relies on conceptions related to translation errors and interference. The author focuses, first of all, on significant errors in the transmission of the content and/or forms of its expression, and then on the comments/suggestions of the editor to the translator.
It was revealed that in the original translation the content errors (distortions, inaccuracies and ambiguities, according to L.K. Latyshev and A.L. Semenov), which make up more than 150 contexts, lie mainly in the lexical and stylistic plane. Difficulties in interpretation and, consequently, in translation from a non-native speaker of a foreign language were caused by stylistically marked vocabulary - colloquial, reduced, elements close to slang and jargon, among which are the so-called absolute non-equivalents (absent in bilingual dictionaries) such as the Russian verb nabychitsya. Therefore the problem of finding the appropriate equivalent is highlighted, and as a help for a translator who is not a native speaker of the source language, the author of the article and the editor of the researched translation proposes to work scrupulously with monolingual, explanatory dictionaries and, in particular, with contextual extracts of the main corpus and parallel (German) subcorpus of the National Corpus of the Russian Language; both possibilities are illustrated by examples in the article.
Among other translation difficulties and their reasons, the following were identified: Russian particles, which are distinguished by a variety of semantic and modal shades, as a result of which they can be functionally more loaded and ambiguous compared to German ones; similar-sounding words of the source language for the translator and cases of sound interference. To a much lesser extent compared to the lexical level, translation errors of a grammatical nature were recorded: incorrect transmission of causative and aspect shades of the Russian verb, erroneous translation of negative constructions and word order (the latter followed by an incorrect interpretation of the composition of the frame structure).
The author of the article is aware of the limitations of the data, but believes that the conclusions drawn can be taken into account in subsequent studies on the role of a native speaker as a translation editor, in particular, generalizing all those cases where this participation is indispensable.
Keywords: literary text, translation editing, translation error, native speaker of the source language, German
For citation: Moreva A.V. The role of a native speaker of the source language in editing literary translations (from the author's experience). Language and Culture, 2024, 67, рр. 58-75. doi: 10.17223/19996195/67/3
Введение
В мировой переводческой практике действует «принцип носителя языка», означающий, что язык, на который переводится исходный текст, является для переводчика родным. Носитель переводящей культуры способен в большей степени обеспечить языковое и культурное качество перевода, разумеется, при условии наличия у него всех тех компетенций, которые в совокупности составляют требования, предъявляемые к современному переводчику (собственно профессионально-переводческая, языковая, межкультурная, предметная и прочие компетенции).
Данный принцип, однако, оспаривается практиками перевода, например, в отношении технических, медицинских текстов, документов физических лиц и т.п., где разница между переводами, выполненными носителями языка перевода (ПЯ) и носителями ИЯ, несущественна. Это все тексты, не допускающие разночтений, характеризующиеся строгими конвенциональными особенностями, именно по этой причине легче поддающиеся машинному переводу. Но существует масса текстов, самых разнообразных в стилистическом отношении (художественные тексты, публицистика, письма, мемуары, реклама и др.), при переводе которых, пожалуй, все-таки в выигрышном положении оказывается носитель ПЯ, имеющий в своем арсенале более богатый набор языковых соответствий, безусловно, более тонко чувствующий их стилистические оттенки. Роль носителя переводящей культуры в таких случаях трудно переоценить.
Любой перевод представляет собой многоступенчатый процесс и, как правило, не ограничивается трудом одного человека. Не исключение и художественный перевод (объект данной работы): перевод носителя ПЯ обязательно вычитывается специалистом ИЯ (возможно, не одним, возможно, в тандеме с другим специалистом ПЯ), делается сверка текста, выявляются пропуски, исправляются орфографические и пунктуационные ошибки, устраняются случаи неверной передачи смысла, выявляются стилистические шероховатости и, наконец, проводится финальная корректура текста. Требования к редактированию повышаются, если отсутствует этап саморедактирования: например, переводчик работает в
условиях сжатых сроков с большим объемом текста и отправляет перевод на вычитку, не имея возможности проверять самому. Переводческое редактирование проходит, таким образом, три этапа - сверка, собственно редактирование и корректура.
Редактор сообщает переводчику об ошибках и внесенных в текст исправлениях, выносит на обсуждение неясные моменты, оставляет комментарии. Такой (пусть даже опосредованный) диалог между переводчиком и редактором (в крупных переводческих проектах каждый участник команды отвечает за свою «зону ответственности», коммуникация осуществляется часто через координатора проекта) способствует профессиональному росту обоих. Как справедливо резюмирует О.В. Мак-сютина, переводческое редактирование «улучшает качество перевода, служит инструментом контроля качества», а также «представляет способ тренировки профессиональных навыков как для переводчика, так и для редактора» [1.С. 109].
Цель данной статьи - показать на примере конкретного проекта функционал и преимущества носителя культуры ИЯ в процессе редактирования художественного перевода.
Методология исследования
Исследование выполнено с опорой на теоретические положения общей и частной теории перевода, контрастивной лингвистики, прагматики и лингвостилистики. В ходе работы применялись общенаучные методы и лингвистические методы - лингвистическое описание, дефини-ционный анализ с использованием соответствующих словарных и корпусных данных, контекстуальный анализ. Основу работы составляет сопоставительный анализ исходного и переводного текстов - главный метод, традиционно применяемый в любом аспекте переводоведения.
Важным отправным пунктом исследования служат положения разделов переводоведения, связанных с переводческими ошибками и интерференцией.
