CC BY
63
ВЕСТНИК УДМУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
УДК398(470.51):78(045)
И.М. Нуриева
РОЛЬ Н.М. ГРЕХОВОДОВА В СТАНОВЛЕНИИ УДМУРТСКОЙ МУЗЫКАЛЬНОЙ ФОЛЬКЛОРИСТИКИ
Рассматривается деятельность талантливого музыканта, композитора, фольклориста Николая Максимовича Греховодова. Впервые в научный оборот вводятся архивные материалы, позволяющие оценить масштаб творческой и научной деятельности ученого. Делается вывод о роли Н.М. Греховодова как основоположника этномузыковедения в Удмуртии.
Ключевые слова: Н.М. Греховодов, удмуртская музыкальная фольклористика, региональная наука, фольклорные экспедиции, фонограф.
О вкладе Н.М. Греховодова в удмуртскую музыкальную культуру, благодаря трудам Р.А. Чу-раковой, сказано достаточно много. Глубоко исследовав творческую деятельность Николая Максимовича, Р.А. Чуракова определила его роль как «основоположника удмуртской композиторской школы», тем самым положив конец дискуссии в композиторских кругах Удмуртии [11. С. 3]. До настоящего времени, как нам представляется, не оценена роль Н.М. Греховодова в становлении удмуртской музыкальной фольклористики.
Приезд Николая Максимовича в Удмуртию был обусловлен новой, складывающейся в 1930-е гг. во многих сферах общественной и экономической жизни страны системой шефства, которая предусматривала поддержку и помощь центра в становлении профессионального искусства в национальных республиках. В этот период в Ижевск приехали композиторы и музыканты из Москвы, Ленинграда: Д.С. Васильев-Буглай, Н.А. Голубев, И.Я. Галкин, А.В. Каторгин. Поработав определенное время в Удмуртии, они снова уезжали. Только Николай Максимович волею судьбы оказался связанным с нашим краем до конца своих дней.
Становление композиторской школы в Удмуртии, как, впрочем, и во многих других национальных республиках, неразрывно связано с музыкальным фольклором. Все без исключения композиторы обращались к этой сокровищнице музыкального искусства. Первое знакомство Николая Максимовича Греховодова с удмуртской песней состоялось еще в Ленинграде, во время работы в фольклорной секции Академии наук, которой в ту пору руководил выдающийся ученый, музыковед, фольклорист Е.В. Гиппиус. По просьбе последнего в Удмуртии были проведены две музыкальнофольклорные экспедиции (в составе Я. Эшпая, М. Петрова и В.А. Пчельникова), материалы которых, очевидно, прослушал Н.М. Греховодов, впоследствии поделившийся своими впечатлениями: «Они (удмуртские песни. - И.Н.) меня поразили своей лаконичностью и яркостью, а также своими четкими ритмическими формулами» (Цит. по: [1. С. 7]).
В Удмуртию Николай Максимович приехал в конце 1938 г., был устроен в Удмуртский научноисследовательский институт социалистической культуры и сразу погрузился в работу. В УдНИИ в качестве научного сотрудника, специалиста по музыкальному фольклору Греховодов проработал менее полутора лет, в марте 1940 г. он был уволен в связи с сокращением штатов. Но и после увольнения он совместно с сотрудниками института выезжал в фольклорные экспедиции: весной 1941 г. с А.Ф. Трефиловым и А.Н. Клабуковым, в августе 1951 г. с А.С. Беловым.
С его приездом в Удмуртию начался новый - профессиональный - этап изучения удмуртской народной музыки. Ученик Е.В. Гиппиуса, прошедший самую лучшую в стране школу профессиональной подготовки, талантливый музыкант и уже сложившийся ученый, он, приехав в Ижевск, первым делом начал знакомиться с материалами рукописного фонда УдНИИ СК. За семь лет существования института в архиве уже был накоплен солидный рукописный материал слуховых записей, сделанных в фольклорных экспедициях по Удмуртии в начале 1930-х гг. экспедициями Д.С. Васильева-Буглая, М. Бывальцева. По всем слуховым записям архива, многие из которых представлены в виде схематичных карандашных набросков, Николай Максимович сделал каталожные карточки по разработанному Е.В. Гиппиусом образцу, представляющие собой краткий аналитический этюд ладовой, ритмической, мелодической и поэтической формы. К сожалению, эта картотека в годы войны была утеряна.
