CC BY
881
ДИАГНОСТИКА СОЦИУМА
УДК 101.1:316:008 Б01: 10.24411/2071-6427-2019-10068
Роль мифа в современном обществе
В статье рассматривается роль мифа в современном обществе. Цель статьи — показать, что миф как культурная универсалия, несмотря на привычное негативное отношение к нему, играет в обществе важную и во многом уникальную роль. Связана она с тем, что миф формирует смысловое поле культуры, которое отвечает за ценности и смыслы народов и социумов, от которых зависит нравственное здоровье общества и людей. Так миф обслуживает наше сознание, предлагая нужные нам образы и формируя желаемые мотивации. С их помощью он устанавливает рамки и правила, нормализует и ритуализирует жизнь, внося в социум необходимую для его функционирования гармонию. Благодаря мифу происходит социализация личности и духовная самоорганизация общества через выявление и утверждение таких смыслов и ценностей, которыми люди будут жить, соотнося себя с прошлым и формируя такой образ будущего, который будет мотивировать их на новые свершения. Как следствие, возникает такая странная ситуация, когда миф, выступая смыслопорождающим механизмом для социума, определяет, в рамках какой смысловой матрицы общество будет жить, и закладывает программу моделей поведения людей в соответствии с утвердившимися в обществе смыслами и ценностями. Как следствие, миф разворачивается в сложную и иерархически выстроенную кодирующую человека структуру, посредством которой постоянно осуществляется социальная, национальная и культурная идентификация. И этот процесс сейчас становится слишком важным, чтобы обществу не контролировать его.
А. В. Ставицкий
Кандидат философских наук, доцент кафедры истории и международных отношений филиала Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова в городе Севастополе E-mail: stavis@rambler.ru
Andrey V. Stavitskiy
PhD (Philosophy), Associate Professor, the Department of History and International Relations, Sevastopol Branch of the Lomonosov Moscow State University, Russia
Как цитировать статью: Ставицкий А. В. Роль мифа в современном обществе // Ценности и смыслы. 2019. № 3(61). С. 47-60.
Ключевые слова: миф, современный миф, универсалия культуры, поле смыслов, мифотворчество, роль мифа в обществе.
Когда ставится вопрос о роли мифа в современном обществе, анализ темы поневоле подводит к мысли, что со времен выделения из Мифа Логоса исторически с мифом сложилось так, будто он оказался в положении, приписываемом обществом «главному врагу человечества» сатане, дьяволу—в роли постоянного обманщика и искусителя человека. Как будто не человек эти самые мифы создает. И будто не он ими пользуется. В результате люди до сих пор связывают с мифом самое ложное и порочное, что в них самих есть. Хотя миф всего лишь обслуживает человека и его потребности [22], выступая в роли своеобразного «козла отпущения» и позволяя человеку сбрасывать в миф и увязывать с ним то, чего сам человек в силу своей высокой моральности стыдится.
Однако реальная ситуация с мифом принципиально иная, что, собственно, и отмечают в своих работах наиболее выдающиеся его исследователи (А. Ф. Лосев, Э. Кассирер, Дж. Кэмпбелл, К. Леви-Стросс, М. Элиаде, К. Хюбнер, Ю. М. Лотман, А. М. Лобок и др.). Иная, потому что социальная роль мифа для общества и человека является уникальной, универсальной и незаменимой. А в связи с усилением в жизни общества фактора информации она становится во многом решающей [14]. Ведь с помощью мифа осуществляется социализация личности и происходит формирование человеческого сознания [10], где общество обретает свое особое «лицо» [4], по которому его узнают другие. Но главная заслуга мифа в другом. И связана она с тем, что он обеспечивает духовную самоорганизацию общества, когда гармонизируются социальные отношения, усваиваются культурные ценности и духовные приоритеты, соединяющие логику и чувства, разум и подсознание, которые воплощаются в таком психофизическом состоянии единства с миром, которое делает мир человекомерным [11].
