CC BY
30НИКОНОВА СВЕТЛАНА ИГОРЕВНА - доктор исторических наук, профессор, заведующая кафедрой истории и философии, Казанский государственный архитектурно-строительный университет (svetakgasu@rambler.ru). NIKONOVA, SVETLANA I. - Doctor of History, Professor, Head of the Department of History and Philosophy, Kazan State University of Architecture and Civil Engineering (svetakgasu@rambler.ru).
УДК 94(479).084.3
МАТИЕВ Т.Х.
РОЛЬ МЕНЬШЕВИСТСКОЙ ГРУЗИИ В ПОДДЕРЖКЕ ГОРСКОГО АНТИДЕНИКИНСКОГО ДВИЖЕНИЯ В ПЕРИОД ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ НА
СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ
Ключевые слова: Грузия, Ингушетия, Северный Кавказ, большевики, Добровольческая армия, Деникин, меньшевики.
Целью статьи является рассмотрение основных моментов взаимоотношений Грузии и ингушского партизанского движения в период Гражданской войны на Северном Кавказе. Анализируются такие аспекты, как влияние отношений Добровольческой армии и меньшевистских властей в Тифлисе. Оценивается роль в рассматриваемых отношениях исторических грузино-ингушских связей, их исторических и геополитических аспектов. Вскрывается причины солидарной антиденикинской позиции грузинских меньшевиков и горских партизан, обусловленной неоимперской политикой руководства Добровольческой армии на Северном Кавказе.
MATIEV, T.H
THE ROLE OF A MENSHEVIKS GEORGIA IN SUPPORT OF THE HIGHLANDER'S ANTIDENIKIN'S MOVEMENT
DURING THE CIVIL WAR IN THE NORTH CAUCASUS
Keywords: Georgia, Ingushetia, the North Caucasus, the Bolsheviks, the Volunteer Army, Denikin, the Mensheviks.
The purpose of the article is to consider the main points of the correlation between Georgia and the Ingush partisan movement during the Civil War in the North Caucasus. It analyzed the such aspects as the influence of relations between the Volunteer Army and the Menshevik's power in Tiflis. It evaluated the role in considering historical Georgian-Ingush ties, its historical and geopolitical aspects. It reveals the reasons for the joint anti-Denikin position of the Georgian Mensheviks and mountain partisans, due to the neo-imperial policy of the leadership of the Volunteer Army in the North Caucasus.
Грузия в силу своего исторического и геополитического значения всегда играла и играет большую роль в политических событиях не только к югу от Главного Кавказского хребта, но и на Кавказе в целом. С началом революционных событий и распадом Российской империи, Грузия провозгласила независимость как демократическая республика. Власть перешла в руки коалиционного правительства во главе с Н. Рамишвили. Однако уже вскоре в результате острой внутриполитической борьбы в правительстве остались практически одни меньшевики. Амбициозные грузинские политики поставили перед собой вполне определенную задачу: «...Признание нашей независимости де юре, наше вхождение в Лигу Наций и принятие нас под ее покровительство» [1, с. 37].
После начала гражданской войны новые государства Закавказья оказались в сложной ситуации. Равно опасавшиеся обеих сторон в разгоравшемся военном противостоянии в России, они пытались найти гарантии поддержки у западных держав. Сперва они связывали надежды с Германией, а после ее поражения в мировой войне - с Англией. В свою очередь, Англия вела двойственную политику на Кавказе. С одной стороны, она помогала войскам А.И. Деникина, целями которого были восстановление «единой и неделимой» России и борьба с большевиками, а с другой - поддерживала иллюзии местных правительств, стремившихся с помощью Англии утвердить свой суверенитет [2].
Меньшевистский режим в Тифлисе не скрывал своего неприятия большевизма. Председатель правительства Грузинской Демократической Республики Ной Жордания утверждал: «Наше демократическое государство было идеологическим национальным противопоставлением только одному государству - большевистской советской республике. Защитить себя от нее стало для нас главной заботой» [1, с. 37]. В феврале 1919 г. Добровольческая армия генерала А. Деникина вторглась в горские области Северного Кавказа. Ратовавшее за создание независимого конфедеративного горского государства правительство Горской республики было свергнуто и бежало в Тифлис. По логике событий, следующим на очереди у вошедших во вкус реставрации империи посреди бушующей Гражданской войны добровольцев должна была стать Грузия.
