CC BY
9ЗАБОНШИНОСИ (ЯЗЫКОЗНАНИЕ)
РОЛЬ МИФИЧЕСКИХ ИМЕН ПРИ ВЫРАЖЕНИИ ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНЫХ АВТОРСКИХ ЗАМЫСЛОВ В СУФФИЙСКОЙ ПОЭЗИИ
Абодуллоева С. Ю.
Хорогский государственный университет имени М. Назаршоева
Роль поэтонимов как объект проникновения в творческий процесс, при текстологическом анализе художественного текста произведения, является одним из основных целей поэтической ономастики. К важными сферам поэтической ономастики можно соотнести изучение имён, с учётом идейного содержания произведения и личного мастерства автора. Ономастическое пространство занимает сумма собственных имён, употребление которых, замечен при определении реальных, гипотетических, фантастических объектов. Соответственно с этим, можно предположить, что в пространстве ономастики художественных произведений встречаются совокупность всех групп поэтонимов.
Лингвистические особенности поэтонимов в художественных памятниках были определены по разному. В частности, В. А. Никонов дает следующее определение поэтонимам: «Имя персонажа - одно из средств, создающих художественный образ, которое может характеризовать социальную принадлежность персонажа, передавать национальный и местный колорит, а если действие происходит в прошлом, то воссоздавать историческую правду (или разрушать ее, если имя выбрано вопреки правде)» [8, с. 14]. Следует обращать внимание на то, что в данном определении в основном показывается только тесная связь собственного имени художественного произведения с обществом и общественными условиями, но не уточняется его специфика в структуре художественного текста как самостоятельная единица. Другое более ясное определение приведено в «Словаре ономастической терминологии», что непосредственно раскрывает художественную характеристику термина: «Поэтическое имя (поэтоним) - имя в художественной литературе, имеющее в языке произведения, кроме номинативной, характеризующие, стилистические и идеологические функции. Как правило, они относятся к категории вымышленных имен, но часто писателем используются реально существующие имена или комбинация тех и других» [8, с. 15].
Категория мифических имён послужила материалом для нашей статьи и лингвистический анализ данного пласта ономастических единиц проливает свет на источники появления данных имён, способы их применения, художественное значение этих единиц. Мифические имена заменяют собой настоящее, которое по разным причинам не называется и приобретает скрытое проявление. При использовании мифических имён в художественной литературе принимается во внимание индивидуальное самопознание автора, его фигуративные отклики замыслов, и всё это происходит под прикрытием мифических художественных образов.
Мифическая характеристика имён с определёнными качествами в суффийской поэзии в некоторой мере указывает на жизненное предназначение человека, которому предписывают их. С их помощью заранее предопределяется религиозная цель и жизненный путь человека.
Изучая поэтическое пространство суфийской поэзии удалось определить, что в связи с нареканием множество религиозно-мистических идей в ней было использованы многократно религиозно-мифические имена-имена ангелов и пери, мистических локальных объектов, при рассмотрении которых открываются все новые скрытые идеи авторов. Согласно пластному делению поэтонимов, можно отметить следующие подгруппы мифических имён в изучаемой поэзии:
1. Имена ангелов и пери;
2. Названия мифологических топонимических объектов;
3. Названия мифологических птиц.
К первой группе мифических имён суффийской поэзии стоит соотносить демонический образ древнеперсидской мифологии связанный с «Авестой»: Охдрман/Мдриман-Анхра-Майнью (Ахриман) (Злой Дух, скверна, разрушительное
начало), который непосредственно указывает на происхождение повествования изучаемой поэзии. В изучаемой поэзии с помощью этого онима определились все негативные качества, которые препятствовали духовному развитию человека: Ночавонмардро ки «хар кура(й) ман аст», Гуфт: «На! Ин гурги чун О^арман аст [9, с. 231]. Дев мегуфтй, ки Дак бар шакли ман, Сурате кардааст, хуш бар А^риман [9, с. 374].