Как следствие, роль и функции мифа для общества незаменимы [23], поскольку позволяют синтезировать, насыщая творческой энергией, то, что сознание и логика произвольно разделяют. Благодаря этому в мифе выражается связь с глубинными истоками жизни, придающая значимость человеческому существованию, обеспечивающая ощущение космического единства мира и человека через переживание личной ситуации и постижение всеобщего [12], позволяющая мифам
влиять на образование культур, цивилизаций, эпох [8], формировать основные символы и идеи, лежащие в основе их развития [6], давать смысл истории [1], смысл духовной работы каждого человека, ее подчинения главным идеям, господствующим в обществе в определенный исторический момент [5]. И люди постоянно занимаются мифотворчеством, потому что оно дает ощущение понимания происходящего и вызывает переживание вечного [25].
Оно задевает людей за живое, захватывает, наполняет, очаровывает, вводит в соблазн и дает силы жить, а они живут мифами, которые сами создают. Участвуют в их становлении и их переживают. Наполняют мифами себя, носят их в себе и через себя прогоняют. И, в конечном счете, для себя и других становятся мифами сами. В результате у исследователей создается впечатление, что люди запутались в мифе, как в собственной тени, не имея возможности убежать от нее, когда власть мифа определяется зависимостью по принципу: чем мы владеем, владеет нами [21]. «Сети» вещей, идей, установок, желаний, привычек и привилегий, липнущих к нам, принятых и обоснованных нами как нужные, делают нас зависимыми от них и заложниками обстоятельств. И миф в их числе.
В результате длительных и плодотворных исследований мифологи обнаружили общую склонность человеческого ума к созданию мифов [19, с 297] при ярко выраженном сознательном их отторжении на рациональном уровне. Но потребность в мифотворчестве оказалась при всех усилиях неустранимой, постепенно подводя исследователей к мысли, что миф является важным и неизбежным продуктом человеческой деятельности и следствием его физических и духовных потребностей [20], превращаясь из проблемы познания в механизм решения проблем.
Согласно данному представлению, дело не в сущности предмета, а в том смысле, который человек в него вкладывает [24]. А смысл зависит от отношения. Отношение, в свою очередь, формируется средой и личными качествами человека. Человека-творца. Творца миров, потому что кем бы ни был он, принцем или нищим, великим мыслителем, художником или презираемым всеми местным «дурачком», он будет творить в большей или меньшей степени осознанности свои особые миры. Миры, которые рождаются в нем, в нем живут и с ним умрут, когда придет время. Миры, с точки зрения современной науки пред-
ставляющие собой типичную мифологию.
Эти свои, воспринимаемые как истинная реальность мифы человек несет в себе всю жизнь, руководствуясь ими в каждом своем действии и отражая их в произнесенных им фразах и словах, проявляя их в жестах и выражениях лица, раскрывая их в ритуалах и имитациях. Иногда, если есть талант отражать свой мир посредством слов, сюжетов и образов, человек доверяет его холсту, бумаге, а сейчас чаще всего Интернету. Но на сам характер индивидуального и масштаб массового мифотворчества последнее обстоятельство принципиально не влияет, оставляя его для большинства людей на уровне неосознанности, ограничиваясь объяснениями, что человек просто так видит, так слышит, так, а не иначе, понимает. Что, по сути, означает, что у него есть свой мир, а следовательно, и своя мифология [2]. Мифология, подготовленная и воспитанная средой и помноженная на его личные качества. Мифология, воспринимаемая им как осмысленная реальность [17].
Более того, выяснилось, что люди, сами того не зная, общаются друг с другом посредством мифов, внося в это общение те необходимые для каждого искажения, которые позволяют не просто понять объект общения, но понять его так, как человек хочет. Как ему удобнее. А если еще точнее: вся система общения человека с природой, вещами, книгами, людьми, умершими и живыми, обществом и даже с Богом в той или иной степени строится на мифах [21]. Ведь для нас миф выступает способом соотнесенного с высшими человеческими ценностями существования, которые поняты и реализуются в соответствии с требованиями времени. В результате миф становится голосом исторически сложившейся и сохраненной в подсознании коллективной памяти, которая дает возможность понять окружающую нас реальность во всей ее полноте и значимости. Памяти, полученной в результате безмерного страдания и пролитой крови великого множества наших безвестных предков, которые сумели оставить нам в мифах свой опыт выживания, который для человека как вида является определяющим. Эта память имеет сходство с генетически заложенной в насекомых программой поведения, позволяющей им выживать. И если данная гипотеза верна, то миф можно воспринимать уже просто как продукт человеческой деятельности, уподобляя его обращенному к нам «языку Бога». Тому языку, с помощью которого мир не просто передает нам важную и даже сакральную информацию, но и бросает нам Вызов, чтобы услы-
шать звучащий на том же языке наш Ответ.