Анализ ошибок является вообще весьма перспективным направлением как в лингвистике, так и в лингводидактике, постепенно приобретающим статус отдельной дисциплины - эрратологии (от лат. errata 'ошибки'). Эрратология в переводческой деятельности манифестируется, прежде всего, в трудах А.Б. Шевнина [2, 3], где она понимается как теория ошибок и переводческих несоответствий. Среди задач эрратоло-гии: определение переводческой ошибки, классификации ошибок, выявление факторов ошибочного перевода и путей его предотвращения. По словам исследователя, «эрратологический материал может служить перспективной и объективной базой для возможного переосмысления многих теоретических положений, коррекции методики преподавания и
изучения иностранных языков» [2. С. 113]. Как пишут Л.К. Латышев и В.И. Провоторов, «анализ переводческих ошибок - это анализ отрицательных переводческих прецедентов, в ходе которых у обучаемых должен постепенно быть выработан иммунитет к наиболее типичным и грубым ошибкам» [4. С. 75].
Однако следует отметить, что анализ ошибок и их классификации, вообще говоря, представляют предмет, который довольно давно занимает умы исследователей как в отечественном, так и в зарубежном пере-водоведении, поскольку он непосредственно связан с прикладным аспектом перевода и эффективной подготовкой переводчиков. Так, в соответствии со структурно-системным подходом к языку выделяют такие типы переводческих ошибок, как фонетические, фонологические, орфографические, графематические, морфологические, синтаксические, лексические, контекстуальные и стилистические ошибки [5. S. 298]. Если говорить о трансляции исходного содержания, то ошибки могут выражаться в искажениях (вводят в заблуждение адресата перевода относительно предмета сообщения, вызывают неадекватные представления и эмоции), неточностях (также дезинформируют, но в менее существенной мере) и неясностях (затемняют смысл высказывания, дезориентируют адресата) [6. С. 164-165]. Если в фокусе внимания оказываются усилия переводчика по адаптации транслируемого содержания и форм его выражения к новым лингвоэтническим условиям восприятия, то речь может идти об ошибочных «сдвигах» либо в сторону буквального перевода, либо в сторону переводческих вольностей [6. С. 164-165]. Существует множество работ, посвященных разного рода ошибкам и классифицирующих их по разным основаниям. Подробно переводческие ошибки и их «вес» при определении качества перевода представлены в коллективном труде авторов Всероссийского центра переводов «Новый взгляд на классификацию переводческих ошибок» [7]. Однако следует оговорить, что применительно к художественному переводу формализовать оценку его качества бывает подчас непросто, о чем свидетельствует опыт подобных исследований [8. С. 35].
Другим важным явлением, во многом определяющим феномен ошибок как в овладении иностранным языком, так и в практике перевода, является интерференция. Под интерференцией понимается «вмешательство элементов одной языковой системы в другую при языковом контакте, а результат этого вмешательства может быть отрицательным и выражаться в отклонении от норм данного языка и положительным, способствующим адекватному переводу и приобретению навыков в одном языке под влиянием другого» [9. С. 173]. Обычно говорят о влиянии родного языка, но это может быть и влияние первого иностранного языка на второй иностранный, влияние варианта языка (британского английского, швейцарского немецкого и др.). В переводе интерференция проявляется
на всех уровнях языка, от орфографии и пунктуации до стилистики, поэтому для преодоления деструктивной интерференции важно составлять корпусы интерферентов, т.е. любых значимых единиц (от морфемы до предложения), которые по звучанию, написанию или функции в одном языке напоминают соответствующие единицы в другом языке, при этом отрицательные интерференты различаются, а положительные совпадают в плане содержания [9. С. 195]. Классическим случаем таких корпусов являются списки «ложных друзей переводчиков» (англ. aspirant - 'кандидат, претендент', а не 'аспирант'; нем. Akademiker - 'человек с высшим образованием', а не 'академик'). По наблюдениям исследователей, особым источником интерференции при переводе становятся явления полисемии в исходном тексте [10. S. 204].
Исследование и результаты
Материалом проведенного исследования является современный русскоязычный роман - «Немного не в себе. Эпизод IV» Мары Ви (сетевое издание 2019 г. [11]), который можно отнести к жанрам фантастики и детектива, и его перевод на немецкий язык, осуществленный командой агентства перевода «Лингвиста» (г. Томск). Собственно перевод был сделан носителем немецкого языка, профессиональным переводчиком с большим опытом работы перевода русской художественной литературы для взрослых и детей. Автору данной статьи было поручено произвести редактирование перевода романа. Объем романа - 148 страниц (1 страница = около 1 800 знаков с пробелами). Учитывая общий объем текста и наличие редактируемых мест на каждой странице перевода романа (свыше 300 контекстов), материал исследования можно считать в достаточной степени репрезентативным. Столь значительное количество редакторских исправлений разного уровня (начиная с орфографии и пунктуации) объясняется также тем, что ввиду сжатых сроков этап саморедактирования у переводчика был сведен к минимуму.
Роман в полной версии был выслан для ознакомления еще до начала работы над редактированием, что совершенно необходимо редактору для уяснения характера и особенностей текста, с которым ему придется работать: в каком жанре он написан? для какой аудитории? каковы особенности языка? много ли подробных описаний, внутренних монологов героев, в какой мере представлены диалоги и разговорная речь? Ответы на эти и другие вопросы, как известно, составляют предпереводче-ский анализ текста. И редактор, как и переводчик, не может пройти мимо этого этапа, если хочет понять, для кого и как написан текст, чтобы подготовиться к работе над текстом, спрогнозировать возможный стиль изложения. Для этого необязательно читать «от корки до корки», достаточно почитать и полистать в разных местах книги.
В соответствии с целью статьи сосредоточимся на анализе перевода именно тех мест, в которых присутствуют значимые погрешности передачи содержания и (или) форм его выражения, и далее на комментариях и предложениях редактора переводчику. За пределами внимания остается анализ пропусков текста, его орфографического и пунктуационного оформления.