Видные деятели меньшевистской Грузии не строили по этому поводу иллюзий: «Я и теперь очень остро отношусь к большевизму и совершенно не верю в его революционное творчество, но одно для меня совершенно неоспоримо: в современной России поражение борющегося большевизма равносильно поражению революции и социализма! Поэтому мы должны способствовать успехам большевизма.. .Даже перед лицом расстрела я скажу, что в современной России большевизм -наименьшее зло и что нет иного пути для Российской революции, как победа большевизма над добровольчеством...», - так писал видный военный деятель меньшевистской Грузии В. Джугели [3, с. 150-151]. Министр иностранных дел грузинского правительства Евгений Гегечкори в интервью корреспонденту тифлисской газеты говорил: «Мы стоим во всеоружии на страже. Мы никогда не питали и теперь не питаем никаких агрессивных намерений против кого бы то ни было. Не питаем мы их и против Добровольческой армии. Но я должен подчеркнуть, что всякое посягательство на нашу территорию и на нашу свободу встретит с нашей стороны отчаянное сопротивление. И это не фраза, не словесная угроза, а реальный факт, с которым придется считаться и посчитаться всякому» [1, с.37].
Впрочем, территориальные амбизии грузинские власти все же имели. Дополнительному осложнению отношений между Тифлисом и деникинцами способствовал вооруженный конфликт вокруг Сочинского округа весной 1919 г. В итоге, возможность получения оружия и боеприпасов со складов бывшего Кавказского фронта была для ВСЮР потеряна, а «граница» между «добровольческой» Россией и Грузией превратилась в законсервированную линию фронта [4].
Таким образом, помощь аниденикинским силам в 1919 г. вполне укладывалась в рамки грузинских национальных интересов. В то же время даже некоторые из их оппонентов из числа деятелей Горской республики, бессильно наблюдавшие из тифлисского и бакинского изгнания за происходившим на полях военных и политических баталий к северу от Главного Кавказского хребта, питали надежду на то, что партия, при рождении именовавшая себя социал-демократической и возвысившая голос в защиту прав как отдельных классов, так и угнетенных народов, все же сохранит какую-то связь с демократическими традициями. И уж во всяком случае они рассматривали большевиков как меньшее зло, чем действовавших на Северном Кавказе, как на оккупированной территории, деникинских генералов.
Летом 1919 г. произошел новый, самый мощный после событий февраля 1919 г. всплеск военных действий на территории Ингушетии. Главным объектом карательной операции белых стала на сей раз юго-западная часть плоскостной Ингушетии (вернее - ее предгорье). Именно эти населенные пункты (Экажево, Сурхахи, Али-Юрт, Яндырка (Яндаре), Насыр-Корт), размещаясь на выходе из горно-лесистой зоны на равнину, служили своеобразным шлюзом, через который боевые группы партизан со своих горных баз совершали вылазки против коммуникаций деникинцев на плоскости и, в свою очередь, получали от подполья на равнине медикаменты, продовольствие, одежду и иные припасы [5]. Таким образом, успешный удар по данным селам позволял перерубить этот важный канал снабжения, связывавший плоскостную Ингушетию с горной и далее - с источниками поставок оружия и финансов из Грузии - и запереть партизан в их горных базовых районах. Разгром плоскостной Ингушетии в июне 1919 г., конечно, нанес серьезный удар по ингушскому Сопротивлению. По признанию участника событий А.Ф. Носова: «после сурхахинских боев, закончившихся поражением ингушей, наше дальнейшее пребывание в Ингушетии было лишено смысла» [6]. Эхо разорения Юго-Западной Ингушетии докатилось и до Закавказья. Джугели отмечал в те дни: «Из Ингушетии невеселые вести. Плоскостная Ингушетия разбита добровольцами. Горная все еще сопротивляется, но без надежд. Мы оказываем всяческое содействие восставшим горцам, но делаем это тайно. К сожалению, у ингушей нет руководителей, их действия не согласованы и их легко бьют» [3, с. 161].