Этот ответ мы иногда слышим через века. Неслучайно в период наивысшего могущества Великобритании английский историк Т. Карлейль спрашивал у своих соотечественников, что им дороже: Индия или Шекспир? И отдавал предпочтение последнему: «мы не можем обойтись без Шекспира. Настанет день, и Индия не будет принадлежать нам, но Шекспир будет существовать всегда» [16, с 299]. Отчасти в этом и заключается сила и один из главных уроков мифотворчества, о котором Т. Карлейль не говорил. Но что есть Шекспир для человеческого сознания? Какие образы всплывают в человеческой душе при упоминании его имени? Что дал он нам, если не великие мифы? И чем до сих пор питает и будет питать? Поэтому, чтобы понять, какую роль играют мифы в нашей жизни, достаточно напомнить, что мифологическое мышление стало той основой, на которой выросло все здание мировой культуры, включая религию, искусство, политику и даже науку [18]. Так, согласно известному философу Э. Кассиреру, миф, наряду с языком, искусством и наукой, составляет краеугольную основу человеческой культуры и в этом качестве не может быть ничем заменен [6].
Более того, культура не только во многом обязана мифу своим возникновением, но вообще без всевозможных форм мифотворчества не может существовать, так как мифотворчество выступает одним из основных способов ее постоянного развития. Правда, в дальнейшем, по мере становления и утверждения науки как преобладающего способа интеллектуального бытия, со времен Платона роль мифа всячески активно принижалась и переносилась в прошлое, игнорируя тот факт, что миф воздействует на науку и культуру постоянно [15].
В этом смысле миф позволяет говорить о влиянии уже не личностей, но эпох, миров и культур. А «ветры» на перекрестках культур бывают очень сильные. Они помогают поставить мысль и мировосприятие. И тот, кто смог сделать это, понимает, что всем, что умеет, он обязан ни себе, ни другим, но только языку и традиции, за которыми стоит опыт веков. И все исторические личности — ключ к чему-то значительно большему, эпохе или культуре, когда личности-миры (люди, народы, эпохи) интересны не только сами по себе, но и обстоятельствами, в которых существовали и действовали, так как каждый из них, живя в нас, чему-нибудь учит — здесь и сейчас,— ибо несет свои смыслы, а с ними — свой рай, свое чистилище и свой ад. Своими делами они
ведут с нами некий диалог. Диалог эпох и культур. И это для нас важно настолько, что мы готовы ему сопереживать через мифотворчество.
В свое время, анализируя роль и место культуры в жизни человечества, выдающийся семиолог Ю. М. Лотман писал, что, «рассматривая историю человечества, мы не без удивления убеждаемся в том, что как бы далеко мы ни углублялись в прошлое, на всем доступном нам пространстве наряду с непосредственным производством человечество выделяет силы для искусства, теоретической мысли, познания и самопознания. При этом для подобной деятельности выделяются не те, кто не способен к чему-либо лучшему, не непригодные и отверженные члены общества, а люди, наиболее способные, активные, наделенные и гением, и желанием общественного добра» [13, с. 393].
Нельзя сказать, что подобная мысль высказывается впервые, но поскольку она касается процессов, имеющих к теме нашего исследования непосредственное отношение, ее воспроизводство здесь будет нелишним. Что касается мифотворчества, отметим, что им занимаются люди, способные творить для общества новые смыслы и сохранять старые. И хотя мифотворчество не стоит сводить только к этому, очевидно, что производство жизненно важных для человека и общества символически означенных смыслов уже оправдывает мифотворчество перед наукой, обществом и человеком, что бы при этом о самом мифе ни говорили. Более того, осмелимся предположить, что предложенный Ю. М. Лотманом перечень (искусство, теоретическая мысль, познание и самопознание) в значительной степени является вторичным в отношении производства смыслов процессом, скорее дополняющим его, нежели ему противостоящим, ибо наука и искусство в той или иной степени эти смыслы обслуживают. Следовательно, не только миф обслуживает искусство, науку и все общество, но и они обслуживают миф, поскольку включены в процесс смыслообразования, даже если не признаются в этом.