Анализ позволяет сделать общий вывод о том, что в переводе романа преобладают ошибки (свыше 150 контекстов), связанные в первую очередь с передачей содержания (искажения, неточности и неясности, по Л.К. Латышеву и А.Л. Семенову). Так, явно затруднительным для переводчика оказалось передать контексты, в которых присутствует стилистически маркированная лексика - разговорная, просторечная, сниженная.
Рассмотрим следующий пример:
Оригинал Перевод Исправленный перевод
Набычившись, он приблизился к сантехникам и наставил на них указательный палец. Mit den Sachen näherte er sich den Klempnern und zeigte mit dem Zeigefinger auf sie. Er näherte sich wutentbrannt den Klempnern und zeigte mit dem Zeigefinger auf sie.
Имеющий в словарях помету «разг.-сниж.» глагол набычиться со значением «нахмурившись и слегка опустив голову, смотреть исподлобья; насупиться» [12. С. 571] может представлять трудность и в понимании, и в переводе для неносителя ИЯ, тем более что он отсутствует в переводных русско-немецких словарях. Учитывая последний факт, его можно отнести к так называемым абсолютным безэквивалентам (отсутствуют в двуязычных словарях), хотя зафиксированы отдельные попытки передать значение данного глагола приблизительными синонимами: sauer sein, eingeschnappt sein, ein düsteres Gesicht machen [13. С. 196], и тогда можно говорить о данном слове как об относительном безэквиваленте (отсутствуют однословные соответствия; подробнее о безэквивалентах в паре языков русский-немецкий см.: [14]). В таких случаях целесообразно обращаться именно к толковым, одноязычным словарям, например, к приведенному выше, для более полного уяснения значения данного слова.
Хорошим подспорьем в этом деле может также стать использование данных Национального корпуса русского языка (НКРЯ) - как основного корпуса, так и параллельного подкорпуса. В первом случае достаточно ввести в строку поиска любые формы слова, например, набычиться, набычился, набычившись, и система предоставит многостраничные данные с извлечениями из преимущественно художественной литературы. Так, если ввести форму набычился (https://processing.ru-scorpora.ru/search.xml?lang=ru&mode=main&nodia=1&p=0&req=%D0%B
D%D0%B0%D0%B 1%D1%8B%D1%87%D0%B8%D0%BB%D1%81%D 1%8F&sort=i_grtagging&text=lexform), то можно получить 80 контекстов употребления. Что касается параллельного (немецкого) подкорпуса, при вводе той же формы нам удалось получить всего три контекста (https://processing.ruscorpora.ru/search.xml?env=alpha&api=1.0&mycorp= %28lang%3A%22ger%22+%7C+lang_trans%3A%22ger%22%29&mysent= &mysize=28777994&mysentsize=&dpp=&spp=&spd=&mydocsize=261& mode=para&lang=ru&sort=i_grtagging&noaccent= 1 &text=lexform&req=% D0%BD%D0%B0%D0%B 1%D1%8B%D1%87%D0%B8%D0%BB%D1% 81%D1%8F), однако для неносителя ИЯ они могут послужить достаточным ориентиром. Ср.: Глен набычился было - Glenn wollte zwar schon auf stur schalten; он набычился - sein Gesicht verfinsterte sich; Westhof stierte ihn an - Вестхоф набычился.
Возвращаясь к нашему фрагменту из романа и пытаясь проследить за ходом рассуждений переводчика, выбравшего в качестве варианта mit den Sachen 'с вещами', рассмотрим ближайший контекст (у главного героя в доме взорвался газовый баллон после его установки сантехниками, дом обрушился), ср.:
Где-то около двери висела его любимая куртка и сумка с документами. Лео сбил кусок черепицы и выдернул из-под завалов все, что осталось от его имущества. Набычившись, он приблизился к сантехникам и наставил на них указательный палец. Он собирался сообщить им, что проклянет их и затаскает по судам <... >
Анализ контекста дает понять, что герой покидает дом с немногочисленными вещами (куртка и документы). Возможно, отсюда переводчиком был сделан (ложный) логический вывод о значении следующей фразы, к чему можно присовокупить и особенность внутренней формы глагола, где неноситель ИЯ мог усмотреть связь с быком как тягловым животным и некоторое созвучие глагола набычиться с другим глаголом русского языка -навьючиться. Но тогда вещей должно было быть много, однако все тот же контекстуальный анализ не допускает такой интерпретации. Ситуация состоит в том, что герой взбешен, ибо мечтал о доме со всеми удобствами, с горячей водой, поэтому под натиском эмоций склонен обвинить в крушении своей мечты приглашенных им же сантехников.
Благодаря данным пояснениям редактора переводчику романа последним был подобран уместный и по смыслу, и по стилистической окраске эквивалент wutentbrannt.
Обратим внимание на еще один пример употребления маркированной лексемы в оригинале:
Оригинал Перевод Исправленный перевод
- Слетелось воронье! -прорычал Штерн со злобой. „Die Krähe ist ausgeflogen!", knurrte Stern vor Wut. „Die Aasgeier sind hier!", knurrte Stern vor Wut.
Так один из героев саркастически отозвался о родственниках и юристах, собравшихся по поводу «дележа» наследства лежащего в коме героя. Здесь не распознано значение собирательного существительного воронье, имеющего помету «презрит.»: «о жадных корыстолюбивых людях, стремящихся поживиться за чужой счет» [12. С. 150], вследствие чего в тексте перевода наблюдается смысловая неясность. При этом слово воронье нельзя назвать абсолютным безэквивалентом, о чем свидетельствуют данные переводных словарей, в которых обычно находится соответствие Aasgeier досл. 'стервятник (также мн. ч.)'. Предложенный переводчиком дословный перевод Krähe 'ворона', притом в единственном числе, может навести читателя на мысль, что герой имеет в виду конкретно кого-то из присутствующих, скорее всего героиню по имени Мадлен из ближайшего контекста, ср.:
<... > стояла Елена. Рядом с ней - мужчина в сером костюме с дешевым портфелем, видимо, адвокат. Он переругивался с Мадлен. По его виду можно было предположить, что дела его весьма плохи. По крайней мере, в схватке с Мадлен или с юристом маман ставки были бы явно не на его стороне.