В приведенных строках хорошо показана характерная черта ещё одного мифического образа суфийской поэзии Дэва (авест. ёаеуа) порождением «злого помысла». Дэвы пребывали в сомнении и, будучи соблазнёнными, избрали путь зла, насилия и разрушения [8]. Авестийская Иерархия дэвов всегда противопоставляется иерархии благих сил, ведомых Ахура Маздой.
Другим синонимом мифического имени падшего ангела в суфийской поэзии является Иблис, который при создании Адама и по велению Творца чтоб подчинился ему, всячески старается доказать Творцу его погрешность и порочность. При рассмотрении данного онима в изучаемых источниках были выявлены его синонимы как Шайтан и Билис, при упоминании которых отобразилась категория «умиротворения души от всяческих земных пороков и искушений», последнее которое является главным преобладающим качеством Шайтана: Доли Фиръавне, ки Домонро шунуд, Доли Намруде, ки Шайтонро сутуд [11, с. 124].
В поэзии Аттора и Санои вместо онима Шайтон многочисленно упомянут Иблис и Азозил:
Аз ду гашташ тез гардад сох,ирй Иблисро, Аз лабонаш кунд гардад теги Азроилро [3, с. 46].
Азазель (Азаил, Азазел, Азазаил, Хазазил, Assiel, Azazel) один из начальников падших ангелов в Книге Еноха [1]; иногда отождествляется с Аззой, учил людей изготавливать металл и добывать драгоценные камни, из книги Еноха. Один из принцев Уриила. В изучаемых памятниках использовался в форме Азозил, указывая на категорию «противостояние всем мирским злодеяниям и не сойти с пути Истины»: Пас Азозилаш бигуфт: «Эй пири род, Макри худ андар миён бояд них,од [9, с. 187].
Далее при изучении поэтического текста суфийских поэтов с уверенностью можно сказать, что Руми, Санои и Аттор больше опирались на исламские источники при выражении авторских замыслов. Опираясь на описание мифических имён ангелов из исламских источников и отображение характерных черт художественных образов, имена ангелов разделяются на имена светлых ангелов и имена падших ангелов. В большинстве своём имена ангелов использовались в составной форме, или они упомянуты оба при созидании противоположных качествах художественных персонажей. Яркими примерами вышесказанного могут послужит имена ангелов Мункар и Накир, Хорут и Морут; Джабрайил, Азозил, Исрофил и многие другие.
Мункар и Накир (араб. J — мункар ул-накир) — в исламской эсхатологии ангелы, которые допрашивают и наказывают мёртвых в могилах (Азаб аль-Кабр) [1]. Имена Мункара и Накира часто упоминаются в поэзии Руми, Санои и Аттора для символического оповещения несоблюдения всех требований суфийского течения и потерянности души и сути существования:
Пас саволаш кард к-ой шоиста пир,
Чун зи Мункир даргузаштй в-аз Накир [12, с. 134].
Харут и Марут, в мусульманской мифологии ангелы (малоика), которые променяли любовь Бога из-за любви к земной женщине Зухре. Выдав Зухре Вышее имя Бога упали камнем в колодезь горя, а Зухра опалилось и превозносилось на небо. После происшедшего, Харут и Марут были заточены в колодце Вавилона и люди приходят в Вавилон и на рассвете у края колодца, просят их научить людей колдовству[1]. Согласно легендам падшие ангелы обвиняют человека в грехах перед Творцом, ибо они знают, что человек в конечном итоге вернётся к Творцу. Если человек обвинен в грехах, полученные прегрешения будут препятствовать Соединению с Богом. Мистическое значение «сбрасывание ангелов с высокой световой степени, впоследствии чего они стали водить людей в заблуждения» в образе Харута и Марута также нашли своё отражение в изучаемой поэзии:
Дамчу Доруту чу Морути шахир, Аз батар хуранд захролуд тир [9, с. 100].
Более ясное определение категорий суфийской поэзии с помощью Харута и Марута были изъяснены со стороны поэта Санои: Дорути ту зи муъчиза дорад далелхо, Морути ту зи муъбада дорад мисолхо [3, с. 46].