«Битва за выживание — биологическое и социальное — это битва за информацию»,— писал Ю. М. Лотман [13, с. 395]. И если учесть, что в информационном пространстве важнейшую роль играет смысло-несущая информация, можно сказать, что в данном случае речь идет в значительной степени о битве за свои мифы. Однако сводить к ней процесс мифотворчества будет неправильным, так как она скрывает процессы, выявляющие сложную систему отношений мифа с культур-
ной средой, которая наглядно показывает, что их взаимное влияние носит тотальный характер и может рассматриваться подобным образом вплоть до представлений о мифологизации культуры в целом в духе панмифологической теории, подтверждение чему мы находим у А. Ф. Лосева [12].
Впрочем, последнюю гипотезу мы отстаивать и развивать не будем, ограничившись тем, что в социальном плане для страны и народа огромное значение имеет миф о нации-народе, о своем Космосе, своем Доме, как «космо-психо-логосе» [3]. По сути, он воплощает представления о том сформированном во времени пространстве, в котором нация создает свой «космос», выстраивая его в контексте вопросов: Кто мы? Откуда? Куда идем? В них первое означает самость, решая проблему самоидентификации и самоопределения. При этом крайне важным является уточнение: речь идет не просто о том, «кто мы?», но о том, «кто мы относительно других?». Второе означает истоки, начало, где в свернутом, синкретичном и сакрализированном виде содержатся все коды, воплощенные в культурной матрице: установки, идеалы, модели поведения и отношения к происходящим процессам, своеобразная точка сверки и отсчета. Третье раскрывает исходный смысл бытия, предназначение, историческую миссию, конечную цель в ме-таисторическом контексте, по принципу «quo vadis?» (куда идешь?), воплощая вечный поиск самого себя через преображение и раскрытие божественного. Наука не может эти процессы ни заменить, ни отбросить, лишь освящая их своим неизбежным участием. И так будет всегда. Неслучайно о познаваемом нами мире мы с полной уверенностью можем сказать: чем больше узнаем, тем меньше знаем. Хотим мы того или нет, ощущение непонимания растет по мере роста информации. Ведь вместе с ростом знания множится и понимание, как много ты еще не знаешь, чтобы действительно понять с учетом познаваемой бесконечности. Главное знание по мере приближения к нему снова отодвигается, как горизонт. И тогда встреча с мифом неизбежна.
Возможно, поэтому человеку всегда суждено быть вопрошающим и одновременно закрытым, не замечающим того, что он не понимает. И потому миры приходят и уходят для него непознанными. Не замечая их, мы суетимся, хлопочем лицом и телом. Убиваем друг друга собою. Сами себе придумываем казни. Мучаемся, переживаем, сами не зная, зачем. Но избежать этого очень трудно. И потому миф всегда на
стороне тех, кому нравится процесс слушания тишины. Шепота веков. Общения с тем, что скрыто. Где миром может стать слово или человек. Тем миром, который мы не можем до конца познать, но познанием можем бесконечно наслаждаться, потому что в нем царствует поэзия. Поэзия, которую дать может только миф.
Впрочем, миф одинаково легко обслуживает всех. Оптимистов и скептиков, равнодушных и восприимчивых, восторженных и циничных, думающих и чувствующих, стремящихся к знаниям и нет. Ведь все нуждаются в достаточно обобщенных взятых из действительности образах, с помощью которых смогут хотя бы себе объяснить мир и свое отношение к нему. Объяснить так, как им нужно. В соответствии со своими особенностями, зависимостями, привязанностями. И как бы они ни относились при этом к мифу, как бы его себе ни представляли, они будут творить его для себя таким, каким хотят этот мир видеть и понимать.
