CC BY
332
Ю. С. Газизова, аспирант, кафедра психологии образования, Уральский государственный педагогический университет, г. Екатеринбург, Россия, и Б G@E1.ru
РОЛЬ МАТЕРИ В СОВРЕМЕННОМ СОЦИУМЕ
Признание роли матери в жизни каждого человека в науке сформировалось достаточно давно. Еще в работах древнегреческих философов Аристотеля, Платона и Софокла осуществлены первые попытки осмысления общественного предназначения матери. Однако представления о ее воспитательной роли в жизни каждого человека и общества в целом долгое время оставались неполными и ограничивались функцией ухода за ребенком, а мать наделялась объектными характеристиками1.
В период Античности мать выступала в качестве объекта государственной политики (Аристотель, Платон); в средние века она рассматривалась как носительница божественной печати и играла роль посредника в трансляции духовного мира (А. Августин), в период Возрождения в деле воспитания мать играет самую незначительную роль и представала в качестве транслятора культурных ценностей, обеспечивающего равновесие системного развития общества (Д. Домини-чи, Э. Роттердамский).
В Новое время и эпоху Гуманизма мать впервые предстала как активный и ответственный субъект воспитания. Ее воспитательная роль в социуме активно подчеркивалась прогрессивными учеными-гуманистами того периода (Ф. Бэкон, Я. А. Каменский, И. Кант, И. Г. Песталоци, Ж.-Ж. Руссо и др.). Так, например, Ф. Бэкон большое значение в деле воспитания детей придавал
В Новое время и эпоху Гуманизма мать впервые предстала как активный и ответственный субъект воспитания.
чувственному опыту матери и ее нравственным качествам: сочувствию и состраданию; Ж.-Ж. Руссо, воспевая роль матери в воспитании, отмечал ее глубокую эмоциональную связь с ребенком, оценивая материнские возможности через призму морально-нравственных аспектов, обеспечивающих воспитание достойного гражданина; И. Кант, определяя большой потенциал матери в свете сознательного усовершенствования человеческой природы, отмечал необходимость его целенаправленного характера. Однако следует указать и на присутствие совершенно иной интерпретации роли матери в воспитании. Так, Т. Гобс и Дж. Локк, трактуя предназначение женщины, подчеркивают ее опосредованное участие «в процессе вскармливания, ухода за ребенком», передавая прерогативу воспитания и образования в руки «благовоспитанного человека-гувернера»2.
Качественно иная трактовка воспитательной роли матери представлена в работах мыслителей на рубеже XIX-XX вв., чьи взгляды сложились под влиянием марксизма. Идея социального равноправия мужчин и женщин дала основание для снижения воспитательной роли матери в семье и переноса акцента в восприятии материнства на его социальные функции, подчеркнув необходимость создания условий для равнозначной реализации женщины и в других сферах жизни общества (Ф. Энгельс, А. Бебель, К. Цеткин).
Противоположное мнение высказы- ны-труженицы выступали социально одо-вали и Н. К. Крупская, К. Д. Ушинский, бряемыми ценностями. Материнство станоВ. А. Сухомлинский и др., придавая особую вится вторичной по значению данью жен-
важность ее педагогическим возможностям, они называли мать естественной воспитательницей, а материнский инстинкт — великой движущей силой. В силу своей близости к детям, отмечала Н. К. Крупская, мать оказывает на них огромное влияние, однако «воспитание нельзя свести только к примитивному уходу за ребенком: требуется организовать разумное, целенаправленное воздействие на ребенка», по принципу разумной заботы и уважения к его личности, уделяя особое внимание физическому и трудовому воспитанию. При этом она настоятельно подчеркивала необходимость тесного контакта семьи и шко-лы3.
Просвещенческая позиция в отношении к материнству усугубилась в XX-XXI вв., и в современной европейской культуре XX в. утрачивается осознание материнства как культурной ценности. Постмодернизм приобрел крайнюю форму волюнтаризма и субъективизма. Материнство более не рассматривается как долг, опосредуясь нигилистическим отношением со стороны общества, оно выглядит исключительно как личная прерогатива человека, а воспитательная миссия матери возложена на общественные институты. Теперь, по словам А. Проста: «с одной стороны, родители в меньшей степени по сравнению с прошлым включены в процесс социализации, их обязанности по отношению к ребенку принимают более эмоциональный характер. С другой стороны, общество оценивает, насколько хорошо родители это делают»4.
Подобные идеи нашли отражение и в российской ментальности, где начиная с конца XIX в. и на протяжении всего советского периода социальная активность и профессиональная успешность женщи-
Воспитание нельзя свести только к примитивному уходу за ребенком: требуется организовать разумное, целенаправленное воздействие на ребенка.