Там же лежала рукопись сборника удмуртских народных песен, содержащая более трехсот образцов песенного искусства, подготовленная Васильевым-Буглаем и Бывальцевым [10]. Греховодов начал готовить этот сборник к изданию. Рукопись сборника содержит подробные комментарии
Н.М. Греховодова к каждой песне. Он тщательно редактировал напевы, выписывая слоговые музыкально-ритмические формы, проставлял тактовые черты в соответствии со складывающимся в те годы у Е.В. Гиппиуса методом аналитической нотации. Он заново написал предисловие, не удовлетворившись, очевидно, весьма кратким и не раскрывающим музыкальные особенности удмуртской песни предисловием, написанным М. Бывальцевым. В своем варианте предисловия Н.М. Греховодов впервые рассматривает удмуртскую песню в историческом аспекте как явление, в разные эпохи испытавшее те или иные иноэтнические влияния [8. С. 120-122]. К сожалению, сборник так и не увидел свет.
Одновременно началась его собирательская деятельность по записи удмуртской песни и подготовка сборника удмуртских песен, составленного им на основе собственных записей. Чуткий музыкант, Н.М. Греховодов понимал, что основное мелодическое богатство удмуртского фольклора кроется в обрядовых жанрах. Н.М. Греховодов добился, чтобы в институте появился фонограф для абсолютно точной, а не приблизительной слуховой фиксации напевов удмуртских песен. Н.М. Грехово-дов вспоминал позднее: «Работая над удмуртским фольклором, я просмотрел и отредактировал сотни записей; бегая по окраинам города и выезжая в ближайшие деревни, записал десятки новых мелодий, а также принял участие в экспедиции, где удалось записать на фонограф удмуртский Портмаськон (праздничное “действие” с песнями, совпадающее с концом цикла сельскохозяйственных работ)» [4. С. 128]. Достаточно полную запись на фонограф этого и свадебного обрядов Н.М. Греховодову удалось сделать и в следующей экспедиции 1941 г., которая так и осталась нерасшифрованной.
В архиве Удмуртского ИИЯЛ УрО РАН хранится рукопись сборника из 104 удмуртских народных песен, записанных Н. Греховодовым в 1938-40 гг. В 2006 г. она была опубликована с подробными комментариями Р.А. Чураковой [6. С. 27-118]. Н. Греховодов записывал песни в Ижевске от студентов музыкального училища, от артистов Удмуртского драматического театра, от учащихся ФЗУ и заводских рабочих. В 1940 и 1941 гг. он выезжал в фольклорные экспедиции с фонографом в Увин-ский, Вавожский, Сюмсинский р-ны. Расшифровки материалов экспедиции 1940 г. также вошли в сборник. Песни в рукописи были расположены в хронологическом порядке (по времени записи), в таком же виде и опубликованы. В целом сборник получился разножанровым и разнолокальным, что обусловлено разнообразием источников записи. Большое место занимают поздние жанры частушек, лирических песен, спетых ему рабочей молодежью Ижевска. Среди экспедиционных материалов находим интересные образцы обрядовых песен: свадебных, гостевых, рекрутских, календарных напевов. В оформлении нотной записи Н. М. Греховодов строго придерживался методики своего учителя Е.В. Гиппиуса, потому этот сборник, вероятно, не должен был уступить по ценности материала и его подаче сборнику удмуртских песен, который одновременно готовили Е.В. Гиппиус и З.В. Эвальд [2]. К сожалению, обе работы увидели свет только почти через 50 и 65 лет.
В своих последующих работах - статьях, докладах, записках, отчетах - Н. Греховодов не устает пропагандировать удмуртскую песню. После войны он также выезжал в фольклорную экспедицию по северным районам Удмуртии, где его внимание привлекли песни - коллективные импровизации, «исполняемые на слова и слоги, не имеющие точного смыслового значения» [7. С. 134]. Он протестует против традиционной ссылки на татарское влияние на песни южных районов Удмуртии: «В любой удмуртской песне этих районов есть ясная ладовая основа, ничего не имеющая общего с пентатони-ческими ладами татар. Пентатонические же обороты подчинены шестиступенному звукоряду удмуртов (без верхнего вводного тона). В любом районе удмуртская песня перерабатывает все соседние влияния и остается самобытной в ладовом и ритмическом отношениях, только всемерно обогащая свою очень богатую, лаконически сжатую мелодику» [3. С. 131-132]. Интересно мнение Н.М. Греховодова относительно «заповедных» мест на песенной карте Удмуртии. В отличие от Васильева-Буглая, выделявшего северные районы Удмуртии, Николай Максимович считает средоточием «характерных национальных черт народной песенности» регион проживания удмуртов-калмезов, обосновывая свою точку зрения географическими, историческими и экономическими условиями: «В средних районах (Увинском, Селтинском, Вавожском, Сюмсинском) представлена коренная часть населения удмуртов. Эти районы находились в стороне от главных речных магистралей, хотя и были связаны с ними менее значительными притоками рек; население этих районов не испытало татаромонгольского гнета. Обладая более развитой экономикой, оно имело и более развитую базу для роста своей духовной культуры» [7. С. 135].