Однако миф не только обслуживает наше сознание, предлагая нужные нам образы и формируя желаемые мотивации, но и устанавливает рамки и правила, нормализует и ритуализирует жизнь, творя свой произвол над нами, формируя и контролируя наше сознание [23]. Произвол мифа, по мнению К. Леви-Стросса, проявляется в том, что он «жесточайше структурирован» [9, с. 754]. Впрочем, кому, как не основателю структурализма, писать об этом? Хотя, если произвол мифа через его структурность и проявляется, то исключительно над собой. Но можно ли считать произволом то, что вытекает из его внутренней самоорганизации? Хотя отчасти К. Леви-Стросс прав. Ведь структура мифа в значительной степени определяется тем, как влияют на него язык, культура, общество. Но при чем здесь тогда произвол собственно мифа, если в данном случае он является не субъектом, а объектом произвола? В чем же тогда проявляется произвол мифа? Или его влияние на мир сильно преувеличено?
Реально произвол мифа заключается в его тотальной универсальности. И человек не может его избежать уже потому, что он — существо чувствующее, воспринимающее мир посредством своего впечатлительного сознания. Сознания, где миф правит едва ли не безраздельно, творя свой произвол в режиме «мягкой силы» через его страхи, мечты, желания. Вот почему человеку не избежать мифов, как бы он ни старался, как не убежать от самого себя. И даже в борьбе с вредными, по его мнению, мифами он будет прибегать к другим мифам, только
таким, какие, на его взгляд, менее опасны или проявлены. А возможно, вообще не распознаются для него и окружающих. И тогда можно убедить хотя бы себя, что ты миф преодолел. Но так ли на самом деле, если человек как личность в мифах рождается и умирает, не выходя за пределы мифов, но лишь со временем периодически их меняя?
Не случайно, постепенно, по мере изучения и развития мифологии миф стал проступать везде, где принимаемая или создаваемая человеком информация получала статус значимости: в истории, культуре, науке, политике,— то есть в тех сферах бытия, которые имели для людей значение. Иначе говоря, там, где человек формирует образы фактов, людей, вещей, процессов, явлений, достаточно важных и значимых для него, они с неизбежностью мифологизируются. Там, где он ищет важные для себя ответы, где пытается понять смысл жизни или происходящего, миф оказывается рядом и обслуживает данный запрос так, как сам человек того хочет.
С другой стороны, хотя ведущие мифологи перестали видеть в мифологии только фантастическое отражение действительности в первобытном сознании, определение мифа до сих пор продолжает применяться в качестве обозначения тех иллюзорных по своему характеру представлений, которые не имеют ничего общего с реальностью, но оказывают влияние на так называемое массовое сознание. И искоренить этот предрассудок, как миф о мифе, также никак не удается в силу инерции познания. Впрочем, на роль мифа в обществе это никоим образом не влияет. В результате миф удовлетворяет потребность в желаемом образе, в одном случае делая его явной ложью и иллюзией, а в другом — подлинной реальностью. И всегда при этом остается в тени.
Таким образом, анализ процесса функционирования мифа позволяет не только определить его социальную роль, но и лучше понять его сущность, показывающую, что миф не является ни ложью, ни фантазией, ни вымыслом, ни идеализмом, ни наукой, ни метафизикой. Однако при этом он содержит в себе черты, которые присущи им в той мере, в какой это нужно для его максимальной самореализации. Ведь миф воплощает в себе то, чего никогда не было, но что пребывает в нас вечно, являясь одновременно целью и способом, формой и содержанием, сюжетом и образом, знаком и символом, смыслом и идеалом, не будучи ничем из них в отдельности.
Впрочем, миф является не только носителем значимой для человечества информации. Ведь он представляет собой тип социального кодирования, несущий в себе модель и отчасти оправдание того, что человек совершает, предлагая определенные образцы поведения. В результате создается впечатление, что миф чреват смыслами, рассеянными в формах, интегрированных в сознание и представляющих тончайшие комбинации исторических, социологических, невротических и биографических элементов, составляющих матричную основу тех мифов, которые человек воспроизведет в сознании и культуре. Миф несет свет прошлого и через него отбрасывает тень на будущее. Он — своеобразное «откровение действительности», освещенное осмысленностью бытия. Форма, содержание которой наполняет эпоха [21].
