CC BY
36
УДК 37.013.73
И.Г. Мухина
канд. ист. наук, доцент, кафедра социально-гуманитарных дисциплин, Харьковский институт финансов, Украина
РОЛЬ КУЛЬТУРНО-ОБРАЗОВАТЕЛЬНОГО ПРОСТРАНСТВА В ФОРМИРОВАНИИ МАССОВОГО СОЗНАНИЯ: СОВЕТСКИЙ ОПЫТ
Аннотация. В статье проанализирована роль советского культурно-образовательного пространства в формировании массовой культуры и массового сознания. На основе сравнительного анализа научных трудов советских и западных теоретиков выявлены аналогичные элементы формирования массовой культуры в советском и западном обществах, доказана закономерность возникновения массовой культуры в условиях тоталитарной системы.
Ключевые слова: культурно-образовательное пространство, массовая культура, массовое сознание, тоталитаризм, коммуникация.
I.G. Mukhina, Kharkov Institute of Finance, Ukraine
THE ROLE OF CULTURAL-EDUCATION ENVIRONMENT IN MASS CONSCIOUSNESS FORMATION: THE
SOVIET EXPERIENCE
Abstract. The article views the role of the Soviet cultural and educational environment in formation of mass culture and mass consciousness. On the basis of comparative analysis of soviet and west theoreticians' scientific works the analogous of elements of mass culture formation in the soviet society to the elements of mass culture formation in the west societies have been revealed, the regularity to mass culture appearance in the conditions of totalitarian system has been proved.
Keywords: cultural and educational environment, mass culture, mass consciousness, totalitarism, communication.
Постановка проблемы. Во второй половине ХХ века во многих философских, культурологических исследованиях проблема формирования массовой культуры, массового сознания, «массового» человека становится одной из приоритетных проблем в осмыслении особенностей индустриального общества и его постепенной трансформации в постиндустриальное (информационное) общество. Любой анализ форм коммуникации, средств массовой информации так или иначе связан с анализом всего культурно-образовательного пространства общества, посредством которого продуцируется общественная мораль, идеология, система мировоззрения и т.д.
В период формирования постсоветского культурно-образовательного пространства и нового информационного поля актуальным становится поиск тех ценностных ориентиров, которые бы позволили без революционных потрясений, постепенно переориентировать общество на новые пути развития, раскрыть человеку различные способы самореализации. Но без критического переосмысления духовных, идеологических и политических мотивов, которые формировали советское ментальное поле, восприятие мира и его оценку, невозможно в настоящее время осуществить трансформацию системы образования, культуры и средств информации. Взрослое поколение постсоветского пространства выросло под влиянием мощной советской воспитательно-образовательной системы и пользуется сейчас этим полученным культурным багажом, а это значит, что насильное насаждение чужого культурного опыта, без опоры на духовную основу предыдущих поколений, обречено на неудачу. В связи с тем, что советская культурно-образовательная система представляла собой мощный механизм создания специфической массовой культуры, влияла на формирование массового сознания и, вместе с этим, противостояла западной культуре, - изучение этого опыта представляет определенный научный интерес в контексте изучения особенностей индустриальной общественно-экономической формации как капиталистической (западной), так и социалистической (советской) в целом, а также способствует поиску новых векторов модернизации современной сферы образования и культуры.
Основные результаты исследования. В советский период проблема массовой культуры и массового сознания рассматривались как неотъемлемый атрибут западного общества и
только в контексте критического переосмысления западных теорий о культуре. В научных трудах Ю.Ф. Абрамова, Э.В. Соколова, М.С. Колесова, М.К. Мамардашвили, М.С. Кагана и других массовая культура анализируется с позиций упадка западной культуры, а ее недостатки рассматриваются с точки зрения идеологического противостояния с Западом [1-5]. Только в 19902000-х гг. в трудах современных исследователей (Т.И. Ойзерман, М.В. Чабанна и др.) проблема формирования массового сознания рассматривается через призму тоталитарной (закрытой) модели общества, в том числе и советской [6, 7]. Но в целом вопрос о роли советских культурно-образовательных механизмов в формировании массового сознания глубоко и всесторонне не изучался, а некоторые аспекты данной проблемы только фрагментарно раскрываются при анализе тех или иных культурологических и философских проблем.