щин природе, а единственной обязанностью женщины оставалось рожать здоровых детей и вскармливать их до яслей — дальше «... забота о подрастающем поколении должна быть делом не родителей, а государства» (А. Коллонтай). Подобная социальная практика однозначно выдвигала на передний план социально-профессиональные роли женщины, а не ее воспитательные, семейные, материнские функции. «Новая женщина» теперь представала перед обществом как «трудящаяся женщина-мать», а прерогатива воспитательных функций перешла детским садам и школам5.
Следует отметить, что такие прогрессивные идеи не могли не сыграть своей отрицательной роли в советской семье и обществе, спровоцировав демографический спад и обесценивание ценностей материнства, они привели к кардинальной трансформации представлений о роли матери в жизни и воспитании детей, и семье в целом.
В связи с этим возникла необходимость незамедлительной переориентации занятости женщин с производства на семью, так, в 1950-1970 гг. была поставлена задача гармоничного сочетания материнства и более активного участия женщин в трудовом процессе, и проведен ряд мер, обеспечивающих социальную защиту матерей. С 1983 г. матери получили законную возможность находиться в отпуске по уходу за ребенком до достижения им трехлетнего возраста. Однако это не смогло изменить ситуации, а дальнейший ценностный спад усилился с развалом СССР.
В 1994-1995 гг. в активное действие вступили федеральные программы «Планирование семьи» и «Безопасное материнство», но, несмотря на предпринимаемые меры по охране материнства и детства, на-
учно-медицинские достижения, психологические проблемы материнства не уменьшились. Разрыв межпоколенных связей потеря традиционных способов передачи опыта и оформления мате-ринско-детского взаимодействия привели к осознанию женщиной недостаточности собственной родительской компетентности, неготовности ее к возникновению материнских чувств. =
Анализ представлений о матери и ее роли в современном социокультурном пространстве был предпринят Н. Н. Васягиной. Автор приходит к выводу о двойственности представлений о материнстве в современном социуме, раскрывая каждую из тенденций. Первая тенденция проявляется в ориентации женщин на профессиональную деятельность, осознанном отказе от материнства и снижении ценности ее воспитательного вклада в жизнь детей (И. В. Бестужев-Лада, В. Ветрова, О. Г. Исупова).
Другая тенденция выражается в возрождении изначальной сущности материнства и растущей потребности женщины в реализации себя в детско-родительском взаимодействии и воспитательном сопровождении своих детей. При этом мать предстает не только и не столько как роженица и кормилица, а преимущественно «воспитательница» своих детей (Н. Н. Васяги-
С одной стороны, родители в меньшей степени по сравнению с прошлым включены в процесс социализации, их обязанности по отношению к ребенку принимают более эмоциональный характер. С другой стороны, общество оценивает, насколько хорошо родители это делают.
на, В. К. Шабельников, Л. Б. Шнейдер), их «социальный педагог» (А. В. Мудрик, В. А. Сластенин), проводник в мир социокультурной реальности (А. Г. Асмолов, Л. С. Выготский, В. К. Шабель-ников), субъект образования (А. С. Белкин, С. К. Бондырева,Н. Н. Ва-сягина, С. А. Днепров, Н. В. Иванова).
Несмотря на разнохарактерность сложившихся тенденций, целостная картина воспитательной роли матери в современном общественном сознании до сих пор не представлена, остаются неясными вопросы общественных ожиданий в отношении воспитательной позиции матери, в связи с этим возникает необходимость в дальнейшем детальном изучении представлений о воспитательной роли матери в современном социуме.
Для решения данной задачи автором была проведена опытно--поисковая работа по выявлению половозрастных особенностей оценки воспитательной роли матери, в ходе которой респондентам предлагалось оценить воспитательную роль матери в жизни современного российского человека, ее вклад в духовную жизнь ребенка, степень удовлетворенности, получаемой современным российским человеком от матери, и поддержки, которую она должна оказывать в детстве и самостоятельной жизни, респондентам также было предложено оценить свой субъективный опыт взаимоотношений с матерью. В исследовании принимало участие 300 мужчин и женщин от 15 до 75 лет.
Опрос показал, что при оценке воспитательной роли матери в жизни современного российского человека 62,3 % респондентов отметили высокую выраженность данного параметра и 26,3 % — очень высокую степень воспитательных влияний матери на ребенка. Анализ выборов в разных возрастных категориях совпадает с общей тенденцией преобладания высоких оценок во всей выбор-
ке, при этом такие оценки всегда превышают пятидесятипроцентный барьер. Так, в возрастной группе до 18 лет количество подобных оценок составляет 52 %, от 18 д о 22 лет — 58 %, от 23 до 30 лет и от 31 до 45 лет достигает своего пика — 68 %. В старших возрастных группах количество высоких оценок также остается достаточно представленным — от 62 % до 66 %.