Миф является самой значительной формой коллективного мышления в истории человеческой мысли. Он не занимается фактами, но создает смысл фактов [11] и «работает» (играет) с ним, оттачивая, совершенствуя старый или создавая новый, формируя образы фактов, которые становятся для нас «фактами сознания». Так, расставшись с одним мифом, мы облекаемся в «одежды» и «маски» другого, на некоторое время (иногда навсегда) прирастая к ним, превращая миф в отраженное в наших переживаниях время. Именно поэтому миф всегда выше, сильнее, насыщеннее, поэтичнее, глубже, загадочнее, проникновеннее, разнообразнее, чем любой метод, с помощью которого его пытаются постигнуть. Сила его в гармонии с теми социальными и природными процессами, которыми люди живут, которые он пронизывает и символически объясняет. Недаром М. Мамардашвили подчеркивал: «Миф — это один из важнейших инструментов культуры. Он конструирует нас, моделирует, создает для нас матрицы и, в конце концов, управляет нами» [7, с. 31].
Миф побуждает учиться использовать все накопленные человечеством знания, стремясь познать неизвестное теми средствами, которые у него есть в наличии. И предлагает их человеку. При этом следует учесть тот факт, что онтологически процесс познания с неизбежностью подводит нас к дилемме: чем больше узнаем, тем меньше знаем. И с мифами это особенно заметно. Чем больше их изучаем, тем более понимаем, что все намного сложнее. Впрочем, как и с миром, в котором миф выступает как основной смыслопорождающий механизм.
Итак, как видим, несмотря на общепринятое мнение, роль мифа
в обществе огромна и пока что явно недооценена. И связана она с тем, что «миф является... знаково-смысловой матрицей смыслов» [14, с. 479], задача которой «дать смысл миру, предложить суждения и ценности, которые являются моральными и конкретно человеческими» [14, с. 342]. Ведь, «удовлетворяя социокультурную потребность в целостном знании, он организует и регламентирует жизнь человека, предписывая людям правила социального поведения, обусловливает систему ценностных ориентаций, облегчает переживание стрессов, порождаемых критическими состояниями природы, общества и индивидуума» [14, с. 24], подводя к мысли, что характер и содержание мифотворчества напрямую связаны с существованием общества, обслуживанием его.
В мифах в образно-символической форме отражен культурно-исторический опыт человечества, благодаря которому миф контролирует поле ценностных смыслов общества и отвечает за его развитие, формируя основания социального бытия. А значит, от способности общества к созидательному мифотворчеству зависит его настоящее и будущее. Благодаря этому миф решает проблему поиска и обретения идентичности через соотнесенность социального и личностного бытия с общей традицией. Так, помогая «считывать более глубокие (скрытые) смыслы в бытии мира и в отношениях человека с ним» [14, с. 234], миф осуществляет процесс духовной самоорганизации общества и обеспечивает социализацию личности, удовлетворяя ее потребность в экзистенции через переживание вечного, которое наполняет смыслом ее жизнь.
Литература
1. Бердяев Н. А. Смысл истории. М.: Мысль, 1990. 175 с.
2. Воскобойник Е. С. Миф как способ формирования смыслового поля культуры // Слишком человеческое: диалекты философии. Вып.1. М.: Современные тетради, 2006. С. 201-208.
3. Гачев Г. Д. Национальные образы мира: курс лекций. М.: Академия, 1998. 432 с.
4. Гулыга А. В. Пути мифотворчества и пути искусства // Новый мир. 1992. № 5. С. 110-141.
5. Иванов А. Г. Архаическое и современное мифологическое сознание: социально-философский аспект: дис. ... канд. филос. наук. Воронеж, 2006. 201 с.
6. Кассирер Э. Феноменология познания. Т. 2. Мифология. М., СПб.: Университетская книга, 2002. 280 с.
7. Кафтанжиев Х. Герои и красавицы в рекламе. Маркетинг для профессио-
налов. СПб., 2008. 224 с.
8. Кэмпбелл Дж. Мифы, в которых нам жить / пер. с англ. Семенов К.. Киев: София; М.: Гелиос, 2002. 252 с.
9. Леви-Стросс К. Мифологики. В 4-х т. Т. 4. Человек голый. М.; СПб.: Университетская книга, 2007. 784 с.
10. Липатова Т. Б. Мифология и ее роль в становлении личности: дис. ... канд. филос. наук. СПб., 2007. 149 с.