- Слетелось воронье! - прорычал Штерн со злобой. Как следует из контекста, имеются в виду все присутствующие, поэтому для соответствующей передачи метафоры в исправленном переводе использована лексема Aasgeier во множественном числе.
В следующем примере трудность вызвало все выражение целиком, состоящее из указательного местоимения в сочетании с частицей - тот еще:
Оригинал Перевод Исправленный перевод
Лео стряхнул остатки мусора с ее одежды и поправил волосы. Потом посмотрел на себя. Видок был тот еще. Leo schüttelte den restlichen Dreck von ihrer Kleidung ab und richtete ihre Haare. Dann schaute er sich an. Sein Aussehen war noch immer das gleiche. Leo schüttelte den restlichen Dreck von ihrer Kleidung ab und richtete ihre Haare. Dann schaute er sich an. Sein Aussehen war furchtbar.
Первоначальный перевод, как мы видим, практически дословный, вследствие чего в сообщении появилось искажение: получается, что герой констатирует в своем внутреннем монологе, что вид у него прежний, точно такой, какой и был (одежда грязная и рваная в предыдущем контексте).
Действительно, нелегко разобраться неносителю ИЯ в столь разнообразных и тонких значениях маленького словечка тот в русском языке. С.В. Друговейко-Должанская, посвятившая рассматриваемому случаю статью «То еще выраженьице...» на популярном филологическом интернет-портале «Культура письменной речи», отмечает относительную новизну выражения тот (та, то, те) еще в русском языке:
впервые оно зафиксировано в словарях в 1992 г. в значении многозначительной оценки кого-чего-нибудь как плохого, сложного или затруднительного. Несколько позже фиксируется значение чего-то неодобрительного, т.е. 'исключительно плохой'. Наконец, в сочетании с определенными существительными выражение тот еще выступает в роли «усилительной частицы, которая используется для многозначительного подчеркивания негативной оценки» [15]. Именно это последнее значение актуализировано в рассматриваемом фрагменте за счет появления разговорного существительного видок с оттенком иронии (роль развитой суффиксации в русском языке), которую, кстати, не удалось передать при переводе. Тем не менее итоговый вариант с разг. furchtbar 'страшный, ужасный, неприятный' можно считать вполне удачной компенсацией, при этом смысл теперь верный.
Столь же непростым делом для переводчика романа оказалось разобраться в том, в каких конкретно значениях выступают одни и те же русские частицы, отличающиеся многообразием смысловых и модальных оттенков. Следует отметить, что проблемы перевода здесь связаны не с тем, что один язык является «слабопартиклевым», а другой нет (как, например, в паре английский-русский), так как и русский, и немецкий язык обладают весьма развитой системой модальных частиц и слов; скорее, отдельные русские частицы функционально более нагружены и многозначны. Так, например, у одной только частицы да в словаре зафиксировано одиннадцать значений, и значение согласия при ответе лишь одно (первое) из этих одиннадцати. В следующем же фрагменте персонажной речи актуализировано значение «(в нач. предл. или внутри его перед сказ., груп. сказ.). Употр. для придания высказыванию большей силы, выразительности» [12. С. 236], ср.:
Оригинал Перевод Исправленный перевод
- Да единственный, кто водил тебя за нос, - это ты сам! - у Лео больше не было сил сдерживаться. „Ja, der Einzige, der dich an der Nase herumgeführt hat, das bist du selbst!" Leo hatte keine Kraft mehr, sich zurückzuhalten. „Der Einzige, der dich an der Nase herumgeführt hat, das bist du selbst!" Leo hatte keine Kraft mehr, sich zurückzuhalten.
Перевод утвердительным _ ]а исключен, функция усиления следует уже из самой фразы героя и понятна даже без привлечения контекста. В окончательном варианте переводчик опустил изначально выбранное ]а, дабы устранить неуместный модус согласия, ничего не добавляя взамен, возможно, посчитав достаточным передачу эмоционального рисунка посредством интонации.
Рассмотрим еще один фрагмент:
Оригинал Перевод Исправленный перевод
Лео грустно кивнул и посмотрел на Елену. Мальчик тоже поднял на нее глаза. - Ну же, теперь твоя очередь. Leo nickte traurig und sah Elena an. Der Junge sah sie auch an. „Was solls, jetzt bist du dran." Leo nickte traurig und sah Elena an. Der Junge sah sie auch an. „Na komm schon, jetzt bist du dran."
Герои играют в своеобразную игру, мальчик приободряет Елену сделать следующий ход. Междометие ну в сочетании с подчеркивающей его значение частицей же выражает призыв к действию. Однако переводчик выбрал фразовое междометие was soll's, имеющее совершенно другой, неподходящий в данной ситуации смысл: «Ausdruck der Gleichgültigkeit gegenüber einer Sache, die sich doch nicht ändern lässt» [16], ср. также соотносительные примеры в русском языке или возможные переводы 'Да ладно! Да что там! Чего уж там!' [13. С. 283], 'Ну и что? Ну и ладно' [17. С. 644]. Дав эти разъяснения и изучив данные параллельного подкорпуса в НКРЯ, редактором был предложен вариант Na komm schon, который переводчик одобрил.