Творческая, научная деятельность Н.М. Греховодова в послевоенные годы достаточно подробно освещена в сборнике материалов, посвященном его памяти [9].
В научно-отраслевом архиве УИИЯЛ УрО РАН хранится документ - свидетельство его деятельности в ранний период пребывания в Ижевске. Документ в виде докладной записки был написан
Н.М. Греховодовым, очевидно, в конце 1938 - начале 1939 г. Ознакомившись по приезде с материалами рукописного фонда УдНИИ СК, Н.М. Греховодов написал развернутый «Организационный план по развертыванию музыкально-фольклорной работы в Удмуртском научно-исследовательском институте Социалистической] К[культуры] на пятилетие 1939-43 гг.». Этот документ, по сути актуальный и на сегодняшний день, важен для нас не только как свидетельство эпохи. В нем Н.М. Грехо-водов профессионально оценивает состояние музыкальной фольклористики на то время, формулирует ряд неотложных задач для решения проблемы. К таковым он отнес создание технической, научной базы и воспитание профессиональных кадров. Столь серьезная, вдумчивая позиция ученого, отраженная в документе, показывает, что Николай Максимович представлял, какую важную миссию он должен выполнить. Позволим себе привести этот документ, не публиковавшийся еще на страницах печати, полностью1.
«Организационный план по развертыванию музыкально-фольклорной работы в Удмуртском научноисследовательском институте на пятилетие 1939-43 гг.
I. Состояние муз. фольклорного дела в УДНИИ к моменту составления плана.
Организация музыкально-фольклорного дела в Удмуртии на данный момент находится в самом зачаточном состоянии. До сего времени еще никем вплотную не ставились вопросы строго научной организации собирания и записи музыкального фольклора, вопросы правильного хранения собранного материала и совершенно не предпринималось попыток к развертыванию планомерной научноисследовательской работы.
Все, что ни делалось в этой области, а делалось довольно много, исключительно в части записывания удмуртских народных песен (записи Васильева-Буглая, Голубева, Бывальцева и многих других), - носило, главным образом, или случайный характер, применительно к утилитарным целям удовлетворения целям сегодняшнего дня, или носило характер чисто любительского коллекционирования. Вследствие такого характера собирательской деятельности, собранный материал зачастую не содержит в себе исчерпывающих данных о социальной и географической среде, из которой он получен (паспортизация) или сам по себе недостоверен, благодаря неточностям, небрежностям и ошибкам, допущенным при нотном оформлении записей (вольные или невольные ошибки собирателей или их переписчиков), или, наконец просто непонятен из за раз’единенности нотной и словарной части записей, а иногда и из за полного отсутствия каких бы то ни было указаний к совершенно абстрактной нотной строчке.
Несмотря на ценность произведенной Институтом собирательской работы, нужно все-таки сказать, что из за отсутствия в записях одновременного наличия всех элементов правильного метода отбора и самой записи, - довольно солидный нотно-рукописный фонд, главным образом, слуховых записей (более 1000), в большинстве своем не может внушать никакого строгого доверия со стороны использования его как для научно-исследовательских работ, так и для целей художественно- музыкальной исполнительской практики.
В отношении также и нотной редакции удмуртского музыкального фольклора здесь еще не ставился вопрос об изыскании единого редакционного метода. Благодаря отсутствию каких бы то ни было попыток унификации редакционного метода, записи в нотном их виде часто разноречивы и не передают иногда подлинного характера удмуртской песни и совершенно справедливо вызывают недоумения и часто даже нарекания местных музыкальных работников и общественности в искаженной передаче.
Последнее обстоятельство ярко подчеркивает неизбежность постановки вопросов по изысканию правильных научных методов отбора и записи удмуртского музыкального фольклора.