Между тем, советское культурно-образовательное поле отражало не только целый спектр содержательных и смысловых контекстов, но и представляло собой один из каналов взаимодействия, равно как и противостояния с антагонистическим западным культурно-образовательным пространством. Особенно ярко это противостояние проявилось в идеологической сфере 70-80-х гг. ХХ столетия. В этот период поднимается проблема важности информационного насыщения культурно-образовательной системы, критически анализируются и интерпретируются западные концепции культуры (Ж.-Ж. Саломон, А. Моль и др.). В основном они рассматриваются в плоскости кризиса буржуазной методологии и утилитарного применения культуры в западном обществе, выделяются упущения и ошибки при осмыслении роли культуры и образования в коммуникационных связях человека и современного общества [8, с. 92]. Западная массовая культура рассматривалась, как «искаженная» форма приобщения народных масс капиталистических стран к культуре и образованию, которая стимулировалась потребностями общества и формировала конформистское массовое сознание [9, с. 94, 97].
Следует отметить, что советские СМИ, посредством критики западной культуры, осуществляли идеологическую работу по воспитанию народных масс в духе марксизма-ленинизма. Радио, телевидение, печать были важнейшими формами советской пропаганды, призванными формировать массовое сознание и определенную гражданскую позицию. При отрицании наличия массовой культуры в советском социуме, в трудах советских культурологов отмечается важность так называемого массового общения, что идейно влияет на население. Тем не менее, «атомизация» индивидов рассматривалась только как атрибут массовой культуры и образования Запада. Результатом такого воспитания было становление советского человека с определенной суммой общепринятых стереотипов, ценностей, установок и превращение его в «притертую деталь» безличной бюрократической машины [10, с. 70].
В целом же средства советского искусства представляли целый комплекс реализации личности в тесном взаимодействии и взаимосвязи с общественным и коллективным, способствовали формированию массового сознания, подконтрольного государству, в том числе и «ато-мизации» индивидов. Советские массовые праздники проходили с использованием торжественных церемоний, обрядов, ритуалов, элементов карнавалов, что, безусловно, влияло на формирование массового сознания, как атрибута единения личности с коллективом, индивида с массами, человека с государством. Публичные выступления, лозунги, торжественные митинги и демонстрации - всё это было необходимым элементом советской культурной жизни и закреплялось как определенные обряды и ритуалы (торжественные клятвы, разрезание красных ленточек, вынос знамен, зажжение огня и т.д.). Таким образом, в сознании советского человека закреплялись устоявшиеся и многократно повторенные действия, которые олицетворяли советские традиции и играли огромную воспитательную роль в обществе.
В отличие от советской культуры, западная культура представлялась как нечто противоположное, противоречащее истинной духовности человека. Так, анализируя содержательные и идейные составляющие буржуазной культуры, А.И. Арнольдов и Н.В. Новиков утверждали,
что правящий класс западного общества заинтересован в определенном подъеме уровня образования народных масс для повышения производительности труда. Но, в отличие от советского общества, там никто не заинтересован в духовном развитии масс. Это объясняет внутренние противоречия в процессе расширения человеческого общения. Массы приобщаются не к истинной культуре, а лишь к ее суррогату, т.е. массовой культуре, которая ориентирована на обыденное сознание и буржуазную идеологию. Получалось, что так называемый западный «массовый человек» пользуется общедоступным, примитивным языком и результатами западной индустрии, которая вырабатывает лишь «плохие» культурные стереотипы.