Тем не менее, действия горских партизан вносили свой немалый вклад в дело борьбы с Деникиным. Отряд З. Яндиева получал помощь как из Москвы, так и из Тифлиса, от большевистских эмиссаров в Грузии. Сам Заама Яндиев неоднократно совершал переходы по конным тропам через грузинскую границу, бывал в Тифлисе. Именно отрядам Яндиева и Орцханова в это время идет наибольшая помощь из Центра через Грузию в виде оружия и боеприпасов, а также посылки артиллеристов, телефонистов, инструкторов и медработников [7, с. 193]. Об эффективности действий партизан говорит хотя бы то, что осенью 1919 г. Деникин вынужден был держать против горцев, действовавших на Тереке, до 15 тыс. штыков и сабель [7,
с. 189]. Очень значительная часть этих сил приходилась на долю Ингушетии. Однако при этом меньшевистское правительство, понукаемое требованиями эмигрантов Горского правительства, обращает все большее внимание на оказание военной поддержки временным союзникам большевиков- силам Узун-Хаджи. Так, в их распоряжение в начале 1920 г. были переброшены 50 офицеров во главе с генералом Лео Кереселидзе. Они прибыли в Чечню, сопровождая транспорт с 500 французскими винтовками, патронами и десятком пулеметов [6, с.98].
К началу 1920 г становится очевидным надвигающееся военное поражение Добровольческой армии. Съезд в Назрани, который генерал Бекбузаров (тогдашний правитель Ингушетии) организовал еще в середине марта 1920 г. посетила и делегация грузинских меньшевиков, которые понимали, что советизация Северного Кавказа станет только прелюдией к аналогичному повороту событий в Закавказье. Ингушетия уже фактически перешла под контроль партизан, и съезд, по откровениям Э.Чабиева, был использован в качестве трибуны большевиками, а «представители белой армии и грузинские меньшевики были изгнаны со съезда» [8].
После изгнания деникинцев с Северного Кавказа ситуация не стала менее напряженной для закавказских республик. Тень большевистского вторжения, нависшая над Грузией и сгустившаяся после падения мусаватистского режима в Баку в апреле 1920 г., заставляла грузинских меньшевиков проявлять нервозность. Стремясь улучшить свой имидж в глазах большевиков, они весной 1920 г. арестовали на границе во время отступления белых в Грузию правителей горских областей генералов Мальсагова (Ингушетия), Халилова (Дагестан), Икаева (Осетия). Чуть позднее подвергся аресту правитель Кабарды Бекович-Черкасский [9].
В условиях роста влияния большевиков в регионе умеренные демократические силы как к югу, так и к севру от Главного Кавказского хребта искали путей объединения. Даже накануне падения закавказских демократий, продолжавшие антибольшевистскую борьбу на Северном Кавказе горские силы рассматривали именно их и, в первую очередь Грузию, в качестве своих ближайших союзников. Так, «командующий шариатскими войсками» в Дагестане полковник Джафаров обратился к грузинскому правительству 1 февраля 1921 г. с таким сообщением: «Если только Грузия когда-либо сможет помочь своим братьям, горским народам, то от имени восставших горцев очень прошу помочь нам материально, в первую очередь патронами, перевязочными средствами, если возможно, и мануфактурой» [10].
Однако история отсчитывала последние дни и часы существования умеренных демократических режимов в регионе. С падением закавказских демократий и воцарением советских режимов на Южном Кавказе весной 1921 г. кавказские демократы были вынуждены удалиться в эмиграцию. Ной Жордания в 1934 году в издаваемой в Париже грузинской газете «Брдзолис хма» (Голос борьбы) писал: «За потерей Грузией свободы последовала потеря свободы для всего Кавказа в XIX веке; за потерей свободы Кавказом последовала потеря свободы Грузией в ХХ веке. Так было всегда, так будет и в будущем» [11].