Необходимо указать, что при общей убежденности в значимости воспитательной роли матери, высокие оценки мужской части выборки на 10 % превышают оценки женской, при этом данная тенденция сохраняется практически во всех возрастных группах. Так, в группе до 18 лет юношам принадлежит 60 % высоких оценок, в то время как девушкам — лишь 44 %, от 18 до 22 — соответственно 64 и 12 %, от 31 до 45 лет — 72 и 64 %, от 46 до 60 лет — 76 и 56 %, от 60 до 75 лет — 76 и 48 %, соответственно. Исключение составляет лишь возрастная категория респондентов от 23 до 30 лет, где 56 % принадлежит мужчинам и 80 % — женщинам. По всей видимости, такие различия связаны с тем, что женщины чаще, чем мужчины, склонны оценивать воспитательное влияние матери как сверхвысокое (на такую оценку приходится 28,7 % выборов женщин и только 24 % выборов мужчин).
Похожие результаты были получены при оценке субъективного опыта респондентов, при этом воспитательная роль матери в жизни респондентов также высоко оценена (46 % опрошенных). Данная тенденция наблюдается у респондентов разных возрастных групп до 45 лет, с существенным преобладанием в отве- :
тах мужской выборки. В более старших возрастных группах взгляд респондентов на воспитательную роль матери неоднозначен и приобретает долю критичности и дифференцирован-ности, а на первый план выступают другие закономерности, проявляю- : щиеся в преобладании средних и завышенных оценок, при этом большинство мужчин
Материнство становится вторичной по значению данью женщин природе, а единственной обязанностью женщины оставалось рожать здоровых детей и вскармливать их до яслей -дальше забота о подрастающем поколении должна быть делом не родителей, а государства.
А. Коллонт
«Шн
вязчивое воспитательное влияние и тенденцию к опеке в поведении своих матерей, для женщин типична ориентация на средние оценки воспитательной роли матери, указывающие на непостоянство и непоследовательное влияние.
Высокую оценку со стороны респондентов независимо от пола и возраста, получило «Влияние матери на духовную жизнь современного российского человека» (61,3 % выборов). Наибольшее количество высоких оценок наблюдается среди респондентов в возрасте от 18 до 22 лет (66 %), от 31 до 45 лет (70 %) и от 61 до 75 лет (68 %). В других возрастных группах выявлено более равномерное распределение в оценках. При сохранении общей тенденции, достаточно представленными являются и другие варианты выборов. Так, в группе до 18 лет 54 % респондентов имеют высокие оценки параметра, и по 22 % — средние и чрезмерно высокие. В группе до 30 лет 56 % респондентов в своих выборах ориентировались на высокие оценки, 26 % — на средние оценки, 14 % — на уровень чрезмерной выраженности, и 4 % — на отсутствие влияния. В группе до 60 лет высокий уровень выражен у 54 % респондентов, средний уровень — у 6 % респондентов и 40 % имеют уровень чрезмерной степени выраженности.
При оценке влияния матери на духов-
этого возраста отмечают сверхвысокое, на- ную жизнь респондентов, в рамках субъек-
тивного опыта обследуемых необходимо отметить их высокую оценку (53,7 % выборов от общего количества опрошенных), при этом у мужчин этот параметр выражен ярче по сравнению с женской выборкой. Приведенные данные свидетельствуют о существенном преобладании (на 12,3 %) среди мужчин высоких оценок по заданному параметру. По-видимому, данный факт следует объяснить большей идеализацией мужчинами своих матерей.
Оценивая степень поддержки матерью, наибольшее количество респондентов (65,33 % от общего числа опрошенных) считают, что степень поддержки, получаемой современным российским человеком от матери должна быть высокой, систематической и последовательной, 23,6 % респондентов отдают предпочтение сверхвысокой опеке, еще 10,33 % выделяют ее среднюю степень и 0,67 % — слабую. Однако если мужчины чаще склонны считать наиболее приемлемой высокую степень материнской поддержки (разница в преобладании над женской выборкой составляет 14,7 %), то женщины на 14 % активнее разделяют позицию опеки. Заметим, что описанные особенности характерны почти для всех половозрастных категорий респондентов, исключение составляют возрастные категории от 23 до 30 лет и от 61 до 75 лет. В этих группах респондентов наблюдаются обратные
закономерности в распределении высоких и сверхвысоких оценок между мужчинами и женщинами.