11. Лобок А. М. Антропология мифа. Екатеринбург: Банк культурной информации, 1997. 688 с.
12. Лосев А. Ф. Самое само: сочинения. М.: ЭКСМО-Пресс, 1999. 1024 с.
13. Лотман Ю. М. Семиосфера. СПб.: Искусство-СПБ, 2004. 704 с.
14. Миф в истории, политике, культуре: сб. мат-лов I Междунар. науч. ме-ждисципл. конф. (ноябрь 2017 г., г. Севастополь) / под ред. О. А. Габриеляна, А. В. Ставицкого, В. В. Хапаева. Севастополь: Филиал МГУ имени М. В. Ломоносова в г. Севастополе, 2018. 592 с.
15. Миф в истории, политике, культуре: сб. мат-лов II Междунар. науч. междис-ципл. конф. (июнь 2018 г., г. Севастополь) / под ред. О. А. Габриеляна, А. В. Ставицкого, В. В. Хапаева, С. В. Юрченко. Севастополь: Филиал МГУ имени М. В. Ломоносова в г. Севастополе, 2019. 353 с.
16. Парандовский Я. Алхимия слова. Петрарка. Король жизни / пер. с польского; сост. и вступ. ст. С. Бэлзы; ил. П. Сацкого. М.: Правда, 1990. 656 с.
17. Пивоев В. М. Миф в системе культуры: учебное пособие к спецкурсу. Петрозаводск: Петрозаводская гос. консерватория, 1991. 216 с.
18. Полосин В. С. Религия. Нация. Государство. М.: НПЦ Аль-Васатыя—уме-ренность, 2015. 504 с.
19. Потебня А. А. Теоретическая поэтика / сост., вступ. ст., комм. А. Б. Муратова. М.: Высшая школа, 1990. 344 с.
20. Сартр Ж.-П. Воображаемое. Феноменологическая психология восприятия. СПб.: Наука, 2002. 319 с.
21. Ставицкий А. В. Онтология современного мифа. Севастополь: Рибэст, 2012. 543 с.
22. Ставицкий А. В. Современный миф: его природа и предназначение. Севастополь: Рибэст, 2013. 148 с.
23. Ставицкий А. В. Современный миф и его основные функции. Севастополь: Рибэст, 2012. 238 с.
24. Франкл В. Человек в поисках смысла. М.: Прогресс, 1990. 378 с.
25. Элиаде М. Священное и мирское / пер. с фр., предисл. и комм. П. К. Табровского. М.: Изд-во МГУ, 1994. 144 с.
THE ROLE OF MYTH IN MODERN SOCIETY The article discusses the role of myth in modern society. The purpose of the article is to show that the myth as a cultural universal, despite its usual negative attitude towards it, plays an important and in many ways unique role in society. It is connected with the fact that the myth forms the semantic field of culture, which is responsible for the values and meanings of peoples and societies, on which the moral health of society and people depends. So
the myth serves our consciousness, offering the images we need and forming the desired motivation. With their help, he sets the framework and rules, normalizes and ritualizes life, bringing into society the harmony necessary for its functioning. With the help of myth, a person's socialization and spiritual self-organization of society occurs through the identification and affirmation of such meanings and values, with which people will live, relating themselves to the past and forming such an image of the future that will motivate them to new achievements. As a result, such a strange situation arises, when the myth, acting as a meaning-generating mechanism for society, determines what society will live within the framework of the semantic matrix, and lays down the program of people's behavior patterns in accordance with the values established in society. As a result, the myth is realized in time as a complex hierarchy of structures encoding a person, through which permanent social, national and cultural identification occurs. And this process is now becoming too important for society not to control it.
Keywords: myth, modern myth, universal of culture, field of meanings, mythmaking, the role of myth in society.
References
• Berdyaev N. A. Smysl istorii. M.: Mysl', 1990. 175 s. [In Rus].
• Eliade M. Svyashchennoe i mirskoe / per. s fr., predisl. i komm. P. K. Tabrovskogo. M.: Izd-vo MGU, 1994. 144 s. [In Rus].
• Frankl V. Chelovek v poiskah smysla. M.: Progress, 1990. 378 s. [In Rus].
• Gulyga A. V. Puti mifotvorchestva i puti iskusstva // Novyj mir. 1992. № 5. S. 110-141. [In Rus].