Таким образом, в период 1918-1920 гг. меньшевистская Грузия оказывала всевозможную помощь и содействие той борьбе, которую вели на Северном Кавказе противники белых армий. Наибольшую заинтересованность грузинские деятели проявляли в победе сил умеренного лагеря, представленных прежде всего Горской республикой. Однако светское крыло руководства последней фактически утратило влияние на ситуацию на Северном Кавказе к лету 1919 г., удалившись в эмиграцию в Тифлис и Баку. Религиозное же крыло, несмотря на оказание довольно эффективного сопротивления белым, которое заставляло считаться с ними даже большевиков, не могло выступить в роли перспективного партнера, в силу своей маргинальности. При этом в разные периоды такая помощь шла из Грузии как сторонникам большевиков, так и приверженцам идей горской независимости, религиозное крыло которых в лице эмирства Узун-Хаджи вело активную вооруженную борьбу с белыми на протяжении 1919-1920 гг. Формы оказания такой поддержки варьировались от дипломатических демаршей и предоставления информационных площадок для деятелей Горской республики, находившихся в эмиграции в Тифлисе, до отправки орудия и инструкторов в расположение горских партизан, сражавшихся против Деникина.
Основными побудительными мотивами антиденикинской позиции руководства Грузии были настроения имперского реванша, определившие поведение Добровольческой армии, реализация целей которой создавала угрозу провозглашенной независимости государств Закавказья. В то же время большевики, которые также вызывали опасения у меньшевистских
лидеров, представлялись им меньшим из зол. Это было связано с тем, что, во-первых, в отношении большевиков, как партии с социал-демократической родословной, социал-демократии Закавказья питали все же робкие надежды на их договороспосбность. Во-вторых, реальные шаги по предоставлению независимости некоторым бывшим окраинам империи, заявления о признании права нации на самоопределении вплоть до отделения, делаемые большевиками, делали их относительно более привлекательными партнерами.
Тем не менее, развитие событий показало, что бескомпромиссная позиция, занятая большевиками в условиях победы в Гражданской войне, исключала возможность выживания в какой-либо форме независимых демократических государств Закавказья, а тем более - их союзников из числа северокавказских умеренных деятелей, образовавших руководство Горской республики.
Литература и источники
1. Михайлов В., Пученков А. Добровольческая армия и Грузия в 1918 г. // Вестник Северного (Арктического) федерального университета. Серия: Гуманитарные и социальные пауки. - 2012. - №1.
2. Амбарцумян K.P. Северный Кавказ в системе международных отношений России в период революции 1917 г. и гражданской войны// Гражданская война па Северном Кавказе: грани осмысления. Материалы Международной научной конференции / Под ред. докт. ист. паук З.В. Кануковой. - Владикавказ: СОИГСИ ВНЦ РАН, 2017. - С.11.
3. Джугели В. Тяжкий крест. - Тифлис, 1920.
4. Карпенко С.В. «Россия па Кавказе останется навсегда»: Добровольческая армия и независимая Грузия (1918-1919 гг.) // Новый исторический вестник. - 2008. - №18. - С.123.
5. АбазатовМ.А. Борьба трудящихся Чечено-Ингушетии за Советскую власть. - Грозный, 19б9. - С.188.
6. Носов А. Октябрьская революция в Грозном и горах Чечено-Ингушетии. - Грозный, 19б1. - С.95.
7. Победа Советов па Тереке - торжество ленинского интернационализма. - Орджоникидзе, 1983.
8. За власть Советов. - Грозный, 19б7. - С.5б.
9. Вачагаев М.М. Союз горцев Северного Кавказа и Горская республика. История несостоявшегося государства. 1917- 1920. - М., 2018. - С.273.
10. Бахтадзе М., Мамулиа Г. Материалы по истории взаимоотношений Грузии и Северного Кавказа (1917-1921 гг.). -Тбилиси, 2005. - С. б3-б4.