С другой стороны наличие огромной потребности в непосредственном музыкальном фольклоре, как в самой живой массе музыкальной самодеятельности, так и в среде профессиональноисполнительских коллективов, а также уже достаточно назревшее у слушательской массы требование
1 Публикуется в авторской редакции.
скорейшего творческого претворения музыкального фольклора в культурную музыку в формы целого ряда композиционных жанров от массовых песен до оперы и симфонии включительно, - ставит вопрос также и о расширении муз. фольклорного дела за пределы рамок кабинетно-исследовательской работы в сторону, так или иначе соприкасающуюся с музыкальным творчеством и исполнительской практикой.
Поэтому в ряд задач пятилетнего плана по муз. фольклору в первую очередь ставится задача организации и оборудования музыкально-фольклорного кабинета, как основной базы, вокруг которой смогут развертываться все возникающие проблемы музыкальной фольклористики.
II. Организационная часть.
1. Организация фольклорного кабинета.
Для осуществления правильной организации музыкально-фольклорного кабинета, учтя наличие в Институте трех звукозаписывающих аппаратов (фильмофон, малый пружинный и б. электрический фонографа Эдиссона), необходимы следующие мероприятия:
1. Подыскание соответствующего звукоизолированного помещения под кабинет, способного по своим размерам обеспечить запись небольшого ансамбля до 10-12 человек и акустически приспособленного к звуко записи (стены должны быть обиты материалом или кошмой и пол покрыт ковром).
2. Оборудование кабинета звукозаписывающей аппаратурой, для чего необходим небольшой ремонт и установка фильмофона и введение в строй двух неисправных фонографов.
3. Дооборудование кабинета фильмостатом для хранения лент-пленок фильмофона, спец. шкафом для хранения фоно-валиков архива, картотекой, мебелью и т.п.
4. Дооборудование кабинета приспособлением для счистки фоно-валиков и пр. мелким оборудованием как напр.: метроном, радио-наушники, спец. наушники для фонографов, камертон, «судок» для валиков и т.п.
5. Снабжение кабинета фоноваликами, использованной кино-пленкой для фильмофона, бланками карточек для нотно-текстовой картотеки, бланками паспортов, нотной бумагой, канцелярскими принадлежностями и т.п.
6. Выезд в Москву и Ленинград для приобретения оборудования и ремонта аппаратуры, ввиду невозможности достать нужное оборудование в Ижевске и из за отсутствия в Ижевске специалистов-мастеров по ремонту фонографов.
Срок командировки предполагается - 12 дней.
7. Постепенный переход от устаревшей записывающей аппаратуры (фонографа Эдиссона) к более совершенной и портативной современной аппаратуре, по испытанию в Лаборатории Академии наук по рекомендации последней (напр. дискофон горизонтально вращающимися дисками, работающий по принципу патефона или м.б. др. приборы в случае их появления).
2. Организация библиотеки и нотно-рукописного фонда при фольклорном кабинете.
1. Собирание муз.-фольклорной библиотеки со включением в нее всех появляющихся изданий нотных фольклорных сборников по всем национальностям, книг по муз.-теоретическим вопросам и по истории музыки, периодических изданий по музыке и нотной литературы, созданной на основе муз. фольклора.
2. Организация нотно-рукописного фонда:
а) инвентаризация имеющихся в Институте нотных записей, б) составление архивных рукописных нотных сборников, с предварительной редакцией и последующей проверкой всех без исключения слуховых записей и фоно расшифровок в районах их распространения, в) паспортизация записей, г) составление нотной картотеки (параллельно к рукописным сборникам) с паспортами записей и нотно-тематической характеристикой (см. прилагаемую форму картотеки), д) каталог, е) специальный выезд сотрудника по муз. фольклору в гг. Казань, Саратов, Куйбышев, Киров и др. для получения из имеющихся там рукописных фондов матер. по удм. песен, а также для собирания библиотеки (срок команд 1 - 1'/2 мес.), ж) периодическое приглашение грамотного переписчика нот, способного выполнять и отдельные технические поручения.
3. Включение в план работ библиотеки УДНИИ выписку библиографических указателей по вопросам музыки и приобретения по ним выходящей в свет литературы.