Таким образом, культурно-образовательное пространство западного мира предлагает человеку массовую культуру, влияющую на формирование так называемого «удовлетворенного сознания», приспособленного к данной общественной структуре. Подчеркивая недостатки массовой западной культуры и ее вред в процессе формирования личности, советские теоретики, в противоположность ей, выделяли такие приоритеты советской культуры, как народность, гуманизм, интернациональность и исторический динамизм [11, с. 53].
Но проблема массовой культуры и массового сознания была актуальна и для самого советского общества, несмотря на беспощадную критику ее во всех информационных источниках как чисто западное явление. Советская культура была призвана формировать советское мировоззрение, транслировать советский способ жизни и социалистические ценности, воспитывать определенный тип мышления и поведения, а это значит, что за своими стратегическими задачами она должна была быть и была массовой. Укоренение определенных традиций, навыков, вкусов, а также стереотипов мышления и поведения в условиях советской формации осуществлялось не иначе, чем посредством культурно-образовательной и воспитательной систем. По мнению Т.И. Ойзермана, советская тоталитарная система не могла существовать без создания массовой культуры и различных способов идеологической обработки сознания масс [6, с. 3]. Тотальный контроль в советском обществе обуславливал создание унифицированной культурной матрицы, которая по своей сути представляет собой массовую культуру, т.е. культуру, рассчитанную на огромные массы людей.
На этой точке зрения стояли и многие западные философы, считая, что массовая культура, а значит и массовое сознание, являются атрибутами не только капиталистической, но и социалистической формаций. Так, Х. Ортега-и-Гассет в своей известной работе «Восстание масс» утверждал, что массовое производство и массовое потребление, которые характерны для индустриального общества, вне зависимости от политической системы, фактически приводят к нивелированию не только производства, но и всех сфер жизни, то есть - к формированию массового общества и массовой культуры, при этом стандартизируя способ мышления, вкусы, привычки и увлечения людей. Исходя из этого, мыслитель приходит к выводу, что подобное «омассовление» приводит к неизбежному порождению однотипного стиля жизни, однотипных норм и ценностей, которые используются всеми членами общества. И, несмотря на улучшение в целом материального благополучия масс, в обществе наблюдается постепенная духовная деградация и деперсонализация личности. Посредством механизмов культурно-образовательного пространства и информационного поля человек-масса устраивает свою жизнь по усредненной модели, подгоняя ее к привычным общественным шаблонам и стандартам. В этих условиях массовое сознание людей подвергается неслыханным манипуляциям со стороны государства и власти [12, с. 215].
По мнению Э. Тоффлера, стандартизация всех сфер общественной жизни, производство не только товаров массового потребления, но и формирование так называемого «стандартизованного массового человека» были характерными явлениями для всех индустриальных обществ, в том числе и социалистических. Масс-медиа также являются элементом стандартизации, поскольку они распространяют стандартизированные систему образования, рекламу, ин-
формацию, литературу и т.д. По мнению данного философа, власть как социалистических, так и капиталистических обществ руководит всеми сферами общественной жизни, выступая в роли так называемых «интеграторов», которые контролируют все «средства интеграции». Через СМИ и образование в массовое сознание «впрыскиваются» определенные образы, которые влияют на создание ментальной модели действительности и стандартизации, необходимой для заданной системы поведения в индустриальном обществе [13, с. 95].
Исследователь Х. Арендт, изучая феномен тоталитаризма и массового общества, отмечала, что именно за счет информационных и коммуникативных механизмов, а также идеологии и аппарата власти тоталитарная система превращает классы людей в массы, формирует массовое сознание и устанавливает внешнюю политику, направленную на мировую власть [14, с. 23]. По мнению М. Кагана, система образования и массовых коммуникаций должны предоставлять собой способы усвоения мира. Но недостатком этой системы философ считает то, что в советском культурно-образовательном пространстве преобладал тоталитарный догматизм в качестве реализации последовательного объективизма, который отрицает права различных субъектов на собственную позицию в бытии (в познании, политической идеологии, религиозном сознании, в эстетических вкусах и художественном творчестве) [5, с. 17, 295].