Сложным для переводчика и неносителя исходной культуры может быть распознавание слов, близких к жаргонам и арго или имеющих их источниками, также незафиксированных ни в переводных, ни даже в общих толковых одноязычных словарях. Между тем такая лексика имеет хождение в современной живой речи разных слоев населения, что отражено автором романа в диалогах героев. Ср., например, следующие фрагменты:
Оригинал Перевод Исправленный перевод
Он уже знал, каким упертым может быть Штерн. Er wusste schon, wie hartnäckig Stern sein konnte. Er wusste schon, wie stur Stern sein konnte.
- Она соблазнила и развела этого дуралея, - ма-ман не осталась в стороне. „Sie hat ihn verführt und an sich gebunden, diesen Narren", Maman ließ sich nicht lumpen. „Sie hat ihn verführt und betrogen, diesen Narren", Maman ließ sich nicht lumpen.
Собственно, значения выделенных лексем можно найти только в специальных словарях типа словаря арго, где вся лексика маркирована, или же в контекстах корпусных данных, о чем уже было написано выше в комментарии к первому фрагменту.
Так, в «Словаре русского арго» находим пояснение слову упертый: «с твердым, принципиальным, упрямым, настойчивым характером» [18. С. 489]. Дополнительный, пусть даже беглый анализ корпусных данных позволяет также констатировать не только факт сниженного регистра, но и наличие отрицательных оценочных коннотаций у данного слова. Поэтому перевод литературным, стилистически нейтральным
hartnäckig 'упрямый; упорный, настойчивый' представляет читателю неточную картину восприятия главным героем характера Штерна, которого он уже успел несколько узнать, в том числе его отрицательные качества. После обсуждения с переводчиком было подобрано вариантное соответствие stur 'упрямый; тупой' в первом, наиболее частотном значении. В словаре Duden данное прилагательное снабжено пометой «umgangssprachlich emotional abwertend» [16], а такие сравнения, приводимые в словаре разговорной лексики В.Д. Девкина, как stur wie ein Panzer (ein Brett) или бран. so ein sturer Bock [17. С. 663], как нельзя лучше соотносятся с русскими сравнениями типа прет как танк, упертый как баран. Таким образом, stur можно считать подходяшим вариантом и по регистру, и по оценочным коннотациям.
В другом примере выше содержится достаточно бесцеремонный упрек, скорее даже обвинение одной из присутствуюших героинь. Нетрудно заметить, что первоначальный перевод глагола развести, который также не входит в словари русского литературного языка и наряду с другими значениями в словарях арго имеет значение «обмануть» [19. С. 777], «стараться обхитрить, лгать с целью обмана» [18. С. 392], неверен, ибо, по всей видимости, значение данного глагола в силу его стилистической специфики оказалось непонятным переводчику - носителю ПЯ и требуюшим пояснений от редактора. Перевод был выполнен явно с опорой на догадку, ср. ближайший контекст - ...verführt und an sich gebunden 'соблазнила и (тем самым) привязала к себе', однако смысл оригинала иной, и это можно считать искажением. В результате выбор был сделан в пользу немецкого глагола betrügen 'обманывать', хотя и есть некоторая потеря в отношении регистра, так как слово это литературное.
Причины переводческих ошибок лексического уровня могут таиться также в элементарном созвучии слов ИЯ для переводчика, что поверхностно уже было отмечено выше. Ср. в приводимом ниже фрагменте: взвыл первоначально переведено как gähnte 'зевнул' (созвучие двух русских глаголов взвыть и зевнуть); здесь в заблуждение переводчика мог ввести и предыдуший контекст (герои вернулись к своим делам, ничего не происходит, ошушение скуки), однако именно внимательный анализ последуюшего контекста должен привести к мысли о чувстве безысходности от происходяшего у главного героя Лео - он буквально готов завыть, но не зевать, ср.:
Оригинал Перевод Исправленный перевод
Робби вернулся к телевизору, Штерн - к тарелке. Лео взвыл. Это была такая хорошая идея: собрать всех в одной комнате, чтобы, как в Robbi kehrte zum Fernseher zurück und Stern an seinen Teller. Leo gähnte. Das wäre so eine gute Idee gewesen: Alle in einem Robbi kehrte zum Fernseher zurück und Stern an seinen Teller. Leo heulte auf. Das wäre so eine gute Idee gewesen: Alle in einem
старинных детективах, вывести всех на чистую воду. <.. .> По крайней мере, картина мира хоть как-то приблизится к реальности. Но она продолжала разваливаться на части.
Zimmer zu versammeln, um wie in den alten Krimis alle zu entlarven. <. > Dass sich wenigstens das Weltbild irgendwie der Realität nähert. Aber es fiel weiter in Einzelteile auseinander.
Zimmer zu versammeln, um wie in den alten Krimis alle zu entlarven. <... > Dass sich wenigstens das Weltbild irgendwie der Realität nähert. Aber es fiel weiter in Einzelteile auseinander.
После указания на это обстоятельство переводчику им был подобран вариант aufheulen.
Разумеется, такие ошибки быстро устранимы и самим переводчиком при наличии достаточного времени, поскольку чаще всего объяснимы усталостью и потерей внимания при больших объемах перевода. Таким же образом был скорректирован перевод слов: (взглянул) презрительно ^ verdächtig 'подозрительно' ^ verächtlich; благодарная (дева) ^ edle 'благородная' ^ dankbare; спящему (Робби) ^ sitzenden 'сидящему' ^ schlafenden; прошипела (в ухо) ^ flüsterte 'прошептала' ^ zischte; встрял (имеется в виду: в разговор) ^ schüttelte sich 'встряхнулся' ^ setzte... ein; огляделся ^ zog sich an 'оделся' ^ schaute sich um.