Интерес вызывают и результаты, полученные в ходе анализа вопроса «Оцените степень поддержки, получаемой Вами от матери в детстве и самостоятельной жизни», демонстрирующие высокую степень оценки поддержки матери как в детстве, так и в самостоятельной жизни. При этом преобладающими явились ответы, подтверждающие чрезмерную и высокую поддержку матери в детстве и высокую степень поддержки со стороны матери в самостоятельной жизни. Так, 43,3 % опрашиваемых из общей выборки респондентов рассматривают поддержку матери в детстве как «сверхвысокую, чрезмерную, навязчивую» и 41,3 % — как «высокую и послед ователь-ную», и 40 % респондентов считают, что в самостоятельной жизни поддержка со стороны матери «высокая и последовательная».
Существенных отличий от основных тенденций в ответах разных возрастных категорий выявить не удалось, при оценке уровня поддержки матерью в детстве мужчины и женщины были единогласны, чего нельзя сказать об оценках респондентов поддержки матерью в самостоятельной жизни. Анализ ответов мужской и женской выборок показал, что высокие оценки у мужчин (50 %) более выражены по сравнению
с оценками женщин (30 %), у последних же более выражена тенденция к средним (20,7 % по отношению к 12,7 %) и сверхвысоким оценкам (25,3 % по отношению 14 %), при этом женщины в большей степени склонны проявлять критическое отношение к оценке данного показателя.
В ходе опроса также обнаружена активная ориентация респондентов на высокие и максимальные оценки удовлетворенности современного человека взаимоотношениями с матерью. При этом 63 % респондентов из общего числа опрошенных разделяют высокую степень удовлетворенности, 29,7 % считают, что удовлетворенность должна быть сверхвысокой. Выявленная тенденция распространяется на все половозрастные группы, при этом мужчины активнее женщин (разница в преобладании составляет 15,4 %) отдают предпочтение высоким оценкам удовлетворенности, а женщины в большей степени, чем мужчины ориентированы на максимальные оценки (разница в преобладании составляет 11,3 %).
Высоко оценили респонденты и степень удовлетворенности от взаимоотношений со своей матерью, 43 % респондентов из общей выборки имеют высокую степень удовлетворенности, доверия и принятия, 27,7 % полностью удовлетворены взаимоотношениями, и считают, что о таких отношениях можно мечтать, 27 % имеют среднюю степень удовлетворенности, при этом они в целом удовлетворены отношениями, хотя и подчеркивают наличие некоторых барьеров отчуждения. При этом мужчины не зависимо от возраста, всегда высоко оценивают степень своей удовлетворенности от взаимоотношений с матерью, чего нельзя сказать о женской части выборки, допускающей в ответах среднюю и низкую удовлетворенность отношениями или отсутствие таковой. Данная тенденция отмечается у 8 % респонденток в возрасте до 18 лет, 4 % от 18 до 22 лет и 16 % от 31 до 45 лет. По всей видимости, возраст женщин от 31 до 45 лет является критическим и связан с переоценкой материнской роли.
Полученные данные позволяют сделать вывод о высокой оценке воспитательной роли матери респондентов всех половозрастных групп, что свидетельствует о приоритетности взглядов на воспитатель-
ную миссию матери современном социуме. При выраженном позиционировании роли матери в воспитании детей обнаружена и тенденция к завышенным ожиданиям со стороны респондентов к матери как активному и ответственному субъекту детско-родительского взаимодействия в отношении их поддержки детей в детстве и самостоятельной жизни, а также в приоритетности чрезмерных требований к высокой степени удовлетворенности современного человека от взаимоотношений с матерью. С возрастом указанные закономерности актуализируются и приобретают долю критичности и дифференцированности, при этом женщины чаще проявляют критическое отношение в оценке деятельности матери, мужчины же склонны к идеализации матерей.
В целом анализ представленных материалов позволяет сделать вывод о разбалан-сированности и двойственности представлений о воспитательной роли матери в современном социуме и опосредованности этой роли общественными ценностными установками. При сохранении тенденции к высокой оценке роли матери в воспитании детей, становится актуальным поиск таких психолого-педагогических оснований, которые бы позволили понять специфику активной воспитательной позиции матери в современном социуме, разработать систему критериев оценки успешности ее воспитательной миссии, разработать технологию психолого-педагогического сопровождения воспитательной деятельности матери.
1. Васягина Н. Н. Теоретико-методологические основания субъектного становления матери в социокультурном пространстве // Мир науки культуры и образования. 2010. № 4. С. 250-256.
2. Локк Дж. Мысли о воспитании. Соч. в 3 т. / Сост. А. А. Субботин. - М.: Мысль, 1998. Т. 3. С. 456.
3. Липовецкий Ж. Незыблемость и построение основ женственности / пер. с фр. Н. И. Полторацкой. - СПб.: Алатея, 2003. С. 311.
4. Prost A. Public and private spheres in France // A history of private life. V. 5. Riddles of identity: Modern times. Cambridge, Mass, 1991. P. 23-167.
5. Коллонтай А. М. Избранные статьи и речи. — М.: Политиздат, 1972. С. 17.