К категории светлых ангелов относят ангелы, которые оберегали человечество от последующих грехах, и в суфийской поэзии эти онимы отождествляли категорию «оповещение, стремление и познание своими стараниями суфия». К этим ангелам относятся поэтонимы Джабрайил, Исрафил, Архангел Микойил, Изроил //Сирофил//Малакулмавт.
Ч,абрайил//Ч,абрил (араб. Цц^) - один из четырёх особо приближенных ангелов к Аллаху, отождествляется с библейским архангелом Гавриилом. На Джибриля была возложена миссия передачи откровения пророкам [1]. В изучаемой поэзии с помощью этого онима выявлена суфийская категория носителя «сути миссии человека последователю-Муршиду с помощью наставника-Пира»: Чун бипечидам сар аз Чдбрил ман, Кай дихам чонро ба Изроил ман [12, с. 166].
В поэзии Руми онима Джабрайил нашла более ясное утверждения миссии ангела: Он дамеро, ки нагуфтам бо Халил, В-он гамеро, ки надонад Ч,абрайил [9, с. 60].
Исрафил (араб. — исрафиль) — в исламской эсхатологии он вестник
страшного суда. Один из четырёх (наряду с Джибрилом, Микаилом и Азраилом) ангелов-мукаррабун. Стоя на иерусалимской горе, Исрафил звуками трубы возвестит о воскрешении мёртвых для страшного суда. Исрафил представляется существом огромных размеров, у него четыре крыла, тело покрыто волосами, ртами, зубами. Исрафил передаёт веления Аллаха другим ангелам. Трижды в день и один раз ночью Исрафил плачет над мучениями грешников в аду [1] архангелов, почитается как молитвенник Божий, всегда молящийся Богу о людях и людей побуждающий к молитве, молитвенник о спасении и здравии людей. Имя Селафиил в переводе с еврейского языка означает — молитва к Богу, молитвенник Божий, побуждающий к молитве [1;15]. В суфийской поэзии Руми, Санои и Аттора вымышленное имя Исрофил использовался в двух формах Исрофил и Сирофил, с помощью которых отождествлена суфийская категория «повествования об исходе непослушания и не покаяния »: З-овози Исрофили мо равшан шавад кдндили мо, Зинда шавем аз мурдани он мехри чон, он мехри чон [10, с. 310]. Малакулмавти чафои ту зи ман чон набарад, Чун ба дил бори Сирофили чафои ту кашам [3, с. 46].
Святой Архангел Михаил — главный архангел, являющийся одним из самых почитаемых Архангелов в таких религиях как Христианство, Иудаизм и Ислам. В православии его называют Архистратигом, что означает, глава святого воинства Ангелов и Архангелов.[1] В изучаемых памятниках с помощью этой онимы отражена суфийская категория «наставника-Пир при прохождении пути к Истине »:
Боз Микойил ризк;и тан дихад,
Саъйи ту ризк;и дили рушан дихдд. [9, с. 485]
Изроил, Суриил (другие варианты — Сариил, Сариэль) — один из архангелов, который согласно книге Еноха является начальником «над душами сынов человеческих». Ангел смерти в исламе и иудаизме, который помогает людям перейти в иной мир [1;15]. В суфийской поэзии также упомянута онима Малакулмавт как синоним Азроиля отождествляющая суфийскую категорию «фано», то есть все земное проходящее - фано, но есть вечное-«бак;о» и стоит стремится к названному: Чун Халилуллох дар назъ афтод, Ч,он ба Изроил осон менадод [12, с. 166].
Хотя Азроил считается ангелом смерти и имеет символическую значимость смерть-тьма-зло- символ физической смерти, но в суфийской поэзии оно имеет противоположное значение ибо Изроил является посредником между земной и небесной - вечной жизни, что также отражено в поэзии Румй:
Дам зи Азройили бо ках,ру атаб,
Ту бе^й, чун сабки ра^мат бар газаб [9, с. 485].