Все эти мероприятия нужные как для создания подсобной базы для научно-исследов. работы, так и в части организации нотно рукописного фонда и библиотеки нотных сборников - для пред-
стоящей пропаганды фолькл. материала в самод. и проф. исполнительских кругах и в кругах композиторских для развития советской музыки в Удмуртии.
3. Организация актива собирателей фольклора и подготовка кадров по муз фольклору.
Для углубления и максимального расширения собирательской работы по муз. фольклору в Удмуртии необходима мобилизация как музыкальной самодеятельности и отдельных профессионалов-исполнителей, так и отдельных лиц из населения, которые составят собой актив собирателей фольклора и будут представлять из себя постоянный источник притока нового муз. фольклор. материала. Этот актив собирателей в большей своей массе будет представлять, конечно, так сказать «разведчиков» и «вербовщиков» знатоков песен, и в меньшей массе самих знатоков фольклора, тем не менее этот актив может оказать не малую помощь делу собирания самых различных образцов народного творчества.
Для создания такого актива предполагаются следующие мероприятия:
1. Выявление во время экспедиционных поездок по районам и на месте в Ижевске в местной муз. самодеятельности в рабочих клубах, в ДНТ и пр. организациях лиц интересующихся фольклором, мобилизация их в качестве «вербовщиков» и «разведчиков».
2. Проверка и затем учет рекомендованных этими «разведчиками» как знатоков и хранителей старинной народн. песни, так и виртуозов-исполнителей - творцов и проводников советского народного творчества.
3. Проведение опыта пробного конкурса в массе колхозного населения на создание советской народной песни и народной инструментальной музыки.
4. Премирование и поощрение грамотами или отзывами лучших активистов «разведчиков» и «вербовщиков» по муз. фольклору и знатоков и творцов народной песни и народной инструментальной музыки.
Попутно с этим:
5. Помещение в периодической печати статей, раз’ясняющих цели и задачи работы в области муз. фольклора и знакомящих с простейшими методами отбора и поисков фольклорного материала, с целью выявления и привлечения актива любителей-фольклористов.
6. С той же целью проведение нескольких докладов-лекций в клубах. учебн. заведениях, в исполнит. коллективов, во время олимпиад и т.п.
Примечание к п. 5.и.6. Работа должна быть согласована и разделена с научным сотрудником по текстовому фольклору. Для этой же цели нужно привлекать и работников по музыковедению, педагогов и др. муз. работников.
Для выявления же и воспитания будущих кадров специалистов-собирателей фольклора желательно:
1. Организовать краткосрочные курсы из выдающегося актива фольклористов-любителей, сроком 5-6 дней, знакомящих с методами отбора, собирания и записи материала (совместно с научным сотрудником по текстовому фольклору).
2. Выделить из числа студентов муз. училища нескольких лиц для параллельной их специализации по записи и собиранию муз. фольклора с введением для этих лиц (по согласованию с Управлением по делам искусств) в учебный план муз. училища спец. консультационно-лекционных часов (примерно 4 часа в месяц) и с последующим выделением фонда на прохождение ими производственной практики в системе УДНИИ.
3. Постоянная консультация по вопросам муз. фольклора при муз. фольклорн. кабинете» [5. С. 184-188].
Критический взгляд профессионального композитора, ученого на состояние науки в Удмуртии, конечно же, обоснован и совершенно точно отражает картину того времени. Вместе с тем не нужно забывать, в каких драматических условиях вызревала региональная музыкальная фольклористика при отсутствии профессиональных кадров. 1920-30-е гг. можно считать временем накопления опыта собирания и публикации песенного материала, обусловленного взрывом интереса к народной музыке. Му-зыкантами-собирателями М. Курочкиным, М. Романовым, Е. Молотковой, Е. Мироновой, М. Ильиным был раскрыт огромный пласт поздних по стилю удмуртских песен. Отдельного исследования заслуживает деятельность Кузебая Герда в 20-е гг. Многочисленные текстовые и нотные публикации того времени способствовали широкому распространению лучших образцов песенного фольклора.