Созвучными могут казаться не только слова ИЯ, но и обоих языков, и тогда можно столкнуться со случаями звуковой интерференции (похожие по звучанию слова), которая также может не осознаваться, для чего и нужен внимательный взгляд редактора. Так, в следующем примере звуковыми интерферентами для переводчика стали глаголы рус. сникнуть и нем. nicken 'кивать (в знак согласия головой и т.д.)', что привело к искажению сообщения: ведь так читатель думает, что Лео согласился со словами собеседника или сделал вид, что согласился, хотя на самом деле он подавлен и внутренне осознает бесполезность спора, ср.:
Оригинал Перевод Исправленный перевод
- Ха. Могу поспорить, что сейчас она свистнет своего ненаглядного юриста, и через секунду он будет здесь. Лео сник. Спорить с человеком, в чьем мире ты застрял, - дело совершенно глупое. „Ha. Ich könnte jetzt wetten, dass sie jetzt ihren allerliebsten Juristen zu sich pfeift, und in einer Sekunde ist er hier." Leo nickte. Mit einem Menschen zu streiten, in dessen Welt man steckengeblieben ist, ist ganz schön dumm. „Ha. Ich könnte jetzt wetten, dass sie jetzt ihren allerliebsten Juristen zu sich pfeift, und in einer Sekunde ist er hier." Leo verzagte. Mit einem Menschen zu streiten, in dessen Welt man steckengeblieben ist, ist ganz schön dumm.
Прояснив факт случившейся интерференции, переводчику был предложен в качестве варианта для передачи эмоционального состояния героя глагол verzagen 'падать духом, унывать, отчаиваться', с чем он согласился.
Работа по редактированию выявила также неточности при передаче грамматических феноменов, однако их доля меньше по сравнению
с рассматриваемыми выше фактами, лежащими в лексико-стилистиче-ской плоскости. И, собственно, речь идет в большинстве случаев не о столь серьезных искажениях, а именно о неточностях, которые устраняются с помощью редактора.
Так, вероятно, непросто переводчику «нащупать» каузативность в русских формулировках, где она действительно вербально никак не выражена, но имплицитно подразумевается. Ср. следующий фрагмент:
Оригинал Перевод Исправленный перевод
- Вот почему она не починит эту дурацкую дверь? - воскликнул он с раздражением. „Warum repariert sie diese blöde Tür nicht?", rief er verärgert aus. „Warum lässt sie denn diese blöde Tür nicht reparieren?", rief er verärgert aus.
Если вдуматься в ситуацию (у героини в одной из комнат дома скрипит старая дверь), мы понимаем, что если женщина и будет чинить дверь, то точно не сама, а наймет работника, поручит специалисту, вызовет мастера и т.д., тем более что героиня состоятельная. Вот какой на самом деле скрывается здесь смысл за русским глаголом починить. В немецком языке для таких случаев однозначно требуется близкий к модальным глагол lassen, передающий в широком смысле идею кауза-тивности/инициации какого-либо действия.
Были зафиксированы случаи дословного перевода конструкций с отрицанием, как в следующем примере, где (кому-либо) не привыкать означает, как в правило, в разговорной речи, что что-то является уже привычным, обычным:
Оригинал Перевод Исправленный перевод
Очевидно, ему было не привыкать слушать суждения своей маман. Er war es offensichtlich nicht gewöhnt, auf das Urteil seiner Mutter zu hören. Er war es offensichtlich gewöhnt, auf das Urteil seiner Maman zu hören.
Правда, в таком случае мы вновь можем говорить об искажении сообщения, а не о неточности, ведь его смысл в переводе стал обратным (= герой не привык к этому).
Ошибочным мог стать порядок слов, обусловленный дословным переводом с русского языка, имеющего, как известно, более свободный порядок слов. Так, в следующем фрагменте в состав рамочной конструкции в переводе попало и сочетание mit Olga, что могло бы привести к неверному истолкованию: получается, что вместе с ней герой принял такое решение. Хотя из последующего ясно, что речь об Ольге, - и такие нарушения рамок встречаются в немецком языке, например, в устной, эмоциональной речи, - но, тем не менее, членение для письменного художественного текста нелогичное, что было исправлено, ср.:
Оригинал Перевод Исправленный перевод
И с Ольгой он больше не решился заговорить, и к погружению не подготовился. Und mit Olga hatte er beschlossen, sich nicht mehr zu unterhalten, und auf das Eindringen war er auch nicht vorbereitet. Er beschloss, sich mit Olga nicht mehr zu unterhalten, und auf das Eindringen war er auch nicht vorbereitet.
Пожалуй, еще одной проблемой перевода была передача русских видовых оттенков глагола. Это большая и интересная тема, которая, безусловно, требует отдельного освещения, особенно если учесть многообразие аспектуальной семантики русского глагола (выделение разных способов глагольного действия внутри глаголов совершенного/несовершенного вида) и морфологическую «безвидовость» немецкого. Оставляя в стороне вопросы, связанные с передачей именно аспектуальных семантических оттенков (однократность, многократность, начинательность действия и мн. др.), остановимся лишь на случаях неточной интерпретации переводчиком видового значения, присущего всем русским глаголам (совершенный или несовершенный). Рассмотрим фрагмент употребления формы несовершенного вида глагола превращаться:
Оригинал Перевод Исправленный перевод
Порывшись в памяти, он вспомнил портрет родителей Роберта, который висел у того в кабинете. И тут он понял, что Штерн превращался в своего отца. In seinem Gedächtnis stöbernd, erinnerte er sich an das Porträt von Roberts Eltern, das bei ihm im Arbeitszimmer hing. Und hier verstand er, dass sich Stern in seinen Vater verwandelt hatte. In seinem Gedächtnis stöbernd, erinnerte er sich an das Porträt von Roberts Eltern, das bei ihm im Arbeitszimmer hing. Und hier verstand er, dass sich Stern in seinen Vater verwandelte.