Выводы. В 70-80-х гг. ХХ столетия одной из ключевых проблем в сфере философии и культурологии стала проблема использования всех средств культурно-образовательного пространства для вхождения человека в мир ценностных координат общества, в поиске своего места и роли в социуме, для раскрытия своего потенциала и способностей.
Вхождение человеческого общества в индустриальную эпоху обусловило не только развитие массового производства, как средства обеспечения материального благополучия, но и породило такие явления, как массовая культура и массовое общество. Несмотря на беспощадную критику массовости как порождения западной культуры, советская формация, безусловно, также имела все атрибуты массового общества, но, тем не менее, все информационные каналы были нацелены на критику западной массовой культуры, которая воспринималась в целом как закономерное порождение буржуазного общества и яркое проявление упадка буржуазной культуры.
Анализ научных работ советских и зарубежных философов и культурологов дает основание утверждать, что советская массовая культура способствовала воспитанию народных масс в духе коммунизма и марксизма. Через систему массового образования советский человек приобретал определённые стереотипы поведения, мышления и оценки. Через советское культурно-образовательное пространство осуществлялся упрощенный поиск и отбор информации, выбор вариантов поступков, суждений и точек зрения. Кроме того, через систему массового образования формировались и народные идеалы в форме стандартных ориентиров жизни, необходимых для их усвоения.
Советская культура и образование имели все атрибуты массовости и практически пронизывали все сферы жизнедеятельности общества, целенаправленно формируя единое семиотическое пространство - своеобразный мир символов, атрибутов и форм восприятия жизни.
Список литературы:
1. Абрамов Ю.Ф. Картина мира и информация: (философские очерки) / Ю.Ф. Абрамов. -Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 1988. - 192 с.
2. Соколов Э.В. Культура и личность / Э.В. Соколов. - Л.: Наука, 1972. - 170 с.
3. Колесов М.С. Человек и культура / М.С. Колесов // Философские размышления. Серия 7: Педагогическая. - Киев: Знание, 1991. - № 3. - 48 с.
4. Мамардашвили М.К. Философия и личность / М.К. Мамардашвили // Человек. -М., 1977. - № 5. - С. 5-11.
5. Каган М.С. Философия культуры / М.С. Каган. - СПб.: Петрополис, 1996. - 416 с.
6. Ойзерман.Т.И. Марксистская концепция социализма и реальный социализм
/ Т.И. Ойзерман // Вопросы философии. - 2002. - № 2. - С. 3-14.
7. Чабанна М.В. Формування масового сусптьства як необхщна передумова станов-лення та мехашзм забезпечення функцюнування тотал^аризму: (теоретико-методолопчний аналiз): автореф. дис. канд. пол^. наук: 23.00.01 / М.В. Чабанна; НАН Украши, 1н-т полiт. i етно-нац. дослiджень iм. 1.Ф. Кураса. - Киев, 2006. - 19 с.
8. Буржуазные концепции культуры: кризис методологии / В.Г. Табачковский [и др.]. -Киев: Наукова думка, 1980. - 365 с.
9. Фiлософiя в щеолопчному протиборс^ / 1.В. Бичко, А.К. Бичко, Н.О. Бондар та ш. -К.: Пол^видав Украши, 1984. - 159 с.
10. Новиков Н.В. Критика современной буржуазной науки о социальном поведении / Н.В. Новиков. - М., 1966.
11. Культура и идеологическая борьба / А.И. Арнольдов, Н.В. Новиков. - М.: Мысль, 1979. - 192 с.
12. Ортега-и-Гассет Х. Восстание масс / Х. Ортега-и-Гассет; пер. А.М. Гелескула. - М.: Мысль, 1991. - 380 с.
13. Тоффлер Э. Третья волна / Э. Тоффлер. - М.: Фирма: АСТ, 1999. - 784 с.
14. Арендт Х. Массы и тоталитаризм / Х. Арендт // Вопросы социологии. - 1992. - № 2. -С.18-29.