Отношение к фольклорному материалу в этот период носило в основном прикладной характер: песни были объектом внимания композиторов как более понятные и «удобные» для гармонизации, их обработки распевали в созданных народных домах, хорах различных учебных заведений, в драматических спектаклях. Глубокое научное осмысление удмуртской традиционной музыки не было целью музыкантов, композиторов. Принципы отбора материала, качество публикаций соответствовали задачам и теоретическим представлениям о народной музыке того времени. И только с приездом Н.М. Греховодова местная наука стала выходить на высокий профессиональный уровень. По прошествии десятков лет, оценивая непростой путь развития музыкальной фольклористики в Удмуртии, на полном основании мы можем утверждать, что именно Николай Максимович Греховодов создал научную базу и заложил основу новой научной дисциплины в Удмуртии - этномузыковедения.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. Владыкина Т.Г., Хрущева М.Г., Чуракова Р.А. От редколлегии // Гиппиус Е.В., Эвальд З.В. Удмуртские народные песни: Тексты и исследования / под ред. Т.Г. Владыкиной, М.Г. Хрущевой, Р.А. Чураковой. Ижевск, 1989 (Памятники культуры. Фольклорное наследие).
2. Гиппиус Е.В., Эвальд З.В. Удмуртские народные песни: Тексты и исследования / под ред. Т.Г. Владыкиной, М.Г. Хрущевой, Р.А. Чураковой. Ижевск, 1989 (Памятники культуры. Фольклорное наследие).
3. Греховодов Н.М. «На Ваше письмо.» // Н.М. Греховодов - композитор, фольклорист, педагог: сб. материалов / сост. Р.А. Чуракова. Ижевск, 2006. С. 130-132.
4. Греховодов Н.М. Композиторское творчество и фольклор // Н.М. Греховодов - композитор, фольклорист, педагог: сб. материалов / сост. Р.А. Чуракова. Ижевск, 2006. С. 128-129.
5. Греховодов Н.М. Организационный план по развертыванию музыкально-фольклорной работы в Удмуртском научно-исследовательском институте С.К. на пятилетие 1939-43 гг. // Сборник удмуртских народных песен (с нотами и аннотациями на русском языке), записанных Васильевым-Буглаем Д.С., Бывальцевым М.Н. Научно-отраслевой архив УИИЯЛ УрО РАН. Оп. 2-Н Д. №244. Л. 184-188.
6. Греховодов Н.М. Удмуртские народные песни, записанные в 1938-1940 годы // Н.М. Греховодов - композитор, фольклорист, педагог: сб. материалов / сост. Р.А. Чуракова. Ижевск, 2006. С. 27-118.
7. Греховодов Н., Корепанов Г., Юшкова В. Музыкальная культура Удмуртской АССР // Н.М. Греховодов -композитор, фольклорист, педагог: сб. материалов / сост. Р.А. Чуракова. Ижевск, 2006. С. 132-151. С. 134.
8. Греховодов Н.М. Предисловие к сборнику удмуртских народных песен М. Н. Бывальцева // Н.М. Грехово-дов - композитор, фольклорист, педагог: сб. материалов / сост. Р.А. Чуракова. Ижевск, 2006. С. 120-122.
9. Н.М. Греховодов - композитор, фольклорист, педагог: сб. материалов / сост. Р.А. Чуракова. Ижевск, 2006.
10. Сборник удмуртских народных песен (с нотами и аннотациями на русском языке), записанных Васильевым-Буглаем Д.С., Бывальцевым М.Н. Научно-отраслевой архив УИИЯЛ УрО РАН. Оп. 2-Н Д. №252. 274 л.
11. Чуракова Р.А. От составителя // Н.М. Греховодов - композитор, фольклорист, педагог: сб. материалов / сост. Р.А. Чуракова. Ижевск, 2006.
Поступила в редакцию18.05.12
I.M. Nurieva
The role of N.M. Grekhovodov in the formation of Udmurt musical folklore studies
The article deals with the activity of Nikolay Maksimovich Grekhovodov, a talented musician, composer and specialist in folklore. The new archival materials allow estimating the scale of creative and scientific activity of the researcher. The author concludes that N.M. Grehovodov was a founder of ethnomusicology in Udmurtia.
Keywords: N.M. Grekhovodov, Udmurt musical folklore studies, regional science, folklore expeditions, phonograph.
Нуриева Ирина Муртазовна, кандидат искусствоведения
Учреждение Российской академии наук «Удмуртский институт истории, языка и литературы Уральского отделения РАН»
426030, Россия, г. Ижевск, ул. Ломоносова, 4 E-mail: nurieva@ni.udm.ru
Nurieva I.M., candidate of art criticism
Russian Academy of Science (Ural Dep.)
Udmurt Institute of Histiry, Language and Literature 426030, Russia, Izhevsk, Lomonosova st., 4 E-mail: nurieva@ni.udm.ru