Мы видим, что в первоначальном варианте переводчик отдал предпочтение форме плюсквамперфекта, которая была бы уместна при другом наборе контекстуальных условий. Вообще говоря, данная относительная форма немецкого глагола имеет основные семы предшествования и контактности, зачастую сему «пресеченности», законченности действия [20. С. 72]. В таком случае читатель бы констатировал исходя из внутреннего монолога героя, что Штерн уже превратился в подобие своего отца и процесс этот завершен, а между тем он продолжается, и герой фиксирует, так сказать, одну из стадий. Собственно, семы длительности, отсутствия завершенности действия в повествовании обычно свойственны немецкому претериту [20. С. 72], поэтому здесь данная форма уместнее.
Заключение
В соответствии с целью статьи ее автором был предпринят своего рода самоанализ работы редактором при переводе художественного текста с русского языка на немецкий. Совершенно точно можно утверждать,
что в массе случаев (отдельные из них приведены выше - созвучия, звуковые интерференты, порядок слов) редактировать перевод может и носитель ПЯ; здесь важен именно тщательный подход к вычитке всего перевода. И настаивать на превалирующей роли носителя ИЯ в абсолютном количестве случаев было бы, разумеется, неверно.
Тем не менее участие последнего обязательно при переводе именно художественной литературы, так как даже при высочайшем владении иностранным языком и культурой этого языка текст не будет восприниматься неносителем столь же надежно и точно, как текст на родном языке, что становится еще очевиднее в свете многоплановости художественного текста и динамизма языка - взять хотя бы лексику, близкую к арго, нераспознанную верно переводчиком изначально, и множество других выявленных случаев. Показано, что большинство из них лежит в лексико-стилистической плоскости, значительно меньше в грамматической, что объяснимо богатством значений и (опять же динамической) сложностью стилистических оттенков русского слова, отсутствием слов или их отдельных значений в переводных словарях.
Исследование высветило также проблему поиска нужного соответствия переводчиком, которая может быть решена путем более внимательного обращения к одноязычным, толковым словарям ИЯ и корпусным данным, что было продемонстрировано на примере конкретных фрагментов выше.
Список источников
1. Максютина О. В. Редактирование перевода как неотъемлемая часть современного стандарта качества // Вестник Томского государственного педагогического университета (TSPU Bulletin). 2014. Вып. 4 (145). С. 106-111.
2. Шевнин А.Б. Эрратология: теория ошибок и переводческих несоответствий // Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия: Лингвистика. 2005. Вып. 11 (51). С. 111-113.
3. Шевнин А.Б. Переводческая эрратология: теория и практика. Екатеринбург : Изд-во УрГИ, 2010. 138 с.
4. Латышев Л.К., Провоторов В.И. Структура и содержание подготовки переводчиков в языковом вузе : учеб.-метод. пособие. М. : НВИ-ТЕЗАУРУС, 2001. 136 с.
5. Lewandowski Th. Linguistisches Wörterbuch. Heidelberg; Wiedbaden : Quelle u. Meyer, 1990. 1287 S.
6. Латышев Л.К., Семенов А.Л. Перевод: теория, практика и методика преподавания : учеб. пособие для студ. перевод. фак-тов высш. учеб. заведений. М. : Издательский центр «Академия», 2003. 192 с.
7. Бузаджи Д.М., Гусев В.В., Ланчиков В.К., Псурцев Д.В. Новый взгляд на классификацию переводческих ошибок. М. : Р-Валент, 2009. 118 с.
8. Классен Е.В., Обдалова О.А Проблема анализа ошибок в художественном переводе (на примере отрывка из повести Марка Твена «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура») // Язык и культура. Приложение. 2012. Вып. 1. С. 33-42.
9. Алимов В. В. Интерференция в переводе (на материале профессионально ориентированной межкультурной коммуникации и перевода в сфере профессиональной коммуникации) : учеб. пособие. М. : КомКнига, 2011. 232 с.
10. Martin S.A. Fehler in der juristischen Fachübersetzung (Spanisch - Deutsch). Der Immobilienkaufvertrag als Fallstudie : Tesis Doctoral. Universidad de las Palmas de Gran Canaria, 2005. 533 S.
11. Ви М. Немного не в себе. Эпизод IV. URL: https://ridero.ru/books/nem-nogo_ne_v_sebe/freeText (дата обращения: 07.02.2022).
12. Большой толковый словарь русского языка / РАН. Ин-т лингв. исслед.; Сост., гл. ред. канд. филол. наук С. А. Кузнецов. СПб. : Норинт, 2000. 1536 с.
13. Павлова А.В., Светозарова Н.Д. Трудности и возможности русско-немецкого и немецко-русского перевода : справочник. СПб. : Антология, 2015. 480 с.
14. Алексеева М.Л. Корпусно-ориентированное сопоставительное исследование феномена безэквивалентности в паре языков русский-немецкий // Язык и культура. 2020. Вып. 49. С. 6-28.
15. Друговейко-Должанская С.В. То еще выраженьице... URL: http://gramma.ru/RUS/?id=14.83 (дата обращения: 12.02.2022).
16. Duden. Deutsches Universalwörterbuch. URL: http://www.duden.de (дата обращения: 20.02.2022).
17. ДевкинВ.Д. Немецко-русский словарь разговорной лексики : свыше 12 000 слов. М. : Рус. яз., 1994. 768 с.
18. Елистратов В.С. Словарь русского арго : Материалы 1980-1990 гг. : Около 9 000 слов, 3 000 идиоматических выражений. М. : Русские словари, 2000. 694 с.
19. Грачев М.А. Словарь тысячелетнего русского арго : 27 000 слов и выражений. М. : РИПОЛ КЛАССИК, 2003. 1120 с.
20. Шендельс Е.И. Многозначность и синонимия в грамматике (на материале глагольных форм современного немецкого языка). М. : Высш. шк., 1970. 204 с.