• Gachev G.D. Nacional'nye obrazy mira: kurs lekcij. M.: Akademiya, 1998. 432 s. [In Rus].
• Ivanov A. G. Arhaicheskoe i sovremennoe mifologicheskoe soznanie: social'no-filosof-skij aspekt: dis. ... kand. filos. nauk. Voronezh, 2006. 201 s. [In Rus].
• Kassirer E. Fenomenologiya poznaniya. T. 2. Mifologiya. M., SPb.: Universitetskaya kniga, 2002. 280 s. [In Rus].
• Kaftanzhiev H. Geroi i krasavicy v reklame. Marketing dlya professionalov. SPb., 2008. 224 s. [In Rus].
• Kempbell Dzh. Mify, v kotoryh nam zhit' / per. s angl. Semenov K.. Kiev: Sofiya; M.: Gelios, 2002. 252 s. [In Rus].
• Levi-Stross K. Mifologiki. V 4-h t. T. 4. Chelovek golyj. M.; SPb.: Universitetskaya kniga, 2007. 784 s. [In Rus].
• Lipatova T. B. Mifologiya i ee rol' v stanovlenii lichnosti: dis. ... kand. filos. nauk. SPb., 2007. 149 s. [In Rus].
• Lobok A. M. Antropologiya mifa. Ekaterinburg: Bank kul'turnoj informacii, 1997. 688 s. [In Rus].
• Losev A.F. Samoe samo: sochineniya. M.: EKSMO-Press, 1999. 1024 s. [In Rus].
• Lotman Yu. M. Semiosfera. SPb.: Iskusstvo-SPB, 2004. 704 s. [In Rus].
• Mif v istorii, politike, kul'ture: sb. mat-lov I Mezhdunar. nauch. mezhdiscipl. konf. (noy-
abr' 2017 g., g. Sevastopol') / pod red. O. A. Gabrielyana, A. V. Stavickogo, V. V. Hapaeva. Sevastopol': Filial MGU imeni M. V. Lomonosova v g. Sevastopole, 2018. 592 s. [In Rus].
• Mif v istorii, politike, kul'ture: sb. mat-lov II Mezhdunar. nauch. mezhdiscipl. konf. (iyun' 2018 g., g. Sevastopol') / pod red. O. A. Gabrielyana, A. V. Stavickogo, V. V. Hapaeva, S. V. Yurchenko. Sevastopol': Filial MGU imeni M. V. Lomonosova v g. Sevastopole, 2019. 353 s. [In Rus].
• Parandovskij Ya. Alhimiya slova. Petrarka. Korol' zhizni / per. s pol'skogo; sost. i vstup. st. S. Belzy; il. P. Sackogo. M.: Pravda, 1990. 656 c. [In Rus].
• Pivoev V. M. Mif v sisteme kul'tury: uchebnoe posobie k speckursu. Petrozavodsk: Petrozavodskaya gos. konservatoriya, 1991. 216 c. [In Rus].
• Polosin V. S. Religiya. Naciya. Gosudarstvo. M.: NPC Al'-Vasatyya—umerennost', 2015. 504 s. [In Rus].
• Potebnya A. A. Teoreticheskaya poetika / sost., vstup. st., komm. A. B. Muratova. M.: Vysshaya shkola, 1990. 344 s. [In Rus].
• Sartr Zh.-P. Voobrazhaemoe. Fenomenologicheskaya psihologiya vospriyatiya. SPb.: Nauka, 2002. 319 s. [In Rus].
• Stavickij A. V. Ontologiya sovremennogo mifa. Sevastopol': Ribest, 2012. 543 s. [In Rus].
• Stavickij A. V. Sovremennyj mif: ego priroda i prednaznachenie. Sevastopol': Ribest, 2013. 148 s. [In Rus].
• Stavickij A. V. Sovremennyj mif i ego osnovnye funkcii. Sevastopol': Ribest, 2012. 238 s. [In Rus].
• Voskobojnik E. S. Mif kak sposob formirovaniya smyslovogo polya kul'tury // Slishkom chelovecheskoe: dialekty filosofii. Vyp.1. M.: Sovremennye tetradi, 2006. S. 201-208. [In Rus].