Ко второй группе вымышленных имен относятся названия придуманных топонимических объектов, которые послужили основой локального отождествления замыслов авторов. С их помощью авторы выражают свои религиозно-мистические идеи даже иногда на фантастическом уровне, что с их помощью читатель готовится к познанию сущности художественных задумок поэтов.
Названия религиозно-мифологичеких водных объектов в поэзии Руми, Санои и Аттора часто упомянуты в качестве определяющего звена топонимического раздела поэзии авторов. К этим единицам относятся поэтогидронимы Кавсар и Хизир.
Каусар, Кавсар (араб. Jb^l — изобилие) - в исламской эсхатологии одна из райских рек, дарованных пророку Мухаммеду, упоминается в Коране в суре Аль-Каусар. Слово «каусар» (араб. Jb^l - Al-Kawthar) в переводе с арабского языка буквально означает «изобилие», «обильный» [1]. Согласно мусаффирам - толкователям слов, вода реки Каусар «белее снега и вкуснее мёда», а согласно более поздним толкованиям Корана, эта река течёт меж золотых берегов по дну, усыпанному рубинами и жемчугами. В изучаемой поэзии река Кавсар отождествляет «конечную ступень достижения блаженство»- путём утолении жажды - познания перед входом в Рай:
Чун на ки калими Дак бошад суи дарахти оташин, Гуфт: «Ман Кавсарам, кафше бурун куну биё» [10, с. 32].
Хизир - название родника, кто воду этого родника выпёт, тот обретает вечную жизнь и станет бессмертным.[6,32] Данное понятие перешло в относительном порядке к антропониму Хизр, как религиозную личность, который выпив живую воду, приобрёл вечную жизнь [3]. В изучаемой поэзии родник Хизир является символом «вечной жизни» - бако и блаженство соединения с Истиной:
Ба^ре аст чу оби Хизир сар пурхурй набуд мазар,
Гар оби дарё кам шавад, он гох, бар у дилтанг шавад [10, с. 372].
Далее можно отметить название мифического орронима Каф (перс.°^^з , qaafkuh или ^ kuh-e qaaf; араб. ^ jabal qaf) - легендарные горы в персидской мифологии и средневековой исламской космологии [1]. По суждению средневековых мусульманских космографов, горная цепь расположена на краю земли, опоясывая её [15]. Иногда употребляется в единственном числе - гора Каф. Согласно религиозно-мистическим понятиям Каф означает «куффи, то есть «освобождение от пелён ограничений»:
Доди у аз Коф то Коф омада, Дар ча^они хоб абру об буд [9, с. 73].
Ирам - название сада, согласно легенде этот сад был рассажен Йеменским царём Шаддодом, и был подобен Райскому саду и иногда в семантическом значении упомянут с помощью слово Фирдавс-райский сад. В суффийской поэзии этому ониму равна категории «сравнения с Возлбленным-Богом»: В-ар накши Ирам бадеъ бошад, Чун руи ту накш дар Ирам нест [3, с. 47].
Следующая группа мифологических имён суфийской поэзии обхватывают зоопоэтонимический пласт, к которым относятся онимы Симург, Думо(й), Мурги Заррин.
Симург (авест. «тэгэуб sueno», откуда позднее возникла пехлевийская форма «Senmurw» и перс. ,тадж. «Симург» - дословно «вершинник», «птица с вершины
дерева/горы») - фантастическое существо в иранской мифологии, царь всех птиц [1]. Также известно в мифологии тюркоязычных народов Средней Азии и Поволжья. Симург обладал функцией благого покровителя отдельных людей и особенно человеческих коллективов. Эта функция ярко отразилась в «Шахнаме» Фирдоуси, где Симург выступает как охранитель рода эпических героев Сама - Заля - Рустама [15]. Образ Симург имеет различную трактовку. Чаще она воспринимается как вещая птица справедливости и счастья, но в некоторых мифах она является сторожем, восседающем на горе, отделяющей потусторонний мир, а в суффийской поэзии она выражает религиозно-мистические категории "сплачённости, единения при достижения намеченных целей":
Ибтидои кори Симург эй ачаб, Чилвагар бигзашт бар Чин ними шаб. Дар миёни Чин фитод аз вай паре, Лочарам пуршур шуд хар кишваре [12, с. 34].