11. Джавахишвили Н. Из истории сотрудничества кавказских политических эмигрантов (в период с 1921 -го до начала 1940-х гг.) // Кавказ и глобализация. - Баку, 2009. - Т.3. - Вып.4. - С. 172.
References and Sources
1. Mihajlov V., Puchenkov A. Dobrovol'cheskaya armiya i Gruziya v 1918 g. // Vestnik Severnogo (Arkticheskogo) federal'nogo universiteta. Seriya: Gumanitarnye i social'nye nauki. - 2012. - №1.
2. Ambarcumyan K.R. Severnyj Kavkaz v sisteme mezhdunarodnyh otnoshenij Rossii v period revolyucii 1917 g. i grazhdanskoj vojny// Grazhdanskaya vojna na Severnom Kavkaze: grani osmysleniya. Materialy Mezhdunarodnoj nauchnoj konferencii / Pod red. dokt. ist. nauk Z.V. Kanukovoj. -Vladikavkaz: SOIGSI VNC RAN, 2017. - S.11.
3. Dzhugeli V. Tyazhkij krest. - Tiflis, 1920.
4. Karpenko S.V. «Rossiya na Kavkaze ostanetsya navsegda»: Dobrovol'cheskaya armiya i nezavisimaya Gruziya (1918-1919 gg.) // Novyj istoricheskij vestnik. - 2008. - №18. - S.123.
5. Abazatov M.A. Bor'ba trudyashchihsya CHecheno-Ingushetii za Sovetskuyu vlast'. - Groznyj, 19б9. - S.188.
6. Nosov A. Oktyabr'skaya revolyuciya v Groznom i gorah Checheno-Ingushetii. - Groznyj, 19б1. - S.95.
7. Pobeda Sovetov na Tereke - torzhestvo leninskogo internacionalizma. - Ordzhonikidze, 1983.
8. Za vlast' Sovetov. - Groznyj, 19б7. - S.56.
9. Vachagaev M.M. Soyuz gorcev Severnogo Kavkaza i Gorskaya respublika. Istoriya nesostoyavshegosya gosudarstva. 1917- 1920. - M., 2018. -S.273.
10. Bahtadze M., Mamulia G. Materialy po istorii vzaimootnoshenij Gruzii i Severnogo Kavkaza (1917-1921 gg.). - Tbilisi, 2005. - S. 63-64.
11. Dzhavahishvili N. Iz istorii sotrudnichestva kavkazskih politicheskih emigrantov (v period s 1921-go do nachala 1940-h gg.) // Kavkaz i globalizaciya. - Baku, 2009. - T.3. - Vyp.4. - S. 172.
МАТИЕВ ТИМУР ХУСЕНОВИЧ - кандидат исторических наук, доцент кафедры «История», Ингушский государственный университет (tmt_77@list.ru).
MATIEV, TIMUR H. - Ph.D. in History, Associate Professor Department of the History, Ingush State University (tmt_77@list.ru).
УДК 94(470)« 1920/1929»
ЯХУТЛЬ Ю.А.
РОССИЙСКАЯ МОДЕРНИЗАЦИЯ 1920-Х ГГ.: ПЕРСПЕКТИВЫ И РЕЗУЛЬТАТЫ
Ключевые слова: новая экономическая политика, модернизация, кризис, компромисс, крестьянско-казачье хозяйство.
Противоречивость нэпа, сопровождавшаяся цикличными кризисами в сочетании с идеологическими доктринами правящей партии большевиков, в итоге, привели к насильственному свертыванию реформ, прервав, по определению большинства исследователей, очередной модернизационный этап российского общества. Используя модернизационный подход в изучении нэповского периода российского общества, мы отмечаем, что одним из проблемных вопросов оставался процесс включения широких слоев общества, в первую очередь среднего класса, в реализацию основных положений реформ. Чем больше была социальная база модернизации, тем устойчивее шел процесс обновления. В российском обществе 1920-х гг. такой социальной силой выступали зажиточные и середняцкие слои крестьян и казачества. Возможность изменения традиционных общинных