References
1. Maksjutina O.V. (2014) Redaktirovanie perevoda kak neotjemlemaja chast' sovremennogo standarta kachestva [Translation editing as an integral part of the modern quality standard]. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta (TSPU Bulletin). 4 (145). pp. 106-111.
2. Shevnin A.B. (2005) Erratologija: teorija oshibok i perevodcheskih nesootvetstvij [Erratology: the theory of errors and translation inconsistencies]. Vestnik Juzhno-Ural'skogo gosudarstvennogo universiteta. Serija: Lingvistika. 11 (51). pp. 111-113.
3. Shevnin A.B. (2010) Perevodcheskaja jerratologija: teorija i praktika [Translation erratology: theory and practice]. Ekaterinburg: Publ. UrGI.
4. Latyshev L.K., Provotorov V.I. (2001) Struktura i soderzhanie podgotovki perevodchikov v jazykovom vuze: uchebno-metodicheskoe posobie [The structure and content of the training of translators in a language university: teaching aid]. M.: NVI-TEZAURUS.
5. Lewandowski Th. (1990) Linguistisches Wörterbuch [Linguistic dictionary]. Heidelberg; Wiedbaden: Quelle u. Meyer.
6. Latyshev L.K., Semjonov A.L. (2003) Perevod: teorija, praktika i metodika prepodavanija: ucheb. posobie dlja stud. perevod. fak. vyssh. ucheb. zavedenij [Translation: theory, practice and teaching methods: textbook for students of translation faculties of higher educational institutions]. M.: Akademija.
7. Buzadzhi D.M., Gusev V.V., Lanchikov V.K., Psurcev D.V. (2009) Novyj vzgljad na klassifikaciju perevodcheskih oshibok [A new look at the classification of translation errors]. M.: R-Valent.
8. Klassen E.V., Obdalova O.A. (2012) Problema analiza oshibok v hudozhestvennom perevode (na primere otryvka iz povesti Marka Tvena "Janki iz Konnektikuta pri dvore korolja Artura") [The problem of analyzing errors in literary translation (on the example of an excerpt from Mark Twain's "A Connecticut Yankee in King Arthur's Court")]. Yazyk i kul'tura. Prilozhenie. 1. pp. 33-42.
9. Alimov V.V. (2011) Interferencija v perevode (na mateiiale professional'no orientirovannoj mezhkul'turnoj kommunikacii i perevoda v sfere professional'noj kommunikacii): ucheb. posobie [Interference in translation (on the basis of professionally oriented intercultural communication and translation in the field of professional communication): textbook]. M.: KomKniga.
10. Martin S.A. (2005) Fehler in der juristischen Fachübersetzung (Spanisch - Deutsch). Der Immobilienkaufvertrag als Fallstudie: Tesis Doctoral [Errors in the legal translation (Spanish - German). The real estate purchase contract as a case study: Tesis Doctoral]. Universidad de las Palmas de Gran Canaria.
11. Vi M. Nemnogo ne v sebe. Epizod IV [A little out of sorts. Episode IV]. URL: https://ridero.ru/books/nemnogo_ne_v_sebe/freeText (Accessed: 07.02.2022).
12. Bol'shoj tolkovyj slovar' russkogo jazyka [Great explanatory dictionary of Russian] (2000). Kuznecov S.A. (ed.). SPb: Norint.
13. Pavlova A.V., Svetozarova N.D. (2015) Trudnosti i vozmozhnosti russko-nemeckogo i nemecko-russkogo perevoda: spravochnik [Difficulties and opportunities of Russian-German and German-Russian translation]. SPb: Antologija.
14. Alekseeva M.L. (2020) Korpusno-orientirovannoe sopostavitel'noe issledovanie fenomena bezjekvivalentnosti v pare jazykov russkij-nemeckij [Corpus-based comparative study of non-equivalence in Russian and German]. Yazyk i kul'tura. 49. pp. 6-28.
15. Drugovejko-Dolzhanskaja S.V. To eshhjo vyrazhen'ice... [A sort of expression...]. URL: http://gramma.ru/RUS/?id=14.83 (Accessed: 12.02.2022).
16. Duden. Deutsches Universalwörterbuch [Duden. German universal dictionary]. URL: http://www.duden.de (Accessed: 20.02.2022).
17. Devkin V.D. (1994) Nemecko-russkij slovar' razgovornoj leksiki: svyshe 12000 slov [German-Russian dictionary of colloquial vocabulary: over 12,000 words]. M.: Rus. jaz.
18. Elistratov V.S. (2000) Slovar' russkogo argo: Materialy 1980-1990 gg.: Okolo 9000 slov, 3000 idiomaticheskih vyrazhenij [Dictionary of Russian argo: materials 1980-1990: about 9000 words, 3000 idiomatic expressions]. M.: Russkie slovari.
19. Grachev M.A. (2003) Slovar' tysjacheletnego russkogo argo: 27 000 slov i vyrazhenij [Dictionary of millennial Russian slang]. M.: RIPOL KLASSIK.
20. Shendel's E.I. (1970) Mnogoznachnost' i sinonimija v grammatike (na materiale glagol'nyh form sovremennogo nemeckogo jazyka) [Polysemy and synonymy in grammar (based on the verb forms of the modern German language)]. M.: Vysshaja shkola.
Информация об авторе:
Морева А.В. - кандидат филологических наук, доцент, Национальный исследовательский Томский государственный университет (Томск, Россия). E-mail: [email protected]
Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.
Information about the author:
Moreva A.V., Ph.D. (Philology), Associate Professor, National Research Tomsk State University (Tomsk, Russia). E-mail: [email protected]
The author declares no conflicts of interests.
Поступила в редакцию 20.02.2023; принята к публикации 29.07.2024 Received 20.02.2023; accepted for publication 29.07.2024