Руми упомянул зоопоэтоним Анко как синонимический эквивалент мифической птицы Симург:
Мурги собирро ту хуш дору муъоф, Мурги Анкоро бихон авсофи ^оф [9,342].
Думо//Думой - название мифологичекой птицы. Согласно легендам древней Персии на кого упадёт тень этой птицы, то станет немеренно богат. [14]. Исходя из выше сказанно птица Думо послужила в поэзии Руми и Аттора символом достижения "счастья" а счастье суффиста заключается в достигнутой им Истины: Пеши чамъ омад Думойи соябахш, Хусравонро залли у сармоябахш. З-он Думоюн бас Думоюн омад у, К-аз хама дар химмати афзун омад у [12, с. 42].
В книге "Язык птиц" неоднократно упомянулось онима Мурги заррин-Золотая птица, которая не являясь реальной онимой, отождествляла понятие Свет-Истина-Бог: Мархабо эй Мурги Заррин хуш дарой, Гарм шав дар кори у чун оташ дарой. Дарчи пешат ояд аз гармй масуз, З-офариниш чашми чон коллй бидуз [12, с. 31]. В заключении стоит отметить, что использование мифических имён в суфийской поэзии имеет особенность выявления художественных замыслов поэтов с содержанием религиозно-мистических категорий. Определения трёх групп мифических имён даёт яркую картину идейных соображений авторов, и употребление этих поэтонимов в изучаемой поэзии послужила орудием выражения скрытых идей поэтов. С помощью имён ангелов (светлых и падших), пери; названия мифических природных объектов с гидронимами (Кавсар, Хизир), орронимом (Каф) и название сада Ирам, зоонимами (Хума, Симург) пластами, авторы отобразили символические категории суфийского течения и эти единицы в последующих персидских художественных произведениях всегда способствовали определению смысловых ассоциаций и характерных черт художественных образов согласно авторскому воззрению.
Литература:
1. Исламский энциклопедический словарь. - М.: Ансар, 2007. - 400 с..
2. Корш М. Краткий словарь мифологии и древностей. - Калуга: Золотая аллея, 1993.
3. Лексикаи ирфонии газалиёти Саной. - Душанбе, 2001. - 127 с.
4. Мухаммадчонов А. Андешахо перомуни ирфон вафалсафа. - Душанбе, 2012. - 322 с.
5. Селищев А. М. Происхождение русских фамилий, личных имен и прозвищ. Избранные труды. М.: Просвещение, 1968. - С. 97-128.
6. Коран. - Ростов-на-Дону, 2001. - 544 с.
7. ^уръони карим (перевод на таджикский язык). - Исломобод, 2004. - 1449 с.
8. Никонов В. А. Введение в топонимику. М.: Наука, 1965. - 179 с.
9. Румй Чалолуддин. Маснавии маънавй. - Техрон, 2001. -728 с.
10. Румй Чалолуддин. Девони кабир. - Душанбе: Адиб, 1992. Ч 1. - 417 с.
11. Сайид Иброхим Дикмат. ^уръон дар «Маснавй». 1-2. - Душанбе, 2007. - 480 с.
12. Фаридаддини Аттор. Мантик-ут-тайр. - Техрон, 1384. - 224 с.
13. Философский словарь. -М., 1986.
14. Энциклопедия персидско- таджикской прозы. - Душанбе, 1986.
РОЛЬ МИФИЧЕСКИХ ИМЕН ПРИ ВЫРАЖЕНИИ ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНЫХ АВТОРСКИХ ЗАМЫСЛОВ В СУФФИЙСКОЙ ПОЭЗИИ
В статье рассматривался один из интересных разделов поэтонимии «мифические имена» в суфийской поэзии, с помощью которых были выявлены скрытие идеи авторов и отражены смысловые ассоциации при их использовании в художественных произведениях. Главными составляющими мифических имён в изучаемой поэзии были имена ангелов и пери, названия топопоэтонимических объектов, которые составляют ряды поэтической топонимии как: поэтической гидронимии, хоронимии и зоонимии. В целом данный пласт послужил для
представителей суфийской поэзии Санои, Руми и Аттора ещё одним из средств отражения религиозно-мистических идей посредством аллюзионные выражения мыслей.
Ключевые слова: поэтоним, мифические имена, мистические идеи, смысловые ассоциации, аллюзионные выражения.
THE ROLE OF MYTHICAL NAMES DURING THE INTERTEXTUAL REFLECTION OF AUTHORS' IDEASIN SOPHISTICATED POETRY
The article has reviewed the interesting part of poetonyms of sophisticated poetry-mythical names. With the help of this group has been reflected the covered religiousand mystical ideas of poets that prepared thenotional association for future fiction images. Main component of mythical names in Rumi, Sanoi and Attor's poetry were revealed as mythological characters: angels', peris' names; the mythical namesof toponimic objects: hydronyms (Kawsar, Khizir),oronyms (,Kaf) and zooonyms (Simurg, Khuma). In general, mythical names served for Sanoi, Rumi and Attor as one way ofreligious-mystical ideas transmitterwith maintenance ofallusionreflection of authors ideas.
Keywords: poetonyms, mythical names, mystical ideas, notional association, allusionreflection.
Сведения об авторе: Абодуллоева Сафина Юсуповна, кандидат филологических наук, доцент кафедры таджикского языка Хорогского гоcударственного университета имени М. Назаршоева, e-mail: roziya6@mail.ru
About author: Abodulloeva Safina Usupovna, PhD in Philology, Associate Professor of the chair of Tajik Language, Khorog State University named after M. Nazarshoev
ЯЗЫК В КОНТЕКСТЕ КУЛЬТУРЫ, КОММУНИКАЦИИ И СОЦИАЛЬНОЙ ЖИЗНИ
Турсунов Ф. М.
Таджикский государственный институт языков имени С. Улугзода
Вопросы взаимоотношения языка и культуры настолько переплетены, что при рассмотрении и выявлении некоторых проблем трудно определить границы между этими двумя направлениями науки. Особенно если рассмотреть такую триангуляцию как язык - культура - мышление, трудно найти ответа на вопрос следующего содержания: «какая из этих отраслей человеческой жизни возникла первой». Этому вопросу ответ, скорее всего, однозначен: все эти три направления развивались одновременно и комплексно, взаимодействуя друг с другом. Нельзя представить, что сначала возник и развивался язык, а в последующем способствовал развитию культуры и коммуникации. Формирование первобытного общества также является первейшими элементами культуры, так как без определенной культуры людям не удавалось бы собраться и по необходимости создавать свои первые сообщества. Также и наоборот, культура не является первичным в отношении языка и мышления и, в свою очередь, процесс мышления также в отдельности от языка и культуры не смог бы сам возникнуть и развиваться. Скорее всего, начало данной триангуляции можно рассмотреть как общую стеблю из общего корня, которая в последующих этапах разветвлялась и развивалась в отдельности и каждая ветвь в свою очередь приобрела постепенно свою отдельную конструкцию и функциональные особенности. Общие взаимосвязи и общие особенности взаимодействия данной триангуляции невозможно игнорировать и в настоящее время.
Наряду с этим, объективный мир, который окружает нас, существует беспредельно и независимо от нашего сознания и от нашей воли. Интересно еще то, что все, что нас окружает, не может пройти и существовать абсолютно бесследно, мимо нашего сознания. Мир находит свое отражение в нашем сознании в абстрактной форме и этим возникает картина мира, которая выражается и находит свою вторичную материализацию посредством нашего языка. «Языковая картина мира являет собой материализованное представление о постигаемой данности, закрепленное и реализованное через языковые формы. Вернее, логической основой языковой картины мира выступает концептуальная картина мира, или интегративное образование на базе отражения и знания, субстратом которого служат некие идеальные сущности высокого
